Текст книги "After Ever Happy (ЛП)"

Автор книги: Анна Тодд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

– Мы пытаемся бежать друг от друга, – его голос спокоен, но он уже почти касается моей груди. Моя спина прижата к стене, а рубашка валяется на полу у ног.

– Да.

– Любая цитата Хэмингуэя, и твой рот будет занят в другом месте, – он улыбается и его руки дразнят мою кожу, чуть выше талии.

Я киваю, желая нарушить его предостережение.

– Ты не можешь убежать от себя переезжая с одного места, на другое, – он просовывает свою руку мне в джинсы.

Я начинаю стонать, одинаково обезоруженная от его слов и прикосновений. Его слова снова и снова звучат в моем сознании, и то, как он трогает меня… Его джинсы натягиваются в районе молнии, он стонет моё имя. А я вожусь с пуговицами его джинс.

– Не уезжай с Лиамом, будь со мной здесь, в Сиэтле.

Лиам. Я поворачиваю голову, и убираю руку от молнии Гарри.

– Мне нужно поговорить с Лиамом. Это важно. Мне он показался расстроенным.

– И? Я тоже расстроен.

– Я знаю, – вздыхаю я, – Ну у тебя явно, не то расстройство, – я опускаю взгляд на его член, боксёры едва прикрывают его.

– Ну, это потому, что я отвлёкся от своей злости на вас с Лиамом, – добавляет он.

– Я не долго, – я отстраняюсь от него, и поднимаю свою рубашку с пола.

– Хорошо, мне все равно понадобится несколько минут, – Гарри тянет волосы назад, и они падают, обволакивают шею. Сейчас они длиннее, чем когда-либо.

– Ты будешь ждать здесь через десять минут? – я задаю этот вопрос прежде, чем понять, насколько отчаянно он звучит.

– Да. Ты просто сказала, что переезжаешь с Лиамом, и я сорвался. Мне нужно пару минут, чтобы разобраться, что происходит у меня в голове.

– Хорошо, я понимаю, – я понимаю. Он отреагировал гораздо лучше, чем я ожидала, и последнее, что я должна делать, это развлекаться сейчас в постели с Гарри, забыв о наших с Лиамом делах.

– Я собираюсь принять душ, – говорит он мне, когда я выхожу в коридор. Мыслями я все ещё нахожусь в спальне с Гарри, прижатой к стене. Но пока я спускаюсь, призрак это прикосновений спадает, когда я захожу столовую, Карен отходит от Лиама, и идет к Кену, давая ему понять, что нужно оставить нас одних.

Она мило улыбается мне и осторожно сжимает мою руку, когда проходит мимо.

– Эй, – я беру стул, и сажусь рядом с ним, но он тут же поднимается.

– Не сейчас, Тесса, – огрызаются он, и идёт в гостиную.

Я ошеломлена его резким тоном, но стараюсь пропустить его мимо ушей.

– Лиам… – я встаю, и иду за ним в гостиную, – Подожди, – кричу ему вдогонку.

Он останавливается.

– Мне очень жаль, но это больше не сработает.

– Что не сработает? – я дёргаю его за рукав, чтобы остановить.

Не оборачиваясь ко мне, он говорит: – То, что происходит между вами с Гарри. Одно дело, когда это влияло только на вас двоих, но сейчас, вы втянули всех, и это несправедливо.

Гнев в его голосе пронзает меня насквозь, мне требуется время, чтобы понять, что он мне говорит. Лиам всегда поддерживал меня, и был добрым, и я никогда не ожидала услышать от него такое.

– Мне очень жаль, Тэсса, но ты знаешь, что я прав. Вы, ребята, не можете выяснять все это здесь. Моя мама беременна, эти разборки могли навредить ей. Вы сражаетесь, друг с другом, но при этом затягиваете всех.

Оу.

– Я знаю, я так сожалею о том, что произошло. Я не хотела, чтобы так получилось. Я должна была сказать ему о Нью-Йорке, я не могла больше это скрывать. Я надеялась, что он воспримет это хорошо, – я останавливаюсь, когда мой голос ломается. Я смущена, испуганна, потому что Лиам злится на меня.

