Текст книги "Серебряный свет (СИ)"
Автор книги: Аноним Ardos
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)
После этого дела пошли лучше и Химари удалось уговорить пару феек сменить место жительства, и когда мы отправились проверять место выделенное под квартал кицунэ, на ее плечах и голове сидело целых четыре феи.
А в квартале кипела стройка... хотел бы я сказать, но увы – это было не так! Вернее стройка велась и даже почти кипела, но принимал в ней участие всего один аякаси... принимала.
Когда я узнал что Леший взял себе ученицу – моему удивлению не было предела, особенно когда он сказал кого и каким образом. Мияко – эта вредная четыреххвостая лиса, прознав что у нее есть колоссальный талант к магии Жизни (Леший на свою голову проговорился) доставала его кучу времени пока тот наконец не сдался и не согласился ее обучать. И не прогадал.
Лиса – почти полтора столетия посвятившая изучению стихии Огня оказалась настоящим гением в использовании стихии Жизни. К этой стихии у нее был талант – яркий и впечатляющий – превосходящий талант к Огню в десятки раз.
Но это был спящий талант.
Не встреть она Лешего – разглядевшего в ней эту особенность – осталась бы посредственным магом Огня.
Но именно старый хрыч разглядел в ней самоцвет спящего таланта и принялся за его огранку – со стоном, хрипом, сетованиями и руганью. Я же, решив помочь им, просто пробудил этот талант.
Но как бы то ни было – сейчас Мияко почти полностью забросив попытки познания Огненной стихии (хотя регулярно брала у Тамы урок-другой) сконцентрировалась на изучении Природы, Жизни и Земли.
И результат как говориться, был налицо.
Прямо сейчас, она выращивала дома для новых поселенцев. Выращивала целиком, включая внутреннюю обстановку, кусты и деревья. И дело шло ходко... с одной стороны. С другой же... Контроль над стихией у нее был на высоте – а вот силенок не хватало. Как не крути, а четыреххвостая кицунэ – это четыреххвостая кицунэ, и запас сил у нее ограничен. Но это дело поправимо!
С ехидной (Как же сладка месть!) усмешкой подкравшись сзади, я дернул недовольно прядущую ухом лису за хвост. Ноль видимой реакции, но в ауре проскользнуло раздражение. Дернул за второй – тоже самое. Дернул уже за два – и в постепенно растущем доме искривилась стена, а аура лисы прямо полыхнула досадой и раздражением. Уже неприкрыто ухмыляясь потянулся к уху...
Химари решила вмешаться когда каркас вырастающего здания свернулся в нечто по форме напоминающее раковину улитки, а Мияко была готова бросить все и придушить меня на месте.
– Юто! – не вытерпев, укоризненно произнесла нэко когда я принялся теребить белоснежный кончик лисьего хвоста – попутно обдирая его.
– Что?! – я невинным взглядом посмотрел на нее (но хвост не отпустил!). – Я всего лишь помогаю ей тренировать самоконтроль. Еще и благодарна мне будет! – Мияко глубоко задышала, сдерживая гнев. – Да и посмотри какой хвост! – Я продемонстрировал кошке пушистый хвост и помахал им из стороны в сторону. – Пушистый!
– У Тамы не хуже! И вообще, хватит дурачиться.
– Чего ты сегодня такая занудная?
Нэко пристально уставилась на меня долгим изучающим взглядом.
– Ладно, ладно, – ухмыляясь я отпустил хвост и встал. Не отказав себе в удовольствии еще раз погладить Мияко по пушистому уху, потянулся и положил ладонь ей на макушку.
Сила хлынула мягкой волной. Аура кицунэ затрепетала, уплотняясь и усложняясь. Мияко дернулась и застыла в изумлении, ну, а я отнял ладонь улыбнулся забывшей про дома шестихвостой лисе, пока она не опомнилась прыгнул к Химари, подмигнул стоявшей неподалеку Хамико, и мы исчезли в зеркальной глади портала.
Оставляя раскрывшую было рот кицунэ в окружении подбежавших обитателей деревни.
Натужно трепеща крылышками фейка принесла мне очередную сшивку листов, с шумом бросила их на стол и улетела обратно к кружащимся возле дубовых стеллажей сородичам.
