Текст книги "Друзья или любовники? (СИ)"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
32
Ярослав
Пока Алинка плескалась, Яр решил не сидеть без дела. За то время, что Пирожок кормила его ужинами, он успел неплохо изучить, где и что у неё лежит – благо порядок у Алины в шкафчиках был отменный. Достал тарелки, приборы, бокалы, а ещё, к своей радости, обнаружил на одной из полок свечи в красивых разноцветных стеклянных стаканах – поставил на стол и их тоже, повинуясь невнятному желанию устроить романтический вечер. Даже шторы задёрнул немного, чтобы было потемнее и поромантичнее, – поэтому Алина, зайдя на кухню, округлила глаза.
– Яр?.. – выдохнула она, оглядывая накрытый стол, и растерянно улыбнулась. – Ух…
– Нашёл у тебя свечи, решил, что нам не повредит немного романтики, – произнёс Корнеев, а затем, чтобы разрядить обстановку, которая после этих слов непроизвольно начала становиться напряжённой, плюхнулся на табуретку и заявил: – Ну, где там моя еда? Давай, корми меня. А то я и вправду тебя съем.
– Не сомневаюсь, ты можешь, – по привычке отшутилась Алина и тут же забегала по кухне, занимаясь ужином. А Яр сидел и смотрел на неё.
После душа Пирожок надела короткие джинсовые шорты и тунику горчичного цвета, из выреза которой весьма соблазнительно выглядывала её невероятно пышная грудь, и не до конца досушила волосы – скорее всего, Алина лишь промокнула их полотенцем. Она выглядела настолько домашней и соблазнительной, что Яр залип. Никак не мог оторвать взгляд от девушки, всё смотрел и смотрел, чувствуя, как в нетерпении зудят пальцы – настолько хотелось подойти к Алине и хотя бы обнять её.
Она что-то болтала, кажется, рассказывала про сегодняшнюю экскурсию, но Яр почти не слушал. Кивал только и улыбался, когда улыбалась Алина, просто наслаждаясь тем, что она здесь, рядом, и больше не плачет.
В конце концов Пирожок заметила, что он не слушает, и возмутилась:
– Ну Яр! Я тебе столько всего рассказала сейчас, а ты!
– Прости, – покаялся он, хотел сказать: «Ты слишком красивая, я поплыл мозгом», но решил не пугать. – Я просто слишком хочу есть, вот и внимание рассеянное.
– А-а-а, – засмеялась Алина и поставила перед Корнеевым тарелку с супом. – Ну, сейчас мы это исправим.
– А коньяк где?
– Что, уже?!
– А ты предлагаешь ждать? – поднял брови Яр. – Я вот предлагаю с него начать, как положено. Это называется «аперитив». Выпил рюмочку – и аппетит получше.
– Он у тебя и так лучше некуда, – проворчала Алина, но в холодильник за коньяком полезла, и даже лимон быстро порезала. Храбро выпила рюмку вместе с Яром, чокнувшись и важно кивнув в ответ на его тост: «Чтобы больше никаких пьяных дебилов в нашей жизни не случалось», а потом, кашлянув, засунула в рот дольку лимона. Не поморщилась даже.
– Как ты его так ешь – без сахара? – изумился Яр. – Меня всего передёргивает, когда я на тебя смотрю.
– Неправда! – фыркнула Алина. – Ничего тебя не передёргивает. Смотришь и смотришь. Как будто я тут не в одежде, а голая хожу.
– Если бы ты тут голая ходила, я бы на табуретке не усидел, – засмеялся Яр, и Пирожок явно смутилась, опустив взгляд. Интересно, сколько коньяка ей нужно выпить, чтобы она наконец перестала заморачиваться? – Ещё рюмочку?
– Да, – пробормотала Алина поначалу, но тут же осеклась. – Нет! Сначала надо поесть, иначе меня унесёт в космос на коньячной ракете. Эх, жаль, хлеба нет. С хлебом я не так быстро пьянею.
«Хорошо, что нет хлеба», – порадовался Яр, прикусив себе язык, чтобы ничего подобного не вырвалось наружу. Услышит Алина – вновь напряжётся и перестанет пить. А ему этого не надо.
«И не стыдно тебе?» – возникла у Корнеева следующая весьма укоризненная мысль, но он отмахнулся от неё, как от назойливой мухи. Стыдно должно быть, когда что-то плохое замышляешь! А он хотел для Алины только хорошего.