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

– Гарри справился хорошо? – он прижимает меня к стене… Лиам вздыхает, закатывая рукава рубашки до локтей, сделав пару вдохов и выдохов и отстраняется.

– Он справился, я думаю. Но это не значит, что у вас стало меньше проблем, они становятся только серьезней. Вы не можете шататься по свету, расходиться, снова сходиться.

– Я знаю это, вот почему я еду с тобой в Нью-Йорк. Мне надо решить всё самой, в одиночку. Без Гарри. В этом был весь смысл.

Лиам качает головой: – Без Гарри? Ты думаешь, что уедешь в Нью-Йорк без него? Либо ты останешься здесь, либо вы поедите вместе.

Слова, которые он произнёс, заставляют моё сердце стучать быстро и тяжело.

Все, всегда говорят одно и тоже о наших отношениях с Гарри. Чёрт, я все повторяю, те же самые ошибки. Я понимала это давно, осознавала ни раз, но когда эти слова произнёс Лиам, они произвели на меня огромный эффект. Это заставило меня во всем на много больше сомневаться.

– Мне очень жаль, Лиам, – я чувствую, что сейчас расплачусь, – Я знаю, что втянула всех в наш хаос, и я сожалею об этом. Не хочу, чтобы это влияло на вас. Ты мой лучший друг. Я не хочу, чтобы ты варился в этих чувствах.

– Да. Но много других людей в таких ситуациях, – его грубые слова пронзают единственное место, которое было сохранено для Лиама, чистое нетронутое, для нашей дружбы. Это священное небольшое место было по существу всем, что у меня осталось. Это был мой островок безопасности, но теперь он стал таким же черным, как и все вокруг.

– Мне очень жаль, – мой голос больше похож на хныканье, и я убеждена, что мой мозг не понимает, тот факт, что Лиам говорит это мне.

– Я просто… Я думала, ты на нашей стороне? – я спрашиваю, потому что я должна это узнать. Я должна знать, настолько ли все плохо, как кажется.

Он делать глубокий вдох и выдыхает.

– Мне очень жаль, но сегодня было слишком. Моя мать беременна, Кен пытается исправить ситуацию с Гарри, это слишком много всего. Это наша семья, и она нуждается в спокойствии и взаимопонимании. А вы не помогаете этому.

– Мне очень жаль, – повторяю я, потому что не знаю, что ещё сказать. Я не могу с ним спорить, и не могу согласиться, но я знаю, что он прав. Это их семья, а не моя. Независимо от того насколько сильно я хочу этого, и веду себя так, будто так и есть, я никогда не стану частью её. Я просто пыталась обрести семью заново, когда покинула дом матери.

Он уставился на свои ноги, а я не могу отвести взгляд от его лица, когда Лиам это говорит.

– Прости меня, за этот прорыв, но я должен был это сказать.

– Да, я понимаю, – он по-прежнему не смотрит на меня, – Такого не будет в Нью-Йорке, я обещаю, мне просто нужно немного времени. Я так запуталась во всем этом, не могу понять, что происходит.

Чувство ненужности является самым худшим. Это так невероятно неуютно, и мне нужно несколько секунд, чтобы оценить ситуацию и понять, что это не просто паранойя. Ну, когда твой лучший друг не может смотреть на тебя после того, как сказал, что проблемы в его семье, единственной семье, что есть у тебя, по твоей вине, и это правда. Лиам не хочет разговаривать со мной, но он слишком добрый, чтобы сказать это.

– Нью-Йорк, – я проглотила нарастающий комок в горле, – Ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой, не так ли?

– Нет, Тесса, нет. Я не об этом. Я просто подумал, что Нью-Йорк должен стать для тебя новым стартом, для нас обоих. Не только для тебя и Гарри, и не для новой борьбы.

– Я заслужила это, – я пожимаю плечами, и впиваюсь ногтями в ладонь, стараясь хоть как-то остановить слёзы, – Я заслужила это. Я все понимаю.

Лиам не хочет, чтобы я ехала с ним в Нью-Йорк. Так или иначе, у меня все равно не было четкого плана. У меня не так много денег, чтобы платить за обучение в Нью-Йоркском университете. Я до сих пор не понимаю, как бы я обосновалась в Нью-Йорке. Мне просто нужно было сделать что-то спонтанное и меняющее все, чтобы начать жить подругому.

