Текст книги "Наследие Эдиара (СИ)"

Автор книги: Аннелия Вилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Хелена Риат, ваш фамильяр снова нанес вред Академии, вы знаете, что он сделал на этот раз?

– Нет, господин ректор, простите.

– Он уничтожил товар рыбака на четыреста золотых. Вы представляете, какие это деньги?

– Большие, господин ректор.

Слезы предательски потекли из глаз, и Хелена стала мысленно представлять, куда она отправится после позорного изгнания из Академии.

– Да, мисс Риат, это годовой заработок рыбака или пол года вашей учебы. – Ректор сел за стол и взял небольшой лист бумаги. – Это последний год вашего обучения, Хелена, а весь урон, который причинил Академии ваш фамильяр невозможно сосчитать, и я бы знал, что с вами делать, будь вы новоиспеченным магом. Но магия в вашей крови, вы с ней родились, а таких очень мало и Ковен готов платить любые деньги за каждого из них, но только если вы становитесь стражами. Отдавать столько монет за тех, кто собирается просто варить травки, никто не станет.

Ректор еще раз просмотрел написанное на листке и положил его на стол перед Хеленой. Большими черными буквами был выведен стандартный договор о работе стражем после окончания Академии.

– Мне жаль, мисс Риат, я помню, что вы мечтали о доме и семье, но на вас потрачено слишком много средств и сил, и вам придется все отработать. Ковен готов учить одаренных студентов, но оплачивать все, что натворили они и их питомцы никто не собирается. Подписывайте мисс Риат, я больше не могу утаивать все ваши выходки.

– Господин ректор.

Слезы не давали говорить нормально, да и что именно говорить Хелена не знала, но она не хотела становиться стражем, шесть лет упорно избегая этой судьбы, идя наперекор главе Академии и пробираясь сквозь выходки своего фамильяра. Но ответить было нужно, а подходящие слова не желали приходить на ум.

– Не плачьте, Хелена, – ректор подошел к девушке и попытался ее успокоить. – Все будет хорошо.

– Господин ректор, но стражи... они... они перестают быть собой.

– Не повторяйте глупостей, мисс Риат, то, что говорят о стражах, это не всегда правда, они лучшие, но продолжают оставаться людьми, эльфами – не важно. У них рождаются свои принципы, своя честь, свое понимание, поэтому о них говорят столько плохого, Хелена.

– Но я не хочу отказываться от всего, от друзей, от дома.

– Вы же ничего не знаете, Хелена. На стражей возложена большая ответственность, многие до сих пор не способны поверить, что стражи не отказываются от всего, но готовы пожертвовать всем ради нашего мира. А это разные вещи, Хелена. Подписывайте, прошу вас, я ничего не смогу сделать.

Адептка дрожащей рукой взялась за перо и поставила свою подпись под подписью ректора и какого-то лорда из Ковена.

– Все будет хорошо, мисс Риат. А теперь, вы же понимаете, что я не могу просто так вас отпустить. Все-таки ваш фамильяр совершил проступок и вам придется за него отвечать. Мне пришлось прибегнуть к крайним мерам мисс Риат и я вынужден не пустить вас завтра на осенний бал. Вместо этого вы с самого утра отправитесь в библиотеку и отработаете весь день до захода солнца. Дверь и окна будут запечатаны, как только вы войдете, поэтому возьмите с собой еду. И еще, ваш фамильяр отработает наказание вместе с вами. В конце концов, это из-за него вам приходится работать в библиотеке. А теперь, прошу вас, утрите слезы и идите к себе, завтра у вас будет долгий день.

Из кабинета ректора Хелена выбежала вся в слезах, но с головой эмоции захлестнули девушку только после того, как она вбежала в свою комнату. Она кричала на кота, в пустоту, на саму себя. Филипп забился в самый дальний угол и боялся пошевелиться, а в стену летела посуда, украшения, статуэтки.

