Текст книги "Избранные (СИ)"

Автор книги: Анна Жадан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Глава двадцать восьмая

Эланис

Вдруг так тихо сделалось в моём мире без тебя.

Януш Леон Вишневский. Одиночество в Сети

У меня в голове стучит одна мысль. Я не могу потерять и его тоже. Я не могу потерять его.

Пятеро членов Элитного отряда уже мертвы. Из груди у них торчат ножи, а сами они лежат на полу, открытыми глазами глядя куда-то вверх. Через несколько секунд так же будет лежать и Эйдан. Рванувшись вперед, с трудом отдавая себе отчет в своих действиях, я выхватываю кинжал из штанин и приставляю его к горлу Эсмеральды, дикими глазами оглядывая тех, кто был еще жив. Пусть они и не исполняют ее приказы, но они благородны до глубины своих корней и обязаны защищать членов королевской семьи. Нож нерешительно застывает в руке Эйдана, и он делает своим людям знак, чтобы они остановились.

– Эланис, – предупредительным голосом произносит он.

Он обещал, что всегда будет со мной, что никогда меня не оставит. А теперь он должен умереть, потому что его абсурдная преданность уже мертвому королю сильнее всего, что он чувствует ко мне.

Слезы душат меня. Меня научили быть сильной, научили сражаться и держать свои эмоции при себе. Но я не знала, что настолько больно осознавать, что никто никогда тебя по-настоящему не любил.

Члены Элитного отряда замахиваются ножами, готовые вонзить их в меня один за другим, но я лишь сильнее прижимаю кинжал к горлу Эсмеральды. Эйдан напряжен – он поднимает вверх руку и рявкает:

– Никому не двигаться, черт подери!

Рослый мужчина, чье лицо скрыто капюшоном, не желает успокаиваться – его нож все еще поднят в угрожающем жесте.

– Джозеф, если ты сделаешь хоть одно лишнее движение, я сдеру с тебя кожу, – рычит Эйдан.

Сомнительная угроза, учитывая, что уже пятеро из них самовольно закололи себя.

Сердце стучит у меня в горле. Эсмеральда вскрикивает – по ее горлу стекает струйка крови. Я слегка ослабляю давление на ее шею. Что они сделают? Их преданность капитану не стоит и близко рядом с преданностью королевской семье. Я стою на пороховой бочке – они убьют меня.

Мои колени дрожат.

– Все опустите ножи или я перережу ей горло, – хрипло выдыхаю я.

У Эйдана горят глаза. Я никогда его еще таким не видела. Он смотрит на меня с таким ужасом, как будто я уже мертва, как будто все кончено не только для него, но и для меня.

– Эланис, пожалуйста, – его голос срывается до мольбы, – ради всего святого, отпусти ее. Мы не тронем тебя.

Я чувствую, как горло Эсмеральды чуть подрагивает под моей рукой – она издает едва слышные смешки. Удивительно, от меня зависит ее жизнь, а она смеется над тем, что даже сейчас Эйдана куда больше беспокоит она, чем я.

Я встречаюсь с ним взглядом:

– Опустите свои ножи. Если вы попробуете себя заколоть – я немедленно пущу ей кровь.

– Так это она ради нас старается? – ухмылка чувствуется через капюшон одного из воинов, – крошка, мы бойцы, а не котики. Мы переживем один удар и быстрый уход в загробный мир. Мы не подчиняемся ничьим приказам. И уж точно не твоим.

– Мы служим королю, – холодно отвечает Эйдан. – Мы поклялись сложить за него голову. И мы последуем за нашими братьями с честью.

– Вам пудрят мозги, – бросаю я, – вас вырастили на глупой и слепой преданности, хотя вы понятия не имеете, как король пришел к власти и как заслужил вашу верность.

– Обсуждать действия короля – не наша забота, – отрезает Джошуа, – мы служим ему, потому что избрали эту честь сами. Наша жизнь – это долг, который мы отдаем, – он переводит взгляд на Эсмеральду, которая тихо похрипывает под моим кинжалом, – королю и никому более.

– Черт возьми, Эйдан, просто убей ее и все.

Эйдан перехватывает руку Джозефа с занесенным ножом. Он рывком сдергивает с него капюшон, вплотную придвигается к его лицу и шипит:

– Если ты хоть пальцем ее тронешь, я отрежу тебе правую руку.

