Текст книги "Чужой выбор (СИ)"

Автор книги: Анни Кос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

22. В храме

В этот раз пробуждение не напоминало кошмар, а скорее походило на то, как человек выныривает из мутной воды на поверхность. Сначала вернулись звуки, кто-то рядом негромко беседовал, и хотя смысл фраз ускользал, голоса оказались знакомыми – Хальвард и настоятельница храма Семиликой. Дико хотелось пить, было холодно, глаза не открывались, горло стянуло от сухости, но сил сказать что-то не было. Йорунн попробовала пошевелиться, но лишь почувствовала боль во всем теле и тихо застонала. Тут же чья-то рука помогла ей приподнять голову и губ коснулся край чаши.

– Пей, теперь тебе надо много пить.

В горло влилась тёплая сладкая жидкость, согревая и успокаивая. Йорунн послушно глотала, но это крохотное усилие оказалось чрезмерным, и она скользнула в очередной сон. В этот раз ей снилось что-то светлое, пахло яблоками и цветами, где-то слышался мелодичный звон, было спокойно и тепло.

Окончательно проснулась она только на следующее утро. Немного полежав с закрытыми глазами в тишине и прислушиваясь к своим ощущениям, она с удовольствием отметила, что ни дурноты, ни жажды больше не ощущает. Осторожно моргнув, огляделась: маленькая, чистая комната с невысоким сводчатым потолком, видимо келья при храме Семиликой, за окном весело щебетали зимние птички, наверное, радовались солнечному дню. Рядом с кроватью на тумбочке стоял прозрачный кувшин со светло-янтарной жидкостью и глиняная чаша. Осторожно, боясь вызвать новый приступ боли, Йорунн потянулась к питью. Руки слушались, боли не было. Йорунн аккуратно присела на краю ложа, нащупывая ногами опору. Левое предплечье было туго забинтовано почти полностью, девушка прикоснулась правой рукой к повязке. Удивительно, но никаких лишних ощущений не было, будто и не было жуткой раны и полведра крови на снегу. Неторопливо выпив все питье до дна, девушка попробовала встать. Мир слегка качнулся, но устоял. Йорунн прошлась по комнате, придерживаясь здоровой рукой за стену, и открыла двери. В коридоре оказалась стража – двое из отряда Хальварда, оба воина были хорошо знакомы девушке.

– Где правитель? – голос был хоть и слабым, но уже похожим на ее собственный.

– Немедленно пошлем за ним. Миледи, мы так волновались за вас! Но вам ещё рано вставать. Хотите позову настоятельницу?

– Да, наверное. Это храм Семиликой? Как вас сюда допустили? Тут же действуют особые правила.

– Нам разрешили, жрица позволила. И наши люди охраняют здание снаружи. Миледи, может вам стоит вернуться в постель?

– Да, пожалуй.

– Если будет что-то нужно, только позовите.

Через несколько минут в комнату вошли две жрицы. Одна принесла еду, вторая помогла Йорунн умыться и переодеться. Затем пришла настоятельница. Она внимательно осмотрела пострадавшую, ощупала, проверила пульс, убедилась, что видит девушка уже хорошо, одобрительно покивала головой и, наконец, удовлетворенная, резюмировала:

– Отлично, пару дней – и будешь совсем как новая. Только пей больше этого отвара, там особые лекарства, они помогут организму справиться со слабостью и тошнотой. Тебе повезло, ещё пару часов и даже правитель бы не спас тебя. Он вытащил почти из-за грани. Впрочем вы, маги, очень живучие. Внутренний Огонь сохранил тебе жизнь, на время восполнив чистой силой недостаток крови в организме. Ты и сейчас еще слегка светишься, за несколько дней пройдет.

– Скажите, вы уже знаете, что там произошло? Я не помню, все как в тумане.

– Знаю, но тебе пусть расскажет Ульф, это он нашел тебя.

– Где он?

– Уже примчался, за ним послали сразу же. Позвать?

