Текст книги "Соблазнение строптивого (СИ)"
Автор книги: Анна Замосковная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Судьба благоволила светлой волшебнице Лиле. До того дня, как её отправили на задание в паре с тёмным магом.
*
Глава 1
Вот за что люблю полуорков и Хорна в частности, так за то, что они большие. Везде. Как обхватят лапищами, как придавят к койке и давай жарить, то есть удовольствие хрупкой девушке доставлять.
В разгар сего замечательного действа дверь в спальню открылась. Мы с Хорном повернули головы: на пороге стояла Сол, жена Хорна, она же моя сестра по магии, она же самая голосистая женщина светлого квартала.
Как она орала! У меня чуть барабанные перепонки не лопнули, Хорн отскочил к стене и поднял руки. Привык, образина, уже знает, что делать.
– О, привет, я думала, ты на задании, – улыбнулась я с супружеского ложа. – Не хочешь присоединиться?
Побагровевшая Сол пошла на меня, вскидывая магический посох. С того летели искры и молнии. Ну всё, пора прощаться. Прямо с койки прыгнула к окну, распахнула, нырнула вниз, в полёте прикрываясь от магического удара. Кувырок в воздухе – и плавное приземление на брусчатку.
– Лила! Сука! – нёсся в спину трубный глас пострадавшей.
И молнии. И парализующие огни. Будь я с жезлом, могла бы щит мощнее сделать, а так пришлось позорно улепётывать под не слишком удивлённые, признаю, взгляды прохожих. Свежая, ещё пахнущая смолой брусчатка обугливалась и разгоралась.
Я выскочила в переулок, налетела на высоченного плечистого мужчину. Сразу подумала: «Полуорк», но стоило взглянуть на его лицо, стало понятно, что нет: черты лица тонкие, нос прямой, чётко очерченные губы, да и зрачки апельсиново-рыжих глаз круглые. И чёрные брови.
– Простите? – спросил красавчик, глубже натягивая серый капюшон.
И такой весь из себя соблазнительный (даже пах, кажется, розами), что я оттянула белое платье, подчёркивая огромность грудей и их в вырез побольше показывая. Встала в эффектную позу:
– Предпочитаю более деятельное принесение извинений.
Он вскинул тонкие брови. Я уже не думала ни о чём, кроме как об уединении с этим в высшей степени соблазнительным малым. А зря не думала: сзади грохотнуло. Разбушевавшийся, ревущий огонь охватывал старые дома, увенчанные деревянным надстройками.
Вот Тьма!
– Лила! – взревела пуще пламени Сол. – Убью!
Инстинкт самосохранения взял вверх, я рванула прочь, но обернулась:
– В таверне «Бык», в полночь. До встречи, – послав воздушный поцелуй оторопевшему красавчику в неприметном сером плаще, я увидела заскочившую в подворотню растрёпанную и сияющую Сол.
Из глаз у неё летели электрические разряды. Сильно я её достала.
– Вспомни, мы же сёстры по силе! – покосилась в сторону красавчика, но его и след простыл.
– Ли-ла, – Сол вскинула жезл.
Я нырнула за угол дома, пригнулась от брызнувших в стороны обломков стены, и побежала прочь.
Полчаса просидев в выемке старого моста, осмелилась выглянуть: полыхал целый квартал.
Вот тогда я поняла, что на этот раз мне капитально влетит!
Низко склонив голову, чтобы капюшон прикрывал лицо, я шла по пустевшей в сумерках улице. До «Быка» оставалось метров пятьсот по закоулкам. Сзади раздалось насмешливое:
– Куда это собралась наша красавица?
Я ведь его даже не почувствовала. Остановилась. Вздохнула.
Я не трусливая, но сейчас хотелось оказаться подальше от провонявшего дымом Самрана. Подальше от старого ловца Илеоста, предпочитающего мужчин и потому совершенно равнодушного к моим знаменитым грудям, хорошенькому личику и «пухлым губкам удивительно соблазнительной формы».
Илеост взял меня за шиворот и развернул:
– Пошли.
Он был с массивным посохом, я – лишь с браслетом, ростом ему до груди и раза в три уже, а на перекрёстке хмурилась жилистая и стремительная настоятельница Мав, не только равнодушная к моим чарам, но и точившая на меня зуб. Из-за мужа, да. Можно подумать, я виновата, что он падок на женщин: я только предложила – он сразу штаны стал снимать.
