Текст книги "Друзья или любовники? (СИ)"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
41
Алина
Утром Яр убежал на работу, перед этим затискав меня до безобразия. Он ничего такого не говорил, но я и без слов понимала, что Корнеев дико не хочет уходить и с удовольствием остался бы рядом со мной – досыпать, а потом… Ну, что потом, и так понятно.
Я до сих пор не насытилась им, и видела по его глазам, что и он мной тоже. На меня вообще никто и никогда не смотрел с подобным выражением, я даже усомнилась в собственной адекватности. Разве взгляд может быть настолько нежным, и в то же время шальным, приправленным бешеным желанием? Яр как будто хотел одновременно и зацеловать-заласкать меня до умопомрачения, и затрахать во все доступные места. Но этот взгляд не пугал, наоборот – я вспыхивала ответной нежностью и желанием, не слишком понимая, что происходит.
Мои чувства были очень похожи на любовь, но я боялась рассуждать об этом. Разумеется, я люблю Яра, он ведь мой друг детства, по-настоящему близкий человек. Теперь ещё и любовник… Видимо, сочетание моих дружеских чувств к нему и гормонального цунами, которое накрывало меня последние пару дней, и породило ощущение, будто я чувствую не просто желание отдаваться Яру, а люблю его. И люблю не как друга, а как своего мужчину.
Мысль о возможности подобного пугала, и я поскорее забила её поглубже в подсознание, решив, что не стану рассуждать о подобном даже под дулом пистолета. Пусть всё идёт своим чередом, и хватит.
Единственное, что следовало бы обговорить – это способ предохранения. Таблетки пить и себя травить – нет уж, спасибо, не надо. Да и, по правде говоря, я даже хотела забеременеть от Яра. А от кого ещё? Вряд ли я встречу нормального мужчину, слишком мне не везёт. А часики тикают и детей хочется. Яр же будет хорошим отцом – это несомненно. Значит, надо поговорить с ним об этом. Не захочет – пусть использует презервативы, но беспокоится об их наличии сам, я заморачиваться не собиралась.
Пока убирала квартиру, Яр забрасывал меня сообщениями, и я в который раз усомнилась в собственной адекватности. Нет, мы и раньше переписывались, и много, но не так. Сейчас же наша переписка, пусть и была шутливой, всё же напоминала общение двоих влюблённых.
Это смущало, но и нравилось тоже. У меня подобного даже с Лёшкой не было…
«Чем занимаешься, самая сладкая в мире девочка?»
«Конфеты ем, чтобы сладость не потерять. Думаю мёдом обмазаться».
«Подожди до вечера, чтобы я мог слизать! И лучше не мёдом, а вареньем или шоколадом. Особенно сосочки и между ножек – там должно быть слаще всего».
Боже, как я хохотала, краснея и фыркая, и не понимая – Яр просто шутит или серьёзно? Может, ему нравится такое в сексе? Я ведь на самом деле пока ничего не понимала в том, что нравится ему в постели, кроме одного: он любил быть инициатором во всём. Интересно, с Лилей он тоже был таким?..
Хотя… нет. Не хочу даже думать об этой дуре. Только ревновать почём зря!
«Яр, я вообще-то квартиру убираю…»
«Да я тоже тут не сладости ем. Готовлюсь к важным переговорам. Через пять минут пропаду часа на полтора».
«Отлично, я пока доубираюсь!»
«Жестокая. Нет бы опечалиться, что я так долго не буду ничего тебе писать».
«Работай давай, а то тебя уволят!»
Яр прислал мне рыдающий смайлик, и я, помешкав, всё-таки напечатала:
«А тебе правда нравится, когда… Ну, шоколад, варенье… Может, сливки ещё… Я о таком только в книжках читала, если честно. Нравится?»
«Я не пробовал, – ответил Яр и поставил краснеющий смайлик. – И, честно говоря, раньше не тянуло. Но с тобой мне хочется всего и сразу. Так что готовь свою фондюшницу».
«Яр!»