– Мне очень жаль, – говорит он и пинает ножку стула, чтобы отвлечь от себя внимание.

– Все нормально, я понимаю, – я пытаюсь улыбнуться своему лучшему другу, и поднимаюсь по лестнице, как можно быстрее, чтобы он не видел моих слез.

В гостевой комнате, я лежу на кровати, и изливаю свою боль.

Я была такой эгоисткой, и не понимала этого, до сих пор. Я разрушила так много всего за последние восемь месяцев. Когда я поступала в колледж, у меня был молодой человек, Ной, мы с ним давно встречались, и что я сделала? Я обманула его.

Я подружилась со Стеф, которая предала меня, и пыталась сделать мне больно. Я попыталась поверить в то, что я могу обрести друзей, я пыталась влиться в их компанию, но оказалось, что это всего лишь большая шутка надо мной.

Я боролась, боролась, чтобы сохранить наши отношения с Гарри. Я боролась со своей матерью, чтобы защитить его. Я боролась с собой, чтобы защитить Гарри. Я боролась с ним, чтобы защитить его от самого себя.

Я отдала ему свою невинность, чтобы он выиграл в пари. Я любила его, а он скрывал свои мотивы все это время. Каждый раз, он возвращался и извинялся всё чаще и больше. Его ошибки становились все более серьезными и частыми.

Из-за своего нескончаемого эгоизма я использовала Зейна, чтобы заполнять пустоту внутри себя каждый раз, когда Гарри оставлял меня. Я целовала его, проводила с ним время, я обманывала его. Я продолжала нашу дружбу назло Гарри, осознанно продолжая игру, которую они затеяли несколько месяцев назад.

Я прощала его столько раз только для того, чтобы снова бросить ему в лицо его же ошибки. Я всегда ожидала от него слишком многого, но никогда не позволяла ему забыть о них. Гарри хороший, несмотря на все его пороки – он такой хороший, и он заслуживает быть счастливым. Он заслуживает всего. Он заслуживает счастливые, спокойные дни с любящей девушкой, у которой не будет проблем с тем, чтобы родить ему детей. Он не заслуживает все эти игры и постоянное напоминания о содеянных ошибках. Он не должен подстраиваться под какие-то смехотворные ожидания, которые я для него установила, и которые практически невозможно выполнить.

Я проходила через ад последние восемь месяцев, и вот где я нахожусь сейчас. На этой кровати. Одна.

Я потратила всю свою сознательную жизнь на планирование и составление расписания, на организацию и ожидания, и вот она я, с размазанной тушью по всему лицу и нарушенными планами. Даже не нарушенными – ни один из них не был даже на первом этапе исполнения, чтобы их можно было нарушить. Я не имею ни малейшего понятия, на каком уровне моя жизнь. Я не записана ни в один колледж, у меня нет ни места жительства, и нет той любви из книг, которой я была так очарована и в которую всегда верила. У меня нет ни малейшего понятия, что, черт возьми, я делаю со своей жизнью.

Так много расставаний и потерь. В мою жизнь вернулся отец только для того, чтобы быть убитым наркотиками.

Я наблюдала за тем, как жизнь Гарри оказалась сплошной ложью, как его наставник оказался его биологическим отцом, отношения которого с матерью Гарри привели человека, который воспитывал его – к пьянству. Его детство было мучением во всем; он долгие годы имел дело с алкоголизмом отца, и он, ребенком, был свидетелем таких вещей, каких не пожелаешь никому увидеть. Я с самого начала наблюдала за попытками Гарри наладить связь с Кеном, с моей первой встречи. Парень, который чувствовал себя не в своей тарелке, теперь стал частью этой семьи, поскольку он смог простить ему его ошибки. Он пытается принять свое прошлое и простить Кена, и за этим просто невероятно наблюдать. Он был так зол всю свою жизнь, и сейчас, когда он наконец нашел немного мира, я наконец вижу это тем, чем оно и является. Гарри нужен этот мир. Ему нужна решительность. Ему совершенно не нужна это постоянное отступление и неизменная суматоха. Ему не нужны сомнения и споры; ему нужна семья.