– Сама могу, – буркнула, пытаясь высвободить воротник, но Илеост насмешничал:
– Да неужели? А что же тогда сама не пришла?
– Дела, дела, – развела руками, выискивая пути отступления, но не нашла подходящих: тёмных подворотен поблизости нет, прохожие тоже рассосались.
– А мне показалось, ты заплутала и остро нуждаешься в нашей помощи, – ехидно уверил Илеост. – Чудо ты наше.
– Э-э… – идти, когда тебя тащат за шиворот, было неудобно. – Жертвы есть?
– Как ни удивительно – нет.
– Фух… просто камень с души.
– Да-да, – Мав зашагала рядом. – Ты просто извелась от беспокойства о жертвах твоих выходок.
– Я правда переживала, – прижав ладонь к груди, патетично уверила я. – Просто место себе не находила. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что улицу подпалила Сол.
– Она уже наказана, – отозвался Илеост. – А вот ты, наша маленькая неприятность…
– Большая, она уже большая неприятность.
– Но никто не пострадал! – я осторожно расстегнула одну из застёжек плаща.
– Потому что рядом оказался грандмастер, он вывел людей, – Илеост нахмурил кустистые брови. – Из-за тебя мы теперь в долгу.
Не очень поняла, почему в долгу: больше думала над тем, как выпутаться. Эсин меня, конечно, не убьёт и не выгонит, но через пару дней он бы остыл и ограничился выговором, а если прямо сейчас, когда дым ещё не выветрился (у него окно кабинета аккурат на светлый квартал выходит), он может и наказание какое-нибудь изощрённое придумать.
– Поняла, осознала, больше не буду, – запрокинув голову, проникновенно посмотрела на Илеоста. – Честно-честно.
Нормальные мужчины в этот момент начинали таять.
– Ага, как же, – сильнее нахмурился он.
Повернулась к Мав и молитвенно сложила руки:
– Мав, как женщина женщину, ты должна меня понять.
– Вот уж чего не пойму, – рыкнула она, – так твою невероятную распущенность. Вот зачем, зачем ты к мужу Сол полезла?
– Так полуорк же, они же в постели…
– Без подробностей. – отмахнулась Мав и покривилась.
Ах да, она же против межвидовых связей. Я сменила курс:
– Выносливые очень, вот я и решила проверить. В порядке эксперимента. Сравнить, удостовериться или опровергнуть. Как учёный учёного, ты должна меня понять.
– Ты не учёная, Лила, ты даже школу с трудом кончила и со времён экзамена не открыла ни одной книги.
– Ты не права, – проникновенно уверила я. – Я открывала! И многократно!
– Книги по искусству любви, – процедила Мав.
– А? – я даже задохнулась. – Откуда?
– Библиотекарь моя подруга.
– О…
– Так что круг твоих научных интересов, – Мав грозно на меня посмотрела, – мне известен.
– Ты права, – я шла на цыпочках (Илеост слишком задрал руку) и пыталась расстегнуть вторую застёжку плаща: если драпануть на ближайшем перекрёстке, есть шанс скрыться в одном из старых убежищ возле рынка. – Это исключительно научный интерес.
Вожделенный перекрёсток приближался, а застёжка не поддавалась. Вот Тьма! Не везёт мне сегодня. Но это никогда меня не останавливало. Правда, скоро по городу зажгутся огни, тогда сбежать будет труднее.
С содрогающим щелчком сломался ноготь. Нет, точно не везёт. Мы вышли на перекрёсток. Я сделала вид, что споткнулась:
– Вот Тьма!
– Не ругайся! – Мав тяжело дышала.
Замок разомкнулся, освобождая горло, я рванула в сторону – Илеост ухватил меня за подол и дёрнул на себя. Ткань жалобно затрещала.
– Эй, потише, – засопела я.
И охнула от неожиданности, когда Илеост дёрнул меня вверх, закидывая на широченное плечо.
– Отпусти, – кулаками я ударила его по почкам.
Он шлёпнул меня по заду:
– Тихо. А то выпорю.
– Не посмеешь! – но снова бить его по почкам я не осмелилась, хотя ягодицу жгло.
И магию применить не решилась: Илеост и впрямь мог выпороть, я с детства помнила его тяжёлую руку. Пришлось покорно висеть на плече и думать о своём поведении. Дальнейшем. В кабинете Эсина.
