Текст книги "Друзья или любовники? (СИ)"

Автор книги: Анна Шнайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

51

Ярослав

Почему-то весь день, практически с самого утра, когда они с Алиной разбежались по своим работам, толком не успев даже поцеловаться, в голове Яра вертелись те древние слова отца.

«Смотри, не упусти Алинку».

Когда это было? В каком он тогда классе учился? Корнеев не помнил. Помнил только, что именно в то время он начал заглядываться на Алину и его немного злило, что она, наоборот, смотрит на него только как на друга. И постоянно представлял… разное, ощущая себя предателем и каким-то извращенцем. А слова отца лишь подлили масла в огонь.

Разумеется, отец хотел как лучше. Он Алину любил, всегда её хвалил, говорил, что она самая лучшая девочка в окружении Яра. Но Корнеева очень задевал тот факт, что Пирожок относилась к нему просто как к другу, никогда не смотрела иначе. И он не мог попытаться помочь Алине увидеть в нём не только друга – стеснялся, боялся, и бог знает что ещё. Глупый был, да.

Возможно, именно это и зацепило его в Лиле изначально? Она ведь тоже не воспринимала Яра мужчиной. Но если с Алиной изменить ситуацию он не попытался, потому что кишка в то время была тонка, то с Лилей решил попытать счастья. Раньше бы Корнеев добавил: «И не прогадал», но теперь прокомментировал бы иначе. Прогадал, и ещё как.

Надо было слушать отца. И завоёвывать не Лилю, а Алину. Ещё в школе, в старших классах, когда он смотреть на неё спокойно не мог – так гормоны играли. Яр тогда думал примерно так: чего Алинку обижать своими хотелками? Она хороший и верный друг. Надо прекращать. И старался как можно меньше смотреть на неё и думать о ней. Работало с перебоями, но после окончания школы стало полегче. А когда стал встречаться с Лилей, и вовсе фантазии об Алине отошли на второй план.

Но тем не менее – Яр никогда не забывал её. Вообще никогда. Он даже поздравлял Алинку со всеми праздниками, хотя можно было и не делать этого хотя бы на какое-нибудь Восьмое марта – ну кому нужны подобные банальности по переписке? Однако Яр не мог забыть. Лилю это раздражало. Она, если видела случайно мелькнувший на экране компьютера или телефона диалог с Алиной, сразу начинала хмуриться и язвить, поэтому Корнеев старался общаться с одноклассницей незаметно. Но не общаться совсем – нет, это был не вариант, хотя Лиля порой и намекала на подобный исход. Давила на тот факт, что у неё-то нет друзей-мужчин… Сейчас, с учётом её измены, смешно было вспоминать.

Интересно, что бы сказал отец о нынешней ситуации с браком Яра, если бы был жив? Корнеев усмехнулся, почти услышав спокойный и слегка ироничный голос родителя:

– Твоя Лиля из жены превратилась в проблему, а проблемы, сын, надо решать. И решать их раз и навсегда, а не жевать страдательные сопли. Подавай на развод и живи дальше.

Но это насчёт Лили. А что сказал бы ему отец по поводу их своеобразных отношений с Алиной?

Впрочем, чего гадать? Он ведь говорил уже. Много-много лет назад, и вряд ли с тех пор передумал.

«Смотри, не упусти».

52

Ярослав

После работы Яр поехал не к себе, а к Лиле – хотел увидеться с Соней. Заранее предупредил дочку, что приедет, чтобы погулять вдвоём и только вдвоём, и договаривался именно с ней, а не с Лилей. Её звонки и кучу сообщений, которые она посылала с прежним упрямством, он намеренно игнорировал, отвечая только на вопросы по делу. И сам на себя поражался – настолько его не трогало ничего, что не касалось Сони напрямую. Если Лиля посылала фотографии дочери, Яр с удовольствием смотрел, но остальное… Притворная ностальгия жены, её постоянные напоминания о прошлом, в том числе об институтском – фотографии со времён учебы лились на Корнеева как из рога изобилия, – раздражали, и только.

Яр хотел бы, чтобы ничего подобного Лиля не предпринимала. Он почему-то вспоминал, как где-то слышал мысль, что каждому человеку, от которого ушёл партнёр, хочется, чтобы он потом пожалел и осознал, как много потерял. Что ж, возможно, кому-то этого и правда хочется – но Корнеева поведение Лили не радовало, а бесило. Он предпочёл бы, чтобы она ничего так и не поняла, а просто отдала ему Соню, прекратив манипулировать её чувствами, и жила собственной жизнью. Счастливой или несчастной – Яру было всё равно. И он не сомневался, что Алина чувствует по отношению к своему бывшему мужу нечто похожее, нисколько не мечтая о том, чтобы он оценил её как личность. Действительно – зачем? Когда сам уже разочаровался в человеке, без разницы, ценит он тебя или нет.