Пусть расслабится и забудет о том, чтобы искать мужиков в интернете или других сомнительных местах. Зачем они нужны, если у неё есть Яр?
33
Алина
Выпитая до ужина, ещё и после стресса, рюмка коньяка мне впрок не пошла. Точнее, пошла именно впрок, и я опьянела просто моментально! Зачем тогда пила, спрашивается? Да потому что хотелось расслабиться. И из-за случившегося на экскурсии, а затем в метро, и из-за взглядов Корнеева, и из-за собственных мыслей о Яре, которые накинулись на меня сегодня, будто стая голодных зверей на кусок мяса.
У меня словно сорвало предохранители, и я действительно стала реагировать на Яра не как только на друга. Не было такого раньше, чем угодно поклянусь, не было! Было лишь любование красивым мужчиной. И вот теперь, после его дурацкого предложения, я сама стала засматриваться, думать и… воображать. Даже с трудом сосредотачивалась на беседе о чём-то другом, поэтому и об экскурсиях болтала как ненормальная – говорить о работе было легче всего, привыкла уже и в любой диалог могла вставить краткий экскурс в историю строительства и архитектуры Москвы. Яр всегда слушал с интересом, но сегодня его интерес явно смещался в область моего декольте, заставляя меня сбиваться с и так не слишком устойчивых мыслей.
В какой-то момент, когда мы уже съели весь суп и переключились на рыбу, которую я достала из духовки, у Яра зазвонил телефон, и он, сбросив звонок, вздохнул, поморщился и пробормотал:
– Всё-таки надо подавать на развод самому.
– Лиля? – понимающе протянула я, и Корнеев кивнул.
– Угу, активировалась и вовсю пытается… как бы помягче выразиться… вернуть меня в лоно семьи, а я пока кочевряжусь. Кажется, она окончательно потеряла иллюзию о том, чтобы выйти замуж за своего богатенького, и решила, что синица в руках лучше. Слушай… налей-ка мне ещё коньяка, что ли.
– А сейчас что Лиля хотела? – спросила я осторожно, наливая по рюмке и себе, и Корнееву. Выпили, не чокаясь, и Ярослав ответил:
– Не знаю. Она мне постоянно звонит или пишет. Фотки присылает свои и Сонины, приглашает куда-нибудь, чтобы вместе время проводить. Но я отказываюсь. Понял её тактику – она хочет, чтобы мы ходили на свидания втроём, как семья.
– А поскольку ты отказываешься, она не даёт тебе встречаться с Соней?
– Пока трудно сказать, Лиля же только начала штурм крепости, – грустно усмехнулся Яр. – Тошнит от этого. И больше всего – от её обращения «любимый». Часто его пишет. Какой я ей, на х**, любимый? Это смешно. Если бы я от неё несколько лет гулял, потом ушёл, чтобы на другой жениться, передумал, пришёл обратно и стал называть её «любимой», я думаю, Лиля бы знатно посмеялась над подобным лицемерием.
– Она просто не рассуждала о том, как это выглядит со стороны. Не примеряла на себя твою роль, короче говоря. И я понимаю почему – ты на такие финты не способен. Дура она! – весьма пьяненько заявила я. – Ты такой классный, Яр! Всегда был классным. Будь ты моим, я бы от тебя ни за что не отказалась.
Что именно я изрекла, осозналось не сразу, а только когда Корнеев, засмеявшись, произнёс, взяв меня за руку и прижавшись лбом к тыльной стороне ладони:
– Разве, Алин? Отказалась ведь уже.
– Дык я в другом смысле… – пролепетала я, чувствуя, как по всему телу расходится тепло прямиком от того места, где ко мне прикасался Яр. Хотя какое это тепло? Настоящий жар.
– Во всех смыслах отказалась, Алин. Слушай… Давай всё-таки сделаем то, что я предлагал? Просто поиграем в карты. Если тебе не понравится или ты в процессе передумаешь…
Я не знаю, что это было, но что-то во мне вдруг сломалось. И сопротивляться больше не хотелось.
Может, виной коньяк, а может, мои собственные мысли. Я же последний час только и делала, что постоянно думала о том, как Яр выглядит без одежды. И да – я хотела это увидеть.
