Текст книги "Серебряный свет (СИ)"

Автор книги: Аноним Ardos

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

В общем типичный Леший, каким я всегда его себе представлял.

Подойдя к нам, и наткнувшись на любопытствующий (мой) и настороженный (Химари) взгляды, он остановился и внезапно, медленно преклонил колено.

– Наследник клана Амакава, согласен ли ты принять мою вассальную клятву?

– ЧТО???..

Глава 6. Там, на неведомых дорожках... (Часть 2)

Сказать что я удивился услышав эти слова – не сказать ничего! Я был буквально ошеломлен, и застыв в ступоре просто сидел и смотрел на покорно ждущего, коленопреклоненного духа. И лишь осознание, что нельзя упускать такой шанс, привело меня в чувство.

– Ты говоришь от своего имени? Или...?

Леший поднял светящиеся зеленью глаза на меня.

– Я, говорю от имени всех обитателей Вечнолесья... от лесных гигантов и энтов, до самых последних лесных огоньков.

– Ясно... – я глубоко вздохнул успокаиваясь – возьми – я протянул духу маленький огонек переливающийся всеми цветами радуги.

– Что это? – он с подозрением осмотрел дар.

– Высокая клятва члена Рода! Она вплетется в твою душу, станет частью твоего разума... Ты не сможешь даже подумать о предательстве!.. – Я сделал паузу и пристально посмотрел на напряженно слушающего духа. – Ну, а взамен... ты получишь абсолютное доверие, мое покровительство и войдешь в семью – мою семью!

Молча протянув руку, он взял огонек в ладонь, задумчиво покатал его на ладони, поднял глаза на меня и спросил:

– Почему? Такую честь, да предлагать первому встречному...

– То-есть, предлагать свою верность незнакомцу, это нормально? Я просто отвечаю на один безумный поступок – другим. – и широко, обезоруживающе улыбнулся.

– Верно... – усмехнулся он, и крепко сдавил пальцы, огонек брызнул разноцветными искрами сквозь них, искры замельтешили разрастаясь, обернулись сплошным покрывалом искристого пламени окутавшего фигуру духа, впитавшегося в тело. Леший замер, и упал навзничь, на песок.

– Что с ним? – Химари с любопытством и опаской посмотрела на упавшего духа.

– Принятие клятвы несколько... болезненно. – ответил я, и пользуясь случаем приманил телекинезом выпущенный Лешим из рук посох, и вгляделся в суть предмета.

Внешне неказистый инструмент для опоры, раскрыл свою истинную суть моему нескромному взору... оказавшись мощнейшим природным артефактом.

Природные артефакты... их создает сама природа. Ведь как иногда случается: лежал себе обычный камешек на источнике... ну например маны воды, лежал, лежал, да возьми и превратись в артефакт дарующий принявшему его сродство с оной стихией.

Посему, магам давно уже известно, что самые обычные предметы, длительное время находящиеся в месте насыщенном маной, источнике или аномалии, становятся природными артефактами – вещами настолько пропитавшимися определенной стихией или силой что становятся ее частью и приобретают свои свойства под воздействием различных внешних факторов. Процесс этот долгий, сложный непредсказуемый, и зависит от многих переменных. (Так например один камень (или любой другой предмет) лежащий в источнике огня, может как даровать сродство с огнем, а другой даровать полный иммунитет к этой стихии. А все потому что условия при которых эти вещи стали артефактами разнились, первый лежал в самом центре источника (или аномалии), а другой на краю, рядом с водой... и так далее. (К слову способность богов благословлять или проклинать, очень похожа на этот процесс, ведь по сути они направляют поток чистой силы с определенным посылом на благословляемую (проклинаемую) вещь, и та приобретает желаемые свойства)).

А потому и пользуются этим методом создания артефактов в очень редких случаях, зачастую обходясь случайно найденными...

Впрочем, как бы то ни-было, эти артефакты были. Они встречались очень редко, их способности хоть и грубы, но очень действенны, эффективны и разнообразны. В частности посох что я держал в руках был артефактом стихии Жизни, и помимо того что мог скрывать свою суть от посторонних, являлся мощнейшим усилителем и мог усилить мощь заклинаний этой-же стихии от нескольких десятков, до сотен (в местах с наибольшей концентрацией жизненной силы, например в лесах) раз.

