Текст книги "Серебряный свет (СИ)"

Машина прибыла когда стрелки часов перевалили глубоко за полночь. Разгоряченный матово-белый стальной зверь, сверкая приглушенными отблесками света фар, весь в пелене отраженных капель, мягко шурша колесами остановился, дверь распахнулась и появившийся человек окинув нас взглядом невозмутимо предложил:

– Куда-то подбросить?

Остановив мыслью Таму, я подошел ближе и взглянул из-под козырька зонтика в глубь уплотненного эфира, – той вязи энергетических оболочек, духовных тел и тысяч воспоминаний что являла собою человеческую душу. Бросил взгляд в место что открывалось лишь таким как я, и прозрачный серовато-белый трепещущий огонек покорно открылся мне, расплетая вязь секретов, тайн и желаний сокрытых в самой глубине и неосознанных даже для самого владельца.

Узнать имя и вовсе было ерундой.

– Желание в ответ на услугу... подвезешь куда скажем – выполню. Сделка? – я протянул ему руку. Поколебавшись несколько мгновений, Макото усмехнулся и пожал ладонь:

– Сделка. Залезайте.

– Нам обязательно передвигаться в этой гадости? – брезгливо спросила Кёко окидывая неприязненным взглядом машину. – Может просто подождем восстановления сил и отправимся домой так?

– Привыкай, – коротко ответил я, залезая на сиденье и принимая на колени обернувшуюся Химари, насмешливо прищурился в ответ на ее негодование: – Мир изменился. Стал иным, более мягким, цивилизованным и грязным... Бери пример с Тамамо, она ведь молчит. – На самом деле Тама не молчала, но ее слова были лишь для меня; но возмущаться передвижением на машине она точно не думала, – ей это даже нравилось.

– Странный ты, – хмыкнул Макото когда машина тронулась с места, – странный и чуждый. Дети не ведут себя так... взросло. Ты это знаешь? – в его голосе слышалось любопытство и одновременно равнодушие. Он хотел услышать ответ, но не рассчитывал на него.

Я отвернулся от окна и несколько ударов сердца смотрел на него.

– Осторожнее с желаниями... Ведь бог рассмеялся когда человек озвучил желаемое, – Оставив его недоумевающе размышлять над моими словами я вновь отвернулся к окну осторожно поглаживая мурлыкающую кошку и прислушиваясь к эмоциям... друзей.

Капли воды размываясь на стекле, вплетали свой безумный барабанный ритм в гудение двигателя. Мы все ближе и ближе приближались к дому...

Спустя пять дней, когда ливень превратился в мелкую морось, мы наконец вышли у Ноихары. Высадив нас, водитель и сам вылез наружу и осторожно напомнил:

– Я свою часть сделки выполнил...

– Верно, – согласился я и, рывком подавшись вперед, вонзил руку ему в грудь, погружая в плоть как в воду. И, жестко глядя в перепуганные глаза человека, произнес: – Запомни, совершишь самоубийство – станешь темным, жизнь будешь воровать да разум терять, умрешь своей смертью или убьют – станешь светлым. Тебе решать какой путь выбрать – Перестройка оболочек души прошла почти мгновенно и Макото еще не успел толком испугаться, как все прошло. – Я выполнил свою часть. Прощай... дух дорог.– Оставив за спиною ошеломленно разглядывавшего невредимую грудь человека, я направился по центральной улице Ноихары.

– Что ты с ним сделал? – полюбопытствовала Тама. – Превратил в екая?!

– Никто не сможет сказать что я не выполняю соглашений... Я мог бы завалить его золотом – услуга стоила того, но ему этот мусор был не нужен потому я просто воплотил его мечту в жизнь.

– Нас не было пять дней. Бабушка и дедушка наверное волнуются. – Химари превратилась в девушку как только мы покинули машину и теперь шла рядом, кивая всем знакомым по пути. Таковых было немало: в Ноихаре нас хорошо знали, а народу несмотря на погоду на улице хватало. – Уже придумал что им скажешь?