Придержав падающий лист, я, запоздало поблагодарил ее кивком и покосившись на спящую на краю стола кошку, принялся дальше за работу.
В груде пыльных клановых бумаг я разыскивал все упоминания о сражениях моих предков с аякаси высших рангов, их победах и поражениях, а так-же о дальнейшей судьбе екаев: запечатали ли их живьем, или просто их тела – либо души.
Пока, я нашел всего три упоминания с детальным описанием о запечатанных аякаси с упоминанием мест их темниц. Еще восемь мест выглядели перспективно, ибо в документах бывали упомянуты ориентиры местности. И почти полсотни – безрезультатно! Краткие сухие отчеты в стиле: пришел, увидел, победил, потерял того-то (обычно в потерях числились бакенэко)получил в награду столько-то.
Как ни просмотри – негусто!
Но даже этих одиннадцать перспективных мест, оправдывали пятичасовое копание в книжной пыли (Кайе нужно сделать выговор за паршивую уборку!) и потому я продолжал свое занятие. Один. Химари сразу после прибытия принесла мне пару тяжелых фолиантов и нагло сделав вид что устала, в кошачьем обличье увалилась спать... Как казалось с виду.
– Не хочешь мне помочь?
Кошка чихнула и не открывая глаз, отрицательно покачала головой. Не слишком расстроившись, я пожал плечами и вернулся к просмотру бумаг. Просмотрел очередной документ и отбросил его в сторону. Пустышка. Не понимаю, зачем держат кучу пыльных бумаг в которые никто не заглядывает и в которых ни грамма ценности? Вот зачем нам помнить сколько выбросил на гейш мой прапрапрадед? Или сколько стоили заколки для его жены? Для истории? Глупо! В историю следует заносить важные моменты, а такие бытовые мелочи часто бывают не только ненужными, а еще и вредными.
Для потомков.
Отбросив сшивку в сторону я принял из рук феечек плотный свиток, развернул его и бегло пробежал взглядом. Тоже пустышка. Сборник легенд и рассказов. Я уже хотел отбросить свиток в сторону, как взгляд уцепился за знакомое название: Инцидент во дворце Императора. Заинтересовавшись, я начал читать подробнее. Эпоха Эдо, времена императора Рэйгэна. Бой во дворце между Даи Амакава и девятихвостой лисой Кёко-Но-Мио.
Бой окончился победой моего предка. Но заинтересовало меня не это. Меня заинтересовали слова: "...лисий смертокамень преподнесен был кланом Амакава в дар Императору, в знак верности и добрых намерений..."
Отложив свиток я задумался. Историю про эту схватку я очень любил слушать по вечерам, и она мне нравилась... но никто ни разу не говорил мне что случилось далее с поверженной лисой!
А я и не задумывался: дела прошлого – дела дальние. Убили да и убили, делов-то...
Но в свете последних событий, и весьма печальной численной обстановки клана эта история видится совсем с другой стороны. Подумав что надо будет расспросить деда, я отложил свиток и продолжил просматривать документы.
Спустя еще час, пришла бабушка и выгнала нас на ужин. Перекусив в одиночестве, мы вернулись в мою комнату и продолжили разбор документов уже там.
Закончив с последним прихваченным свитком я отбросил лист рисовой бумаги и облегченно вытянулся на кровати. Разбирать документы оказалось не столько сложно, сколько нудно – сидеть несколько часов подряд, читая сухие педантичные строчки неинтересных отчетов оказалось той еще мукой! И Тама еще не вернулась... Потянувшись разумом к фамильяру, я обнаружил что лиса как раз подходит к дому. Поднявшись, я вышел на веранду и всмотрелся в ночную темень, попутно отмахнувшись от чрезмерно любопытного духа норовящего закрыть обзор.
О приближении лисы первым свидетельствовало появившееся солнечное сияние, а вторым – запах перегара. Поморщившись, наложил воздушный фильтр, дождался пока едва волочащий лапы Сураи и опиравшаяся на него лиса доползут до дома и телекинезом помог им взобраться на веранду. Облегченно вздохнув Сураи лег прямо на том месте где стоял. Отпустившая его Тама чуть покачнулась, сунула мне плотный конверт и как подкошенная рухнула на мою кровать, не реагируя на оклики и едва не придавив еле успевшую отскочить Химари.
