Текст книги "Хозяйка Тишины (СИ)"
Автор книги: Анна Снегова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)
Глава 32.
Король Себастиан. Юный восемнадцатилетний монарх.
Перед встречей с ним почему-то волнуюсь так, что мутит. Даже то, что мою руку крепко, по-хозяйски сжимает любимый мужчина, даже то, что я – невеста одного из четырех высших лордов королевства и мне вряд ли что-то угрожает, даже герб рода Роверт на моей груди не спасают от грызущей тревоги. Слишком живо в памяти воспоминание о тёмном непроницаемом взгляде, которым король встретил моё появление в холде Нордвинг на пиру – так, будто он увидел нечто важное во мне. А ещё что-то говорил Малене на ухо, и я уверена – обо мне тоже. Расспросить бы колдунью как следует... Делаю себе зарубку в памяти.
Двери в покои, где собирается принять нас Его величество, пока заперты, двое стражников застыли по обе стороны холодными изваяниями. Королевская Гвардия белого меча. Мечи на их поясах – с белыми рукоятями и в белых ножнах, в знак почитания того, самого главного клинка, которому они служат, и который по праву хранит король как глава рода властителей Полуденного крыла.
– Успокойся.
Дункан сжимает мою ладонь ещё крепче, и я ойкаю невольно. Криво улыбнувшись, он отпускает её совсем. Кажется, его болезненная тяга ко мне не только не ослабевает, но ещё усиливается. Я чувствую это по лихорадочному жару кожи, по тому, как он смотрит, по грозовому напряжению между нами, от которого перехватывает дыхание, а мир вокруг то и дело будто ускользает, расплывается, тает. Да я даже дворца не видела, пока сюда шла! Едва спохватилась в последний миг расплести магический зелёный купол в саду!
Всё казалось игрушечным, нарисованным, ненатуральным – а объемным, настоящим, живым лишь мой мужчина. И его с трудом контролируемая жажда.
– Сколько ещё нам тут торчать! – ворчит Дункан. И я понимаю, почему. Чем дольше мы стоим вот так – совсем-совсем близко, моё платье касается его ног, его запах дразнит и сводит с ума меня… тем труднее. Тем более, что сегодня мой жених выглядит так, что я сама с трудом удерживаю жадные взгляды. По пути сюда он переоделся в тёмно-зелёный с серебром камзол – как нарочно подобранный под моё платье. А может… и не нарочно. Дункан сказал мне с презрительной усмешкой, что король велел с сегодняшнего дня забыть традицию ношения доспехов в присутствии монарха. Мол, его оскорбляет вид грубого железа в его утончённом дворце.
И вот, мы пришли, такие нарядные, я терплю тесный корсет и болезненно тугую шнуровку на спине, изо всех сил стараясь не думать о старых сапогах под платьем, Дункан ярится в непривычной одежде, то и дело поводит плечом до треска нитей… а Его величество уже битый час вынуждает нас ждать высочайшего приглашения «разделить с ним завтрак».
Я не понимаю местных этикетов, но мне кажется почему-то, что «мальчишка-король», как за глаза называют Себастиана многие подданные, просто таким образом пытается доказать свою значимость, власть. Тем, что спокойно может заставить вассала ждать столько, сколько потребуется. Как по мне – глупый, и вправду мальчишеский метод.
Да к тому же способен кого угодно вывести из себя и настроить против. Вон как жених мой раздражается с каждой секундой! Его, лорда и повелителя Полуночного края, заставляют ждать, как простого смертного.
– Ей смешно! – немедленно вскидывается мой спутник и сверкает на меня серыми глазами так, что улыбка замирает на моих губах. А его взгляд опускается на мои губы и останавливается на них с каким-то тяжёлым, сладко-жгучим выражением.
Дункан вдруг поворачивается к одному из своих людей, что сопровождают нас на расстоянии двух шагов и бросает повелительно:
– Нехорошо заставлять нежных девушек стоять так долго под дверью. Я сопровожу невесту до ближайших кресел, а вы дайте знать, как только король готов будет нас принять.
