Текст книги "Друзья или любовники? (СИ)"

Автор книги: Анна Шнайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

21

Ярослав

Видеть Алину в компании с непонятным пузатым мужиком оказалось отчего-то неприятно. Что-то похожее Яр каждый раз ощущал, когда общался с её мужем, – в груди будто что-то стискивалось, как железными щипцами.

Да, странное ощущение. Не сказать что похоже на ревность – Яр несколько раз ревновал Лилю, помнил, какое огненное раздражение тогда испытывал. А с Алиной просто какой-то дискомфорт. Но главное: в этот момент чувство, что ты дурак, усиливалось до невозможности. Хотя с чего вдруг? Разве Яр делает что-то дурацкое? Вроде бы нет.

И шёл он после работы к Алине не потому, что хотел есть, – это было бы слишком примитивно, не настолько он проглот. Просто утренняя встреча с Лилей выбила из колеи. Яр уже настроился на подачу заявления на развод, а тут такой облом. И не слишком понятно, как действовать дальше.

А что если Инга Михайловна права – и Лиля на самом деле сейчас, вдоволь нагулявшись и поняв, что никто на ней не женится, начнёт активно склонять Яра к примирению? По характеру жена – как бульдозер: если чего-то захочет, будет добиваться до посинения. И Корнеев подозревал, что посинеет скорее он сам, чем Лиля. Решимости ей не занимать. И Соню подключит во все эти шпионские игры. От Лили не стоило ждать благородства – она наверняка считает ребёнка своим козырем и будет использовать при необходимости.

При мысли об этом Корнеева заранее начинало тошнить и накатывало отчаяние. Куда ни кинь – всюду клин!

– Что ж ты такой загруженный, – вздохнула Пирожок, когда Яр сел за кухонный стол, а она начала бегать от холодильника к плите и обратно. Дала Корнееву в руки нож и огурец, поставила перед ним тарелку и сказала: – На вот, порежь. Можешь даже в капусту порубить, как воображаемых врагов. Вдруг легче станет?

– Врагов… – усмехнулся Яр, начиная чистить огурец. Невольно проводил взглядом Алину, на мгновение залипнув на её аппетитных ягодицах, но потом опустил глаза в тарелку. – Это ужасно, но получается, что мой первейший враг сейчас – Лиля. Кто бы мог подумать, а? Ещё месяц назад я считал её самым близким человеком.

– Когда Лёшка объявил, что уходит, знаешь, с чем я это сравнила? – сказала Алина, залезая в холодильник за какой-то кастрюлей. – Всё равно что жить на вершине горы – солнце, небо, травка зелёная, – и не знать, что на самом деле это никакая не гора, а вулкан. И однажды просто начнётся извержение – проглотит твой дом, сожжёт травку, забросает солнце и небо пеплом. Радуйся, если сам успел отскочить в сторону.

– Очень похоже, Пирожок. Только ты жила в своём доме одна, а я с ребёнком. Вот мой вулкан передумал продолжать извержение и хочет, чтобы я вернулся на его вершину. И ребёнка собирается использовать, чтобы я побыстрее перебрался обратно.

– А-а-а, вот в чём дело, – протянула Алина понимающе. – Знаешь, даже удивительно, как мы с тобой сразу не сообразили, что именно этим и закончится. Хотя быстро она, конечно, передумала…

– Это не она. Мужик её. Видимо, с женой помирился.

– Если у них трое детей, то не удивительно, – скептически улыбнулась Алина. – Развод – это хлопотно. Делёжка имущества, скандалы, суды. Нервное дело. Особенно для богатеньких буратин. Ему удобнее, чтобы всё оставалось как есть – жена, любовница. Жена взбрыкнула, он тоже вспылил, решил – а-а-а, ну раз она так, я сейчас как женюсь на другой! Из принципа и вредности. Озвучил любовнице, а потом жена возьми и остынь. Видимо, покумекала и решила, что не хочет отдавать мужа какой-то прохиндейке.

Яр засмеялся. «Какой-то прохиндейке». Слышала бы это Лиля!