Нэко принюхалась, скривилась и отсела подальше обвив хвостом лапы.
– Несет от нее как от целой бочки.
Я распечатал конверт, прочитал краткую записку, посмотрел на недовольную кошку и хмыкнул:
– Судя по написанному у нее был весомый повод.
– Что там написано?
– Приглашение "Высокочтимому наследнику известного клана охотников Амакава, Амакава Юто" от хм... семи старейшин на переговоры по поводу принятия нескольких деревень аякаси в ряды "Великого клана"... что за хрень?! Что она им наобещала?!!!
Я отбросил конверт в сторону, перевел взгляд на сопящую кицунэ и вынужденно констатировал:
– Мда... сегодня она уже ничего не расскажет...
Химари сменила облик, подобрала письмо и несколько раз пробежалась по строчкам взглядом. Вопросительно посмотрела на меня:
– Пойдешь?
– Разумеется – я пожал плечами, – хоть узнаю чего они хотят на самом деле.
– Чего они хотят и так известно – она отбросила письмо и опять приняла кошачий облик. Вспрыгнула на кровать, потопталась устраиваясь поудобнее, и улеглась. – вопрос: какой ценой, и почему?
– Вот и узнаем – кивнул я, почесал за ушком довольно зажмурившуюся кошку, переложил уснувших феек в изголовье кровати, взял свои заметки и отправился в кабинет деда.
Постучав, открыл дверь и заглянул.
– Занят?
– Заходи.
Войдя я уселся напротив деда за столом и протянул ему бумаги. Удивленно приподняв бровь он внимательно просмотрел их, отложил в сторону и пристально посмотрел на меня.
– И?
– Где тело Кёко?
Он хмыкнул.
– Хочешь завербовать ее в клан? Бесполезно... Даи перед схваткой пытался – она отказалась.
– У меня есть аргументы, – я холодно улыбнулся.
Подумав несколько минут, дед встал, прошел к скрытому в стене тайнику и достал оттуда золотой амулет. Бросил его на стол.
– Ее камень храниться в императорском дворце в Токио, с его помощью тренируют охрану дворца... этот амулет поможет обойти ту защиту что ставил наш клан и часть защиты Цучимикадо... – он достал карту дворца и отметил примерное местонахождение камня.
– Почему?
– Ну, это все-таки наш дар, а поскольку клан Амакава исчезает... в нем уже нет необходимости.
Недоверчиво на него посмотрев я запомнил плетение на амулете и не прикасаясь к нему направился к выходу.
– Юто, – я задержался и повернулся. – Не оставляй следов!
– Не оставляй следов – передразнил я деда и посмотрел на стражника. – Ты ведь меня не видел, так?
Стражник закивал.
– И ничего не помнишь, так?
– Да, господин – проклацал челюстью несчастный.
Из коридора выглянула Химари.
– Юто! Хватит играть с едо... с человеком.
Вздохнув, я сбросил голову вырубленного пару минут назад экзорциста с колен и поднялся, не преминув пожаловаться по пути.
– Вечно ты так! А я может хотел потренироваться в чревовещании.
– Ну не во дворце Императора, глубоко ночью, – как ошпаренная зашипела кошка, в конце неосознанно повысив голос.
Заухмылявшись, я прошел мимо настороженной нэко и свернул в правый коридор. Чтобы пройти к месту хранения лисьего камня, нам требовалось пройти еще несколько коридоров с двумя перекрестками и пройти сквозь охраняемую дверь... а там уже по прямой до небольшой пагоды располагающейся в укромном дворике, укрытом от посторонних глаз.
Спокойно и неторопливо преодолев коридор и по пути полюбовавшись парой интересных картин и гобеленов, мы вышли к первому перекрестку. Тут было пусто и мы спокойно прошли, свернув на этот раз налево.
Заметив краем глаза шевеление теней под одной из декоративных ваз, я остановился и повернув голову всмотрелся. Шевеление исчезло.
– Цицерон!
– Да господин? – вынырнул из стены дух.
– Тени. Сейчас. Под вазой. Твоя работа?
