Текст книги "Друзья или любовники? (СИ)"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
88
Ярослав
Увидев, чем в его отсутствие занималась Алина, Корнеев едва не выругался в голос. Угораздило же её залезть в эту дурацкую соцсеть! Могла бы и пропустить вечерок. Сама же говорила, что неделями, а то и месяцами, ленту друзей не читает. И шутила, что все, кому важно, чтобы она была в курсе, сами всё расскажут.
Но как только Яр поинтересовался, понимает ли Алина, что эти фотографии – не более, чем спектакль, Пирожок слегка вздрогнула от неожиданности, и у неё вдруг пиликнул телефон – и Корнеев, покосившись на экран, увидел всплывающее сообщение… от Лили.
– Эм, – пробормотала Алина, едва не уронив телефон. Перехватила его поудобнее и протянула Яру. – На, держи. Я с ней не переписывалась. Это первое сообщение. Думаю, что она…
– Переслала тебе выложенные фотографии, – хмыкнул Корнеев, открывая сообщение. И точно. Лиля, видимо, решила не полагаться на случайность – хотела, чтобы Алина точно увидела, какими счастливыми Яр и Лиля на них выглядят. По крайней мере ей наверняка казалось именно так. Яр же видел, что он на фотографиях производит впечатление человека с несварением желудка.
– Не переживай, – пробормотала Алина сочувственно, видимо, заметив, что он начал злиться. – Ничего нового Лиля не совершила. По правде говоря, то, как она сегодня поступила с Соней, гораздо хуже этой ерунды. Да и эффект у фотографий обратный.
– В смысле?
– Ты на них как будто только что вернулся от стоматолога, – пошутила Пирожок и фыркнула. – И у тебя ещё не до конца отошла заморозка, поэтому улыбаться по-человечески ты не можешь.
Яр засмеялся и положил телефон Алины на кухонный стол, а затем сел на табуретку и придвинулся вплотную к девушке, чтобы оказаться между её ног.
– Алин, ты… самая лучшая, – выпалил он абсолютно искреннее признание, заключил её в объятия и поцеловал, испытывая в эти мгновения невероятную нежность и счастье, что она здесь, рядом с ним, и отвечает на поцелуй.
Минут пять Яр был не в силах ни о чём говорить, хотя и собирался – просто целовал и обнимал Алину, сходя с ума от её близости и понимая, что за день страшно по ней соскучился. Понял, что пора это заканчивать, только обнаружив, что целует уже не губы девушки, а её грудь, которую вытащил из лифчика, задрав на Алине кофточку, а сама Алина с закрытыми глазами прислоняется к стене и тяжело дышит, вздрагивая каждый раз, когда Корнеев проводил по её соску губами или языком. И вот такая Алина – возбуждённая, с задранной одеждой и красными стоящими сосками, – подействовала на Яра двояким образом. С одной стороны, он ощутил, что не хочет ничего, кроме секса здесь и сейчас, а с другой – вспомнил вдруг, что в квартире они не одни. И мало ли… Вдруг Соне приспичит попить водички?
Поэтому, ещё раз втянув в рот оба Алинкиных соска поочерёдно, из-за чего девушка застонала и выгнулась, Яр с сожалением всё прекратил – вернул на место бельё и одежду, а потом даже чуть отъехал назад на своей табуретке. Чтобы не было соблазнов.
– В чём дело? – почти простонала Алина. – Ты решил надо мной поиздеваться?
– Нет, – понимающе улыбнулся Яр. – Я просто вспомнил, что неподалёку спит моя дочь. Поэтому…
– Поэтому надо идти в ванную! – встрепенулась Пирожок. – Там можно запереться!
В штанах, конечно, было тесно, но Корнеев понимал, что если они с Алиной сейчас вместо разговора займутся сексом – он точно ничего не расскажет ей про случившееся в воскресенье. А надо бы.
– Погоди. Давай всё-таки сначала поговорим…
– Ты собираешься просить меня не учить Соню матерным частушкам?