Я непроизвольно скривился, здороваясь с тетушкой Мари, державшей магазинчик выпечки.

– Давай найдем другую тему для разговора.

– Например? – развеселилась нэко.

Я смерил взглядом сверху вниз ее, Таму, бегущего рядом в облике лохматого пса Сураи и обернулся назад.

– Арго.

– Да?

– Как тебе поездка?

Демон задумался, покосился на идущую рядом Кёко, обвел взглядом улицу и наконец ответил:

– Мир... действительно изменился. Стал таким непривычным и чужим... вряд-ли я смогу к нему привыкнуть. У нас – дома, привычней.

Кёко кивнула молчаливо соглашаясь с мнением "Они". Кицунэ была удивительно консервативна для своего племени, а ненависть пронесенная сквозь века, лишь придавала оттенок стали ее чувствам. Удивительно что она хотя-бы терпела всю дорогу человеческое общество...

– А ты, Сураи, как поездка? – бедный лев почти весь путь просидевший в кузове был несказанно рад пройтись на своих четверых, – расплывающаяся в непроизвольной ухмылке морда, свидетельствовала.

– Тесно, – тихо рыкнул лев настороженно косясь на прохожих; многие знакомые пытались подойти и погладить его – привыкли к бедолаге вынужденном таскать за бабушкой покупки на собственном горбу. Вообще, если подумать, у ба был свой крайне прагматичный подход к жизни в целом и екаям в особенности. Есть лев? Будем таскать на нем покупки. Есть роща пауков-ткачей? Отлично, будет где брать одежду. Есть домовушка? Ну... может помогать по дому. В такие моменты я начинал понимать за что дед ее выбрал – совершенно непрошибаемый человек. Хотя, пожалуй, только такой и смог бы жить в клане охотников на демонов, в окружении самих демонов...

К слову о бабушке...

Больше не слушая обиженного льва, – хотя он вскоре замолчал – мы свернули в переулок чтобы как раз увидеть как звеня колокольчиком открывается дверь и бабушка, в сопровождении Каи, выходит из магазина, душевно прощаясь со знакомой.

– Привет ба!

– Юто?!!! – звякнули брошенные пакеты, а в следующий миг на моей шее сомкнул ладони великан... ну, по крайней мере мне так показалось. – Где ты был? Знаешь как мы волновались?! Взял и просто исчез ни с того ни с сего и даже слова не сказал!..

– Бааа, меньше части! – я наконец выбрался из удушающего захвата и не слушая дальнейших причитаний кивнул Кайе, – Привет Кая, соскучилась?

– Много чести, – фыркнула домовушка и пискнула от легкой затрещины Химари, – за что?!

– Не дерзи, – нравоучительно сказала нэко, и обратилась к Савако: – прошу нас простить за долгое отсутствие, но мы действительно не могли явиться раньше.

– Да знаю уже, – она дернулась подобрать пакеты, но Арго опередил ее, – Цицерон уже сказал что вы побывали в бою... не сказать что его слова принесли облегчение но, по крайней мере мы узнали что вы в порядке...

– Ба, даже будь там против нас хоть сам Нурарихён, мы бы его раскатали в блин! Незачем было волноваться. Тем более если Цицерон предупредил...

– Но можно было хотя бы предупредить что уходишь. Почему мы должны узнавать о том что ты где-то побывал из чужих рук?

Я пристыженно потупился.

– Извини.

– Ох, Юто, когда ты уже станешь хоть чуточку ответственнее? Взял и ушел, ничего не сказал, хоть бы предупредил заранее...

– Думал ведь что будет все нормально...

– А вышло как всегда, – закончила за меня бабушка. Поздоровалась с Кёко, удивленно покосилась на ее одежду, но ничего не став спрашивать вздохнула: – ладно, все расспросы дома. А сейчас, нам надо сходить еще в пару мест.