Пока я осматривал посох, очнулся Леший. Открыл глаза, и медленно с кряхтением начал подниматься, я кинул ему посох и он благодарно кивнув, оперся на него, помогая себе. Встав, он вырастил кресло из живых корней, и с наслаждением обрушился в него, переводя дух.

Подождав, пока он придет в норму, я поглаживая Химари, с интересом спросил:

– И что это было?

Он, сразу поняв что я имею в виду, задумчиво погладил бороду.

– Хм... даже не знаю как начать...

– Начни уж как-нибудь, а там посмотрим, – предложил я, и он согласно покивал.

– Хм, думаю тебе интересны причины, побудившие меня просить тебя о такой специфической услуге, – я согласно кивнул и он продолжил. – Это место называется Вечнолесье... древний лес выращенный еще эльфами более сорока тысячелетий назад. Это мой дом! И он умирает!..

– Мне он не показался умирающим. – заметил я и Химари согласно кивнула.

– Поверь, он и в самом деле умирает, процесс увядания растянулся на тысячелетия и внешне почти незаметен, но я то вижу! Я вижу как умирают растения, тихо исчезают духи и животные, да что там! Достаточно сказать что еще какое-то тысячелетие назад, это место было вдвое больше!

Я удивленно приподнял бровь, и он, заметив это, решил пояснить:

– Изначально, это были эльфийские Пределы, эльфы создают их разделяя пространство...

– Стабилизируя получившийся пространственный карман источником магии, и пространственными стяжками, ограничивают вход несколькими точками и уже потом выращивают свои леса – перебил я его. – Я отлично знаю, как эльфы создают свои Пределы... – так что давай пропустим эту часть.

–Ну ладно, – пожал плечами дух. – Вся проблема в том, что во время Великой Войны, разразившейся десять тысячелетий назад, источники были повреждены – вернее сказать, были практически уничтожены, более-менее целым, осталось лишь Сердце Чащи, но и оно начало терять силу, а вместе с ним начало разрушаться и пространство Вечнолесья.

– И ты хочешь дабы я восстановил его?

– Да, – кивнул дух.

– И с чего ты решил, что я могу это сделать? – с иронией спросил я, подаваясь вперед.

– Ну, во-первых, я видел появившийся в окрестностях твоего поместья Источник магии...

– Он мог появиться и без моего участия...

– Во-вторых – невозмутимо продолжил он, не обращая внимания на мой комментарий, – я почувствовал отголосок твоей силы, очень знакомой мне силы! И потому примерно знаю, на что ты способен.

Я иронично приподнял бровь, усомнившись в его словах. Ну право слово, откуда лесной дух, в задрипанном мирке, мог повстречать Творца?! Мы встречаемся реже чем радужные драконы, и уж явно не демонстрируем свои способности незнакомцам.

Поняв что я ему не верю, он откинулся в своем импровизированном кресле, задумчиво и немного грустно посмотрел на меня, и медленно начал говорить:

– Знаешь... я расскажу тебе одну краткую историю:

– Мне очень много лет... я жил на этой земле, еще до того как на ней появились люди... я жил во времена древней Лемурии, Атлантиды, Праквантеша и Шумера, я видел как возносились и низвергались цивилизации... я видел тех кто жил еще до людей... и тех кто жил рядом с людьми... я был неразумным духом, живущим в лесах, и зрящим лишь мир растений и неразумных тварей... так было долго, время тогда не имело для меня никакого значения, я даже приблизительно не знаю сколько тысячелетий провел в обличье бездумного духа природы. Все изменилось в один день... тогда, тридцать два тысячелетия назад, в королевстве Симабара, у короля Имхана Второго от любимой наложницы, умершей при родах, родился наследник – Кхонесс, – я вздрогнул, мигом растеряв всю иронию и веселье, и уже серьезно посмотрел на наблюдающего за моей реакцией духа. Не знаю что именно он увидел в моих глазах, но от этого взгляда, он отшатнулся как будто увидел саму Смерть, и замолчал.

