Текст книги "After Ever Happy (ЛП)"

Автор книги: Анна Тодд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

– Я знаю, что вы хотите сказать, – я переживаю за эту семью. Я люблю ее как свою собственную, и я переживаю за каждого ее члена, полных секретов, зависимостей и раскаяний.

– Ты знаешь? – она нервно сглатывает, – Лиам рассказал тебе о ребенке? Я должна была догадаться, что он расскажет тебе. Поэтому я предполагаю, Гарри тоже знает об этом?

Я начинаю снова кашлять. После неловкой паузы, я понимаю, что Карен, не сводит взгляда с моего лица и ждет моего ответа.

– Что? Ребенок?

– Значит, ты не знала, – она тихо смеется, – Я знаю, я в том возрасте, когда от женщины ожидают, что она забеременеет, но мне только сорок и мой врач заверил, что я абсолютно здорова.

– Ребенок? – я рада, что она не знает о том, что Кристиан отец Гарри, но то, что она рассказала, для меня полная неожиданность.

– Да, – она улыбается, – Я была в шоке, как и ты. Кен тоже. Он так волновался обо мне. А у Лиама был срыв; я плохо себя чувствовала, но не рассказывала ему о причине, а он думал, что я больна. Я чувствовала себя ужасно, я должна была быть честной с ними. Это не было запланировано, – она опускает глаза, – Но после того, как прошел первоначальный шок, мы рады, что у нас появится ребенок.

Я обняла ее, и в первый раз за эти дни я чувствую радость. В моей душе, где доминировала грусть, появляется радость. Я люблю Карен, и я рада за нее. Я так счастлива. Я начинаю волноваться, что я никогда больше не буду чувствовать себя таким образом.

– Это удивительно! Я так рада за вас двоих! – я плачу.

– Спасибо, Тесса. Я знала, что ты будешь рада за меня, – она отодвигается назад и целует меня в щеку, затем смотрит мне в глаза, – Я просто беспокоюсь о том, как Гарри отреагирует на это.

Моя радость мгновенно улетучивается, и на ее место приходит беспокойство. Вся его жизнь была ложью.

Человек, которого он считал отцом, теперь будет иметь другого ребенка, и Гарри будут забыт. Даже зная Гарри, что Кен ему не отец, я знаю его достаточно хорошо, чтобы понимать, что он не воспримет спокойно эту новость. И Карен знает об этом, поэтому она так волнуется.

– Вы не возражаете, если я буду той, кто поговорит с ним? – спрашиваю я, – Если нет, я пойму.

Я не позволяю себе думать, что будет дальше. Я знаю, что я разрушаю границы, но если я ухожу от Гарри, мне нужно убедиться, что я не оставляю его жизнь в полном хаосе. Это оправдание и часть меня понимает это.

– Нет, конечно, нет – и если быть честной, я надеялась, что ты это предложишь. Я знаю, что это ставит тебя в трудное положение, и я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной, но я боюсь, как Гарри будет реагировать, если Кен один расскажет ему об этом. У тебя с ним особая связь, которой больше нет с ним ни у кого.

– Это не составит мне труда. Я поговорю с ним завтра.

Она обнимает меня: – Сегодня был тяжелый день для вас. Я извиняюсь за все это. Я должна была подождать, просто не хочу, чтобы это стало для него неприятным сюрпризом. Это станет для него неожиданностью. Ведь я чувствую, что живот уже начинает расти. Я хочу, чтобы он знал, что он тоже часть этой семьи, и что мы все любим его сильно. С появлением ребенка это не изменится.

– Он знает, – говорю я.

Мы слышим шаги не лестнице, и отпускаем друг друга из объятий. Мы вытираем наши щеки, и в тот момент, когда я беру кусочек пирога, Гарри входит на кухню. Он принял душ и переоделся. Он теперь одет в спортивные штаны, которые ему слишком короткие; логотип WCU на бедре, и я понимаю, что это штаны Лиама.

Если бы мы были в другом месте, я бы подразнила его за эти штаны. Но мы здесь, и однако это лучшее место для меня; все запутано и наперекосяк. Хотя здоровый баланс и порядок никогда не были фактором в наших отношениях; почему бы с расставанием было бы, что-то иначе?

– Я иду спать. Тебе что-нибудь нужно?

