Текст книги "Хозяйка Тишины (СИ)"

Автор книги: Анна Снегова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

Я замерла, чуть дыша, вцепившись изо всех сил в края покрывала, которое того и гляди норовило сползти. Боясь пошевелиться, чтобы не прекратилось волшебство. Дункан о чём-то ещё переговаривался с сестрой вполголоса долго, но я уже ничего не слышала – весь мой мир сжался до расстояния между мной и широкой тёплой ладонью, лежащей у меня на плече. Тепло стекало по коже вниз и собиралось где-то в животе в тугой ком непривычного жара. Я уже забыла о том, что когда-то мёрзла. Теперь мне было горячо.

А потом меня лишили этого живительного тепла, и я не сразу поняла, что случилось. Оказалось, он просто убрал руку.

– Ладно, Воробушек. Пойдём спать. Ты уже зеваешь.

Я поспешно вскочила с кровати и отпрыгнула в сторону, когда Дункан потянулся к Мэгги, чтобы взять её на руки. Малышка и правда уже клевала носом. Вид у неё был ужасно сонный… и счастливый.

С девочкой на руках незваный ночной гость покидал мою комнату. А я не могла придумать ни единой причины, чтобы хоть немного его задержать.

Проходя мимо с драгоценной ношей, Дункан притормозил на мгновение… чтобы тихо сказать, глядя на меня сверху вниз.

– Спасибо.

Лицо его было в тени. Камин догорал. Я поняла, что снова начинаю мёрзнуть.

– За что?

Край покрывала сполз, открыв моё лицо. Непослушный локон выбился. Как хорошо, что уже совсем темно и ничего не видно. Как жаль, что уже совсем темно и он меня не увидит.

– Она совсем другая с тобой. Так что – спасибо. И знаешь... можешь приходить к ней, когда захочешь. Но впредь любые прогулки по коридорам – только при мне. – Поколебавшись, он добавил. – И ночные посиделки тоже.

Я не нашла слов и просто кивнула.

Они ушли, оставив меня одну. И это одиночество и звенящая ночная тишина неожиданно больно ударили. Как же быстро я привыкла! Как же я могла так быстро привыкнуть…

Но ничего. Быть может, это не последние такие «посиделки»? И я смогу урвать ещё хоть кусочек тепла и счастья, перед тем как… уйду. Чтобы когда-нибудь снова вернуться – пусть ненадолго. Я ведь обещала Мэгги защиту? Что, если получится снять заклятие и я смогу бродить туда-сюда между Тихим лесом и Нордвингом, два-три раза в год возвращаясь в холд, чтобы подновить защитные чары? И тогда у меня будет несколько дней счастья в году…

Жизнь показала, каким наивным был мой план. Он не имел ни малейшего шанса сбыться.

Следующей ночью в холд Нордвинг пришла Тишина.

Глава 22.

Наутро напряжения в воздухе столько, что его можно черпать ложками.

Холд Нордвинг замер в ожидании.

Самое моё яркое впечатление – все молчаливы и действуют слаженно, будто один человек. Да, пожалуй, – "единение" ключевое слово.

Никаких споров на кухне, никакого ворчания в карауле… я слоняюсь туда-сюда по холду неприкаянная, и всюду вижу ровно ту же картину. Мы как будто готовимся к осаде. А неприкаянная я потому, что мой лорд весь день посвящает делам холда, а мне никаких поручений не оставил. Только приказал выдать тёплую одежду – и теперь на мне плотный плащ с капюшоном. Совёнку нравится – можно крепче сжимать когти на плече, без моих вечных ойканий.

Высокая фигура в чёрном мелькает то тут, то там, до меня то и дело доносится рокот знакомого голоса. Дункан отдаёт приказания, проверяет запасы, инспектирует дозорных… а больше, полагаю, просто пытается добавить уверенности людям своим спокойным видом.

