Текст книги "Хозяйка Тишины (СИ)"

Автор книги: Анна Снегова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Я поперхнулась дальнейшими возражениями. А он невозмутимо продолжил.

– И вообще, нам с тобой выспаться надо как следует.

На мой подозрительно-скептический взгляд ответили кристально честным и практически невинным.

– Ага, не смотри так, я действительно имею в виду всего лишь выспаться! Перед дорогой. Но если у тебя есть другие предложения, готов рассмотреть…

Я попыталась пихнуть его локтем, куда пришлось – к сожалению, без особого эффекта. Только сама ушиблась. Правда, коридор возмутительно быстро закончился, и возню пришлось прекратить.

В покоях лорда было просторно и тепло – слуги успели разжечь камин, и огонь весело потрескивал, наполняя комнату уютным мягким светом. А ещё одурительно пахло мясом и хлебом с подноса на маленьком квадратном столе в углу. Дункан перехватил мой взгляд.

– Тебя покормить с ложечки, радость моя? – тёмная бровь взметнулась в странном совершенно веселье, в уголках губ поселилась улыбка… к такому ему я тоже не привыкла, и смотрела теперь во все глаза недоверчиво. Было стойкое ощущение, что я всё время запаздываю в реакциях и ответах, и совершенно точно чего-то не улавливаю. Чего-то важного.

– Погоди… а что значит, «выспаться перед дорогой»?

Меня бережно поставили на пол. Босые ноги снова окунулись в подзабытую мягкость пушистого ковра. Они настойчиво подсказывали непутёвой хозяйке, чтоб она не вздумала ерепениться, потому что в этой комнате – просто чудесно, и тут и надо оставаться. Желательно, подольше. Я подавила неуместные порывы и постаралась сосредоточиться – внимание постоянно ускользало. Всё было действительно слишком быстро – стремительно, словно я камень, который долго-долго балансировал на круче, а потом стремительно с неё катится, всё ускоряя движение. В голове у меня явно посветлело недостаточно, чтоб сообразить, что вообще происходит.

Я повернулась к Дункану – должен же хоть кто-то быть оплотом здравомыслия и холодного…

Лорд Полуночного крыла совершенно не холодно, а очень даже тепло взял моё лицо в ладони и заглянул в глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я что, разве не сказал? На рассвете едем вместе. Ты отправишься со мной в столицу.

Вот оно. То, что я упустила из виду. Дорога, о которой он говорил.

Мне нельзя без него. А ему нельзя оставаться в холде – вассальные обязанности перед королем никто не отменял, Дункан и так уже из-за меня опаздывает на полдня, и я понятия не имею, чего ему это стоит.

Своей мужской логикой он принял единственное, по его мнению, возможное решение – ехать в Саутвинг вместе. Но…

– Есть ещё одна проблема, – проговорила я тихо, накрывая его ладони своими. Почему-то стало страшно. Я сейчас подхожу добровольно к той черте, которой всегда так боялась – к абсолютной откровенности. Как он отреагирует?

Вопросительно поднятая бровь. Мой лорд ждёт продолжения. А я пытаюсь собраться с мыслями, запрокидываю голову, глядя ему в лицо – сосредоточенная внимательность на нём ещё больше усиливает мой страх.

– Дело в том, что я не просто колдунья Тишины. Я не Дочь Тишины, и не Сестра… я та, кого Орден так отчаянно желает заполучить, что даже попытался засунуть Малену в твою постель. Хорошо, что они не знают, что для этого не обязательно ждать, пока появится ребёнок с особым даром. Потому что такой ребёнок уже родился… двадцать лет назад. Я – Хозяйка Тишины, Дункан. И я жила в Тихом лесу… потому что оберегала весь мир живых людей от голодного зла, которое в нём обитает. Моей силы хватает не на одного человека, не на один дом и даже не на один холд. Я могу окружить защитным барьером целый огромный лес! Именно поэтому я обязана оставаться там. А заклятье, которое нас связало… заклятие мне мешает. Я отправилась за тобой… не для того, чтобы стать твоим оруженосцем. Я отправилась… чтобы разрушить эту связь и вернуться обратно. Если я не вернусь с Тихий лес, не обновлю заклинания… Тишина вырвется оттуда и мне страшно представить, что случится тогда. Вот почему я отказалась оставаться с тобой. Вот в чём моя правда.

