Текст книги "Избранные (СИ)"

Автор книги: Анна Жадан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Глава десятая

Эйдан

... Не кровные узы выплетают ткань семейных отношений, а одна только любовь.

Гийом Мюссо. Потому что я тебя люблю

Принц и принцесса стоят напротив двери, ведущей в зал королевских Советов, и буравят ее глазами. Оба они понуры – Адриан с силой ударяет спиной по стене, а Селеста скрещивает руки на груди и недовольно переводит взгляд с него на меня.

– Успокойтесь, ваше высочество, – бесстрастно советую я. – Вы все равно не повлияете на исход процесса.

На самом деле, мне нет дела до переживаний принца, но я вынужден сказать то, что должен. Обязанности капитана Элитного отряда порой сильно давят на мое чувство собственного достоинства.

Он впивается в меня взглядом, прямо как в детстве. Я почти инстинктивно ожидаю, что за этим последует драка, но он лишь произносит:

– Не вам учить меня, капитан.

Я оставляю его замечание без ответа и просто пожимаю плечами. В Адриане нет особой жажды власти или тщеславия, что всегда меня удивляло. Когда нам было по семь лет, он впервые узнал о том, что магия Просвещения на меня не действует – он даже всерьез решился это проверить. Но когда он понял, что я сильнее его, то обозлился и бросился на меня с кулаками. Это была наша не последняя драка. Скорее она положила начало вражде, которая длится и по сей день. Я смутно догадывался о причинах, но понимал, что вовсе не отсутствие власти надо мной движет его ненавистью. Я знал, что дело было в другом.

– Прекратите, мальчики, – закатив глаза, произносит Селеста. – Уже трижды не дети, а все еще пытаетесь померяться достоинствами.

Я смотрю на реакцию Адриана, но тот упорно сохраняет самообладание. Какая неимоверная выдержка! Я с трудом сдерживаю усмешку.

– Чертовы послы. Чертовы регионы. Чертовы люди, – бормочет Селеста, вперив глаза в потолок.

– Да они ничего не могут сделать, – не очень уверенно заверяет ее Адриан, – это была самооборона. Если они предлагают в качестве альтернативы голову Эсмеральды, то, возможно, отцу стоит усомниться в их преданности.

Мы уже около двадцати минут стоим у зала Советов. Как оказалось, причиной срочного собрания были забастовки в Стейси – как только люди узнали о том, что кого-то убили на месте без суда и следствия, то сразу же воспротивились. Под лозунгом "Просветители могут править нами только, если даруют справедливость" они высыпали на улицы и устроили массовые протесты. Многие были арестованы, но их судьба пока неясна. Послы из Стейси и других регионов быстро прибыли в Лакнес, чтобы разъяснить ситуацию, произошедшую на границе, и принять необходимые меры.

– Ваши люди не имели права никого убивать! – рычал посол из Кравера, – это противоречит всем нашим законам.

– Иначе убили бы меня и принцессу, – спокойно отвечал принц Габриэль. – Это была вынужденная мера.

– Теперь мы должны разбираться со всем этим! Знаете ли, вас, уважаемые, – указав на королевский дом Лакнеса, продолжал посол, – и так несильно жалуют в Крайних землях. Люди не забыли свою историю. И вместо того, чтобы поддерживать репутацию мирных правителей, вы устраиваете такой беспредел! Это беспрецедентный случай!

– Разумеется! – вскочив со своего места, воскликнула Селеста. – Если бы нашего посла мира убили на границе со Стейси...вы представляете, к чему это могло бы привести? Люди могли потребовать развязать войну!

– Или ваша сестра стала бы мученицей, – язвительно заявил посол, – и Лакнес, возможно, искупил бы свои злодеяния перед лицом народа.

– Ах вы негодяй! – разом закричали Адриан и Селеста.

В итоге, их обоих удалили из зала Советов, а меня заставили их сопровождать. У меня не было выбора, пусть я и не был очень рад провести весь Совет за пределами собрания из-за того, что у кого-то не хватает ума держать рот закрытым.

– Почему этого мерзкого Кастерна никто не выгнал? – возмущалась Селеста. – Он там выступал больше всех!

