Текст книги "Наследие Эдиара (СИ)"

Автор книги: Аннелия Вилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Действительно, странная женщина. А что отшельник?

– Жил на самой границе, хотел когда-то стать монахом, – сказал Нича.

– Чьим?

– Альтамы, ваше преосвященство. Еще раньше хотел стать служителем Ковена.

– Он маг?

– Нет, Лорд, всего лишь человек, поэтому и не смог попасть к нам.

– А почему не пошел в монашество?

– Говорят, разочаровался, – засмеялся Нича. – Он посетил катар и увидел, что ни монахи служат Альтаме, а Великая Мать служит им, набивая их кошельки. Отслужив там несколько десятков лет, он не вынес такого позора и ушел жить отшельником.

– Зачем же сразу быть отшельником? – удивился один из стражей.

– Тебе не понять, – засмеялся другой. – Ты бы вместе с монахами сидел и ждал золота с неба. А нормальный человек после такого людям в глаза смотреть не смог…

– Что ты сказал? – Лорд Тхеро резко вскочил из-за стола в сторону стража.

– Простите, Лорд, я не думал, это была шутка, – начал оправдываться страж. – Я только хотел…

– Повтори последнее, что ты сказал!

– Нормальный человек после такого людям в глаза смотреть не смог, господин Лорд, – повторил мужчина.

– Вот оно! – Лорд Тхеро отпил из своей кружки и быстро подошел к столу. – А дети? Тоже не самые обычные? Да, Лорд Кастол?

– Нет, Келарис, вижу, к чему ты клонишь, но вынужден тебя разочаровать. Дети самые обычные. Умные, веселые, добрые, еще не успевшие себя показать, ничем странным не отличаются.

Лорд Тхеро со злостью отбросил кружку в сторону. Глина разбилась, и в этот же момент на улице послышались крики, а на пороге появился один из солдат, напуганный и не знающий, что ему делать. Лорды и стражи кинулись на помощь зовущим, но они не успели, – из лагеря уже доставали окровавленные тела детей. Все происходило слишком быстро. Детей невозможно было спасти, а убитых в этот день насчитали три десятка. Лорды стояли перед лагерем, в оцеплении и чувствовали, что они совершенно бессильны. Еще недавно Келарис Тхеро никому не готов был признаться в собственном поражении, он даже мысли не допускал, что кто-то может стать сильнее Ковена или перехитрить его. Но действительность сыграла злую шутку. Без нормального сна и хорошей еды он несколько дней перебирал все варианты, искал и узнавал новые вещи. И вот сейчас, когда ему казалось, что он подобрался к убийце очень близко, в самом защищенном месте, на глазах у всех произошла новая расправа. Келарис молча смотрел на детей, которых все выносили из лагеря, видел кричащие лица редких жителей Ноэля, которые были рядом, слышал приказ сжигать все, к чему прикасались мертвые, видел как два мага одной большой волной уничтожают бывший лагерь, и ничего не мог сделать. Стражи снова принялись за дело: искать, смотреть, спрашивать. Начали хватать людей, которые находились поблизости, осмотрели каждый клочок земель Ноэля, но снова никого не удалось найти. Место, в котором держали детей, теперь превратилось в один большой лагерь смерти. Трупы было решено не хоронить сразу. Скрывать случившееся теперь стало невозможным, и Лорд Тхеро отдал единственный приказ, который считал правильным: «Убивать любого, кто решит покинуть поселение».

Вести с границ пришли только под утро вместе с гонцом, которого отправили передать приказ. Если, смотря на работу своих подопечных, Лорд Тхеро думал, что хуже быть уже не может, то вернувшийся всадник его убедил в обратном. К странным смертям добавились странные новости с западных границ. Оказалось, на самой границе со священным лесом поднялся непонятный и еле различимый шум. Сначала никто не мог понять, что происходит. Долгое время все думали, что это из-за сильного ветра просто шумит лес, поэтому не обращали внимания. И только потом пришло понимание, что этот лес не может шуметь и сквозь него не способен пробиться ветер.