«Что? Я про фондюшницу, которая на верхней полке у тебя стоит. Видел, когда свечки доставал. Для разогревания шоколада. А ты о чём подумала?»
Как я хохотала, боже мой!
Нет, Лиля всё-таки феерическая идиотка, что захотела променять Яра на какого-то мужика с деньгами. Разве деньги – главное в жизни? Верность, поддержка, взаимопонимание – вот что по-настоящему важно.
Жаль, что Лиля передумала. Уверена, она ещё попортит Корнееву крови. А заодно и мне.
42
Ярослав
На самом деле настроение у Яра было вовсе не таким безоблачным, как он пытался показать в переписке с Алиной.
Лиля достала его уже с утра. Обнаружив, что накануне вечером она оборвала ему телефон – он не слышал, поскольку отключил звонок, – Корнеев всё же позвонил жене. Подумал: вдруг что-то с Соней?
Нет, с Соней всё было в порядке. Просто Лиля хотела напомнить, что в следующее воскресенье у её отца юбилей, сначала будет ресторан, затем семейное торжество. Все уши прожужжала о том, как это важно, необходимо и вообще лучше ему приехать к ним с Соней накануне, чтобы они все вместе с утра отправились в ресторан. Так будет удобнее.
Лиля вела себя так, будто ничего не случилось вообще – и это неимоверно бесило. Яр даже задумался: что бы он ощущал, если бы жена виноватилась, просила прощения и вела себя скромно? Тоже раздражался бы, наверное, что она накосячила, а теперь «прости меня, Васенька, дуру грешную», но не настолько. Всё-таки когда человек понимает, что виноват, уже не хочется на него сильно злиться: он и так наказан угрызениями совести. А Лиля даже если и понимала, что совершила, мягко говоря, плохой поступок, признаваться в этом не собиралась. И дело было не только в том, что она не умела просить прощения в принципе. Она не считала подобное нужным. Рассчитывала потихоньку вновь вползти в жизнь Яра, используя для этого вот хоть даже юбилей своего отца, и сделать вид, что ничего не было. Приснилась ему её измена, да.
Корнеев сам удивлялся, но сейчас он не мог найти в себе ни малейшей искры позитивного чувства к Лиле, а вот негатива хватило бы и на троих женщин. Ему реально хотелось её придушить. А ведь так любил когда-то! Почему настолько быстро разлюбил-то? Или не любил вообще? Непонятно.
– Я приеду на юбилей, – процедил Яр, яростно размешивая ложкой свой кофе. Без сахара, кстати, так что мешал он его просто потому что злился. – Но прямо в ресторан, заранее не жди. Побуду часок, а потом уеду. На семейное торжество не останусь.
– Но, Ярик…
– Не надо меня так называть. И давить тоже не надо. Я совершенно не хочу улыбаться и делать вид, что всё нормально, обнадёживая Соню. Лиля, у нас больше нет семьи, мы просто вместе воспитываем ребёнка. Если ты хочешь повременить с разводом – бога ради, давай подождём. Но недолго. Пару недель. Потом я подам на развод сам.
Лиля аж задохнулась от возмущения. Она-то явно рассчитывала, что Яр у неё на крючке и будет опасаться идти на подобные активные действия, чтобы она не начала настраивать против него Соню.
Но что-то в Корнееве будто изменилось этим утром. Может, повлияла ночь с Алиной? Да, Соню по-прежнему было жаль, но следовало взглянуть правде в глаза: от того, что он будет тянуть, ничего не изменится. Лиля может включить обиженку и начать дуть дочери в уши про то, какой папа плохой, в любой момент. Жди – не жди, всё равно. Только даёшь почти бывшей жене надежду, что всё ещё можно вернуть. Чем скорее Лиля поймёт, что нельзя – тем лучше.
– Вот как, значит, – вздохнула Лиля, пустив слезу в голос. – Как ты со мной жесток, Яр…
Корнеев даже на мгновение обалдел от подобной наглости.