– Полагаю, он посол Кравера, – пожав плечами, отвечаю я. – А значит, обязан там быть.

Селеста закатывает глаза и, повернув голову к Адриану, спрашивает:

– Ты слышал, как он намекнул на то, что его стране стоит хорошенько обдумать союз с регионом таких "сомнительных принципов"? Это уже ни в какие ворота не лезет. Искренне надеюсь, что отец поставит его на место. И где вообще Кристина?

– Понятия не имею, – пожав плечами, отвечает Адриан. – Я не видел ее с тех пор, как она приезжала на Совет полгода назад. Кажется, у нее дела дома.

– Ну, возможно, ей стоит начать больше интересоваться Лакнесом, потому что скоро ее домом станет этот регион.

– Кто бы говорил.

– Мое полноправное путешествие в Стейси со всем необходимым обучением начнется через несколько месяцев, – претенциозно заявляет Селеста. – Так что смени тон, пожалуйста. Я знаю свой долг.

– Ты просто злишься. А из-за твоего нрава выгнали нас обоих.

– Конечно! Они сейчас там говорят, что было бы лучше, если бы моя сестра умерла. Как я, по-твоему, должна к этому относиться?

Адриан тяжело вздыхает:

– Они политики.

Я стою рядом немой тенью, прислушиваясь к звуку шагов за стеной. Меня волнует состояние короля – в последнее время он совсем исхудал и говорит, что управление регионом ему дается все тяжелее. Я догадываюсь, что это, скорее всего, связано со страхом, но, как бы я ему не доказывал, что своей кровью готов искупить его жизнь, он лишь отмахивается. Я понимаю, что только моей преданности ему недостаточно. Он хочет заручиться поддержкой всех вокруг, чтобы ничто не угрожало его спокойному правлению.

– Капитан! Ваше высочество!

Мы оборачиваемся на звук, и перед нами предстают двое Хранителей – Гэйб и Дэшон. Недотепы в прошлом, но сегодня – отличные служащие. За руки они волокут Эланис – ее голова повисла, и она с трудом переставляет ноги, но все еще старается отмахнуться от них.

Видимо, услышав наши звания, Эланис поднимает рыжую голову и ее зеленые глаза наполняются гневом. Она вырывается, подбегает ко мне и приставляет палец к моему лицу раньше, чем Хранители успевают оттащить ее обратно.

– Ты! Черт возьми, что ты с ними сделал? Клянусь, если ты хоть пальцем их тронул...

Я настолько ошарашен, что могу только моргать, пока она вновь пытается вырваться из цепких объятий.

– Ты, черствый, бесчувственный...

Насколько я не вынужден был бы признать, что она права, ее слова все же заставляют меня удивиться. Адриан бросается вперед и отталкивает Хранителей, прижимая ее к себе.

– Она спятила? – шепчет Селеста, глядя на нее расширившимися глазами.

Эланис со всей силы ударяет Адриана в грудь, заставляя Хранителей мигом скрутить ее. Они заламывают руки ей за спину, и я делаю шаг вперед, чтобы вмешаться. Долг не позволит мне поставить безопасность принца под угрозу, но почему-то все это действо причиняет мне дискомфорт.

К счастью, Адриан рычит, чтобы они отошли назад, на что Хранители неуверенно произносят:

– Господин сказал, что мы должны защищать вас любой ценой, ваше высочество.

– Она не опасна, – подчеркивает он.

Они с сомнением смотрят на Эланис и качают головой. Не могут ослушаться приказа.

Адриан шагает вперед и ударяет Хранителей поочередно в носы – они сгибаются, но не могут ответить ударом. Это уже слишком. Я придвигаюсь ближе, чтобы перехватить его кулак, но Адриан уже с силой сжимает Эланис в объятиях. Я пытаюсь прикинуть, когда они успели так сблизиться, и что-то темное поднимается из глубин моей души. Сузившимся взглядом я наблюдаю, как она поднимает на него глаза и в них проскальзывает искорка узнавания. Это заставляет ее ощутимо ударить его еще раз.

– Как ты мог? Ты знал, что они умерли! Ты все знал!