– Не-е-ет, – Яр засмеялся. – Хотя и это тоже, безусловно. Я просто хотел рассказать тебе, что мне вчера предложил тесть.
Алина тут же посерьёзнела. Села прямо, одёрнула кофточку, повела плечами – будто в атаку собиралась.
– Ну давай, рассказывай…
89
Алина
Я в этот день с трудом уснула, взбудораженная вечерним рассказом Яра, который умудрился заслонить собой даже знакомство с Соней.
В итоге я пришла к выводу, что мы с Корнеевым – наивные ромашки по сравнению с Лилей и её семьёй. Честно, мне в голову никогда в жизни не пришло бы, что прощение можно элементарно купить. И если рассматривать с точки зрения финансовой выгоды, минуя всяческие рассуждения про эфемерное – душу и сердце, в которые плюнули, а потом ещё и потоптались, – то предложение отца Лили было более чем хорошим. Развивать семейный бизнес и преумножать собственные капиталы, а не состояние чужих тебе людей, сотрудничать с опытным человеком, – а тесть Яра был, без сомнения, опытным, – ещё и контролировать расходы жены… Да о таких условиях, мне кажется, многие мечтают. И ради них простили бы не только измену – вообще положили бы болт на личные отношения с супругой. Есть она, демонстративно не гуляет – и чёрт бы с ней. Зато я могу позволить себе многое. Я же теперь большой начальник.
А Яр вот взял и отказался. Даже не думал, не рассматривал для себя возможность согласиться – просто нет, и всё.
Дядя Вася был бы доволен. Это я точно знаю. И Яр знает.
В сущности, для него, как и для меня, одобрение родителя всегда было важнее прочего. И уж особенно – важнее денег.
Как часто говорил дядя Вася: «Перед Богом мы все будем нищими. Просто кто-то окажется ещё и нищим духом».
Чтобы не проспать и не ударить в грязь лицом, на утро я поставила целых два будильника. И не зря! Соня и Яр явно вообще забыли про то, что работа не дремлет, и дрыхли без задних ног, не собираясь просыпаться. Пришлось будить.
Первые несколько секунд после пробуждения Соня таращилась по сторонам в шоке и недоумении, а затем, осознав, где находится, настолько явно расстроилась, что я тоже огорчилась. Я всё понимала: естественно, девочке нелегко, её выдернули из привычной счастливой жизни в какую-то непонятность. И я ей, может, и понравилась, но Соня несомненно отказалась бы от знакомства со мной ради того, чтобы папа и мама помирились. Сегодня утром она хотела бы проснуться в собственной кровати, в окружении родителей, а не вот так – под боком у папы, но зато в чужой квартире.
Потом Соня, умывшись, одевшись и позавтракав, всё-таки повеселела, но до радостной маленькой девочки ей было далеко. Я бы назвала её состояние «настроение на отметке ноль», но ноль же лучше, чем минус, правда?
Забавно, но так же, как и Яра, Соню немного приободряла еда – она с воодушевлением отнеслась к сырникам с клюквенным соусом, который я быстренько сделала в кастрюльке из замороженной клюквы за пять минут. Слопала четыре штуки, а потом, похлопав себя по животу, заявила:
– Мы готовы к экскурсии!
И ни капли не покривила душой – действительно, Соня не ударила в грязь лицом, не капризничала и не жаловалась на усталость. Хотя я переживала, что ей будет не интересно – всё-таки экскурсия не на фабрику мороженого и не про привидения, а самая что ни на есть классическая – «Московский Кремль». На сайте к названию добавлялась ещё какая-то маркетинговая штука в стиле «тайны истории», но точной формулировки я уже и не помнила. В общем, экскурсия была не очень детская, хотя в рекомендациях стоял рейтинг шесть плюс, но на мой взгляд, детям лет до десяти на ней должно быть скучновато – сплошная история, здания и могилы. Традиционно именно на этой экскурсии всегда было меньше всего непосредственно москвичей – те предпочитали что-то более оригинальное, чем таскаться по местам, знакомым с детства.