В этот раз Лиля Яра немного удивила – тем, что не стала навязываться, только вывела Соню во двор, передала её на руки Корнееву, кротко улыбнулась и удалилась, виляя бёдрами. Вот что она, несомненно, сделала, так это намарафетилась – распущенные чёрные волосы блестели, кожа мягко светилась, как всегда бывало у неё после каких-то дорогостоящих процедур, в которых Яр не разбирался, макияж был неброским, но подчёркивал идеальные тёмные глаза Лили и большие чувственные губы. А красный летний сарафан с длинной юбкой и разрезом сбоку, чтобы кокетливо выглядывала одна ножка, так и намекал на жаркий секс. Особенно в сочетании с серебристыми босоножками на высоком каблуке с длинными завязками, доходящими Лиле чуть ли не до колен.

Да, подготовилась. Сменила тактику, решив, что «мягкая сила» будет лучше. И нельзя сказать, что совсем ничего не получилось – Яр заметил старания жены, признал, что она по-прежнему эффектная женщина, которую невозможно не хотеть, но на этом всё. Для Корнеева Лиля сейчас была больше красивой картинкой, чем живым человеком. Ей можно было восхищаться – как картинкой, – но требовать от неё понимания или душевного тепла по меньшей мере глупо.

– Мама готовит тебе сюрприз, пап, – сказала Соня минут через пять, после того, как они с Яром опредились с маршрутом прогулки и отправились в ближайший сквер, собираясь покормить уток и поесть мороженого. – Ей кажется, что ты обрадуешься. А я не уверена.

– Что за сюрприз? – осторожно поинтересовался Корнеев и ничуть не удивился, услышав ответ:

– Совместную поездку на море. Она уже и билеты купила, и гостиницу забронировала. Мама почему-то думает, что ты согласишься.

– Наверное, у неё есть какой-то козырь, – усмехнулся Яр. – Ты, например. Ты же хочешь поехать, Сонь?

– Ну-у-у… – протянула дочь, задумчиво вышагивая по дорожке под руку с Корнеевым. – Не знаю даже, пап. Если бы ты хотел, я бы тоже хотела. А так получается, что мы тебя заставляем.

– А почему ты решила меня предупредить?

Соня закусила губу, нахмурилась и несколько секунд молчала, словно не была уверена, стоит ли признаваться. Но потом всё-таки раскололась.

– Я разговор слышала. Между бабушкой и мамой. Бабушка маму ругала, говорила, что та поступила глупо. Я не всё поняла. Но кое-что мне понятно. Мама сама от тебя ушла к другому дяде, а потом передумала, да?

– Да, – кивнул Яр, не зная, радоваться ему или огорчаться. С одной стороны, вроде бы хорошо, что дочь знает правду, а с другой – для чего ей эта грязь? Только переживать будет.

– Мне это не понравилось, – сильнее нахмурилась Соня. – И то, что они дальше говорили, тоже. Обсуждали тебя так, будто ты… не знаю, как объяснить… Кен для Барби, вот.

– Кукла?

– Ага, – вздохнула дочь. – Ещё такое было… Я постаралась запомнить, чтобы тебе передать… Бабушка сказала: «Дай ему от тебя погулять, чтобы счёт сравнять, не торопись». Это что? Дедушка про счёт говорит, когда футбол обсуждает, но тут не про футбол же?

– Не про футбол, да, – едва не чертыхнулся Яр. – Про жизнь, Сонь. Но я не знаю, как тебе объяснить, чтобы понятно было.

– Ну и ладно, – легко отказалась от объяснения его девочка. – Ясно, что гадость какая-то. Как сопли. Тоже про жизнь, но гадость.

Корнеев засмеялся. Дети… бесхитростные философы.

Но какое же точное сравнение!

– Тогда давай договоримся, Сонь. В воскресенье, когда мама скажет про свой сюрприз и спросит тебя, хочешь ли ты поехать, ты ответишь: «Я хочу поехать с мамой и бабушкой, а папа пусть остаётся. Ему работать надо».

Соня захихикала.

– Замётано, пап!

53

Ярослав

К Алине Корнеев приехал около одиннадцати, но он её предупреждал, что задержится. И вообще-то не собирался идти к ней, чтобы не слишком навязываться. Тем более, поздно уже, она наверняка спать ложится. Но не выдержал – очень хотелось её видеть.