– Зато ты сама доброта, Лиль. Два года – или сколько там? – наставляла мне рога, потом решила уйти к другому мужику, теперь передумала и хочешь, чтобы я это всё проглотил, не жуя. Как, б**, таблетку.
– Не проглотил, а позволил нам начать всё с начала. Ради Сони…
– Ты бы лучше ради Сони с чужим мужиком не трахалась и выйти за него замуж не мечтала, – хмыкнул Корнеев и положил трубку, не попрощавшись. Лиля звонила ещё, но он не реагировал. И, чтобы отвлечься, написал Алинке – вот кто всегда сможет поднять настроение!
Конечно, она смогла. И хотя не говорила, что ждёт вечером, но Яр не сомневался – ждёт.
Осталось только дожить до конца рабочего дня и не разбить мобильный телефон, на экране которого с периодичностью примерно раз в двадцать минут высвечивался номер бывшей жены.
43
Алина
После уборки я быстро перекусила, слопав грушу и яблоко, а потом решила наведаться в магазин и пополнить запасы, которые методично уничтожал Яр в последнее время. Суп у меня ещё остался, но сегодня он точно закончится, надо варить новый. Да и на второе тоже что-то нужно приготовить, вчерашнюю рыбу мы съели, а для чего-то ещё у меня в холодильнике было слишком пусто. Если только вечером пожарить Яру яичницу, но это оставим на крайний случай – если мне будет совсем лень.
Я натянула на себя старый оранжевый льняной сарафан, в котором я была похожа на цветок календулы, белые босоножки, и, взяв с собой тканевую сумку через плечо модели «шоппер», выскочила из дома, напоследок потрепав Фанту по пушистой макушке. Почти постоянное присутствие в квартире Яра моя старушка встретила абсолютно благосклонно, с удовольствием приходила к нему на колени, а сегодня ночью даже улеглась на его ноги поверх одеяла – один раз я спросонья слышала, как Корнеев ворчал, отпихивая Фанту в сторону, но она всё равно возвращалась на место. Любовь, что поделать!
Забавно, что никогда в жизни Фанта не относилась подобным образом к Лёшке, с которым я вместе жила. Для неё он навсегда так и остался лишней деталью, тогда как Корнеев…
Хм… Как говорится – вспомнишь гавно…
И это я не о Яре, разумеется!
Возле подъезда на лавочке сидел и поедал хот-дог мой бывший муж. Лёшка обожал эту дрянь – я как-то не понимала прикол булок с сосиской, тем более, что чаще всего сосиски туда шли самые отвратные. И кетчупом их ещё заливали так, чтобы за его вкусом эта отвратная сосиска казалась поприличнее. Ну нафиг! Вообще не уважаю фастфуд, который непонятно из чего приготовлен. Когда Лёшка жил со мной, он эту дрянь и не ел, более того – тоже начал нос воротить от уличной еды. И вместо того, чтобы покупать неизвестно что в сомнительных местах, просил меня приготовить хот-дог дома. Или гамбургер, или картошку фри, или наггетсы… В общем, по приготовлению фастфуда я мастер. Но по-прежнему не любитель. И после того как Лёшка ушёл, я ничего этого ни разу не готовила.
Вот Яр, кстати, наоборот – наевшись с отцом подобного добра в детстве и юности, к фастфуду равнодушен. Есть может – хотя он всё может есть, – но без восторга. Суп с фрикадельками и обычные котлеты с гречкой ему больше нравятся.
Хм… Ну ты, Алинка, даёшь. Вышла из подъезда, увидела на лавочке бывшего мужа – и стоишь, рассуждаешь о том, что они с Яром любят или не любят есть. Совсем уже свихнулась! И не только на готовке, которую обожаешь – а лучше бы худела! – но и вообще. В принципе, так сказать.
А Лёшка, между тем, тоже меня увидел. Отбросил в сторону свой хот-дог, как лишнюю деталь, дико улыбнулся мне измазанными кетчупом губами, а затем встал с лавочки, распахивая руки в широком объятии:
– Привет, любовь моя!