С замиранием сердца я следила за тем, как по мере моего рассказа его лицо застывало, каменело. Брови хмурились. Ладони, державшие моё лицо, напряглись, и я опустила руки, чтобы он мог убрать их, если захочет. Мне уже было все равно – я словно шагнула с обрыва вниз и теперь готова была принять любое его решение. Будь что будет.

Но он не убирал ладоней.

Только хмурился всё больше. Думал, думал – всматриваясь в меня так цепко, словно взвешивал каждое моё слово. Шутливо-весёлого настроения снова как не бывало. А я даже не успела порадоваться такой его стороне, которую почти не знала. И теперь будто кряжистый дуб стряхнул невозмутимо легкомысленный тополиный пух, случайным ветром занесённый в его крону – передо мной снова привычно-мрачный лорд Роверт, повелитель Полуночного крыла.

Наконец, я замолчала. Было так тихо, что потрескивание поленьев в камине я слышала так же отчётливо, как стук собственного сердца.

Почему он ничего не говорит? Я снова не выдержала молчания, торопливо сказала, пряча взгляд:

– Если это всё меняет, если я теперь для тебя – одна большая проблема, я пойму, если ты…

– Это ничего не меняет, – перебил Дункан. – Скажи только, как скоро ты должна вернуться в Тихий лес, чтобы Тишина не вырвалась на свободу?

– Я… не знаю точно, но по моим подсчетам через полторы недели… может, две.

– Хорошо. Ложись спать! На рассвете едем в столицу. А потом решим.

– Но…

– Ложись. Ты до сих пор бледная как призрак, а сейчас ещё бледнее стала. Отдохни, или завтра с лошади свалишься.

Я снова попыталась возражать, но меня сгребли в охапку и насильно засунули под одеяло, прямо в одежде. Оно было тяжёлое, мягкое и упоительно пахло – пахло, как его объятия. Но я всё же никак не могла успокоиться – потому что видела, что Дункан по-прежнему сосредоточенно размышляет над проблемой, которую я ему подкинула, и даже на меня не смотрит.

Я попыталась встать.

– Можно хотя бы к Совёнку схожу?

Меня толкнули обратно и припечатали за плечи для весомости.

– Спи! Я сам его проверю. Если сейчас увидит тебя в таком виде, ещё сильнее перепугается. Ты же не хочешь его пугать? Вот именно, пусть тоже отдохнёт. Вам обоим сегодня досталось.

Он направился к двери.

– Поешь и спи. Я скоро вернусь.

Мне кусок в горло не полез, естественно. На еду я и смотреть больше не могла.

Правда, честно попыталась заснуть. Уговаривая себя, что теперь-то чего бояться? Самое страшное позади. Я призналась. Ведь хуже нет вранья и недомолвок. Жить в постоянном страхе разоблачения, всё время с натянутыми нервами – и не знать, чего ждать, если вранье откроется. Ведь так?

Но всё равно успокоение не приходило. Я никак не могла понять реакцию Дункана на моё признание.

Он вернулся довольно скоро. Вошёл тихо, осторожно сгрузил раскиданные в моей комнате железки, которые снова собрал, в угол. Присел на корточки, пошевелил в камине кочергой. Потом подошёл к постели.

– Почему до сих пор не спишь?

Притворяться дальше было бессмысленно. Я открыла глаза, высунула нос из-под одеяла.

– Не спится. Мне… страшно. Я всегда боялась, что если расскажу, кто я, ты меня возненавидишь. Ты же всегда ненавидел колдуний Тишины. А к Хозяйкам у тебя, кажется, особые счёты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он вздохнул и присел на край постели. Положил на меня ладонь через одеяло. Напряжённый взгляд немного смягчился.

– Я никогда бы не смог тебя ненавидеть.

– Тогда почему?..

– Один вопрос, Тэм. Тебе знакома Хозяйка Тишины по имени Верда?

Я кивнула.

– Она была моей наставницей в Тихом лесу. Умерла несколько лет назад.

По жёсткой линии его губ я поняла, что он не особенно печалится по этому поводу.

– Она приводила в лес других людей, кроме тебя?

– Нет. Мы жили там совершенно одни. Кроме нас двоих я в лесу вообще никого не видела. Только крестьяне в деревеньках по окраинам. Но они не суются в чащу.