Ему нужна его дружба с Лиамом и его отношения с отцом. Ему нужно место в этой семье и наслаждаться наблюдением за тем, как его семья увеличивается. Ему нужны рождественские вечера полные любви и смеха, а не напряжения и слез. Я увидела, как он сильно изменился с тех пор, как я встретила грубого, татуированного мальчика с пирсингом и самыми непослушными волосами из всех, что я когда-либо видела. Он больше не тот мальчик; сейчас он мужчина, восстанавливающийся мужчина. Сейчас он не пьет столько, сколько пил раньше. Он больше не ломает вещи с прежней регулярностью. И он сам не позволил себе ударить Лиама.

Он сумел построить себе жизнь, в которой его окружают только любящие и заботящиеся о нем люди, пока я сумела только разрушить все отношения, которые я когда-либо имела. Мы ругались и боролись, мы выигрывали и проигрывали, и сейчас моя дружба с Лиамом стала одним еще одной потерей из-за тарана Гарри и Тессы.

Как только я подумала об его имени, как будто он – некий Джин, которого я могу вызвать, Гарри открывает дверь, и спокойно входит в комнату, вытирая полотенцем свои мокрые волосы.

– Что происходит? – спрашивает он. Но как только он видит мое лицо, он отбрасывает полотенце и бросается через всю комнату к дивану, чтобы встать передо мной на колени.

Я не пытаюсь спрятать свои слезы; я не вижу в этом смысла.

– Мы Кетрин и Хитклиф, – объявляю я, опустошенная правдой.

Гарри хмурится.

– Что? Что, черт возьми, произошло?

– Мы сделали всех, кто нас окружает несчастными. И я не знаю, не замечала я этого, или просто была слишком эгоистичной, чтобы беспокоиться об этом, но это так. Даже Лиам был втянут в это из-за нас.

– Почему ты так думаешь? – Гарри поднимается, – Блять… Он что-то сказал тебе?

– Нет, – я тяну его за руку, не позволяя ему, направится к лестнице, – Он всего лишь сказал правду. Сейчас я это вижу. Я пыталась заставить себя осознать это раньше, но сейчас я окончательно все поняла, – я вытираю глаза пальцами и глубоко вздыхаю, чтобы продолжить, – Ты не был тем, кто разрушал меня; я сделала это сама. Я изменилась, ты изменился. Но ты изменился в лучшую сторону, а я нет.

Тот факт, что я сказала это вслух-помог мне легче это принять. Я не хороша. И я никогда такой не буду. И ладно, но я не потащу за собой Гарри. Я должна разобраться со своими внутренними проблемами – совсем нечестно требовать это от него, и даже не пытаться самой.

Он качает головой, уставившись на меня своими красивыми изумрудными глазами.

– Ты говоришь сумасшедший бред. В этом нет никакого смысла.

– Есть, – я встаю и заправляю волосы за уши, – Для меня это абсолютно ясно.

Я пытаюсь оставаться настолько спокойной, насколько это вообще возможно, но это трудно, потому что он не понимает, но все так просто – как он этого не понимает?

– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня. Мне нужно, чтобы ты кое-что мне пообещал, – прошу я.

– Что? Черт возьми, нет. Я не буду тебе ничего обещать, Тесса. О чем ты, блять, говоришь?

Он берет мой подбородок и мягко приподнимает мою голову, направляя к себе. Вторая рука вытирает мне слезы.

– Пожалуйста, пообещай мне кое-что. Если мы когда-нибудь сможем иметь шанс на совместное будущее, ты должен кое-что сделать для меня. Если ты не можешь, у нас никогда не будет будущего, Гарри.

Я не пытаюсь превратить мои слова в угрозу. Это мольба. Мне необходимо это от него. Мне нужно, чтобы он понял, восстановился и жил своей жизнью, пока я пытаюсь починить свою.

Он сглатывает; его глаза встречают мои, и я вижу, как он не хочет соглашаться, тем не менее он говорит.

– Хорошо, я обещаю.

– Не преследуй меня в этот раз, Гарри. Останься здесь и будь со своей семьей и…

– Тесса, – он берет мое лицо в свои руки, – Нет, прекрати это. Мы разберемся со всем этим Нью-Йоркским дерьмом. Не реагируй так остро.