Никто ведь не заставит меня потом заниматься сексом, да? Я могу просто посмотреть на него, и всё…
– Ладно, – прошептала я, ощущая, как горят щёки. – Только давай сначала выпьем ещё по рюмочке. Для храбрости.
– А ты боишься? – Яр выпрямился, отпустив мою руку, и посмотрел на меня с такой безумной радостью, что я не удержалась от улыбки.
– Представляешь, да. Боюсь, – призналась я.
– Чего? – Корнеев поднял брови. – Я вроде не страшный.
Я поколебалась, но всё-таки признаваться не стала.
– Давай ещё выпьем, – сказала вместо этого. – А потом расскажу. Наверное.
– Хорошо, – легко согласился Яр.
34
Ярослав
Сложнее всего оказалось сдержать ликующий крик. Яр был так рад, что Алина наконец пошла навстречу, что действительно едва не заорал и не заключил её в объятия, внутренне ликуя от осознания: получилось! Точнее, почти получилось. Зная Алину, он допускал: она вполне может пойти на попятную, если в процессе испугается. Значит, не надо её пугать, нужно сдерживаться до последнего.
Алина, улыбаясь полной смущения улыбкой, одним махом выпила рюмку коньяка, закусила её лимоном, а потом поинтересовалась, глядя не на Яра, а куда-то вбок:
– А где… будем? Не здесь же?
– Нет, здесь неудобно, – покачал головой Корнеев. – Да и меня потом ещё больше начнут преследовать эротические видения, если мы на кухне будем раздеваться.
Алинка слегка истерично рассмеялась.
– Боже, на что я подписалась…
Ахтунг! Нужно скорее начинать игру, а то ведь Пирожок действительно скоро передумает. Единственное, на чём держится пока её согласие, – это выпитый коньяк, спасибо ему большое!
– Пойдём, – сказал Яр и, встав с табуретки, взял Алину за руку, потянул на себя, тоже заставляя встать. Замер на мгновение, ощущая, как бешено колотится сердце от близости девушки, и улыбнулся: – В другом месте нам будет удобнее.
– В каком?..
– Увидишь.
Алина шла за ним покорно и растерянно, пока Яр, по-прежнему держа её за руку, пробирался к спальне. Он в той комнате давно не был, но предполагал, что кровать там должна быть. Будет странно, если её не окажется.
Его задумку Алина разгадала на полпути и попыталась воспротивиться:
– Может, лучше на диване в гостиной?
– Сейчас посмотрим, – дипломатично ответил Корнеев. – Он у тебя узкий какой-то, а я хочу с ногами забраться. Давай сравним и подумаем, что лучше.
– Ну ладно…
Кровать в спальне Яру понравилась сразу: широкая, не диван, а именно кровать, застеленная зелёным плюшевым пледом, она стояла вплотную к окну, за которым ярко разгорался закат, золотя листву деревьев и окружающие дома.
– Вот! Здесь гораздо уютнее, – кивнул Корнеев. – Достаточно широко, чтобы не касаться друг друга, а сидеть на расстоянии. Есть и где карты разложить. Кстати! А карты-то у тебя имеются?
– Как ни странно, да, – вздохнула Пирожок и выпустила руку Яра. – Но они в той комнате. Ты пока располагайся. А я… сейчас приду.
– Нет, давай вместе пойдём, – возразил Яр, и Алина иронично улыбнулась:
– Боишься, что я передумаю, да?
– Именно. Отправишься в другую комнату в одиночестве, загоняться начнёшь, придёшь и заявишь мне: извини, Яр, пошли лучше чаю попьём с десертом.
– А хорошая идея, между прочим.
– Нет уж, Пирожок! – Корнеев погрозил бывшей однокласснице пальцем. – Так дело не пойдёт! Идём вместе и туда, и сюда.
– Какой ты настойчивый, Яр, – засмеялась Алина, но уже не истерично. – Ладно, пойдём. Правда, предупреждаю: я не умею играть ни во что, кроме дурака.
– Ничего страшного, я тоже, – хмыкнул Корнеев. – А нам ничего больше и не надо, вполне достаточно. Сыграем несколько конов, каждый раз проигравший по указанию победителя будет снимать с себя одну вещь. Честно скажу, что у меня их всего три – майка, джинсы и трусы. Даже носков нет, как видишь.