В конце концов, не выдерживаю и поднимаюсь туда, где в очередной раз мелькнула тёмная шевелюра. На стену вокруг холда. Охрана пропускает без лишних слов – все здесь уже знают, чей я оруженосец.

Узкая лесенка в толще кирпича, сводчатый потолок, о который даже я едва не бьюсь головой… и вот из тесного, душного полумрака выныриваю на свободу. Глотаю холодного воздуха полной грудью – обжигающе-льдистого, с терпкой нотой слишком рано надвигающейся зимы. В этом месте словно времена года забыли свой нормальный порядок и пытаются успеть один другого раньше, расталкивая по дороге соседей. Ведь и осень-то едва наступила! Но вот сейчас у меня стойкое ощущение, что скоро выпадет снег.

Дальше предаваться размышлениям не получается – крепкая рука хватает мою ладонь и тянет вверх, вытасивает с последних ступенек, на которых я застыла, прячась в тени. Мигом жалею, что надела перчатки – в кои-то веки они мне пригождались по прямому назначению, для тепла. А лучше бы сейчас их не было, и я не потеряла бы даром такое ценное прикосновение.

– Долго поднимался! – бросает мне лорд вместо приветствия, а в противовес строгим словам в уголках глаз прячется улыбка. – Я заждался.

– Откуда вы знали, что я приду? – отвечаю смущённо.

– Твоя курица пролетела раньше.

Ох, да. Совёнок отказался следовать за мной в тесный коридор, сказал, какой толк быть птицей, если не можешь использовать крылья. Обещал слетать на разведку – посмотреть, что делается в округе.

– Что тебе не сидится? Приказ был всем жителям холда быстрее заканчивать ежедневные дела и расходиться по комнатам сразу после обеда.

Вроде и ругает, но как-то нестрашно. Для проформы. Ему, кажется, приятно, что не нужно стоять тут одному под пронизывающим северным ветром. Стража тоже попряталась в каморках внутри стены. Кому и не сидится на месте под самым носом надвигающейся Ночи первых холодов – так это лорду холда Нордвинг.

– А я решил, что место оруженосца – рядом с его господином.

В кои-то веки я проявляю находчивость и говорю то, что нужно, тогда, когда нужно – а не мысленно перед сном, прокручивая в голове раз за разом ситуации, в которых я ответила не так и не то. Всё-таки, с людьми разговаривать мне ещё учиться и учиться. Но кажется, в этот раз получилось хорошо.

Мой лорд косится сверкнувшим взглядом, и молча кивает, предлагает пройти вперёд. Нет, он точно чувствует что-то сквозь мой маскарад – слишком обходителен, слишком заботлив. С мальчишками-оруженосцами так себя не ведут.

Я послушно делаю шаг к прямоугольным зубцам стены… и у меня перехватывает дыхание.

Ни разу не поднималась так высоко над миром!

Закружилась голова, и я вцепилась пальцами в тёсаный камень, в его ребристую, жёсткую, слегка скруглённую временем надёжную опору.

– В первый раз всегда впечатляет, – проговорили совсем близко. Я чувствовала его присутствие спиной.

– Мне кажется, к такому нельзя привыкнуть. И в сто первый впечатлит.

– Когда увидишь в сто первый, сравнишь ощущения.

Я не стала ему говорить, что если всё получится так, как я запланировала, сто первый случится лет через тридцать. Потому что посещать холд Нордвинг я смогу не чаще двух-трех раз в год в лучшем случае, чтобы не оставлять Тихий лес без присмотра. И так сердце не на месте – как он там без своей Хозяйки…

Но все тревоги – потом. А сейчас я замерла, потрясённая величием момента.

Нордвинг будто парил над бездной, залитой белым туманом.

Рухнувшие на землю облака стелились у подножия холма. Стёрли все краски, утопили в дымчатой белизне вересковые поля, погасили звуки – и теперь крутая возвышенность казалась островом, плывущем в бесконечном океане под свинцово-серым небом, кораблём без руля и ветрил.