– А я говорил, что твои чувства к этой ненормальной тебя погубят. Или ты забыл свой долг, брат? – выплюнул он.

– Для тебя капитан, щенок.

– Ты предал нас, Эйдан. Ты стал тряпкой, ты забыл свой долг перед королевством.

– Не тебе напоминать мне о моем долге. Пока еще я капитан.

Джозеф мерзко смеется:

– Мы оба знаем, что быть им тебе осталось недолго. Или может, ты подождешь, пока мы все передохнем, а потом уйдешь со своей собачкой в закат? Сыграешь с ней свадьбу, станешь семьянином и заведешь пятерых детей? Нет уж, я тебе не верю. Я хочу, чтобы ты умер первым.

Эйдан замирает, затем медленно отступает назад и смеряет его тяжелым взглядом.

– Хорошо. Как только мы спасем принцессу, я первым отдам свою жизнь.

Ну да. Черта с два.

– Эй ты, красавчик, – кричу я, обращаясь к Джозефу, – если будешь подбивать капитана на всякий суеверный бред – я ее убью. Или ты уже забыл о собственном долге перед королевством?

Эсмеральда что-то нечленораздельно шипит.

Джозеф молча смотрит на меня, а затем вдруг рывком поднимает нож и приставляет его к горлу Эйдана.

Я забываю, как дышать. Мои ноги прирастают к полу. Эйдан смотрит на меня, не двигаясь, и даже не пытаясь сопротивляться.

– Мы все знаем, зачем ты это затеяла. Его эта выходка не спасет. Я сам пожертвую братом ради королевской семьи.

Мой мозг лихорадочно работает. Он берет меня на слабо. Члены Элитного отряда не смеют убивать друг друга. У них есть непреложный закон.

Но что, если их глупая верность королевскому дому действительно выше закона? Господи, дай мне сил не сломаться.

Члены Элитного отряда в нерешительности смотрят на происходящее.

– Джозеф...– рычит Вал.

Я давлю на кинжал, и Эсмеральда издает громкий стон. По ее белоснежной шее течет алая кровь, обрамляя ткань костюма цвета слоновой кости.

– Отпусти его.

– Она права, – мрачно произносит Джошуа, – отпусти его.

Джозеф не сдается. Эйдан не произносит ни звука, но я вижу, как по черному плащу стекают кровавые струи.

– Это еще почему, братья? Мы здесь, чтобы спасти принцессу, а не друг друга. Таков наш закон, – выплевывает Джозеф.

Элитный отряд в нерешительности мнется на месте, покачивая в руках ножи и переводя взгляд с капитана на принцессу. Я еще раз в отчаянии давлю Эсмеральде на шею, заставив ее тихонько захрипеть. Джозеф в точности отзеркаливает мои действия.

– Будем играть так до бесконечности?

У меня нет выхода. Если я отпущу ее – сначала умру я, потом Эйдан, а за ним все члены Элитного отряда. А если я убью Эсмеральду, то Джозеф тут же зарежет Эйдана, который и не думает сопротивляться. Конечно, зачем это, ведь его жизнь должна быть положена на алтарь служения долгу. Я сдерживаюсь, стараясь не позволить жгучим слезам бессилия скатиться по моим щекам. Ненавижу его за то, что я делаю все, чтобы спасти его жизнь, а он даже попытаться помочь мне не может.

У меня остается лишь один выход дать Эйдану шанс спастись, не чувствуя себя предателем и врагом. И маленькая надежда, что моя жертва не позволит ему так глупо распорядиться своей судьбой.

У него еще есть, о ком заботиться. Ему надо вернуться к своей младшей сестре, перестроить их дом и начать жизнь заново – научиться преданности себе и тем, кто его любит, а не тем, кто навязал ему свою любовь. Ему нужно наверстать все те годы, которые у него так малодушно отняли.

У меня же не осталось никого. Мои родители, Адриан, Эйдан – так или иначе, я их всех потеряла. Я предала Орден Солнца. Должно быть, я сама предпочла бы такой исход даже, если бы у меня не было причины уйти из жизни благородно. Даже, если бы у меня не было шанса искупить вину перед самой собой.