После новости всадника Лорд Кастол обессилено сел на стул, а Келарис направился к карте. Огонь уже давно погас, но запах дыма витал в воздухе и заставлял голову лорда разрывать на части. Он приказал гонцу ждать, но как только тот вышел из палатки, в нее ворвался другой страж.

– Лорды, население взбунтовалось! Они хотят знать, кто погиб и увезти выживших, они готовы лишиться своих жизней ради этого.

Келарис отметил, что страж был очень молод, скорее всего, из вновь прибывших. Он боялся, и это сразу бросалось в глаза, но он стойко держался и готов был во всем подчиняться. «Не сбежит, вот только станет ли убивать? Может, только ради собственной шкуры», – подумал Лорд Тхеро.

– Лорды, мы все ждем вашего приказа. Часть людей уже стала пытаться прорваться через границу.

– Сколько умерло? – спросил Келарис, обращаясь к Варату.

– Более тридцати.

– Значит, осталось еще три таких же лагеря, – Келарис подошел к стражу. – Мальчик мой, мы заботимся о мире на этой земле. Мы единственные, кто может защитить все земли от этой угрозы. Никто не должен отсюда выйти, ведь с обычным человеком эти земли может покинуть и тот, кто сделал это. Этот человек сумасшедший и нам нужно его остановить.

– Что нам делать Лорд?

– Отдайте им оставшихся детей, но не дайте выйти за границы Ноэля.

– Они нападают на нас, Лорд Тхеро.

Келарис грозно посмотрел стражу прямо в глаза.

– А что ты будешь делать с врагом, который пытается тебя убить? Запомни, если даже тебе жаль их, то они не пожалеют тебя! Остановите бунт! Попробуйте успокоить, если не получится, то разгоните по домам силой, если и это не поможет, то каждый мятежник признается виновным на месте и должен быть убит! Ты все понял?

– Да, Лорд!

– Тогда иди и передай остальным.

Страж вышел, а Варат с ужасом посмотрел на своего друга.

– Когда ты таким стал?

– Я всегда таким был, Лорд Кастол. Если вы не помните, то мы должны защищать мир на этих землях, и я следую своему обещания. Нас готовили к этому, и так получилось, что именно на наш век выпало все, к чему нас готовили. А теперь прости, но мне надо написать несколько писем.

Келарис скинул все бумаги со стола и начал писать два письма. Одно предназначалось Ковену, другое должно было попасть в Сивалийскую Академию. И именно на второе письмо лорд возлагал все свои надежды.

Соединенное королевство Танар. Адарийское герцогство

Наказание было назначено на полдень. Ближе к этому времени в комнаты вновь зашла стража герцога. Они попросили гостей собраться и проследовать за ними к одному из залов. Ждать никого не пришлось, но Хелене казалось, что только она из всех собравшихся чувствует вину. К назначенному времени все прибыли в зал. Яркий свет лился из окон, но из-за витражей красного цвета он превращался в лужи крови на полу. Или девушке так просто казалось. Она была уверена, что в любой другой день с радостью и восхищением смотрела бы на то, как переливаются блики света и играют тени. Сейчас же все казалось слишком мрачным и страшным. Почему герцог выбрал этот зал, она узнала потом, когда все заговорили. Сильнейшее эхо и стены, которые увеличивали звук. Эльфы сразу поняли, что именно здесь раньше играл оркестр, а звуки музыки отсюда разносились по всему дворцу.

Собравшихся было мало. Помимо эльфов, кота и девушки, в зале находились герцог, Ралкон и несколько стражников, а также охрана, которая их привела и Ахара, стоявшая в центре вся в слезах. Прямо перед ней был расположен огромный каменный стол с двумя ручками и ремнями. Герцог приказал закрыть двери и начал оглашать приговор. Хелена старалась не слушать, но она не смогла пропустить последнюю фразу: «Сто двадцать ударов». Ахара взвыла.

– Нет, – закричала девушка, сама не понимая, что делает.

– Хелена, прекрати,– прошептал Алавир.

– В чем дело? Вы считаете, что я должен наказать ее строже? – недовольно спросил герцог.