Но Соня меня удивила – внимательно слушала, не хуже, чем взрослые (а то и лучше), и вообще проявляла чудеса любознательности. А в конце, когда я отпустила группу возле метро «Александровский сад», даже сказала:
– Какая у тебя интересная работа, Алина! – И тут же, спохватившись, смутилась. – Ой, то есть, у вас…
– Да можно на «ты», – я махнула рукой и улыбнулась. – Я с твоим папой всё-таки в одном классе училась, а папу ты ведь на «ты» называешь.
– Ага, – кивнула Соня и призналась: – Никогда не видела папиных школьных фотографий… Ещё вчера об этом думала. Это странно, наверное?
Я на мгновение оторопела.
Как это – не видела? Яр Соне не показывал ничего? Да ладно – почему? Я точно помню, мы с одноклассниками на выпускной готовили всем подарки – большие альбомы с фотографиями за все годы учёбы. Многие снимки были в единственном экземпляре у нашей классной – мы их сканировали и распечатывали. Грандиозную работу проделывали! В основном этим занимались как раз мы с Яром и наша староста – Оля Кучина, у неё дома был сканер. К тому альбому ещё прилагались шуточные фотографии, которые Оля сделала в фотошопе – голова каждого одноклассника оказалась на месте головы какого-нибудь шедевра изобразительного искусства. Точно помню – Яр был помещён на портрет Петра Первого, а я стала Марией Ивановной Лопухиной. Смотрелось странно, но забавно.
– Наверное, Яр тебе показывал свой альбом, но давно, – пробормотала я слегка обескураженно, но Соня покачала головой.
– Нет. Я вчера спросила перед сном, папа сказал, что фотографии не сохранились.
Как это – не сохранились?!
Да быть не может! Уверена, без Лили здесь не обошлось. Вот злыдня!
– Знаешь, что, – предложила я в итоге Соне, – давай сейчас пообедаем, а потом вернёмся ко мне домой, и я тебе покажу наш с Яром школьный альбом. У меня-то всё сохранилось в лучшем виде. Полюбуешься, каким твой папа был… м-м-м… красавцем!
Соня расцвела, как маленький цветок, и радостно закивала, а потом даже подпрыгнула и хлопнула в ладоши. Прелесть!
Хочу себе такую девочку. А ещё лучше – две!
90
Ярослав
В середине дня Яр поймал себя на мысли, что нисколько не волнуется за Соню в компании с Алиной – он был уверен в своей однокласснице, как в самом себе, и не сомневался – всё у девчонок будет хорошо. Они отлично проведут время и наверняка поладят. Тем более, что Алина, сама того не ведая, задела одну из самых чувствительных струн в душе его дочери – Соня давно интересовалась историей. Началось это неожиданно – после того, как она случайно увидела по телевизору кадры фильма про императора Николая Второго и его семью. Узнав, что царя расстреляли вместе с детьми и обслугой, Соня захотела узнать, почему так получилось – и понеслось. И Яр, и Лиля, и бабушка с дедушкой – в общем, все дарили Соне детские книги по истории России, и она с удовольствием их читала. Корнеев из-за этого не волновался и полагал, что увлечение Сони историей со временем пройдёт – так же, как прошло её увлечение динозаврами и морскими животными, – но пока не прошло, и Алина со своей своеобразной работой умудрилась попасть в струю интереса его дочери, сыграв против Лили на все сто.
Помнила ли об этом сама Лиля? Яр теперь затруднялся ответить. Он всегда думал, что его жена – хорошая мать, но сейчас стал сомневаться в подобном утверждении. Разве хорошая мать поступила бы так, как Лиля накануне? Разве хорошая мать забыла бы про увлечения собственной дочери? Лиля ведь всерьёз предполагала, что Соня и Алина не поладят. Но почему? Судила по себе, что ли? Видимо, да.