Его голос грубый и низкий.

Я смотрю на него, но он уставился на свои босые ноги.

– Нет, спасибо.

– Я отнес твои вещи в комнату для гостей… Твою комнату.

Я киваю. Безумной, ненадежной части меня жаль, что Карен на кухне с нами, но рациональная, горькая, и намного большая часть меня рада, что она здесь. Он исчезает на лестнице, и я желаю ей спокойной ночи, перед тем как подняться к себе.

Я быстро оказываюсь возле комнаты, где я провела несколько лучших ночей моей жизни. Я берусь за ручку, но быстро отдергиваю руку, будто холодный металл может сжечь мою кожу.

Этот замкнутый круг должен разорваться, и если я буду поддаваться каждому импульсу, каждому зову своей души, которая отчаянно жаждет, быть ближе к нему, то я никогда не выберусь из этого непрерывного цикла, где ошибки идут за ошибками, и борьба идет за борьбой.

Я наконец вздохнула свободно, когда закрыла дверь комнаты для гостей и повернула замок. Я уснула, жалея о том, что, раньше я не знала, какой опасной может быть любовь.

Если бы я знала, что она может причинить столько зла, если бы я знала, как она может разорвать меня на куски, и после собрать заново, только для того, чтобы разбить меня снова, то я бы держалась как можно дальше от Гарри Стайлса.

========== Глава 39 ==========

POV Тесса

– Тесси, сюда, иди скорей сюда! – папа позвал меня откуда-то снизу, кажется из коридора, в его голосе четко слышалось волнение.

Я слезла со своей маленькой кровати и поспешила прямиком к нему. В таком ускоренном темпе, пояс на моем халате развязался и мне пришлось быстро завязать его, прямо на ходу, в то время, как я ворвалась в гостиную, где, возле потрясающе украшенной и сверкающей огнями елки, стояли мои мама и папа.

Я всегда любила Рождество.

– Посмотри-ка, Тесси. У нас есть для тебя небольшой подарок. Я, конечно, понимаю, что ты уже взрослая, я это вижу, но все же мы хотим подарить тебе это… – отец улыбнулся, и мама робко прислонилась к нему.

Взрослая? Я посмотрела на мои ноги, пытаясь расшифровать смысл его слов. Я еще не взрослая, ну, по крайней мере, себя я таковой не ощущаю.

Маленькая коробочка с подарком помещалась у меня на ладонях. Долго не думая, я с нетерпением сорвала блестящий бант, крепившийся на крышечке коробки. Я обожаю подарки. Я не так часто их получаю, поэтому это является, чем-то особенным для меня.

Я только начала пускать слезу, но потом я посмотрела на родителей, на маму, волнение которой сводило меня с ума. Я не видела мамину улыбку в тот замечательный для меня момент, и папину тоже. Мне почему-то казалось, что его не должно было быть здесь, но вспомнить, так и не удается.

– Быстрее, открой же! – отец буквально призывает меня, когда я уже открываю крышку коробки.

Я с увлечением киваю и залезаю во внутрь. Только засовываю глубже руку, как, что-то острое впивается в мои пальцы. Я проклинаю весь этот мир, борясь с адской болью, и бросая коробку на пол. Смотрю вниз и вижу иголку, спокойно лежащую на ковре. Вновь поднимаю глаза на родителей, но ужасаюсь при виде отца. Его кожа потеряла всякий цвет. Моя мама ярко улыбается, ярче, чем я когда-либо видела – так ярко, как ослепляющее солнце. Мой отец нагибается и ловко подхватывает иглу с пола. Он делает шаг навстречу ко мне, а я стараюсь отодвинуться подальше, но мои ноги не двигаются. Они не двигаются, как бы я не старалась! Я осталась абсолютно беспомощной, могу лишь только кричать, когда он резко впивается иглой в мои руки.

***

– Тесса! – голос Лиама громкий и пугающий. Я резко принимаю вертикальное положение, быстро сев, и чувствую, как вся моя рубашка пропиталась пятнами пота. Я взглянула на него, а потом на свои руки, как лунатик ища следы от уколов, – С тобой все хорошо? – спрашивает он.

Я задыхаюсь, грудь начинает болеть в попытке найти глоток воздуха. Голоса нет. Я качаю головой. И Лиам ужесточает хватку на моих плечах.