– Нет, герцог, прошу вас, она не выдержит, никто не может выдержать!

– И что вы мне предлагаете, дорогая гостья? Я пригласил вас на развлечение, но вы решили сделать из этого трагедию? – теперь Эдгар Адарийский стоял прямо напротив Хелены и был искренне удивлен. – Вы хотите, чтобы я сжалился над той, кто выгнал моих гостей из моего дома, по чьей вине разбилась старинная реликвия, которая дорога моему народу, кто поставил под угрозу ваше здесь существование, и по чьей вине нам теперь приходится усмирять голема? В подвалах погибло два моих человека, а за разрушение последнего видящего вообще должна быть назначена смертная казнь.

– Но вы только что приговорили ее к смерти…

– Хелена, не надо, – сказал Дарлан, уводя девушку в сторону.

– Почему же, – герцог продолжал улыбаться. – Я согласен с милой адепткой Ковена и в знак своего к вам уважения я даже дам вам выбор.

Хелена недоверчиво посмотрела на герцога, но в ней поселилась надежда. Она не заметила, как Алавир изменился в лице.

– Только потому, что вы мой гость, я буду считать это наивностью и дам вам вершить правосудие. Либо эта женщина виновна во всем мною сказанном, либо нет. Но тогда, дорогая Хелена, получается, что это ваш кот тайно ночью вышел из замка, чтобы исследовать мои подвалы, уничтожить реликвию, и натравить на нас голема. И только счастливая случайность помогла раскрыть шпиона в моем замке. Шпиона ждет смерть. Так что, Хелена, виновна эта женщина или виновен ваш кот.

Хелена застыла, не веря в происходящее, ее руки затряслись, а слова не желали выходить из горла.

– Так кто виновен?

– Эта женщина, – прошептала Хелена.

Дарлан отодвинул стражника и подошел к девушке.

– Герцог, у нас была договоренность. И мы признательны вам, что вы оберегаете нас и готовы в любой момент наказать виновного, даже если это ваши собственные люди. Простите, герцог, мисс Риат только вышла из Академии и еще не понимает многих вещей. Я бы попросил Ралкона увести ее, если вы не будете против. Ей не стоит смотреть этот спектакль.

– Конечно, я сам противник того, чтобы девушки смотрели на казни. Ну а мы с вами развлечемся. Ралкон, уведите!

Дверь захлопнулась, скрывая за собой две фигуры. А в зале послышался крик и глухие удары. То время, пока девушка вместе с первым помощником герцога шла к своей комнате, она думала, что же можно было сделать. С одной стороны Хелена понимала, что герцог полностью прав. Кто-то из слуг чуть не погубил одного из высокопоставленных гостей, из-за него умерло два человека, и была разбита ценная вещь. Герцог выказал им свое уважение, и если бы она услышала эту историю от кого-то в Академии, то сама бы поддержала все, что произошло. Но сегодня она не слушала историю, а была ее частью. Дойдя до своей комнаты, Хелена наглухо закрыла дверь и попыталась заплакать. Но слезы, которые готовы были сорваться потоком перед герцогом в зале, исчезли. Она спасла своего фамильяра, так что теперь смерть служанки не имела значения.

Соединенное королевство Танар. Сивалийская Академия.

Третий день ректор уклонялся от своих обязанностей в Академии и просматривал книги, письма, фолианты, манускрипты – все, что было в маленькой комнатке, где работала Хелена Риан. Кровь уже давно убрали, и о том, что здесь произошло убийство, больше ничего не говорило. Ректор был в бешенстве. Он нашел многое, что могло бы пролить свет на разные загадки, но нужное так и не было найдено. Очередной бессмысленный день подходил к концу, вызывая чувство тревоги и бессилия. Неожиданно из очередной книги выпала половина листа, отмеченного по краям неизвестными символами.

«…держащих, да увидят они свое разрушение, и создадут новый мир. Для их решения остановится время, летящее неизменно. И если примут они правую сторону, то не останется в мире больше зла, разрывающего их душу на части, не будет боли и разочарования – настанет вечный мир, покой и будет это наградой для избранных. Но если выберут они левую сторону – лучшие из мира погибнут, будут разорваны в клочья чистейшие и великие, и зло продолжит свое существование».