– Продолжай! – приказал я.

– Ребенок был очень смышлен, рос не по дням, а по часам, очень быстро учился, знал то, что не знали даже признанные мудрецы, – на этих словах, я почувствовал пристальный взгляд Химари – обещал стать великим правителем, – царь очень гордился своим наследником, слава о котором распростерлась далеко за границы королевства... Но... в один прекрасный день, – день когда Кхонессу исполнилось пятнадцать, он замыслив переворот, сверг своего отца, и сам взошел на престол, объявив себя королем. Так началось восхождение Симабара. Новый правитель быстро наращивал силы, и вскоре, королевство Симабар, превратилось в Империю, – просуществовавшую более двадцати тысячелетий и охватывающую площадь десятков миров... это долгая история и я расскажу ее как-нибудь потом. Но к чему я веду сейчас, судя по твоей реакции тебе знакомо имя Кхонесса?!

– ...Да, – уронил я.

– Он был таким-же как и ты, одним из возлюбленейших детей Творца всего Сущего, он сам был Творцом! Как и ты!

– Надеюсь ты никому не рассказал о своих догадках? – Я спокойно посмотрел ему в глаза,  – отрицательно покачав головой, он честно ответил:

– Я не враг себе, и знаю как большинство богов любит таких как ты – взошедших на вершину Лестницы В Небо. И также знаю что узнав что в этом мире объявился Творец они попытались бы убить тебя, и ты покончив с ними, обязательно занялся бы мной – а уходить в Небытие я не хочу.

– Ты очень высокого мнения о моих способностях, – усмехнулся я.

– Я видел как сражался Кхонесс, Кого он призвал, и что случилось с победителями. Да, сейчас ты намного слабее его, но и за тобой, по пятам, идет тот, кого бы мне очень не хотелось злить!

– Ясно, прости за недоверие... – он кивнул принимая извинения, – но мы отвлеклись от нашей темы...

– Да, верно, вернемся к Вечнолесью. Оно было создано эльфами, и отвоевано Симабарцами вырезавшими остроухих на корню. Закончив это дело, Симабарцы начали перестраивать Пределы под себя. Сейчас площадь Вечнолесья равна примерно половине Хонсю, а тогда это было зеркальное отражение целого мира. В центре, этого мира – столице Айвир, располагался Великий Источник созданный лично Императором, он поддерживал весь этот мир в стабильности. А для ухода за лесами Кхонесс привел меня. Я бывший тогда неразумным духом, именно здесь – в месте, что стало моим домом, обрел разум...

Он сделал паузу и я вмешался в нить повествования.

– Скажи, а кем были Симабарцы?

– Ты не знаешь? – удивился Леший.

– Нет, – покачал я головой – Я знаю лишь то, что он был Творцом, гениальным артефактором, (Именно его творения, столь же великие как и непонятные – вдохновили меня, на изучение артефакторики, ритуалистики, рунологии и многих других дисциплин в надежде стать столь же великим и искусным магом... это сейчас я понимаю, как именно он создавал свои шедевры, и могу их повторить, а тогда я даже не знал как к ним подступиться, и это наполняло мою душу желанием познать и превзойти!). – выступал против богов, и что именно он, лишил расу Асуров их душ, но кем он правил... я не знаю.

– Понятно, – хмыкнул дух, и ткнул пальцем – вот кем он правил.

– Что? Мною? – растерялась Химари, на которую и смотрел корявый, указующий перст Лешего.

– Аякаси, – догадался я, – он правил аякаси.