– У меня не намного больше, – пробормотала Алина, отчего-то покраснев. Из-за слова «трусы», что ли? – Точнее, на один предмет одежды. Думаю, ты догадываешься на какой.
– Нет, не догадываюсь, – пошутил Яр, и Пирожок захихикала. А потом вдруг схватила себя за грудь и изрекла:
– Вот на этот!
Корнеев немного помолчал, а затем показательно вздохнул и страдальческим тоном произнёс:
– Завидую твоим рукам, честно говоря. Столько богатства могут пощупать…
– Яр! – простонала Алина, зажмурившись. – Ну хватит! И так неловко до ужаса, а ты ещё и пошлишь.
– Может, мне коньяк принести тогда?
– Нет, мне вполне достаточно уже, – проворчала девушка, села на корточки перед шкафчиком, на котором раньше вроде бы стоял телевизор, а теперь сиротливо красовалась ярко-оранжевая, как Алинкины волосы, икебана, открыла дверцы и принялась осматривать содержимое полок. – О, а вот и они!
Колода оказалась древней, наверняка старше Яра и Алины, – карты были не белыми, а желтоватыми, с потёртыми краями и местами выцветшим рисунком. Но для их игры вполне подойдут.
– Правда, я не уверена, что здесь все карты в наличии, возможно, часть и потерялась…
– Ничего страшного, – усмехнулся Корнеев. – Нам в любом случае хватит. Пойдём.
Алинка встала с корточек и посмотрела на Яра с неуверенностью. Опять хочет дать дёру!
– Не пойму, почему ты такой воодушевлённый…
– Сейчас поймёшь, обещаю, – очень проникновенно ответил Яр и вновь взял Алину за руку. – Я тебе это наглядно продемонстрирую. Видно будет даже через штаны.
– Яр!!
– Всё-всё, молчу-молчу.
35
Алина
На самом деле я тоже была немножко воодушевлённой. Или не немножко… Впрочем, в любом случае Яру я в этой своей воодушевлённости не призналась бы даже под страхом смертной казни. Теперь я понимала ещё лучше, почему он так старательно скрывал от меня свои желания. Потому что неловко – жуть!
Дальше представлений о том, как выглядит Яр без одежды и каково с ним целоваться, моё воображение, правда, заходить отказывалось. Начинало краснеть, тяжело дышать, переминаться с ноги на ногу и, многозначительно покашливая, сдавалось.
Да, думать о большем у меня категорически не получалось. И я всерьёз рассчитывала, что всё ограничится игрой. Наивная!
Впрочем, обо всём по порядку.
Мы сели на кровать по разные стороны, не сговариваясь. Сняли обувь и забрались с ногами на покрывало, постоянно косясь друг на друга с многозначительно-смущёнными улыбками. Не знаю, как Яра, а меня разбирал смех, но при этом ещё и в груди что-то сладко и предвкушающе сжималось. Похожее чувство я испытывала в детстве, ложась спать вечером 31 декабря и зная, что утром обнаружу под ёлкой подарок. Точно так же меня разбирал смех, и предвкушение было огромным, единственное, чего не было – это неловкости. Как будто перед тем, как получить свой подарок, я должна буду раздеться и станцевать для Деда Мороза приватный танец.
Подумав о подобном, я вновь слишком нервно рассмеялась, пока Яр тасовал колоду до безобразия древних карт. Помню, как мы играли в них, когда ещё в начальной школе учились. Только не на раздевание, а просто так или на конфеты.
– Чего смеёшься, Алин?
– Вспомнила, как мы с тобой когда-то играли в «дурака» на конфеты.
– О да, – закивал Яр. – Я тоже помню. Я всё время поддавался.
– Правда? – изумилась я.
– Угу. Ты так ужасно играла, а я есть эти конфеты уже вообще не мог. Но как тебе скажешь, что я от них чешусь? Ты ведь любила это шоколадное безобразие. Вот я и поддавался.
– Кошмар, – ужаснулась я. – Я же сейчас моментально продую!
– Сомневаюсь, – фыркнул Корнеев. – Я последний раз играл в «дурака» хрен знает когда, все навыки давно растерял. Да и тебе уже не десять лет всё-таки. Получше соображаешь.
– Ну спасибо.
– Да не за что.