– А, нашли, – сказал кто-то.
Я приободрилась, повисла на плече красивее: подперев подбородок ладонью, самодовольно взирая на расстилавшуюся передо мной улицу.
– Поймали, – хмыкнул Илеост.
– Хоть спать, наконец, пойдём, – этот кто-то зевнул. – Оповещу остальных.
– Да, будь любезен.
Вот так меня, будто трофей, пронесли до дома нашего ордена. Постукивая посохом, взнесли по ступеням высокого крыльца под насмешки стражей. Если бы нёс кто-то другой, мог бы устать, но Илеост здоровый, как бык, и вредный до невозможности.
– Я сама, – буркнула я, когда мы оказались в ярко освещённом светлом холле.
– Сдам с рук на руки, – Илеост снова шлёпнул меня по заду.
Кто-то засмеялся. Я попробовала развернуться и посмотреть, чтобы знать, кому устраивать страшную мстю, но дежурные и что-то забывшие здесь вечером братья и сёстры ордена поспешно сделали вид, что даже не смотрят в мою сторону. Не смотрят они, как же!
С боковой лестницы вышел давешний красавчик всё в том же неприметном сером плаще. Я попыталась поймать его взгляд, чтобы кивнуть в подтверждение назначенной встречи (окликнуть не решилась, чтобы Эсин не узнал о моих планах), но случайный избранник хмуро смотрел в пол. Похоже, у него тоже проблемы. Значит, будет о чём поговорить в промежутках между делом!
Если промежутки будут. Я провожала красавчика взглядом: выглядел он мощно, но силён ли в горизонтальном положении? И вообще, кто он? Брат из другого города или заказчик?
Илеост пересёк зал и стал подниматься по главной лестнице.
– Да пусти ты меня, – я поёрзала по твердокаменному плечу. – Синяки из-за тебя будут, чудовище.
– Это малое наказание за то, что ты учудила, – раздражённо отозвался Илеост.
У, сердится. Ну и отлично: пусть нервничает, здоровье себе портит – будет знать, как красивых девушек за шкирку таскать и на плечо против их воли закидывать.
Едва миновали первый этаж, мне стало не по себе: чего там Эсин удумает? Вряд ли он успел остыть. Да и брусчатка там была свежая, за счёт ордена постеленная, а я…
Только сейчас подумала: квартал подпалили светлые – нам и платить за его отстройку. Отчаянно дёрнулась, но Илеост ухватил меня за пояс и прорычал:
– Не дёргайся, а то уроню. Прямо красивым личиком в ступени.
– О, рад, что ты оценил моё личико. Может, и что другое оценишь, а? – кажется, я скатывалась в панику. – Слушай… а городские власти на кого расходы по ремонту повесили?
– На нас, – откликнулась Мав. – Рада, что ты наконец-то сообразила.
Целый квартал… это же какие деньги! Такое даже Эсин не простит. Что делать, что делать? Взгляд заметался по сторонам: а ведь здесь было подозрительно много новых лиц. Представители города? Одного даже узнала: крупнейший подрядчик по строительству… ой…
Мимо прошли два седовласых старца, обсуждая проект новой застройки. Получается, Эсин всё это время разбирался с последствиями?
– Что вы хотите за мою свободу? – пробормотала я, хотя мы поднимались уже на четвёртый этаж, выше – только храмовые помещения.
Мав отстала на пару шагов, чтобы заглянуть мне в лицо:
– Мы хотим, чтобы тебя, наконец, наказали по заслугам.
– Все свои сбережения отдам, – молитвенно сложила руки. – И платья. И… и… Плотоядно улыбаясь, Мав смотрела мне в глаза, одними губами прошептала:
– Эсин тебя закопает.
Да уж, так я ещё не портачила. Тут даже отдыхает случай, когда я залила вином фейерверки к юбилею городского главы.
– Илеост, миленький, – проскулила я. – Запри меня где-нибудь на пару дней, пока Эсин не отойдёт.
Довольно хмыкнув, Илеост поставил меня перед резной серебрёной дверью в кабинет пресветлого, постучал.
– Войдите! – даже сквозь дерево чувствовалось, что Эсин вне себя.
С гаденькой улыбкой Мав толкнула створку.
Илеост впихнул меня в кабинет.
Я зажмурилась.
Сзади хлопнула дверь.
Всё, котёнку конец.