И меня без предупреждения, не позволяя и слова сказать, хватают в охапку и тянут в сторону изящных бордовых занавесей прямо на стене. Я думала, там окно – и ошибалась. Они скрывали что-то вроде большой ниши, алькова, с двумя удобными креслами и круглым столиком.
Рывок – и лента на ближайшей занавеси оказывается на полу. Тяжёлая, расшитая золотом ткань распускается – взмахом крыла готовой взлететь птицы.
Ох… кажется, кто-то распробовал мои методы лечения!
Пальцем по моим губам – чтоб молчала.
А я и не думаю возражать. Шумит в ушах от волнения, от дерзости нашего поступка, от нестерпимого желания обнять, прижаться крепче, хоть на миг позабыть все тревоги – урвать своё мгновение счастья в крохотном островке спокойствия посреди бури, приближение которой я уже чувствую – хотя не могу объяснить, как.
Сжимаю пальцами бархатную спинку кресла, что попалась рядом, откидываюсь на стену, поднимаю глаза. Здесь полумрак, уютно, пахнет цветами и пыльной тканью. Здесь можно было бы так спокойно и хорошо посидеть… если б мы и правда забрались сюда отдохнуть.
Встречаемся взглядами.
– Тэ-эм… какая ты сегодня красивая.
Нам нельзя шуметь – рядом люди. Поэтому мы обрушиваемся друг на друга торопливо, жадно, беззвучно. Он больше ничего не говорит. Я сдерживаю срывающееся дыхание до того, как оно станет стоном. Целуемся так, будто все эти годы порознь знали откуда-то о человеке, который уже создан для тебя небом, осталось найти. И отчаянно, до боли в сердце скучали друг без друга. А вот теперь, после бесконечной разлуки, после пропасти одиночества, наконец отыскали.
Его ладони на моей шее... зарываются в волосы... окончательно рушат причёску. Мои – сначала робко ложатся на серебристый позумент на его груди, а потом всё смелеют, и вот уже гладят через тонкую белую рубашку там, где гулко и быстро стучит сердце.
Если кто-то приблизится, мы же услышим шаги?.. Уже не знаю. Уже не помню, где нахожусь. Дункан тянет меня за собой в своё безумие.
Хочется вздохнуть поглубже – но проклятый корсет не пускает, и я задыхаюсь, перед глазами темнеет.
– Что?...
– Шнуровка…
– Сейчас, подожди.
Я даже не успеваю начать протестовать, как меня разворачивают лицом к стене, и я ложусь щекой на прохладный, чуть выпуклый узор поблескивающей кремовой ткани, которой она обита. И всё-таки тихого стона удержать не получается – от облегчения, когда пыточный механизм на спине ослабляется… а потом от того, как длинным, медленным, сводящим с ума движением две широкие горячие ладони оглаживают спину от плеч до самой… хм. Какое счастье, что через плотную ткань платья – и что какие-то остатки разума ещё нашёптывают нам слова благоразумия, не дают окончательно сорваться.
В кольце его рук мне и спокойно, и до головокружения неспокойно одновременно, когда он прижимается сзади всем телом.
– Так лучше? – спрашивает глухо, накрывая поцелуем плечо, которое неведомо как и когда успело выскользнуть из нежного плена кружев.
Я не отвечаю. Не могу облечь словами то, насколько лучше мне сейчас.
И мы замираем. Не двигаемся – и даже, кажется, почти не дышим. И если есть у нас только этот, украденный миг – он один стоил вечного блуждания в темноте по одиноким дорогам.
Мы всё-таки не услышали шагов. Смутный силуэт за пеленой ткани, деликатное покашливание.
– Кхм-кхм. Простите, милорд, но вы просили… Его величество ожидают.
–
– Р-раз-дери вас всех… Сейчас!!! – рявкнул Дункан так, что силуэт снаружи поспешно ретировался.
Однако медвежьи объятья разжиматься не спешили. А точнее, они и вовсе не cдвинулись ни на миллиметр.
– Эм-м… Дункан.
Что-то неразборчиво проворчали мне в шею, а что – я не поняла, поэтому дёрнулась энергичнее.
– А нам… никуда не пора?
Горестный вздох. Я повысила голос, одновременно пытаясь отодрать от талии хотя бы одну железную лапу.