Мы защищаем то, что считаем правильным.

Я отвожу кинжал от шеи Эсмеральды и швыряю его в Джозефа. Тот падает наземь. Эйдан смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

Одна секунда.

Кто-то издает сдавленный вздох и обе мои руки пронзает жгучая боль. Я слышу чей-то крик, но уже перестаю различать звуки. Больше не чувствуя страха, я чувствую, как приближаюсь к своей семье. Любовь влечет меня все ниже, и когда моя голова соприкасается с каменным полом, я чувствую, что достигла совершенства.

Глава двадцать девятая

Давина

Но на самом деле в жизни бывает не все так плохо. Есть нечто большее инстинкта самосохранения, – есть вера, даже тогда, когда кажется, что веры больше нет, и есть любовь.

Николай Гаврилов. Разорвать тишину

Двое Хранителей с рычанием бросаются вперед, когда я выбегаю из-за угла и скольжу по ковру, издавая боевой клич. Я делаю им подсечку, и они падают наземь, но один задевает меня размашистой ладонью и хватает за лицо, засовывая мясистые пальцы глубоко мне в горло. Я с силой кусаю его и ударяю кулаком нос, продолжая прокладывать себе дорогу все дальше от зала Советов.

Голова у меня все еще болит от пролитых слез, но сегодня я чувствую себя иначе – не сломленной и разбитой, а холодной и настроенной убивать. Каждый раз, когда я бью очередного противника, его лицо теряется и на его месте появляется моя младшая сестра Мэй, а потом ее заменяют ласковые глаза Бри, а потом мальчишеская, наглая улыбка Майкла...

Мне кажется, что я схожу с ума. Все те, кого я вдруг разом потеряла, не ушли, а остались маячить вокруг меня, не давая мне ответа на один вопрос: как я должна жить дальше? Все, что я делала ради них, вдруг резко потеряло смысл. Мне было плевать на себя, но внезапно я оказалась единственным человеком, о котором могу теперь заботиться.

– Приди в себя! – рычит Скилар, щелкая пальцами у меня перед носом: – что с тобой?

Я смотрю на него затуманенными глазами и понемногу начинаю приходить в себя. Его взволнованное лицо не давало мне покоя последние два часа, как и все остальное, что с нами происходило.

Все пошло не по плану. Мы сидели в засаде в двух коридорах от зала Советов вместе с Гарваном, Бенджамином, Скилар и Евой, готовясь к битве, которой не суждено было случиться.

– Их нет, – севшим голосом проговорил Скилар после двух часов ожидания Эланис и Адриана.

– Мы должны действовать дальше, – прорычал Гарван, вскакивая и готовясь трусить вниз по коридору.

Но мы не успели сделать ни шага, потому что из зала Советов начали раздаваться крики, а потом началась оглушительная битва. Мы мигом потеряли всякую ориентацию – звон клинков раздавался со всех сторон, но что самое страшное – я слышала крики, исходящие из самых темных глубин Солнечного города. Отовсюду начали сбегаться Хранители с мечами наперевес, но они и не думали защищать нас. Как мы вскоре поняли, – нас преследовали.

Когда первые Хранители метнули в нас кинжалы, мы бросились врассыпную, и я потеряла из виду всех, кроме Скилар, который пытался броситься в одну из комнат, за которой исчезла Ева.

– Иди сюда, – рявкнула я, рванув его за руку на себя так, что мы оба покатились за угол, скрываясь в темноте одного из коридоров, где не было Хранителей.

– Думаешь, это из-за Стигмы? – побледнев и выворачиваясь из-под моей руки, проговорил Скилар.

Я промолчала, потому что не могла придумать ни одного другого логичного объяснения странному поведению Хранителей, но уже через несколько минут до нас все дошло. Мимо нас бежали двое мужчин в фирменных желтых мундирах – направлялись они в зал Советов – и мелодично покачивали оружием.

– Славься королева Эсмеральда! – зычно пропел один из них.

– Да здравствует ее величество Эсмеральда! – вторил второй.

– Долой короля! Долой короля!

Я потеряла дар речи, а челюсть Скилар упала куда-то на пол.

– Эсмеральда использовала Стигму и просветила всех? – заорал он, заставив меня закрыть ему рот и дернуть на себя.