Лиля позвонила Яру после обеда, когда он, по правде говоря, уже и не ждал от неё никакого звонка. Скинула дочь, не удостоверившись, что той есть где спать и что кушать, не побеспокоившись, а с кем она будет, если Корнееву завтра на работу, и укатила в голубые дали. Ну позвонила бы тогда через неделю, что ли!
– Привет, папочка, – медово произнесла Лиля в трубку, и Яр чуть слышно фыркнул. – Ну что, мне забирать дочь?
– С какой радости? – поднял брови Корнеев. – Соня тебе кукла, что ли? Сегодня ты её на этот стульчик посадишь, завтра – на другой, послезавтра вообще на антресоль закинешь. Прекрати играть с нашей дочерью, Лиль.
– Ты сам ею играешь, – ничуть не впечатлилась почти бывшая жена. – Перестал бы чудить и домой возвращался. Отец тебе такое хорошее предложение сделал, а ты чего?
– А я – ничего. А Соню я привезу в субботу или воскресенье, когда у меня выходной будет. И она останется с тобой, если захочет, а если не захочет – поедем обратно ко мне.
– Думаешь, она действительно захочет оставаться с тобой? – засмеялась Лиля. – Ты её, небось, познакомил уже со своей подружкой? Я вот не спешила Соню ни с кем знакомить.
– Учитывая тот факт, что я знаком с Алиной с младенчества, слово «спешить» к нам не очень подходит, – усмехнулся Яр. – Кстати, довожу до твоего сведения. Алина, если что, будет свидетельствовать в суде, что ты просто отдала мне Соню и не удосужилась убедиться, что у ребёнка есть место для сна. Да тебя даже не интересует, где Соня сейчас.
– Как где? – удивилась Лиля. – С тобой, наверное. Воспитательнице я написала, спросила – она сказала, что Соню не приводили, хотя ты вчера спрашивал о подобной возможности. Значит, ты с работы отпросился.
– Ага, ну-ну, – иронично протянул Яр. – Лиль, ты просто мать года, честно. И повторюсь – я буду бороться за Соню в суде. После вчерашнего твоего поступка я убедился – ты ничем не гнушаешься, чтобы убедить меня вернуться в так называемую семью, которую сама же и развалила. Я не хочу, чтобы Соня жила с тобой.
– Мало ли, что ты там хочешь, – возмутилась Лиля и прошипела: – Хочешь войну? Будет тебе война!
И бросила трубку.
91
Алина
До прихода с работы Яра мы с Соней отлично провели время. В кафе разговорились так, что с трудом остановились – выяснилось, что ребёнок интересуется историей, и я, попав на благодарные заинтересованные уши, отвечала на вопросы несколько часов подряд. С удовольствием отвечала – меня хлебом не корми, только дай порассуждать на исторические темы. И пусть многое приходилось упрощать, но всё же Соня оказалась даже более образованной, чем многие взрослые. Ох, чует моё сердце, в школе ей окажется скучновато… Надо будет поговорить с Яром – может, он отдаст её в экстернат?
После кафе и плотного сытного обеда мы ещё немножко погуляли по городу – Соне захотелось пройтись по Софийской набережной (практически названной в её честь, как я пошутила под тихое хихиканье девочки), а потом уже поехали домой. И до самого приезда Яра занимались тем, что рассматривали наш с ним школьный альбом. Я даже решила ничего не готовить – сегодня Корнеев обойдётся доставкой, – так мне было лень и не хотелось покидать девочку, из которой вопросы и восторги сыпались как из рога изобилия.
«А это кто?», «А почему тут все с подарками?», «А здесь почему вы на снегу валяетесь?», «А это где?», «А зачем?..», «А отчего?..» – выскакивало из Сони чуть ли не каждую минуту, я не успевала отвечать. Напрягала мозги – не всё я помнила, как выяснилось! – вытаскивая из памяти каждую мелочь. С удивлением обнаружила, что не могу вспомнить имена и фамилии двоих одноклассников, которые ушли от нас после девятого класса. А уж про то, что я позабывала половину учителей – ну ладно, не половину, а треть, но всё равно много! – и говорить нечего.
