Текст книги "Друзья или любовники? (СИ)"

Автор книги: Анна Шнайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

100

Ярослав

Соне всегда нравилось у бабушки с дедушкой. Раньше – всегда.

Но не в этот раз.

Сегодня Яр чувствовал, что Соня отчаянно хотела поскорее отсюда удрать, и её напряжение причиняло ему боль. И не только ему – Аркадию Максимовичу и Инге Михайловне оно тоже не понравилось. Они были разумными людьми, поэтому сразу смекнули, в чём дело – точнее, в ком. И спустя час настороженных взглядов Сони на маму Инга Михайловна отвела Лилю в сторону, что-то ей сказала – Яр заметил, как его почти бывшая жена побагровела, но потом, кивнув, ушла куда-то вглубь квартиры и не появлялась до конца вечера.

– Мама плохо себя чувствует, – объяснила тёща Соне, непринуждённо улыбаясь. – Она пока у себя полежит.

– Ладно, – кивнула дочь и тут же оживилась. С радостью рассказала дедушке и бабушке, чем занималась всю неделю, и Яр после этого осознал, отчего ребёнок так напрягался – без упоминаний об Алине было не обойтись, а Соня опасалась говорить о ней при Лиле, но поделиться впечатлениями ей хотелось.

Яр и сам был не уверен, что Аркадий Максимович и Инга Михайловна не используют эту информацию как-нибудь ему во вред, но тесть и тёща восприняли рассказы внучки нормально. Аркадий Максимович даже сказал:

– Повезло тебе с нянькой, Сонь.

– Ну, Алина не нянька, – возразила девочка. – Мы с ней – друзья. – И, помолчав, Соня добавила, горестно вздохнув: – А маме она не нравится.

– Маме не понравилась бы любая женщина рядом с твоим папой, – улыбнулась Инга Михайловна. – Так что ты не обращай внимания. Главное, что тебе нравится.

Яр удивлялся, что родители Лили настолько спокойно восприняли тот факт, что Алина остаётся с Соней надолго, – всё-таки они наверняка понимали, кто ему эта девушка. С другой стороны, какие у них были другие варианты? Забрать Соню себе? Как Корнеев понял, ни Инга Михайловна, ни Аркадий Максимович не горели желанием воспитывать внучку круглосуточно. Настаивать на том, чтобы Яр отдал Соню Лиле? Ну, она уже пыталась настаивать, даже полицию привлекла. Ничего хорошего из этого не получилось.

Так что тесть и тёща смирились. Ребёнок настроен благодушно, от общения с бабушкой и дедушкой не отказывается – и ладно.

Но благодушие Сони преувеличивал, пожалуй, даже Яр. Потому что сразу после ухода из дома родителей Лили – жена напоследок всё-таки явилась, чтобы проститься с Соней, – дочь негромко произнесла:

– Пап, помнишь, ты проиграл мне желание? Ну, когда мы спорили, что именно приготовила Алина.

– Помню. Ты хочешь что-то пожелать?

– Ага. Пожалуйста, не отдавай меня!

У Корнеева защипало в глазах от горячей искренности в голосе дочери.

– Я очень постараюсь, Сонь, – ответил он не менее горячо, чем она, и повторил: – Очень.

101

Алина

Единственный закон, который всегда и во всём срабатывает с абсолютной точностью: это закон подлости.

Вот идёшь ты, вся такая воодушевлённая, домой, предвкушая, как завтра, в свой выходной день, сходишь к врачу, узнаешь, как протекает долгожданная беременность, а сегодня проведёшь отличный вечер в компании с самыми дорогими для твоего сердца людьми, – и тут тебя окликает человек, про которого ты уже давно успела забыть.

Нет, не Лёшка. От него что-то давно не было вестей. Имени же этого мужика-из-метро я даже не помнила…

– А-а-а… – протянула я, глядя на то, как улыбающийся парень вылезает из своей машины – шикарной, кстати; белого цвета – и идёт ко мне, весь из себя счастливый, будто встретил старого друга. И лоснится от самодовольства.

И тут я сообразила.

– А-а-а! – ещё раз протянула я, непроизвольно сжимая ладони в кулаки. – Так это ты мне подарки присылал!

– Ну конечно, – кивнул мужик-из-метро. Чёрт, как его зовут-то? – А ты не догадалась?

– Да как я могла догадаться?! – возмутилась я. – Я уже забыла о твоём существовании!

Собеседник чуть изменился в лице. Даже его белая – в цвет машины, видимо, – идеально выглаженная рубашка, казалось, стала чуть серее.

– Не верю, – он покачал головой. – Ты не могла меня забыть.

– Очень даже могла! – возразила я. – Слушай… У меня есть мужчина, понимаешь?

– Не верю, – повторил парень упрямо и сдвинул брови. – Если бы у тебя был мужчина, он бы не позволил тебе принимать мои подарки. А раз ты принимала – значит, никого нет.

Алинка, ты дура!

Вот говорил тебе Яр, что нельзя так. А ты всё хотела быть вежливой!