Дункан встал рядом, оперся на парапет локтями. От его дыхания в воздух улетел ещё один клочок тумана. Совсем как зимой. Холодно.

Может, и там, внизу, всего лишь дыхание спящего великана – и напрасно мы боимся и ждём неизвестно чего?

Но нет. Чутьё подсказывало, что Тишина действительно близко. Я будто слышала уже биение невидимого сердца. Голодную ярость. Это не цепной пёс, подобный тому, что я оставила в Тихом лесу – нет! Бешеная бродячая собака. Незнакомая мне, а потому вдвойне опасная. Но я справлюсь. Обязана справиться.

Боги, как же мне нравится молчать с ним рядом! Вот так, любуясь украдкой чеканным профилем, скользя взглядом по костяшкам пальцев больших обветренных рук. Почти касаясь плечом.

Но ещё больше нравится говорить.

– Мэгги рассказала кое-что интересное… – начала я.

– М?

– Говорит, какую-то старую книгу читала. И она связала первоначальное появление Тишины и войну… я не запомнил точно, там было что-то о крыльях.

– Войну четырёх крыльев? – Дункан повернулся ко мне, случайно задев локтем. Я поспешно отодвинулась. Может, он и не видел в этом ничего странного, но меня такая близость ужасно смущала.

– Да, кажется, она.

Он задумался.

– У сестры острый ум. Она мало знает о жизни за пределами холда, но её разум парит в таких далёких далях, что иногда я завидую её свободе. Значит, она втихомолку строит теории о происхождении Тишины…

– Угу. Ведь никто ничего толком не знает. Только гадать и остаётся. Так всё-таки, при чём здесь война?

Дункан помолчал какое-то время, обдумывая что-то, а потом кивнул.

– Пожалуй, в этом есть смысл. Судя по твоей запинке, ты не знаешь даже, что это за война. Я прав?

– Д-да… – мне стало стыдно моей необразованности.

– Неудивительно. Вряд ли в доме лесника было слишком много книг.

– Охотника!.. – пискнула я, обновляя обветшавшую легенду. Кольцо на пальце в очередной раз дало о себе знать жжением. Я проверяла сегодня утром – меньше половины лепестков осталось. Возникал реальный риск, что выносливость кольца закончится раньше, чем окрепнет моя решимость признаться.

– Не важно. Так вот, Тэм – Война четырёх крыльев была страшной войной, прокатившейся по Оуленду в древние времена. Весь ужас её был в том, что у нас не было иного врага, кроме нас самих. Брат восстал на брата, Крыло воевало с Крылом. Все четыре земли королевства перегрызлись между собой за право быть главнейшей и подчинить остальные.

– Не удалось? – затаив дыхание, переспросила я, когда он остановился.

– Как видишь, нет. После кровавой усобицы, едва не истребившей половину жителей страны, установилось хрупкое равновесие. Мы учредили выборную монархию.

– Какую-какую монархию? – снова удивилась я.

Дункан вздохнул. Мне стало стыдно. Небось, уже жалеет, что выбрал себе такого глупого оруженосца. Я, оказывается, понятия не имею, в какой стране живу и как тут всё устроено.

– Нового короля выбирают жребием после смерти старого. Каждый холд выставляет одного претендента. По традиции таким претендентом становится наследник лорда, правящего Крылом. Сами лорды не выставляют своих кандидатур – иначе у нас слишком быстро сменялись бы короли, ведь главы родов чаще всего довольно почтенного возраста.

Что Дункан Роверт – один из самых молодых лордов, я уже слышала. Это что получается – недавно проводили такую жеребьёвку и выбирали нового короля… И Дункан участвовал? Но у него же нет наследников? Как тогда…

– Отвечаю на невысказанный вопрос. Полуночное крыло в этот раз пропустило участие в жеребьёвке. Потому что я не мог выставлять свою кандидатуру, а больше некому. Именно поэтому среди трёх участников фортуна снова улыбнулась Полуденному крылу, и Саутвинг во второй раз подряд сохранил статус столицы. – Он отвернулся от меня, высматривая что-то в призрачной дали, и добавил. – Я не жалею. Нордвингу не пошла бы столичная мишура.