– Старость, старость подкрадывается ко мне… – жалобно подвывала я, а Соня хохотала. – Всё, надо пить таблеточки от склероза!
– А такие есть?
– Думаю, да. Пойду к врачу, узнаю.
В общем, когда Яр пришёл, мы с Соней, совершенно довольные друг другом, сидели в гостиной и, разложившись на весь журнальный столик, разглядывали наш с Корнеевым школьный альбом примерно в середине. Там находились фотографии с выпускного после девятого класса. Этому событию в альбоме была посвящена пара страниц – остальные снимки хранились на диске, который пару лет назад я загрузила ещё и в «облако».
Яр тут же присоединился к рассматриванию фотографий, и Соня не промолчала – сразу задала вопрос, который мучил её весь день:
– Пап, а куда ты дел свой альбом? У Алины всё цело, а у тебя почему нет?
– Потому что я – дурачок, – улыбнулся Яр, но я сразу поняла – врёт. – Потерял его при переезде. Давно уже.
– Надо было к Оле Кучиной сразу обратиться, она бы тебе всё восстановила, – пожурила я Корнеева.
– Да, надо было. Но я всё откладывал. Сама знаешь, как это бывает, когда проблема не срочная. Сначала сделаю всё остальное, а потом уж…
– Ага, ну да, – скептически протянула я, нисколько не поверив Яру. Написать Кучиной – дело пары минут! Скорее, Яр не хотел раздражать свою разлюбимую Лилю, которой не нравились наши школьные фотографии. Ещё бы – я тут была на каждом третьем, если не на втором, снимке.
На ужин мы заказали доставку из ближайшего ресторана, причём Яр расщедрился – позволил Соне заказать, как он выразился, «вредную еду» – картошку фри и наггетсы. Я от подобного разврата открестилась и ограничилась овощными роллами, а Корнеев, к моей печали, взял пиццу. Ещё и махал у меня перед носом отрезанным кусочком, пытаясь соблазнить съесть это страшно вредное тесто на ночь глядя, за что был показательно хлопнут школьным альбомом по макушке.
А потом в дверь позвонили, моментально испортив настроение мне и Яру.
Потому что это вновь оказался чей-то грёбаный букет!
92
Ярослав
Розы были алыми, как кровь. И от этого – как и от понимания, что ситуация какая-то странная, неправильная, если не сказать страшная, – у Яра что-то невнятно сосало под ложечкой.
Будь он героем книги и каким-нибудь миллионером, наверное, уже заказал бы Алинке охрану из числа лучших сотрудников спецназа, но Яр был обычным человеком и понимал, что никто не станет охранять её непонятно от кого, если не было угроз. Не считать же за угрозу цветы и конфеты?
Сама Алина тоже расстроилась. Но, пока Яр просто внутренне кипел, умудрилась правдоподобно соврать Соне:
– Меня соседка просила заказать ей букет. Он завтра нужен, чтобы на работе сотруднице подарить. А соседки до вечера дома не будет. Я утром схожу, отнесу.
«Видимо, до помойки», – подумал Яр, посмотрел на Алину – и она кивнула, подтверждая его мысли. Ну да, логично. Если первые букеты Пирожок ещё могла жалеть, то теперь она явно была готова не то что на помойку всё выбросить – выкинуть в окно с торжествующим гиканьем.
– Сонь, у меня новость, – произнёс Яр, стараясь отвлечь всех от злосчастного букета, который Алина отнесла на кухню. – Кровать для тебя, а заодно и для меня, привезут завтра вечером. Думаю, послезавтра мы будем её собирать… Так что спать на ней сможем лишь в пятницу. До этого времени ночуем у Алины. Девочки, вы же не против?
– Я не против, – живо кивнула Соня. – Алин, мне у тебя нравится! Но, наверное, надо маму предупредить?