– Эдуард, – Навата появилась в комнате неожиданно, пытаясь пробраться через груды наваленных бумаг к ректору. – Вам письмо. От Ковена.

Ректор взял бумагу, на которой красовалась большая печать стражей, повертел в руках и отдал назад мадам Дарей.

– Прочтите, Навата.

Красная печать разломилась с глухим треском, и маленькие ее части полетели на пол. Навата просмотрела текст.

– Это от лорда Тхеро. Лично.

– Читайте.

«Эдуард, я не хотел к тебе обращаться, но видимо пришло твое время. Больше не получится сидеть и тихо наблюдать с востока за тем, что здесь происходит. С восстанием и смертями мы справимся сами, но есть то, что пугает меня больше, чем смерть – лес шумит. Мне нужны твои люди, которые отправятся к лесу и узнают, что происходит лучше магов Ковена. Я не стану называть их имена, но ты знаешь, кого нужно прислать.

Великий Лорд Ковена. Мессир Келарис Тхеро».

– Именно так, «Великий Лорд…».

– Ему что-нибудь ответить, господин ректор?

– Ответь ему, что он не получит ни моих людей, ни моих магов, ни моих студентов!

– Эдуард…

– Ничего не отвечай, напиши два письма с разрешением на въезд. И помоги мне здесь, до вечера у нас еще есть время. И вот еще, прочитай.

Навата взяла разорванный лист и начала читать. Ректор же вышел из помещения и прошел вглубь коридора к золотой комнате, где его никто не смог бы увидеть. Осмотревшись по сторонам, он достал из мешочка два кристалла и повертел их в руках. Два одинаковых маленьких камня в полной темноте ярко светились зеленым светом, и ректор разломал один из них пополам. Темнота растворилась, и он оказался в небольшом помещении, заполненном людьми. Это место было похоже на «Три свиньи», только намного больше и с комнатами на втором этаже. Среди толпы он заметил лицо старинного друга, который сидел за столом, общаясь о чем-то с одним из посетителей и приглаживая свою бороду. Ректор быстрым шагом направился в его сторону и, перехватив взгляд, еле заметным жестом приказал следовать за ним. Не теряя времени Лейт извинился перед своим собеседником и вышел на улицу за ректором. Днем возле трактира было не так много людей, как вечером, но им все равно пришлось искать место, где можно скрыться от посторонних глаз. Для этого идеально подошла оставленная около городской стены телега, за которой было еще много места.

– Чем обязан, мессир?

– Что тебе уже удалось узнать?

– Беглецы въехали сюда под видом лордов Ковена. Пока все в Адарии так и считают, кто их видел, конечно. А вот другим просто безразлична жизнь хозяев и их гостей.

– И что они здесь хотят найти?

– Я еще не смог узнать, мессир, но послы Адарии готовятся к отъезду, мне кажется, что это связано. Мне нужно еще два дня, чтобы вернуть их.

– Что ты собираешься сделать?

– Вчера я узнал, что послы поедут Сидар, разбираться со своей границей. Это не может быть простым совпадением. И я уверен, что ушастые и девушка поедут с ними, а там по дороге уже всякое может случиться. Не волнуйтесь, они будут у вас через два дня в целости и сохранности.

– Не стоит их недооценивать.

– Что вы, мессир, никогда.

– Хорошо, тогда сделай все тихо и быстро, ты мне будешь нужен на границе.

– На той самой?

– Да… Лес шумит.

Лейт задумался, смотря на изможденное лицо ректора.

– Так может я сразу туда? Это важнее…

– Я ценю тебя, Лейт, но сейчас ты мне нужен здесь, – сказал Эдуард и растаял в воздухе.