– А чего ты смеёшься? Так многие женщины рассуждают. Особенно если всю жизнь с мужем, с юности, когда у него ещё всех этих денег не было. Я его, значит, поддерживала, ела с ним хлеб, воду и кильку в томате, тазик ему подносила, когда он этой килькой отравился, унитаз за ним мыла – а теперь, когда он накопил на чёрную икру и уборщицу, какая-то непонятная зараза собирается всем воспользоваться. Нет уж! Пусть ищет своего бедного студента и делает из него олигарха. А этот – мой! Знаешь, как говорят? «Пусть сопливое, но моё».

– Да, возможно, ты права, – кивнул Корнеев, раскладывая на тарелке нарезанный огурец покрасивее – солнышком. – Очень похоже, что его жена так и рассудила. Но мне-то теперь что делать?

– Ты меня спрашиваешь?

– Тебя.

– Не знаю. Твоя жизнь, тебе решать.

– Давай представим, что это не моя, а твоя жизнь. Ты бы что сделала?

– Я бы послала вулкан на фиг, – фыркнула Алина. – Зачем жить на вулкане? К чему такой экстрим?

– Если бы у меня не было Сони, я бы так и сделал. Но она есть. Не хочу, чтобы Лиля её против меня настраивала. Мы-то взрослые, выплывем – а Соня?

– Слушай… – Алина, вздохнув, поставила перед Яром тарелку с чем-то настолько вкусно пахнущим, что слюноотделение началось просто моментально. – Не смотри так, это всего лишь вчерашняя жареная картошка и тефтели с грибным соусом. Тефтели я утром сделала, чтобы было чем поужинать… Так вот, возвращаясь к Лиле – она, что ли, совсем идиотка?

– Почему?

– Потому что Соня – и её дочь. Знаешь, я же видела твою жену, общалась с ней. Она стерва, конечно, но не дура. Мне кажется, если Лиля поймёт, что ты не собираешься к ней возвращаться, попытки тебя склонить на свою сторону свернёт, не станет тратить на это лишнее время. С её внешностью и деньгами она тебе замену в два счёта найдёт. А насчёт Сони – ребёнку нужен отец, так что, даже если Лиля будет использовать вашу дочь в своих интересах, настраивать её против тебя вряд ли станет. Для этого всё же нужно быть полностью отмороженной, а Лиля не такая. Она эгоистка, избалованная барышня, упрямая и капризная, но не жестокая. И, я думаю, любит Соню.

– Спасибо, Алин, – произнёс Яр искренне и начал есть. Вкусно было фантастически, несмотря на то, что картошка была вчерашней. Как у Пирожка всё это получается? Они с отцом часто жарили картошку сковородками, на следующий день разогревали – и было не то совсем. А у Алинки как будто с пылу с жару. – Блин, вкусно.

– Ты просто голодный, – засмеялась Алина и отвернулась к плите, чтобы положить порцию и себе. – Поэтому и вкусно так, что за ушами трещит. А вообще знаешь что? Заведи-ка себе девушку.

– Не понял. Зачем? Чтобы кормила, что ли?

– И это тоже. Но не только. Мне просто кажется, что тебе нужно отвлечься от Лили. Кроме того, так будет проще её отвадить. Если Лиля будет знать, что у тебя отношения, её задача усложнится.

– Не хочу я никаких отношений, – поморщился Яр и зачем-то брякнул: – Я бы не отказался просто от секса, без отношений. Но девушка, которую я хочу, на такое не согласится.

– Да? Это ещё почему?

– Потому что она – ты.

Кажется, Алина что-то уронила.

22

Алина

Тарелка не разбилась. Спасибо маме: когда-то она настояла на том, чтобы положить на кухне линолеум, а не плитку. Сказала, что иначе я со своей фантастической ловкостью перебью всю посуду.

Я, как сомнамбула, подняла тарелку с пола, опустила её в раковину, достала новую, положила в неё немного картошки и много тефтелей с соусом… И только потом, осознав, что мне всё-таки не послышалось, развернулась к Яру лицом и смерила его подозрительным взглядом.