– Господин лорд Полуночного крыла, там вроде как это… король вас зовёт!
Ноль реакции.
– Ну и ладно. Подумаешь. Мелочь какая, – я расслабилась и обмякла в его руках, послушно откинув голову на плечо. – Отправит кого-нибудь на поиски нерадивого вассала, и так найдёт. А то – пусть вообще сам ищет, нечего штаны на троне даром просиживать.
Дункан почти силой оторвался от меня. Простонал:
– Тэ-эм, я с тобой превращаюсь в прыщавого подростка, который не может думать больше ни о чем, кроме того, чтобы затащить свою девушку в какой-нибудь укромный уголок потемнее. Твоё заклятие меня добьёт когда-нибудь!
Я развернулась и уставила ему палец в грудь.
– Если и правда не поторопимся, король добьёт первым!
И решила подать пример – схватила край занавеси, чтобы отдёрнуть.
– А ну-ка стой! – пригвоздили меня к полу властным окриком, а для надёжности ещё рванули назад за плечи.
По спине щекотнули мурашки. Честно сказать, я бы тоже предпочла остаться. Но…
– Давай сначала в порядок тебя хоть приведём, – с сожалением протянул Дункан, разворачивая меня к себе. А я постаралась не смотреть в глаза – чтобы не сгореть и не осыпаться горсточкой пепла к его ногам от того, что там увидела.
Его пальцы – медленные, неловкие от остаточных волн того шторма, что захлёстывал нас только что, – пробежались по моим волосам. Приглаживая пряди, заправляя за уши. Лента нашлась с трудом – смятым комком повисшая на поручне кресла. Наших совместных усилий в этой душной и сладкой тишине хватило лишь на то, чтобы кое-как собрать пару верхних прядей с висков и связать их простым узлом.
Кстати о кресле. Я обежала глазами царящий в алькове хаос – и ужаснулась. Как мы за столь короткий промежуток времени сумели сотворить столько разрушений?!
Кресло сдвинуто к самой стене, упирается в неё углом, напирая на более везучего собрата. Столик опрокинут. И ещё на нём ваза красивая с лилиями… была. Но теперь хрупкое цветное стекло вдребезги, и в луже воды сиротливо плавают мятые белые лепестки.
А ведь я даже ничего не слышала!
А ведь снаружи все всё слышали.
У меня загорелись не только щёки, но и уши со стыда.
Дункан же не обращал внимания ни на что вокруг, он хмуро оглядывал меня.
– Хм…. вот с этим сложнее.
Я кинула взгляд вниз. Кружево на драгоценном платье его матушки порвано аккурат на декольте, и висит сиротливо лохмотьями.
– Ничего-ничего! – торопливо заверила я. – Это мы быстро исправим.
Вспыхнуло кольцо. Руна Игла – тонкая чёрточка серебристого света – послушно мелькнула в воздухе. Немного магии, и кружево было как новое. Одно из самых практичных и часто используемых заклятий в моём арсенале.
И я только было намеревалась напроситься на похвалу… как снова споткнулась о крайне говорящий взгляд моего жениха, который задумчиво блуждал вверх-вниз по платью. Зоной декольте уже себя не ограничивая. И явно примериваясь.
– Это что, так любую рваную одежду починить сможешь?
О боги. За что мне это! Мне ведь уже некуда больше краснеть – и так варёный рак.
Я открыла рот, чтобы возмутиться, наконец, и сделать последнюю попытку перебить воздействие заклятья доводами разума… но Дункан опередил. Тяжело вздохнул и прислонился к моему лбу на мгновение.
– Ну всё, всё… я в порядке. В порядке. Почти держу себя в руках. Почти подавил желание послать всё к демонам и увезти тебя обратно в холд прямо сейчас… Тэм, а у тебя часом в твоём мешке с сюрпризами нет охлаждающего заклинания?
Я с сожалением покачала головой.
– Что ж… тогда, похоже, мне придётся ведро ледяной воды с собой везде носить. Пр-роклятье!
И наши стражи, и королевские старательно делали каменные лица, пока Дункан тащил меня за руку через весь коридор обратно к дверям с позолотой, в которую тут и там были вписаны покрытые белой эмалью крохотные мечи королевского герба.