– Да что с тобой не так?! Ты обещал защищать меня! В приюте ты говорил, что все мои мечты сбудутся, что я больше никогда не почувствую боли, предательства, несправедливости, что мы вместе все преодолеем! – Кричала Хелена. – Ты... ты... да как ты мог? Ты говорил, что после Академии у меня будет прекрасная жизнь, а вместо этого я должна стать стражем и все потому что ты не можешь хоть что-то нормально сделать! Я ненавижу тебя, я не хочу тебя больше видеть!

– Хелена, милая, что случилось?

Девушка не заметила, как дверь в ее комнату распахнулась и на пороге возникла Мелиса. Подруга не стала дожидаться ответа, а подбежала к Хелене и крепко обняла ее, пытаясь успокоить.

– Меня заставили стать стражем… – она вытерла слезы и села за стол, пытаясь больше не давать волю своим чувствам. – Понимаешь, нет выбора. Я думала, что я смогу чего-то достичь, но вместо жизни, о которой я мечтала, у меня будет жизнь, где придется отказаться от всех ради их безопасности.

– Успокойся, успокойся, все не так плохо, – говорила Мелиса, усаживая девушку на кровать. – Сейчас у нас из каждого хотят сделать стража, может, мы вообще поедем вместе.

– Не говори глупостей, даже если ты сама захочешь, твои родители не дадут этого сделать – дочь барона не может быть стражем.

– Давай тогда сбежим. И твоего кота захватим, он тебя любит, Хелена. И Алавира с собой возьмем, он мне тоже говорил, что никогда стражем не станет.

Мысль о том, что Мелиса так и не знает всю правду про эльфов, заставила Хелену взять себя в руки.

– Скажи, а что ты думаешь про Алавира?

– Что думаю? Хеленочка, я его безумно люблю и готова ради него на все! Не имеет значения, что он эльф, он молчит о своей семье или говорит, что ему нельзя рассказывать. Но я открою тебе тайну – мне кажется, что он безродный, который родился с магией, также как и ты, только он стесняется этого и так себя ведет. Но в этом нет ничего страшного. Я уверена, что отец примет мою любовь, и у него появится титул. Алавир сначала будет отказываться, но я знаю, что в глубине души он рад стать бароном.

После слов Мелисы в углу чем-то подавился кот.

– Я должна сказать тебе кое-что важное, – начала Хелена. – Дело в том, ты только не расстраивайся...

– Но она не придет на завтрашний бал! – Закричал Филипп, выходя из своего укрытия.

– Как? Почему?

– Ее наказали из-за меня работами в библиотеке. Но ты не волнуйся, мы будем там вместе, и Хелена не заскучает. А теперь иди, собирайся, а я буду вымаливать прощение у своей хозяйки.

Кот очень ловко выпроводил девушку из комнаты и лапой закрыл дверь.

– Почему ты не дал мне сказать?

– Ой, Хелена, я тебя прошу. Что изменится? Пусть будет счастлива, а там может и эльф ее к себе решит забрать. До конца учебы еще много времени и все может случиться. Да и о таких вещах не мы должны говорить. Ты занимайся делами, а пойду, посмотрю, что там с Дарланом.

– Подожди, у меня какой-то его медальон. Я подняла на арене, отнесешь?

– Сама передашь, когда придешь к нему, я ходить с украшениями по Академии не собираюсь, – сказал кот и вышел из комнаты.

Хелена успела успокоиться, но оставлять все как есть не желала. Сама того не замечая, Мелиса рассказала про лучший выход, который можно было придумать – сбежать из замка. Сейчас это сделать невозможно, но после бала, когда все гости станут разъезжаться по своим городам и землям, ничего не стоит присоединиться к повозке и выдать себя за служанку или дочь торговца. До побега осталось два дня, Филипп, конечно, будет против, но не бросит ее одну. Даже наказание в библиотеке пойдет на пользу – они целый день смогут в тишине и спокойствии обсуждать с фамильяром план побега. Но Хелена понимала, что сначала план нужно подготовить, а чтобы сбежать, следует знать все возможные выходы из замка, по которым будут выходить гости бала. Девушка решила не терять времени и спешно выскочила из комнаты, желая найти самые удобные места для побега.