– Заткнись, – прошипела я ему на ухо, – нам нужно в Солнечный город.

Скилар возмущенно вырвался из моей хватки:

– Мы не можем уйти без Евы и Бенджамина! Гарвана я бы оставил, но Док...

– Давай надеяться, что они уже там и спрятались в более удачном месте, чем мы, – бросила я, оглядываясь по сторонам.

Мы находились на открытом пространстве, а вокруг слонялись Хранители – кажется, они не преследовали конкретной цели нашего убийства, но не стоило искушать судьбу и оставаться легкими мишенями.

– А как же Эланис? – рявкнул Скилар, – я не оставлю мою крошку!

Мне и самой не хотелось бросать ее – все же, это я ушла, посчитав, что буду полезнее в миссии Ордена, подвергнув ее опасности, но мы не могли возвращаться. Отчасти беспокоил меня и Адриан – что бы там ни было, мы провели вместе несколько приятных мгновений и он всегда откликался на мои редкие просьбы о деньгах, которые, как оказалось, были напрасными.

Я не хотела терять никого из них, но мы должны были размышлять здраво. План изменился, а спасение Искупителей все еще было самой важной частью нашей операции. Док и Бланш могут в одиночку не справиться, а судя по крикам, раздававшимся ранее, они и не справились.

– Скилар, она может быть уже мертва, – тихо сказала я, выглядывая из нашего укрытия, – мы должны вернуться в Солнечный город и посадить всех на дурацкий корабль.

– Ну так и иди, – фыркнул он, поднимаясь с колен, заставляя меня силой усадить его обратно, – да что с тобой не так, Давина? У нас никого не осталось, кроме друг друга. За кого еще ты можешь отдать свою жизнь?

Я вздрагиваю, но в следующую секунду хмурюсь.

– Мы не можем погибнуть сейчас, когда мы нужны всему Солнечному городу.

– Ну давай! Спасай Искупителей, которые тебе дороже, – выкрикнул Скилар, и его глаза загорелись так ярко, что у меня взорвалось сердце. – Черт возьми, мы потеряли наши семьи! А теперь ты хочешь просто бросить свою сестру, как будто в этом нет ничего такого!

Я хотела рявкнуть на него в ответ, но раздался топот шагов, и я резко замолчала. Скилар прав. Мне это не нравилось, но, когда дело касалось меня, он всегда оказывался прав. Я должна была Эланис – она помогла мне, когда я попросила, и я задолжала ей одно спасение. Но дело было в чем-то большем. Я считала, что моя семья в Солнечном городе мне ближе, но, в конце концов, эта рыжая девочка стала ее частью. Я вспомнила, как она сидела рядом и утирала мои слезы перед разрушенным домом моей семьи. Я никого не смогла спасти. Но я могу спасти ее.

– Ладно, – произношу я, мрачно глядя на Скилар, – но ты будешь держаться позади меня.

Он хмыкает, и прячет все свои волнение и боль под ухмылкой:

– Детка, это ты будешь держаться позади меня.

Прокладываемый нами путь в Солнечный город пересекался с воспоминаниями, которые мелькали у меня перед глазами в самый ненужный момент, и заставляли Скилар раздраженно трясти меня за плечи. Мы подошли к лестнице, затемненная обратная сторона которой вела в катакомбы, но ее охраняли несколько Хранителей. Увидев нас, они тут же враждебно вынули мечи из ножен, и мы нырнули за один из кожаных диванов.

– Мы не можем пройти, – тяжело дыша, просвистел Скилар, – у нас только парочка ножей.

Я высунула голову и оглядела помещение. Лестница находилась в самом центре – от нее шла развилка коридоров, а вокруг стояли диваны с цветами в вазах. Хранители столпились возле обратной стороны лестницы, ведущей в Солнечный город, но главный лестничный проход практически не охранялся.

Я знала еще один ход в катакомбы – когда-то я только и занималась тем, что исследовала дворец, в котором мне предстояло провести свою вечность. Туда вела старая, покошенная винтовая лестница, покрытая слоем пыли и подозрительно скрипевшая при каждом шаге. Она была настолько шаткой, что никто не осмеливался ею пользоваться, но выбирать не приходилось.