– Да, спасибо вам, – Йорунн приложила руку к сердцу.

– Не за что, дитя. Да я особо ничего и не сделала, – и настоятельница скрылась за дверью.

Послышались громкие шаги и в проеме появился Черный Волк – мрачный и какой-то очень уставший. Пару секунд он рассматривал Йорунн, сидящую на краю убранной постели, а затем процедил сквозь зубы:

– Никогда больше, ни единого раза не вздумай нарушать приказы правителя. Иначе я лично убью тебя, а если ты свернешь себе шею, то вытяну с того света и убью повторно. О чем ты вообще думала, когда подпустила к себе Ундеса? Как тебе хватило ума отправиться самой в глушь?

Девушка молчала, укор был справедлив и оправдываться было глупо. Ульф вздохнул, взъерошил волосы, шагнул в комнату и тяжело опустился на единственный стул в углу.

– Мне казалось, ты поумнела за этот год, – припечатал он.

– Выглядишь не очень хорошо, расскажешь, что произошло?

– Не спал две ночи, по твоей милости между прочим. Но я рад, что тебе лучше, быстро восстанавливаешься, это хорошо.

– Это ты нашёл меня?

– Да, но несколько позже, чем мне бы хотелось.

– Расскажи.

Ульф прикрыл глаза, откинулся на спинку стула и вытянул уставшие ноги. Пару минут в комнате стояла тишина, Йорунн даже подумала, что переутомление оказалось сильнее желания пообщаться и ее наставник уснул, но тут Черный Волк заговорил.

– Последнюю неделю мои люди наблюдали за Ундесом особенно внимательно. Правитель ждал от него решительных действий, но советник был крайне осторожен. Понимал, что мы не верим в его добрые намерения. Все шло гладко, даже слишком. Терпеть не могу эту вымученную приторность, особенно когда все участники игры делают вид, что не замечают паршивый душок тухлятины. И тогда Хальвард предложил снять наблюдение, чтобы у посла появилась хоть какая-то свобода для маневра. Я был против, но правитель настаивал, он решил позволить врагу почувствовать себя в безопасности. Мы оставили Ундеса в покое, но сохранили наблюдателей в нижнем городе. Вчера один из них сказал, что из дворца принесли записку. Что в ней было выяснить не удалось, но наши скрытные гости тут же начали собираться в дорогу. Стало ясно, что развязка приближается. Следующим утром и я, и Хальвард покинули замок, передав тебя под наблюдением стражи. И конечно же, советник решил не упускать такую возможность.

– То есть вы сознательно использовали меня как приманку?

– Ничуть. До конца было не понять, кто был его целью. Поэтому наблюдали сразу за всеми: Виалой, тобой, даже за мной и самим правителем. Но Ундесу оказалась интересна только ты. А дальше события покатились, как снежный ком с горы. Пока вы с советником мило беседовали, его конюх дал твоей лошади отраву. Медленную, но верную. Этот яд смертелен и для людей и для зверей, но на крупных животных действует не так скоро. Сначала как будто ничего не происходит, потом сердце принимается колотиться как сумасшедшее, затем все мышцы становятся каменными, дыхание затрудняется и наступает смерть. Как только вы с советником простились и поехали в разные стороны, за мной послали гонца. Мои люди во главе с Малконом шли за тобой на значительном расстоянии, пытаясь оставаться незамеченными. Они видели, как в гору по твоему следу начали подниматься те трое из нижнего города. Малкон припустил за ними, но время играло против него, и пока отряд взбирался вверх, вы уже успели сцепиться.

– Как глупо. Я сама дала Ундесу возможность напасть.

– Не так уж глупо. Рано или поздно это все равно бы случилось. Но ты не подумала, что советник будет действовать чужими руками, хотя отлично знала о его прихвостнях. Учись просчитывать ходы врага наперед.

– Ты все время мне это повторяешь, – вздохнула Йорунн. – Надеюсь, на этот раз урок я усвоила. Что было потом?