Меня передёрнуло. Как-то сразу вспомнилась Лиля с её «любимый» по отношению к Яру. Вот у них с Лёшкой, похоже, много общего.
– Ты ко мне лучше не подходи, – сказала я настороженно и искренне соврала: – У меня в сумочке газовый баллончик есть.
Лёшка опустил руки и улыбаться перестал.
– Ладно тебе, Алин. Я с миром пришёл. Поговорить по душам нужно.
– Мне не нужно. А если тебе нужно поговорить по душам, сходи в церковь. Там это делают профессионально. И даже бесплатно!
– Ладно тебе, Алин, – вздохнул Лёшка, делая несчастные-пренесчастные глаза. – Ты же добрый человек, никогда в помощи не отказываешь. Мне помощь твоя нужна.
– Именно моя помощь? – уточнила я слегка язвительно. – Чья-нибудь ещё не подойдёт? У тебя родители есть, два брата, куча друзей. И девушка какая-то должна быть, ты же к ней ушёл.
– Мы расстались, – небрежно заметил Лёшка. – И вообще это была ошибка с моей стороны. Фатальная, я бы сказал. Слушай, Алин… Давай в кафе сходим, спокойно поговорим? Обещаю, если ты не захочешь мне помочь, я отстану.
Вот это уже аргумент.
Может, и правда стоит один раз послушать, что скажет бывший муж, чем постоянно дёргаться, ожидая, пока он вновь подвалит к подъезду и будет меня караулить? А если они ещё и с Яром столкнутся, драки не избежать. И хорошо если без поножовщины обойдётся – Корнеев, насколько я помнила, так же, как и его отец, всегда носил с собой нож. Вряд ли он как-то серьёзно ранит Лёшку, но всё равно не хотелось доводить до подобного. И Яр, и мой бывший муж – товарищи вспыльчивые, не то, что я – девочка-ромашка. Точнее, календула.
Конечно, хотелось отказаться. Ну или по крайней мере не ходить в кафе, а поговорить здесь, на лавочке. Но нет, надо быстрее уходить из-под окон – больше половины подъезда знают и Лёшку, и Яра. Донесут ещё, а Корнеев потом переживать будет, что Лёшка меня достаёт.
– Ладно, пошли, – вздохнула я и на всякий случай свела брови. – Но у тебя полчаса, потом я уйду. За руки и остальные места меня не хватать, излагать информацию быстро, на жалость не давить! Понятно?
– Предельно, – энергично закивал Лёшка, явно обрадовавшись. – Не переживай, Алинка, я буду вести себя прилично!
М-да. И всё-таки он явно считает меня половой тряпочкой, раз так обрадовался и рассчитывает на помощь.
Ой, догадываюсь я, какого рода помощь ему нужна. Ой, догадываюсь…
44
Ярослав
Конечно, Лиля задействовала тяжёлую артиллерию – Соню. Не нужно было в этом даже сомневаться! В отличие от Яра, его жена не слишком жалела их дочь. Возможно, со временем это изменится, но пока надеялась его вернуть, бросала Соню грудью на амбразуру.
Дочь позвонила ближе к обеду, когда Корнеев как раз вышел с переговоров с фирмой-производителем новейших машин, которые были нужны его организации. Переговоры были тяжёлыми – производитель заломил такую цену, которую они никак не смогли бы проглотить, даже если бы очень постарались. И первоначальная договорённость не состоялась – там обещали подумать, да и Яр с коллегами собирались обсудить, как можно пойти не уступки, не угробив при этом конкурентноспособную цену за перевозки.
В общем, голова у него была забита совершенно не семейными перипетиями, и первые несколько секунд, услышав голосок Сони, Корнеев вообще не понимал, о чём говорит дочь.
– Пап, а мама сказала, что ты с нами на праздник в воскресенье не останешься!
Что? Какой праздник? И что опять Лиля вбила Соне в голову?