Он явно удивился, метнулся клоком тумана к указанному месту, осмотрел. Озадаченно качая головой вернулся.
– Это не мои. Сейчас посмотрю в тенях...
Я поднял руку останавливая его.
– Не надо!
План теней – зыбкое марево темного тумана, искаженных линий и неверных отблесков света, принял меня как родного. Осмотревшись я скомандовал окружившим меня кольцом воинам-теням отойти, дождался пока духи исчезнут, и зажег в руке искру Света.
Яркая вспышка выжгла окружающее пространство, на миг высветив и тут же испепелив клубок затаившихся невдалеке теней. Обведя еще раз взглядом окружение я заметил движение и потянувшись разумом, схватил пытающуюся сбежать тень. Подсек как рыбу на крючке, подтянул ближе, всмотрелся. Этот тип екаев назывался теневыми женщинами – каге-оннами.
И хозяин у них был лишь один.
Я ясно видел связь духа – по сути частичку отделенной и воплощенной силы – и его хозяина. Потянулся разумом вдоль дрожащей серебристой нити. Нащупал исполненный холодного любопытства и ожидания разум духа, и обрушил клинок ментального удара.
"Не смей за мной подглядывать!!!"
Тень рассыпалась проскользнувшими сквозь пальцы темными снежинками. Ощущение взгляда исчезло.
Теневого господина я не убил, но желание подглядывать отбил... надеюсь. Нужно будет более пристально приглядывать за этим планом.
Вернувшись в реальный мир кивнул Цицерону.
– Я разобрался.
– Дальше будут еще два стражника, – склонившись, предупредил дух и исчез.
Без проблем миновав этих двух лопухов (один и вовсе спал прислонившись к стене! И это стража Императорского дворца!!!) Мы вышли к последнему перекрестку на нашем пути. И тут помимо пятерки вооруженных зачарованными до рези в глазах клинками, стражников стояла женщина – судя по обилию талисманов под одеждой и ауре – экзорцист, а наличие небольшого зеркальца на шее и одеяния жрицы подсказывало – Кагамимори.
Химари осторожно выглянула из-за угла и прижалась к стене. Что-то почувствовавшая женщина завертела головой.
– Что будем делать?
– Капюшон плаща накинь, – посоветовал я подавая пример. Кошка послушалась и спустя мгновение, ее фигура, скрытая белым плащом, исчезла из виду для всех кроме меня.
В коридор заглянул держащий наперевес катану стражник (охранником его назвать язык не поворачивался) обвел настороженным взглядом многочисленные статуи, гобелены картины и прочие-прочие произведения искусства (за которыми очень удобно прятаться) и отошел.
Спокойно пройдя мимо него, я остановился посреди перекрестка, махнул Химари, подождал пока она пробежит, задержался на секунду выцарапывая на алом деревянном полу руну и метнулся следом.
– Что ты сделал? – прошептала-прошипела кошка когда я ее нагнал.
– Ловушку разместил, – в отличие от нэко я голос понижать и не думал, – наступит в нее та жрица – потеряет всю одежду.
На несколько мгновений повисла тишина. А затем до кошки дошло.
– Юто! Откуда в тебе столько беззаботности?! Мы незаконно проникли во дворец, пытаемся украсть ценную вещь, а ты все шутишь! Да еще так мерзко!
Я только отмахнулся от ее негодующего шепота. Уж чего-чего, а волноваться по поводу как шутки, так и проникновения во дворец я не собирался. Следов моего пребывания не осталось, заметить меня не могли – можно шутить сколько душе влезет. Если у меня время до утра будет я еще и в спальню Императора залезу, будет ему пара сюрпризов (а уж сколько сюрпризов поутру будет прошляпившим вторжение Цучимикадо!..)
Выход на тот самый дворик, преграждала массивная деревянная дверь. И пара держащих наперевес клинки (двадцать первый век на дворе!), увешанных до зубов защитными амулетами стражей.
Приглядевшись к их аурам я в омерзении скривился. И вернувшись за угол обратился к Химари.
– Будем проходить без магии. Ты вырубишь их пока я отвлекаю.
Нэко сосредоточенно кивнула и перехватила клинок ножнами вперед.
