Текст книги "After Ever Happy (ЛП)"

Автор книги: Анна Тодд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

– Ага, – демонстративно закатывает она глаза.

– Я скучаю по тебе и нашим отношениям, – пытаюсь я разрядить обстановку, но она снова закатывает глаза, – Я люблю тебя.

Наконец-то я завладел её вниманием. Она упирается руками мне в грудь, стараясь оставить немного места между нами.

– Перестань! Ты не можешь просто решить, что хочешь меня, и ожидать, что я сразу упаду в твои объятия.

Я хочу сказать ей, что она упадёт туда потому, что мы должны быть вместе, что я никогда не устану повторять это. Но вместо этого я улыбаюсь и качаю головой.

– Давай сменим тему. Я просто хотел, чтобы ты знала, что я скучаю по тебе, хорошо?

– Хорошо, – вздыхает она. Она подносит пальцы к губам и щиплет их, заставляя меня забыть, на что я собирался перевести разговор.

Я снова верчу в руках её телефон.

– Не могу поверить, что ты купила айфон и не сказала мне.

Я бросаю на неё взгляд и замечаю, как на её нахмуренном лице расцветает полуулыбка.

– Не такое уж это и событие. Он помогает мне составлять расписание, и Лиам обещал показать мне, как скачивать музыку и фильмы.

Предложение Лиама, когда мы покидали магазин, кажется, было так давно. Столько всего случилось за такой короткий промежуток времени.

– Я могу помочь тебе.

– Всё нормально, не бери в голову, – отмахивается она от меня.

– Я помогу тебе. Могу показать, как это делается, прямо сейчас.

Я открываю iTunes Store.

За этим занятием мы проводим час, листая каталог, выбирая всю её любимую музыку, и я показываю ей, как скачать все эти дрянные романтические комедии с Томом Хэнксом, которые ей так нравятся. Тесса почти всё время молчит, периодически вставляя «Спасибо» и «Нет, не эти песни», и я не пытаюсь втянуть её в разговор.

Я это сделал с ней, я превратил её в тихую неуверенную женщину, и это моя вина, что она не знает, как вести себя сейчас. Это моя вина, что каждый раз, когда я приближаюсь к ней, она отползает подальше, отрывая от меня по кусочку.

Кажется невозможным, что у меня осталось ещё что-то, что я мог отдать ей, что она ещё не поглотила и не завладела каждой частичкой моего тела, но как-то так получается, что всякий раз, когда она улыбается, во мне появляется ещё что-то, что она может украсть. Всё для неё, и так будет всегда.

– Тебе показать, как загрузить лучшее порно? – шучу я, и поощрением мне служит то, как вспыхивают ее щеки.

– О, я уверена, что ты знаешь об этом все, – она шутит в ответ. Мне нравится это. Я люблю дразнить ее таким образом, и я блядь люблю, что она позволяет мне это.

– Ну, вообще то, у меня есть много изображений здесь, – я указываю пальцем на свой лоб, и она гримасничает.

– Только тебя, – ее хмурый взгляд не дрогнул, но я отказываюсь позволять ей думать подобным образом. Это безумие – думать, что я могу заинтересоваться кем-то кроме нее. Я начинаю думать, что она такая же сумасшедшая, как и я. Возможно, это объясняет, почему она так долго оставалась со мной.

– Я имею ввиду именно это. Я думаю только о тебе. Это всегда – ты, – я говорю серьёзно слишком серьезным тоном, но я не слишком озабочен тем, чтобы изменить его. Я попробовал пошутить, дружеское дерьмо, и я задел ее самолюбие.

Она удивляет меня, спрашивая: – И что ты думаешь обо мне?

Я закусываю нижнюю губу и ее образы вспыхивают в моем сознании.

– Ты не хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос, – Тесса распростертая на кровати, ее бедра раздвинуты, ее пальцы, впивающиеся в простыни, когда она кончает от моего языка.

Бедра Тессы, движущиеся мучительно медленно и по кругу, на моем члене, ее стоны, заполняющие комнату.