Когда я перешагнула порог, надеялась только, что мой полыхающий зарёй румянец можно будет списать на смущение при виде столь высокой монаршей особы.
Монаршья особа оказалась не очень высокая.
Хотя нет, не так.
Его величество Себастиан (цифр именам королей в Оуленде уже давно не присваивали, с тех пор как трон стал переходить от одного холда другому по жребию) был вполне рослым для юноши. Это на контрасте с Дунканом он казался тонким, лёгким и каким-то… несолидным, что ли.
Королевские покои для личных аудиенций находились в одной из башен дворца и представляли собой полукруглую комнату, почти половину которой занимали окна в пол с решетчатыми белыми рамами. Золотистые занавеси почти не скрывали их. Это место будто парило над окружающим пространством – куда ни кинь взгляд, всюду видно лазурное южное небо в лёгких прочерках облаков.
У меня тут же холодок побежал по спине. Я попыталась прикинуть, виден ли отсюда сад – безумство с зелёным куполом показалось мне теперь куда менее безобидной вещью. Но сбилась с мысли и так и не смогла понять. Ну да теперь уж будь что будет.
Себастиан стоял как раз у одного из таких окон, держа руки за спиной, когда мы вошли. Тут же обернулся. Белые, густо расшитые золотом одежды были идеальной рамой, которая не отвлекала внимания от лица короля – и его внимательных, вдумчивых глаз. Я помню, как меня будто толкнули, когда их взгляд мёртвой хваткой вцепился в меня там, в холде Нордвинг. Сейчас было похожее ощущение.
Король молчал. И смотрел на меня. Тонкий золотой венец на тёмных волосах до плеч, бездонные глаза-колодцы, надменное выражение на бледном лице.
Дункан отпустил мою руку и коснулся плеча покровительственным жестом. Когда он заговорил, я услышала, как глубоко-глубоко, почти скрытые на нижних обертонах, перекатываются нотки недовольства и угрозы. Кажется, моему жениху столь очевидное внимание короля пришлось не по вкусу.
– Ваше величество, позвольте представить…
– Тэмирен, леди Тихолесская. Я слышал.
Неожиданно низкий голос для такого молодого парня. Глубокий и бархатистый, красивый… обволакивающий какой-то.
Я помимо воли сделала шаг вперёд.
И склонилась в глубоком церемониальном реверансе.
А потом чуть не потеряла равновесие, когда меня накрыло обрывком воспоминания.
…Женский голос – манерный, чуть визгливый.
– Левую ножку назад и вбок!.. Изящнее, изящнее, тянем носок!.. А теперь… приседаем!.. Поклон!.. И-раз, и-два, и-три!.. Выпрямились! Поднялись! Держим осанку! Держим!..
Очнулась, когда почувствовала на локте горячее и твёрдое прикосновение. Дункан не дал мне упасть и почти вытащил из этого воспоминания и этого треклятого реверанса.
– Простите, ваше величество – моя невеста не очень привыкла кому бы то ни было кланяться. Не в наших северных обычаях.
Я… не привыкла, да.
Но я отлично знаю, как это делается.
Потерянный навык намертво впечатался в память тела.
Сердце стучало как бешеное. Я скромно потупила глазки и понадеялась, что так смогу скрыть смятение. Ну и говорить сегодня, надеюсь, много не придётся. Со мной явно что-то происходит, и лучше мне поменьше болтать, чтоб ненароком не сболтнуть лишнего.
После обмена пустыми любезностями король сделал приглашающий жест. Круглый стол под кипенно-белой скатертью был накрыт на троих. Серебряные приборы сверкали как звёзды. Хрусталь, кремовые салфетки, белые розы… и очень – очень! – много вилочек, ложечек и ножей.
Дункан покосился на них хмуро и осторожно уселся на хлипковатого вида стул с изогнутой спинкой – предварительно отодвинув один для меня.
Я с облегчением спрятала под длинной скатертью ноги в старых сапогах. Одним поводом для волнений меньше. Мне и оставшихся хватит выше крыши.