Я трясу головой.

– Я не собираюсь в Нью Йорк, и я не слишком остро реагирую. Я знаю, что это выглядит слишком драматично и импульсивно, но я обещаю, что это на самом деле не так. Мы оба прошли через столько вещей за последний год, и если мы не возьмем небольшой перерыв, чтобы убедиться, что это именно то, чего мы хотим, мы закончим тем, что потянем остальных за собой вниз, даже больше, чем мы уже это сделали, – я пытаюсь заставить его понять; он должен понять.

– Как долго? – его плечи угрюмо опускаются, и он проводит рукой по волосам.

– Пока мы не поймем, – я чувствую себя более решительно, чем последние восемь месяцев.

– Поймем что? Я уже знаю, что я хочу быть с тобой.

– Мне нужно это, Гарри. Если я не смогу собраться, я буду и на тебя, и на саму себя. Мне это необходимо.

– Прекрасно, у тебя есть эта возможность. Я даю ее тебе, но не потому, что я хочу, а потому что это будет последним сомнением, которое я когда-либо еще приму от тебя. После того, как я позволю тебе это сделать, и ты вернешься ко мне, вот так. Ты не уйдешь от меня опять, и ты выйдешь за меня замуж. Это все, что я хочу взамен тому времени, которое ты от меня требуешь.

– Хорошо, – если мы сможем через это пройти, я выйду замуж за этого мужчину.

***

Гарри целует меня в лоб и закрывает дверь моей машины. Все чемоданы были упакованы уже тысячу раз, и вот Гарри прислоняется к машине, притягивая меня к своей груди

– Я люблю тебя; пожалуйста, не забывай об этом, – говорит он, – И позвони мне как доберешься.

Он не в восторге от всего этого, но он поймет. Я знаю, что так будет правильней, нам нужно это время для самих себя. Мы ведь так молоды, мы запутались, нам нужно это, чтобы прийти в себя, восстановиться после всего, что произошло с жизнью людей вокруг нас.

– Ладно. Попрощайся с ними, ради меня, – я утыкаюсь ему в грудь и закрываю глаза. Я не уверена, чем это для нас закончится, но это необходимо.

– Хорошо. Но сядь в машину, пожалуйста. Я не могу продолжать делать вид, что счастлив тому, что это происходит. Я сейчас другой человек и готов уступить в твоем желании, но гораздо больше я хочу навсегда утащить тебя обратно в спальню.

Я оборачиваю руки, вокруг его талии, а он кладет свои руки мне на плечи.

– Я знаю, – спасибо тебе.

– Я люблю тебя, чертовски сильно. Помни это, ладно? – говорит он в мои волосы. Я слышу, как срывается его голос и необходимость защищать, оберегать его снова зарождается в моем сердце.

– Я люблю тебя Гарри. Навсегда, – я тяну го за шею и он наклоняется для поцелуя. Я закрываю глаза, надеясь, что это будет не последний раз, когда я почувствую его губы на своих, что это не будет в последний раз, когда я чувствую эти ощущения. Даже сейчас, несмотря на печаль и боль из-за того что он остается здесь, я чувствую импульс энергии между нами. Я чувствую мягкий изгиб его губ, чувствую, как загорается, необходимость в нем, а потом желание изменить свое решение и продолжать этот замкнутый круг. Я чувствую необъяснимое влечение к нему, как и он ко мне.

Я отстраняюсь первой, и запоминаю низкий стон, выходящий из него, когда я делаю это. Я целую его в щеку.

– Я позвоню тебе, как доберусь, – целую его еще раз, только маленький, быстрый, целомудренный прощальный поцелуй и он проводит рукой по волосам, когда шагает подальше от моей машины.

– Береги себя, Тесс, – говорит Гарри, в то время как я забираюсь в машину и закрываю дверь. Я не достаточно доверяю себе, чтобы что-то сказать, но, в конце концов, когда моя машина отъезжает от дома, я просто шепчу.

– Прощай, Гарри.