Яр сдал карты, я взяла свои и сразу вздохнула с облегчением – расклад был вполне себе. С моим везением у меня частенько оказывались одна-две масти, и ни одного козыря. А Корнеев постоянно вытягивал себе всех тузов и королей. Вроде как согласно народным приметам, мне должно везти в любви, а ему нет, а мы тем не менее оба в жопе.
Я почти сразу начала выигрывать – Яр не смог отбиться с первым же ходом и забрал карты. Потом счёт немного сравнялся – мне не слишком повезло с набором, и Корнеев в свой ход забросал меня картами так, что я тоже не смогла отбиться.
– Держись, Алинка! – воинственно заявил он мне, когда надутая я забирала свой «улов». – Сейчас разделаю тебя под орех!
– Не дождёшься!
Почему-то в процессе игры почти полностью забылось, ради чего мы собственно играем, я расслабилась и, поймав азарт, начала просто играть. А потом обнаружила, что осталась без карт, а недовольный Яр сидит с целым веером бумажек.
– Ага! – взвизгнула я, вскинув вверх кулак. – Ура, Пирожкова выиграла! Так тебе, Яр!
– Это только первый кон, – проворчал Корнеев, откладывая в сторону свой веер. – Ну, Алинка, выбирай, что мне снимать.
Вот тут-то я и вспомнила, что у нас тут стриптиз. И…
В дальнейшем я начала думать, что Яр тогда всё-таки поддавался – специально, чтобы проиграть первым. Если бы первой продула я, ещё неизвестно, не передумалось бы мне сразу же после этого. Но первым проиграл Корнеев, и я не удержалась: указала на его майку и возвестила:
– Снимай!
Яр покорно стянул указанное – и меня будто кипятком с ног до головы окатило. Я даже губы облизнула – из-за непроизвольно участившегося дыхания они пересохли.
Ох, Алинка, Алинка…
– Теперь я понимаю, почему некоторые девушки так любят смотреть на мужской стриптиз… – протянула я, по своей вечной привычке пытаясь перевести всё в шутку, но Яр не купился.
Он смотрел на меня иронично, но понимающе. А ещё откинулся назад, уперевшись на выпрямленные руки, чтобы я могла вдоволь рассмотреть его идеальный торс и дорожку из тёмных волос, уходящую за пояс джинсов.
– Предлагаешь сменить профессию? – поиграл бровями Корнеев и неожиданно задвигал плечами и бёдрами, будто бы танцуя. – Вдруг я стану новой звездой на этом небосклоне, мне начнут поклоняться женщины… Надо только псевдоним придумать покрасивее. Тарзан уже был, значит, надо что-то другое. Твои варианты?
Он издевается.
У меня от вида перекатывающихся мышц на груди и руках Яра, а ещё от весьма своеобразных движений бёдрами, вообще мозг перегрелся и начал плавиться. Кажется, в нём сгорели платы. Всё, капец – процессор полетел, компьютер не работает!
Сдавайся, Пирожкова. Сдавайся! Твои гормоны взбесились и решили отключить тебе мозг, чтобы ты наконец стала меньше думать, а больше чувствовать. Проси пощады и беги!
Но куда там. У меня не только мозг поплыл – у меня и ноги словно стали ватными.
Боже, красота-то какая… Потрогать бы… И руками, и губами…
– Малыш, – всё-таки выдала я, хорошенько загрузив стремительно закручивающиеся узлом извилины. – Отличный псевдоним. Ещё со школы.
– Тогда давай вдвоём выступать. – Яр, к моему ужасу одновременно с диким плотским восторгом, положил одну ладонь на свою ширинку, продолжая балансировать на другой руке, совершая корпусом возвратно-поступательные движения. – Малыш и Пирожок! По-моему, звучит.
Я фыркнула и рассмеялась.
– Всё, хватит! Сядь прямо уже. Я поняла, что фигура у тебя хорошая, поняла. Сейчас комплексовать начну, я-то не настолько идеальная.
– А-а-а, – протянул Яр и моментально посерьёзнел, садясь в прежнюю позу лотоса. – Вот из-за чего ты переживаешь и волнуешься, да, Алин? Думаешь что-то вроде – вдруг я ему не понравлюсь, когда разденусь?
– Ну… – Признаваться не хотелось, но не врать же. – Да. Понимаешь, я в одежде и я без одежды – это, как говорится, две большие раз…
– Алин… – Яр перебил меня, внезапно пересев чуть ближе. Взял за руку и поднёс её к губам, чтобы ласково поцеловать мои пальцы. – Это глупости, и сейчас ты в этом убедишься.