– Недолгая погоня. Твоя лошадка оказалась довольно стойкой и сумела оторваться от преследователей на достаточное расстояние прежде, чем яд вошел в полную силу. Если бы не твое искусство наездницы, то вероятнее всего тебя даже убивать не пришлось бы, потому что ты сломала бы себе шею при падении или свалилась в какую-нибудь расселину. Но ты смогла соскочить вместо того, чтобы разбиться о камни, и даже отразила первую атаку. Однако вскоре ситуация ухудшилась, все-таки силы были неравны. Малкон не успевал прийти тебе на помощь, я отставал еще больше. Тебя ранили, счет пошел на минуты. И тут произошло нечто странное. Я как раз выехал на плечо горы и мчался в вашу сторону, когда впереди вспыхнуло, раздался глухой удар и до меня долетел отголосок выпущенной силы.

– Сырой, неоформленной силы, которую ты смогла пропустить через себя и направить в сторону противника, – раздался от входа голос Хальварда. – Наверное, сработали инстинкты и страх смерти высвободил поток магии. Удар вышел таким мощным, что нападающего разорвало вместе с его конем. А ты рухнула на землю, обессилев от потери крови и энергии. Я вообще удивлен, что ты осталась относительно цела – для владеющих Тьмой подобные вещи почти всегда смертельны.

– Милорд, – Йорунн склонила голову в приветствии, Черный Волк лишь неопределенно махнул рукой.

– Как себя чувствуешь?

– Немного слабая, но абсолютно точно умирать уже не собираюсь, – робко улыбнулась она.

– Уже неплохо, – правитель ощупывал ее внимательным взглядом, оценивая и изучая, но, похоже, гнева не испытывал. Наконец, чуть кивнул и Ульф продолжил.

– Мы наскоро обработали твою рану и отправили сюда под присмотром Малкона. А я остался на плато, хотел задать пару вопросов последнему выжившему. Рассказал он мало и почти ничего интересного, но этого хватило, для понимания – весь план изначально был направлен на то, чтобы убить тебя, лишив Хальварда поддержки. Присутствие леди Мейрам, предложение Сабира моей сестре и все пустые разговоры – просто отвлекающие маневры, дабы усыпить нашу бдительность и растянуть силы. С самого начала целью Ундеса была ты.

– А леди Мейрам не знала о происходящем?

– Очень похоже на это. По крайней мере нет ни одного даже косвенного доказательства, что она замешана в этой интриге.

– Что стало с тем пленником, которого ты допросил?

– А ты как думаешь? Он умер, – пожал плечами Ульф. – Я убил его, когда стало ясно, что больше от него не будет пользы. Ему так досталось при падении, что отчасти это было милосердием с моей стороны.

– Как советник? Где он сейчас?

Ответил ей уже Хальвард.

– Пытался покинуть Кинна-Тиате. Сразу, как только вы расстались у ворот, он направился к выходу из города, даже конюха своего бросил, посчитав разменной монетой. Однако мы ожидали чего-то подобного. Стража задержала Ундеса, а когда он оказал сопротивление – скрутила и доставила в подвал замка. У нас состоялась интересная беседа, крайне неприятная и болезненная для него.

– Теперь он тоже мертв?

Хальвард слегка удивленно качнул головой.

– Даже я не могу убить доверенное лицо императора, не предав его суду. Но видит небо, мне бы хотелось.

– Похвальная сдержанность, – перебил Черный Волк. – Но вообще-то это я тебя остановил. Иначе сейчас мы бы пытались придумать, как оправдаться перед императорским советом за смерть посла, основного и почти единственного выжившего свидетеля, кстати. Не считать же мальчишку-конюха серьезной величиной в подобной игре? Отвечаю на твой вопрос, милая моя степнячка: Ундес под охраной, а мы потратили два дня и одну ночь на то, чтобы выяснить все детали произошедшего и проверить всех слуг, свиту и остальных, приехавших из Дармсуда.