– Я предупрежу, не волнуйся, – ответил Яр, так и собираясь сделать, но завтра утром – на сегодня Лили ему более чем хватило. – А она тебе не звонила?
– Нет, – вздохнула Соня. – Точнее, звонила один раз, когда мы с Алиной были в метро, я не слышала. Недавно я перезванивала – мама не взяла трубку. Как думаешь, с ней ничего не случилось, пап?
– Думаю, всё в порядке. Я говорил с твоей мамой несколько часов назад. Если хочешь, давай попробуем позвонить ещё раз.
Яр надеялся, что Соня ответит: «Нет, не хочу», но, конечно, дочь любила маму и согласилась.
На этот раз Лиля трубку взяла, но на заднем плане настолько явно грохотала какая-то музыка, что Яр сразу понял, почему почти бывшая жена не отвечала в прошлый раз. Расслабляется, пока Сони нет. Его догадку подтвердила и Лиля, заявив дочери:
– Сонь, я просто на дне рождении у одной подруги. Не обижайся, я тебя с собой не взяла – тут мероприятие исключительно для взрослых. Детям будет не интересно.
Громкую связь Соня не включала, но слышно тем не менее было на всю комнату.
– Ничего страшного, – ответила дочь и добавила, будто надеясь отомстить: – Мы с Алиной отлично провели время!
Лиля молчала несколько секунд, пока в трубке гремела какая-то современная дикая песня, а потом глухо произнесла:
– А подробнее расскажешь?
– Позже как-нибудь, – отмахнулась Соня. Точно мстит! – А то у тебя там такой музон, ты ничего и не расслышишь. Я просто хотела сказать, что у меня всё отлично! Отдыхай, мам!
И положила трубку.
Рядом чуть слышно хмыкнула Алина, явно подумав о том же, о чём и Яр, – что вряд ли после подобного диалога Лиля сможет полноценно отдыхать. Будут мешать стиснутые от злости зубы и желчь, переполняющая печень.
Но есть в этом и минусы. Тем более что Лиля сама сказала: «Будет тебе война!»
Значит, от неё следует ждать ещё какой-нибудь подлянки.
93
Алина
После того как Яр уложил Соню и пришёл ко мне на кухню пить чай, я всё-таки узнала тайну потери альбома с нашими школьными фотографиями.
– Конечно, я сказал не совсем правду, – кивнул Корнеев, когда я, налив ему кружку чая, поинтересовалась, соврал он или нет. – Не мог же я сказать, что Лиля его выбросила?
– Прям выбросила? – изумилась я. – А чем объяснила?
– Клялась и божилась, что случайно перепутала коробки. Она не только альбом выбросила – всю коробку с моими вещами из детства, которые я решил перевезти в новый дом. Там было собрание журналов о видеоиграх, некоторые сувениры, мой школьный аттестат, документы и медали отца, твои подарки…
– И шкатулку Лиля тоже выбросила? – прищурилась я, думая о том, что если встречу ещё эту гадюку – наверное, не выдержу и вцеплюсь в волосы. – Шкатулку из карельской берёзы, которую я привезла тебе из Петрозаводска?
– И её, – кивнул Яр, виновато на меня посмотрев. – Очень неприятно было тогда, но я и подумать не мог, что Лиля на самом деле специально всё это выкинула. А теперь вот мне кажется, что специально.
– Да сто пудов! – закатила глаза я. – Что за бред – перепутала коробки? А внутрь заглянуть не судьба?
– Лиля говорила, что заглядывала, отложила в сторону то, что надо выкинуть, а потом перепутала, – поморщился Яр. – Ладно, Алин, давай не будем её обсуждать? Неприятно. И чем дальше, тем неприятнее. Как будто я все эти годы жил с Бабой-ягой под личиной Василисы Прекрасной, а теперь у неё кончился эликсир молодости – и нате вам, передо мной вместо красавицы злобная тётка.