– Возьми лучше светильник, – посоветовал я указывая на высокий, тонкий и позолоченный шест с лампой наверху. – Не погань оружие прикосновением к этим...
Удивленно кивнув, Химари спрятала клинок, взяла светильник и ожидающе замерла у стены.
Неторопливо пошарив в кармане я достал крупное спелое яблоко, потер рукавом, придирчиво осмотрел и с громким хрустом вгрызся в алый бочок. Достаточно было трех укусов чтобы один из стражей не выдержал и нарушив все мыслимые и немыслимые правила, покинув свой пост направился проверять кто же там такой умный хрустит.
Заглянув за угол, он закономерно обнаружил там меня – ослепительно ему улыбающегося и беззаботно хрустящего яблоком. Нахмурился, подошел ближе.
– Мальчик, ты что здесь делаешь?
Следом за этим идиотом, вылез второй.
– А вам, голубенькие мои... – я просто засверкал улыбкой. Ответом мне послужили две хмурые рожи. – ...я ничего не скажу.
Два могучих удара массивным, золотым (а я-то думал что позолота!) подсвечником, и так ничего и не понявшие люди, свалились как мешки с хм... на пол.
Брезгливо осмотрев этих членов Ордена Почетных Глиномесов, и констатировав что жить будут, я немного повозившись открыл дверь. Пропустив за собою Химари, закрыл как и было, Отмахнувшись от двух комаину, открыл пагоду, и торжествующе осмотрел нашу цель – лежащий в центре помещения гранитный камень, источающий злую ауру и буквально пьющий жизнь из всего живого вокруг.
Осталось этот камень забрать, да так чтобы никого не переполошить...
Химари видимо подумала так же, и оглядев критическим взглядом глыбу, вынесла предложение:
– Может просто освободим лису? А камень оставим здесь?
Обдумав его, я согласно кивнул.
– Так и сделаем. Оставим им хоть что-то.
Комментарии автора:
http://savepoint.es/wp-content/uploads/2013/06/Oni_Gouenma_A.jpg – Карнаж
Глава 24. Семь старейшин
.
Вызов на внеочередное собрание Круга заставил главу Амакава насторожиться. Каждое такое заседание, неизменно становилось источником проблем и головной боли, а то, при котором требовалось и личное присутствие – очень большим источником!
Собравшись и внутренне приготовившись к неприятностям, Генноске дождался личного транспорта выделенного Цучимикадо, и отправился на собрание в одну из загородных резиденций первого клана.
Прибытие в место назначения лишь укрепило уверенность главы что все набирает очень серьезный оборот: присутствовали все главы кланов, включая и Джингуджи, отсутствовали уже привычные сопровождающие и юные наследники, а зал заседаний был окружен целым сонмом барьеров.
Дело явно было нечисто.
Сев на свое место, Генноске обвел взглядом сидевших за круглым столом союзников-противников. Напротив него сидела Джингуджи Мерухи, – высокая властная женщина. Недовольно поджатые губы и вечернее платье говорили, что ее оторвали от важных дел, а выражение лица о испытываемом ко всему происходящему фарсу скепсисе. Кивнув и получив в ответ сухой кивок, он перевел взгляд на сидевшую слева от главы двенадцатого клана Чиасу Якоин. Невысокая, щуплая, с выбивающимися из-под берета волосами – соль и перец – в мешковатой европейской одежде, она производила ощущение забредшего случайным образом на важное заседание подростка, но морщины на лице, лихорадочный румянец и светящиеся отдаленным безумием, и сталью отточенных мыслей глаза, разрушали все напускное впечатление.
Генноске эта женщина напоминала скрытый клинок – такой же ядовитый и незаметный.
Глаза главы девятого клана сверкнули безумным весельем, когда она, отвечая на немое приветствие на миг склонила голову.
Глава Кагамимори – Кагамимори Азуми, сидела с отстраненным видом, задумчиво теребя зеркальце на груди. С ней здороваться Генноске не стал и сразу перевел взгляд на зачинщика собрания – главу первого клана Круга, Цучимикадо Масаши.
Седовласый старик, вот уже четыре десятилетия стоявший у руля своего клана, обвел взглядом собравшихся.