Мой жених решил проблему выбора столовых приборов просто – взял самую большую вилку и самый крупный нож. И почему-то я не сомневалась, что менять их с каждым новым блюдом и ломать голову над тем, какой прибор к чему нужен, он не собирается.
Целая вереница лакеев в ослепительно белой ливрее с золотым позументом приносила на подносах и раскладывала по тарелкам крохотные разноцветные горки чего-то странного, на которые сверху водружены были тонкие ломтики чего-то ещё более странного. Неслышно ретировались в какую-то невидимую дверь, будто их и не было.
А король всё это время внимательно наблюдал за мной.
Я в ответ рассматривала его, даже не глядя в тарелку и почти наощупь что-то там отрезая и ковыряя.
Дункан молча закипал.
– Послушай, Твоё величество, – может хватит протирать дыру в моей невесте, и скажешь уже прямо, зачем мы здесь?
Я чуть вилку не уронила.
Чёрные глаза короля сверкнули бешенством, но он тут же погасил эмоции – вот у кого бы Дункану сдержанности поучиться! Король невозмутимо дёрнул плечом.
– Всего лишь залюбовался. Даже у нас при дворе не часто встретишь столь хорошо воспитанную леди, так тонко владеющую нюансами этикета. Должен признаться, я сам временами путаю закусочную вилку с рыбной.
Вот теперь я её уронила.
«Обратите внимание на длину зубцов – средние чуть короче! И скругленные кончики… Милочка, не отвлекайтесь!.. Ну и конечно, конечно, упаси вас боги спутать когда-нибудь её с вилкой, предназначенной исключительно для того, чтобы брать кушанья с общих блюд…»
На белую скатерть веером легли разноцветные брызги.
Дункан повернул голову и посмотрел на меня. Отлично! Теперь они меня буравят взглядами оба.
Я очаровательно улыбнулась и взяла другую вилку. Первое правило воспитанного человека – хорошо воспитан не тот, кто не проливает соус на скатерть, а кто не замечает, как это делают другие. Ну же, господа! Проявите немного хорошего воспитания! Пока у меня губы не начали дрожать.
– Любимая, позволь за тобой поухаживать.
Протяжно скрипнул стул, проехавшись по дорогому паркету. Дункан встал, потянулся и сграбастал с противоположного края стола, где сидел король, квадратное серебряное блюдо с крохотными кусочками теста, увенчанными паштетом странно-зелёного цвета. Я на минуту испугалась, что он со своей медвежьей грацией опрокинет весь стол, но по счастью обошлось. Блюдо приземлилось со стуком рядом с моей тарелкой, надёжно прикрывая всё безобразие, которое я развела.
Я немного выдохнула и позволила себе чуть опустить напряжённые плечи. Взглядом выразила всю глубину своей благодарности. Он ответным выразил, что всю глубину благодарности я буду демонстрировать потом.
– Что ж, вернёмся к вопросу, ради которого я вас пригласил, – вкрадчиво прервал наши гляделки король. – Если не считать, разумеется, повода познакомиться, наконец, с вашей невестой. Кстати, помнится мне, всего несколько дней назад, во время моего визита в Нордвинг, о помолвке и речи не было?
– Тогда – не было, – невозмутимо ответил Дункан и снова замолчал. Король напрасно ожидал продолжения, и я увидела новую вспышку раздражения в глубине чёрных омутов.
Зачем Дункан это делает? Зачем его злит?
На него так действует заклятие, заставляя вести себя на грани грубости или…
Я задумалась.
В остальном мой жених вёл себя вполне нормально, разве что выглядел бледнее обычного. И я подумала, что возможно, чего-то не понимаю.
Это игра! Меня осенило внезапно.
Осторожное кружение двух хищников друг напротив друга. Матёрого зверя и юного, но злого, мечтающего показать своё место, пробующего клыки.
Каждое слово, жест, интонация… и даже то, как показательно Дункан не торопится на королевские аудиенции, как показательно король игнорирует его присутствие, всё внимание посвящая мне – всё преследует свою цель.
Королю непременно нужно доказать своё влияние. Повелителю далёкого Полуночного края непременно нужно доказать, что Нордвинг не собирается пресмыкаться перед королём, и вольный северный народ как жил сам по себе, так и будет.