– А я думала, что это он мне их дарит! – соврала я, и собеседник засмеялся:

– Да ну, ерунда! Зачем ты выдумываешь, Алин? Не догадалась, что я, – ладно, верю. Но остальное – ерунда. Слушай… Давай покатаемся по городу и в ресторан сходим?

– Какой ресторан, какое катание! – Я всплеснула руками. – Ты не слышишь, что я тебе говорю, что ли? У меня! Есть! Мужчина!

– Да не мужчина это, если он не пресёк до сих пор мои ухаживания! – отмахнулся парень-из-метро. – Должен был найти и морду набить. А раз он этого не сделал…

– Хорошая инструкция, – раздался у меня за спиной злой голос Яра. – Сам мне её дал, теперь не жалуйся.

Я даже сообразить ничего не успела, как Корнеев вылетел откуда-то сзади, бросив мне: «Алин, Соня!» – и буквально врезался в мало что понимающего анонимного ухажёра, повалив его на газон. А потом начал лупить по лицу.

Соня завизжала, я бросилась к ней и оттащила в сторону, крича как разозлённая слониха:

– Яр, ты офигел, что ли?! А ну прекрати! Брось это немедленно и встань! Вздумал ещё драться на виду у ребёнка и беременной женщины!!!

Соня в моих объятиях замерла, да и Яр вместе со своим так называемым соперником застыли – будто кто-то рядом внезапно нажал на пульте кнопку «пауза».

– Беременной? – повторил Корнеев хрипло. – Алин?..

– Ну, вообще я собиралась тебе это сказать, но не так, – проворчала я, хмурясь. – Но тебя надо же было остановить! Слезай давай с этого дурака. Что ты, в самом деле? Тебя же дядя Вася как учил? Начинать надо со слов! И если слова не помогают – только тогда следует бить.

– Да я просто разозлился, – пробормотал Яр, вскакивая на ноги. Он был цел и невредим – мой анонимный ухажёр даже не попытался ответить на избиение. То ли не умел, то ли просто растерялся от неожиданности, а потом Корнеев его уже зафиксировал на земле, чтобы не дёргался.

Кстати, я вспомнила его имя. Андрей!

– Извините нас, Андрей, – сказала я, в общем-то, даже искренне, подходя ближе. И вздохнула с облегчением – видимо, Яр дрался вполсилы, ущерб на лице его соперника был почти не виден. Может, ещё потом проявится, конечно. Но я точно знаю – Корнеев может мощнее вмазать. А тут… Ерунда, подумаешь, фингал под глазом. – У нас, как видите, свои заморочки. Не надо мне больше ничего присылать, ладно? Я потому и не говорила Яру всего, он же вон – бешеный…

– Угу, это я уже понял, – буркнул пострадавший, поднимаясь. И посмотрел на Корнеева с неприязнью. – Слышь, ты что будешь делать, если я в полицию пойду?

– Да иди, – пожал плечами Яр. – Отвечу по закону, да и всё. Тоже мне, испугал ежа голой жо…

– Яр! – возмутилась я, зажав Соне уши. – Ты про ребёнка не забыл?

– Я помню! – огрызнулся Корнеев, подошёл к нам с Соней, взял её на руки, а затем… обнял меня, уткнувшись лицом мне в ухо и тяжело дыша. И неожиданно заявил: – Алин, я тебя люблю!

– Яр? – удивилась я, а он продолжал:

– Я тебя давно-давно люблю, мне кажется, ещё со школы. Просто боялся, что ты меня отвергнешь. И сейчас боюсь.

– Сонь, вы где сегодня были? – попыталась привычно отшутиться я. – На пляже, что ли? Мне кажется, твой папа перегрелся.

– Алин, ну ты что! – Соня закатила глаза и с важностью объявила: – Папа тебе в любви признаётся! Это очень торжественный момент. Я знаю. Я в кино видела.

Тут уж мы оба не выдержали и расхохотались. Потом захихикала и Соня, обнимая нас обоих – Яра одной рукой, а меня – другой.

Вот у меня всегда так! Я любую торжественную ситуацию превращаю в комедию. Ну и ладно, правда же? Зато жить не скучно!

Эпилог

Алина

Конечно, только в сказках бывает, когда в конце истории бац – «и жили они долго и счастливо, и умерли…» Хотя про «умерли» лучше не будем. Лучше так – «и жили они вечно»!

Понятное дело, что проблем у нас с Яром было ещё множество. Во-первых, ему пришлось нормально объяснять вот это «я тебя давно-давно люблю, ещё со школы» – потому что я совсем не понимала, как так может быть. А когда поняла, поразилась, насколько мы оба задержались в развитии. Давно могли бы уже сойтись, как хотел дядя Вася, и быть счастливы! Но, видимо, нам обоим нужно было настрадаться, чтобы больше ценить друг друга.