Мы с ним, конечно, те ещё шутнички, но это всё-таки слишком.

– Ты сейчас серьёзно?

– Абсолютно, – кивнул невозмутимый Корнеев. – А что, ты думаешь, у меня в кармане где-то припрятана табличка «Сарказм»?

– Да кто тебя знает… Хотя, судя по тому, что ты сказал, там не табличку искать надо, а тяжёлые наркотики.

– Это ещё почему? Подумай сама: идеальный же вариант. Ты мне сама жаловалась, что никак не можешь наладить личную жизнь, я тоже сейчас не горю желанием искать девушку. Я не хочу отношений, понимаешь? Никаких, кроме горизонтальных. А возможная девушка наверняка начнёт клевать мне мозг. Любая, кроме тебя. Поэтому…

Блин, неужели он это всерьёз?!

– Поэтому ты решил, что я должна обладать дополнительной функцией? – засмеялась я. Нет, наверняка троллит. Ну не может Яр говорить серьёзно!

Или может?

– Ты не должна. Я просто предложил. Не хочешь – отказывайся. Твоё право. Но всё-таки подумай, вариант-то действительно хоро…

– Какой вариант хороший? – Я всё-таки села, поставив перед собой наполненную тарелку. Но есть не стала – не до еды тут, разобраться бы. – Вместо того, чтобы быть твоим другом, стать любовницей? Просто замечательная идея! У тебя друзей, что ли, много? Поэтому можно одним пожертвовать?

Кажется, Яр не догонял мой поезд. Или я – его.

– Да мы останемся друзьями, чем это мешает-то? – с удивлением спросил Корнеев. – Алин, я не понимаю. Будем общаться, как общались, просто, если захочется секса, не надо думать, где его взять – договариваемся, встречаемся, трахаемся и расходимся до следующей встречи. Что тебя смущает?

Хороший вопрос. Но не могла же я ответить на него: «Меня смущает всё». Не поймёт.

– Слушай, – вздохнула я и потёрла ладонями глаза. – Давай завтра обсудим, а? Я ужасно устала на работе и хочу спать, а тут ты со своими странными речами. У меня из-за тебя и глаза, и мозги в кучку.

– Без проблем, – кивнул Корнеев, отодвинул опустевшую тарелку и предложил: – Вообще можем провести эксперимент. Попробовать друг друга, и если не понравится, то…

– Попробовать? – осторожно уточнила я. – Это как? Я же не еда, чтобы меня пробовать.

– Сейчас расскажу. Ты только, может, поужинаешь? Я-то поел, а у тебя вон полная тарелка.

– Издеваешься? – я фыркнула. – Как тут есть, когда такие страсти.

– Причём страсти в прямом смысле слова, – вкрадчиво заметил Корнеев, и я обрадовалась.

– А! Ты всё-таки шутишь. Блин, Яр, не смешно!

– Я не шучу, Пирожок, – вздохнул мой бывший одноклассник, глядя на меня с какой-то даже укоризной. – И вообще не понимаю, почему ты думаешь, что это шутка. Разве я не могу тебя хотеть?

От подобной формулировки мне на мгновение стало нечем дышать.

Я пару секунд искала хоть одну мысль в собственной голове, чтобы как-то отшутиться, но увы – мысль не находилась. Ни одной шутки, даже самой дурацкой! Корнеев будто треснул меня чем-то по голове, чтобы перестала соображать, а теперь, взвалив на плечо, нёс в свою пещеру.

– Э-э-э… Ну, физиологически, конечно, можешь. Мы всё-таки люди разного пола. Но…

– Нет тут никаких «но». Могу и хочу. Слушай, ты вообще есть собираешься?

Я опустила голову и посмотрела в тарелку. Сглотнула.

Ёжки-матрёшки, что вообще происходит? Я сплю, может? И вижу эротический сон?

Хотя пока ещё не эротический, но, наверное, скоро будет.