Тесса, становящаяся на колени передо мной и ее полные губы, открываются, когда она берет меня в теплый рот. Тесса, наклоняющаяся вперед, ее голая кожа, святящаяся в мягком свете комнаты. Она передо мной, отворачивается от меня, когда опускается на меня. Я наполняю ее, когда она выдыхает мое имя…

– Ты, наверное, прав, – она смеется, затем вздыхает, – Мы всегда делаем это, мы всегда возвращаемся назад, – она машет рукой между нами.

Я точно знаю, что она имеет в виду. Сейчас середина худшей недели моей жизни, и она заставляет меня улыбаться и смеяться над проклятым iPhone.

– Это мы, детка. Это то, что есть между нами. Мы не можем изменить это.

– Мы должны изменить. Я должна, – ее слова могут казаться ей убедительными, но она не одурачит меня.

– Прекрати обдумывать все. Ты знаешь, что все так, как должно быть, мы подшучивающие друг над другом из-за порно, я думающий обо всех грязных вещах с тобой, которые я сделал, и которые хочу сделать с тобой.

– Это натуральное безумие. Мы не можем сделать этого, – она наклоняется ближе ко мне.

– Что?

– Дело не только в сексе, – ее глаза сосредотачиваются на моей промежности, и я могу сказать, что она пытается отвести взгляд от выпуклости там.

– Я никогда не говорил, что это так, но ты можешь сделать для нас одолжение и прекратить действовать так, как будто ты не думаешь о том же, о чем и я.

– Мы не можем.

В этот момент я замечаю, что наше дыхание синхронно. И ее язык немного выглядывает и ласкает ее нижнюю губу.

– Я ничего не предлагал, – напоминаю я ей.

Я не предлагал, но я, безусловно, не откажусь. Я не настолько удачлив, и все же, и нет шансов, что она позволит мне тронуть ее. Не в ближайшее время… Правда?

– Ты предложил, – она улыбается.

– Когда?

– Вот именно, – она борется со смехом, – Это настолько смущает. Мы не должны делать этого. Я не доверяю себе рядом с тобой.

Блять, и я рад этому. Я не доверяю себе и половину времени. Но я спрашиваю: – Что ужасного может произойти? – и дотрагиваюсь рукой к ее плечу. Она вздрагивает при прикосновении, но это не та же самая реакция, что была в течение прошлой недели.

– Я могу продолжать быть идиоткой, – шепчет она, и я медленно двигаю рукой вверх и вниз по её руке.

– Прекрати думать, просто отключи свой мозг и позволь телу управлять им. Твое тело хочет меня, Тесса, ему нужен я.

Она качает головой, отрицая простую правду.

– Да, да, это так, – я продолжаю трогать ее, уже ближе к ее груди, ожидая того, что она остановит меня. Если она это сделает, то я прекращу весь контакт. Я никогда не заставлял бы её. Я сделал много гребанного дерьма, но этого я не сделаю никогда.

– Посмотри, дело в том… Что , я знаю, что каждое место, где ты любишь, чтобы я трогал тебя, – я изучаю ее глаза в поисках одобрения, и они вспыхивают как неоновая вывеска. Она не собирается останавливать меня; ее тело все еще жаждет меня, как всегда оно и было.

– Я знаю, как заставить тебя кончить настолько жестко, что ты забудешь обо всем.

Возможно, если я смогу понравиться ее телу, ее ум последует его примеру. Затем как только я смогу покорить их, возможно, ее сердце будет следовать за ними.

Я никогда не был застенчив, когда дело доходило до ее тела и доставления ей удовольствия: с чего начать теперь?

Я принимаю ее молчание и то, что она не отводит взгляд от моих глаз за “да” и берусь за край ее толстовки.

Это тяжелее, чем должно быть, и проклятая веревка запуталась в волосах Тессы. Она ударяет меня по больной руке, снимает толстовку и отделяет волосы от нее.

– Я не принуждаю тебя ни к чему здесь, правда? – я должен был спросить.

– Нет, – она тяжело дышит, – Я знаю, что это-ужасная идея, но я не хочу останавливаться, – я киваю, – Мне хочется убежать от всего; пожалуйста, отвлеки меня.

– Отключи свой мозг. Прекрати думать обо всем другом дерьме и сфокусируйся на этом, – я провожу пальцами по ее вырезу, и она дрожит от моего прикосновения.