========== Глава 50 ==========

POV Тесса

– Я нормально выгляжу? – я стою перед зеркалом в полный рост, одергиваю платье, которое доходит мне до колен. Темно-бордовый шелк пробуждает во мне ностальгию. Как только я увидела это платье, я влюбилась в материал, и цвет напомнил мне о моем прошлом, о том времени, когда я была кем-то другим. Оно отличается от предыдущего. Платье более свободного кроя, с высоким воротником и рукавом три четверти. Другое – облегающее, несколько меньший воротник, узор по всему декольте и укороченный рукав. Я всегда буду любить старый платья, но я довольна, как это платье сейчас на мне выглядит.

– Хорошо, Тереза, – мама с улыбкой прислоняется к двери. Я пыталась угомонить свои нервы, готовясь к сегодняшнему дню, но все же выпила четыре чашки кофе, съела половину бочонка попкорна, и бродила вокруг дома моей матери, как сумасшедшая.

Церемония вручения диплома Гарри. Я слегка опасаюсь, что моя компания будет нежеланной, что приглашение было сделано из вежливости, только для галочки, еще в то время, когда мы уже не жили вместе. Минуты и часы шли точно так же, как и всегда, но на этот раз я не пытаюсь его забыть. На этот раз, я вспоминаю и излечиваюсь размышлениями о моем времени с Гарри и его улыбке.

В ту ночь в апреле, в ночь, когда Лиам разложил реальность на блюдечке с голубой каемочкой, я поехала прямо к маме домой. Я позвонила Кимберли и плакала в трубку, пока она не сказала мне забить на это, прекратить реветь, и начать что-то менять в своей жизни. Я не понимала, какой темной стала моя жизнь, пока я не начала снова видеть свет. Я провела первую неделю в полном одиночестве, покидая спальню только чтобы заставить себя поесть. Каждая отдельная мысль крутилась вокруг Гарри; то, как сильно я скучала по нему, нуждалась в нем, любила его.

Следующая неделя была менее болезненной, чем прошедшая, но на этот раз было подругому. На этот раз, мне пришлось напомнить себе, что Гарри со своей семьей, ему там хорошо и я, я не оставила его одного. Если он и нуждался в чем-то, у него есть семья. Ежедневные телефонные разговоры с Карен были единственным, что удерживало меня от того, чтобы поехать и проверить как он.

Мне необходимо наладить свою жизнь, но я также должна быть уверена в том, что я не сделаю плохо Гарри, или кому-либо с моего окружения. Я стала той девушкой, которая отягощает все вокруг нее, и я не понимала этого, потому что Гарри был всем, что я могла видеть. Его мнение было единственно важным, и я тратила дни и ночи, пытаясь исправить его, исправить нас, ломая все остальное, включая себя. Гарри был настойчив первые три недели, но также как и ежедневные звонки, Карен, они становились все реже, дойдя до двух звонков в неделю.

Карен уверяет меня, что Гарри счастлив, поэтому я не могу расстраиваться, что он не звонит так часто, как бы я хотела или надеялась.

Я больше поддерживаю связь с Лиамом. Он чувствовал себя ужасно тем утром, когда все мне сказал. Он пришел в комнату Гарри извиниться передо мной, но нашел только одинокого и злого Гарри. Лиам сразу позвонил мне, умоляя меня вернуться и позволить ему объяснить, но я заверила его, что он был прав и мне нужно отдалиться на некоторое время. Как бы я хотела поехать в Нью-Йорк с ним, мне нужно было вернуться туда, где началось падение моей жизни и начинать все заново, в одиночку.

Напоминание Лиама, что я не являюсь частью их семьи больнее всего. Это заставило меня чувствовать себя нежеланной, нелюбимой, и непривязанной к чему-либо или кому-либо. Я чувствовала, что это была только я, одинокая, блуждала вокруг, пытаясь зацепиться за всех, кто примет меня. Я стала слишком зависимой от других и потерялась, желая большего. Я ненавидела это чувство. Я ненавидела его больше, чем все остальное, и я понимаю, что Лиам сделал это заявление со злости, но он не ошибся. Иногда гнев прорывается в события, но оказывается побуждающей силой, оказывается верным.

– Мечтая, ты быстрее не соберёшься, – моя мать подошла ко мне и тянет за верхний ящик моей шкатулки. Положив пару мелких гвоздиков с маленькими бриллиантами на мою ладонь, она сжимает ее.