– У дедушки юбилей, я ему такой подарок готовлю! А ты что же, не посмотришь на меня? Мы с мамой совместный танец разучиваем! Она меня уже два дня учит! Будем выступать дома, после ресторана, вместе! Я тебе хотела показать…
Всё, Яр вспомнил. И сразу зубами заскрипел. Ну, Лиля, б**! Не сдаётся, гнёт свою линию. И упрекнуть-то не в чем – танец-то ради дедушки, не оставлять же его без подарка? А что Соня мечтает его Яру показать – ну так он папа, ей положено. И его аргументы, что можно было бы сразу настроить ребёнка, что папа теперь живёт отдельно, в расчёт, конечно, не примутся.
Впрочем, сам виноват. Всю жизнь носил Лилю на руках. Потому что считал, что женщину надо беречь, уважать и не нервировать всякой ерундой! Он и сейчас так считал, вот только уже не по отношению к Лиле.
– Сонь, я потом видео посмотрю.
– Видео – это совсем не то! – канючила дочка. – Ну, пап, останься! Это же воскресенье, выходной! Ненадолго, хотя бы на часок. Мы с мамой станцуем – и всё!
Да, для Сони это было «и всё», а вот Яр, если пойдёт на этот чёртов, то есть, тестин юбилей, оттуда с трудом вырвется. Зубами придётся выгрызать себе право на уход, на нём повиснут со всех сторон, как гирлянды на ёлке. И мишурой ещё обмотают для надёжности.
Что делать-то? Отказывать ребёнку, расстраивать её? Или соглашаться, но потом сражаться за свою свободу и право не возвращаться к Лиле?
Колебался Яр недолго.
– Ладно, я приду.
– Ура! – завопила Соня в трубку и тут же закричала куда-то в сторону: – Мам, он согласился!
Яр вновь скрипнул зубами, сжав их настолько, что ему показалось, какой-нибудь сейчас пополам расколется, и с трудом произнёс, стараясь говорить обычным тоном, чтобы не пугать Соню:
– А ты почему не в садике, красавица моя?
– А мне теперь не надо туда до осени ходить, я с мамой буду! – дочь поразила его до вытаращенных глаз. А потом и добила, заявив: – Мама с работы уволилась! Сказала, что ради тебя. Но это я не поняла.
Ах, вот оно что. Ради Яра, значит. Ну да, разумеется – бывший любовничек, небось, отставку дал конкретную, а Лиля выставила этот факт, как собственную жертву ради сохранения их брака. Какое благородство!
Придушить её с каждым днём хотелось всё сильнее.
– Мама пошутила, не ради меня. Просто у неё на работе сложная ситуация, вот она и ушла. И вот что ещё, Сонь… Мама будет тебе периодически говорить и обещать, что мы не разведёмся и скоро вновь будем жить вместе. Не верь ей, пожалуйста. Иначе, когда это не сбудется, ты очень расстроишься.
– Я постараюсь, – сказала Соня в трубку, понизив голос так, чтобы он превратился в шёпот. – Но, пап, ты уверен, что не сбудется? Мама, дедушка и бабушка – все думают, что всё ерунда. Так мне и говорят. Они ошибаются?
Яру хотелось ответить: «Они не ошибаются, а намеренно тебя обманывают, чтобы использовать в своих целях», но говорить такое было нельзя – да и Соня мала ещё, не поймёт, – поэтому он сказал:
– Да, они ошибаются, Сонь. Помни об этом и не ведись.
– Ладно, – вздохнула девочка. – И я ничего им не расскажу. Ну, что ты так сказал. Всё равно будут отговаривать. А я и сама не верю. Знаешь, почему?
– Почему?
– Они меня обманывали. И мама, и бабушка, и дедушка. А ты – никогда, пап.
Яр чуть не прослезился. Какая же у него замечательная дочка растёт! И как же жаль, что они с Лилей своим разводом причинят ей неизбежную боль.
– Спасибо за доверие, родная моя.
45
Алина
Лёшка был в своём репертуаре и повёл меня, разумеется, не в нормальное кафе, а в «КФС» в торговом центре возле метро. А что? Дёшево и сердито, да и кофе есть, и десерты кое-какие. Сойдёт!