Йорунн кивнула, обдумывая услышанное. Грустно было признавать, но императору вовсе не нужен был мир с Недоре. Теперь у герцога есть все основания для того, чтобы обвинить сиятельного в вероломстве, организации покушения и попытке разжечь конфликт. Проглотить подобное оскорбление – означает проявить слабость. Если мстить – будет много крови. Что бы не решил Хальвард – это не так важно, все маски сорваны и притворяться дальше нет смысла. Тем, кто еще колеблется, чью сторону занимать, придется сделать выбор.

Второй раз в жизни девушка ощутила это мерзкое, гнетущее чувство приближающейся неотвратимой беды, и второй раз ей пришлось оказаться в ее центре.

– Винишь себя в произошедшем? – правитель точно угадал ее мысли.

– А разве не должна?

– Сложный вопрос, на который нет однозначного ответа. Но горевать о том, что уже случилось, бессмысленно.

– Правитель, – на лице девушки мелькнула тревога и сомнения, – Мне надо спросить у вас еще кое о чем. Это ведь вы занимались моей раной, когда меня доставили в храм?

– Именно, – Хальвард небрежно оперся плечом о стену.

– Я была в бреду?

– Можно и так сказать, – уклонился от прямого ответа правитель. – Почему ты спрашиваешь?

– Я видела что-то странное. Пустошь под багровым небом. Конечно, это может быть просто мираж, но, возможно, я уже бывала там раньше.

Хальвард заметно напрягся.

– Что значит – бывала? Поясни.

– Во сне. Незадолго до падения Витахольма. Я как будто бежала и спасалась от неведомой угрозы, искала кого-то, но не могла найти. Странное ощущение, словно все происходило наяву. Нам с братом обоим снилось что-то подобное, только в первый раз была не пустошь, а степь, которая крошилась и разваливалась под ногами. Лид говорил, что в его снах мир часто рушился и превращался в узкий мост над бездной.

– Он оставался на мосту или падал вниз?

– Вроде бы оставался, – растерялась Йорунн. – Это важно?

– Более чем.

– Значит, это не совсем сон?

– Нет, – правитель вздохнул. – Слишком сильный поток магии повредил целостность твоих каналов, что чуть не привело к смерти. Но Тьма, как ты помнишь, всегда стремиться выжить и вместо того, чтобы разорвать связь между телом и духом, она выбросила тебя в особое пространство. Его сложно описать, потому что оно не принадлежит нашему миру. В старых книгах о нем упоминают как о “мосте-между-мирами”, хотя все названия по отношению к нему бессмысленны. То, что ты попала туда – большая удача, я отыскал тебя и вернул в мир живых. Но то, что вы с братом видели его прежде, очень странно. Даже для опытных магов оно не всегда доступно.

Ульф решительно встал и обратился к правителю:

– Это все очень познавательно, но время и место для обсуждения вы выбрали не самое удачное. Если позволите, я бы предложил вернуться в замок. Все устали, Йорунн нет более необходимости находиться тут, да и Виала волнуется. Кроме того, я б сейчас полжизни отдал за постель и подушку.

Хальвард кивнул и повернулся к девушке:

– Ехать верхом сможешь?

– Думаю, что да, тут недалеко, – ответила та, прислушавшись к ощущениям в теле.

– Тогда пошли. Мне скоро понадобится твоя помощь, очень удачно, что ты быстро восстанавливаешься.

– Позавчера я умирала, а сегодня ощущаю себя почти здоровой. Так странно.

– Это как раз объяснимо. Во-первых, в храме Семиликой действительно умеют врачевать, а во-вторых, твоя связь с Огнем и Тьмой становится крепче с каждым днем, давая им возможность восстанавливать тело.

Хальвард подал Йорунн руку, провожая из комнаты.

– Что будет дальше? – тихо спросила Йорунн, когда все трое шли по пустым коридорам.