– К чему-то готовимся? – полюбопытствовал я заглядывая в пакеты. Скривился, и вернул их Арго. – Держи.

– К встрече нерадивого внука, – по доброму усмехнулась ба.

А вот дед улыбался совсем не по доброму. Мне его улыбка не понравилась с самого порога, уж больно она была предвкушающей. Недоброй такой.

– Явился таки, – тоном не предвещающим ничего хорошего возвестил дед, поднимаясь из-за стола. – Как поездочка, понравилась?

Я попятился назад. Покосился на давящуюся смехом Химари, на выглядывавшую из кухни Каю, ремень в руках деда...

– Ага. Не жалуюсь. – Отступил подальше, за спину Тамы и полюбопытствовал: – а зачем тебе ремень?

– А это, – дед выразительно помахал оным, – аргумент в... разговоре.

– Знаешь... я не сторонник таких тесных и неформальных отношений, потому бери вместо меня Таму... Как поговорите, скажете. Удачи! – я хлопнул ошеломленную таким поворотом лису чуть ниже спины и исчез.

То же время.

– Сбежал, засранец! – Генноске с досадой брякнув ремнем об стол, прошелся осматривая стены, содрал насквозь прогоревшие печати пятислойного барьера призванного в теории намертво блокировать пространство от телепортации, но на практике не продержавшегося и мига. Швырнул обгорелую бумажку на столешницу. – М-да...

– Сам виноват. Знал ведь что бесполезно, мог бы просто поговорить, – Тамамо сев за стол спокойно проводила взглядом испорченный талисман. – Теперь где будешь его ловить?

Глава сел напротив и с силой провел по лицу. Посмотрел на кицунэ:

– Дозваться сможешь?

– Блокирует.

– Я поищу, – вызвалась уставшая смеяться Химари, – только вы в следующий раз менее экспрессивно... разговаривайте. – Провожаемая мрачным взглядом Генноске, фыркающая от смеха нэко покинула дом.

– Вот в кого он такой пошел?! – риторически спросил глава клана, благодарно принимая из рук Савако успокоительное в виде приличной порции саке.

Кицунэ весело усмехнулась, нацепила на нос очки, материализовала блокнот и карандаш, придала себе деловой вид, сложила руки домиком и смеющимся взглядом посмотрела на замершего с открытым ртом старика.

– Хочешь об этом поговорить?

– Ты знаешь что не слушаться дедушку нехорошо? – Химари нашла меня намного быстрее чем я рассчитывал. Не прошло и десяти минут как нэко, запрыгнув на крышу, села рядом сияя ухмылкой до ушей.

– Ага, будешь конфету?

– Давай.

Сунув в протянутую ладонь шуршащий комочек я откинулся на спину и посмотрел на небо. Тучи висели на небосводе угрожая в скором времени пролиться дождем, но до этого события времени было еще предостаточно. Думаю дед успеет успокоиться и вернуть себе способность здраво мыслить.

– Дед сильно злился?

Химари кивнула спешно прожевывая подарок и чуть погодя тактично ответила:

– Он был достаточно расстроен... И сказал привести тебя. – и спешно добавила видимо опасаясь отказа: – Не бойся, когда я уходила бабушка Савако доставала бутылку, думаю через полчаса можно будет без опаски идти.

– У него достаточный повод для расстройств – нас не было дома шесть дней... Да... шесть дней... – задумчиво повторил я щурясь на мелькающие вдалеке проблески молний. Шесть дней срок немалый. Хорошо что я вернулся до исхода недели. И вдвойне хорошо что я дал им перед уходом... Оборвав мысль глянул на нэко и улыбнулся:

– Давай пойдем сейчас, мало ли до чего они допьются. Не хочу что-бы Тама рассказала им про наши приключения без нас.

– Ну... пошли.