– Надень эти. Будет не настолько плохо, как ты себе представила. Просто держись спокойно и не проявляй слабость, – я смеюсь над ее попыткой меня утешить и застегиваю вторую сережку.

– Спасибо, – я улыбаюсь своему отражению в зеркале. И она, будучи Кэрол Янг, предлагает, чтобы я убрала волосы с лица, добавила больше помады, и надела каблуки повыше. Я любезно благодарю ее за советы, хотя я не следую им, и молча благодарю ее снова, когда она не продолжает давать их и дальше.

Моя мама и я на пути к отношениям, о каких я всегда мечтала. Она поняла, что я молодая девушка, но способная на принятие собственных решений. И я учусь понимать, что она никогда не намеревалась стать женщиной, которой она является сейчас. Она была раздавлена отношениями с моим отцом много лет назад, и она никогда не оправлялась. Она работает над этим сейчас, параллельно со мной.

Я была удивлена, когда она сказала мне, что встретила кого-то и уже несколько недель в отношениях.

Самым большим сюрпризом было то, что человек, по имени Дэвид, не юрист, не врач, и не ездит на элитном автомобиле. Он владеет пекарней в городе, и он смеется больше, чем кто-либо, кого я когда-либо встречала. У него есть десятилетняя дочь, которая любит мерять мою одежду, хотя она и слишком большая на нее, и позволяет мне практиковать мои навыки макияжа и парикмахерского мастерства на ней.

Она милая девочка по имени Хэзер, ее мать умерла, когда ей было семь. Большим сюрпризом стало то, как хорошо моя мать с ней сладилась. Дэвид пробуждает что-то в моей матери, чего я никогда раньше не видела, и я обожаю, как она смеется и улыбается, когда он рядом.

– Сколько у меня времени? – я поворачиваюсь к матери, игнорируя то, как она округляет глаза, когда я выбираю обувь на низком каблуке. Я уже на грани нервного срыва; последнее что мне нужно сейчас – высокие каблуки.

– Пять минут, если хочешь приехать пораньше, а я знаю, что ты хочешь, – она качает головой, и переносить свои длинные волосы на одно плечо. Это удивительный и воодушевляющий опыт – наблюдать, как моя мама меняется, как разбивается камень, и как она становиться более теплой версией себя. Ее поддержка приятна – особенно сегодня, и я благодарна, что она не слишком много говорила о моей поездке на церемонию.

– Я надеюсь, пробок не будет. Но что, если там авария? Два часа езды могут легко превратиться в четыре часа, и платье помнётся, а мои волосы собьются и… – мама наклоняет голову набок.

– У тебя все будет хорошо. Ты слишком зациклилась на этом. Теперь, накрась губы и езжай.

Я вздохнула и сделала, что она сказала, надеясь, что все пройдет так, как запланировано. Хоть раз.

POV Гарри

Я застонал, глядя в зеркало на себя в уродливом черном костюме. Я не пойму, почему я должен носить это дерьмо. Что плохого в моей обычной одежде на церемонии? Мои джинсы и футболка все равно черные и отлично подходили бы по цвету под их костюмы.

– Самое дерьмовое дерьмо которое я когда-либо носил в этой жизни, – Карен машет головой.

– Ох, да ладно. Просто один раз надень его и все.

– Беременность делает тебя еще менее сносной, – дразню я, и делаю шаг назад, пока она не настучала мне по голове.

– Кен уже с девяти утра в Колизее. Он будет так горд, видеть тебя на сцене и в этом костюме, – она улыбается, ее глаза становятся влажными. Если она опять начнет плакать, я свалю. Я буду просто медленно выходить из комнаты и надеяться, что из-за слез, она меня не увидит.

– Ты говоришь так, словно я собираюсь на выпускной, – ворчу я, одергивая дурацкую ткань, которая липнет к моему телу буквально везде.

Мои плечи затекли, голова просто чугунная, грудь сжимает в предвкушении. Не из-за церемонии или диплома – мне пофиг на все это дерьмо. Меня гложет волнение от того, что она может быть там. Тесса – единственная причина потащиться на этот праздник идиотов, она является той, кто убеждал меня пойти и кто обманул меня. И если я знаю ее так хорошо, как думаю, то она будет свидетелем триумфа. Хотя ее звонки стали все реже и реже, а ее СМС практически ни о чем, она придет сегодня.