– Следуй за мной, – шепнула я и полезла вперед, не дожидаясь возражений со стороны Скилар.

Я рванула к лестнице и двое Хранителей высунули головы, а следом – свои мечи, – но я тут же швырнула в них два заранее вытащенных ножа. Я угодила им прямо в грудь, и они упали ничком, давая нам со Скилар около четырех секунд для того, чтобы взлететь вверх по лестнице. Остальные Хранители начали выглядывать из-за лестницы и попытались швыряться кинжалами нам вслед, но, судя по всему, сочли это бессмысленным занятием и вернулись к своей вахте.

– А ты неплохо метаешь, – пропыхтел Скилар, пока мы на всех порах бежали по второму этажу дворца.

– Я все делаю весьма неплохо, – умудрилась рассмеяться я в ответ. Кажется, у меня сдают нервы.

Мы со Скилар составляли вместе неплохую команду: я очень ловкая, а он едва ли не лучший среди бойцов. Уверена, если бы вещи остались такими же, как и раньше, скоро его произвели бы в подмастерья, и он легко уложил бы на лопатки самого Эйдана.

Нам навстречу идут двое Хранителей и недоуменно смотрят, как мы подбегаем все ближе – судя по всему, в прошлом они плохо обращались с оружием или были не слишком сообразительны. Я хватаю одного из них за голову и бью коленом в нос, а со вторым мгновенно разделывается Скилар.

Кстати, очевидно, мне не удастся выполнить обещания, данного Эланис. Я понятия не имею, где сейчас Элитный отряд, а даже если бы и имела, то мне не хватило бы времени на уговоры Эйдана. Я и так знаю, что он останется во дворце. От этой мысли у меня больно сжимается сердце, но я уже привыкла жить с безответными чувствами к капитану. Его сухие, равнодушные объятия уже давно ничего не значили ни для кого из нас.

Все же, я стараюсь смотреть вниз на первые этажи и выглядывать его, но вскоре Скилар окрикивает меня и мне приходится прекратить это занятие.

– Куда мы бежим? – орет он.

Я указываю кивком на еще один лестничный пролет, виднеющийся впереди, и мы прибавляем шагу. Удивительно, но здесь нам практически не попадаются Хранители – судя по всему, большинство из них ринулось в катакомбы или в зал Советов – разделываться с королем. Мы уже подбегаем к лестнице, когда сзади кто-то кричит:

– Подождите!

Мы немного замедляем бег и оглядываемся. На приличном расстоянии от нас, в конце коридора бежит принц Габриэль. Вид у него запыхавшийся, волосы взлохмачены, а еще он кого-то несет на руках. Приглядевшись, я узнаю в белокурой девушке Селесту.

– Давина! – кричит он, сбавляя шаг, хотя ему следовало бы поторопиться.

Я делаю шаг навстречу к нему, но Скилар хватает меня за руку.

– Мы не знаем, не замешаны ли они во всем это, – говорит он, – не думаю, что нам стоит что-то предпринимать до выяснения всех обстоятельств.

Я неуверенно смотрю на принца, и, как будто в ответ на мои мысли, он вопит:

– Мы не имеем отношения к плану Эсмеральды! Она усыпила Селесту!

Я перевожу взгляд на Скилар:

– Вряд ли они стали бы гоняться за нами, если бы им не была нужна наша помощь. Пошли, мы направим его в катакомбы дворца, а сами отправимся на поиски Эланис.

Осторожно оглядываясь и проверяя углы на наличие притаившихся Хранителей, мы приближаемся к принцу. Я не могу не думать о том, что все это странно. Хранители нападают на нас только, когда мы стоим у них на пути, но, кажется, не настроены нас убивать. Какую же цель они преследуют и почему в Солнечном городе кричали?

– Один пролет наверх, третья дверь направо, и вы окажетесь в катакомбах, – я внимательно смотрю на бездыханное тело принцессы, – дальше вы сами дорогу не найдете, поэтому постарайтесь привести ее в чувство. Пусть она проведет вас в Солнечный город, а дальше найдите Дока или Бланш. Они отведут вас в безопасное место.

– А ты? – пристально смотрит на меня Габриэль, сильнее прижимая к себе Селесту.

– Да, а мы? – недоуменно смотрит на меня Скилар, – разве мы не должны бежать в катакомбы спасать Эланис?