Пирожок открыла дверь, моргая слегка сонными глазами и, зевнув, улыбнулась, глядя на шагающего через порог Яра:

– А я думала, ты у себя переночуешь.

– Я тоже так думал, но… – пошутил Корнеев, обнимая Алину, и с наслаждением поцеловал её в губы, внутренне вспыхнув, когда девушка прижалась теснее и обняла в ответ.

Под ночной рубашкой не было белья, и Яр сразу же засунул ладонь под ворот, сжав мягкую грудь, но Алина шутливо ударила его по плечу и отстранилась.

– Так, человек – грязные руки! Иди в ванную, умойся, а потом поговорим.

– Поговорим? – уточнил Корнеев, и Пирожок фыркнула.

– Ну, ты можешь молчать, а говорить буду я! Кстати, есть хочешь?

– Кстати, хочу.

– Хм. Наверное, можно было и не спрашивать. Яичницу? Ещё суп есть, я после работы сварила. Сырный.

– Суп, – выбрал Яр, а спустя секунду добавил: – И яичницу. Очень голодный, правда. Мы с Соней только мороженого поели, а это как-то совсем ни о чём.

– Вообще в мороженом целая куча калорий.

– Видимо, там только калорий куча, а всего остального нет, раз так есть после него хочется, – пошутил Корнеев, и Алина, улыбнувшись, пошла на кухню.

Плескался Яр минут десять, решив не только руки помыть, но и быстро ополоснуться. Оставил одежду на стиральной машине, подумав, что утром надо будет заскочить в свою квартиру и переодеться перед работой, и, надев только трусы, вышел из ванной.

Сначала Корнеев почувствовал потрясающий запах супа, густой и сливочный, аппетитный настолько, что у Яра сразу потекли слюни. А потом уже заметил букет, стоявший на кухонном столе. Красивый букет, пышный такой – цветы лилово-розовые, очень необычные. Не розы, хоть и похожи. Что это за цветы, кто подарил и по какому поводу?

Яр порылся в памяти. Нет, день рождения у Алинки ещё далеко, как и остальные праздники. Может, сегодня у них на фирме юбилей? Вроде бы она не упоминала.

– Красивый букет, – пробормотал Корнеев, садясь за стол. Пирожок, не отворачиваясь от плиты, то ли иронично, то ли язвительно хмыкнула, и пробормотала:

– От поклонника, конечно. Мне же везёт, как утопленнице!

– Ты о чём? – тут же напрягся Яр. Внутри заворочалось что-то неприятное и тревожное, из-за чего он даже по стулу поёрзал – показалось, будто на сидении лежит нечто колючее и кусает его за задницу.

– Да о том же самом. Помнишь воскресного парнишку? Пришёл опять на экскурсию. Извинился. Букетик подарил. На свидание позвал.

– Ты согласилась? – Тревога разрослась до невероятных размеров, ничуть не уменьшившись даже когда Алина засмеялась и ответила, оборачиваясь и поднося Яру тарелку, наполненную горячим супом:

– Я похожа на ненормальную? Для чего начинать отношения с парнем, которому я настолько напомнила бывшую девушку, что он меня насильно поцеловал в метро, а я на него блеванула? Чтобы что? Он, конечно, уверяет, что девушек не обижает, но кто его знает? Может, он меня вообще потом прибьёт из-за этой похожести на бывшую.

– А букет почему тогда не вернула? – проворчал Яр, на нервной почве едва не уронив ложку на пол. Алина посмотрела с удивлением и пожала плечами.

– Ну, я пыталась. Но он не взял. А выбрасывать было жалко, красивый же. Да и цветы мне последний раз дарили я не помню когда. Дежурные цветочки на работе на день рождения и Восьмое марта я не считаю. Пусть стоят, глаз радуют.

Яр молчал, глядя в тарелку и задумчиво помешивая суп. Он так растерялся, что даже есть больше не хотел.

Цветочки эти, которые давно никто не дарил, парень, позвавший на свидание… Вроде бы какая-то фигня, ничем не отличается от прежних попыток Алины завязать отношения. Эпик фейл, как говорят геймеры. Но Яр почему-то волновался и… ревновал?

Да, это была ревность. Именно она кололась сотней маленьких иголочек и жглась крапивой, заставляя ёрзать и лишая аппетита. Но что с ней делать, Яр не знал. Уж точно не предъявлять Алинке претензии – она ничего не сделала.

– Ты чего не ешь-то? – поинтересовалась Пирожок напряжённо. – Невкусно, что ли? Я на ужин ела, вроде нормально получилось…

– Нет-нет, вкусно, – тут же отмер Яр и засунул ложку в рот. Проглотил, почти не почувствовав вкуса, натянуто улыбнулся и ещё раз уверил: – Очень вкусно. Просто задумался.