Он раздумывал пару мгновений, а потом сунул руку в вырез новой рубахи, которой успел уже где-то обзавестись, и вытащил медальон.

– Видела когда-нибудь это?

– Нет, никогда, – твёрдо ответила я, глядя ему прямо в глаза, чтобы не сомневался в моей честности. – Первый раз я увидела эту штуку, когда ты нашёл её в старой землянке Верды. Я даже не подозревала, что у неё такое есть.

Дункан ответил на мой взгляд, смотрел недолго молча, будто взвешивая на внутренних весах мою искренность, а потом кивнул.

– Хорошо. Я тебе верю.

– Ты мне расскажешь?

Он знал, о чём я спрашиваю. Точно знал. Но покачал головой.

– Точно не сейчас. Это длинный разговор. И тяжёлый. А у тебя всё меньше времени на сон. Когда-нибудь – обязательно. Обещаю. А сейчас и правда спи – или я решу, что на самом деле недостаточно тебя вылечил, и нужны более действенные методы.

Я тут же юркнула глубже под одеяло, оставив только глаза. На его губах снова промелькнула тень улыбки. Мне стало немного теплее.

– Самое главное, Сказка – никому не говори в столице, кто ты.

– Малена про меня узнала. Случайно, – пробубнила я глухо через одеяло.

Дункан возвёл глаза к потолку.

– Да что ж за колдунья-то мне досталась бедовая!

– Вот и Совёнок так всегда говорит, вы с ним точно переобщались сегодня! – обиженно протянула я. Кажется, обстановка разряжалась, и мне хотелось верить, что все мои страхи – просто надуманные.

– Я вполне доверяю его мнению. В конце концов, он тебя знает намного дольше.

– Точно спелись… Нет, Малена к счастью думает, что я всего лишь Сестра Тишины. Я сумела вовремя притвориться.

– Хоть это хорошо. Пусть и дальше так считает! Это и так достаточно всё усложняет. Орденским у меня доверия ни на грош.

– Я заметила, – проворчала я. – Ладно, ладно, сплю! – добавила, когда Дункан с угрожающим видом ко мне наклонился, собираясь щекотать.

Через ресницы я следила за тем, как он смотрит в пламя, сидя в кресле перед камином. Любовалась красивым профилем, бликами пламени на коже. Таяла от нежности и тихого счастья, понемногу отогревалась..

И всё-таки он продолжал напряжённо думать, а временами привычно хмурился, и мне снова хотелось разгладить эту упрямую складку меж бровей пальцами.

Сегодня ведь ночь откровенных разговоров, так?

Я спросила тихо:

– Ты всё время хмуришься. Это такая проблема для тебя? Быть рядом с колдуньей. А ты не думал никогда… что Мэгги тоже может быть такой, как я?

Дункан обернулся ко мне.

– Конечно, думал. Но она точно не колдунья. Орденские проводили свои исследования, изучали её энергетику. В ней нет способностей колдуньи Тишины. Таких детей они с рождения ищут и отслеживают, есть отработанные методики.

– Тогда почему ты не спишь и сидишь… такой? Мне… больно это видеть. И страшно. Что это всегда будет между нами. То, что я – Хозяйка Тишины.

Вместо ответа он бросил на меня загадочный взгляд, а потом решительно пошёл к постели. Ух, мамочки… кажется, доспрашивалась.

Но меня всего лишь отодвинули подальше к стенке. Обмирая от сладко-сладкого и непривычного, но такого желанного и тёплого чувства, я прижималась к любимому мужчине, который обнял меня сзади и накрыл нас обоих одним одеялом. Уткнулся лицом мне в волосы и, наконец, ответил.

– Хватит лишних мыслей в голове, Сказка. Мне просто нужно как следует продумать, какие меры безопасности предусмотреть. Потому что рано или поздно Орден узнает. А мне, даже со всеми ресурсами холда Нордвинг, будет очень непросто защитить от орденских притязаний сразу двух Хозяек Тишины. Но я это сделаю. Так что спи – и ничего не бойся.

Это уже было слишком. Я поняла, что совершенно сбита с толку. Что он имел в виду, под «двумя Хозяйками»? Ладно, меня засчитаем за один. Если вторая – это не Мэгги, то кто?

Спросить было не у кого. Мой тёмный воин погрузился в сон за мгновение. Мне бы такие способности! Я обзавидовалась прям.