Спустившись мы направились в дом. Просочившись сквозь дверь я убедился что дед уже хороший, и уже без опаски сел за стол. Улыбнулся бабушке и хмурому деду, и заслушался рассказом Тамы. Что сказать – рассказывала кицунэ увлекательно. Описала нашу битву из первых рук, объяснила что было дальше и как мы добрались домой (и главное почему именно таким образом), ярко описала наши приключения в пути и закончила рассказ кратким пояснением про суть сделки с Макото.

– Интересно... – было всем что сказал дед в ответ и надолго задумался. Пока он думал ба тихо встала и начала разливать чай. Звякнули чашки становясь напротив, дед в задумчивости протянул руку к своей...

Мир замер, стал цветным безжизненным полотном статичных картин.

Пользуясь мгновениями безвременья я проколол палец, уронил две сияющие серебром капли, и время вновь понеслось вскачь. Дед отхлебнул, а я удостоился долгого, внимательного изучающего взгляда Тамы. Лиса единственная почувствовала что я сделал, но спросить не успела.

"Ни слова, Тамамо!"

Прикрыв в согласии глаза она отвернулась, и пристально уставилась на деда. Почувствовав ее взгляд тот вынырнул из раздумий и посмотрел на нее.

– Что?

Покачав головой лиса отвела взгляд, а я подавил улыбку, принимаясь отвечать на вопросы. Тама так отчаянно пыталась рассмотреть то что по ее мнению было... но чего на самом деле не существовало, что даже становилось смешно. Ответ-то был на самом виду, но кицунэ упустила его, погнавшись за великой тайной – тайной что и тайной не была.

Не от нее, по крайней мере.

Вопросов было много: дед, а за ним и ба, интересовались всем, что я успел увидеть, в каких городах побывали, каков ущерб природе от "Реквиема", где находиться деревня аякаси, и – что главное! – что еще я успел натворить. Убедившись что наша экскурсия была длинной, причудливой и тихой – а значит никто из круга не сможет связать взрыв (про который даже в новостях передавали) и клан Амакава, – дед успокоился, подобрел и даже похвалил за закрытое дело и месть. Единственное о чем он пожалел – так это о том что Кукловод ускользнул из моих рук.

Впрочем, учитывая что я уничтожил твари изрядную часть души и искорежил тело – ее участь была нелегкой, постоянная мучительная боль, неспособность применить магию или способности аякаси да и еще невозможность даже потерять сознание...

Ему не позавидуешь, хотя, попади он мне в руки, я бы заставил его страдать стократ сильней, а пребывание в пыточных дроу, показались бы ему раем.

Я так и сказал им, а еще добавил что уйти от меня он не сможет. Отпечаток силы у меня сохранился, а найти кого-то по такой примете очень легко. И я найду его, рано или поздно, но найду, и он пожалеет о содеянном.

Думаю, пару вечностей в аду, обеспечить ему я сумею.

Надо признать, осуждать меня за кровожадность так никто и не стал, лишь попросили об одном – узнать об остальных членах Кабала перед отправкой в ад.

И я с радостью пообещал подобное.

Мы проговорили до позднего вечера, после чего ба спохватилась что нам пора спать, и разогнала по комнатам. Попрощавшись и пожелав всем доброй ночи, я подхватил подмышку задремавшую кошку и направился в постель.

Спать мы ложились под шум дождя.

Глава 30. Дом, милый дом! (Часть 2 – Сонною тропою.)

– Химари, проснись! – видя что кошка не реагирует я потыкал пальцем в мохнатое пузо и отлетел подальше. Кошка заворочалась недовольно бурча, но не поднялась, перевернулась на другой бочок, и я вновь позвал ее: – Химааари!

– Ммм... Юто, отстань...

– Химари! – Крик подействовал. Нэко вскочила и ошалело завертела головой.