– Нам в любом случае в другую сторону. Мы можем провести вас только до входа в катакомбы. Но мне кажется, Эланис больше там нет. Если Эсмеральда просветила столько людей, значит, она уже завладела Стигмой. А если Эланис еще жива, то скорее всего она где-то во дворце, и, возможно, неподалеку от Эсмеральды.

– Обыщите первый этаж, – подсказывает мне Габриэль, – большинство Хранителей ринулось туда, а значит, Эсмеральда должна быть рядом. Более того, там послы – если кто-то из них еще жив, – а они сейчас могут ее заинтересовать.

Скилар смотрит на него, приподняв бровь, как бы спрашивая: "И как, по-твоему, мы это сделаем?", но ничего не говорит. Габриэль тяжело дышит и так сильно сжимает в руках тело Селесты, как будто она в любой момент может исчезнуть.

Я все же решаю, что в его словах есть смысл, и тяжело киваю. Возвращаться на первый этаж – самоубийство, но, стараниями Скилар, который поговорил с моей совестью, у меня нет другого выхода. Кажется, нам предстоит увлекательное путешествие с тысячью и одной преградой, а к такому Оракул (старая ведьма, как мы любовно ее прозвали) меня не готовила.

Габриэль делает тяжелый вздох, и, пожелав нам удачи, разворачивается и спешит к лестнице со своей драгоценной ношей на руках. Тонкие руки Селесты безжизненно свисают вдоль его напряженного тела, и я тихонько молюсь, чтобы она осталась жива. Не знаю, на что способна Эсмеральда, но мне не хочется верить, что она была способна убить родную сестру. Это напоминает мне о двух моих младших сестрах – разве смогла бы я когда-нибудь добровольно...

Я качаю головой и гоню от себя эти мысли. Моя сила обволакивает меня, как старый друг, и я начинаю понемногу успокаиваться. Дар Искупительницы всегда давал мне чувство защищенности, но против острых клинков он бесполезен.

Я думаю о том, смогу ли подавить магию просвещения в Хранителях, чтобы переманить их на нашу сторону, но гоню эти мысли прочь. В прошлый раз со мной была Эланис и у нас было время, а в пылу сражения и в одиночку у меня нет ни единого шанса. Вполне возможно, я умру просто пытаясь, так что лучше действовать старыми добрыми способами.

– У тебя еще осталось оружие? – развернувшись к Скилар, спрашиваю я.

Он достает из-за пазухи два кинжала и грустно смотрит на них.

– Я как-то не рассчитывал сегодня на бой.

– Ну и дурак, – беззлобно отвечаю я, – на бой стоит рассчитывать всегда, если твой мир наводняют всякие монстры.

Скилар издает мучительный вздох и протягивает мне один из кинжалов. У меня в запасе есть последний охотничий нож, но швыряться им я бы не рискнула – он слишком мал, чтобы причинить серьезный урон. Приберегу его для необходимости перерезать кому-нибудь горло.

– И когда мы стали такими жестокими? – вздыхаю я, забирая у Скилар кинжал.

– С тех самых пор, как нас забрали в этот чертов дворец, детка.

Мы начинаем наше осторожное продвижение обратно. На втором этаже тишина – единственный Хранитель, который нам встречается, стоит перед винтовой лестницей, ведущей вниз, но Скилар справляется с ним одним метким броском. Я вынимаю нож из груди Хранителя и мы, оглядываясь, спускаемся на первый этаж.

– Нарушители!

Раздается крик и в нас начинают лететь кинжалы, копья и ножи – все, чем обзавелись прихвостни Эсмеральды. Плечо взрывается от боли, и я с воплем падаю вниз, скатываясь по ступенькам прямо под ноги нескольким Хранителям.

– Не нападать! Мы – поданные принцессы Эсмеральды! Никому не двигаться!

Скилар стоит с поднятыми руками и, быстро дыша, огромными глазами смотрит на Хранителей. Те неуверенно переглядываются между собой, но, видимо, так ничего и не решив, заносят ножи и швыряют их прямо в голову Скилар.

