Текст книги "Клятва ворону (СИ)"

Автор книги: Анна Селезнева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

  Девушка при этих словах опустила голову, пряча взгляд полный страдания. Она словно наяву видела стоящего перед кайзером Торхельма: порывистого, гордого, с льдистым взглядом светлых глаз и белокурыми волосами.

  – Тригвальд заключил его в башню, решив захватить Кветку и принудить Торхельма поклясться в вечной верности и взять в жены Бригитт. Кёнига стерегут на славу самые верные воины кайзера, – Ульрих умолк, многозначительно глядя на Орвара.

  – Кветка, – сурово начал ведун. – Боюсь, что кайзер, не сумев запугать кёнига, нападет и попытается захватить Фридланд, пока правитель в его власти, и войско без вождя. Его останавливает пока лишь то, что фридландцы самый воинственный народ, который не был завоеван даже при Игмаре. Кроме того, он пока не заручился поддержкой остальных кёнигов, без которых Фридланд не покорить. В любом случае, соглядатаи и воины кайзера повсюду ищут тебя.

  – Мы решили, – продолжил Эвнер, – помочь Торхельму бежать из заточения. Это единственный выход уберечь Фридланд и его правителя от гибели, ибо, зная Торхельма, могу сказать, что он отвергнет все попытки кайзера принудить его выполнить свою волю. Орвар отослал весточку Рунольфу. До того, как войска Фридланда будут готовы, кёниг должен быть на свободе. Мы придумали, с помощью Ульриха, как совершить побег. Я с сыновьями буду во всем помогать вам. Мои дочери, невестки и внуки отплывут сегодня во Фридланд, чтобы, в случае чего, не попасть в лапы Тригвальда. Всем сразу нельзя покинуть Грёвлан, чтобы не вызвать подозрения. Кто-то отправится после полудня, другие – на закате. Кёнигин, вам также нужно покинуть Грёвлан. Осмелюсь просить вас отправиться во Фридланд сегодня же вечером с моими дочерьми, чтобы мы не боялись за вас, зная, что вы под защитой крепостных стен Фридланда, – смиренно и в то же время сурово молвил ученый муж.

  – Снова уехать? Снова быть далеко от Торхельма? – Кветка не верила своим ушам.

  – Кветка, если тебя найдут люди кайзера, это развяжет ему руки, – мягко молвил Ульрих. – Мы сразу же сообщим тебе, как только Торхельм будет на свободе.

  Кветка слушала его, всей душой ненавидя кайзера, Бригитт и весь Грёвлан, которые разлучили её с мужем. Следовать своей воле и желаниям сейчас, означало бы погубить Торхельма и поставить под угрозу Фридланд. Она не имела на это права.

  – Я согласна! Когда вы намерены помочь ему бежать? – с надеждой спросила она.

  – Сегодня ночью, – ободряюще улыбнулся Ульрих. Есть человек, который готов помочь нам и который верен кёнигу. Ты его знаешь.

  Кветка внимала каждому слову Ульриха, желая поскорее узнать, о ком он говорит.

  – Это Кёрст, риттер Гермара, – торжественно изрек он, с удовольствием наблюдая, как на лице Кветки удивление сменяется радостью.

  Кветка вскочила, изумленная и обрадованная.

  – Неужели он остался в Грёвлане? – воскликнула она. – Поверить не могу, что он здесь и может помочь нам.

  Орвар и Эвнер понимающе переглянулись.

  – Помочь нам? Боюсь, без него нам не вытащить Торхельма, – добавил шпильман. – Его дядя начальник городской стражи, а сам Кёрст служит в охране замка под началом Хакона. Я встретил Кёрста после вчерашней стычки. Он узнал меня, но при ратниках сделал вид, что видит меня впервые. Чуть позже он нагнал меня, расспрашивая о тебе и Ренхильд. Мы отправились на постоялый двор и проговорили до глубокой ночи. Я доверился ему. Он слышал, что в башне моего отца держат таинственного пленника, но и подумать не мог, что это кёниг Фридланда. Кёрст сразу же вызвался нам помочь и поведал, как можно это сделать. Нам всем придется пойти на смертельный риск.

  Лицо Ульриха дышало задором и молодецкой удалью: он с радостью предвкушал опасную ночную вылазку с целью добыть свободу Торхельму.

  Весь день в доме Эвнера шли приготовления к побегу Торхельма из заточения. Учитель кёнига отправил дочерей и самых младших внуков на пристань в закрытых возках, откуда они благополучно отбыли на драккере во Фридланд.