– А? Что? – с каждым оборотом ее глаза становились все больше и больше, пока изумление не вылилось в изумленный крик: – Что за?! Юто, где мы?!

– Наконец проснулась? – я спикировал вниз и спрыгнул со своего облачка на Химарино, – Мы во сне.

– Что мы тут забыли? – под моим выразительным взглядом она вспомнила, смутилась и пробормотав "Ах, да" вновь посмотрела на главную достопримечательность. Место где мы очутились в этот раз, было весьма странным: небольшие облачка вверху и внизу, широким кольцом огибали торчащий прямо из туманного небосвода по острым углом островерхий перевернутый замок с золотыми крышами. Самое удивительное, что отсюда мы отлично видели человеческие фигурки снующие во дворе замка. И судя по всему, те и не замечали что ходят вверх ногами... или считали это нормой... хотя, что считать нормой в мире снов?!

– Наверно это чья-то сонная грёза... ничего удивительного, тут и не такое встречается, – я прыгнул на соседнее облачко и поманил кошку: – пойдем, нам надо торопиться.

Приняв человеческий облик, нэко последовала за мною. Прыгнув на соседнее облако я качнулся, но на ногах устоял, а облако, взмахнув изменяющимися краями превратилось в ската и быстро поплыло вперед, неся нас прямо к цели. Образ небесного замка сменился текучей рекой с проплывавшими в ней разнообразными предметами, затем – образом заснеженного леса в котором несколько человеческих фигурок плясали с факелами вокруг фигуры хищника, затем – алым закатом; видением величественных сосен, в заросшей цветами долине, окруженной заснеженными горами.

– Как красиво, – восхитилась Химари рассматривая проплывавшие пейзажи. Я согласно кивнул и шагнул в сторону, уходя от вырастающей мачты. Скат превратился в небольшой однопарусный корабль и, все ускоряясь помчался вперед. Пейзажи смазались в разнообразное серое полотно в котором стало невозможно что-либо разглядеть и нэко, отвернувшись от борта, сев на палубу оперлась об мачту и посмотрела на меня:

– Как долго нам плыть?

– Минут двадцать, – я подпер мачту рядом с ней, – можешь пока утолить любопытство.

– Ладно, что нам тут угрожает?

Я честно задумался.

– Хм... кошмары, духи и демоны снов, зыбкие тропы и области несуществующего... много чего в общем. Но ты не бойся, пока я рядом, никто к нам и близко не подойдет!

– Почему?

– Чуют кто я.

– ...Ясно, так это сюда ты сбегаешь от нас каждую ночь...

– Я бы попросил... – начал я обиженно.

– Все, все, – Химари примирительно подняла ладони, – не сбегаешь, а элегантно отступаешь... – и рассмеялась.

– Ну тебя, – впрочем долго дуться я не стал, присоединившись к смеху.

Палуба вздрогнула, корабль замедлил ход плавно разворачиваясь, и подходя к пристани. Замер и откинул трап.

– Наша остановка, – оборвав смех сообщил я, поднимаясь. Первым спрыгнув на пристань подал руку Химари, огляделся. – А ничего так, атмосферненько.

– Напоминает европейскую крепость, ну, наподобие той что была на картинке в книге принесенной дедушкой Геном.

– Ага, только эта разрушена... пойдем.

Пройдя под полуразрушенной аркой врат мы углубились в лабиринт построек и занявшего их леса. Когда-то этот замок был велик, возможно существовал в реальности, но сейчас был заброшен и пуст, лишь таинственно шуршала черная листва деревьев, да иногда свистел ветер под бездонными небесами, внося нотку непостоянства в царство бархатно-темного флера. Красивое, пусть и очень непривычное, и даже внушающее скрытую тревогу при виде антрацитовой бездны небес зрелище.

Обходя по заросшей неестественно изумрудной травой тропинке обломки круглой башни я резко развернулся и посмотрел на угол недавно пройденного здания. Озадаченно нахмурился, пытаясь сообразить: показалось или нет.