Она застает меня врасплох и прижимает свои губы к моим. В течение секунд медленный, неуверенный поцелуй исчезает и полностью меняется. Робкие жесты исчезают, и внезапно мы оказываемся в нашем собственном мире. Вся остальная ерунда ушла, и остались только я, Тесса и ее губы, обрушившиеся на мои, быстрые движения ее языка вокруг моего, она тянет меня за волосы и доводит меня до безумия.

Я обхватываю ее и прижимаю свои бедра к ее, пока ее спина не оказывается на матрасе. Ее колено согнуто на уровне моей промежности и я бесстыдно трусь о нее. Она задыхается от этого жеста и убирает руку от моих волос, чтобы притянуть ее к собственной груди. Я мог разорваться от ощущения ее подо мной снова – этого слишком, блядь, много и все же недостаточно, и я не могу сформировать мысль рядом с ней.

Она трогает себя, беря одну свою большую грудь в свою руку, я смотрю вниз и забываю, как делать что-либо еще кроме как пялиться на ее прекрасное тело и то, как она, наконец, позволяет себе забыться со мной. Ей нужно это еще больше, чем мне. Ей нужно отвлечение от реального мира, и я с удовольствием помогу ей.

Наши действия не последовательны – чистая страсть питает нас. Я – огонь, и она – проклятый бензин, и нет способа остановиться или замедлиться, пока что-то не взорвется. Я буду ждать, готовый бороться с огнем за нее, оберегая ее, чтобы она не сгорела из-за меня снова. Ее рука скользит вниз по телу, и она хватает меня, потирая рукой, и я должен сконцентрироваться, чтобы не кончить из-за одной только ее руки. Я перемещаю бедра, оставляя их между ее раздвинутыми ногами, поскольку она стаскивает за пояс мои шорты. Я снимаю ее шорты одной рукой, пока мы оба не оказываемся голыми ниже талии.

Стон, который срывается с ее губ сливается с моим, когда я трусь о ее кожу. Я двигаюсь немного, входя в нее частично, и она стонет снова. На сей раз, она прижимает рот к моему голому плечу. Она облизывает и сосет мою кожу, когда я двигаюсь дальше в нее. Мой взгляд туманится, поскольку я пытаюсь насладиться каждой секундой этого, каждым моментом, когда она готова быть со мной вот так.

– Я люблю тебя, – говорю я ей.

Ее губы перестают двигаться, и ее хватка на моих руках ослабевает: – Гарри…

– Выходи за меня замуж, Тесса. Пожалуйста, – я оставляю свой член в ней, наполняя ее, надеясь страстью поймать ее в момент слабости.

– Если ты собираешься говорить подобные вещи, тогда мы не можем сделать этого, – говорит она мягко. Я вижу боль в ее глазах, в отсутствии самообладания, которое у нее появляется, когда дело доходит до меня, и я немедленно чувствую себя виновным в упоминании чертова брака, трахая ее. Прекрасный выбор времени, блядь, эгоистичный придурок.

– Извини. Я перестану, – уверяю я ее, целуя. Я дам ей время, чтобы подумать на сей раз, и я отложу тяжелое дерьмо на то время пока я вхожу и выхожу из нее, горячей и влажной.

– О, Боже, – стонет она.

Вместо того, чтобы признаться в своей бессмертной любви к ней, я только говорю вещи, которые она хочет услышать.

– Ты такая тесная. Это было так долго, – говорю я ей в шею, и ее рука тянется к основанию моей спины, прижимая меня, чтобы я был глубже в ней.

Ее глаза закрылись, и ноги начинают напрягаться. Я знаю, что она уже близка, и даже при том, что она ненавидит меня прямо сейчас, она любит мой грязный рот. Я не собираюсь держаться долго, но и она тоже. Я потерял это – не только чистое чертово совершенство находится в ней, но и возможность быть с ней так. Это то, в чем я нуждаюсь, это то, в чем нуждается она.

– Давай, детка. Кончи вокруг меня, дай мне чувствовать тебя, – говорю я сквозь зубы.

Она повинуется, сжимая одну из моих рук, и стонет мое имя, когда откидывает голову назад на матрас. Она выгибается красивой струной, и я наблюдаю за ней. Я наблюдаю, как ее красивый рот открывается, когда она стонет мое имя. Я наблюдаю, как ее глаза находят мои, непосредственно перед тем, как они закрываются в удовольствии.