Но словно в ответ на мои невысказанные вопросы… сквозь сон он положил тяжёлую горячую ладонь мне на живот. И прижал к себе ещё ближе.

Глава 28

Когда я проснулась, не сразу поняла, где нахожусь. Слишком мягкая постель, слишком широкое одеяло, в котором я тонула, как в луна в облаках, непривычный запах… терпкий, мужской, будоражащий.

Потом вспомнила и резко села, порывисто огляделась.

В комнате я была одна. Камин догорел, нетронутый ужин так и ютился сиротливо на столике в углу, сквозь ставни пробирался тусклый утренний свет, какой бывает осенью, когда солнце словно никак не может решить – просыпаться или поваляться еще немного.

Вот и я не могла. В Тихом лесу спешить было некуда, вставать рано тоже не приходилось – мне ведь вполне хватало скромного огородика и лесных даров, чтобы прокормиться. Это деревенские девушки встают затемно, чтобы успеть переделать всю работу по хозяйству. Но я, жуткая соня, всегда могла позволить себе валяться в постели, сколько угодно. Мы с Совёнком совпадали в том, что оба любили от души пополучничать и так же от души потом отоспаться.

В общем, ранние подъемы давались мне нелегко. Сейчас же – и вовсе тяжко. Вставать и вылезать из этой чудесной постели не хотелось до безумия – особенно после вчерашнего, такого долгого и сложного дня, который словно разобрал меня по кусочкам и собрал заново.

Так не хочется уходить. В неизвестность, в туман, в дождливую осень, в холодный неприютный мир за пределами непоколебимой громадины холда, в далёкую и пугающую столицу, в этот муравейник, полный незнакомых людей, – не хочется.

И где же бродит, интересно, лорд? Мой тёмный рыцарь, которого теперь я, кажется, с полным правом могу называть «моим».

Помимо воли кольнуло неприятная мысль. Нельзя было даже пускать её в голову… но я слишком привыкла быть одна и полагаться только на себя – да и Верда постаралась, упрямо вдалбливая мне одно и то же на уроках. Не доверять никому. Люди – самая большая угроза для колдуний. Не знающие, не понимающие, злые ко всем, кто от них отличается. Правда, теперь я их понимаю лучше. Когда всю твою жизнь над головой висит угроза – непонятная и необъяснимая Тишина, которая может в любую ночь забрать тебя или кого-то из близких, так велик соблазн найти простое объяснение, найти козла отпущения. Решить, что это злые колдуньи насылают беду – чтобы нажиться на доверчивых обывателях и получше развязать их кошельки. Человеческий разум не любит блуждать в потёмках. Если объяснений нет – как нет у нас объяснений тому, отчего гремит гром, отчего радуга сияет в небе или… откуда взялась Тишина – человек непременно придумает их сам.

В лесу не выживают неосторожные. А я выживала долго.

И та самая мысль, жалящая, неприятная, стыдная, которая коснулась моего сердца мягкой кошачьей лапой с рысиными когтями внутри, была мыслью о том, что вдруг… Дункан просто хочет меня использовать. Поставить силу Хозяйки Тишины на службу холду, на службу Полуночному крылу – это ведь так заманчиво.

А иначе как объяснить, что всё так быстро, и так хорошо складывается? Неужели всего за несколько дней я стала для него и правда так важна? Неужели бывает на свете такое чудо?

Разум сомневался. А сердце твердило – да, бывает. Потому что для меня ведь он тоже стал за эти несколько дней самым важным, самым особенным, самым нужным человеком на свете. И мне отчаянно хотелось верить в то, что в этом чуде мы заблудились оба.

Засыпая и чувствуя тяжесть его руки на теле, я боялась и в то же время с замиранием сердца ждала, что будет, когда мы проснёмся рядом. А вот теперь я осталась одна, атакованная тревогами, как злыми пчёлами. Неужели ему не хотелось немного побыть вдвоём?..

А потом мой взгляд скользнул ниже… и я заметила распущенную шнуровку на груди. Тут же вернулось смутное ощущение тепла и нежности, доверия и защищенности, которое баюкало меня всю ночь в колыбели его рук. Очень крепкие и очень близкие объятия. Пока ещё только они – но… Я торопливо поправила одежду, давя возмутительно счастливую улыбку.