– Простите, – запыхавшись, произносит Гэйб, – она...сбежала, пока мы были на прогулке. И вернулась к себе домой. Там никого не было, вот она и...взбесилась.

Мы разом поворачиваем головы в сторону Эланис. Адриан растерянно переводит взгляд на нее, затем оборачивается и рычит на Гэйба:

– С вами я, черт возьми, разберусь позже. Убирайтесь!

Я киваю им, давая понять, что ситуация под контролем. Пожав плечами, они послушно удаляются, оставляя нас наедине. Эланис продолжает биться в истерике, не обращая внимания на увещевания Адриана.

– Зачем ты убежала?! – требовательно спрашивал он.

– Ты знал, – рыдала она, – все вокруг мне врали...

– О чем она говорит? – недоумевала Селеста.

Я сам с трудом понимал, о чем именно шла речь. Вывернувшись из объятий Адриана, Эланис вновь бросилась ко мне и заколотила кулаками по моей груди.

– Что случилось с моими родителями?! Сейчас же отвечай мне!

– Успокойтесь, – тихо проговорил я, несильно сжав ее запястья, чтобы не причинять ей боль: – за контракт ваших родителей и ваше местоположение отвечали Хранители. Я же сам никогда их не видел. Они должны были получить все деньги от королевских казначеев в течение суток. Возможно, они переехали.

– Переехали?! – презрительно выплюнула Эланис, подняв на меня затуманенные зеленые глаза. – Никуда бы они не переехали! Они бы ждали меня...они бы думали, что я вернусь домой!

– Ты не можешь вернуться домой по контракту, – вставила Селеста. – Возможно, они просто не хотели видеть все, что напоминало им о тебе. Твои родители необязательно были плохими людьми. Просто не всем так легко...

Эланис рванулась к ней, как будто собиралась ударить или что-то высказать, но у меня не было выбора. Я не мог позволить ей причинить вред принцессе, даже если знал, что она вряд ли на это способна. Я схватил ее за плечи и рванул на себя, проговорив на ухо:

– Если вы не придете в себя сейчас же, то это очень плохо для вас кончится. За этой дверью находится король. Если он узнает, что вы тут творите, вас могут отправить на эшафот.

Она громко рассмеялась в сторону зала Советов, как будто была готова прямо сейчас ворваться туда и схватить короля за шкирку.

По сути, мне не было никакого дела до судьбы Эланис – с практической точки зрения, от нее пока нет никакой пользы, а хлопот она представляет нам всем куда больше. Я не знал, как далеко может зайти ее поиск ответов – возможно, тех самых, знать которые боялся даже я. Мне не нравилось, что она пытается посягнуть на мой устоявшийся мир. И не потому, что я боюсь перемен, а потому, что я знаю, чем все это будет чревато королю. Человеку, который стал для меня больше, чем отец.

Я не мог допустить, чтобы она причинила ему зло, но в то же время Эланис в какой-то степени восхищала меня. Редко и едва ли я мог бы сам себе в этом признаться, но ее огонь...заражал. Ее уверенность в своих поступках и верность своей семье – это те качества, которые достойны лучшего бойца. Возможно, будь она мужчиной, я был бы рад видеть ее в рядах Элитного отряда. Ей не хватает техники, но у нее есть самое главное – характер. В стенах этого дворца, который стал моим домом, мне чертовски не хватает таких людей.

Все это ставило меня перед нелегким выбором. Я мог бы прямо сейчас зайти в зал королевских Советов и сообщить, что, на мой взгляд, Эланис представляет угрозу. Королю этого было бы достаточно, чтобы обвинить ее в предательстве и нежеланию подчиняться кодексу Лакнеса – и ее бы тихо казнили, не привлекая к Искупительницам ненужного внимания. Пропажа ее родителей тоже сыграла бы нам на руку. Она просто бы исчезла, и никто никогда ни о чем бы не узнал. Но в то же время я понимаю, что Эланис – это прежде всего потенциал. Если правильно воспитать ее, то она сможет стать отличной защитой короля. Она сможет присоединиться ко мне. Плюс Адриан явно будет помехой ее казни – уж кто может знать, почему.