Он перепрыгивает через перила и ныряет в темноту коридора под стройный стук падающих кинжалов, а я перекатываюсь, одним рывком со стоном вырываю нож из моего тела и лечу следом за ним. Плечо горит огнем и туманит мои мысли, но я продолжаю упорно двигаться вперед. Я уже поняла принцип действий Хранителей. Они никого не преследуют, а, судя по всему, просто уничтожают все на своем пути, что не является ее высочеством Эсмеральдой. Как по мне, достаточно глупый ход для умницы, умудрившейся стянуть у нас из-под носа Стигму.

В дальнем конце коридора раздается какой-то слабый звук, и мне кажется, будто у меня перед глазами мелькнула тень. Я принимаю ее за Скилар и хромаю вперед, но он появляется откуда-то сбоку и хватает меня за руку.

– Ты в порядке? – его глаза озабоченно блестят.

– Бывало и лучше, – хриплю я, сжимая раненное плечо и чувствую, как ткань моего костюма пропитывается горячей кровью.

Я киваю головой на движение в конце коридора, а Скилар оборачивается на Хранителей, которые остались за поворотом. Из той части дворца раздаются все усиливающиеся крики и непрекращающийся звон скрещивающихся клинков. С кем же сражаются, если все просвещены? Возможно, Эсмеральда не успела просветить каждого Хранителя, а понадеялась на большинство, и сейчас хрупкие остатки армии бьются за короля? Или, может, несколько прилюдно просвещенных королевы стараются спасти ее от сошедшей с ума дочери?

Мы двигаемся в сторону тихих голосов и странного движения в темноте. Скилар вдруг резко тянет меня назад, вжимает в стену и зажимает мне рот рукой. Одна из дверей в конце коридора медленно открывается, и моему взору предстает по истине ужасная картина, а я успела повидать множество ужасов за свою небольшую жизнь.

Король – а точнее то, что осталось от него – ползет по полу и одной рукой приоткрывает дверь, из которой льется мягкий свет. Из каждой клетки его тела сочится кровь, левая рука безжизненно волочится по земле, а половины правой ноги нет, как будто кто-то отрезал ее, предотвращая его попытки к бегству. От этого вида к моему горлу подкатывает тошнота, и я отворачиваюсь, но тут уже упираюсь взглядом в двух раненных Хранителей, которые неслышно следуют за государем, оглядываясь назад. Понятия не имею, как он умудрился спастись, но старик всегда отчаянно цеплялся за жизнь.

Тристан сильнее толкает дверь, и я замечаю плащи Элитного отряда, а за ними – искаженное лицо принцессы Эсмеральды. За ее спиной кто-то лежит, но я не могу определить, кому принадлежит тело.

– Убейте...ее...– хрипит он так тихо, что я едва могу расслышать, – убейте...

– Черт возьми... – оторопело шепчет Скилар.

Я вижу перекошенное лицо Вала, который в страхе смотрит на короля. Он делает шаг к нему, но король шипит, захлебываясь кровью:

– Убей...ее...

Раздается дикий клич и члены Элитного отряда с яростью бросаются к Эсмеральде. Она громко кричит в ответ, и вдруг в тесном коридоре начинает твориться что-то невообразимое. Из неоткуда начинают прибывать Хранители – они пробегают мимо нас, врываются в узкую комнату, по дороге разделываясь с защитниками короля. Один из просвещенных Эсмеральдой вонзает острый клинок прямо в горло Тристану, и я с замиранием сердца вижу, как его глаза тускнеют, и он издает последний свой вздох. Я готовилась к тому, что король может не пережить эту ночь, но его страшная смерть заставляет мою кровь похолодеть.

Я слышу крики членов Элитного отряда, которые сражаются с Хранителями, и не могу остаться в стороне. Мысль об Эйдане, застрявшем в той комнате, и, возможно, Эланис, которая тоже может там находиться, толкает меня вперед. Я с силой отпихиваю от себя Скилар, и боль в плече доводит меня буквально до агонии, но я упорно двигаюсь вперед. Скилар сверкает кинжалом и быстро следует за мной.

Мы врываемся в комнату, и я разрезаю горло первому попавшемуся Хранителю. В зале царит полный хаос – я с трудом могу различить редкие черные плащи среди мельтешения желтых униформ. Их тут собралось, словно муравьев. И где-то там, за всеми ними, тихо посмеивается Эсмеральда.