– Я слышал, как ты кричала, и я подумал… – Лиам сразу же замолчал, когда Гарри вбежал в комнату. Его щеки покраснели, а глаза казались злыми, взгляд диким.

– Что произошло? – Лиам отходит от меня и садится, напротив, на кровать.

– Что случилось?! – рука Гарри обхватила мою челюсть.

– Я… Я не знаю. У меня просто был сон, – все, что я смогла сказать.

– Какой сон? – спросил Гарри почти шепотом, его пальцы по-прежнему скользили по моей коже, так же медленно, как и всегда.

– Такой же, как и у тебя – мямля, отвечаю я ему. Он тяжело вздыхает и хмурится.

– Когда, когда начались у тебя такие сны? – я воспользовалась моментом, чтобы собраться с мыслями, – Только с тех пор, как я нашла его. Кошмары снились лишь дважды. Я не знаю, почему это со мной происходит.

Он зарывается рукой в свои волосы, и от до боли знакомого жеста меня передергивает.

– Ну, его мертвое тело любого бы заста… – он останавливается, – Прости, блять, мне нужен фильтр, – он слега посмеивается.

Гарри переводит взгляд от меня и смотрит на тумбочку: – Тебе нужно что-нибудь? Вода? – он пытается улыбнуться, но у него это плохо получается. Слишком грустно, – Мне кажется, что за эту неделю, я уже тысячу раз предлагал тебе воду, не так ли?

– Я просто хочу спать.

– Мне остаться? – это наполовину утверждение, наполовину просьба.

– Я не думаю, что это хорошая идея… – я посмотрела на Лиама. Мы практически забыли, что он находится в комнате вместе с нами.

– Все нормально – Гарри смотрит, будто сквозь меня, на стену, что располагалась позади – Все ясно…

Тогда он пожимает плечами в знак поражения. Он принимает все мои внутренние переживания. Он понимает меня. Что заставляет меня уважать себя, и я делаю это не для того, чтобы мои руки вновь обвились вокруг его шеи и не для того, чтобы я умоляла его переспать со мной. Мне нужно его утешение, просто утешение. Мне нужны его руки вокруг моей талии, и его накаченная грудь под моей головой. Мне нужно, чтобы он дал мне весь этот, чертов, мир сна. Я всегда дополняла его, морально поддерживала его, но теперь он без помощи. Он всегда был то включен, то выключен, вечно вне досягаемости, постоянно убегая от меня и, в общем, от нашей любви. Я не могу преследовать его снова. Я просто не в силах гнаться за чем-то, настолько недостижимым, настолько нереальным.

К тому времени, как мне удается освободиться от своих мыслей, лишь Лиам остается со мной в комнате.

– Подвинься, – говорит он спокойно мне. Я сдвинулась с места и так и уснула, сожалея о том, что осталась одна, без Гарри.

Даже в разгар неизбежной трагедии, которая разгоралась в наших отношениях, я бы никогда не приняла его обратно. Я бы никогда не позволила себе сделать это снова. Но в прочем, я не жалею ни об одной минуте, проведенной с ним.

POV Гарри

Погода здесь намного лучше, чем в Сиэтле. Дождя не было, и изредка выглядывало солнце. Сейчас апрель: это то проклятое время, когда солнце отсутствует.

Тесса была на кухне с Карен и Софией весь день. Я пытаюсь показать ей, что я могу дать ей пространство, что я могу ждать, пока она не будет готова говорить со мной – но это сложнее, чем я представлял. Прошлая ночь была тяжелой для меня – действительно чертовски тяжелой, видеть ее настолько обезумевшей, настолько напуганной. Я ненавижу это, мои кошмары уходили, когда она была рядом. И она мирно спала рядом со мной. Мои ужасы заразны, и я забрал бы их у нее, если бы я мог.

Когда Тесса была моей, я всегда спал хорошо. Она была моим якорем, моим комфортом ночью, отпугивая моих демонов, когда я был слишком слаб, слишком отвлеченным на жалость к самому себе, чтобы помочь ей бороться с ними. Она была там с щитом в руке, борясь с каждым видением, которое угрожало моему измученному сознанию.

Она перенесла это бремя самостоятельно, и это оказалось тем, что, наконец, сломало ее.