Я пытаюсь убедить себя в том, что мною движет исключительно волнение за короля, но, черт возьми, я не могу отрицать того, что мне хочется, чтобы она здесь осталась.

В конце концов, если она станет реальной угрозой, то избавиться от нее мы всегда успеем. Это заставляет меня сильнее прижать ее к себе, закрыть ей рот рукой и потащить прочь из зала. Адриан кладет тяжелую руку мне на плечо:

– Если ты хоть пальцем ее тронешь, Эйдан...

Я смеряю его взглядом:

– Не беспокойтесь, ваше высочество. Я позабочусь о ее безопасности.

И не очень вежливо стряхиваю его руку. Кажется, Адриану стоит напомнить, кто всегда выигрывал все поединки.

Эланис больше не сопротивляется. Она устала и тихо плачет мне в предплечье. Я действительно не знаю, что произошло с ее родителями, но, что бы там ни было, уверен, это пошло на благо короля. К сожалению, его маниакальная страсть обезопасить себя иногда заходит слишком далеко. Но едва ли мне хотелось бы говорить ей это.

– Отпусти меня, – шепчет она, – или я сломаю тебе руку.

Я едва сдерживаю смех:

– Вы уже настолько сильны?

– Я не шучу.

Я подхватываю ее на руки, и она обессиленно утыкается мне в плечо. Все ее тело обмякает и Эланис забывается долгим, беспокойным сном.

Как только мы входим в ее комнату, я делаю знак Норе завесить шторы. Опустив Эланис на кровать, я уже собираюсь уйти, но ее спутанные волосы спадают ей на лицо, и я не могу удержаться. Поднеся руку, я осторожно отвожу огненно-рыжие пряди с ее глаз, и это настолько напоминает мне детство, что у меня впервые за долгое время начинает щемить сердце.

Я родился во дворце – понятия не имею, кто был моим отцом, да мама никогда и не распространялась на эту тему. Полагаю, он умер еще до моего рождения. Я родился до того, как королева забеременела Эсмеральдой, и часто считал, что именно поэтому мы с королем стали так близки. Мама была у королевской семьи на хорошем счету, а мне просто повезло оказаться рядом. Я был самым первым, кого король впервые взял на охоту; первым, кого король лично обучал сдерживать магию Просвещения; первым, кого он самолично избрал капитаном Элитного отряда. Я опередил других его детей во всем – и, если для принцесс это не представляло большой проблемы, то я всегда догадывался о чувствах Адриана. Когда-то давно он, я и Селеста были друзьями, но его характер не допускал даже возможности долгосрочной дружбы со мной. Он с детства пытался быть самым лучшим, но, к сожалению, лучшим всегда был я. И король ценил меня за это. Я любил короля, как родного отца – как человека, подарившего мне все, чего я не заслужил; как человека, делавшего для меня то, что делать он был не обязан. Быть лучшим было просто делом принципа. И чем старше мы становились, тем сильнее это вставало между мной и принцем. Отец считал его бездельником и разгильдяем, который может преуспеть разве что в количестве завоеванных женщин, а меня – воином, способным защищать его жизнь. Доверие, которое он мне оказывал, угнетало Адриана. И да, какое-то время я ему сочувствовал, но Адриана это не интересовало. Он ввязывался со мной в драки, чтобы доказать, что отец не прав, но все всегда заканчивалось одинаково.

– Это даже не твой отец! – кричал он мне в лицо, – тебя просто взяли с улицы!

И он был прав. Возможно, я слишком долго не понимал, почему Адриан меня ненавидит, если у него, в отличие от меня, есть отец. Но однажды я понял: я украл у него короля. Вполне может быть, я чувствовал бы себя хуже, если бы не считал, что заслужил его любовь и преданность. Мне не составило бы труда сегодня же отдать за него свою жизнь, а Адриан никогда не был на такое способен. Его привязанность к отцу теоретическая – ему просто хочется быть любимым ребенком. Я же готов реально ее доказывать. И, присмотрись он лучше, то понял бы, что отец делает все, чтобы защитить его – даже ставит мою жизнь под угрозу. И я никогда, ни разу не упрекнул его за это. Как бы король меня ни любил, я оставался нахлебником с улицы, а Адриан – сыном, наследником престола. Все было правильно. И если для Адриана все это было обычным соревнованием, тешащим его эго, то для меня это было реально проблемой. Ведь мне надо было доказывать каждый день, что я достоин всего того, что получаю.