  Ульрих коротко поведал Кветке о том, в чем состоит их замысел. Кёрст задумал опоить стражу сонным зельем. Четверо сыновей Эвнера спрячутся в укромном уголке замкового сада, что разбит недалеко от башни, переодевшись караульными замка. По знаку Кёрста, когда караульные будут крепко спать, они выпустят Торхельма и покинут замок до рассвета по тайному ходу, известному лишь Ульриху и кайзеру. На рассвете, как только откроются ворота города, три одинаковых повозки покинут город через разные ворота. В одной из них будет кёниг. Эвнер и Ульрих доставят Торхельма к берегу моря, где его будет ждать лодка, на которой кёниг вместе с Орваром доплывет до ближайшего селения Фридланда.

  Ведун попросил послать слугу к лекарю за необходимыми травами и настойками, чтобы сварить крепкое зелье, которое поможет страже крепко уснуть. Когда в его руках оказалось всё необходимое, он заперся в горнице с наглухо закрытыми ставнями. Едва зелье было готово, Ульрих и сыновья Эвнера отправились в город, чтобы потом с толпой просителей незаметно проникнуть в замок по одиночке. Ближе к вечеру Эвнер и Орвар, простившись с Кветкой, покинули дом в закрытом возке и отправились в условленное место, откуда им предстояло забрать беглецов. Кветка, вновь облачившись в мужскую одежду перед скорым путешествием во Фридланд, стояла на высоком крыльце и провожала мужчин. Она выглядела веселой и бодрой, махая им вслед рукой и призывая в помощь богов, но её глаза, полные тоски и волнения, выдавали чувства, обуревавшие её.

  Орвар, правя возком, пару раз обернулся, чтобы еще раз взглянуть на девицу. Сердце Кветки кольнуло знакомое недоброе предчувствие. Едва возок скрылся из виду, и тяжелые ворота захлопнулись, она топнула ногой, прогоняя наваждение. Кветка серчала на то, что это предчувствие приносит ей лишь тревогу и страх перед будущим, не давая узнать, как избежать несчастья. Так зачем же оно приходит, чувство гнетущего страха?

  Старшему внуку Эвнера, Бранду, было поручено отвезти кёнигин и женщин с детьми на пристань, где их ждал драккер. Бранду исполнилось восемнадцать весен, он носил меч и брил усы. Первое столь ответственное поручение от деда вселяло в него гордость.

  На закате их уже ждал просторный возок у крыльца. Две невестки хозяина дома, пятеро подростков и Кветка устроились на мягких скамьях возка, устланных рысьими шкурами. Бранд и пятеро сопровождавших ехали верхом, охраняя возок. Эвнер с Ульрихом решили, что большое число ратников вызовет ненужное подозрение.

  На улицах Грёвлана было как обычно многолюдно. Возок трясся на мощеных улочках, пока не выехал к пристани. Соленый морской воздух проникал даже сквозь закрытые оконца возка. Когда они остановились, и Бранд, откинув полог, со всей почтительностью помог Кветке выбраться наружу, солнце почти скрылось за краем моря, окрасив его воды в багровый цвет. Они оказались на широкой пристани, построенной из неотесанных бревен. Справа от Кветки на резвой волне покачивались десятки драккеров, словно приветствуя кёнигин. Девица однажды уже видела море, когда отец брал её с собой на большое торжище. Сейчас Северное море поразило её еще больше своей бескрайней мощью и простором. Кветка жадно вдыхала морской воздух. Как бы ей хотелось уплыть с Торхельмом по быстрым волнам подальше отсюда!

  Их ждала небольшая ладья с высоко задранным носом и тринадцатью парами весел, которая то уходила вниз, то поднималась вверх на гребне волны. Кветка с опаской ступила на пляшущие под ногой сходни вслед за женщинами, которые, подобрав подолы, быстро и ловко перешли с причала на судно.

  – Госпожа, я помогу вам, – с готовностью молвил Бранд.

  Не дожидаясь согласия кёнигин, он подхватил её под руку и быстро перевел на драккер. Кветка поблагодарила его, отметив про себя, что крепкий юноша с приятными чертами лица, упрямым подбородком и решительным взглядом наверняка восславит славный род Эвнера в будущем.

  – Я скажу кормчему, что можно отправляться, – смутился Бранд, взглянув на Кветку.

  Она приветливо кивнула и отошла на корму, пока гребцы занимали свои места. Кветка с замиранием сердца и надеждой смотрела на стены Грёвлана, которые вскоре скроются для неё навсегда за туманной береговой дымкой. Она молила богов каждый миг, чтобы всё удалось, и Торхельм уже завтра оказался на свободе. Внутренне она противилась своему отъезду из Грёвлана. Ей казалось, что она убегает, в то время как друзья Торхельма рискуют жизнями, чтобы спасти его. Кёнигин понимала, что Орвар и Эвнер правы, попросив её уехать, но во Фридланде для неё начнется прежняя мука – бесконечные версты разлуки между ней и Торхельмом.