Все жильцы замка были настолько увлечены приготовлениями к балу, что Хелене не составило труда проверить большую часть нужных ей помещений Академии. Казалось, даже статуи, которые призваны охранять порядок и постоянно следить за жильцами своих факультетов, напрочь забыли обязанности и тихо перешептывались об украшениях замка на нынешний праздник. А разговаривать действительно было о чем: потолок сделали из черного мрамора, на стенах двигались в одной большой картине события прошлых лет королевств, на столах уже стояли кубки из чистейшего золота для магистров и почетных гостей и тончайшего стекла для студентов, на пол замка наложили иллюзию и создавалось впечатление, что Академия парит где-то высоко над герцогством. Возможно, герцога Сивалийского такая возвышенность и тревожила, однако его мнения магистры не спрашивали.

Но Хелена знала, что ей нужно торопиться – до вечера оставалось три часа, а выходы, на которые она так сильно надеялась, все не удавалось изучить. Всего две двери, возле одной из них обязательно должны стоять несколько повозок, груженые бочками с вином. Из окна своей комнаты она видела, как телеги следовали с окраин в Академию. Повозки всегда подвозили к одному из выходов замка, обычно незаметному, но самому близкому к кухне. В обычные дни груженые телеги сразу опустошали, а кучеров отправляли назад, но во время праздников все бочки с вином старались завозить в небольшой дворик вместе с телегой, освобождая место на кухне для других продуктов. Хелена надеялась, что такая повозка, наспех укрытая большим количеством шкур, стоит сейчас возле одного из выходов Академии. Но до дверей так и не удавалось добраться, сначала все портили повара, которые бегали из стороны в сторону с криками, что ничего не успевают. После чего от безысходности ими было решено позвать магистров, чтобы перенести неподъемные бочки с вином, которые незаметными движениями подняли их в воздух и направили в сторону кухни. Крики кухарок и недовольное перешептывание преподавателей, казалось, никогда не кончится, но не прошло и часа, как все успокоилось, а девушке удалось добраться до выхода и даже подойти к опустевшей телеге. Как только адептка подняла несколько шкур, возле двери снова послышался странный шум. Хелена спряталась в больших зарослях кустарника возле входа, вспоминая свой первый год обучения, а из-за угла в этот момент появились двое мужчин.

Они были одеты в коричневые походные балахоны, а на пальце каждого сверкали большие печатки с эмблемами герцогских служб. Девушка не могла точно рассмотреть, какой герб был выгравирован на кольцах, но сами драгоценности говорили, что пришедшие – не последние люди на своих землях.

– Завтра, как и договаривались, – сказал мужчина, подводя своего собеседника к кустам и внимательно осматриваясь.

– Я не об этом вас прошу, я прошу обеспечить нам возможность бежать, – шепотом отозвался второй.

– Прекрати панику, он выполнит все наши условия. И даже не вздумай сейчас что-то делать. Сходи выпей, возьми себе женщин, почувствуй вкус праздника и главное – помалкивай.

– Он никогда на это не согласится, меня послали сюда только напомнить о долге, чтобы он сказал о нас Ковену, но вы же! Вы хотите взять в плен наследника, это просто невообразимо.

– Запомни раз и навсегда, от тех, кто собирается мне помешать, я сразу избавляюсь. Ты еще жив, потому что нужен мне завтра, а мы с Антонио едины в трагедии, но я предупреждаю, если ты хоть рот откроешь против, – в тусклом свете Хелена смогла увидеть отблеск острого клинка. – Тебе больше нечем будет разговаривать. Это понятно?

– Да.

– Вот и молодец, до завтра развлекайся.

– Я не буду против, но мне нужно знать, что случится, если Фомитье откажется.