Тогда я напоминаю себе, что она все еще моя; она просто не готова допустить это снова.

Но она должна быть моей вновь. Нет другого пути.

Я паркую свой автомобиль перед домом моего отца. Лизинговый агент облил меня дерьмом, когда я звонил, чтобы сказать ему, что я съезжаю. Он говорил мне какую-то ерунду о взыскании с меня арендной платы за два месяца за разрыв договора, но я прервал разговор. Меня не беспокоит, что я должен заплатить, я не живу там больше. Я знаю, что это – импульсивное решение, и у меня точно нет другого места, где пожить, но я надеюсь, что смогу остаться у Кена в течение нескольких дней с Тессой, пока я не смогу убедить ее поехать со мной в Сиэтл.

Я готов к этому. Я готов жить в Сиэтле, если это – то, чего она хочет, и мое предложение о браке не отменяется. Не на этот раз. Я женюсь на этой девушке и буду жить в Сиэтле, пока не умру, если это – то, чего она хочет, если это – то, что делает ее счастливой.

– Как долго эта женщина будет здесь? – Я спрашиваю Лиама, указывая из окна на машину, припаркованный рядом с его. Было отчасти мило с его стороны предложить отвезти меня, чтобы я забрал свою машину, особенно после того, как я устроил ему разнос, за сон в комнате с Тессой. Я был не в состоянии открыть дверь, но я сломал бы ее, будь у меня силы. Мысль о них, спящих вместе, сводила меня с ума, с того момента как я услышал их голоса из-за двери. Я проигнорировал его озадаченный взгляд, когда он нашел меня наполовину спящим, сидя на полу за дверью.

Я попытался заснуть в пустой постели в моей комнате, но я просто не мог. Я должен был быть ближе к ней на всякий случай, если что-то произойдет, и она закричит снова. По крайней мере, это – то, что я продолжал говорить себе, когда я изо всех сил пытался бодрствовать в прихожей всю ночь.

– Я не знаю. София возвращается в Нью-Йорк на этой неделе, – его голос был адски высоким и неловким.

Что это, черт возьми?

– Что? – я давлю на него, когда мы идем в дом.

– О, ничего.

Но щеки Лиама запылали, и я следую за ним в гостиную, где Тесса стоит около окна, смотря в пространство, в то время как Карен и мини-Карен смеются.

Почему Тесса не смеется? Почему она, по крайней мере, не занята разговором?

София улыбается Лиаму..

– Вот ты где!

Она достаточно симпатична, но ее красота ничто по сравнению с Тессой. Поскольку она приближается к нам, я смотрю и замечаю, что Лиам снова краснеет… Она широко улыбается ему… И в этот момент я все понимаю.

Почему я не видел этого прежде? Она ему нравится! Миллион шуток и смущающих комментариев затопляют мою голову, и я буквально, должен прикусить язык, чтобы препятствовать тому, чтобы помучить его этим.

Я игнорирую начало их разговора и иду прямо к Тессе. Она, кажется, не замечает моего присутствия, пока я не оказываюсь прямо перед ней.

– Что происходит? – спрашиваю я.

Есть тонкая грань между пространством и… Хорошо… Моим нормальным поведением, и я стараюсь изо всех сил находить баланс, даже если трудно ломать свои привычки.

Я знаю, что, если я дам ей слишком много пространства, она уйдет от меня, но если я буду давить на нее, то она убежит. Это новая для меня, абсолютно неизведанная территория. Я очень не хочу признавать это, но я слишком привык к тому, что она была моей эмоциональной боксерской грушей.

Я ненавижу себя за то, как я относился к ней и я знаю, что она заслуживает лучшего, чем я, но мне нужен этот последний шанс стать кем-то лучшим для нее. Нет, я должен быть собой. Просто той версией меня, которая будет достойна ее любви.

– Ничего, просто печем. Обычное дело. Ну, сейчас небольшой перерыв от выпечки, – слабая улыбка соскальзывает с ее губ, и я усмехаюсь. Эти маленькие моменты привязанности, эти крохотные намеки обожания ко мне, питают мою надежду. Надежда это новое и совершенно далекое чувство от моей зоны комфорта, но я с удовольствием проведу свое время, познавая его.