– Опять Лиля учудила?

Да, правильно. Надо переключить на другую тему. Хоть вот даже на Лилю. Почти бывшая жена теперь действовала на Яра, как ушат холодной воды.

– Можно и так сказать…

54

Алина

Если бы я не знала Яра миллион лет, я бы подумала, что он ревнует. Но этого же просто-напросто не могло быть! Значит, и правда чем-то заморочился помимо букетика, а вопросы мне задаёт, просто потому что беспокоится. Мало ли, вдруг опять встряну в историю? А с мужиком, который тебя без разрешения целует, а потом приходит на работу с виноватой мордой, можно очень даже встрять в историю. Одно дело, когда человек не в курсе, где ты работаешь, но тут другой случай. Так что Яр, видимо, всего лишь насторожился, а ревность тут ни при чём.

Ишь, Алинка, размечталась!

А я вот ревновала. И признавалась в этом сама себе, пока пила чай, глядя на то, как Корнеев уничтожает сначала мой суп, а затем мою яичницу, троглодит эдакий. Он же описал мне наряд своей жены, и я легко могла представить Лилю, всю из себя такую прекрасную, которая решила заново покорить непокорного и обиженного мужа. А раз Яр даже рассказал мне про Лилин образ – значит, впечатлился. На это и был расчёт. Пообижается ещё пару месяцев, а потом остынет.

«Ты сама в это веришь, Алин?» – почему-то фыркнуло моё подсознание голосом дяди Васи, Яриного отца, и я даже слегка вздрогнула. Верю ли я, что Яр остынет и простит Лилю? Не знаю. С одной стороны – да, а с другой…

Дядя Вася его такому точно не учил. И не одобрил бы, если бы Яр после предательства жены дал слабину. Уходя – уходи, как говорится.

Но Корнеев ещё даже на развод не подал…

Вздохнув, я убрала опустевшие тарелки и чашки в раковину, слегка офигев, когда Корнеев в одних трусах – зрелище то ещё! – отодвинул меня в сторону и заявил:

– Иди отдыхать, а я сам помою. Давно надо было этим заняться, а то я только ем.

– Обалдеть! – вырвалось у меня, и Яр засмеялся. – Где-то в лесу явно сдохло что-то большое, раз ты решил помыть посуду.

– Прости меня, Алин, – вздохнул Корнеев, моментально перестав смеяться. И посмотрел так – робко и виновато, – что я даже замерла, вытаращив глаза. – Я иногда бываю законченным эгоистом.

– Как и все мужики.

– К сожалению, – кивнул Яр и чмокнул меня в щёку. – Но я постараюсь исправиться. Иди. Я как всё помою, приду к тебе.

– А как ты утром-то? – неожиданно вспомнила я. – Ты вроде без пакета с одеждой пришёл…

– К себе заскочу, переоденусь.

Я ненадолго зашла в ванную, ещё раз быстренько умылась – хотя делала это незадолго до прихода Корнеева, но хотелось освежиться, – и отправилась в спальню. Включила ночник, чтобы Яр потом не заблудился, погладила по голове дрыхнущую поперёк кровати Фанту и залезла под одеяло сбоку, стараясь не потревожить кошку. Задремала тут же.

Проснулась, по своим ощущениям, мгновенно. И весьма… волнительно. Хотя в принципе, в этом не было ничего удивительного. Было бы странно, если бы Яр после дефиле Лили не захотел секса.

Тьфу, не надо думать о ней в такой момент!

А момент был классный. Я подобными вещами избалована не была, увы – Лёшка брезговал. Но Яр, как я уже упоминала, не брезговал ничем. И теперь, откинув в сторону одеяло, он лежал между моих ног и ласково проводил языком по клитору и половым губам, вызывая во мне волны жаркого удовольствия. Раскрывал меня пальцами, чтобы проникнуть глубже, посасывал и покусывал, из-за чего я вздрагивала и стонала, щекотал бородой нежную кожу, когда прижимался сильнее, но от этого было лишь приятнее.

Я текла, и Яр, по-моему, тащился от этого, стимулируя меня всё настойчивее. Облизывал так, словно перед ним сладкая конфета, а не женское лоно, проникал внутрь одним и двумя пальцами, одновременно с этим играя языком с клитором, набухшим и пульсирующим, и сам стонал со мной в унисон, наслаждаясь моими оргазмами не меньше, чем я.