Глава 2
– Хватит строить из себя несчастную! – Эсин треснул по столу.
– Я несчастная, – пискнула и выпятила грудь. – Правда-правда.
Он молчал.
Я тоже. Дымом в кабинете не пахло – на один повод меньше меня ненавидеть.
Эсин продолжал молчать.
Осторожно приоткрыла глаз: он сидел в кресле с высокой спинкой, увенчанной ажурным диском. Волосы у Эсина длинные, светлые, а брови и ресницы чёрные, глаза ярко-голубые, будто светящиеся. Холодное сияние люстры подчёркивало широкие скулы, пухлые чувственные губы. Высокий белый воротник рубашки, перехваченный золотой цепочкой с тремя хрусталиками-амулетами, был помят, но жилетка и мантия – в идеальном порядке.
Вот сколько раз видела Эсина, а каждый раз млею. Великолепный мужчина, широкоплечий, внушающий трепет одной только внешностью.
И сейчас очень-очень злой.
– Ты хоть иногда думаешь?! – Его пухлые губы презрительно искривились.
– Но я ничего не поджигала, это Сол…
– Ты же знаешь, какая она вспыльчивая! – Эсин ударил кулаком по столу, подскочила чернильница.
Отвела взгляд на книжные полки. Пустила на глаза слёзы и с несчастным видом уставилась на зашторенное окно. Затем на развешенное по стене оружие. Заставила нижнюю губу задрожать, прикусила. Уставилась на цветной коврик у массивного стола.
– И что мне с тобой делать? – устало, но сердито, спросил Эсин.
– Даже не знаю, – несчастнейшим голосом отозвалась я.
Вздохнула.
Потянула белую тонкую материю лифа, будто мне жарко и тяжело дышать, хотя шея и декольте голые: плащ Илеост не вернул.
– Ты сильно разозлился? – ухватила едва достающую до ключицы светлую прядь и стала накручивать на палец. – Сол много имущества попортила?
– Лила, объясни, зачем ты полезла к мужу сильной и очень ревнивой волшебницы?
– Я думала, она завтра вернётся.
– Можно подумать, соседи бы ей об этом не рассказали.
– Ну… я бы выкрутилась, – продолжала накручивать прядь, облизнула губы. – Как-нибудь.
– И об этом ты бы подумала позже.
– Ну разумеется.
– Ох, Лила-Лила.
Глянула на него исподлобья: Эсин, облокотившись на стол, потирал лоб. Устал бедняжка. И всё из-за вспыльчивости Сол. Ну вот что она пожадничала? Хорна бы и на неё хватило.
Но самое главное: Эсин, похоже, перебесился. Есть шанс минимизировать наказание. Стянув ботиночки, я бесшумно прошла по ковру и прислонилась к столу возле руки Эсина. Погладила широкую спину в шёлке алой мантии:
– Сильно устал?
– А ты как думаешь?
– Сильно, – опустилась на колени и погладила его по бедру. – Измучили тебя своими глупыми претензиями, да?
Указательным и средним пальцем прошагала по его ноге к широкому расшитому бисером поясу. И погладила по бедру. Эсин искоса смотрел на меня, я снова облизнула губы и прикусила. Сердцебиение учащалось. Эсин – единственный мужчина, который мне после стольких раз не надоел. Когда его широкая ладонь легла мне на макушку, вдоль позвоночника хлынули мурашки, во рту стало сухо. Пальцы скользнули в волосы, добрались до затылка, перебрались на подбородок. Я утонула в чистом сиянии его глаз.
– И что там у тебя было с Хорном, а? – очерчивая мои губы, Эсин улыбнулся одним уголком рта.
И потянул вверх.
Поднявшись на ослабевшие ноги, влезла между колен Эсина и присела на край стола. Огонь тёк по венам, возбуждало даже прикосновение деревяшки. Глядя в светлые глаза, я стала рассказывать.
– Хорн, как ты знаешь, очень большой и страстный, как все орки, – (Эсин потянул подол платья вверх, накрыл ладонями мои колени). – Мы зашли с чёрного хода, он сразу сграбастал меня в объятия и прижал к стене. – (Руки скользнули выше, подтолкнув, Эсин заставил меня сесть на стол). – Он вдавливал меня в эту стену, толкался бёдрами и рычал на ухо.
– Это, конечно, тебя неимоверно возбудило, – Эсин лениво поглаживал мои бёдра, а я уже задыхалась, от движения его пальцев мутился разум.