  – Нужно лишь подождать, боги заповедовали нам быть вместе, – как заклинание в сотый раз прошептала Кветка, глядя в темную морскую глубину.

  От невеселых мыслей её отвлек шум у сходней. Неожиданно на палубе появилось полтора десятка воинов в алых плащах под предводительством рослого ратника в шлеме. Они окружили спутниц Кветки и с криком принялись расталкивать их. Вглядевшись в предводителя ратников, Кветка узнала Сигни.

  – Где кёнигин Эмбла?! Говорите! – медведем взревел слуга кайзера на испуганных женщин.

  – Как ты смеешь касаться женщин рода Эвнера! – ясный и громкий голос Бранда зазвенел над палубой.

  Юноша с обнаженным мечом стремительно подбежал к Сигни, встав между риттером и женщинами, среди которых была и его мать.

  – Ты на земле кайзера, щенок! Спрячь свои клыки, не то я отрежу тебе уши! – взбесился, поначалу опешивший от дерзости Бранда, Сигни.

  Он замахнулся на юношу мечом, отгоняя. Мать Бранда охнула и закрыла ладонью рот, чтобы своим вскриком не помешать сыну. Бранд отскочил и перекинул меч в другую руку, приготовившись к бою. Стройный и ловкий, он казался в три раза меньше могучего и неповоротливого Сигни.

  – Где кёнигин? Скажешь – и я оставлю твои потроха при тебе! – прорычал тот, багровея лицом.

  – Никогда, – дерзко и насмешливо бросил Бранд, всем своим видом показывая презрение к его угрозам.

  Сигни, не торопясь, пошел на юношу, широко расставив ноги и по-волчьи оскалившись. Красный шрам на лице делал его гримасу еще более устрашающей. Кветке достало одного взгляда на мать Бранда, чтобы в один миг принять решение.

  – Я здесь, Сигни! Оставь юношу! – крикнула Кветка, стягивая с головы шапку, из-под которой на плечи упала отливающая золотом коса.

  Сигни развернулся, дико вращая красными глазами. Его взгляд полный изумления и недоверия был прикован к девице, которая стояла в двадцати локтях от него, подбоченясь. Ратники кайзера заворожено смотрели на неё, не веря, что Кветка, наконец, в их руках. Они не ожидали увидеть девицу в мужском платье с мечом у пояса, на лице которой не было ни тени страха, лишь презрение и веселая обреченность. Жуткая полуулыбка еще больше обезобразила лицо Сигни: он торжествовал!

  – Вы пошли против воли кайзера и попытались вывезти кёнигин из Грёвлана по морю?! Вас всех сгноят в темнице замка! – рассмеялся риттер клокочущим смехом. – Взять всё белоглазое отродье Эвнера и отвезти в замок!

  Кветку обдало жаром. В тот миг она скорее была готова умереть, чем позволить пострадать близким Эвнера. Девица отпрянула от просмоленного черного борта драккера и сделала несколько шагов вперед.

  – Не спеши, Сигни! Ты ведь не хочешь разочаровать своего господина вестью о том, что из-за тебя кёнигин покончила собой, – Кветка поднесла свой короткий меч к горлу.

  "Если придется сделать это, пусть уж это будет меч брата", – с легкостью подумалось ей.

  Гримаса радости медленно сползла с лица Сигни.

  – Проклятая девка, – чуть слышно прошипел он, вспомнив строгий наказ кайзера привести Кветку живой и невредимой.

  – Стой, кёнигин! – неохотно крикнул риттер, примирительно подняв руку в алой перчатке. – Убери меч и сойди на берег – я клянусь, что не трону их и позволю отчалить, если ты покинешь драккер и примешь приглашение кайзера.

  Сигни не сводил с неё враждебного взгляда. Кветка кивнула. Риттер отрывисто приказал ратникам сойти с судна. Сам он ждал Кветку на палубе у сходней, опасаясь, что она вновь сумеет ускользнуть из его рук. Женщины с испугом и жалостью смотрели на кёнигин. Но более всех происходящим подавлен был Бранд, глядя на то, как девица медленно идет к Сигни с высоко поднятой головой. Юноша стоял, бессильно сжимая меч в руках. Горше всего для храбреца было осознавать свое бессилие.