Мужчина с ножом уже успел отойти на несколько шагов, намереваясь отправиться в замок, но вопрос заставил его повернуться и с презрением посмотреть на собеседника.

– Ты дурак, Гасан, дураком родился – дураком издохнешь, молись Альтаме, чтобы не в сточной канаве.

В темноте повисло тяжелое молчание, и Хелена задержала дыхание, испугавшись, что ее могут услышать.

– Если до сих пор так и не понял, то уже не поймешь, так что слушай меня, тупица, наследник Туремо и так у них в заложниках, только выгоду от этого получает один Ковен, а содержим его мы. Пусть теперь эти магические твари раскошелятся, иначе не будет больше Академии в Сивалии, уж это я постараюсь устроить.

Мужчина развернулся и скрылся за стеной замка, через несколько минут вслед за ним отправился Гасан, а Хелена еще четверть часа стояла в зарослях кустарника, опасаясь, что представители герцогств вернуться. Имя Гасан она слышала – это был доверенный Антонио Фолация, могущественного герцога, земли которого разместились на западе Танарского королевства, прямо на границе с эльфийскими владениями. Кем мог быть второй мужчина, Хелена не знала, но смогла предположить, что он как-то связан с Адарийским герцогством – еще одними землями, граничившими с эльфами. Собравшись с духом, девушка вышла из своего укрытия и, не оглядываясь, побежала в башню факультета. Пробежав несколько лестничных пролетов, Хелена остановилась отдышаться и подумать, что же делать дальше. Она решила не отступать от намеченного плана и никому не рассказывать о том, что услышала в темном дворе Академии. Все, что нужно было ей знать для своего побега, она узнала, оставалось только придумать, как выпустить кота из запечатанной комнаты библиотеки, чтобы он смог подготовить телегу к их раннему отбытию.

Уже проходя мимо комнаты Мелисы, она услышала радостный голос девушки, которая что-то напевала, готовясь к завтрашнему балу. Хелена подумала, что кот, скорее всего, был прав, держа подругу в неведении и поддерживая ее надежду на счастье. С уверенностью никто не может сказать, чем закончатся эти странные отношения, но не стоит убивать светлые чувства жестокой правдой, которую кто-то случайно узнал.

Алавир расхаживал по комнате. Из больничного крыла Дарлана сразу отправили в свои покои и сказали не двигаться в ближайшее время. Микстура, сращивающая кости, действует быстро, но при движении могло быть очень больно. Оказалось, ничего опасного для жизни не было – всего лишь несколько сломанных костей. Сестра, которая оказывала первую помощь и приводила эльфа в чувства, говорила, что к ней поступали адепты и с гораздо худшими травмами, а некоторые вообще были на грани смерти. Поэтому она быстро выписала микстуру, которую следовало принимать четыре раз в день, и пообещала, что через два дня от переломов не останется и следа.

Теперь Дарлан лежал на большой постели, рассказывая все, что видел на ярмарке, а Алавир расхаживал по комнате и внимательно слушал, пытаясь понять, что же происходит. Мысли все не хотели складываться в единую картину. С одной стороны, его смерти могли желать люди, чтобы развязать войну с эльфами. Раньше Алавиру всегда казалось, что для начала бойни достаточно только щелчка пальцев, но с людьми все обстояло по-другому. За время, проведенное на землях Ковена, он понял, что лорды готовы вбивать мир в эту землю, не только добрым словом, но огромным количеством трупов. Он мог с уверенностью сказать, что на землях Соединенного Королевства именно Ковен решает, развязать войну или нет, потому что девять герцогов не бывают едины в своем решении, а Ковен всегда готов поддержать выгодную ему сторону, создавая приоритет силы и, впоследствии, голосов. Возможно ли, что кто-то из герцогов решил пойти против Ковена и сделать шаг, который точно развяжет войну? Алавир считал, что это возможно, но кто именно из герцогов способен на такой шаг и, главное, что он хочет от этого получить? Алавир остановился возле постели брата и налил себе воды, отмечая, что графин уже почти пустой.