Поэтому отчасти я понимал Эланис. Если бы я оказался в такой же ситуации, то сделал бы все возможное, чтобы узнать о судьбе короля. Но я был не в том положении, чтобы быть на ее стороне. К сожалению.

Эланис сонно приоткрывает глаза и замечает мою руку у нее на лице. Я застигнут врасплох и не могу пошевелиться, будто меня поймали с поличным.

– Не уходи, – в полудреме шепчет она, проведя щекой по подушке.

Я знаю, что сейчас ей нужен кто-то рядом, но не могу. Мои приоритеты лежат совершенно не в ее направлении, и, даже если бы мне хотелось остаться, я никогда бы так не поступил. Поэтому я отвожу руку, сжимаю пальцы в кулак и направляюсь к выходу, плотно закрыв за собой дверь и надеясь, что поутру она подумает, будто это был всего лишь сон.

Глава одиннадцатая

Эланис

На самом деле он – как ребёнок. Ему нужна игрушка. Чья-то привязанность. Чтобы он мог разбить её вдребезги.

Джон Фаулз. Башня из чёрного дерева

Этой ночью мне снился Эйдан. Это смутило меня, ведь я ожидала увидеть лица своих родителей. Но вместо этого мне приснилось, как капитан с неожиданной нежностью для его огрубевших от ударов рук проводит пальцами по моему лицу. Во мне впервые за долгое время затрепетало странное желание, не связанное с бегством или спасением моей семьи – впервые мне захотелось чего-то, чему я сама еще не могу найти объяснения. И это одновременно волнует и будоражит мою душу.

С утра мне не хотелось открывать глаза. На какую-то секунду все события предыдущего дня показались сном, но как только я сжала пальцами простыню, реальность обрушилась на меня и ухватила за горло своими когтистыми пальцами.

Вчера я поступила более, чем необдуманно – кидаться на принца и капитана, крича во все горло, что я хочу знать, где мои родители – не лучшая стратегия. Но я была настолько сломлена, настолько в бешенстве и настолько не могла держать себя в руках, что потеряла способность анализировать свои действия. Все закончилось не в мою пользу, что было предсказуемо.

Мне захотелось зарыться с головой в подушку и заплакать, но я не могла себе этого позволить. Мало того, что доверие ко мне подорвано, так я еще и не заслужила ничьего расположения. Если я хочу что-то узнать, мне придется встать с кровати и отправиться действовать. По крайней мере, Эйдан вчера выглядел весьма удивленным известием о пропаже мамы с папой, так что вряд ли он украл из дома серебро, чтобы подстроить их переезд. Возможно... они действительно переехали.

Но это отвратительное чувство в глубине души не позволяет мне в это поверить.

– Просыпайся, бездельница! У тебя уроки! – кричала Нора у меня над ухом.

Мне пришлось взять себя в руки. Горло давило, а глаза краснели от слез, но я заставила себя выползти из кровати и умыться. В итоге я даже на время убедила себя в том, что ничего страшного не произошло, и отправилась в Солнечный город.

Если бы не мысль, которая настойчиво выгрызала мой мозг и заставляла нервно кусать ногти, я даже была бы заинтересована обучением. Оракул вернулась, сообщив, что Эсмеральда и Габриэль идут на поправку, и сама занялась нашим образованием. На уроке истории мы оказались вместе с принцессой Селестой, которая, пожав плечами, села отдельно от Искупителей в дальний конец одной из тренировочных комнат.

Мы со Скилар сидели вместе, и он нервно подергивал ногой:

– Ты в порядке? Выглядишь, как труп.

Я покосилась на него, не переставая грызть ногти.

– У меня был тяжелый день.