Спустя час, мы паркуемся возле Колизея, где проходит церемония. Я согласился позволить Карен сесть за руль только после того, как она сто раз поговорила об этом. Я бы предпочел сам вести машину, но она цепкая в последнее время.

Я знаю, что она пытается компенсировать отъезд Тессы, но ничего не восполнит эту пустоту. Никто никогда не сможет представить, как много Тесса для меня значит; она всегда будет частью меня.

Все, что я делаю, каждый день с тех пор, как она покинула меня, это то, что будет лучше для нее. Я завел несколько новых друзей – хорошо, два друга. Люк и его подруга Кейси мне ближайшие, у меня есть друзья, и они хорошая компании.

Ни один из них не заливается бухлом, и они наверняка никогда не мечтали об этом – тратить свое время на дерьмовые вечеринки со ставками и раздеванием.

Я встретил Люка во время моей еженедельной сессии с доктором Чан, профессионалом в области психического здоровья. Люк тоже посещает его.

Ладно, не так; он мошенник, я плачу 100 долларов в час, чтобы выслушать мои разговоры о Тессе в течение двух часов… Но это помогает мне чувствовать себя лучше, это хорошо, иметь возможность с кем ни будь поговорить обо всем дерьме, что твориться у меня в голове, он порядочный и он слушает меня.

– Лиам просил передать, что он очень извиняется, что не смог быть здесь. Он очень занять в Нью-Йорке, – говорит мне Карен пока паркуется, – Я обещала ему, что буду много фотографировать.

– Вау, – я строю рожу, и мы с Карен вылезаем из машины.

Здание переполнено, сиденья наполнены гордящимися родителями и родственника. Я киваю Карен, когда она машет мне со своего места. В том, чтобы быть женой Кена есть преимущества, я думаю, смотря как она усаживается в первом ряду.

Я не могу не попытаться найти Тессу в толпе. Но половину людей вообще невозможно различить из-за слишком ярких прожекторов.

Даже не хочу знать, во сколько эта помпезная церемония обошлась университету. Найдя свое имя в план рассадки гостей, я улыбаюсь сварливой женщине, которая отвечает за размещение.

Конечно, когда я сажусь на свое место, пластиковые сиденья неудобные и парень рядом со мной потеет, как шлюха в церкви. Он ерзает, напевая себе под нос и покачивая коленом.

Я почти хочу кое-что сказать, пока я не осознаю, что я делаю то же самое, за исключения чертового потения.

Я не уверен, сколько часов прошло, кажется, четыре, когда наконец-то мое имя назвали.

Это неудобно и рвоту вызывает, когда все пялятся на меня, и я спешу покинуть сцену, как я замечаю Кена с сияющими глазами. Я просто должен досидеть остальную часть гребанного награждения, тогда я могу пойти и найти Тессу.

Буква “V”. Сколько человек может иметь фамилию на букву V? Видимо много, вот сколько.

Наконец, после того, как я пару сотен раз чуть не вздернулся от скуки, мы можем уйти. Я практически бегу с этого места, но Карен бросается меня обнимать. После того, как чувствую, что мои запасы божьей толерантности на нуле, я избавляю себя от Карен, которая продолжает лепетать поздравительные речи, при этом улыбаясь и плача одновременно, и убегаю, чтобы найти ее. Я знаю, что она здесь, я это каким-то образом чувствую.

Я не видел ее два месяца – два чертовых месяцев – и я ищу ее, подыхая от волнения, пока наконец-то не вижу в толпе ее белые волосы.

Я знал, что она сделает это, придёт сюда, но попытаться улизнуть, прежде чем я замечу ее, но так не будет. Я даже буду гнаться за ней на машине, если потребуется. Я серьезно.

– Тесса! – я проталкиваюсь через сотни семей, добираясь до нее, и она оборачивается, пока я сдвигаю какого-то пацана с дороги.

Это было так давно, я так давно видел ее, эмоции обрушиваются на меня, подавляют. Охуенно подавляют. Она выглядит чудесно, как никогда. Ее кожа немного загорела, чего не было раньше, и глаза ярче, счастливее, в них светится ее новая жизнь.