– Давай так. Объясни мне, что ты имел в виду под «попробовать», а я потом решу, буду я есть или нет. А то, может, ты так объяснишь, что мне и есть уже не захочется.

– Тогда тем более – надо есть сейчас, – засмеялся Яр, но мне показалось, что он дико нервничает.

– Сейчас я не могу. Слишком любопытно. Ну, давай, объясняй!

Через минуту я жалела, что настояла на своём. Надо было свернуть эту тему в рулончик и засунуть на самую дальнюю пыльную полку. Потому что…

А-а-а! Я в жизни так не смущалась, как в этот вечер. Мне кажется, пока Яр говорил, я из человека превратилась в варёную свёклу – малиновую и горячую.

А Корнееву – хоть бы хны!

Несправедливо.

23

Ярослав

Яр понимал: Алине наверняка казалось, что он сама невозмутимость. На самом деле внутренне Корнеев дрожал одновременно от страха и нетерпения. Опасения, что Алина просто пошлёт его в голубые дали, разрастались с каждым словом – тем более что Пирожок постепенно становилась всё краснее и краснее, разгораясь маковым цветом. И в то же время Яр испытывал облегчение, что озвучивает собственные желания. Молчание – та ещё пытка, особенно когда молчишь годами, как молчал он.

Очень хотелось, чтобы Алина его поняла. И согласилась. И поскорее! Однако Яр понимал, что «скорее» в этой ситуации невозможно. Такое не про Пирожка.

– Я предлагаю нам с тобой поиграть на раздевание. Сядем в спальне, возьмём карты, кто проиграл – снимает с себя одну вещь на выбор победителя. Ну и так далее – до полного обнажения. Так мы сможем увидеть друг друга не в одежде и понять, хотим попробовать секс или нет. Точнее, это нужно понять тебе – я-то давно всё понял. Понимаешь, я думаю, что предлагать тебе прикосновения и поцелуи – это слишком пугающе, начинать надо с чего-то другого и без прикосновений. И растянутое по времени. Игра – отличный способ посмотреть друг на друга без одежды.

– А почему именно игра? – почти прошептала Алина, кажется не зная, куда деть глаза. Потёрла ладонями раскрасневшиеся щёки и растерянно улыбнулась: – Боже, не верится, что я всё это слышу…

– Потому что, если мы сразу разденемся, это будет слишком быстро – ты только смутишься, – пояснил Яр, решив проигнорировать вторую часть высказывания. Ему и самому не верилось, что он это всё озвучил. – Игра позволяет привыкнуть к ситуации, а ещё – хорошенько рассмотреть. В общем, это более эротично и возбуждающе, чем просто раздеться, как на приёме у врача.

– Так, всё! – воскликнула Алина и замахала на Яра рукой, истерически смеясь. – Замолчи! А то у меня сейчас такое чувство, будто ты заставил меня посмотреть порнофильм.

– Кстати, а это идея…

– Ну Яр! – страдальчески протянула Пирожок и закрыла лицо ладонями. – Ну пожалуйста, хватит! Я всё поняла про твои сексуальные фантазии, не надо больше.

– Попробуем?

К разочарованию Корнеева, Алина покачала головой, не отнимая ладони от лица.

– Нет. Это абсурд. И вообще… Что потом-то? Вот переспим мы друг с другом – и во что превратятся наши отношения? Яр, ну серьёзно, не надо портить хорошую дружбу. Разве у тебя много таких друзей, как я? Мало ведь. И у меня мало. Я не думаю, что…

– Пирожок, – перебил её Яр и, подъехав на табуретке ближе, перехватил ладони девушки, чтобы отнять их от лица и заставить Алину посмотреть на него. Улыбнулся растерянной беззащитности в её взгляде и красным щекам, вздохнул и честно признался, вложив в дальнейшие фразы столько чувства, будто в любви признавался: – Я тебя хочу. Очень. Пожалуйста, не отказывай сейчас – подумай.

И пока Алина, застыв соляным столпом, сидела и просто смотрела на Корнеева, он перехватил обе её ладони и поочерёдно поднёс к губам. На большее не решился.