– Не у тебя одной, – простонал он, – Ева заставила меня тренироваться, а постоянно выбивать дух из этой безнадежной персоны устаю даже я.

Ева, сидевшая перед нами рядом с Давиной, обернулась и одарила его убийственным взглядом.

– Я победила тебя пять раз из семи, герой.

– По-моему, со счетом у тебя такие же проблемы, как и с боем.

Она закатила глаза и отвернулась, а я прильнула ближе к Скилар и понизила голос:

– Скилар...вчера я ходила в дом своих родителей.

– Что? Ты чего, с ума сошла?! – мигом выпрямившись, закричал он.

Я пихнула его в плечо, чтобы он заткнулся и тихо произнесла:

– Я сбежала от Хранителей и пришла в дом. Там никого не было. Все было обставлено так, как будто они переехали.

– Ну, может, они действительно переехали? – недоуменно пожал плечами Скилар.

Мне нужен был союзник. Нужен был кто-то, кому я смогу доверять, и кто будет на моей стороне. Я могла сколько угодно избегать ненужных связей, прятаться и оберегать себя от боли, но мне так чертовски не хватало друга в этом враждебном дворце. Поддержка Скилар была мне необходима.

– Я так не думаю, – срывающимся голосом проговорила я, – тем не менее, мне надо узнать правду.

– Крошка, твое стремление ставить перед собой невыполнимые цели сведет тебя в могилу.

– Брось, Скилар! Неужели ты бы не захотел выяснить что-то о судьбе своих родных?

Он приподнял бровь:

– Нет. Они продали меня и мне плевать, что с ними происходит и где они сейчас живут.

– Не говори так...

– Эланис, – он слегка стукнул кулаком по столу, – тебе пора уже принять это. Они продали тебя. Они не заслуживают того, чтобы ты их искала, слышишь? И еще рисковала своей головой и местом во дворце. Забудь о них.

Мои глаза наполняются слезами, и я отворачиваю голову, вперив взгляд в только что вошедшую Оракул. Ладно, возможно, мне придется найти себе другого союзника.

Я почувствовала осторожную руку на плече, и Скилар наклонился к моему уху:

– Прости...я не хотел тебя обидеть. Ладно, если ты правда считаешь, что во всем этом деле есть смысл, давай попробуем что-нибудь разузнать. Я расспрошу своих знакомых Искупителей. Но, черт возьми, если твоя затея заставит мою красивую, очаровательную голову катиться по холодной земле, то я тебя убью.

В ту секунду я не могла быть более благодарна ему. С трудом сдерживаясь от желания броситься ему на шею и задушить в объятиях, я крепко сжала его руку и горячо зашептала:

– Скилар, огромное тебе спасибо! Ты даже не представляешь, как много все это для меня значит.

– Да уж...

Оракул прокашлялась и выразительно посмотрела в нашу сторону. Скилар закатил глаза, как бы говоря – вот видишь, ты уже ввязываешь меня в неприятности. Я успокаивающе провела ладонью по его руке и открыла тетрадь.

Кроме нас в кабинете находились принцесса и около десяти Искупителей – в основном, все девушки, не считая Скилара и нелюдимого парня по имени Стилл, который все время смотрел на стены и предпочитал делать вид, будто не понимает, где находится. Остальные, скорее всего, проводили время в зале для тренировок, который я старалась избегать. Оракул обвела нас своими ярко-голубыми глазами и откинула капюшон, обнажая гладкую голову.

– Итак, если все успокоились, то сегодня я хотела бы поговорить о приходе к власти Просветителей. Запомните: вы никогда не поймете свою природу, если не узнаете все о магии, которую способны сдерживать.

Она скрестила руки на груди и задумчиво прошлась по комнате, как будто перенеслась мыслями в те далекие, нерадостные времена.