– Верно, – согласился дух – он был правителем всех мистических существ, и когда он пал, обозленные победители сполна отыгрались на побежденных. Нынче многие аякаси несут на себе печать проклятия, и дочь проклятого народа, что сидит у тебя на коленях, тому примером. Она несет в себе проклятье затмевающее ее разум – превращая в безумного убийцу. Раньше кошки-оборотни высоко почитались в Симабаре, за свою красоту, грацию и верность, им доверяли самое сокровенное, они стояли подле трона Императора, и именно потому, на них наложили такое проклятие... Победители, обессилившие, растратившие все, объединились в последний раз, дабы Империя аякаси не возродилась вновь. Они наложили проклятия не только на кошачьих аякаси... Нет! Эта участь, не минула всех! И все нынешние аякаси так или иначе подвергаются воздействию последних усилий тех павших богов. Все эти проклятия, зачастую незаметные, подтачивают их суть, превращают в зверей, ослабляя контроль над инстинктами, затрудняют обучение... Великая цивилизация духов скатилась до уровня зверей, – с горечью проговорил он, глядя в никуда. – Многие знания и умения утеряны, сейчас духи сидят в закрытых местах, грызутся между собою и с людьми, утаивают крупицы былого друг от друга... Извини, я опять отвлекся – он тяжело вздохнул.

– Ничего, я понимаю...

Я действительно понимал его чувства. Я сам помнил как это больно – когда все что ты создавал, рушится, обращаясь в прах! Когда теряешь тех, кому доверял больше всего, я помню павшие хрустальные башни Громарна – похоронившие под собою трех моих друзей, помню Чуму захлестнувшую сотни миров, помню штурм своего дома, и погибших друзей... я помню все это, и я знаю как это больно – терять самое дорогое – друзей и семью!

И я искренне сочувствовал духу.

– Мы изменим нынешний порядок вещей, клянусь!

– Да! – яростно рыкнул он выныривая из тягостных воспоминаний, – я знаю это, и это – еще одна моя причина присоединения к тебе!

Мы молча уставились друг на друга.

***

От сеанса гляделок нас отвлек шелест бумаги, раздавшийся справа. Дружно повернув головы, мы увидели ежика, про которого так-же дружно забыли и который сейчас, деловито сопя, пытался открыть пакетик с вареными яйцами.

– Похоже мы слегка увлеклись, – сконфуженно заметил Леший.

– Верно, – согласился я, взял одно яйцо из пакетика, очистил, и положил перед благодарно фыркнувшим ежиком, остальное протянул сидевшему духу.

– Вот, подношение Великому Духу Чащи.

– Ну, хоть кто-то помнит древние традиции, – фыркнул тот, принимая подношение.

– Скажи, ты ведь тот самый славянский Леший? – уточнил я.

– Верно, а что?

– Просто мне интересно: что ты делаешь в Японии?

– Ну, – задумался тот. – Я раньше жил на материке, на территории древней Руси, но шестьдесят лет назад, последняя тропа соединявшая Вечнолесье с теми землями начала разрушаться, у меня был выбор – остаться там, или вернуться сюда. Я выбрал вернуться. Ну, а тропа окончательно разрушилась, отрезая путь.

– Хм, сколько осталось целых троп?

– Три, одна здесь, одна близ Иерусалима, и одна полуразрушенная ведет к Китаю.

– Плохо, – огорчился я.

– Плохо, – согласился Леший. – Но тут уже ничего не поделаешь, придется все делать заново.

– Верно, а потому давай начнем с Сердца, – ответил я и поднялся с песка.

– Ну пойдем, – он поднялся с кресла, убрал его мановением посоха, и повел нас в глубину леса.

***

Дорога к месторасположению Сердца Чащи заняла больше часа. Мы прошли сквозь заросли величественных деревьев, пересекли грибные рощи, усеянные гигантскими разноцветными грибами, обросшими прядями мха и высотою достигающих десятков метров. Прошлись по самому краю обильно поросшего осокой, мхом, черными ивами и брусникой болота, спугнув обитающих там белокрылых птиц. Миновали величественные алые сосны, именуемые эльфами «Андокар» и почитаемые ими как святыни, (За особенность роста лишь в чистых напоенных магией местах, целебную смолу и кору, алую древесину что прочнее стали... ну и конечно за иглы, чей яд парализует человека менее чем за секунду.) – здесь мы увидели щепников собирающих со стволов драгоценную золотую смолу. Прошли мимо поляны, в центре которой рос златолистый меллорн, пройдя под его кроной – усеянной привлеченными источаемой деревом манной, духами природы, мы попали в другую часть леса, заросшую источающими ароматы пряностей деревьями, усеянными звенящими хрустальными цветами и мерцающей разноцветной листвой – серебристой, фиолетовой, алой и розовой. Среди их ветвей витали зеленоватые лесные огоньки, а в корнях росли удивительной красоты цветы, с продолговатыми золотисто-розовыми удлиненными бутонами, отдаленно напоминающими лилии, над ними витали теплые солнечные искорки, и казалось что цветы тихо пели, прислушавшись на секунду, я смог услышать их мелодию. Под ногами вилась тропа, выложенная плитами малахита – или похожего на него камня, – она начиналась у поляны с меллорном и разбегалась на множество ответвлений. Пройдя по ней, и поздоровавшись по пути с гигантской жабой – в розовой манишке и кокетливой дамской шляпке с бантом, – "Лисьена, просто Лисьена, г-господин " – представилась она, мы наконец вышли к Сердцу...