Да, пожалуй. Не представляю себе в этом суровом и сдержанном месте ораву чиновников и прихлебателей, что скапливаются у трона, подобно стае крикливых воробьёв, стремящихся урвать падающие крошки.

– И всё-таки… при чём здесь Война четырёх крыльев?

– Мы отклонились от темы. Так вот – о войне. Пожалуй, соглашусь с Мэган – она правильно нащупала связь. Никто не слышал о Тишине до той войны. Обрывочные летописные сведения, мифы и предания старых эпох не доносят никаких известий о таком коварном и мерзком явлении. А во время самой войны почти перестали писать летописи. Те немногие, что были, погибли в огне.

У меня вдруг мороз по коже прошёл – я вспомнила обожжённый, почерневший камень межевого знака, который увидела на перекрёстке по пути сюда. Его покорёженная древность теперь казалась немым укором людскому безумию.

– А когда спустя несколько десятилетий выжившие стали снова писать книги – на их страницах впервые говорилось о Тишине. Она уже была там – как что-то, всем известное. Ужас, вполне знакомый и настолько привычный, что никто не удосужился написать, откуда он взялся. Словно и так все знали, и незачем было повторять очевидных вещей. Люди быстро ко всему привыкают – и к плохому тоже.

– Получается, как и когда появилась Тишина, всё-таки никто не знает… – расстроилась я.

– Да. Но мы можем очертить примерный круг. От начала Войны четырёх крыльев – и до возобновления летописания. Где-то в этом проклятом круге и родилась Тишина.

Он добавил пару крепких солдатских словечек и в отношении Тишины, и в отношении её колдуний.

Я покраснела и решила, что если и соберусь с духом ему всё рассказать, то всё-таки не сегодня. Ещё денёк. Хотя бы один.

Пора бы мне в двадцать лет уже знать, что за трусость всегда следует расплата.

Работу в этот день действительно все прекратили засветло. Ранний ужин в почти пустой кухне мы с Совёнком поглощали вяло, без энтузиазма. Взбудораженный организм отказывался принимать еду. Натянутые тетивой нервы не давали расслабиться ни на миг.

Кухарка и Берта – единственные, кто составили нам компанию. Да и служанка в конце концов тоже решила уйти к себе в каморку, только выполнить напоследок оставшееся дело – отнести ужин лорду.

Она так делала каждый вечер – Дункан предпочитал ужинать в одиночестве, у себя в комнате. Вообще не любил почему-то принимать еду за длинным столом в общем трапезном зале, как это положено повелителю Полуночного края и главному человеку в холде Нордвинг. Видимо, в день встречи короля этого медведя насильно вытащили из берлоги.

Вслед за Бертой распрощались и мы. Мадам Рослин угрюмо кивнула и торопливо принялась гасить огонь в очаге.

Я медленно шла по коридорам пустующего холда, что казался вымершим, обезлюдевшим – он словно затаился в ожидании. Не дойдя до очередного поворота, остановилась, как только услышала голос женщины, с которой меньше всего хотела бы встречаться сейчас.

– Как удачно! Я проголодалась.

– Простите, миледи, это ужин господина. – В голосе Берты ревность.

– Ах, вот как... Тогда понятно. Застегнись! Ты перепутала почтенный холд с борделем, из которого тебя, верно, вытащили.

Даже у меня уши покраснели. Уж не знаю, как там себя чувствовала Берта, но она ничего не ответила. А мне в глубине души даже было приятно, что Малена так сказала. Мне тоже не слишком нравилось, в каком виде Берта носила ужин лорду. Утешало лишь то, что кажется, её ухищрения не очень действовали, поскольку возвращалась она неизменно не в духе.