– Что-то случилось?

– Показалось, – ответил я отворачиваясь, и вновь бросил быстрый взгляд на место где мне почудился золотой отблеск. Я специально повел Химари верхними уровнями снов, – эта часть плана очень близка к материальному миру и очень статична, вторжение постороннего или появление сна в контролируемой мною области я бы сразу почувствовал, а тут словно пустота... будто бы часть меня наведалась в мое-же пространство... неужели?!..

Приняв решение я быстрым шагом пошел вперед, контролируя пространство и в награду еще несколько раз увидел тот самый отблеск. За нами следили, аккуратно и издалека, но иногда, неизвестный выдавал свое присутствие, показывая этим свою неопытность в эфирных путешествиях. Пребывание на таком зыбком плане мироздания как этот, требует соблюдения определенных правил и некоторых специфических знаний, а наблюдатель их явно не знал, не знал...

Разрушенная цитадель сменилась образом повисшей в пустоте цепочки гигантских старинных карманных часов-луковиц и я начал действовать. Указав Химари двигаться дальше и дождавшись пока нэко очутиться на цепочке от следующих часов, я прыгнул на мерно тикающие стрелки, перекатился по циферблату и проскользнув между шелестящими шестеренками механизма пробрался на на тыльную сторону часов, просочился сквозь материал задней крышки часов, забрался по корпусу прилипая к гладкой латунной поверхности и, ухватившись за край, повис, выжидая.

Шаги неизвестного были тихими, очень тихими и мягкими.

Метнув тело вверх, с элегантным сальто я приземлился на край циферблата, увидел преследователя и иронично спросил:

– Ну и как это понимать?

Громадная, искристо-золотая девятихвостая лиса, заискивающе помахав хвостом, прижала ушки пытаясь выглядеть виноватой, но лукавый отблеск в глазах испортил все выражение, превратив виноватую гримаску в издевательски довольную.

– Ты что здесь делаешь?!

Сменив обличье Тама тщательно отряхнула свое синее кимоно и кивнула приблизившейся Химари:

– За вами иду.

Я заломил бровь, тщетно пытаясь удержать выражение пофигизма.

– И?

– Туда-же куда и вы...

– И?

– Тоже хочу на твою суженную посмотреть...

Все таки подслушивала! И как мне с ней поступить? Оставить здесь будет некрасиво (хоть и заманчиво!), а брать с собою... слегка страшновато. Тамамо ведь не зря кицунэ, и как каждая кицунэ она обожает издеваться над окружающими, ставить их в неловкое положение, подкалывать и говорить двусмысленно. И ее возраст говорит не об ее большей сознательности, а о том что возможностей отточить свои навыки троллинга у нее было больше.

– Оставить тебя бы здесь на недельку... – с тоской произнес я, поняв что от лисы не отвяжусь и разворачиваясь, безнадежно кивнул: – Идем.

Стараясь не обращать внимание на шепотки за спиной и временами прорывающееся хихиканье, я повел их вперед неодобрительно покачивая головой на особо громких смешках. Самое забавное что Таму я не учил погружениям на планы снов, а она не говорила что умеет что-то подобное, у Хашана научилась? Наверное, да. Больше негде, – аякаси снов довольно редки, а люди этого мира давно позабыли методы взаимодействия с этим планом, ну, или автора всех книг что я прочел и дед ошибаются.

Цепочка часов сменилась трехмерным лабиринтом, потом перевернутым зеркальным тоннелем где все казалось искаженным и вверх тормашками, за ним мы прошли бесформенные облака разноцветных красок и наконец вышли к туманному лесу. Место было не очень приятным: скрытая пеленой густого тумана земля, голые, черные, обледенелые деревья под хмурым небом и глухая, зловещая, ледяная капель с ветвей.