Выйдя на обширную поляну, и осторожно переступая через оплевшие землю корни, – напоенные внутренним светом и пульсирующие в рваном ритме – мы подошли к изломанному дереву, растущему в центре, и Леший остановившись произнес, указав рукой:

– Вот оно! Сердце Чащи.

– Вижу. – ответил я присматриваясь. Увиденное мне решительно не понравилось. Сердце, этот природный и могущественный источник манны – находилось на последнем издыхании. Я отлично видел прорехи в сплошной энергетической паутине оплетающей все Вечнолесье, видел пустоту, в самом сердце Сердца (Как бы это ни звучало!), видел нарушенные энергетические оболочки, чувствовал рваный пульс энергий... Вердикт был ясен – еще год, максимум два, и Сердце угаснет! А вместе с ним, исчезнет Вечнолесье.

– Знаешь, ты очень вовремя меня встретил. Еще немного и последствия были-бы необратимыми.

– Ты сможешь исправить? – Обеспокоился Леший.

– Смогу. Правда это потребует очень много сил.

Химари, подошла вплотную к дереву и осмотрела его, а затем вернулась и задала вопрос:

– Все так плохо?

– Взгляни сама, – отстранено предложил я, прикидывая порядок действия. Выходило так, что для успешного, и главное – быстрого, перерождения источника мне придется призывать Грёзу.

– Юто, – нэко вздохнула. – Ты забываешь что я не умею видеть магию, – только чувствовать.

– Это поправимо, иди сюда.

Химари подошла, и я не отрываясь от расчетов наклонился, положил ладонь ей на голову – закрывая глаза, и коротким импульсом впечатал структуру "Мистического зрения" в ее душу. Кошка отшатнулась, помотала головой, открыла глаза, максимально быстро закрыла, опять осторожно открыла и несколько раз моргнув, восхищенно замерла. Мир, открылся ей, с иной стороны. Ступор быстро прошел – сменяясь восторгом. Буквально фонтанирующая этой эмоцией неко, начала вертеть головой стараясь осмотреть все вокруг в ином свете.

Не обращая внимания на замельтешившую вокруг Химари, я закончил расчеты и объявил:

– Готово! Сейчас я приступлю к восстановлению Источника.

– Тебе, что-нибудь нужно? – спросил Леший.

– Только тишина, – я выразительно глянул на Химари, тут-же прижавшую ушки и сделавшую вид что ее тут нет – и немного времени... ну и нужна будет еда – я проголодался.

– Добро, – согласился Леший я подготовлю пищу, за то время что ты будешь занят.

– Хорошо. Химари, прими человеческий облик.

– Э-э-э... что?

– Ну, мне может понадобиться твоя помощь, а в обличье кошки ты мне никак не поможешь. – Пояснил я, взглянув на удивленную кошку.

– Юто... я не могу принять человеческий облик, – как маленькому, начала мне объяснять Химари. – Печать в моей ауре...

– Я снял ее. – Перебил я, и полюбовавшись статуэткой под названием "Кошка в шоке!" пояснил: – еще три года назад.

– ...Зачем?! – Возопила вконец обескураженная Химари.

– Ты против?

– Нет, просто... нууу... запрет твоего отца... – неко замолчала.

– С ним я сам разберусь, как и с дедом, – мне очень не нравятся подчиняющие печати на близких мне... существах.