Для меня это слишком, красота ее оргазма, позволяющей мне иметь ее. Я вхожу в нее еще раз, хватая ее бедро, поскольку я кончаю в нее.

– Блять, – я опираюсь на локти рядом с нею, осторожно, чтобы не придавить ее весом тела.

Ее глаза закрыты, ее веки, тяжелые, поскольку она изо всех сил пытается открыть их.

– Мм, – она соглашается.

Я опираюсь на локоть и пялюсь на нее, в то время пока она не смотрит. Я боюсь того, что произойдет, когда она приедет в себя, когда она начнет сожалеть об этом, и ее гнев ко мне вырастет.

– Ты в порядке? – я не могу не провести кривую по ее голому бедру пальцем.

– Да, – ее голос уставший и пресыщенный.

Я так доволен, что она пришла ко мне. Я не знаю, сколько бы я еще продержался, не видя ее и не слыша ее голос.

– Ты уверена? – я пододвигаюсь. Я должен знать, что это значило для нее.

– Да, – она открывает один глаз, и я не могу бороться с глупой улыбкой.

– Хорошо, – я киваю. Поскольку я смотрю на нее, расслабленную после оргазма, так прекрасно чувствовать, что она вернулась, даже на несколько мгновений. Она закрывает глаза снова, и тогда я вспоминаю что-то, – Так, для чего ты пришла сюда изначально?

Сонный и пресыщенный взгляд сразу исчезает с ее красивого лица, и на мгновение она широко раскрывает глаза, перед тем как вернуть самообладание.

– В чем дело? – спрашиваю я. Лицо Зейна, появляется в моих сумасшедших мыслях, – Скажи мне, пожалуйста.

– Это про Карен, – она откатывается на свою сторону, и я отвожу глаза от ее прекрасных показавшихся сисек.

Какого черта мы обсуждаем Карен тогда когда мы голые?

– Хорошо… Что с ней?

– Она… С ней все хорошо… – Тесса останавливается на мгновение, и моя грудь заполняется неожиданной паникой, за женщину и за Кена тоже.

– Она что?

– Она беременна.

– Что? От кого?

Эта забывчивость веселит Тессу, и она смеется.

– От твоего отца, – она говорит, но быстро исправляет себя, – от Кена. От кого же еще?

Я не знаю, что я ожидал услышать, но то, что Карен была беременной было, безусловно, не тем.

– Что?

– Я знаю, что это немного удивляет, но они очень рады этому.

Немного удивлен?

– Да, это так. Это много значит для них. Они хотят, чтобы ты знал, что ребенок ничего не изменит, Гарри. Они хотят, чтобы ты был частью семьи. Ты будешь старшим братом снова.

Смит и его странная, подобная взрослому индивидуальность приходят на ум, и я чувствую отвращение. Это слишком много для любого чтобы сдержаться, и это, безусловно, слишком много для такого придурка, как я.

– Гарри, я знаю, что это трудно уместить в голове, но я думаю…

– Все хорошо. Мне нужен душ, – я встаю с кровати и хватаю шорты с пола.

Тесса сидит, смущенная и обиженная, когда я надеваю шорты.

– Я здесь, если ты хочешь поговорить об этом. Я просто хотела быть тем, кто расскажет тебе об этом.

Это слишком. Она даже не хочет меня.

Она отказывается выходить замуж за меня.

Блядь, темные мысли пытаются проникнуть в мою голову, и я поражен борьбой внутри меня, чтобы держаться немного света, который Тесса отдала мне.

Когда это закончится? Когда дерьмо не будет продолжать появляться в каждый чертов раз, когда я, наконец, чувствую, что я могу контролировать себя?

========== Глава 41 ==========

POV Тесса

– Гарри, я знаю, что это трудно уместить в голове, но я думаю… – я начинаю говорить, но он прерывает меня.

– Все хорошо. Мне нужен душ, – Гарри встает с кровати. Я подскакиваю за ним, стараясь прикрыть мое голое тело одеялом.

– Я здесь, если ты хочешь поговорить об этом. Я просто хотела быть тем, кто расскажет тебе об этом.