Я бросаюсь вперед, но очередной Хранитель хватает меня за раненное плечо, заставляя издать дикий крик. Я отбиваюсь, но второй из свиты Эсмеральды выбивает кинжал из моих рук и хватает меня за запястье. Я стараюсь сосредоточиться на одном из просвещенных и подавить магию в нем, но страх сбивает концентрацию, и мне остается только с трудом дергаться в их руках, наблюдая, как один из них заносит надо мной меч.

Сердце замирает у меня в горле, но словно кто-то сверху дотрагивается до моего лица и шепчет обещание: "Я буду защищать тебя".

Тень проносится над моей головой, выбивает меч из рук Хранителя и бросается сверху, а я заношу освобожденную руку и ударяю второго Хранителя в лицо.

Ева встает, отряхивается и лениво улыбается мне:

– Твой зад всегда нужно спасать, принцесса!

Я облегченно вздыхаю, и вместе мы начинаем отбиваться от роя Хранителей. В зал с диким кличем врывается Орден Солнца – Бенджамин и Гарван, мастерски орудуя мечом, режут Хранителей на мелкие кусочки. Скилар пробивается вперед и победно кричит, когда очередной нападавший падает к его ногам.

Я пихаю ногой в спину очередного Хранителя и провожу по шее другого охотничьим ножом, но рано понимаю, что силы все равно не равны. Элитный отряд натренирован до глубины своих костей, но даже им не справиться с таким количеством Хранителей. Их тут больше пяти десятков – они наводнили просторный зал, сжимая его до крошечных размеров.

Я замечаю Бенджамина, лежащего на земле – над ним с хищной улыбкой возвышается Хранитель. Не дав себе времени подумать, я швыряю нож Хранителю прямо в висок – тот крепко заседает, и мужчина валится на бок. Бенджамин вскакивает и поднимает на меня расширенные от страха глаза. Я осталась абсолютно безоружна.

Бенджамин выхватывает мой нож из головы Хранителя и пытается перекинуть его мне, но меня уже сбивают с ног. Я ударяю Хранителя ногой в живот, но он быстро двигается, и удар приходится ему в руку. Мужчина с визгом вонзает меч в нескольких сантиметрах от моей головы, но я перекатываюсь в сторону, едва не попадая кому-то под ноги. Хранитель снова заносит меч, мое сердце пропускает удар и вдруг все останавливается. Выражение его лица меняется – он недоуменно смотрит на меня, затем на оружие в своих руках, и делает несколько шагов назад. Сердце мое бешено стучит, и я слегка приподнимаю голову, оглядываясь вокруг. Клинки со звонким стуком валятся на пол, и Хранители начинают отступать, мотая головой из стороны в сторону.

– Эсмеральда мертва, – зычно произносит Эйдан, и сражающиеся начинают расступаться перед ним.

Он стоит в дальнем конце зала – у его ног распростерлось израненное тело Эсмеральды, а на правой руке он держит Эланис. Ее глаза закрыты, а по пальцам стекает кровь, и я не могу определить отсюда, жива ли она. Плащ Эйдана пропитался кровью, лицо его покрыто свежим слоем шрамов, и от этого он выглядит еще более устрашающим.

– Всем сложить оружие! – рявкает он.

Я закрываю глаза и с облегчением кидаю нож на пол. Все закончилось. Я не успеваю подумать о том, как поведут себя Хранители – бывшие воры, убийцы и злодеи, теперь очнувшиеся ото сна, – но они действуют быстрее, чем я соображаю. Один за другим с шипением бывшие Хранители покидают зал.

– Мы больше никому не служим, – бросает один из них прежде, чем удалиться.

Никто не пытается их остановить, хотя Гарван недобро смотрит им в след. Мы выпускаем на волю десятки преступников, но не можем ничего с этим поделать. Они не перешагивают через тело их бывшего повелителя – они наступают на него, давят ботинками и с омерзением сплевывают ему на волосы. И сейчас я понимаю, что, возможно, король и не был главным злодеем Ламантры, но Эсмеральду породил ее отец. А мы все знаем, что насилие порождает насилие. Я не могу заставить себя посмотреть на то, что осталось от великого и ужасного Тристана, поэтому вместо этого оглядываю своих друзей.