– Вижу все собрались. Начнем собрание. – сделав паузу и не дождавшись возражений, он продолжил. – Сегодня мы собрались по одной очень важной причине...
– Настолько важной что мне пришлось отменить встречу?
Мерухи всегда была несдержанной на язык.
– Да. Речь идет о диверсии во дворце императора.
– О какой диверсии идет речь? – решил вступить в беседу насторожившийся Генноске.
– Если глава Цучимикадо не против, слово возьму я – вмешалась Кагамимори.
Масаши кивнул.
– Поскольку о первой части – собственно вторжении, клан Кагамимори знает больше, то нет, не против.
Отметив про себя что отношения двух первых кланов в последнее время стали больше напоминать отношения: вассал – господин, Генноске перевел взгляд на жрицу.
– Кхм... начну пожалуй с фактов. Позавчера, в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое февраля во дворец императора вломились. Неизвестные аякаси, чью численность так и не удалось установить, нанесли тяжелый ущерб защитным барьерам дворца... по сути безвозвратно уничтожили, проникли во дворец и похитили запечатанную в камне, небезызвестную вам всем кицунэ Кёко-но-Мио – принесенную в дар Императору кланом Амакава.
– Ее похитили? – Генноске подался вперед наваливаясь грудью на стол и очень достоверно изобразил удивление. – Как?
– Очень просто, – скривилась Кагамимори, – извлекли аякаси из камня, и беспрепятственно ушли, попутно подшутив над несколькими стражниками, одной из членов моего клана и опустошив пруд где первый наследник разводил золотых ры...
Глава Цучимикадо грохнул кулаком об стол, с удивительной для такого тщедушного человека силой.
– Хватит словоблудствовать, Азуми! У нас есть проблемы посерьезней ущерба клану Кагамимори, страже дворца и воровства какой-то дохлой кицунэ!
– Кухи-хи, – кашлянула-хихикнула Чиасу. – Маса-кун, может ты наконец скажешь что случилось?
Старик обвел сидящих тяжелым взглядом.
– Говорю как есть! Наш великий император, верховный жрец Аматерасу, благословленный сын Неба и прочее, прочее... подорвался на толчке!..
Домой Генноске, возвращался в очень плохом настроении. Когда он решил немного помочь своему внуку то, конечно ожидал что будут проблемы, но такие?! Влезть в спальню императора, навесить иллюзию очень несвежего зомби на жену императора – с коей тот изволил почивать в ту ночь... это еще ладно! Но вот остальное... когда император, испытав незабываемые впечатления от пробуждения в одной постели с зомби и едва не испепелив супругу молитвой Аматерасу, (к счастью, вовремя пробившись сквозь иллюзию), а затем, в последний момент остановив стражей опочивальни, – намеревавшихся зарубить злокозненную нежить пробравшуюся в Императорскую постель, очень быстро поспешил уединиться в уборной, оказалось что в ней стоит маленькая такая ловушка. Убить несчастного она не убила, но выплеснуть все содержимое уборной аж до потолка – смогла!
Неудивительно что после такого позора, за голову шутника тайно назначили награду в десять миллионов йен.
И на данный момент глава Амакава очень желал хорошенько поговорить с этим самым шутником на языке ремня. И вопрос – драть или не драть тут не стоял. Тут был вопрос: драть сильно – или очень сильно?!
Отвлекшись от кровожадных мыслей, Генноске вышел из остановившейся машины, поблагодарил водителя и отправился по лесной дороге, наслаждаясь теплым солнышком первого весеннего дня. Впереди вырастали поддернутые дымкой вершины гор, вокруг умиротворяюще шелестел лес, пели веселые пичуги и поневоле мысли старого Амакава приняли более мирное направление. В такую хорошую погоду не мешало бы съездить куда-то повеселиться. Может на пляж? Или заглянуть в парк развлечений? А может на рыбалку съездить на ближайшее озеро? Им-то с Савако уже все равно, дни безудержного веселья остались в прошлом, но вот молодежи не мешало бы повеселиться, а то пропадают целыми днями, по долинам и деревням аякаси, напрочь забыв про отдых (дурные шутки не в счет!). Съездить, повеселиться, развеяться, себя показать, на девушек посмотреть... потерев подбородок, он плутовато ухмыльнулся и тут же поспешил спрятать столь неприставшую степенному главе гримасу.