– Да, – снова облизнула губы. – Очень. Я была вся мокрая, – я задохнулась: Эсин провёл ладонью по внутренней стороне бедра и накрыл промежность.
– Как сейчас? – его пальцы скользнули внутрь, большой надавил снаружи, и я задрожала.
– Д-да, – пришлось упереться ладонями, чтобы не рухнуть на столешницу. – Я думала, он возьмёт меня прямо там, штаны в его паху уже были мокрыми от моих соков.
Он снова надавил, и я потеряла нить рассказа, лишь краем глаза уловила, что он расстегнул пояс и погладил себя.
– Мы… мы стали подниматься. Лестница скрипела. Он стянул свои портки и хотел прямо там, но я испугалась, – (Эсин вытащил мокрые пальцы и стал медленно освобождать себя от одежды), – ч-что лестница не выдержит, и уговорила идти в спальню. Он велел, – я подняла взгляд к потолку: иначе бы умолкла, глядя на ласкающего себя Осина. – Обнять его за плечи. Я думала, он понесёт меня.
– А он? – хрипло уточнил Эсин.
Даже глядя в потолок я видела, что он двигает рукой и смотрит на меня. Мои щёки пылали, груди так напряглись, что соски наверняка подняли одежду.
– Он рывком насадил меня на себя. Я закричала, – прикосновение его пальцев было точно удар тока, я опустилась на локти, понимая, что скоро он войдёт в меня, но пока я лишь истекала на его столе. – Завыла от удовольствия, а он шагал к спальне и натягивал меня на свой огромный член.
Эсин наклонился. Дыхание защекотало внутреннюю сторону бедра, освобождённый от платья живот, затем грудь, шею. Сиплый жаркий голос обжёг нервы и ухо:
– И он называл тебя своей маленькой шлюшкой?
– Ну конечно, – прошептала я, выгибаясь на столе. – Каждый раз, когда всаживался в меня, он ругал меня последними словами.
В общем-то, Хорн сопел да рычал, но я знаю, как надо рассказывать о своих похождениях Эсину для нашего общего удовольствия.
– Я кончила раза три, когда он наконец повалил меня на постель, схватил за волосы и уткнул лицом в подушку. Он шарил по мне огромными лапищами и рычал на ухо: «Ноги раздвинь, раздвинь ноги, шлюха».
Кожей я ощущала дрожь Эсина.
– А потом он со всей силы ворвался в меня… – (Эсин тоже) я захлебнулась стоном, хрипом, а он стал в бешеном темпе двигаться.
– Р-расказывай, – прошипел мне на ухо, вторгаясь глубже и сильнее.
Содрогнувшись от удовольствия, я обхватила его ногами и, сбиваясь от толчков, продолжила:
– Он трахал меня так, что скрипела кровать, он почти разрывал меня, я горела изнутри, я умоляла остановиться, а он продолжал насаживать меня на свой огромный… – я всхлипнула, снова содрогаясь в волне горячего удовольствия. Стол под нами скрипел, сдвигаясь, на пол полетели перья, бумага, чернильница. – Он продолжал меня трахать, я задыхалась, сердце вырывалось из груди. Я снова умоляла отпустить, а он… – я забилась под Осином.
– Говори, говори, – он впился зубами в основание шеи.
Я выгнулась, царапая его спину, трясясь от накатывающего удовольствия:
– Он вдавливал меня в эту койку каждым толчком, и во мне что-то разгоралось, я стала толкаться ему навстречу, он называл меня шлюхой, а я насаживалась на него и кричала: «Ещё, ещё!» И тогда я вся сжалась и ослепла от удовольствия. – Меня накрыла судорога, Эсин продолжал неистово двигаться, слишком сильно, слишком яркими были ощущения, я задыхалась, но продолжала бормотать: – И тогда он взорвался внутри меня, заливая семенем, заливая, заливая…
В несколько толчков Эсин кончил, заливая меня семенем, хрипло дыша на ухо, прижимаясь виском к моим влажным волосам. Он накрыл ладонью мою грудь и сжал, теребя сосок сквозь ткань. Я застонала: кожа горела и была слишком чувствительной. И эти пошлые рассказы о собственных похождениях тоже дико возбуждали.