Здесь я, здесь мы, в этом круговороте жажды, страсти, всепоглощающей любви и боли. Боль, кажется, побеждает, она всегда побеждает, и я устала от борьбы.

Я вынуждаю себя не беспокоиться, когда вижу, как он пересекает комнату. В тот момент, когда дверь закрылась, я берусь за голову и тру виски. Что не так со мной, почему я ничего не вижу кроме него? Почему я проснулась утром, готовая к жизни без него, только для того, чтобы оказаться в его постели несколько часов спустя?

Я ненавижу его власть надо мной, но я ни за что в жизни не смогу прекратить это. Я не могу обвинять его в своей слабости, но если бы я начала, то мне пришлось бы утверждать, что он мешает мне четко видеть, что правильно, а что нет. Когда он улыбается мне, все границы и преграды смешиваются, и буквально невозможно бороться с ощущением, которое тянет все мое тело.

Он заставляет меня смеяться так же часто, как и кричать, и он заставлял меня чувствовать снова, когда я была убеждена, что пустота внутри – это моя судьба. Я была полностью уверена, что больше никогда ничего не почувствую, но Гарри вытащил меня из этого; он схватил меня за руку, когда никого, казалось, не заботило, чтобы сделать то же самое, и он вытянул меня на поверхность.

Не то, чтобы что-то из этого меняет то, что мы не можем быть вместе. Я не могу позволить себе будить свои надежды, только для того, что бы снова разочароваться, когда он отступит, когда он заберет назад все свои признания, и я отказываюсь быть снова и снова разбитой.

И вот она я, закрыв лицо руками, одержимо обдумываю сделанные ошибки – мои ошибки, его ошибки, ошибки наших родителей – и как мне кажется, это разъедает меня, не давая мне хоть немного покоя.

Я получила намек от него, намек на спокойствие и уверенность, когда его руки были на мне, его губы, накрывали мои, его пальцы, впивались в чувствительную кожу моих бедер, но несколько минут спустя огонь погас, и я одна. Я одна обиженная и смущенная, и это – та же самая история, только с еще более грустным концом, чем последний в раз.

Я встаю на ноги, повторно застегиваю лифчик и натягиваю через голову толстовку Лиама. Я не могу быть здесь, когда Гарри вернётся. Я не могу провести следующие десять минут, готовясь к тому, когда Гарри соизволит вернуться. Я делала это слишком много раз, и я, наконец, дошла до того места, где моя потребность в нем не возьмёт верх над моей гордостью. Где бы он не занимал каждую мою мысль, от него не зависело бы каждое мое дыхание, и мне, наконец, удалось увидеть жизнь после него.

Это снова повторилось. Я снова доверилась. Это было ужасной ошибкой, и об этом мне жестоко напоминает тишина комнаты.

Я одета и в своей комнате к тому моменту, когда я слышу, как открывается дверь ванной. Его шаги становятся громче, когда он проходит мимо, и ему требуется несколько секунд, чтобы понять, что меня больше нет в его комнате.

Он не стучит, я знала, что не будет, прежде чем войти в комнату.

Я сижу на кровати, скрестив ноги перед собой, защищаясь. Я видимо вызову у него жалость: с глазами, горящими от слез сожаления и кожей, пахнущей им.

– Почему ты ушла? – его волосы влажные и вода капает на лоб, его руки упираются в голые бедра, а шорты висят слишком низко.

– Это не я ушла. Ты ушел, – говорю я упрямо.

Он несколько секунд безучастно смотрит на меня.

– Я думаю, ты права. Вернешься? – он облекает требование в вопрос, и я борюсь с собой, чтобы не встать с кровати.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – я отвожу глаза от его пристального взгляда, и он шагает через комнату, чтобы сесть напротив меня на кровати.

– Почему? Я сожалею, что ушел, я просто не знал, что думать, и если быть чертовски честным, я не доверял себе, чтобы не сказать тебе что-то не то, таким образом, я полагал, что мне нужно покинуть комнату и очистить голову.

Почему он не вел себя так прежде? Почему он не мог быть честным и уравновешенным, когда мне это было нужно? Почему мне нужно было оттолкнуть его, чтобы он захотел измениться?