На полпути к дому, главу встретила весело выскочившая из кустов Гинко, радостно поприветствовала его и пристроилась сзади, делая вид что просто сопровождает, а на самом деле, наслаждаясь прогулкой с хозяином.
Помимо ооками, Генноске на миг почувствовал легкую щекотку сопровождавшую незримых слуг Юто и усмехнулся. Теперь внук знает что он близко и – как подозревал сам глава – знает и о чем он думает, и в каком находиться настроении. Похоже когда он придет, этого мелкого паршивца, дома уже не будет.
Так оно в итоге и оказалось. Из всей дружной компании, дома оказалась лишь Тамамо. Кицунэ спала прямо за столом, положив голову на скрещенные руки. Перед ней стояла все еще парящая чашка бульона.
***
Тихий суетливый топоток мягких лапок, и маленькое увесистое тельце взгромоздилось мне на грудь. Протянув на ощупь руку, я погладил замурлыкавшую кошку по голове, нащупал бархатную полоску на шее, и, лениво приоткрыв глаз посмотрел на Химари, качнул пальцем крохотный аметист на черном ошейничке.
– Зачем ты его до сих пор носишь?
Нэко даже головы не повернула.
– Это подарок, а подарки нужно ценить.
Сделав безуспешную попытку пожать плечами, я закрыл глаза и чуть пошевелившись, устроился поудобнее, наслаждаясь весенним солнышком. Нагревшаяся черепица крыши и излучающее приятное тепло солнце, согревали тело внося в мысли чувство уюта и покоя, а мурлыканье Химари, это чувство только усиливало. Хороший сегодня денек!
– Юто. – Тихий голос Химари вплелся в эту идиллию гармоничной нотой действия.
– Да? – я почувствовал как завозилась на моей груди кошка, приоткрыл глаз и столкнулся с нею взглядом. Прищурившаяся нэко вытянулась во всю длину и положив мордочку мне на грудь, пристально за мною наблюдала.
– Сегодня мне приснилась Цукико.
– Кто такая Цукико?
– Клинок что ты мне дал. Сегодня, она мне приснилась и назвала свое имя...
– Тебя беспокоит почему твое оружие разговаривает. – Лениво свидетельствовал я. Поднялся, упершись руками на черепицу сзади посмотрел на солнце. Шаловливый ветер тут же кинул в глаза прядь волос. Задумчиво констатировав что если срежу мешающиеся волосы, то Химари расстроиться, убрал ее.
– Меня интересует: что ты мне вообще подарил?!
Посмотрев на кошку я, помолчал несколько минут, а затем вздохнул:
– Рано или поздно, но это должно было случиться!
– ...? – Химари вопросительно склонила голову, вынуждая меня пояснить более подробно.
– Цукико – это даже не одушевленное оружие... Это кристаллизованная душа! Вполне естественно что она вольна сама выбирать хозяина, ты так не считаешь? – я покосился на нэко.
– И то что она заговорила со мною...
– Признала тебя хозяином. Так и должно было быть. Я специально выковал ее в пламени своей Искры под тебя, и именно твою душу она первой освободила от бремени проклятья. Она твоя спутница: вечная, верная и не предающая! Надеюсь ты будешь беречь ее...
Очередное мое творение. Сколько их уже было? Сколько их будет? Не знаю. Я лишь знаю что творить мне суждено всю мою бесконечную жизнь. И я постараюсь оставить после себя как можно больше напоминаний о своем бытие. Ведь однажды – я уйду. Уйду в свой мир, свою вселенную и стану истинным Творцом – бесконечной непостижимой сущностью, что всегда наблюдает, но почти никогда не вмешивается. Я буду наблюдать за развитием своих детей – своих творений, растить их и любить...
Но это будет очень нескоро, и я, буду оттягивать этот момент изо всех сил. Ведь уйти я смогу либо один, либо слившись с теми кто мне дорог...
Человечность – мой бич, но... я наслаждаюсь им.
– Обещаю – буду следить изо всех сил! – жарко заверила меня нэко. Свернулась на коленях клубочком и тихо замурлыкала.