Как там объяснял Дункан? Король в Оуленде – всего лишь первый среди равных. Не больше.
– Итак, вы подумали над моим предложением?
Король откинулся на спинку стула, сложив кончики пальцев и чуть склонив голову на бок. Ждёт ответа на свой вопрос.
Что ещё за предложение?!
Вместо того, чтобы учтиво ответить своему сюзерену, Дункан повернулся ко мне, неторопливо наполнил мой бокал какой-то светлой жидкостью из кувшина, и пояснил.
– Видишь ли, дорогая – Его величество посещал нас не просто с визитом вежливости.
– Совершенно верно! И я всё ещё жду ответа на вопрос, который тогда задал, – резко бросил, теряя терпение, Себастиан.
Дункан до дна осушил свой бокал, со стуком поставил его обратно.
– Я не собираюсь обручать вас с моей сестрой. Мэган останется в Нордвинге.
Нет, всё-таки не могу не восхищаться тем, как Себастиан умет держать лицо. Для такого юного короля… просто поразительно.
Он лишь отбросил салфетку, встал из-за стола и ушёл обратно к окну. Снова отвернулся, сжав левой рукой запястье правой, сомкнутой в кулак.
– Могу я узнать, по крайней мере, чем обусловлен отказ? О вашей сестре здесь хорошо заботились бы. Она бы ни в чём не знала отказа и росла в роскоши, как королевская невеста, вплоть до совершеннолетия.
Дункан с каменным лицом смотрел перед собой.
– Северные цветы не растут вдали от дома.
– Хорошо, тогда я согласен оставить её в Нордвинге до того, как ей стукнет восемнадцать. Давайте, по крайней мере, заключим договор!
– Проклятье, я не корову продаю! – вспылил, наконец, Дункан, и отшвырнул вилку. – Мэг сама выберет себе жениха, когда вырастет! И клянусь, это будет её выбор! А не мой!
Молчание.
– Но вы же понимаете, что здесь она была бы в безопасности… от Тишины? Или… для вас уже не актуальна эта проблема?
Дункан медленно поднялся, упираясь кулаками в жалобно скрипнувший стол, и уставился тяжёлым взглядом в спину короля.
– Да, я прекрасно понимаю, что вы отправили к нам личную колдунью на несколько дней специально, чтоб я прочувствовал как следует – каково это, когда больше не нужно тревожиться за безопасность сестры. Чтобы я меньше артачился и быстрее согласился. Если б вы и вправду искренне думали о её благополучии, давно бы уже велели одной из колдуний принять предложение Нордвинга и остаться работать на постоянной…
– Я не могу им ничего велеть! – резко оборвал его Себастиан и бросил короткий злой взгляд через плечо. – В этом и проблема. Орден полностью автономен. Королевские приказы для него – пустой звук… впрочем, как и для остального королевства.
Дункан не стал спорить с этим утверждением, и Себастиан усмехнулся. Резкая складка легла у его губ.
Вместо того, чтобы начать разубеждать сюзерена, хотя бы из вежливости, лорд Полуночного крыла упрямо гнул свою линию:
– К тому же, я по-прежнему не понимаю, для чего вам это нужно. Почему именно моя сестра?
Король пожал плечами. Казалось, разговор перестал его интересовать. Он любовался облаками и отвечал ровно, почти без эмоций.
– А почему бы и нет.
– Даже если отбросить моё нежелание торговать сестрой на политических торгах… по древнему обычаю не принято, чтобы правящие семьи четырёх крыльев связывались династическими браками. Постоянное смешение крови в таком узком кругу привело бы…
– Я знаю. И мы так давно соблюдали это правило, что одно исключение не привело бы к дурным последствиям. Так что не прикрывайтесь заветами предков, лорд Роверт. Мы оба понимаем, что вы просто не хотите усиления влияния нашего двора. Не хотите, чтобы Север стал уважать, наконец, королевский престол. Хотя бы из любви к королеве-северянке.
– Королевский престол всё равно перейдёт к другому холду, когда вновь повернётся колесо жребия, – процедил Дункан. – Не исключено, что к Нордвингу. Пойдём, Тэмирен! Судя по всему, завтрак окончен.