Немного отдышавшись, Эсин приподнялся и поцеловал меня. В основании шеи нарастала боль, но это не мешало получать ленивое удовольствие от уверенных прикосновений губ, движений языка. Я медленно растворялась в истоме, раскинула руки и опустила ноги, едва касаясь пальцами ковра.
Сердце успокаивалось, глаза закрывались. Кожу стало покалывать, я расслабилась, позволяя этому ощущению захватить меня, проникнуть в грудь, наполняя волнительным ощущением чуда. Тёплая дрожь пробежала по телу, сбрасывая истому. Шумно вдохнув, я открыла глаза бодрая и жаждущая действий.
Эсин склонился к моей шее, языком добрался до укуса и обжигающе его коснулся.
– Теперь ты понимаешь, – промурлыкала я, – почему я просто не могла отказать Хорну.
Он фыркнул прямо в укус, снова обжигая:
– Ты ещё скажи, что это он тебя соблазнил. Настойчиво.
– За кого ты меня принимаешь, – тоже фыркнула я. – Он предлагал мне целых два раза, прежде чем я согласилась.
– О, целых два раза, – на этот раз Эсин засмеялся в шею.
Мягко коснулся губ и упёрся ладонями в стол, навис надо мною. В его изучающем взгляде было что-то пугающее.
– Я сильно попала? – Голос звучал сипло и встревожено.
Окончательно выскользнув из меня, Эсин натянул штаны, расправил жилетку и запахнул мантию. Сел. Я тоже. Оказалась лицом к лицу с ним. Сердце нехорошо сжалось.
– Все расходы по ремонту возложили на общину. – Облокотившись на подлокотник, Эсин потеребил подбородок. – Практически все женщины и часть мужчин потребовали, чтобы расплачивалась ты.
Коллективная жалоба… это очень плохо. Позволила губе слезливо подрожать и спросила:
– Неужели ты пойдёшь на поводу у завистниц и неудачников?
– Мне удалось достигнуть некоторого компромисса.
Звучало ужасно. Я оттянула вырез платья:
– И?
– Четверть будет выплачивать Сол.
Я ждала, что он скажет, что минимум половину оплаты возьмёт на себя община. Была на сто процентов в этом уверена. Поэтому следующие слова стали ударом:
– Остальное придётся платить тебе.
Задохнувшись от возмущения, я вытаращилась на Осина. Он кивнул. Добил:
– Твоя квартира в центре города конфискована. И та, что у западных ворот. И постоялый «Бык» тоже…
– Как вы могли? – я подскочила, по внутренней стороне бедра потекло, но я не обратила внимания, нависла над Осином, практически уткнувшись носом в его нос.
– Как вы посмели?!
– Лила, успокойся, всё сделано по закону с привлечением судебных приставов и служб города. Прости, на этот раз я ничего не смог сделать.
Слов не было.
Обхватив меня за бёдра, Осин заставил сесть на стол. Я потрясённо молчала. «Всё, честно нажитое непосильным трудом… отняли… изверги», – вряд ли кто-нибудь мог постичь всю глубину моего горя.
– И где мне теперь жить? Опять в общежитии ордена? – Губы задрожали без всякого притворства.
– Я уговорил приставов оставить тебе мансарду на Рассветной улице. Твои вещи уже там.
– Да я эту дыру даже сдать не могла!
– В общежитие… – Эсин вздохнул, – конечно, могу поселить, но учти: тебя сейчас убить готовы. Ты же будешь выплачивать только за сгоревшую недвижимость, а в пожаре погибло много личных вещей и сбережений.
– В банке надо деньги держать, – на автомате ответила я.
– Кстати, о банковских сбережениях…
У меня оборвалось сердце.
– Да, – кивнул Эсин. – Их тоже.
Я схватилась за голову:
– Да вы сума сошли!
– Прости, – Эсин наклонился и поднял одну из папок, вытащил лист. – И всё равно сумма долга очень внушительная.
Дрожащей рукой я взяла листок, развернула к себе – и упала на стол.
– Лучше убей.
– Лила…
– Прояви милосердие.
– Девочка моя, в данном случае это полностью твоя вина.
– Пожар устроила Сол!
– Но ты настроила против себя женщин. Если бы не всеобщая неприязнь, я бы мог тебя защитить. А так… Ты хоть помнишь, сколько из-за тебя помолвок расторгнуто, разводов случилось и юношей чахнет?
– Неа, – я закрыла лицо руками.