Я не успела ничего ответить – Корнеев отсел и передал мне колоду, сказав:
– Мешай и сдавай. Твоя очередь.
36
Ярослав
Хотелось поскорее доказать Алине, что она не просто желанна, а безумно желанна – Корнеев уже понял, что Пирожок страдает из-за неуверенности в себе. Она и в подростковом возрасте смущалась из-за лишнего веса, не сильно, но бывало. А после развода с мужем и нескольких фиаско с мужчинами переживать, что она не такая, как все, сам Бог велел.
Вот Яр не переживал, несмотря на поступок Лили. Ерунда это всё. В человеке в первую очередь привлекает совсем не тело, тем более, что идеальных на свете нет, да и вкусы у всех разные, – а нечто большее. Тело-то постареет, изменится со временем, а душа останется прежней. Яр был уверен, что Алина привлекает его в первую очередь не своим великолепным телом – да, он считал её фигуру великолепной, для него в ней не было недостатков, – а необыкновенной душой. Искренней, незлобивой, верной и нежной.
И он очень хотел, чтобы ей было хорошо рядом с ним. Чтобы она испытала удовольствие. Хотел увидеть замутнённые страстью глаза, довольную улыбку, услышать полный блаженства вздох. И поймать этот вздох своими губами…
В общем, в результате всех этих мыслей и фантазий Корнеев проиграл во второй раз. Пришлось снимать джинсы, посмеиваясь из-за горящего любопытством взора Алины и её красных щёк. Да, она смущалась, но глаз не отводила. И когда Яр отбросил джинсы в сторону и вновь выпрямился, чтобы она могла лучше рассмотреть его тело, тоже не отвела, хотя неловко ей было, судя по всему, отчаянно.
– Нравится? – многозначительно протянул Корнеев, и Алина – малиновая, как та самая ягода, улыбнулась.
– Нет! – заявила мстительно. – Подумаешь, обычные чёрные трусы. Вот были бы с кружавчиками…
– Я не про трусы, а про то, что под ними.
– А под ними ничего не видно!
– А-а-а, ну-ну, – смеялся Яр, и Алина смеялась вместе с ним, облизывая губы и постоянно косясь в область его паха, где всё давно было готово к действиям и натянуло ткань так, что Корнеев и сам на себя удивлялся. А ведь Пирожок ещё даже ничего не сняла!
В третий раз Яр, понимая, что проиграть нельзя, был предельно внимателен и старался не допускать никаких фантазий. Зато Алина, кажется, унеслась в мир своего воображения, продув быстро и с треском. Ещё бы! Корнеев специально сел так, чтобы у девушки был лучший обзор.
– Чёрт, – выругалась Пирожок, поняв, что пришла её очередь расплачиваться.
– Прекрасно, – Яр потёр ладони друг о друга. – Не всё же мне обнажаться, Алин! Снимай кофточку.
– Может, шорты?..
– Ни фига. Кофточку хочу!
– Гад, – пробурчала Алинка, но тунику стянула и положила рядом с собой, поведя обнажёнными плечами, и посмотрела на Яра с опаской. Будто думала, что он сейчас скажет: «Фу!»
Но Корнеев вообще был не в силах говорить, застыв, как кот, увидевший перед собой вожделенную миску сметаны.
Белоснежная кожа. Пышная плоть. И бежевый бюстик – самый простой, без кружев, но ткань, из которой он был сшит, оказалась полупрозрачной, из-за чего чудилось, будто на Алинке вообще нет белья.
Розовые. Розовые у неё соски…
– Класс, – выдохнул Яр и улыбнулся, показательно облизнувшись. – Отличные пирожки, Пирожок.
– Я-я-яр! – протянула Алинка, расхохоталась и скрестила руки на груди, загородив весь обзор.
– Эй! Мы так не договаривались!
– Пф-ф! – фыркнула она. – Что правилами не запрещено, значит, разрешено! Сдавай карты.
Яр так обрадовался, что Алинка решила не прекращать их своеобразный «эксперимент», что решил не возмущаться – ведь была её очередь сдавать. Пусть закрывается, раз стесняется. Посмотрим, что она будет делать дальше, когда останется вообще без одежды…