– Я хочу, чтобы ты, по крайней мере, сказал бы мне об этом вместо того, чтобы просто оставить меня там одну, – я киваю, собирая крошечные остатки сил, – Я не думаю, что мы снова должны оставаться наедине.

Его глаза стали дикими.

– О чем ты говоришь? – он рычит. Это слишком для уравновешенного.

Я держу руки скрещенными.

– Я хочу быть здесь для тебя, и я буду, если ты захочешь поговорить о чем-нибудь или выговориться, или если ты просто захочешь, чтобы кто-то был рядом. Но я действительно думаю, что мы должны оставаться вместе только в общих комнатах. Как гостиная или кухня, например.

– Ты не серьёзно, – он усмехается.

– Вполне.

– Общие комнаты? С Лиамом, выступающим в роли нашей Элеанор Тинли? Это смешно, Тесс. Мы можем быть в одной комнате без проклятой компаньонки.

– Я ничего не говорила о компаньонках. Я просто думаю о том, как все есть сейчас, – я вздыхаю, – Я думаю, что вернусь в Сиэтл в течение нескольких дней, – я еще решила не до конца, но теперь, когда я сказала об этом, слова обрели смысл. Я должна забрать и подготовить свои вещи к переезду в Нью-Йорк, и я скучаю по Кимберли. Еще мне назначено к доктору, о чем я пытаюсь не думать, и я не вижу никакой пользы от пребывания в доме Стайлса. Снова.

– Я поеду с тобой, – он предлагает просто, как будто это самое простое решение.

– Гарри…

Без приглашения он садится на кровать, голый по пояс.

– Я хотел подождать, прежде чем сказать это, но я съехал из той квартиры и переезжаю в Сиэтл, тоже. Это – то, чего ты хотела все время, и я готов сделать это. Я не знаю, что сдерживало меня так долго. Он с силой проводит рукой по волосам, так что высохшие пряди встают беспорядочной волной.

Я качаю головой.

– О чем ты говоришь? – теперь он хочет переехать в Сиэтл?

– Я найду для нас хорошее место. Это не будет особняк, как у Вэнса, но это буде лучше, чем ты можешь снять самостоятельно.

Хотя я знаю, что его слова не подразумевали оскорбления, но они так прозвучали, и я немедленно бросаюсь в крайность.

– Ты не снимешь его, – я обвиняю его, поднимая руки, – Ты упустил весь смысл!

– Какой смысл? Почему должен быть какой-нибудь смысл? – он придвигается немного ближе, – Почему мы не можем просто быть и почему ты не можешь просто позволить мне показать тебе то, каким я могу быть для тебя? В этом не должно быть смысла, потому что ты любишь меня, но и не позволяешь себе быть со мной, – он накрывает мою руку своей.

Я отдергиваю ее.

– Я хочу согласиться с тобой, и я хотела бы попасть в этот выдуманный мир, где наши отношения могли бы работать, но я делала это слишком долго, и я не могу делать этого больше. Ты попытался предупредить меня прежде, и ты давал мне шанс за шансом увидеть неизбежность, но я все отвергала. Но я вижу это теперь, хотя я видела, что мы были обречены еще с самого начала. Сколько раз мы будем говорить об этом?

Он смотрит на меня проницательными зелеными глазами.

– Столько, сколько понадобится, чтобы ты изменила свое мнение.

– Я никогда не могла изменить твое; что заставляет тебя думать, что ты сможешь изменить моё?

– То, что только что произошло между нами, не сделало это очевидным для тебя?

– Я хочу, чтобы ты был частью моей жизни, просто не таким образом. Не как мой парень.

– Муж? – его глаза полны удивления и… Надежды?

Я уставилась на него, пораженная, что он посмел…

– Мы не вместе, Гарри! И ты не можешь предложить мне брак, потому что ты думаешь, что я передумаю. Я хотела, чтобы ты хотел жениться на мне, а не предложил это как последнее средство!

Его дыхание ускоряется, но его голос ровный.

– Это не последнее средство. Я не играю в игры с тобой – я извлек свой урок из них. Я хочу жениться на тебе, потому что я не могу представить себе другой жизни, и ты можешь сказать мне, что я неправ, но ты знаешь, что мы можем пожениться теперь. Мы не будем порознь, и ты знаешь это.