– А община помнит… Могла бы на стороне развлекаться.
– На стороне? – сев, я скрестила руки на груди. – Я что, сумасшедшая? Мужчины из нашей общины самые здоровые. Я, конечно, и горожан без срамных болезней могу найти, но это куда сложнее. Моются горожане, кстати, тоже реже наших. А тёмными ты сам просил не увлекаться.
– Мм, да. – Эсин потёр лоб. – Но в любом случае сейчас поздно об этом говорить. – Ты должен меня спасти.
– Именно это я и собираюсь сделать.
– Дашь мне денег, да?
Эсин невесело рассмеялся:
– У меня столько нет, прости.
– О, – я смотрела на него с самым несчастным видом.
– Я отправлю тебя на задание. Долгое и хорошо оплачиваемое. Тебе полезно оказаться подальше от жаждущих мщения, а когда вернёшься, страсти уже поулягутся…
– И что за задание? – какое-то нехорошее предчувствие было. – Неужели ты хочешь заслать меня в какой-нибудь орчий угол?
– Ну ты же любишь орков, – хмыкнул Эсин.
– К оркам? – вновь подскочила я.
– Нет, – Эсин засмеялся. – В Рузу. Похоже, там кто-то балуется призывом. Местные никак не разберутся, мы решили послать кого посильнее.
– Мы? – я подалась вперёд.
Эсин широко улыбнулся:
– Да, парная работа. Да, тёмный. И да, в твоём вкусе.
– О, – потирая руки, села на край стола. – Высокий, статный, красивый, сильный?
– Более чем. Как сказал Мраун, он мечник второго звена.
– Ого.
– И судя по просьбе не посылать с ним девушек и замужних, тоже любитель побаловаться.
Я подскочила:
– Хочу его видеть! – по коже опять огнём разливалось возбуждение.
– Потерпи, – Эсин хлопнул меня по бедру. – Завтра утром встретитесь. Поедете под прикрытием, как муж и жена.
К щекам прилила кровь, я закусила палец, представляя, как мы отъедем от города, остановимся у каких-нибудь кустов и…
– По пути заедете в Сорту, оттуда поступила жалоба на взяточничество орденской службы. Там придётся сделать небольшой крюк в Пир, передать амулеты и посмотреть, что за проблемы с сотрудничеством с тёмными. В Агоре побудешь парой для торжества восхода солнца.
– Стой, – вскинула руку. Нахмурилась. – Не слишком ли много дел? Вообще, это как далеко и надолго?
– Эх, совсем ты карту не знаешь.
– Всё равно в Самране торчу. Так насколько далеко ты меня отсылаешь?
– Не отсылаю, а спасаю от мести разъярённых женщин. Если всё пойдёт без проблем, недели за три справитесь.
Но возбуждение уже схлынуло, я думала:
– И почему мы путешествуем инкогнито?
– Обычная практика для проверяющих, так удобнее расследовать, поверь.
– Эсин, милый, ты не забыл, что я обычно занимаюсь прямыми магическими действиями?
– Помню. Тёмный твой – следователь, его и расспроси, поучись, повысь квалификацию. Пользуйся возможностью. И им в том числе: если наши дела решит тёмный, я тебе оплату не урежу.
Звучало заманчиво, но как-то тревожно.
– Хм. – Побарабанила пальцами по столу. – Предлагаешь использовать тёмного?
– Конечно. Сделаешь несчастные глазки, губкой подрожишь – пусть работает.
– Командировочные сколько?
– Выбил полтора серебряных в сутки. Оплата – следовательские выездные на дальнюю дистанцию.
Если ещё взяться доставить корреспонденцию и посылки, выйдет хорошо. Но в сравнении с долгом – капля в море. Придётся брать по пути заказы.
– Лила, радость моя, – позвал Эсин. – Только не вздумай в пути заниматься посторонними делами: у тебя будет ещё одно, особое, задание, и его от тёмного, да и ото всех, надо сохранить в секрете. За него накину пять золотых.
– Что за задание?
– Надо доставить пакет нашему человеку. Скорее всего, он заберёт его в Сорте, но если не сумеет, то в следующем пункте вашего путешествия.
– Не слишком ли высокая плата за передачу простого пакета?
– Ради тебя старался, выбивал, – нарочито обиделся Эсин, приложил руку к груди.
– Не нравится, могу снизить оплату.
– Что ты, что ты: меня устраивает.