  – Уплывайте отсюда поскорее, как только я буду на берегу, – прошептала Кветка Бранду, проходя мимо и не глядя на юношу.

  Не удостоив Сигни взглядом, она величественно сошла по сходням на мокрую от волн пристань. Риттер, не спуская с кёнигин глаз, последовал за ней. Кветка услышала за спиной стук убираемых сходней и громкий приказ кормчего опустить весла. Кёнигин горько усмехнулась: слишком рано она попрощалась с Грёвланом.

  ***

  По прибытии в замок Кветку провели в уединенные покои, расположенные в небольшой башне, и оставили одну.

  Когда отряд Сигни подъехал к замку, было совсем темно, и Кветка не разглядела, как следует, замок кайзера. Им навстречу вышел вельможа с отрядом караульных. Сигни перепоручил ему кёнигин, и тот почтительно и настойчиво попросил её следовать за ним. Девица шла за молчаливым придворным в окружении двух десятков караульных. Видимо, её решили охранять столь же тщательно, как и Торхельма. Бесконечные темные переходы и дворики, по которым вели девицу, заставили её решить, что замок намного больше Мохайма.

  Покои Кветки были ярко освещены свечами в кованых подсвечниках и тремя жаровнями. Когда дверь за ней с лязгом захлопнулась, и шаги вельможи стихли, Кветка неслышно прокралась к окну и приоткрыла ставни. Её ждало разочарование: окно было забрано решеткой с толстыми прутьями. Она не слышала скрипа засова, но не стала открывать дверь, зная, что стража осталась снаружи на карауле. Вскоре в дверь опочивальни предупредительно постучали, и на пороге появились четыре прислужницы в темных платьях и серых передниках. Они накрыли на стол и подбросили дров в жаровни. Одна из прислужниц на вытянутых руках внесла платье и расстелила его на ложе, а другая подошла к кёнигин, намереваясь помочь ей раздеться. Кветка отстранилась, не желая расставаться со своей одеждой.

  – Прошу вас, госпожа. Кайзер желает видеть вас. Знатная госпожа не может предстать перед ним в мужском платье, – испуганно пролепетала прислужница.

  Кёнигин решила, что из-за неё девицу, возможно, ждет наказание, и решила облачиться в принесенное платье. Наряд был сшит из легкой, почти невесомой ткани жемчужно-серого цвета и украшен серебряной тесьмой. Такое платье достойно того, чтобы его носила сама кайзерин. Кветка с презрением взирала на платье, обувь и гребни, что принесли служанки, справедливо заподозрив кайзера в попытке подкупить её богатыми дарами. Вскоре за ней явился всё тот же вельможа, пригласив на встречу с Тригвальдом.

  Кветку привели в большой гулкий зал. Девица поразилась его богатому убранству: каменные столбы, поддерживающие высокий потолок, были украшены резьбой и расписаны затейливыми узорами. На стенах висели стяги и пестрые узорчатые ковры, которые едва колыхались от гуляющих по залу сквозняков. Меж столбов стояли резные дубовые лавки и высокие жаровни, освещая и немного согревая холодный каменный зал. На каменном ступенчатом возвышении стоял трон, а у его подножия – два неподвижных стражника с копьями, в тусклых кольчугах и легких шлемах. Звенящая тишина залы нарушалась лишь треском поленниц в жаровнях да тихим шелестом платья Кветки. Девица потеряла счет времени. Кветка знала лишь, что на дворе ночь. Она стояла в середине залы, сцепив пальцы и ожидая, что сюда вот-вот войдет кайзер, но время шло, а его всё не было, и Кветке казалось, что стражники, ни разу не пошевелившиеся за всё время, и впрямь высечены из камня. Наконец, небольшая дверь в боковой нише отворилась, и в зал вошли несколько риттеров и вельмож. Девица сразу же узнала Тригвальда, по едва уловимому сходству с Ульрихом и надменному, властному лицу, в то время как на лицах остальных было написано лишь стремление угодить высокому и грузному кайзеру.

  Тригвальд отличался могучим телосложением. Темно-русые волосы до плеч, перевитые нитями седины, и небольшая борода были тщательно расчесаны, а на лбу кайзера жарко горел золотой венец с лазоревыми яхонтами. Тригвальд был облачен в роскошное платье: на нем был длинный алый кафтан, расшитый травами, высокие мягкие сапоги из опойки и тяжелый бархатный плащ с драгоценной застежкой. На пальцах правителя сверкали каменьями перстни, на шее красовалась золотая цепь с привесками тончайшей работы, а на поясе висел меч, рукоять которого была усыпана корундами. Глаза Тригвальда, темные и блестящие, смотрели из-под низких бровей цепко и проницательно. Кветка могла бы назвать черты его лица приятными и благородными, но жесткий подбородок и презрительно поджатые полные губы придавали ему непререкаемый и хмурый вид.