– Давным-давно, больше весен назад, чем помнит современное человечество, мир был совсем другим. Он был отчасти похож на наш – в нем существовали короли и королевы, люди, жаждущие власти, и те, кто находился под ее гнетом. Наверное, большинство из нас посчитали бы его серым и унылым, потому что в нем не было магии – ни Просветителей, ни Искупителей. Сама по себе магия существовала, но люди боялись ее, как боятся всего неизвестного. Каждый, кто обладал даром, объявлялся еретиком – врагом Господа – и сжигался на костре. То были времена Великих Гонений, – Оракул немного помолчала. – Просветители вынуждены были скрываться и жить в тени, чтобы не привлекать к себе внимания, а Искупители...что ж, их история нам неизвестна. Вполне возможно, они жили среди обычных людей, ведь их дар – это скорее невосприимчивость к чужому дару. Раньше мир представлял собою множество разрозненных королевств, но всех их объединяла одна напасть – горные племена. Жители гор были самыми опасными и кровожадными существами из всех когда-либо живущих – они нападали и жестоко истребляли целые деревни, пытались уничтожить города. Никто не мог найти их, а, согласно легендам, бежать от них было невозможно. В одном из городов жила семья Просветителей – Кристин, Амелия, Стюарт и Агнес Лакнес. Это были самые преданные, самые верные своему дому и народу люди. Как только они узнали, что на их город напало горное племя и начало жестоко уничтожать все, что они любили, они, не побоявшись смерти, вышли на улицы и просветили каждого горного жителя. Те стали первыми Хранителями королевства. Узнав о проявившейся необузданной силе и единственной возможности избавиться от горных племен, люди поддержали семью Лакнес. Один за другим королевства пали, а власть полностью перешла в руки Просветителей. Три сестры и брат разделили мир на четыре региона и отправились править мудро и справедливо – Кристин стала королевой Стейси, Амелия – Кравера, Агнес – Бишопа, а Стюарт – Лакнеса. В их честь люди воздвигли Дворец Спасителей в напоминание о том, как Просветители спасли их от страшных горных племен. Именно поэтому королевский дом Лакнеса считается исключительным – именно от него берут свои корни дети всех регионов.

Скилар вскидывает руку, привлекая внимание Оракул. Она кивает ему, и он медленно произносит:

– Тот факт, что Стюарт стал править Лакнесом, можно считать дискриминацией?

– Кажется, я не поняла тебя, Скилар, – спокойно ответила Оракул.

– Ну, всем девушкам пришлось придумать новые имена для регионов, а Стюарту позволили сохранить фамилию Лакнес...

– Просто не продолжай, – прошипела Ева.

– Что? – возмутился Скилар, – если бы мы с тобой правили двумя регионами, я бы тоже оставил фамилию Лакнес за собой. Не хватало, чтобы такое звучное звание позорили!

Оракул едва заметно закатила глаза и повернулась ко всем нам:

– У вас есть вопросы?

Я вскидываю руку, толком не успевая подумать. Сейчас мне просто нужно как можно больше информации.

– Что именно известно о происхождении Искупителей? Как нас нашли?

– Я была первой, о ком удалось узнать, – ответила Оракул, глядя мне в глаза, – меня нашли сразу после Слепой войны – я была еще совсем ребенком и не поддавалась магии...Моя мать – видимо, носительница гена, – погибла во времена сражений. Отец прятал меня в Стейси и был просвещен. Меня же оставили свободной, потому что я была еще совсем ребенком. Я выросла во дворце и научилась управлять своей магией. А потом король начал искать других Искупительниц. Мне неизвестно, знают ли другие регионы об Искупительницах. На данный момент – это засекреченная информация.

– А есть такие, как мы, в других регионах? – поинтересовалась Давина.

– Было бы безумно самонадеянно и эгоистично думать иначе, – подмигнув, отозвалась Оракул.

– И какой же была первоначальная функция Искупителей? – неожиданно спросил Стилл. Он казался таким же удивленным звуком собственного голоса, как и мы все, поэтому мигом смутился и вперил взгляд в стену.

На этот вопрос Оракул как всегда ответила уклончиво – ничего конкретного, что-то про защиту королевской семьи, и, преимущественно, короля. Недостаток подробностей заставляет меня думать, что во всем это скрыто куда больше того, во что нас посвящают.

Впервые я была даже рада боевым искусствам. На какую-то секунду концентрация и тщательная работа мышц вытеснила из головы все другие мысли, заставив даже Скилар удивленно присвистнуть:

– Для девчонки, которая не в состоянии отличить свою правую руку от левой, ты сегодня на удивление хороша.