Карен и девушка номер один для мастурбаций Лиама, отошли в сторону и подали сигнал Тессе вернуться на кухню.

Как только я убедился, что женщины не смогут услышать меня, дьявольская усмешка простирается на моем лице, и я выпаливаю Лиаму: – Она хочет тебя.

– Сколько еще говорить, тебе? Тесса и я – просто друзья, – он раздраженно вздыхает, хмурясь на меня, – Я думал, что ты понял это после того, как материл меня в течение часа этим утром.

Я покачиваю бровями: – О, я не говорю о Тессе. Я имею в виду Сару.

– Ее имя – Софи.

Я пожимаю плечами и продолжаю улыбаться: – Одно и то же.

– Нет, – он закатывает глаза, – Это не так. Ты ведешь себя так, будто не можешь запомнить ни одного женского имени, кроме “Тесс”.

– Тесса, – я исправляю его с хмурым взглядом, – И я не должен помнить никакие другие женские имена.

– Это непочтительно. Ты назвал Софи каждым именем, которое начинается с С, кроме ее настоящего имени, и меня также это бесило, когда ты называл Даниэль Дакотой.

– Ты меня раздражаешь, – я сажусь на диван, улыбаясь своим издевкам над ним… Фактически, он не мой сводный брат больше. И никогда им не был. Понимая этот факт, я не уверен, что я чувствую на самом деле.

Он пытается скрыть улыбку: – Ты меня тоже.

Заботился бы он обо мне, если бы знал? Вероятно, нет, он был бы рад, скорей всего.

– Я знаю, что она нравится тебе. Прими это, – я смеюсь.

– Нет, это не так. Я даже не знаю ее, – он отводит взгляд. Пойман.

– Но она будет в Нью-Йорке с тобой, и вы можете исследовать улицы вместе и оказаться под навесом во время драматического ливня – как романтично! – я тяну губу между зубами, чтобы сдержать смех глядя на его испуганное выражение лица.

– Ты прекратишь? Она старше меня, и не из моей лиги.

– Она слишком горяча для тебя, но ты не можешь знать наверняка. Некоторые девочки не обращают внимания на разницу в возрасте, – я дразню его, – И кто знает? Она может, ищет парня помладше. Сколько там твоей старой леди?

– Ей двадцать четыре. Оставь ее в покое, – просит он, и я решаю оставить его в покое. Я мог бы продолжать, но у меня есть на чем сосредоточиться, так или иначе.

– Я собираюсь переехать в Сиэтл, – я чувствую себя легкомысленно, поскольку я сплетничаю. Ну, или типа того.

– Что? – он наклоняется в удивлении.

– Да, я хочу посмотреть, что Кен может сделать, чтобы помочь закончить обучение дистанционно, и я собираюсь снять квартиру в Сиэтле для Тессы и меня.

– Что? – глаза Лиама округляются.

Он что, не слышал, что я сказал?

– Я не собираюсь повторять. Я знаю, что ты слышал меня.

– Почему теперь? Вы с Тесой не вместе и она…

– Мы будем. Ей просто требуется немного времени, чтобы подумать, но она простит меня. Она всегда это делает. Вот увидишь.

Поскольку слова вырвались, я оглядываюсь, чтобы увидеть, что Тесса стоит в дверном проеме, с хмурым взглядом на ее красивом лице.

Красивое лицо, которое немедленно исчезает, поскольку она разворачивается на пятках и идет назад в кухню, без слов.

– Блять, – я закрываю глаза и опускаю голову на диванные подушки, проклиная себя за ужасный выбор времени.

POV Тесса

– Нью-Йорк лучший город в мире, Тесса, он невероятный. Я живу тут в течение пяти лет, и я до сих пор многое не видела. Бьюсь об заклад, что даже за всю жизнь я не смогу этого сделать, – говорит Софи, в то время как чистит форму для пирога, который я сожгла.

Я даже не обратила внимание. Я была слишком потеряна в своих мыслях, услышав высокомерные, безразличные слова Гарри, что не заметила дым из духовки. Только тогда, когда Софи и Карен побежали на кухню из кладовки, я поняла, что сожгла пирог. Ни один из них не сказал мне ни слова, и Софи просто молча сунула форму под холодную воду, чтобы охладить ее, а затем начала очищать.