– Хватит, – то ли просто всхлипнула, то ли даже заплакала я после очередной мощной волны удовольствия, чуть не отправившей меня к небесам. – Хочу тебя внутри… Иди уже, Яр!

– Иду, – ответил он хрипло, приподнимаясь, и пронзил меня одним стремительным движением, моментально заставив взорваться все чувствительные точки в моём теле. Ощущение наполненности пьянило, я чувствовала, как Яр сдерживается, замерев внутри меня, большой и горячий, и прошептала:

– Ещё!..

– Моя Алина, – тут же откликнулся Корнеев, отодвигаясь, а затем подался вперёд с такой мощной амплитудой, что я захныкала. Чудесно было чувствовать его внутри настолько глубоко, что это казалось почти невероятным, но я хотела ещё глубже.

Яр будто понял мои желания – развёл мои ноги шире, толкнулся вперёд и замер там, слегка двигая корпусом, массируя меня членом в самой глубине. Я отчётливо ощущала, как он упирается головкой в шейку матки.

– Как же с тобой хорошо, – почти прорычал Яр, сжав ладонями мои ягодицы, а затем задал такой темп, что мне оставалось лишь покориться. И всхлипывать, открывая рот, пытаясь не закричать от наслаждения, и целовать Яра в солёную от пота щёку, и ловить губами его горячее дыхание и настойчивые поцелуи…

Мы пришли к финалу одновременно. И потом ещё долго лежали, поглаживая друг друга и лениво целуясь, но молчали.

Да, я хотела обсудить с Корнеевым предохранение, но сейчас этот разговор был как-то не к месту. Тем более, что он, кончив в меня, прекрасно осознавал, что делает. Если не в процессе, то после, когда лежал и мягкими движениями ласкал пальцами вход в меня, размазывая нашу общую влагу. И тоже молчал.

Так мы и уснули, не произнеся ни слова.

55

Ярослав

И вновь они чуть не проспали!

Спас какой-то малыш, который очень не хотел идти в детский сад и с такой силой завопил под окном, что подскочили и Яр, и Алина. Посмотрели друг на друга вытаращенными глазами, а потом она, нервно рассмеявшись, пробормотала:

– Боже, течёт-то как, – и, забавно зажав рукой нежный холмик между ног, побежала в ванную. Яр улыбнулся, вспомнив ночной секс и ощутив, как в груди моментально становится тепло и приятно, и тоже пошёл в ванную. Постучался, дождался невнятного «да», вошёл и замер на пороге, глядя на Алинку, которая, стащив с себя ночную рубашку, ополаскивалась при помощи лейки душа, стоя в ванне и не задёрнув штору.

– Не смотри на меня так, – вздохнула она, поймав взгляд Яра. – Никакого интима! Мне выходить из дома максимум через час, а лучше через сорок минут. Надо успеть привести себя в порядок и нормально поесть.

– Сама виновата, надо было шторку задёрнуть.

– Да я не успела просто, – хмыкнула Алина и действительно задёрнула занавеску. – А ты чего пришёл? Подождал бы, я через пять минут выйду, и умоешься.

– Я к себе пойду. У меня же одежды тут нет. А умываться и потом надевать не слишком чистое, чтобы через две минуты переодеваться – это как-то странно.

– А-а-а, – протянула Алинка, как ему показалось, разочарованно, и Корнеев тут же добавил:

– Но потом я могу прийти к тебе. Позавтракаем вместе.

– Троглотит, – проворчала Пирожок, но в её голосе чувствовалось радость. – Приходи, конечно! Только я овсянку буду есть.

– С тобой – хоть перловку.

– Фу!

Яр, засмеявшись, оделся, ненадолго заглянул за шторку, поцеловал Алинку в попу под её неловкий, но весёлый смех, и действительно пошёл к себе. Умылся и надел чистое, потратив на это времени больше, чем рассчитывал – пришлось чуть подгладить рубашку, которая смялась в шкафу из-за того, что Яр слишком интенсивно её туда запихивал после расставания с Лилей, – поэтому обстоятельно позавтракать не вышло. Пять минут с улыбающейся Алиной – и на работу.

– Вечером ничего не готовь, – предупредил Корнеев, и Пирожок удивлённо подняла брови. Он не мог признаться в том, что готовит сюрприз – какой же это тогда сюрприз! – и просто сказал: – Отдохни, ладно? Либо сходим куда-нибудь, либо доставку закажем.

– Так суп же есть.

– Ну вот и достаточно.

Яр сам себя не до конца понимал. Знал только, что ему хочется сделать Алине приятное. Организовать нормальное свидание, подарить букет и ещё что-нибудь…

А зачем, почему? Да какая разница!