Яркий день сменился темнотой подвала, а ректор обессилено прислонился к стене. Такое общение забирало много сил, но это был самый простой способ связаться со своими подручными. Следующим был камень Виана. Эдуард покрутил его в руках, и с усилием надавил на центр кристалла. Камень лопнул, но темнота так и не отступила. Ректор огляделся по сторонам. Он точно не был в коридоре подземелья, но куда привел камень, он не знал. Немного постояв, Эдуард зажег маленький огонек, который осветил помещение. Комната была небольшой, но уютной, окон не было, зато было несколько свечей на столе, которые сразу воспламенились. За стеной послышался скрип и в комнату вошел Виан, держа в руках небольшую женскую фигурку.

– Мессир? – он искренне удивился, увидев главу Академии у себя в гостях. Виан поставил статую на стол и предложил ректору присесть. – Что вы здесь делаете?

– Друг мой, у меня нет времени на простую болтовню. Мне бы хотелось узнать, что ты смог выяснить.

– Хорошо. Тхаралал был честен с вами, и вся история, которую он рассказал – правда. Но мне захотелось узнать больше. Вы знаете, где находитесь? – ректор молчал. – Это жилище Гериолтанома. В скале. Здесь много различных интересных вещей. Но самое интересное, что он вел записи своих изделий и вел их очень странным магическим способом. Чтобы подобрать к ним ключ мне пришлось долго трудиться. Я и сейчас над этим работаю. И главное – не шуметь. Вокруг ходит очень много троллей.

Ректор внимательно слушал Виана, рассматривая помещение.

– Так и что же ты выяснил?

– Практически все его работы не представляют для нас ценности. Да, они выполнены великолепно и стоят невероятно дорого, но только три из них сделаны с небольшим изъяном… по-другому.

– Роза?

– Да. Первая – это Роза, но вы и сами это уже знали. Вторая, точнее вторые работы – это коллекция драконов. Их было сделано всего пять и каждый отличается. Судя по записям Гериолтанома, они были разбросаны по миру в разных его частях, с пересечением в центре. Он называл их видящими, только видеть они ничего не могут – у них нет глаз. По крайней мере, так у него написано «лишатся или лишились», там невозможно понять – сложный язык и слова абсолютно одинаковые, так что, что он имел в виду, мы уже никогда не узнаем.

– А третья работа?

– Панно. Или картина… здесь тоже не совсем понятно. Язык очень сложный.

– И что она изображает?

– В том и проблема, простую битву. Он даже не указал какую, обычное сражение, одно или несколько.

– Если статуи я знаю, то картина может быть где угодно. В каждом замке изображены битвы. Где-нибудь есть указание, что их сделал Гериолтаном?

– Я искал, мессир, нет. Нет даже упоминаний, что над работой трудились тролли.

– Что ж. спасибо тебе Виан, ты хорошо потрудился, будем считать, что здесь ты закончил. Но у меня к тебе есть еще одно поручение.

– К вашим услугам.

– Ты должен поехать в Ноэль. Поселение закрыто, но они будут тебя ждать.

– Мессир?

– Прости, друг, сейчас ты должен сделать именно это. Твоя личность останется в тайне, и приедешь ты как посыльный из Академии с личным посланием Великому Лорду.

– Что я должен буду сделать? – ректор всегда знал, что может положиться на своих людей, даже если им придется для задания раскрыть себя. Вот и на этот раз Виан не подвел. Он знал, чем грозит ему поездка к Ковену в руки, но всецело доверял единственному, кого считал Великим Лордом.

– Лес шумит. Поэтому действуй по обстоятельствам. И спасибо тебе, – ректор выкинул кристалл и исчез из жилища Гериолтанома. За ним сразу погасли свечи, и помещение окунулось в темноту.

Не теряя ни минуты, Эдуард направился к коморке с книгами, где Навата в очередной раз перечитывала отданный ей листок. Она пыталась найти его вторую часть, но все было безуспешно.

– Ректор, и что вы думаете об этом? – спросила она, как только Эдуард вошел в комнату.

– Еще не знаю, но сейчас у нас есть дела важнее. Подготовьте письма к отъезду моих людей: один из них поедет сегодня, второй через два дня. И мне нужен Гриф, срочно.

– Гриф, господин ректор, я не ослышалась?

– Да. Время не ждет! Пойдемте за мной.