– Сиэтл крупный город и я не была готова к нему, но сейчас я готова к Нью-Йорку. Мне нужно уехать оттуда, – говорю я им. Лицо Гарри стоит перед глазами, пока я произношу эти слова.

Карен улыбается мне, когда наливает всем нам по стакану молока.

– Ну, я живу близко к университету, так что я могу все показать тебе. Это всегда хорошо, когда у тебя есть друг в таком большом городе, – произносит Софи.

– Спасибо, – говорю я ей. Лиам будет там, но для меня же будет лучше, если у меня будет там как можно больше друзей. Мысль о Нью-Йорке так устрашает, почти подавляет, но я уверена, что каждый чувствует себя так перед переездом в новый город.

Если бы только Гарри был рядом…

Я качаю головой, чтобы избавится от бесполезных мыслей. Я не могла убедить Гарри переехать со мной в Сиэтл, и он бы рассмеялся мне в лицо, попроси я его переехать со мной в Нью-Йорк…

– Ну, – Карен улыбается, подняв стакан молока, – За Нью-Йорк и новые приключения!

Она сияет. София поднимает свой стакан, и я не могу не проигрывать в мыслях слова Гарри, пока мы пьем за этот тост.

– Она простит меня, она всегда это делает. Ты увидишь, – сказал он.

Страх перед поездкой через всю страну уменьшается с каждым его словом, повторяющимся в моих мыслях, каждый слог – это плевок в лицо остаткам моего достоинства.

========== Глава 40 ==========

POV Тесса

На протяжении прошедших нескольких дней я избегала Гарри. Хотя прошло всего два дня, но чувствовались они как сорок – я избегала его любой ценой. Я знаю, что он в этом доме, но не могу заставить себя увидеться с ним. Он несколько раз стучал в мою дверь, но я отделывалась вялым объяснением, почему я не отвечаю.

Я просто была не готова.

Как бы то ни было, я слишком долго откладывала то, что должна сказать ему, и Карен станет нервничать, я точно знаю. Она просто вне себя от счастья, и я знаю, что она не хочет долго скрывать пополнение в семье. Ей и не надо; она должна быть счастливой, гордой и взволнованной. Я не могу испортить ей это удовольствие из-за того, что я такая трусиха.

Поэтому когда я слышу тяжелые ботинки за дверью моей комнаты, я тихо жду, надеясь, что он постучит, и в то же время, желая, чтобы он ушёл. Я всё ещё жду того дня, когда ко мне вернётся яснось ума. Чем больше времени проходит, тем чаще я задаюсь вопросом, насколько неясно я мыслила всегда. Всегда ли я была такой сбитой с толку, неуверенной в себе и своих решениях?

Закрыв глаза и прикусив губу, я жду на кровати, пока он уйдёт, не постучав. Я чувствую разочарование и в то же время облегчение от того, что его дверь распахивается.

Собираясь с силами и держа телефон в руке, я проверяю своё отражение в зеркале последний раз и пересекаю холл. Как только я поднимаю руку, чтобы постучать, дверь открывается, и там стоит Гарри без рубашки, глядя на меня сверху вниз.

– Что случилось? – мгновенно спрашивает он.

– Ничего, я… – я не обращаю внимание на узел в животе, когда он обеспокоенно нахмуривает брови. Он дотрагивается до меня руками, нажимая большими пальцами на щёки, а я просто стою в проходе, моргая, лишённая всех мыслей.

– Мне нужно кое-что обсудить с тобой, – наконец говорю я. Я глотаю слова, и он смотрит на меня, смущение туманит его зелёные глаза.

– Мне не нравится как это звучит, – мрачно замечает он и отнимает ладони от моего лица.

Собираясь присесть на край кровати, он манит меня к себе. Я не доверяю тому, что мы сидим так тесно, даже спёртый воздух в комнате, кажется, насмехается надо мной.

– Итак, о чём ты хотела поговорить?

Гарри кладёт руки под голову и откидывается на них. Спортивные шорты плотно сидят на нём; они спущены так низко, что я могу точно сказать, что он не надел под них боксеры.

– Гарри, мне жаль, что я так отдалилась от тебя. Ты знаешь, мне нужно время, чтобы всё обдумать, – начинаю я… Это не то, о чём я планировала говорить с ним, но мой язык не желает слушаться разум.