– Ладно, – вздохнула Химари. – Но я все равно не могу принять человеческий облик.

– Почему? – я удивленно приподнял брови.

– Ну, я не совсем... одета.

– Химари... – я замявшись, смущенно потер переносицу, и покосился на не торопящегося уходить Лешего, с интересом слушающего наш разговор – видишь ли...

– Что? – подозрительно спросила нэко.

– Ну... как тебя сказать... я могу видеть истинную суть вещей...

– И что?! – начала что-то подозревать кошка.

– Ну, и я вижу твой человеческий облик... без одежды!

Никогда не думал, что кошки умеют краснеть. Химари, порвала этот шаблон с треском. Она буквально побурела как помидор, и мне на миг показалось что у нее вот-вот пойдет пар из ушей.

– И-и-и к-к-как давно ты-ты в-видишь? – заикаясь спросила нэко,

– С самого рождения, – с удовольствием нанес добивающий удар я.

Химари застыла неверяще глядя на меня, а Леший устав сдерживать смех, громогласно расхохотался, и удалился в лес, пугая его обитателей раскатами хохота.

Глава 7. Там на неведомых дорожках... (Часть 3)

Мне пришлось потратить более получаса дабы успокоить смущенную Химари, заверив ее, что: «Нечего стыдиться Химари, у тебя отличные... глаза». Затем создать ей одежду – зачерпнув чистого эфира и воплотив его в материю. Положить стопку одежды перед ней. Тактично отвернувшись, подождать пока она перевоплотиться и оденется. Еще раз оглядеть нэко, теперь одетую в классическую черную юкату, с узором из белых цветов, белый плащ с капюшоном и легкие сапожки. Подправить плащ чтобы ей было удобнее носить его в промежуточной форме (Той что с кошачьими ушами!). И спустя добрый час, наконец приступить к делу.

– В чем будет заключаться моя помощь? – задала вопрос все еще щеголяющая румянцем Химари.

– Стоять рядом, а когда я вырублюсь, отнести мою тушку в сухое место.

– Это опасно? – забеспокоилась нэко.

– Очень! Если я ошибусь, или не выдержу – мы все умрем. – я очаровательно улыбнулся, встречаясь взглядом с Химари.

– Ну, ты уж постарайся. – Кашлянув в кулак, ответила девушка. Вот чего у Химари не отнять, так это ума, – сразу сообразила что отговаривать меня бесполезно, и смирилась с этим.

– Постараюсь. – Иронично ответив, я повернулся к Сердцу. Найдя более-менее сухой участок земли сел, откинул капюшон куртки, и закрыв глаза сосредоточился, отсекая чувства тела и погружая разум во тьму. Ощущения холодной, сырой земли, мелкого дождика моросящего сверху, пение мельчайших духов, и деревьев, пульсация жизни и взгляд Химари, запахи пряной смолы нежных цветов, хвои, мокрой листвы и множество других... все это пропало. Остался лишь я, тьма вокруг, и мерная пульсация моей души, – слишком напоминающая биение сердца.

Повинуясь моей воле, биение начало нарастать, множиться, отражаясь бесчисленным эхом друг от друга, наполнять разум бесчисленными видениями, прошлого и будущего, реального и несуществующего... напряжение нарастало, и когда оно достигло пика, в груди вспыхнуло пламя обжигая и согревая, тьма пошла трещинами и осыпалась осколками сменяясь ослепительным светом...

Грёза пришла.

Дальнейшее превратилось для меня в цветной калейдоскоп.

Открываю глаза, кладу руку на землю, и под ладонью вспыхивает пламя – не имеющее ничего общего с обычным огнем.

Пламя идеальным кругом окружает Сердце, обвивает его, рассекает связи Сердца и Вечнолесья. Дерево начинает плавиться в жаре духовного огня...

Страшная тяжесть удержания Вечнолесья от распада, гранитной плитой ложиться на плечи, вгибает в землю... Через силу встаю и иду к бушующему огню...

Пламя ластиться к рукам, расступается освобождая путь, как послушный пес оттирается у ноги. Требует приказа...

Осматриваю кристалл в который превратилось бывшее Сердце. Внутри него вспыхивает изумрудный огонек...