Интересно, как он охмурял ту свою девицу, к которой ушёл? Так же? Удивительно, что она повелась. Даже самые немеркантильные девушки вроде меня такое не очень любят. Хотя я же вышла за него замуж? Значит, и другую дуру можно найти.
– Я тебя с самого утра ждал, – то ли пожаловался, то ли погордился собой Лёшка. – Видишь, помню до сих пор, что у тебя по понедельникам выходной!
– Рада, что ты ещё не дожил до склероза, – сыронизировала я, оглядывая ассортимент кофе на экране терминала самообслуживания. – Молодой всё-таки, это было бы обидно. Давай мне обычный капучино. И не волнуйся, я сама за себя заплачу.
– Не надо, я заплачу, – щедро махнул рукой Лёшка, и я сразу напряглась. Значит, точно его что-то сильно прижало, раз он не только у подъезда готов сидеть с утра до ночи – мало ли, вдруг я вышла бы в магазин только вечером? – но и платить за мой кофе. Когда мы жили вместе, везде я расплачивалась.
Сделали заказ – я кофе, а Лёшка картошку фри и наггетсы. Напиток он, как обычно, не взял. По привычке – на напитках Лёшка любил экономить. Как он говорил: «Я лучше воду куплю в ближайшем магазине, она дешевле». Ну и, разумеется, можно было выпить половину из моего стаканчика. Ибо зачем мне столько?
В этот раз я ему, конечно, ничего выпить не дам. Лучше на колени выплесну, если понадобится.
Пока ждали заказ, Лёшка начал своё трагическое повествование.
– В общем, когда мы с тобой разошлись, я ушёл к одной девчонке. Точнее, она не девчонка, постарше нас лет на пять. Но такая, бизнесвумен, детей не хочет совсем, это меня и привлекло.
– И с деньгами, – уточнила я, и Лёшка кивнул, ничуть не смутившись.
– Конечно, зачем мне нищебродка? Она по командировкам постоянно моталась по работе, меня даже пару раз с собой брала. Настояла, чтобы с работы ушёл, сказав, что мои заработки она не замечает, значит, лучше мне быть дома.
Я едва не заржала в голос, как лошадь. Вот это Лёшка попал! Так он же альфонсом, получается, стал. Жил за счёт женщины старше себя, не работал. Её, видимо, не устраивало, что он после рабочего дня падает замертво от усталости, а должен выполнять свои обязанности и хорошенько ублажать. А Лёшка, хоть и любит деньги, но и свободу он тоже любит.
– В общем, – подытожил бывший муж, – меня в итоге достало такое потребительское отношение. Она меня совсем не слушала, представляешь? Моё мнение не котировалось от слова совсем, надо было сидеть и не отсвечивать. Да, взамен я получил классную квартиру, кучу дорогого шмотья и регулярные поездки в другие страны в стиле «лакшери», но чувствовал себя при этом комнатной собачкой, а не мужиком. Ладно бы ещё она меня отпускала куда-то! Ну, там, пива попить с друзьями. Футбол посмотреть. Но ни черта! Тот ещё диктатор.
– Зато квартира, – сыронизировала я, и Лёшка фыркнул, аж побагровев от воспоминаний.
– Ага, да на х** она нужна, эта квартира, если я в ней никто и звать меня никак? Надо свою жилплощадь заводить, чтобы никакая шмара меня оттуда не могла вытурить, а я вместо этого с работы уволился. Дебила кусок! В общем, Алинка, ушёл я от неё. Сейчас у родителей живу.
– Поздравляю, – кивнула я и хотела поинтересоваться, что он от меня хочет, но тут парень за кассой выкрикнул номер нашего заказа, и Лёшка подскочил с места, чтобы его забрать.
Я дождалась, пока бывший муж вернётся, открыла стаканчик с кофе, выпила сразу половину, глядя на то, как Лёшка тут же начал с жадностью наворачивать картошку и наггетсы, и уже хотела задать свой вопрос, когда мой собеседник продолжил:
– Но у нас обстановочка тоже изменилась за эти два года. Младший брательник тёлку притащил из деревни, ещё и беременную. Они одну из комнат и заняли втроём – три месяца назад у них ребёнок родился.