Сегодня мы тренировались втроем с Давиной, которая оказалась отличным бойцом – она легко уложила Скилар на лопатки, но едва ли это заставило бы его признать поражение. Во время боя я спросила, видела ли Давина своих родителей после того, как ее забрали во дворец, но она лишь покачала головой:

– Мне не позволяют с ними видеться.

– И ты не находишь это подозрительным?

– Я думаю, что на некоторые вопросы лучше не знать ответов, – пожав плечами, отвечала она.

На мой рассказ о побеге Давина отреагировала так же, как и Скилар – предположила, что мои родители действительно переехали, а я – сошла с ума.

– Слушай, – сказала она, – Солнечный город – наша со Скилар семья. И твоя теперь тоже. Поверь, если бы кто-то из них нас обманывал, мы бы все уже знали. А если бы их обманывал король, то они тоже докопались бы до правды. Думаю, раз система работает, значит, в ней действительно нет прорех.

С этим мне было трудно спорить. Неужели никто за все эти годы не пытался поступить так же, как я? Едва ли это было так.

Во время очередного нападения на Скилар, кто-то осторожно постучал пальцами по моему плечу. Обернувшись, я увидела Эйдана – он стоял с неожиданно смущенным выражением лица, слегка потупив глаза, как будто стеснялся смотреть мне в лицо. Ну, уж это было удивительно.

– Пойдемте, – прочистив горло, проговорил он.

Я растерянно оглянулась на Скилар и Давину, не понимая, к чему он ведет.

– Сегодня тренировать вас буду я.

Не знаю, кто из нас троих в этот момент удивился сильнее.

– В смысле сам тренировать? – заорал Скилар, – подмастерье тренирует ученика?! В смысле, чувак, это же просто вау!

Давина усмехнулась, приподняв брови.

– Что ж, капитан, вы умеете завоевать девушку.

– И твои чары тебе не помогли, – поддразнил ее Скилар.

Она пихнула его в плечо, сморщившись:

– Отвали, Скилар, ты отвратителен. Сейчас я сама научу тебя хорошим манерам.

Эйдан молчал, невыразительно глядя на нас. Мне было все равно с кем тренироваться, а со вчерашнего дня злость на капитана немного поутихла.

Мы зашли в Боевую комнату, где кроме нас тренировались два высоких, крупных мужчины – по мнению Скилар, еще двое членов Элитного отряда. Заметив нас, они оба отвлекаются, подходят к Эйдану и хлопают его по плечу – от этого панибратского жеста я теряю всякий дар речи.

– Привет, брат, – басовито произносит один из них с густой бородой. – Вижу, сегодня ты не один.

– Развлекитесь, – хмыкает второй.

– Эланис, это Джошуа, – он кивает на первого, – а это Вал.

Я узнаю Джошуа по басовитому голосу – он был в числе тех, кто забирал меня из сарая дяди Томсона. Что ж, это не прибавляет ни капли нежных чувств ни к одному из них. Отстраненно кивнув, я стараюсь избегать их взгляда.

– Мы оставим вас наедине, – поиграв бровями, ухмыляется Джошуа.

– Да, капитану явно нужно расслабиться, – поддерживает Вал.

Они еще раз хлопают друг друга по рукам и удаляются, бросая на нас косые взгляды через плечо. Эта сцена не произвела ни на меня, ни на Эйдана никакого впечатления. Я молчу, потому что не хочу начинать первой разговор после того, что произошло вчера.

– Слушайте, – он откашливается, – я знаю, что вам было нелегко узнать о переезде ваших родителей. И вполне понимаю, что ваши выводы по поводу меня были оправданными. Я лишь надеюсь, что это не помешает вашему развитию в качестве Искупительницы.

Конечно, я все понимаю. Для Эйдана я тоже самое, что и для Адриана – не более, чем выгодное вложение или, в крайнем случае, расходный материал. Я нужна им ровно до того момента, пока выполняю свои прямые функции, а в случае, если начну доставлять слишком много хлопот – от меня избавятся.