Во-вторых, за Соню действительно пришлось побороться. Спасибо нашему однокласснику Борису Королёву, которого Яр попросил взяться за дело, – без него, я думаю, у Корнеева ничего бы не получилось. Но Борис использовал всё, что мог, в том числе желание Сони остаться с папой – и в итоге суд это желание удовлетворил. Хотя нам на руку ещё сыграл тот факт, что незадолго до решающего заседания Лиля стала встречаться с одним известным блогером и вместе с ним умудрилась попасть в резонансную автомобильную аварию. С обоими ничего не случилось, но общественность бурлила и возмущалась, и на волне этого возмущения у нас получилось выиграть суд.

Соня к этому времени уже начала ходить в другой детский сад – поближе к нашему дому, – а я стала надуваться, как воздушный шар, но факт моей беременности Борис попросил не афишировать, чтобы не марать светлый образ безгрешного папы, поэтому на заседаниях я не появлялась. Сама Лиля тоже не стремилась меня видеть – вот так и получилось, что о Сониной сестре её мама узнала уже после моих родов. Слава богу, Лиле хватило ума держать язык за зубами – иначе, пожалуй, она растеряла бы львиную долю любви своей дочери. Соня-то сразу прониклась маленькой Викой и с радостью помогала мне во всём, что было в её силах.

Мы с Яром поженились, естественно, уже после суда, но до родов успели. Причём он напрочь смёл мои возражения по поводу того, что я бы хотела оставить себе прежнюю фамилию, заявив:

– Выбирай – либо ты становишься Корнеевой, либо я становлюсь Пирожковым.

Под тихое Сонькино хихиканье я обескураженно поинтересовалась:

– Ты серьёзно?..

– Более чем! – кивнул Яр. – Я не хочу, чтобы у нас были разные фамилии. Поэтому выбор у тебя из двух вариантов.

Я поначалу думала ответить: «Тогда ты будешь Пирожковым!» – но останавливали два момента: не хотелось издеваться над Яром, да и Соня в таком случае будет с другой фамилией, а ей это наверняка окажется обидно. Поэтому…

В общем, меня вынудили стать Алиной Корнеевой. Хотя прозвище Пирожок, разумеется, для Яра никогда не перестанет быть актуальным.

Примерно в это же время мы всё-таки решились и продали обе наши квартиры, простившись с детством окончательно, и купили одну большую, трёхкомнатную – чтобы всем хватило места. Переезжать далеко не стали, иначе Соне пришлось бы менять школу, обосновались буквально на соседней улице.

С тестем и тёщей, кстати, Яр сохранил нормальные отношения. Не дружеские, разумеется, – просто ровные. Возил к ним в гости Соню регулярно, поздравлял со всеми праздниками, даже носил тестю какие-то вещи, когда тот попал в больницу, а тёща с Лилей в это время были за границей. Меня, разумеется, в гости никто не приглашал, но и не настраивал против меня Соню, и когда приходилось общаться по совместным делам – например, на Сонин день рождения, – общение проходило спокойно и ровно. С моей точки зрения – идеальные отношения. Особенно если учитывать характеры бывших родственников Яра.

Что касается Лили… Сразу после развода она вернула себе девичью фамилию, а затем закрутила роман – вновь с каким-то блогером, но уже с другим, – вышла за него замуж, спустя год развелась, снова вышла замуж, но за чиновника… Опять развелась, причём ещё быстрее. И чем больше проходило времени, тем меньше она настаивала на встречах с Соней. Сначала раз в неделю, потом раз в две недели, затем раз в месяц… В итоге, когда Соня училась в третьем классе, я неожиданно осознала, что девочка не видела маму почти целый год. К бабушке с дедушкой ездила регулярно, но Лилю она там не встречала. Поначалу я расстроилась, но потом, посмотрев на довольное лицо своей старшей, которая в этот момент вместе с младшей лепила замок с башенками в песочнице, успокоилась.

Кажется, Соня не страдает – значит, и я не буду.

Если уж упоминать бывших, надо рассказать и о Лёшке, моём бывшем муже… Вот с кем получилось забавно: проработав на даче пиар-директора нашей фирмы примерно полгода, Лёшка понял, что его держат за раба, собрал пожитки и свинтил в голубые дали. Точнее – к Оксане, менеджеру-консультанту по экскурсиям, разведёнке с тремя детьми. Я была в шоке, он, кажется, тоже. Но не прошло и года, как Лёшка на ней женился.

– Ты же не хотел детей! – удивлялась я, узнав об этом. – А тут целых трое!

– Ну так они и не мои формально-то, – оправдывался бывший муж. – Оксаны и этого её придурка. И больше у неё детей не будет по здоровью. Старшему тем более уже четырнадцать, наверняка скоро захочет жить отдельно. Среднему двенадцать, младшей пять… Не успеешь оглянуться, как вырастут.

– Это ты себя так утешаешь, да?

– Ну… да, – признался Лёшка и улыбнулся, когда сразу после его признания я начала хохотать.

Вот так в конечном итоге всё вернулось на круги своя, и каждый получил то, чего заслуживал.

И пусть жизнь не сказка, но порой в ней именно так всё и случается. Главное – держать нос по ветру!

май-июль 2024 г.