– Всё нормально. Я рад, что ты пришла ко мне, потому что мы оба знаем, как я плох в том, чтобы давать тебе пространство, и это, чёрт возьми, сводит меня с ума. – он, кажется, чувствует облегчения от того, что произнёс это вслух. Он смотрит на меня, и я чувствую напряжение за его взглядом.

– Я знаю.

Не могу отрицать контроль, который он обрёл над собой в последнюю неделю. Мне нравится, что он становится чуть менее непредсказуемым, но щит, который я воздвигла, всё ещё не опущен, ожидая момента, когда он обернётся против меня, как обычно.

– Ты говорил с Кристианом? – спрашиваю я, потому что хочу перейти к теме, прежде чем я окончательно потону.

Гарри мгновенно напрягается и нахмуривает лоб.

– Нет, – искоса смотрит он на меня.

Это нехорошо.

– Извини, не хотела показаться нечувствительной. Просто хотела узнать, о чём ты сейчас думаешь.

Некоторое время он не отвечает, тишина разверзается между нами, как бездонная пропасть.

POV Гарри

– Ты не нечувствительная. Я счастлив, что ты вообще разговариваешь со мной.

Это правда, но чем обернётся наш разговор, я не уверен.

Тесса медленно кивает. Она выдерживает паузу, прежде чем мягко поинтересоваться, задав вопрос, ради которого, думаю, и затевалась беседа:

– Так ты собираешься рассказывать Кену обо всём, что произошло в Лондоне?

Я ложусь на спину и размышляю над её вопросом. Я много думал об этом в последние дни, пытаясь решить, делать ли мне признание или, наоборот, держать информацию при себе. Нужно ли Кену знать? А если я расскажу ему, готов ли я принять изменения, которые за этим последуют? А произойдут ли эти изменения, или я просто накручиваю себя? Забавно, что когда я готов примириться и, возможно, простить его, выясняется, что он вовсе не мой отец, которого нужно прощать.

Я открываю глаза и сажусь прямо.

– Я пока не принял решения. По правде говоря, я хотел спросить твоё мнение.

Серо-голубые глаза моей девочки не сияют, как раньше, но в них больше жизни, чем в последний раз, когда я видел её. Находиться с ней под одной крышей и не иметь возможности быть рядом с ней, в том смысле, который был мне нужен, было чистой пыткой.

По иронии судьбы всё поменялось местами, и теперь это я вымаливаю внимание, вымаливаю всё что угодно, что она предложит мне. Даже сейчас задумчивого выражения её глаз достаточно, чтобы уменьшить постоянную боль, с которой я отказываюсь учиться жить, независимо от того, как далеко она отталкивает меня.

– Разве ты не хотел бы наладить отношения с Кристианом? – мягко интересуется она, перебирая тонкими пальчиками бахрому на одеяле.

– Нет, – быстро отвечаю я, – Чёрт, я не знаю, – иду я на попятную, – Мне нужна ты, чтобы сказать, как мне поступить.

Она кивает и встречается со мной взглядом.

– Ну, я думаю, тебе стоит рассказать Кену только в том случае, если ты думаешь, что это поможет тебе справиться с болью из детства. Сомневаюсь, что тебе следует рассказывать это в приступе гнева; а что касается Кристиана, думаю, у тебя ещё есть время, чтобы принять это решение. Знаешь, просто посмотреть, как будут развиваться события, – предлагает она понимающим тоном, как она это умеет.

– Как это у тебя всегда получается?

Она смущённо трёт подбородок.

– Получается что?

– Всегда говорить правильные вещи.

– Но я… – ласково смеётся она, – Я не всегда говорю правильные вещи.

– Говоришь.

Я тянусь к ней, но она отодвигается.

– Ты всегда говорила правильные вещи. Просто раньше я не слышал тебя.

Тесса отворачивается от меня, но это нормально. Потребуется время, чтобы она привыкла слышать такие слова от меня, но она привыкнет. Я поклялся говорить ей, что я чувствую, и перестать быть эгоистичным и ожидающим, что она будет расшифровывать каждое моё слово и намерение.