Он кажется настолько уверенным в себе и уверенным в наших отношениях, и снова я смущена и не могу решить, должна ли я быть сердитой или я должна быть довольна его словами.

Брак перестал быть для меня той ценностью, как это было несколько месяцев назад. Мои родители никогда не были женаты; я с трудом поверила в это, когда я узнала, что они симулировали брак, чтобы успокоить мою мать и моих бабушку и дедушку.

Энн и Кен были женаты, и это юридическое закрепление не смогло спасти их тонущий корабль. Какой смысл в том, чтобы быть женатыми? Это почти никогда не работает так или иначе, и я начинаю видеть, что это – смешное понятие. Это изощренный, способ, которым вдалбливают в наши головы идею того, что мы должны обещать нас другим и зависеть от этого человека как от нашего источника счастья.

К счастью для меня, я, наконец, узнала, что могу больше ни от кого не зависеть, для того, чтобы быть счастливой.

– Я не думаю, что захочу замуж когда-нибудь.

Гарри резко вдыхает, и его рука двигается к моему подбородку: – Что? Ты не имеешь это ввиду, – его глаза ищут мои.

– Да, я действительно имею в виду это. Какой смысл? Это никогда не работает, и развод не дешевый, – я пожимаю плечами и игнорирую испуганное выражение, появившееся на лице Гарри.

– Что, черт возьми, ты говоришь? С каких пор ты стала такой циничной?

Цинична? Я не думаю, что я цинична. Я просто должна быть реалистом и не продолжать требовать окончания сборника рассказов, который я никогда не буду, очевидно, иметь. Но это также не значит, что я буду мириться с его вечными уходами-возвратами.

– Я не знаю, так как я поняла, как безнадежно глупа я была. Я не обвиняю тебя в разрыве со мной. Я была одержима мечтой о жизни, которую я никогда не смогла бы иметь, и это видимо доводило тебя до безумия.

Гарри проводит рукой по волосам, он всегда так делает, когда нервничает.

– Тесса, ты говоришь сумасшедшее дерьмо. Ты ничем не была одержима. Я был просто придурком, – он стонет в расстройстве и становится на колени передо мной, – Блять, теперь посмотри, о чем я заставил тебя думать! Это все последствия.

Я встаю, ненавидя, что чувствую себя виноватой, что сказала правду о том, что я чувствую. Я и так внутренне нахожусь в противоречии, и быть в этой небольшой комнате с Гарри не помогает. Около него я не могу сосредоточиться, и я не могу придерживаться своей обороноспособности, когда он смотрит на меня будто каждое из моих слов, оружие против него – независимо от того, насколько они правдивы, это все еще заставляет меня сочувствовать ему, когда я не думаю, что я должна.

Я всегда так быстро судила женщин, которые чувствовали то же самое. Наблюдая чрезмерно драматические отношения на экране, я быстро навешивала женщине ярлык слабой, но это не так просто или шаблонно.

Нужно столько вещей учесть, судя кого-то, и я признаю, прежде чем я встретила Гарри, я делала это слишком часто. Кто я такая чтобы судить людей и их поступки, основанные на их чувствах? Я никогда не знала, насколько сильными те глупые эмоции могли быть; я не могла постичь напряжение, которое можно было чувствовать.

Я никогда не понимала, как любовь может пересилить здравый смысл, и страсть настичь логику, или как расстраивает понимание того, что никто больше действительно не знает, что ты чувствуешь – никто не может судить меня за то, что я была слабой или глупой, никто не может указывать мне, что чувствовать.

Я никогда не буду утверждать, что была идеальной, и я изо всех сил пытаюсь каждую секунду сохранить себя на плаву, но это не так легко, как люди думают. Не легко убежать от кого-то, когда он прошел через каждую клеточку, когда он занял каждую мысль, и он был ответственен за лучшие и худшие чувства, которые у меня когда-либо были. Никто, даже сомневающаяся часть меня, не может заставить меня плохо себя чувствовать из-за неистовой любви и отчаянной надежды, что у меня могла быть та большая любовь, о которой я читала в романах.