Груды бумаг и книг остались лежать на полу так, как их положил ректор, а комната была наглухо запечатана, чтобы ни один житель Академии не смог сюда зайти. Никто из студентов или магистров не стал бы посещать старинные залы библиотеки, но ректор волновался не напрасно. Тенью от стены отделилась фигура в длинном балахоне и подошла к дверям. Заклинания не могли их открыть, но тому, кто стоял в темноте коридора, это было и не нужно. Он достал маленький футляр, в котором было спрятано зеркальце, и засунул его в небольшую щель в стене. Зеркало заискрилось и превратилось в жидкость, которая едва заметно проскользнула сквозь камни. Человек закрыл футляр и быстрым шагом направился прочь из Академии.

Если бы обитатели замка знали, сколько в нем спрятано странного и неизвестного, они бы вели себя более осторожно, но даже ректор не знал всего. А тем временем Навата спустилась вниз в крыле адептов воздуха, и пошла по длинной галерее, освещаемой вечными огнями. «Коридор смертников» – кто дал такое название этому месту, она не знала, но именно оно как нельзя лучше подходило для описания всего, что здесь находилось. На высоких стенах были запечатлены портреты старых королей и королев Танара, Туремо, Гиардов и множество других, неизвестных ей лиц. Каждый ее шаг отдавался эхом, отчего Навате становилось немного жутко. А портреты сменили статуи, которые провожали ее суровым взглядом и поражали своим величием. Но статуи закончились и теперь перед секретарем стояли чучела различных животных на лапы и крылья которых было накинуто воздушное лассо. Она шла вперед уверенно, подгоняемая неприятным ощущением, словно в этот момент кто-то смотрит на нее сзади и готовится атаковать. Еще пара шагов, и секретарь оказалась возле огромного грифа, связанного, как и все остальные, и покрывшегося вековой пылью.

Она подняла грифа в воздух, и уже собралась покинуть это место, как что-то вспомнила, оглянулась и, схватив большой кусок материи, которой была накрыта одна из статуй, накинула ее на грифа. Статуя открыла глаза и осуждающе посмотрела прямо на Навату. Но мадам Дерей гордо прошла мимо нее, ведя за собой старинное чучело.

К большой радости путь к кабинету ректора ничего не омрачило. От одного только вида главного секретаря адепты поворачивали в другую сторону, освобождая ей коридор. Пришлось помучаться со входом в кабинет – отчего-то гриф не желал пролазить в двери, несмотря на то, что места для него оставалось еще много. Но на помощь вовремя пришел ректор Академии, накинув еще одно лассо, и с усилием протащив животное. Теперь они стояли втроем в закрытом кабинете и смотрели друг на друга. В том, что гриф внимательно смотрит на своих спасителей, у Наваты не было никаких сомнений.

– Эдуард, может не стоит?

Но ректор не слушал. Одним движением руки он снял лассо с крыльев, а когда вековая пыль осела на полу, ректор достал из своего стола небольшой футляр с ярко-красной жидкостью. Он наклонил футляр так, что только одна капля упала на клюв птицы. Но даже эта капля сделала многое. Гриф неожиданно задвигал глазами, попытался повернуть голову, разинул клюв и заорал так, что в кабинете разбились стекла. Навата с криком закрыла себе уши, а ректор схватил птицу за клюв и начал сжимать его. Он не сомневался, что под окнами уже начали собираться адепты.

– Навата! Закройте окна!

Женщина незамедлительно подняла осколки в воздух и поставила их на место. Гриф еще раз попытался вырваться, пошевелил головой, но ничего не получилось.

– Все! Хватит!

Гриф внимательно посмотрел на ректора и наклонил голову вправо. А Эдуард стал отпускать его клюв. Плавно и под пристальным взглядом птицы он отошел на несколько шагов назад и стал ждать. Ждать пришлось недолго, птица поняла, что ее крылья все еще не двигаются и громко прокричала : «Еще!»

– Нет! Сначала я!

– Ееещееее!

– Что охраняют вещи, созданные Гериолтаномом?