– Поздравляю, – повторила я, и Лёшка недовольно зыркнул на меня исподлобья.
– Да не с чем. По крайней мере меня. Спать не дают пипец как. Полночи орёт, а то и всю ночь – колики у него. А я не спи. Ещё и туалет вечно занят, невозможно попасть туда – народу-то прибавилось, а по вечерам брательник и его деваха своего отпрыска по часу купают и сюсюкают. Кошмар, короче. Родители в гостиной, мы с Андрюхой в третьей комнате друг у друга на голове. Если ещё и он женится и не съедет, а домой девчонку приведёт, мне придётся спать на кухне.
– На кухне прикольно спать. Там холодильник близко, – пошутила я, но Лёшка не оценил.
– Да пошло оно нафиг… Алин, пусти на постой, а? – взмолился бывший муж. – А я тебе ремонт за это сделаю. Ты, небось, до сих пор так и не сподобилась. А я сделаю! Хочешь, даже кухню тебе деревянную забацаю? У меня знакомый есть, он из остатков и за небольшую денежку по дружбе мне сделает. Давай, а?
Я онемела.
Я ожидала, что Лёшка предложит вновь сойтись и готовилась отбиваться, а тут вдруг такое…
– Я понимаю, что ты со мной больше дела иметь не хочешь, – энергично закивал бывший муж. – И обещаю к тебе не приставать. Но жить в родительской квартире я больше не могу, а цены на съёмные – это ж мамадарагая! За однушку рядом с метро полтинник просят, а всё, что ниже – либо в жопе, либо клоповники. Помоги мне, а? А я тебе ремонт! Ты же знаешь, что я в быту аккуратный, ничего тебе не испорчу, не сломаю. Спать буду на диване в гостиной. Даже готовить могу себе, тебе ничего не надо делать! Только пусти, а?
Я хлопала вытаращенными глазами, глядя на багровую физиономию бывшего мужа, который смотрел на меня с такой мольбой, что у меня даже изжога началась.
А ведь если бы не Яр, я бы, может, и пустила… Ремонт-то мне и правда нужен, ещё и бесплатный, да и Лёшку жаль. Он хоть и меркантильный до безобразия, но не ленивый. Всю жизнь батрачит, как проклятый, чтобы квартиру свою купить.
– Я уже почти накопил на первый взнос, – вздохнул бывший муж, умоляюще сложив ладони перед собой. – Но если буду снимать, съём всё сожрёт. Мне бы годик ещё где-то перекантоваться, а потом я своё жильё куплю и съеду, клянусь! Хочешь, договор оформим. Я сейчас усиленно работаю, даже в ремонтную бригаду вписался – теперь не только мебель собираю. Плитку класть вот научился. Тебе так положу, что любо-дорого! Давай, Алин, а?
Я вздохнула.
Вот что я за человек такой, а? Почему мне неловко отказывать? Лёшка со мной безобразно поступил, вещи все забрал, а я сейчас его жалею. Ну не дура?
– Понимаешь… у меня отношения, – сказала я негромко, и бывший муж моментально побледнел, изменившись в лице. – Я как бы живу не одна… Вот. Поэтому…
– Ладно, я понял… – протянул Лёшка, поморщился и потёр масляными пальцами лоб. – Чёрт, что же делать-то, а?
– Давай я на работе коллег поспрашиваю? Если ты согласен с ремонтом помочь, может, что-то и найдётся.
– Да-да, спасибо, – энергично кивнул Лёшка и добавил, поколебавшись: – И это, Алин… Если вдруг ты со своим расстанешься, набери мне, пожалуйста. Я тебе и ремонт, и всё… Только попроси!
Да уж, щедрое предложение.
Я не стала ничего отвечать, только плечами пожала. Звонить Лёшке – нет уж. Ремонта, конечно, хочется… но не до такой степени!