– Как ты думаешь, может написать отцу?

– Зачем? – голос Дарлана был осипшим от микстуры, и эльфу приходилось напрягать связки, чтобы его услышали, что вызывало дикую боль. Однако Дарлан не собирался показывать своего состояния.

– Думаю, он сможет выявить герцога, которому выгодна моя смерть и защитить нас или вернуть в Туремо.

Дарлан улыбнулся.

– Ты не замечаешь иронию, братец? Сначала ты пытаешься всеми силами вернуться в Туремо, чтобы участвовать в подавлении восстания, даже девочке угрожаешь, а теперь хочешь бежать туда, чтобы спасти свою шкуру. Мне показалось или ты взрослеешь?

– Мне показалось или от микстуры у тебя совершенно помутился разум? Ответь на один простой вопрос, мне написать отцу?

– О да, мне хорошо, особенно, когда не двигаюсь. А про письмо сам думай. Мне кажется, что если за тобой устроена такая слежка, то птицу точно перехватят, как и гонца, а других способов у нас нет, только если воспользоваться кристаллом, но это необходимо делать за пределами Академии и, думаю, даже за пределами Сивалийского герцогства, а я туда сейчас не дойду, поэтому подожди два дня. И дай мне уже поспать.

Алавир хотел было возразить, но доводы брата было сложно оспорить. Он еще немного походил по комнате, посмотрел на засыпающего Дарлана и направился к себе.

– Доброй ночи, Дарлан, – сказал Алавир, но ответа не последовало.

Ночь перед праздником для ректора была невыносимой – каждый год он не мог спокойно уснуть из-за постоянных криков, сильного шума и жалоб магистров, которые, казалось, были уверены, что ректор не имеет права на сон. Эта же ночь омрачалась еще и тем, что из замка не было возможности выехать, а узнать, что удалось выяснить Лейту, требовалось незамедлительно и лично. Эдуард не доверял почте и мог положиться только на своих людей – проверенных временем старых наемников, которые некогда жили вместе с ним на землях отшельников и всячески ему помогали. Эти люди и стали самой надежной и единственной опорой для ректора, когда он вернулся в Ковен и занял высокий пост в Сивалийской Академии. Несколько человек, которые делили с ним хлеб в бедности, не захотели выходить из тени, но никогда не отказывались от золотых монет в знак дружбы, признательности и оплаты за выполненное дело. Лейт был одним из таких людей. Когда-то он был адептом Академии и даже хотел стать стражем. На него возлагали большие надежды как на человека, рожденного с магией, но в один день что-то изменилось, Лейт исчез, и Эдуарду удалось увидеть его еще раз только через двадцать лет на землях отшельников, среди профессиональных наемников и убийц. Что произошло с магом, сам он не рассказывал, и Фомитье решил не бередить старые раны, притом, что ему самому было от чего бежать и о чем молчать до конца своей жизни. В эту ночь Лейт собирался ждать встречи с ректором в небольшом доме возле трактира «Три свиньи». На земли Академии он прибыл за несколько дней под видом торговца пряностями и должен был выяснить точно, для чего в герцогство вошел воин троллей. А после событий на ярмарке, Эдуард Фомитье жаждал узнать, что же нужно войну Паниши от его адептов, как никогда раньше.