Гриф внимательно посмотрел на ректора, отрыл было клюв, но вместо ответа вырвалось очередное «еще».

– Мы ничего не добьемся, Эдуард, дай ему еще!

– Значит, будем ждать, сурово сказал ректор и сел на свое кресло, смотря птице прямо в глаза.

      Первая столица Сидар. Королевство Туремо.

Вся в пене лошадь упала прямо около дверей замка. С нее свалился Себиан, но, быстро отряхнувшись, и не теряя ни минуты, побежал к королю с докладом. Встречи он опасался, но теперь сделать ничего было нельзя. Он пробежал по ступенькам, громко стуча каблуками, затем по длинному коридору, через галерею и прямо в покои Его Величества.

– Пропустите! Я к королю!

Дверь распахнулась, и Себиан увидел старого монарха за столом.

– Ваше Величество, у меня новости.

Все находившиеся в комнате люди и эльфы незамедлительно вышли, а Себиан налил себе воды.

– Из Адарии едут послы, Ваше Величество, для обсуждения спорного вопроса о земле.

– Это не новость, Себиан. Ты не первый, кто мне это доложил.

– А новость в том, Ваше Величество, что вместе с ними едут Алавир и Дарлан.

Себиан был величественным, подстать королевской семье. Красив, умен от рождения, и воспитан в самых лучших традициях. На него возлагали большие надежды, но за его благодаря своему он добился намного большего, поступив на службу королевской семье. Его жизнь обещала быть безбедной и увлекательной, а ворох возможностей открывался в ближайшем будущем. Но, отказавшись от других вариантов, он стал приближенным, поверенным и главным шпионом королевства. Благодаря своему статусу он был вхож в любой дом, как в Туремо, так и за его пределами. Благодаря своим талантам и связям, он получал всю необходимую информацию незамедлительно. Он был одним из лучших любовников, но, несмотря на все, умел легко скрываться и оставаться в тени при необходимости. Жизнь, намного длиннее, чем у обычных людей, дарила ему огромный опыт, которым могли похвастаться только маги. Себиан как и раньше оставался верен королю, но сейчас думал о том, как бы его жизнь могла измениться, если бы он не принял это предложения и держался подальше от королевской семьи.

– Что это значит? – спросил король, не теряя самообладания. – Они знают?

– Мой человек мертв, уже давно, его нашли в Сивалии, но мне понадобилось время, чтобы на него взглянуть. Возможно, нам всем грозит беда.

– Возможно это и к лучшему, Себиан. Мой сын остался жив благодаря Альтаме, мои мольбы были не напрасны, она остановила меня от ошибки и оставила мои руки чистыми. А мы, в отличие от остальных, ближе всего к ней и не будем еще раз испытывать ее терпение.

– Что вы намерены делать, Ваше Величество?

– Раз так решила судьба, то мы примем его назад и будем радоваться всей семьей его возвращению.

– Хочу также сказать, что за ними следит один… человек. Он точно маг, но не страж. Другой маг отдает ему приказы. Я видел, как он выходил из таверны и, спрятавшись за телегой, разговаривал сам с собой, словно там есть кто-то еще.

– Кристаллы?

– Думаю, да.

Король задумался.

– Еще не все потеряно, Ваше Величество. Мы можем осуществить ваш план, теперь я сделаю все сам – лично.

– Что ты имеешь в виду?

– Я видел этого мага. Он умен, готов к бою, но я сделаю так, что он лично убьет вашего сына.

– К чему мне теперь смерть Алавира, я не уверен, что, после того, что произошло, Ковен открыто поддержит Аринкор. И неизвестно, кто его поддерживает, и, главное, кто знает об этом. Смерть Алавира не принесет нам результата. Никакая смерть теперь не принесет результата. Не стоит гневать Альтаму.

– Я понимаю это, поэтому говорю про другого сына.

– Дарлана?

– Да.

– Нет, – король поднялся со своего кресла. – Никогда!

– Простите, Ваше Величество. Я могу идти?

– Да. И подготовь все к приезду моих детей. Честь и достоинство – вот наше основное отличие от Танара. И ум, который способен вовремя понять, когда нужно отступить. Мы не должны это потерять.