– Вот и прекрасно. Давай сюда свою дивную ножку.
Я поставила ногу ему на колено. Эсин провёл рукой над ящиком стола, выдвинул его и достал коробочку. В ней лежал ножной браслет из добротной цепочки и непрозрачных фиолетовых камушков в серебряных оправах. Эсин обвил браслет вокруг моей лодыжки.
– Подарок? – изумилась я намерению подарить мне просто украшение, а не амулет.
На браслете даже не было заклятия непотеряйки.
– Это то, что ты должна передать. У связной будет такой же браслет на ноге, а если придёт мужчина, то он наденет его на руку. Только связной сможет расстегнуть замок. Вам надо просто незаметно обменяться браслетами, оплату я переведу на твой счёт. Незаметно – запомни это.
Знаю, меня считают недалёкой, но я не думала, что настолько: неужели Эсин думает, я такая тупая, что не пойму, что дело не чисто?
– Какая прелесть, – улыбнулась я и подёргала ножкой, любуясь покачиванием фиолетовых подвесок. – А тот другой браслет можно будет оставить себе?
– Конечно, – улыбнулся Эсин.
Но его взгляд был таким холодным, что стало не по себе. Я улыбнулась ещё шире. Впервые в жизни я по-настоящему испугалась Эсина. Тряхнула головой, прогоняя это ощущение.
– А теперь ополоснись и ложись спать в моей комнате отдыха. Там ты точно будешь в безопасности.
– Ты прелесть, – чмокнула Эсина в лоб и, мурлыкая под нос весёлую мелодию, отправилась к двери в его внутренние комнаты, где была ванна, кухонька и постель.
Мне предстояло купаться, а Эсин надел браслет уже сейчас: похоже, тот сильно зачарован (более высокий уровень, чем я могу ощутить при своих способностях), а к утру как раз замаскируется под мою ауру и силу, и тогда даже сильному магу будет трудно его почувствовать.
Затворив за собой дверь, я в темноте стянула платье. Согнув ногу, коснулась холодных гладкий камушков.
«Что ты затеял, Эсин? – нащупав подсвечник, я в несколько разрядов электричества запалила фитиль. Тусклый жёлтый свет показал маленькую уютную комнату с кроватью и ширмой, скрывающей ванную. Дверь в кухоньку оставалась закрыта. – И стоит ли мне совать нос в твои затеи?»
Стоило об этом подумать, как засосало под ложечкой. Зайдя за ширму, я открутила вентиль и сосредоточилась на согревании шумно струившейся в сложенную из камешков полость.
Тяжесть браслета, слишком большая для такой небольшой побрякушки, отвлекала. На мгновение показалось, лодыжку обвила змея и примеряется для укуса, но я тряхнула головой, и бредовое видение исчезло.
Глава 3
Чем старательнее не думала о браслете (до сих пор холодном, кстати), тем больше о нём думала и не могла уснуть, хотя в каморке Эсина было темно, тихо, и кровать очень удобная.
Браслет или его деталь – артефакт, решила я. Нечто, что орден решил нелегально перепрятать (продать, использовать) под носом у тёмных. Расклад идеальный: тёмные не станут искать что-то на светлой в компании тёмного, гражданские власти (наверняка оповещённые о совместной работе) тоже ничего не заподозрят, ведь знают, что мы друг другу самые злобные соглядатаи, а мой спутник будет отвлекаться на меня, свои дела и отваживание желающих познакомиться со мной поближе.
Сунув руку под одеяло, нащупала браслет, потянула. Отыскала замочек и попробовала раскрыть – безрезультатно.
Очень смущало, что снять эту штуку может только связной. А если мне его вместе с ногой решат оттяпать? Пяти золотых на восстановление не хватит, да и вряд ли мне их заплатят в случае утраты браслета. Не говоря о том, что отрубать ногу больно. А если меня вовсе убьют?
Надо обговорить варианты страховки.
Выбравшись из уютной постели, приоткрыла дверь в кабинет: Эсин склонился над бумагами и, подперев щёку ладонью, в другой руке крутил золотое механическое перо. Задумчивый Эсин выглядел особенно привлекательно, холодный свет придавал его рассыпанным по плечам волосам платиновый блеск. Позволила себе минуту полюбоваться своей первой любовью (можно даже сказать – единственной), а затем пересекла кабинет и уселась на холодный стул напротив стола.