В Академии начали стихать разговоры возмущенных магистров, и ректор подумал, что самое время отправиться в старый дом, где его уже давно ждут. Проходя мимо трактира, он смог увидеть нескольких студентов, которые распивали эль и во всю глотку орали песни, не предназначенные для невинных ушей. Рядом с ними, в окружении куртизанок, сидел полупьяный Гасан и с силой сжимал увесистую грудь одной из женщин, пытаясь подпевать студентам песню, слова которой он слышал впервые, за соседним столиком разместились тролли, которые не упускали из виду местных женщин и жадно следили за монетами мелких баронов. Ректор в очередной раз подумал, что "Три свиньи" – это самое лучшее название для такого заведения, только "три" можно было убрать. Он поправил плащ и быстро пошел дальше, стараясь не попадать под свет фонарей на площади. Проходить мимо бывших торговых рядов было противно и неуютно. Все вокруг напоминало о прошедшей ярмарке: торговцы спешили оставить часть заработанных денег в ближайших трактирах, не думая убирать за собой стухший товар, в тех же трактирах покупатели радовались своим покупкам, иногда продавая приобретенное за несколько бутылок вина или пива, какой-то толстый пьяный человек валялся посреди площади, рядом с ним испражнялся его друг или просто первый встречный, а прямо под фонарем мелкий барон задирал юбки смеющейся крестьянке. Ректор в очередной раз поморщился, размышляя о том, что красивое и чистое место, каждый уголок которого приводили в порядок очень долгое время лучшие магистры Академии, и которое готово было сравниться по своей красоте с главными дворами королевств, смогли за несколько дней превратить в сточную канаву люди, которые не умеют даже правильно разговаривать.

Прямо навстречу двигался какой-то мужчина, его голова была покрыта капюшоном, а из-за тени невозможно было рассмотреть лица. Мужчина задел ректора плечом, но быстро извинился и пошел дальше. Эдуард отметил, что мужчина был совершенно трезв и куда-то очень сильно спешил. Но это заинтересовало ректора меньше, чем очень знакомый голос прохожего. Он обернулся, но мужчины уже и след простыл, а его голос продолжал не давать покоя до самой хижины. Только оказавшись на пороге покосившегося дома, Фомитье смог немного отпустить свои мысли о незнакомце. Здесь его ждал старый друг, теплое вино и, он сильно надеялся, информация о войне Паниши.

– Здравствуй, Лейт, – сказал ректор, усаживаясь за приготовленный стол.

– Мессир.

– Как мало иногда нужно, чтобы снова почувствовать себя человеком – только вино и люди, на которых можно положиться.

– Я рад, что вы продолжаете доверять мне даже после того, как вернулись в Ковен, но я вынужден вас разочаровать. Простите, мессир, но вверенное мне дело я так и не смог выполнить. Я не выяснил для чего здесь находится воин – он словом не обмолвился даже со своими.

Ректор сделал большой глоток из кубка и с глухим ударом поставил его назад на деревянный стол.

– Я ожидал чего-то подобного. У меня другой вопрос, что произошло на ярмарке? Он хотел убить эльфа?

– Нет, мессир, если бы хотел, то у него была возможность это сделать. Знаете, сначала я сам пожелал избить этого проходимца. Так издеваться над бедным необученным мальчиком. Эльфы обычно не допускают повода говорить о них плохо, а выходить на арену против человека, да еще какого-то крестьянина – да они скорее с Альтамой свидятся, чем так себя опозорят. Они же людей за чернь считают и это всех без исключения, даже высшего сословия, что говорить о простом народе. Только стражи и наемники вызывают у них снисходительность.

– Так ты считаешь, что эльф просто развлекался и воин решил преподать ему урок?

– Я так думал, мессир, но только поначалу. Жизнь научила не только смотреть, но и видеть, мальчишка явно кого-то искал. Он точно смотрел в толпу не чтобы покрасоваться перед ней.

– Хорошо, но что воин? Я не верю, что он этого не видел?

– Я тоже, мессир, думаю здесь что-то другое. Может личная вражда и представился повод, они могли видеть друг друга и раньше, думаю, это возможно узнать только у самого воина или случайно.

– Побольше бы таких случайностей, Лейт, после которых нам будет хоть что-то известно.

– Звучит как тост.

– Что ж, раз ты так хочешь, давай выпьем за это.

Эдуард и Лейт одним глотком выпили налитое вино и ректор начал собираться назад в Академию, оставив на столе две золотых монеты.

– Мессир, – сказал мужчина, поглаживая свою бороду. – Вы можете мне сказать, что собираетесь делать дальше с троллем.