– Значит так, сейчас я познакомлю вас с Аль... Тама, никаких глупых шуточек в своем фирменном стиле, Химари... – я обернулся и посмотрел на насторожившую ушки нэко, – веди себя как обычно.

– Эй! Почему только мне замечание?

Пропустив восклицание мимо ушей я шагнул сквозь зыбкую дымку, с наслаждением прошелся по заросшей густой травой земле, отодвинул плеть закрывавшей вход в пещеру лозы и зашел внутрь. Аль была здесь. Сидя на песке она подкидывала прутики в горящий костер и любовалась как они обрастают жаркими язычками пламени. Подкинув очередной прутик она подняла голову и ярко, с искренней теплотой и нежностью улыбнулась.

– Ты пришел.

Я улыбнулся в ответ, открывая проход девушкам.

***

Зря я волновался что они ее не примут. Спустя несколько минут от знакомства, они общались так, словно были давно знакомы, Тама взяла ее к себе на колени, Химари с искренним интересом слушала детские истории, а я, сидя в сторонке и тихо улыбаясь, чувствовал как разжимается тугая спираль тревоги и волнения, неосознанно сопровождавших меня в эти дни. Я так боялся что что-то пойдет не так, что первое впечатление смажется или будет неприятным, что теперь чувствовал лишь опустошение и, пожалуй, толику удовлетворения от хорошо выполненной задачи. Моя семья была в сборе, все прошло удачно, все приняли друг друга и теперь старались еще и понять... Мир стал ярким-ярким и таким... чистым что хотелось петь. Разумеется петь я не стал, не умею и не особо-то люблю, но счастливую улыбку убрать так и не смог, да и не захотел... а затем и вовсе перебрался на хвостик Тамы, включаясь в разговор.

Из разговора я вынырнул лишь спустя несколько часов, когда внутреннее чувство времени подсказало, что пора идти. Извинившись, я оставил девушек одних и рывком вышел из сна. Аккуратно перенес увесистое кошачье тельце с груди на подушку, вылез из мехового кокона хвостиков и сполз с кровати. Плащ лег гладким туманным полотном на плечи и частично погрузившись на духовный план я вышел из комнаты, с легкостью пройдя сквозь податливую материю двери. Пройти по дому не потревожив сливавшуюся с ним ночью Каю было несложно, – я не в первый раз проворачивал подобное, и сделать это еще раз было пустяком.

Маятник старинных часов привезенных еще прадедом из путешествия по Европе, мерно отсчитывали третий час ночи, и спальня была наполнена лишь их убаюкивающим тиканьем и тихим дыханием спящих. Обойдя комнату по кругу я присел у изголовья футонов, положил ладони на седые волосы. Искры крови вспыхнули серебристыми огоньками, впитались в ауры, вновь возвращая легкость движений и хорошее самочувствие.

...Я мог бы дать им вечную молодость, невероятные способности, чудовищную силу, но... ни дед, ни ба никогда не высказывали желания вернуть утраченное, стать вновь молодыми, никогда не подымали эту тему, и никак не высказывали даже намека на желание. Я знал что дед не хочет становиться вновь молодым, слышал однажды его разговор – разговор что касался будущего клана... они считали что будут лишь обузой мне, считали что клану нужно измениться, переродиться, подстроиться под меня... А им в этом будущем места нет!

Дураки!

Неужели они действительно думают что будут обузой мне? Неужели серьезно думают что я могу отказаться от части своей семьи ради таких мелочей как власть или чье-то мнение? Неужели и впрямь так считают?!..

Не знаю, и если честно, не хочу знать! Все чего я хочу, – чтобы они жили подольше. Я эгоистично хочу чтобы дед и дальше отчитывал меня за проделки и ругался на выходки, но неизменно прощал, хочу чтобы бабушка подкармливала после очередной выволочки чем-то вкусненьким и гоняла от кухни, хочу что-бы все шло как идет и сейчас, хочу чтобы они не умирали...