– Скоро узнаем.

23. У каждого свои слабости

Йорунн ворочалась в своей постели, не в силах заснуть. В голове было тесно от мыслей, на сердце тревожно. Кая, уходя вечером, оставила на столике в комнате успокаивающий отвар, но, судя по всему, он не очень помогал. Потратив два часа на бесцельное созерцание потолка и стен, девушка все-таки встала и переоделась. За окнами морозными огоньками вспыхивали звезды, тонкие, голые ветви деревьев застыли на фоне неба черными росчерками. Йорунн вздохнула и задвинула шторы.

В коридоре послышались тихие шаги. Кто-то еще не спал. Выглянув, Йорунн заметила, что дверь в покои правителя приоткрыта, и из нее на пол падает косой луч бледного света. Тихо ступая по коврам, девушка подошла к проему.

– Не стой на пороге, заходи. Тоже не спится?

Хальвард сидел у камина, откинувшись на мягкую спинку кресла, и, запрокинув голову, задумчиво изучал узоры на потолке. Рубашка его была расстегнута, ноги правитель вытянул, явно давая им отдых. В комнате царили холод и темнота, только лунный свет из высоких стрельчатых окон рассеивал полумрак. В глубине камина слегка потрескивали почти прогоревшие угли, и девушка подбросила дров, наблюдая за тем, как вновь разгорается пламя, стало чуть уютнее. Затем села в соседнее кресло.

– Не могу уснуть, столько всего произошло, в голове не укладывается.

Хальвард кивнул и прикрыл глаза. Выглядел правитель расслабленным, но Йорунн видела, как маг чуть заметно хмурится.

– У меня тоже, – неожиданно согласился обычно невозмутимый правитель Недоре, Миаты и Зеленых островов. – Подумать только: я сам, своими руками расставил ловушку и чуть не стал ее жертвой. Ведь понимал, что ты – одна из самых очевидных целей для нападения, а до последнего не хотел верить. Надеялся, что ошибаюсь. И чуть не пропустил удар, – он вздохнул. – Вчера я испугался. По-настоящему, чего не было уже небо знает сколько. Вспылил, чуть не натворил глупостей. Боялся, что не успею, не смогу спасти тебя. Ты стала моим слабым местом, Йорунн, – неожиданно закончил он, глядя ей прямо на нее.

– Не говорите так, – поежилась девушка. – Вы не можете позволить себе иметь слабые места, милорд, это слишком большая роскошь.

– Не могу, ты права, – грустно улыбнулся маг Тьмы и Огня, а затем немного виновато развел руками в стороны, – и тем не менее, если я не признаю сейчас, что именно ты – моя самая уязвимая точка, то в следующий раз все может обернуться гораздо хуже. Вчера ты выжила не благодаря чему-то, а скорее вопреки. Если бы не та вспышка ярости и отчаяния, что высвободила силу, сейчас бы я стоял над твоим бездыханным телом. И если бы даже после этого я разорвал советника Ундеса на крохотные кусочки, это не вернуло бы тебя к жизни.

– Вам не в чем винить себя, милорд. Это я проявила неосторожность, даже беспечность. Вся ответственность за случившееся лежит на мне.

Хальвард слегка наклонился вперед, изучающе рассматривая свою подопечную.

– Ты права и неправа одновременно. И внимание к тебе императора доказывает, что ты недооцениваешь ситуацию. У тебя есть все шансы превратиться из пешки в более значимую фигуру.

– Пешка всегда защищает короля, – тихо возразила Йорунн.

– И гибнет первой, когда надо отвести удар, – закончил за нее правитель. Немного помолчав, продолжил: – Не надо защищать кого бы то ни было, хотя, учитывая обстоятельства твоего появления в Кинна-Тиате, я польщен. Но Йорунн, ты – дитя, волею судеб закинутое в круговорот событий, который в силах перемолоть в пыль не только отдельного человека, но и целые королевства.