Поднимаю руки, выпускаю когти и медленно начинаю рассекать запястья, одно затем и другое...

Серебряная кровь стекает на кристалл заставляя его пылать от силы...

Кладу окровавленные ладони на вершину, мгновение любуюсь пылающей внутри него игрой пламени, вдавливаю его в землю...

Кристалл оказавшийся в земле, выпускает множество корней, сращивается с оставшимися от Сердца жилами...

Выправляю прорехи в паутине энергетических связей. Переплетаю и упрочняю их. Беглым взглядом осматриваю систему, на предмет иных повреждений...

Сквозь землю проклюнулся росток...

Сливаю новое Сердце с Вечнолесьем...

Росток стремительно набирает силу, растет – превращаясь в новое древо...

Тяжесть уходит, с каждым сантиметром роста нового Сердца...

Боль в груди...

Последним что я увидел, – было видение величественного древа с молочно

белой корой и льдисто-огненными листьями, а дальше пришла Тьма...

***

Из мрака забытия меня вывел плеск воды. Вода, упоительно теплая, пахнущая хвоей и цветами, согревала тело и резко контрастировала с ледяной пустотой в душе.

Выдохнув про себя, я попытался открыть глаза. Со второй попытки мне это удалось. Мне предстали размытые пятна, из которых нельзя было различить ни одной детали. Я несколько раз моргнул, и пятна превратились в обеспокоенное лицо Химари, на фоне шатра из древесных крон.

– Юто! Ты очнулся! – воскликнув с облегчением в голосе и душе, Химари крепко прижала меня к себе. Потревоженные запястья, отозвались резкой болью, заставив меня поморщиться.

Тут-же извинившись, нэко перестала прижимать меня так крепко и я получил возможность посмотреть на свои руки.

Зрелище меня не порадовало, опухшие запястья были плотно обмотаны тканью, сквозь которую проступали золотистые пятна, судя по запаху – смолы андокара.

– Твои раны никак не хотели заживать, – обеспокоенно пояснила Химари – нам пришлось закрывать раны таким способом.

Опустив руки в воду, я успокаивающе взглянул на нее в ответ, и сказал:

– Спасибо.

– Юто, оно действительно того стоило? Ты едва не умер.

– Верно. – согласился я. – Но я выжил, и стал немного сильнее. И даже спас это место от полного исчезновения. Это здорово правда?

– Да, – внезапно всхлипнула Химари, – замечательно. – И расплакалась.

– Химари... – я с трудом поднял руку, и прикоснувшись к щеке девушки виновато попросил:

– Не надо, не плачь. Все же обошлось.

Вместо ответа она вновь крепко обняла меня, и заплакала еще сильнее. Несмотря на усилившуюся боль в запястьях я не издал ни звука – давая Химари возможность выплеснуть в слезах напряжение последних часов. Я ведь действительно был виноват перед ней...

***

– Извини меня Химари.

Переставшая плакать нэко, помотала головой, и шмыгнула носом.

– Я обещаю быть более осторожным в будущем, хорошо?

– ...Да.

– Пожалуйста не плачь больше.

– Не буду, – покорно согласилась Химари, и вновь шмыгнула носом.

Мы помолчали, и я воспользовавшись передышкой осмотрелся. Мы с Химари находились в неглубоком, по пояс человеку – где сидели мы, было намного мельче – источнике, с теплой водой. Окаймлен он был шершавыми глыбами камней, кое-где виднелись разбитые головы львов из которых вытекала вода. В дымке исходящей от воды, нежились лесные огоньки – рассеивая лесной полумрак.

– Где это мы?

– В теплом источнике, – пояснила Химари очевидную вещь, и зачерпнув ладошкой воды, умылась, – мы принесли тебя сюда когда ты... потерял сознание. Леший сказал что здешняя вода целебна, и поможет тебе.

– Ага. А сам Леший где?

Химари пожала плечами.

– Ясно, значит будем ждать.

– Будем, – согласилась нэко. Немного подумала, и устроив меня поудобнее на коленях, начала возиться с моими волосами.

– Что ты делаешь?