К тому времени, когда я заканчиваю оправдывать себе свои действия, мое подсознание распустило волосы и закрыло глаза, уменьшив это, я, наконец, прекратила избивать себя способом, которым мои эмоции играли со мной.

– Тесса, я переезжаю в Сиэтл. Я не попытаюсь вынудить тебя жить со мной, но я хочу быть там, где ты. Я буду держать себя на расстоянии, пока ты не будешь готова к большему, и я буду играть по правилам со всеми, даже с Вэнсом.

– Это не проблема, – я вздыхаю. Его признание замечательно, но это никогда не было последовательным. Он будет скучать, в конечном счете, опять вернется к прежней жизни. На сей раз мы слишком далеко ушли.

– Как я сказал ранее, я попытаюсь держать дистанцию, но я переезжаю в Сиэтл. Если ты не поможешь мне выбрать квартиру, я должен буду выбрать ее сам, но я удостоверюсь, что тебе понравится она также как и мне.

Он не должен знать мои планы. Я использую свои мысли, чтобы заглушить его слова. Если я услышу их, если я

действительно буду слушать их, то они сломают барьер, который я построила.

Гарри покидает комнату после десяти минут того, что я пыталась проигнорировать его обещания, и я начинаю упаковывать свою сумку для Сиэтла. Я ходила назад и вперед, путешествуя слишком много в последнее время, и я с нетерпением жду дня, когда у меня, наконец, появится место, чтобы назвать его домом. Мне нужна безопасность, мне нужна стабильность.

Как получается, что я потратила свою всю жизнь, планируя стабильность только для того чтобы потеряться в мире, идти вперед без дома, который могла бы назвать своим, никакой поддержки, ничего вообще?

Когда я достигаю основания лестницы, Лиам прислоняется к стене, и он останавливает меня, осторожно коснувшись моей руки.

– Эй, я хотел поговорить с тобой, прежде чем ты уедешь.

Я стою перед ним и жду, чтобы он заговорил. Я надеюсь, что он не передумал позволить мне поехать с ним в Нью-Йорк…

– Я просто хотел согласовать с тобой и узнать, не передумала ли ты о переводе со мной в NYU. Если ты передумала, это хорошо.

– Нет, я все еще еду. Я просто должна поехать в Сиэтл и сказать до свидания Ким и… – я хочу сказать ему о моем назначении, но я не думаю, что я готова столкнуться с этим прямо сейчас. Ни в чем нельзя быть уверенной, но я просто не хочу об этом думать.

– Ты уверена? Я не хочу, чтобы ты думала, что ты должна поехать, я пойму, если ты захочешь остаться здесь с ним, – Лиам так добр, так понимает меня, что я не могу не обнять его за плечи.

– Ты удивительный. Ты знаешь это, правильно? – я улыбаюсь ему, – Я не передумала. Я хочу сделать это. Я должна сделать это для себя.

– Когда ты собираешься сказать ему? Что ты думаешь, он сделает?

Я не задумывалась о том, что сделает Гарри, когда я скажу ему о своих планах переехать в Нью-Йорк. У меня нет времени, чтобы позволить его мнению разбить мои планы. Больше нет.

– Я честно не знаю, как он отреагирует. С похорон моего отца, я не думаю, что его это будет заботить, – Лиам кивает уклончиво. Когда шум из кухни прерывает наше молчание я вспоминаю, что не поздравила его.

– Я не думала, что ты не скажешь мне, что твоя мать беременна! – восклицаю я.

– Я знаю и сожалею. Она просто сказала мне тогда, когда и ты сидела запертой в той комнате, – он улыбается, мягко дразня меня.

– Ты взволнован?

– Немного. Я просто взволнован, как моя мама перенесет беременность. И я буду скучать по ней и Кену, но я готов к этому, – он улыбается мне, – Я думаю, что я готов, по крайней мере.

Я киваю.

– Мы будем в порядке. Особенно ты. Ты ведь уже принят. Я еду туда, не зная, попаду ли я даже. Я буду просто плавать вокруг Нью-Йорка без регистрации, и у меня не будет работы…

Рука Лиама закрывает мой рот, и он смеется.

– Я чувствую ту же самую панику, когда я думаю об изменениях, но я вынуждаю себя сосредоточиться на положительных сторонах.