Он встал и протянул мне руку. Я вложила в неё свою ладонь и позволила повести к выходу. Настроение было отвратительное. Да к тому же почему-то стало жалко короля.
Я притормозила у порога.
– Ваше величество!
Дункан ревниво зыркнул на меня. Зря. Я не почувствовала от Себастиана никакого мужского интереса. Нет, тут явно было другое.
Король медленно обернулся и знакомый, давяще-пристальный взгляд опустился мне на лицо. Что-то происходило с ним за непроницаемой пеленой этого взгляда. Я чувствовала опасность, что ходит по пятам за этим мальчиком. И почему-то отчаянно не хотелось уходить вот так. Как будто чего-то важного в этом разговоре не хватило.
– Ваше величество… простите мою дерзость. Мне постоянно кажется, что вы хотите мне что-то сказать… но не говорите. Это так? Потому что, если я права – прошу вас, не молчите! Сколько бед бывает из-за того, что люди просто боятся поговорить по душам. Я с радостью…
– Я король. Я не имею права ничего бояться.
Мои плечи поникли. Стало отчего-то горько. Ну вот – полезла со своими глупостями, куда никто не просил. Выставила себя наивной дурочкой.
– Тэм, пойдём уже!
Мой жених явно уже терял терпение.
И всё же… всё же король смотрел так, будто колебался. Решался на что-то. И я никак не могла заставить себя уйти так просто.
– Подождите! – Себастиан сделал шаг к нам. Он, кажется, принял какое-то решение. Как бы я хотела знать, какое. – Хорошо. Я принимаю ваш отказ, лорд Роверт. Вернее, временно принимаю. Возможно, мы ещё вернёмся к этому разговору когда-нибудь. Но взамен прошу удовлетворить хотя бы одну мою просьбу. Одна лишь малость – надеюсь, вы не откажете в ней своему королю.
– И чего же хочет мой король? – иронично вздёрнул бровь Дункан. Я, конечно, его очень любила, но вот в такие моменты хотелось стукнуть чем-нибудь тяжёлым. Ну что ему стоит хоть для вида поберечь болезненную гордость этого мальчика-короля?
– Я хочу уcтроить торжество и продемонстрировать на нём Ордену всемерную поддержку, которую оказывают Саутвингу остальные крылья. И лорды этих крыльев, само собой. Так, чтобы не осталось никаких сомнений, что любые попытки покушения колдуний на мою власть закончатся для них плачевно. И ваше присутствие даёт отличный повод для такого торжества.
– Хм. Правильно ли я понимаю…
– Именно. Предлагаю вам с леди Тихолесской справить свадьбу в столице. И не позднее завтрашнего дня – пока нетерпеливые лорды не собрались восвояси. Я сам готов выступить посажённым отцом.
Ч-чего?!
Пол под моими ногами качнулся.
Дункан ничего не ответил королю, а только сжал мои пальцы сильнее. А тот, между тем, продолжал торопливо:
– Приданое невесте будет моим королевским подарком к свадьбе. Платья, украшения, и всё, что только ещё нужно для церемонии, найдётся в дворцовой сокровищнице. Так что можете ни о чём не думать. У вас уникальный шанс устроить торжество, о котором ещё много лет будет гудеть всё Королевство! И никто не посмеет упрекнуть невесту в низком происхождении… простите, но я получил великолепное образование, и точно знаю, что никаких Тихолесских благородных домов в королевстве нет… так вот, никто не посмеет упрекнуть в низком происхождении невесту, которую к алтарю поведёт сам король.
Дункан по-прежнему молчал. А у меня внутри царила такая буря эмоций, что как-то это всё упорядочить не было решительно никакого шанса. Так что вся моя надежда была на него. Должен же хоть он разобраться, что тут вообще происходит?
Себастиан же продолжал напирать – с настойчивостью голодного волка зимней ночью, который завидел добычу, и теперь ни за что не сойдёт со следа, пока в неё не вцепится.
– В конце концов, вы обещали помочь с Орденом, Дункан! Даю слово, что после такой демонстрации поддержки трону я отпущу вас обратно в Нордвинг на следующий же день. В противном случае… кто знает, сколько ещё придётся вам пробыть в столице, прежде чем закончатся эти кошки-мышки с колдуньями.