Тем более что уже после этого Алина стала ещё более багровой – хотя казалось, что это невозможно, – а в её взгляде растерянность сменилась паникой.

Поэтому Яр отпустил её руки и отодвинулся в сторону вместе с табуреткой.

– Ну, так что? Есть будешь?

Девушка несколько секунд молчала, недоуменно моргая, а затем покачала головой.

– Я сегодня не только есть, я, кажется, и спать не буду.

Яр не выдержал и засмеялся.

– Да перестань. Что тут такого-то? Ты женщина, я мужчина. Мою ситуацию с Лилей ты знаешь, я знаю, что ты не в отношениях. Почему мы не можем доставить друг другу немножко удовольствия?

– Замолчи… – вновь простонала Пирожок, и Корнеев засмеялся громче – настолько забавно она выглядела. – Бесстыдник! – Алина погрозила ему пальцем. – Всё, хватит, запрещаю тебе сегодня говорить о сексе. Представь, что ты евнух!

Яр поперхнулся собственным смехом.

– Нет уж, спасибо. Я лучше буду представлять, что ты согласилась на моё предложение.

– Мечтай-мечтай… – пробурчала Алина и встала с табуретки. – Йогурт себе возьму. А мой ужин, если хочешь, можешь сам доесть.

– Предлагаешь мне еду как замену секса? Боюсь, не прокатит.

– Нахал.

24

Алина

Я в этот вечер старалась не думать о том, что говорил Яр. Очень старалась. Потому что, как только начинала об этом думать, мне казалось, что я сошла с ума. И неловко было, и стыдно, и вообще…

Честно? Я никогда не представляла Корнеева своим сексуальным партнёром. Когда мы учились в школе, я вообще ещё не интересовалась этой темой. Потом мы школу закончили, пошли в институт, я стала видеть Яра гораздо реже. У него почти сразу появилась Лиля. Затем умер дядя Вася, а Яр женился и уехал. Через некоторое время и я вышла замуж…

Да, я не помню, чтобы когда-либо думала о Корнееве в сексуальном ключе. Разумеется, я видела, что он привлекательный парень, он мне и самой нравился. Но так нравятся парни с картинок – красивая, но картинка же! Я как-то привыкла, что он в любом случае не мой, точнее, мой друг.

И тут Яр выдал такое. Да он просто сломал мне мозг!

То есть все те дни, когда я тихо-мирно кормила его ужином на кухне, он представлял меня без одежды? Точнее, не только без одежды, но и в процессе, так сказать.

Если бы мне об этом сообщил кто-то другой, не Яр, я бы ни за что не поверила. И по голове бы дала ещё, чтобы глупостей не выдумывал. Но откровенничал сам Корнеев, поэтому претензии я могла предъявлять только ему. Однако я предпочитала молчать – слишком смущалась, стоило завести эту тему даже в шутку.

После ужина я предложила Яру погулять – тем более что на улице слегка похолодало. Надеялась, что прохладная погода остудит не только меня, но и его. Он согласился, и мы пошли на улицу. Правда, прогноз, как выяснилось, оба посмотрели плохо, и в итоге не успели мы войти в парк и быстрым шагом отправиться вглубь, как буквально за пару минут собралась большая тёмная туча и на землю хлынул сильнейший дождь.

Пришлось бежать до ближайшей беседки. Но такие умные мы были не одни – народу туда уже набилось как селёдок в бочку. Мы с Яром еле-еле пролезли внутрь, смеясь, и забились в дальний угол.

Скамеек здесь не было – грубо говоря, это была просто деревянная крыша, под которой можно было переждать дождь. Когда-то имелись и скамейки, но их сломали – с тех пор беседка стояла так. Периодически её оккупировали желающие сделать шашлык, приносили сюда свои столы и стулья и превращали беседку в веранду.

Я встала возле перил, прижавшись спиной к поверхности дерева, Яр занял место передо мной. Поначалу он ещё стоял не слишком близко, но потом в беседку заскочили несколько хохочущих подростков, толкнули женщину, что стояла за Корнеевым, и та налетела на него, а он – на меня.