И всё же встречаться с колдуньей не очень-то хотелось – с самого появления в холде я всеми силами старалась избежать разговора наедине. Хотя внутренний голос подсказывал, что когда-нибудь он всё же произойдёт.

А потому я медленно-медленно, особым тихим "лесным" шагом попятилась и нырнула в первый попавшийся боковой коридор. Затаилась и почти перестала дышать.

"Тэми, можно я ей причёску попорчу? Или не только причёску?" – прошипел Совёнок.

Я покачала головой.

А  потом вздрогнула, когда длинная тень легла на слабо освещённый пол коридора. И всё же Малена не спешила выйти на свет. Только проговорила тихо, и её мурлыкающий тон как никогда напомнил мне голос кошки, караулящей мышь у норы с выпущенными коготками.

– Милый маленький зверёк... Ты же знаешь, что рано или поздно мы поговорим. И поверь, в твоих же интересах, чтобы рано. У меня есть что тебе предложить.

Она помедлила, и не дождавшись ответа прошла мимо, ничем не выдавая, что знает моё местоположение.

Только тогда я выдохнула.

Я мерила шагами свою комнату и не знала, как поступить. Небо за окном стремительно темнело. Было так холодно, что мне пришлось плотно закрыть окно ставнями, чтобы окончательно не выстудить воздух. Разум твердил, что Тишину лучше встречать снаружи – как всегда я делала, лицом к лицу. Сердце звало остаться рядом с Мэгги, успокоить. Я заглядывала к малышке днём, чтобы подбодрить – она храбрилась, но в лице не было ни кровинки. Призналась мне по секрету, что после каждой Ночи первых холодов ей становится хуже.

Как будто Тишина пытается съесть, но не может – и только откусывает каждый раз по кусочку от её жизненных сил. Отступает на время – чтобы вернуться в следующем году с новой яростью и новым упорством. Я не могла понять, что Тишине нужно от такой маленькой девочки. Но видела в больших серых глазах страх – каждую осень Мэгги боялась, что это возвращение Тишины станет последним.

А ещё из скупых разговоров людей в холде я знала, что отступающая Тишина каждый год прихватывает с собой вместо Мэгги кого-нибудь другого. Выбирает самых слабых, старых или больных. И прямо никто не говорил – но я чувствовала, читала в глазах, что среди тех, кто потерял близкого человека, были и такие, кто втайне считал, что это несправедливо. Мол, девчонка всё равно не жилец. Пусть бы её и забирала Тишина. И сейчас есть такие, кто считает так же – и ропщут, что лорд приставил единственную в холде колдунью Тишины к своей сестре.

К вечеру дверь в покои Мэгги, где сидела Малена, стали охранять вооружённые стражники. Когда речь идёт о жизни близких, людям свойственно забывать о долге. Кажется, Дункан опасался, что кто-то из обитателей Нордвинга попытается отбить колдунью и заставить её защищать "своих". А ещё я по его страшному, потемневшему взгляду видела, как горько ему делать выбор. Как невыносима сама необходимость выбора. Если бы он мог, защитил бы всех в этом холде. Но он не может.

Зато могу я.

Вот и решение. Мне надо на стену. Прямо сейчас.

Проход был заперт! Заперт!! А караульные попрятались, и на мой стук никто не ответил. А я, стоя в темноте на пронизывающем ветру, в котором метались колкие снежинки, кусала обветренные губы и не могла придумать ни единого предлога, под которым я могу пойти к Дункану и попросить пустить меня на стену.

"Тэми, я знаю другой путь"

Напряжённый, какой-то странный и почти безжизненный голос Совёнка вернул мне надежду. И озадачил снова – он будто разговаривал со мною во сне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Откуда?

Он ничего не ответил, только сорвался с моего плеча, неровно взмахивая мягкими крыльями, и ринулся в ночь. Я – за ним.