– Если бы, – пробурчала я, качая головой, и с горестным вздохом глотнула чаю. – Ты же прекрасно знаешь – и в твоём, и в моём случае мы сами были рады обманываться.
– Безусловно. Но не до такой степени. – Яр забросил в рот маленький крекер «рыбку» и, улыбнувшись мне, сменил тему: – Знаешь, я, конечно, люблю свою дочь, но всё-таки её присутствие накладывает определённые ограничения… И я соскучился.
– Ишь ты, – показательно изумилась я. – Соскучился он! Два дня потерпеть не может.
– Не могу.
– Ну извини. Присутствие Сони обязывает!
– В ванной дверь закрывается… – протянул Яр с намёком. Хех, почти как я в прошлый раз. – И мы будем тихо. Ты же умеешь тихо, Алин?
Корнеев спросил это с такой вкрадчивой откровенностью, что у меня моментально стало горячо между ног.
Да, я тоже соскучилась.
– Не знаю, не знаю… – попыталась ещё посопротивляться я – сама не знаю зачем, – но Яр со смехом всё же утащил меня в ванную, раздел и продемонстрировал во всей красе, насколько сильно он по мне соскучился…
Следующий день стал бы повторением вчерашнего, если бы не одно вечернее событие, о котором с утра никто из нас не догадывался.
Мы встали, позавтракали, а затем поехали, как и накануне, по своим делам – Яр в офис, я и Соня – на экскурсию. Сегодня я уже не волновалась насчёт того, как девочка выдержит длительный променад и историческую справку, – Соня показала себя очень выносливой и вдумчивой, кроме того, я в этот день вела так называемую «гастрономическую экскурсию». В таких случай экскурсовод не столько рассказывает, сколько даёт участникам попробовать какую-нибудь еду. Моя сегодняшняя экскурсия называлась «Москва пряничная» – и нетрудно догадаться, что именно пробовали туристы, среди которых было и много детей.
Соня осталась в диком восторге. Несмотря на то, что вчерашняя прогулка по городу ей тоже понравилась, но всё-таки Соня была ещё маленькой девочкой, поэтому рассказ про различные виды пряников пришёлся ей по вкусу (причём в буквальном смысле) гораздо больше. В итоге, когда я отпустила группу, Соня жалобно попросила:
– Алин, а можно я с тобой буду на все экскурсии ходить, пока лето и мне не надо в детский сад? Так круто!
– Я не против, – пожала плечами я. – Но ты всё же уточни у папы – он сам должен разрешить. Кстати, а на море ты этим летом не поедешь?
– Не знаю, – ребёнок задумался. – Мама папе сюрприз готовила, хотела, чтобы мы все вместе поехали, но он отказался. А билеты были вроде бы на конец этой недели… Но мама не говорила, что мы без папы поедем. Наверное, она их сдала.
Ну да, действительно – зачем ребёнку море? Море было нужно, чтобы соблазнить строптивого мужа, а дочери оно без надобности.
Я засунула в рот большой кусок пряника, чтобы не взорваться возмущённой тирадой, хорошенько прожевала его, а затем возвестила:
– Мы с тобой сытые, так что сегодня без кафе. Давай, может, в кино сходим? Вон торговый центр, там наверняка какой-нибудь фильм или мультик показывают подходящий.
– Давай лучше в зоопарк! – молитвенно сложила ладошки Соня. – Я так люблю зоопарк! И я там ещё не всё видела! Мама меня в террариум вести не захотела, сказала, что не любит всяких гадов. А мне интересно!
– Я вообще террариум больше всего люблю, – проворчала я, в очередной раз разозлившись на Лилю. – Пошли!
В итоге мы несколько часов бродили по территории Московского зоопарка, ели мороженое и вату, а когда ближе к шести часам вечера вернулись домой, не успели даже толком раздеться и отдохнуть, как в дверь позвонили.
Я думала, опять принесли очередной «подарочек».
Но это оказалась полиция.