Соединенное королевство Танар. Адарийское герцогство

Все, чего так боялась Хелена, сбылось. Несколько дней назад она сидела вместе с Филиппом в своей новой спальне и слышала крик Ахары так, словно ее казнили прямо за стеной. На это герцог и рассчитывал, женщину били в самом большом помещении замка, откуда звук разлетался в каждый угол. Было ли это назиданием для слуг? Хелена сомневалась. Уж слишком просто они отнеслись к тому, что происходит, видно, не в первый раз так жестоко редеют их ряды.

На десятом ударе крик женщины начал стихать и больше напоминал стон, еще два удара и Хелена ее вовсе перестала слышать. А после очередных семи ударов стихло уже все.

– Долго держалась, – сказал Филипп и запрыгнул на кресло. А Хелена не могла вымолвить и слова. Странное чувство охватило сознание. С одной стороны ей было жалко женщину, но с другой она вовсе не была против ее гибели, глядя на своего кота. В этот момент что-то изменилось в ней самой, и кот это почувствовал. Он подошел к своей хозяйке и начал тереться о ноги.

– Переживауешь? – спросил он, поглаживая ее своим хвостом.

– Не настолько как хотела бы.

– Это хорошоуу….

– Мы не можем переживать обо всех сразу, кто-то нам важен больше, ради кого-то мы даже готовы уничтожить мир, поэтому привыкай. Ты маг, страж, смертей на твоем веку будет еще много.

Тогда Хелена ничего не ответила коту, но прошло два дня, и она готова была сказать многое. Страх утих, плен больше стал походить на гостеприимство, эльфы практически не заходили к ней, только пару раз вызывали к себе фамильяра, и теперь Хелена готова была вновь винить во всем своего кота. Тем временем Ралкон принес герцогу два извещения. В первом были приятные новости – эльфы ждали их послов. Во втором говорилось, что Антонио Фолаций также скорбит о смерти брата герцога, но недоволен смертью своего посла и гостеприимством Эдгара Адарийского, который уже неделю принимает у себя служителей Ковена и даже не сообщил об этом ему. Герцог смял письмо и выкинул его в камин, но все же попросил Ралкона отправить кого-нибудь к соседу и с обещаниями, что все договоренности будут непременно исполнены и благодаря его стараниям на землях двух герцогств настанет мир.

В этот день завтрак гостям принесли намного раньше обычного, когда солнце только подарило первые лучи герцогству. А вместе со слугами в комнату вошел Дарлан.

– Уже проснулась? – сказал он, присаживаясь на кресло рядом и отодвигая сонного фамильяра. – Сегодня мы уезжаем, наши договоренности остаются в силе. Ты продолжишь путь с нами?

Хелена молчала. Она не знала, куда могла бы сейчас отправиться, но слишком живо было воспоминание о последней ночи в Академии, пытках и двух убийствах, пусть даже для защиты.

– Она едет, – фамильяр тщетно пытался устроиться в занятом кресле, но бросил свои попытки и сел на полу прямо напротив эльфа.

– Я еще не решила.

– А что решать? Здесь идти некуда, да и неизвестно, что будет, когдааау тебя найдет Ковен. А там наследничек подберет хорошее место. Я прав?

– Мы постараемся, – неуверенно ответил Дарлан. – Я не думаю, что Ковен или Академия будут обвинять нас в убийствах, а вот о Хелене придется позаботиться.

– Она едет. Можешь идти, – сказал кот.

– Филипп, не мог бы ты выйти на минуту?

Фамильяр был удивлен, но суровый взгляд Дарлана заставил его покинуть помещение. В оправдание кота можно сказать, что он не потерял свою гордость и выходил нарочито медленно, оглядываясь по сторонам, и всеми силами выказывая свое недовольство. Когда кот вышел, Дарлан встал с кресла и подошел к двери, резко открыв ее. Филипп наблюдал в маленькую щелку над полом и сидел в неудобной позе с растопыренными ушами, явно недовольный своему обнаружению.