Я никогда бы не заметила эту маленькую дверцу позади какого-то сарая, почти вплотную прилегающего к стене в самом дальнем краю двора. Она открывалась с трудом, внутри было душно, и я чуть шею не сломала, поднимаясь по узкой лестнице, которой явно не пользовались уже очень давно.

Но вела она точно на стену.

– Как ты догадался, что тут проход?

И снова нет ответа.

Я решила допросить Совёнка когда-нибудь потом. Сейчас было не до этого.

Чёрное небо и рваные белые облака на нём. Мчащие быстро, повинуясь могучему зову северного ветра.

До самого горизонта – оживший туман, что поднялся уже намного выше, затопил холм до подножия стены. И я до боли в глазах всматривалась в него – и наконец, увидела, как в глубине его просыпается стремительно текучая тьма.

А потом разом исчезли все звуки. Даже свист ветра. Даже грохот сердца в ушах. Даже шум моего сбивчивого дыхания.

Так всегда бывает. Это – поступь Тишины.

Я вскинула левую руку. Ключ-кольцо, мой верный друг и надёжный соратник. В отличие от Печати-кольца, ему не приходилось так натужно трудиться в последнее время. Пусть выручает!

Рунный круг вспыхнул и, повинуясь моей воле, расширился, стал огромным – таким, что зеленоватые сполохи отразились в чёрном зеркале неба.

Я не стала прятаться, хоть и понимала, как рискую – рискую, что меня, наконец, разоблачат. Вытянув левую руку, я пошла по стене. Тащила за собой рунный круг, чувствуя себя лошадью, вспахивающей борозду.

В этот угрюмый ночной час на стене было пусто, ни единой живой души. Но если кто-то выглянет...

Не важно. Сейчас важно другое. Защитить.

Я отогнала неуместные мысли и сконцентрировалась на вычерчивании обережной линии вокруг холда. Такой же как та, что охраняла Тихий лес.

Когда я закончила, с меня пот градом катил.

– Ну вот... теперь наш дом в безопасности, малыш! – ляпнула я прежде, чем сообразила, что именно сказала.

Совёнок слетел на плечо.

– Ой, ну то есть я хотела сказать...

Он осторожно коснулся моей щеки холодным клювом.

"Дом всегда там, где люди, которых любишь".

Я промолчала в ответ. А что я могла сказать?

Тишина беззвучно выла и бросалась на незримую стену вокруг холда Нордвинг. Даже в этой тёмной, беззвёздной ночи я знала, чувствовала кожей, что она там. Невидимая, не имеющая ни формы, ни цвета, ни голоса, но оттого особенно пугающая.

И сегодня эта бродячая Тишина злилась, злилась – но впервые встретила в этом месте непреодолимую преграду на пути к живым душам. Она ничего не могла поделать с ней – а потому в конце концов сдалась, уползла обратно в ночь, поджав хвост.

Туман растаял –  ушёл, будто впитался в холмы. Облака рассеялись, показалась полная луна. Стало светло и как-то... ясно и спокойно на душе.

Я поняла, что всё сделала правильно.

– Ну что, зверёк – поговорим?

Я резко обернулась. За моей спиной стояла Малена и улыбалась, довольно щуря свои кошачьи глаза.

– Совёнок, стой!

Я едва успела удержать друга. Кажется, он ринулся исполнять угрозу – попортить Малене… что-нибудь. Сделал вираж прямо в полёте в последний момент, и острые когти пронеслись совсем близко от колдуньи.

На её красивом, породистом лице не дрогнул ни единый мускул. Интересно, из какой семьи забрали её? Она тоже не знает ничего о своих близких, как и я? Пришлось отогнать неуместное чувство жалости и какой-то… близости, что ли. Ещё чего мне не хватало.

– Мне с вами говорить не о чем… – пробормотала я, задыхаясь. Слабость придавила каменной плитой. Пришлось опереться спиной о парапет. Ночной ветер сушил ледяной пот на висках. Мне становилось по-настоящему плохо.