Нет. Всё пустое. Мои подозрения и страхи – пусть облетают ненужной осенней листвой.

Я видела его – видела настоящего. Когда я была для него никем, когда была просто мальчишкой-оруженосцем. Люди редко притворяются перед теми, кто ниже их по уровню. С ними они обычно показывают своё настоящее лицо.

Человек, который давился морковкой, чтобы голодный мальчишка поел мяса, который готов был пожертвовать жизнью в проклятом лесу, только чтобы найти помощь для сестры – такой человек не стал бы подличать и лицемерить. Даже когда он знал уже, что я – колдунья, без единого слова согласился меня отпустить после моего отказа. Хотя и злился. Очень злился, как я теперь выяснила.

Кровь бежала по венам всё быстрее. Кожа горела в ожидании новых прикосновений. Мне уже не хотелось спать. Вместо этого я ощутила невыносимый голод. Заклятие снова даёт знать о себе? Или оно ни при чём, и всё намного проще? Кажется, я всё меньше и меньше могу обходиться без Дункана. Это уже настоящая зависимость. Немного страшно… и в то же время радостно. Я не буду бояться зависимости. Абсолютно независимы только абсолютно одинокие люди. Я уже была такой. Больше не хочу.

Когда скрипнула дверь, я с разгону обрушилась на вошедшего и подпрыгнув, повисла у него на шее. Пусть глупо. Смешно. Не важно. Я так хочу.

Дункан обнял меня крепко-крепко в ответ, приподнял выше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ты что? – со смешком мне в волосы.

– Соскучилась.

– Я тебя полчаса назад всего оставил. – Ворчит, а самому приятно, я знаю. – Между прочим, с огромным трудом оставил. Очень хотелось разбудить.

– Так почему не разбудил?

– Время, Тэм. Я бы тебя очень долго будил. А уже светает. Пора выезжать. Всё уже готово.

Я с сожалением подняла голову.

– Ну тогда… наверное, и правда пора.

Серый взгляд впился в меня с внимательным прищуром.

– Что такое? Говори, о чём сейчас подумала.

Эх. Тяжело с проницательными мужчинами. Я отвела глаза, смущаясь.

– Я подумала... мы всё-таки в дорогу. Вдруг заклятие снова потребует… ну… Может, пополнить мои запасы заранее?

– Какие ещё запасы?

– Запасы тебя.

Длинный выдох. Осторожно ставит меня на пол. Подумалось – зря я это всё, не ко времени, мы спешим и… Но он лишь перехватил меня удобнее, вжал в себя так, что дыханию больше не осталось места. Серые глаза всё ближе – и в них моё отражение. Всё ближе губы, и тихий шёпот:

– С другой стороны, я и так опоздал… Можно ещё немного задержаться…

И в этот миг резко распахнулась дверь, которую забыли запереть.

– Братик, братик! А где Тэми? Я ей Совёнка принесла, а её… ой. А что это вы тут делаете?

На пороге, переминаясь босыми ногами, торчала Мэгги. Прижимая к груди взъерошенную птицу.

Я отпрыгнула от Дункана подальше. Он откашлялся.

– Мэган! Сколько раз я тебе говорил, не бродить по коридорам? Тем более, босиком!

Малышка посмотрела на Совёнка и прыснула в кулачок.

– Так. Наша помощь им, кажется, уже не нужна. Сами справились.

– Мэган!!!

Совёнок тем временем сорвался с рук Мэгги и ринулся ко мне. У меня сжалось сердце, когда я увидела, как кривовато он летит, и как потрёпаны его перья. Нескольких маховых на левом крыле недоставало.

Обнял меня, и я ощутила, как быстро-быстро бьётся птичье сердечко.

«Тэми, ты…»

– Самая ужасная хозяйка на свете. Сама бедовая и непослушная. Я знаю.

И мы просто замолчали.

Мэгги всхлипнула.

На комок перьев в моих руках неожиданно легла большая ладонь.

– Спасибо, мелкий. Спасибо тебе за неё! Больше курицей называть не буду, так и быть. Такого храброго друга ещё поискать надо. И прости, что довёл до такого. Больше не повторится. Я буду её беречь.

– Вы что, сговорились? Сейчас тоже зареву, – пробормотала я, часто моргая.