– И вы, и Ульф вечно называете меня ребенком. Даже Виала. Но я уже не ребенок.

– По обычным меркам – нет. Но я много старше, и в сравнении со мной, ты – лишь младенец, выбравшийся из колыбели и делающей свои первые шаги.

– Но Ульф Ньерд тоже называет меня вздорной девчонкой.

– Ульф слишком привязался к тебе и излишне переживает о том, как сложится твоя судьба дальше. Удивительное дело, сколько бы боли и невзгод не свалилось на него, в его сердце сохраняется место для любви и сострадания. Впрочем, когда ты рядом, Йорунн, я тоже чувствую себя странно. Как будто внутри просыпается нечто давно потерянное, забытое и бесконечно теплое. Я ловлю его, стараюсь понять, что же это, но оно ускользает от меня раз за разом.

– Это делает вас слабее?

Хальвард замолчал, обдумывая ответ.

– Это делает меня… другим. Уязвимым, человечным, подобным всем прочим. Возможно это слабость, но так я чувствую себя живым.

В комнате воцарилась тишина, только языки огня отбрасывали неровные блики на лица людей у камина. Первым прервал молчание Хальвард:

– А ты, Йорунн, что чувствуешь ты? Каково тебе стать частью этого мира?

– Я не знаю, – девушка задумчиво смотрела на танец огоньков. – С одной стороны, я пока чужая здесь. С другой, Кинна-Тиате стал мне домом, тут я нашла поддержку, обрела заново жизнь, людей, к которым привязалось мое сердце. И еще надежду, возможно, цель.

– И какая она, твоя цель?

– Измениться. Стать лучше. Обрести опыт и силу, а также мудрость, чтобы управлять этой силой. Все годы, проведенные в Витахольме, я больше полагалась на волю и знания брата, чем на свое мнение. Выбор был сделан за меня, чужой выбор, но я его приняла как должное. Путь был предопределен, а потому я не часто задумывалась, куда приду по нему. Теперь же я свободна и сама решаю, кем стать. Кажется, что я могу не только выполнять долг, возложенный на меня правом рождения, но и сделать что-то большее.

– Что например?

– Изменить к лучшему судьбы людей. Вернуть надежду тем, у кого ее отняли, и кому повезло меньше, чем мне.

– Достойная цель. Но на пути к ней запомни одно – власть коварна. Гнев, злость и ненависть могут разрушить все, к чему ты прикоснешься, если только позволить им поселиться в сердце.

– О чем вы, правитель?

– О том, что по иронии судьбы спасло тебе вчера жизнь. О том, что позволило победить в той схватке. Именно ярость, отчаяние и гнев выпустили на свободу твою силу. В этот момент ты не контролировала ее, полностью отдавшись эмоциям. Ты была на краю гибели и без сомнений забрала бы с собой всех, кто попал под удар. Даже если бы возле врагов стояли невинные, это не остановило бы тебя. Я знаю, о чем говорю. В молодости мне пришлось столкнуться с подобным, только рядом не оказалось никого, кто бы осмелился меня предостеречь. Я тоже хотел изменить мир к лучшему, но сам стал чудовищем, именем которого пугали маленьких детей. И теперь боюсь увидеть это в тебе, Йорунн.

– Я тоже не хочу быть чудовищем, – девушка подошла к окну, подставляя лицо под лунные лучи. – Но больше не желаю прятаться за спинами других.

– Никто не просит тебя об этом, – мягко улыбнулся Хальвард. – Однако знай, что милосердие иногда требует больших сил, чем самая ожесточенная схватка.

– Обещаю, что не забуду этого, милорд, – Йорунн склонила голову.

– Что ж, будем считать, эту тему мы обговорили и закрыли, – Хальвард встал. – Сегодня прекрасная луна… Помнится, я обещал показать вам, леди Йорунн, как управляют Тьмой. Мы все равно не спим, так хотя бы используем с толком остаток этой чудной ночи.