– Ещё как есть! – мурлыкнула Малена и сделала шаг вперёд. – Например, о том, какого ты уровня. Сейчас меня это интересует больше всего.

У меня темнело в глазах, колени слабели. Я сползла по камню вниз – стоять больше не было сил. Заклятие и так выпивало меня изнутри – за последнее время я почти не видела Дункана и никак не могла улучить минутку дотронуться. А без его целебных прикосновений я была словно цветок, который забыли полить. Так ещё и обережный круг добил окончательно.

Совёнок метнулся ко мне и распластал крылья на груди, обнимая. Пытался согреть.

Малена склонилась надо мной и внимательно всмотрелась. Устрашающее шипение моей птицы даже не заметила – продолжила тихо говорить, словно сама с собой.

– Хм-хм… впрочем, можешь не говорить. И сама вижу. Судя по остаточному аромату магии в воздухе, ты прогнала Тишину. Защитила целый холд. Значит… да, уверена – ты Сестра Тишины.

Она выпрямилась и бросила на меня сожалеющий вгляд.

– Эх, а я, признаться, надеялась, что нашла полновесную Хозяйку. Такое известие произвело бы феерический эффект в Ордене. Но то, как ты выдохлась… да ты же бледна как смерть, деточка! Явно показала максимум того, на что способна. Значит, всего лишь Сестра… жаль. Но дикая, необученная и не известная Ордену Сестра Тишины – это тоже великолепно!

– Что вам… от меня нужно? – с трудом выдавила я.

Малена улыбнулась, плотнее стягивая плащ на груди и ёжась от холода.

– Лучше спроси, что я могу тебе предложить. Поверь, зверёк, ты сейчас в таком положении, что это я – твоё спасение. А мне от тебя не нужно ничего. Так что советую внимательно послушать – предложу лишь один раз. Не согласишься – пеняй на себя, потому что…

– Что вы от меня хотите? – упрямо повторила я ещё тише.

Колдунья нахмурилась. И кажется, разозлилась, что её перебивают.

– Я тебе предлагаю вступить в Орден. Только в таком случае я смогу тебя защитить.

– Защитить от чего? – удивилась я.

– А вот это ты, зверёк, узнаешь, только если согласишься. Я не собираюсь делиться секретной информацией с чужой мне, и к тому же крайне наглой девчонкой. Другое дело – с сестрой по Ордену. Так что решайся быстрей, и пойдём уже с этой стены. Здесь дует. Итак – согласна ли ты принести клятву верности Ордену Тишины? Тебя обучат, ты будешь богата и сыта, в любое время у тебя будет крыша над головой и положение, которому позавидуют короли. Наконец, ты получишь гарантии своей безопасности от любого, кто захочет на тебя посягнуть. В обмен на верность Ордену и послушание его магистрам, разумеется. Целуй!

И она протянула мне ладонь с крупным перстнем, в овальном камне которого клубился лиловый туман.

Кажется, эта королева жизни, уверенная в себе и своём Ордене, даже не сомневалась в том, что мелкая оборванка вроде меня с радостью ухватится за возможность приобщиться к такой великой и славной организации.

Вот только у меня перед глазами до сих пор стояло лицо Дункана. И презрение в его взгляде, когда он говорил о методах, которыми колдуньи пытаются вывести новую Хозяйку Тишины – как чистокровного рысака или породистую псину.

– А идите вы… сами со стены. А то простудитесь ещё! – ответила я и откинулась затылком на холодный камень. – Колдунья с соплями – малоприятное зрелище, наверное.

Молниями из её глаз меня можно было бы прошить в десятке мест одновременно. Она отдёрнула руку, будто обжёгшись.

– Так, значит… Что ж. Ты когда-нибудь вспомнишь о моём предложении и пожалеешь, что не согласилась. Но будет уже поздно. Я не повторю его дважды.