«Ну хватит, отцепитесь от меня все!» – смущённый Совёнок вырвался из моих рук и вернулся к Мэгги. – «Давай уже, собирайся быстрей, непутёвая! Мы едем или как?»

Я посмотрела на него. Потом на Мэгги с её мокрыми глазами и босыми ногами. Потом снова на него.

– Мы едем. Мы – это мы с Дунканом. А ты тут останешься. Спать, есть и отдыхать.

«Чего-о-о?!»

– Того. И не спорь. В конце концов – это я твоя хозяйка, а не наоборот. Хотя ты всё время путаешь. Я непременно вернусь за тобой – обещаю!

Я вышла на крыльцо и вдохнула полной грудью стылого утреннего воздуха. Холд потихоньку просыпался, но на широком дворе было ещё пусто.

Без острых когтей на плече отправляться в путешествие было непривычно. Но я не хотела рисковать своим маленьким храбрым другом. Кажется, когда Дункан не пустил меня ночью его проведать, он не Совёнка берёг от переживаний, а меня – чтоб я не слишком расстраивалась, в каком состоянии мой малыш вернулся из ночного полёта в бурю.

Совёнок, конечно, спорил до хрипоты – хотя я видела, что в глубине души ему и самому не очень хочется оставлять девочку, к которой он прикипел. И от этого ему очень стыдно, потому что вроде как бросать любимую хозяйку тоже нехорошо. Поэтому я решила за нас обоих.

В конце концов, Мэгги просто подмигнула мне и утащила его с собой в охапке. Сказала, что позаботится. А я чтоб взамен позаботилась о её братишке. «Братишка» напоказ хмурился и ворчал – мол, кто ещё о ком.

Семья. Мы были похожи на большую семью.

Как же странно и беззащитно это счастье. Словно огонёк свечи. Как же боязно нести его навстречу равнодушным северным ветрам.

Помощник конюха выводил Смерча, глядя на меня по-прежнему недобро, завистливо. В другой руке держал узду тонконогой белой кобылицы. Вот же гад! Самую норовистую выбрал – я слышала, он вечно на неё ругался.

Я сделала несмелый шаг вперёд. Ну ничего. Главное – не свалиться…

– Тэм, только не говори мне, что никогда не сидела на лошади!

– Хорошо, не скажу, – покладисто согласилась я. Интересно, как на неё залезают? Там вроде высоко.

Снова обречённый вздох.

– Джек, забирай Весну обратно в стойло. Тэм, иди ко мне!

Выходит, зря я впрок запасалась.

Потому что в новый день я вошла рядом с любимым мужчиной. Крепко держась за его руку, что обхватила меня поперек талии, чтобы я не свалилась с коня. Могучий Смерч нёс нас обоих наперерез северному ветру, ломая копытами хрупкий заиндевевший вереск. Мы свернули с Северного тракта спустя несколько часов путешествия – Дункан сказал, так быстрее.

Чёрный меч, притороченный к седлу, снова покинул холд Нордвинг. Запах конского пота мешался с ароматами кожи и стали, мёрзлой земли и застывших холмов. Прозрачно-серое небо Полуночного крыла раскинулось над головой – словно его соткала из дымных лоскутов невидимая пряха, а остатки бросила на землю, и те стали туманами. И мы мчались прямиком в это серое небо, приближая горизонт.

На мне новая плотная одежда – мы решили, что в мальчишечьей будет пока удобнее – тёплая кожаная куртка и плащ с широким капюшоном. Всё не совсем по размеру, Дункан откопал где-то в сундуках свои подростковые вещи. Обещал в столице найти что-то более подходящее, но сейчас мы отчаянно спешили. Только длинные волосы выдавали во мне девушку. Ветер играл ими, перебирал невидимыми пальцами спутанные пряди, бросал в лицо. Было ужасно неудобно, но я терпела. Вечно всё впопыхах. Столько важных девчачьих мелочей забыла! Хорошо хоть, до «красных дней» ещё далеко, а то совсем была бы труба.

Осторожное прикосновение к щеке заставило меня вздрогнуть и очнуться от раздумий.

Зелёные ленты.

– Вот. Забирай. И учти – ещё раз откажешься, в третий раз дарить не буду!

Не знаю, кто мы сейчас друг другу – я ведь не приняла то его предложение, а новых он не стал озвучивать. Не знаю, что ждёт нас дальше.

Точно знаю одно.

Теперь мы вместе.