– Как только закончится праздник, если он не покинет герцогство вместе со своими торговцами, я вызову его к себе.

– А сейчас?

– Только следить. Он имеет полное право охранять свой народ, а Ковен уважает чужие права.

– Уж не сомневаюсь, – рассмеялся Лейт и налил себе еще вина, когда ректор скрылся в темноте за дверью небольшого жилища.

В Академию ректор возвращался далеко за полночь, полностью погруженный в свои мысли. До начала торжества оставалось всего несколько часов, после бала должен был состояться неприятный разговор с представителями двух герцогств, еще необходимо было решить вопрос с воином и усилить контроль за эльфами. Про себя ректор был рад, что тролль покалечил Дарлана – в комнату студентов без их приглашения не могли зайти даже магистры Академии, только ректор. Если же в комнате что-то произойдет, то двери сами откроются, а о случившемся быстро доложат статуи, охраняющие факультет. А вот за Алавиром следовало приглядывать особенно тщательно. Уже ложась в холодную постель, ректор вдруг вспомнил, кому именно принадлежит этот голос. Сон как рукой сняло. Тасторий младший – сын знаменитого на землях отшельников вора, который решил не идти по стопам отца и стал наемником. Ректор помнил его как маленького тощего мальчишку, который не чувствовал страха и готов был убить кого угодно за пару медяков. Кажется, мальчик вырос и теперь ему нужна добыча покрупнее, раз он приехал на праздник Осени в Сивалийское герцогство.

Не теряя ни минуты, Эдуард вызвал к себе мадам Дарей и поручил разбудить стражу и собрать ее в главном зале. Его приказ был исполнен быстро и уже через пол часа ректор мог наблюдать наспех одетую и сонную охрану замка, магистров и бывших адептов, которые успели стать стражами.

– Завтра я собираюсь усилить охрану замка, – начал Эдуард тоном, который не терпит возражений, расхаживая среди собравшихся в своей походной одежде. – До нас дошли сведения, что на праздник прибыли наемники. Мы знаем, что всякий сброд стекается сюда постоянно, но в этот раз на наших землях объявились обученные люди. Скажу честно, пока нам не удалось выяснить, за кем именно охотятся прибывшие и сколько их, но мы должны усилить охрану замка, особенно во время праздника, когда здесь будут герцоги.

Все смотрели на ректора, ожидая разъяснений, но их не последовало, вместо этого Эдуард в воздухе белыми линиями нарисовал план замка, начал расставлять охрану и совещаться с магистрами, где должны быть созданы охранные ловушки. Больше всего внимания уделяли главному залу, где должна проходить торжественная часть. После этого шли входы и выходы в сам замок. Большое количество охраны было расставлено по периметру возле стены и въезда на территорию, также несколько ловушек поставили у входа в факультеты, а двух стражей было решено отправить на кухню, чтобы контролировать приготовление каждого блюда.

Несколько часов магистры выискивали все пропущенные пути и лазейки в замок на карте, после чего отправились лично проверить указанные места. Когда из зала вышел последний страж, ректор стал еще раз пристально изучать план. К концу беседы он светился различными цветами, которые указывали на размещение охраны, заклинаний и ловушек, но Эдуард продолжал думать, что что-то упускает, хотя так и не мог понять, что именно. Сначала он хотел задействовать в охране своих людей, но позже передумал. Ректор знал, что они согласятся, однако после того, как покажутся на территории замка во время праздника, больше не смогут оставаться в тени.

– Эдуард, прошу вас, идите отдыхать.

Тихий голос мадам Дарей вызвал у ректора улыбку.

– Да, да, уже иду.

– Пойдемте ректор, – сказала мадам Дарей, беря Эдуарда Фомитье под руку. – Пойдемте, вам принимать гостей через несколько часов, а вы сутки на ногах.

– Не переживайте так, я смогу выспаться.