Кажется, последний аргумент стал решающим.
Интуитивно король нащупал самую больную точку. Он не мог этого знать, но на другой чаше весов по-прежнему была Тишина. И нам с Дунканом позарез надо как можно скорей выбираться из столицы и спешить в лес. Время уже на исходе. Я опасалась, что счёт идёт уже на дни.
Взгляд любимых серых глаз – тяжёлый, пристальный, испытующий – опустился на моё лицо.
– Я не могу принять такое решение один. Всё будет, как скажет моя невеста. Что до меня… мне совершенно не важно, когда, лишь бы она стала моей. Так что – почему бы и нет. Что скажешь, Тэм? Готова со мной на ещё одно безумство?
Я посмотрела на него. Утонула в неожиданной ласке, с которой он вглядывался меня и ждал ответа. С волнением – о да, с настоящим волнением!
Готова ли я на безумство с ним?..
…Сойти с ума, подобрав чужака с мечом в лесу.
Сойти с ума, покинув место, в котором жила пол жизни.
Сойти с ума, согласившись стать невестой того, кого знаю какие-то считанные дни. И понимая, что без него теперь ни жить, ни дышать. Но больше никогда и ничего не бояться – потому что все страхи он заберёт себе…
Дункан поцеловал кончики моих пальцев.
Ещё одно безумство? Почему бы и нет, действительно.
– Я согласна. При одном условии.
Осторожно тяну его за руку вниз, он склоняется ко мне ухом.
– Ты должен найти мне, наконец, туфли.
Рука на моей талии, ответный шёпот – жаркий, пьянящий:
– Легко. Только предупреждаю сразу – первую брачную ночь получишь не раньше, чем я восстановлю самоконтроль. А то твоё заклятье, чтоб его бешеные совы пожрали, просто плавит мне мозг и заставляет…
–Кхм-кхм! – сердито прервал нас король. – Это можно понимать так, что я могу отдавать необходимые распоряжения?
– Отдавайте! – милостиво соизволил мой северный варвар таким великодушным тоном, будто это он тут был венценосной особой, а Себастиан при нём – так, мажордом какой-то. Да я и сама, честно сказать, начинала забывать о постороннем присутствии – особенно, когда губы жениха, будто невзначай, коснулись кончика моего уха, а потом ожгли беглым поцелуем висок.
– А раз так, выметайтесь уже из моих покоев! – надо же, а он умеет голос повышать, оказывается. – И я настоятельно советую вам, Дункан, усилить охрану невесты до церемонии. Во избежание провокаций со стороны Ордена.
И хотя всё внутри меня пело от ощущения сбывающейся прямо сейчас сказки…
И хотя с Его величеством мы прощались, вроде бы, на позитивной ноте…
Странное ощущение недосказанности по-прежнему не желало меня покидать. Все ли причины назвал Себастиан? О каких тайнах молчат его чёрные глаза?
Уже у самого порога король вдруг окликнул нас.
– Постойте-ка! Ещё одно дело, последнее на сегодня.
Дункан осторожно закрыл створку высокой двери. Повернулся, моментально насторожившись, не выпуская моей руки.
Себастиан громко хлопнул в ладоши.
Открылась неприметная внутренняя дверца, что вела в смежные покои. Вошёл Феррен, семеня и покачиваясь грузным телом. В руках его была золотая клетка. И в ней голубь, к лапке которого был привязан тоненький свиток, обёрнутый чёрной кожей от непогоды. Алая клякса сургучной печати… с гербом Ровертов. Птичка беспокоилась, казалась напуганной.
– Потрудитесь объяснить, что это значит?
Дункан сделал шаг вперёд и резким движением выдернул клетку из рук Феррена.
Король криво улыбнулся. Мне кажется, была б у него реальная власть над непокорными лордами Крыльев, он бы не стал терпеть подобной дерзости.
– Почтовый голубь, которого направили вам из Нордвинга, слегка ошибся в направлении, и вместо королевской голубятни едва не попал в когти моему соколу. По счастью, я вовремя спас глупую птицу.