Улыбнувшись про себя, я растянулся на черепице крыши и прислушался. Дед уже вернулся домой. Его полыхающая недовольством и скрытым весельем аура висела в пространстве чуть ниже и слева от меня. Рядом, виднелась тлеющая цветами боли аура проснувшейся Тамы. Невесомое облачко исцеления опустилось к кицунэ, обволокло мягким туманом ее духовные тела, и впиталось – растворяя цвета боли в белоснежном забытьи наслаждения и сна.
Перебравшаяся на грудь Химари вновь замурлыкала мерно перебирая лапками и аккуратно выпуская когти, – прямо как самая обычная кошка. Я погладил ее по мерно вздрагивающей спинке и заложив руки за голову, принялся наблюдать за неторопливыми проплывающими табунами облаков. Вот, прямо в центре, облако напоминающее по форме бычью голову. Там, дальше к югу летит облачко напоминающее... хм... пожалуй дерево – дерево в поверьях скандинавов объединяющее девять миров воедино – Иггдрасиль. А вот облачко по форме напоминающее надкушенное сердечко... вот это облако... я вздрогнул когда облако приняло вид знакомой драконьей морды, потряс головой и вновь взглянув на облако с облегчением убедился что показалось.
От раздавшегося рядом грохота я, подскочил ошалело оглядываясь и едва успел перехватить устремившийся вниз сверток. Крепко схватив нежданный подарок я поморщился от боли, потер оставленные Химари царапины на шее. Сама нэко вздыбив шерсть, сидела рядом, немигающим взглядом уставившись на предмет в моих руках. Послав про себя проклятья самым надоедливым демонам на моей памяти и пообещав им вечные муки если они появятся перед моими глазами, я перетянув нэко к себе на колени и принявшись ее гладить, рассмотрел предмет подробнее. Сорвав бумажную обертку, извлек крупный – с мою голову – кристалл, с мириадами радужных искорок внутри. Достал краткую записку.
Как ты и просил – один миллион душ.
P.S. Я уже иду! Жди меня брат!
P.P.S. Я нашел кое-что интересное! Ты будешь рад!
М.А.
Чтоб тебя, Мир! Где бы злости на него взять? Может у Химари одолжить? Думаю взъерошенная после внезапного грохота кошка, охотно бы со мною поделилась капелькой своих эмоций!
Заметившая мой косой взгляд нэко, тихо вздохнула и сказала:
– Даже злиться не буду. И как ты его терпишь?! – После чего вытянулась и закрыла глаза, делая вид что ничего не было.
– Узы тысячелетий не разбить парой глупых шуток, – немного нараспев ответил я, затем усмехнулся, спрятал кристалл в "карман", протянул заинтересованно принюхавшейся кошке сжатые кулаки. – В каком из них?
Химари мигом забыла про сон и недавнее происшествие и немного покрутившись, с воистину кошачьей ухмылкой положила лапку на левый кулак.
– Ты сжульничала. – Укорил ее я, но руку разжал.
Не обратившая внимания на мои слова Химари довольно захрустела маленькой золотой рыбешкой. Несколько мгновений я понаблюдал за ней, а затем опять полез в "карман" и достал записку. Повертел в пальцах клочок желтоватой рисовой бумаги и вновь прочитал содержимое. Со вздохом отложил письмо на черепицу. Полюбовался как порывы теплого ветра треплют этот клочок, небезуспешно стараясь унести вдаль. Но как только письмо, взмахнув краями напоследок, решило улететь, его придавила Химари.
– Не хочешь туда идти? – небрежно поинтересовалась кошка, подбивая лапкой бумагу.
– Не хочу, – охотно признался я. – Но надо. Обещали ведь, договаривались...
– Верно... Как мы туда пойдем? Место-то встречи не указали.
– Смотри, – я отобрал у нее письмо и показал надписи на нем. – Писали письмо одновременно семеро екаев. Это видно и по энергетическим следам, и по написанному – у каждой строки свой почерк. И их как ты видишь семь, – я потыкал пальцами в указанные различия и нэко понимающе кивнула. – А насчет не указанного места... Думаю это проверка. С такими следами можно найти отправителя хоть на другом конце мира, вот они и проверяют способен ли я на такое.