– О, Эдуард, – улыбнулась главный секретарь. – Я не сомневаюсь, что вы можете многое, но остановить время, чтобы хорошо отдохнуть, это даже вам не под силу.

– Знаете, – улыбнулся, ректор, беря ее руку, – я где-то читал, что есть один кристалл, который останавливает время. Как вы думаете, может нам удастся его раздобыть и мы, наконец, отдохнем.

– Эдуард, думаю, если вам в руки попадет такой кристалл, вы совершенно забудете про сон, потому что вам будет гораздо проще найти ответы на все ваши вопросы, пока другие стоят столбами.

– Дорогая Навата, порой мне кажется, что вы знаете меня даже лучше чем я сам.

– Господин ректор, вы забываете, насколько бывают коварны женщины, особенно если это касается кого-то, кто для них дорог.

– Спасибо, вам, мадам Дарей, только на нашу дружбу мне и остается надеяться, когда вокруг творится такой беспорядок.

Секретарь улыбнулась и повела ректора к его покоям.

Запад земель Туремо. Поседение Ноэль.

«Дорогу лорду!» – кричали в Ноэле. Глава Ковена лорд Келарис Тхеро въезжал на территорию лагеря в эльфийском поселении. Несколько дней пути сильно измотали лорда, и он из последних сил держался в седле, но вести в главном замке о том, что в Ноэле происходят непонятные обряды, заставили лорда снова отправиться в путь.

Ноэль встретил главу стражей недоброжелательно, местные жители с жестокостью смотрели на лорда, когда ему пришлось проехать по самому центру поселения. Что-то не давало покоя. Сначала Келарису показалось, что от усталости он видит все в ином свете, но когда до лагеря оставалось несколько минут езды, он понял, что так сильно обеспокоило его в центре поселения – там совершенно не было детей. Обычно, во время работы самые младшие жители Ноэля бегали вокруг родителей или их обучали местные старики, но в этот раз лорд не встретил ни одного ребенка. Хотя взрослого населения в Ноэле не убавилось.

Как только Келарис спешился, к нему подбежал обеспокоенный лорд Кастол, который сообщил о необходимости срочного разговора. Лорд Тхеро передал вожжи и отправился за стражем.

Лагерь был разбит на самой границе Ноэля со священным лесом, с одной стороны виднелись небольшие дома, где дымились печи и, скорее всего, готовили вкусную домашнюю еду. Но стоило повернуть голову и можно было рассмотреть вековые деревья, которые стоят настолько плотно к друг другу, что даже ребенок не сможет протиснуться между ними. А в центре расположилось около двадцати палаток и пять шатров. К одному из таких шатров, обложенному щитами и украшенному изображением феникса и направились два лорда.

В шатре было душно из-за большого количество соломы, которую осенью не жалели и обильно раскладывали в своих временных жилищах. По центру шатра стоял стол, где были разложены бумаги, свитки и письма, рядом со столом стояли несколько стульев, на один из которых лорд Тхеро сразу сел.

– Принести вам воды, лорд Тхеро?

– Лучше бы вы принесли мне еды, Варат.

– Непременно, – сказал лорд Кастол и крикнул нескольких стражей, чтобы он принесли лорду поесть. На столе сразу появилась жареная птица и вареная смесь из нескольких круп, которые активно использовали стражи в походах и на охране границ.

– Теперь я хочу знать, что здесь произошло за время моего отсутствия, – сказал Келарис, отрывая зубами кусок мяса с ноги птицы.

– Лорд Тхеро, право, мы не знаем, что здесь происходит также, как не знали этого до вашего отъезда. Но новые обстоятельства заставили нас усомниться в том, что это восстание.

– Какие же? Труп с вырванным сердцем и глазами?

– Несколько трупов, лорд, несколько. И все они дети местных крестьян людей и торговцев эльфов. Стражей, которые сейчас охраняют границы, больше не трогали. Возможно, из-за того, что мы усилили охрану и теперь со стражами справиться намного сложнее.