Я поддержала его за талию, чтобы не упал, стараясь не слишком перевешиваться корпусом наружу – всё-таки с крыши нехило лило. И если бы всё это случилось ещё вчера, я бы и не обратила внимания ни на что, но после недавнего монолога Яра не посмотреть ему в лицо, когда он прижался ко мне, положив руки на перила, чтобы удерживаться хоть на небольшом расстоянии, я не смогла.

И сглотнула, заметив выражение его глаз.

Корнеев и раньше, бывало, пялился на меня, особенно на грудь, – но не настолько откровенно. Сдерживался, чтобы я не заметила, да и сам смущался своей реакции. Интересно, что сорвало ему предохранители? Утренняя встреча с Лилей? Переполнился эмоциями и теперь нужно куда-то их выплеснуть?

И всё-таки роль резиновой куклы точно не для меня…

А Яр совсем перестал скрываться. Сначала смотрел на мои губы, потом опустил взгляд ниже и стал таращиться на грудь. Даже порозовел слегка, и я, опустив глаза, поняла почему.

На улице было холодно, я подобрала неудачную одежду, из-за чего немного замёрзла, – да, надо было надевать не тонкую ветровку, а что-то существеннее. И теперь не только по рукам мурашки бегали, но и соски стояли так, что натягивали даже ткань ветровки. Видно, конечно, было плохо – всё-таки лифчик, потом футболка, потом ветровка, да и в самой беседке освещения не было, а тучи полностью скрыли от нас голубое небо и предзакатное солнце, – но Яру хватило. Кроме того, лучший возбудитель, как говорится, – наше собственное воображение.

– Ну потрогай, раз тебе так хочется, – фыркнула я негромко.

Вообще-то я пошутила. Честно – и в мыслях не было, что Яр воспримет это серьёзно!

Но он и правда решил, что я озвучила руководство к действию. Поднял одну руку, расстегнул мне ветровку и залез под ткань, чтобы накрыть ладонью грудь и сжать холмик.

– Яр?.. – выдохнула я, офигев от неожиданности, но продолжить не успела – потому что вообще потеряла дар речи. Корнеев, видимо решив, что этого ему мало, полез пальцами и под ворот футболки. И под лифчик. Поласкал сначала всю правую грудь, а потом нашёл двумя пальцами сосок и сжал его, вздохнув с таким удовлетворением, будто получил то, о чём давно мечтал. – Яр, пере…

«Перестань» я не договорила – Корнеев начал перекатывать сосок между пальцами, и всё – у меня по всему телу пошла реакция. Горячая волна прокатилась от груди до самых пяток, скручиваясь в тугой жаркий узел внизу живота, и между ног явно стало влажно.

Я зажмурилась, не понимая, что со мной происходит. Точнее, я понимала, но по невероятности это было что-то за гранью – рядом с нашествием инопланетян. А Яр между тем притиснулся ко мне ближе, бёдра к бёдрам, и прошептал почти в губы:

– Алинка-а-а… Классно же, да?

Увы, но Яр был прав. Я едва не взрывалась от каждого движения настойчивых пальцев, теребящих сосок, и закусывала губу, чтобы не застонать в голос. Возбуждения добавлял и каменный стояк Корнеева, который я ощущала между своих ног. Знаю, он специально прижался, чтобы я чувствовала серьёзность его намерений!

Не знаю, чем бы это закончилось, но тут в беседке кто-то заорал:

– Смотрите, радуга! Ой, три радуги! – И Яр, вздрогнув, вытащил руку из-под моей футболки, а потом и отошёл назад.

Я открыла глаза и огляделась.

Господи, ненавижу это ощущение – когда тебя довели до дичайшего возбуждения, но оргазм не подарили. Ненавижу!

А радуга – да, и правда была.

Три радуги. Зависли над поляной, где в беседке находились мы с ещё кучей народа, и казалось, что они проходят прямо над нашими головами.

Говорят, это к счастью…