– Косу тебе заплетаю, – хихикнула успокоившаяся Химари, не отвлекаясь от своего занятия.

Закатив глаза я промолчал на это заявление, и увидел выходящего из стен деревьев Лешего.

– Заставил же ты нас поволноваться, Глава. – Произнес он подходя к источнику, неся в руках сверток ткани и глиняный парящий сосуд.

– И тебе привет. Что это?

– Это? – Он положил сверток на землю и подошел: – Это зелье целебное, от Агафьи. Быстрее поправиться тебе поможет.

– Агафьи?

– Ведьма что на болоте живет. – Пояснив, Леший протянул сосуд мне. – Пей.

Химари помогла мне, придержав сосуд. На вкус зелье было... никаким. Абсолютно безвкусным.

Выпив я с интересом спросил:

– Из чего оно?

– Сок мандрагоры, королевской пурпурницы, кровалика, и настойка личецвета. Перечисленные ингредиенты заставили меня застыть от ужаса. Помимо цены – любой алхимик душу бы продал за любой из них, – эти ингредиенты объединяло еще одно. Они были смертельно ядовиты. Все, кроме мандрагоры.

– Ты убить меня решил?!

– О нет, что ты. – Взмахнул он рукой – Это зелье действительно целебное – Агафья свое дело знает туго.

Поскольку мне действительно стало немного лучше, я решил не возмущаться дальше и вновь положил голову на коленки Химари, начав изучающе смотреть на нее.

Заметив мой взгляд она порозовев, спросила:

– Что?

– Да так, смотрю.

– И на что же ты смотришь?

– На тебя. – Честно ответил я и полюбовался ее смущенным лицом. Что характерно, прикрыться она даже не попыталась, – видимо решила что уже поздно что-либо скрывать.

– А если серьезно, я заметил что если знать куда смотреть (И я не про твою грудь говорю!) то можно легко отличить аякаси – принявшего человеческий облик от настоящего человека. Ну по крайней мере бакэнэко.

– И как же? – Химари заинтересовалась, моими словами, и даже Леший возившийся с непонятным свертком, замер прислушавшись.

– Вытяни руку – она подчинилась, – вот смотри: кожа у тебя куда более плотная и гладкая чем у человека, папиллярный узор почти отсутствует – рельефные линии на коже ладоней, – пояснил я в ответ на немой вопрос. – Как и волосы на теле – она вновь покраснела, неужели я так плохо объясняю?! – черты лица у тебя слишком идеальны, у людей таких не бывает, всегда есть изъян... – я задумался.

– А дальше? – заинтересованно спросила нэка, выдернув меня из мыслей.

– О, прости. Задумался. – Повинился я, продолжив. – Ты двигаешься иначе – слишком по... кошачьи, у тебя немного иная фигура, ну и еще ты плохо контролируешь форму зрачка – улыбнулся – в общем примет хватает, нужно просто знать куда смотреть.

Химари покивав, задумчиво произнесла:

– Если подумать – многие люди общаясь со мной чувствовали нервозность – может они просто замечали эти несоответствия?

– Возможно, – согласился я. – Они могли просто подсознательно замечать эти мелкие детали, но не отмечать их разумом, что и вызывало волнение. Ну или просто у них была хорошая сопротивляемость твоему мороку. Ведь я правильно понимаю, что ты можешь незаметно пройти сквозь толпу людей, просто отведя им взгляд?

Она кивнула:

– Да, так многие аякаси могут, это часто помогает в человеческих городах.

– Угу. Леший. – Я повысив голос позвал духа.

– Да?

– Где ты достал кровалик? Он ведь растет только на прахе.

– Есть тут одна пещера. Там он и растет – вместе с личецветом, костеломкой, Соленым деревом и еще десятками схожих растений.

– Интересно, – удивился я – а личецвет? Насколько я знаю ему нужна подпитка в виде человеческой жизни, хотя-бы раз в десять лет.

– Ну... ко мне бывает забредают людишки... Вежливых и ценящих природу я отпускаю и помогаю. А не уважающих старших, и поганящих леса... часть идет Агафье – на старости она начала очень уважать человечинку – а часть в ту самую пещеру.