Вибрация её телефона нарушает тишину, и она достаёт его из кармана своей безразмерной толстовки. Я внушаю себе мысль, что она сама купила толстовку с символикой WCU, а не надела кофту Лиама. Предполагалось, что я буду носить всю одежды с символикой университета, которую только можно вообразить, но мне не нравится, что его одежда касается её кожи. Это иррационально и, чёрт побери, глупо, но я не могу контролировать, как эти мысли приходят в мою голову и пускают там корни.

Она скользит подушечкой большого пальца по экрану, и мне требуется секунда, чтобы осознать.

Я выхватываю телефон из её рук прежде, чем она может помешать мне.

– Айфон? Чёрт возьми, ты серьезно?

Я пялюсь на ее новый телефон.

– Это твой?

– Ага, – она заливается краской и тянется за телефоном, но я поднимаю руки над головой, так что он оказывается вне её досягаемости.

– О, так значит теперь у тебя айфон, а когда я хотел, чтобы он у тебя был, ты отказывалась! – дразню я её.

Её глаза расширяются, и она нервно втягивает воздух.

– С чего такие перемены? – улыбаюсь я, снимая её напряжение.

– Не знаю. Время, я полагаю, – она жмёт плечами, всё ещё нервничая.

Мне не нравится, что она выглядит такой неуверенной, но надеюсь, что немного игривости поправит ситуацию.

– Какой пароль? – спрашиваю я, нажимая на цифры, которые, как мне кажется, она всегда использовала.

Угадал с первого раза, и сейчас я нахожусь на её рабочем столе.

– Гарри! – придушенно взвизгивает она, пытаясь отобрать у меня телефон, – Ты не можешь вот так взять и рыться в моём телефоне!

Она склоняется надо мной и обхватываем мою руку своей, пока другой она пытается дотянуться до телефона.

– Нет, могу, – смеюсь я. Простейшее её прикосновение посылает дрожь по моему телу; каждая клеточка под моей кожей дышит жизнью от её касаний.

Она улыбается и требовательно протягивает руку, сопровождая её ухмылочкой, по которой я так скучал.

– Отлично. Давай мне свой тогда.

– Ну уж нет, извини, – продолжаю дразниться я, прокручивая список её сообщений, как одержимый.

– Дай мне телефон! – ноет она и придвигается ко мне, но потом её улыбка испаряется, – На твоём телефоне, наверное, полно вещей, которые я не хочу видеть, – я практически вижу, как она снова уползает в свой панцирь.

– Нет, нет там ничего такого. Там больше тысячи твоих фоток и целый альбом твоей дурацкой музыки, и если ты хочешь убедиться, насколько я жалок, можешь проверить звонки и увидеть, сколько раз я набирал твой старый номер, только чтобы услышать, как чёртов автоответчик говорит, что твой номер больше не обслуживается.

Она сердито смотрит на меня, наверняка не веря ни единому моему слову. Не то чтобы я винил её за это. Её взгляд смягчается, но всего на мгновение, потому что потом она спрашивает: – И что, ни одного звонка от Джанин?

Она говорит так тихо, что я едва могу уловить в её вопросе обвинительный тон.

– Что? Нет же! Давай, взгляни. Он на комоде.

– Я воздержусь.

Я встаю на колени и притираюсь к ней плечом.

– Тесса, она для меня ничего не значит. И никогда не будет.

Тесса изо всех старается показать, что её это не волнует. Внутри у неё идёт борьба, чтобы продемонстрировать, что она пошла дальше меня, но я отлично её знаю. Я знаю, что она вскипает от одной мысли обо мне и другой женщине.

– Мне надо идти.

Она встаёт, и тогда я дотрагиваюсь до неё. Мои пальцы берут её за руку, мягко прося её вернуться ко мне. Сперва она колеблется, и я не заставляю её. Я жду, гладя круговыми движениями нежную кожу над запястьем.

– Я знаю, что, по-твоему, произошло, но ты ошибаешься, – пытаюсь я убедить её.

– Нет, я знаю только то, что я видела. Я видела её в твоей футболке, – бросает она. Она выдёргивает руку, но делает шаг ко мне.

– Я был не в себе, Тесса, но я не трахался с ней.

Я бы не стал. Достаточно того, что она касалась меня. Раздумываю, стоит ли поведать Тессе, как меня тошнило от сигаретного привкуса на губах Джанин, но это, пожалуй, только сильнее распалит её.