Она резко отвернулась, взметнув края плаща, но остановилась, не дойдя до тёмного провала прохода вниз. Снова повернулась ко мне.

– Удовлетвори хотя бы моё любопытство напоследок. Вдруг нам больше не доведётся говорить. Почему ты притворяешься мальчиком? Я-то сразу почувствовала твои чары прикрытия, они меня не смогли обмануть. Но окружающим ты удачно отводишь глаза.

«Тэми, Тэми – не вздумай ей ничего рассказывать!»

Глупыш. Я и сама прекрасно это понимаю.

Я пожала плечами.

– Не хочу, чтобы кто-то знал, что я колдунья. Вы правильно сказали – я дикая, необученная… просто хочу жить, чтобы меня никто не трогал. И никто обо мне не знал. Если в вас есть хоть капелька солидарности к такой же, как вы… пожалуйста, молчите о моём секрете!

Малена усмехнулась, сдувая локон, брошенный ветром на высокий лоб.

– Она ещё имеет наглость просить! Такая незамутнённая наивность… что я даже немного завидую.

А потом она замерла, прислушиваясь, и её улыбка стала шире.

– Что ж – так и быть, я выполню твою просьбу. Промолчу о твоём секрете… обитателям холда. Не благодари!

Теперь этот шум услышала и я. Звук окованных металлом сапог, отражённый гулким эхо.

– Что здесь происходит? Малена, почему вы оставили Мэгги одну? Вам совсем плевать на собственные обязанности?

Затаённая ярость в сдержанном голосе. Длинная тень, упавшая на меня.

Всё моё существо потянулось к тому, кого я и страшилась, и втайне надеялась увидеть на стене этой ночью. Но сил не осталось совсем – ни на какие объяснения. Даже чтобы встать.

Зато Малена явно чувствовала себя хозяйкой положения. Её улыбка как никогда напоминала оскал хищницы.

– Что вы, Дункан! Как мне может быть плевать. Я ушла на стену как раз, чтобы выполнить свои обязанности.

Он сделал ещё шаг, и его высокая массивная фигура в чёрном плаще окончательно выбралась из узкого плена каменного свода.

– Поправьте меня, если ошибусь. Вы – Дочь Тишины. Колдунье вашего уровня хватает магии для защиты лишь одного человека. Того, рядом с которым вы находитесь. – Серые глаза в темноте казались чёрными, как беззвёздная бездна над нашими головами. И они кипели гневом. – Как же вы собираетесь защищать мою сестру, находясь здесь?!

Колдунья подошла и смахнула невидимую пылинку с его плеча. Мне показалось, Дункан в шаге от того, чтобы свернуть ей шею.

– Да, вы ошибаетесь, мой милый. Если думаете, что знаете всё о колдуньях Тишины. Видите ли… в моменты высшего напряжения душевных сил колдунья иногда способна подниматься на ступень выше. Ненадолго – на пару минут. Мне это удалось. Да-да, не удивляйтесь так! Только что я защитила весь холд Нордвинг. Тишина отступила – и судя по тому, что я успела почувствовать, вряд ли вернётся до весны. Надеюсь, когда вы осознаете смысл моих слов и прочувствуете всю глубину своей признательности, найдёте способ меня отблагодарить.

Железный обруч ладони Дункана сковал её запястье, когда Малена попыталась коснуться его щеки.

– Непременно. Холд Нордвинг по достоинству отблагодарит вас за такой, без сомнения, бесценный дар, Малена. Завтра в вашу честь будет пир. Мы будем долго вас славословить. Каждый житель холда расскажет, как счастлив, что вы почтили нас своим присутствием.

Малена переменилась в лице. Её аж перекосило. Словно устала держать маску, и та слетела с неё на пару мгновений.

Она выдернула руку, бросила на меня злобный взгляд и, по-кошачьи фыркнув, ушла прочь со стены.

«Я прослежу за этой гадиной и за Мэгги».

Мы с Дунканом остались одни.