  Тригвальд легко взошел на возвышение и величественно опустился на престол. Только теперь он обратил свой взор на Кветку, глядя на нее сверху вниз. Риттеры и вельможи, сопровождавшие его, чинно расселись на низкие скамьи, приготовившись внимать воле кайзера. Кветка, забыв обо всем на свете, с отвращением взирала на того, кто разлучил её с Торхельмом. Лишь воочию увидев его, она поняла, насколько ей ненавистен этот всемогущий правитель, не погнушавшийся ничем ради достижения своих целей. Кветка с достоинством встретила его испытывающий взгляд, еще выше подняв подбородок. Она и мысли не допускала о том, чтобы поклониться кайзеру, решив, что лучше умрет.

  Тень пробежала по лицу Тригвальда, едва он, как следует, разглядел ту, что принесла ему столько тревог. Девица и впрямь оказалась на диво хороша собой. Он решил действовать осторожно, помня, что запугать кёнигин успеет всегда.

  – Приветствую венценосную Эмблу в этой скромной обители! Я рад, что вы смогли принять мое приглашение и немного погостить в Грёвлане при моем дворе, – голос кайзера подхватило эхо.

  Тригвальд не скрывал своего торжества, откинув голову назад и меряя девицу насмешливым взглядом.

  – Вашему посланнику Сигни не откажешь в даре убеждения, – нарочито смиренно ответила Кветка.

  – Этот благородный риттер безупречно служит мне долгие годы, и потому я доверяю ему встречу самых дорогих гостей, – ядовито произнес кайзер, наслаждаясь сознанием того, что Кветка теперь в его руках. – Он надеялся застать вас в Гримнире, а нашел в Грёвлане. Я несказанно рад тому, что госпожа сама пожаловала в столицу Северных пределов.

  – Я не получила известий от своего нареченного, кёнига Фридланда Торхельма Альдорсона, который три седьмицы назад отбыл в Грёвлан. Я отправилась сюда, чтобы увидеться с ним, – молвила она в ответ. – Надеюсь, что...

  – Благородная госпожа, вашему нареченному оказан высочайший прием, – перебил её кайзер. – Он здесь, гостит в моем замке. Никто не смеет препятствовать кёнигу. Если он задержался в этом замке, значит ему здесь милее. Иной причины и быть не может.

  Кайзер надменно прищурился, глядя на Кветку. Её захлестнул гнев от наглой лжи кайзера. Кветке хотелось выкрикнуть в лицо всё то, что она знает о заточении Торхельма, обвинив Тригвальда в пленении кенига, но она сдержалась, понимая, что он только того и ждет. Ему было бы на руку бросить её в темницу за дерзость и хулу на кайзера. Она должна усыпить его бдительность, чтобы побег Торхельма состоялся.

  – О, мой господин, – кротко молвила она, в душе зная, каков будет ответ кайзера. – Я уповаю на вашу доброту, потому я смиренно прошу вас приказать проводить меня к Торхельму.

  Тригвальд нахмурился, напустив на себя задумчивый вид.

  – Сиятельная госпожа, – его лицо сделалось торжественным и скорбным. – У меня для вас дурная весть. Торхельм крайне обеспокоен донесением Йохна, и не желает видеть вас, пока вы не предстанете перед советом храмовников, которые решат, одержимы ли вы ересью, язычеством и темным колдовством.

  Он выжидательно смотрел на нее, с затаенной радостью заметив, как кровь бросилась Кветке в лицо.

  – Мой господин, – твердо молвила она. – Я уверена, что Торхельм не побоится сказать мне все это в глаза, если вы...

  – Госпожа Эмбла! – вновь перебил её Тригвальд, возвысив голос. – Несмотря на вашу красоту и положение, вы еще очень молоды и не знаете наших законов. Единоликий создал женщину слабой и беззащитной, а мужчине дал силу и ум, дабы тот оберегал ее. Попытка перечить мужчине есть знак того, что дева одержима Темным, – угрожающе молвил он. – Я созову совет храмовников в ближайшие дни, после чего вы сможете увидеться с Торхельмом. А до тех пор не допускайте дурных мыслей и наслаждайтесь гостеприимством моего замка.

  Кайзер повелительно махнул рукой и с нарочитым почтением слегка поклонился в знак уважения кёнигин. Он поднялся с трона, чтобы уйти, но тут за узорчатой дверью, ведущей в зал, послышался шум и сердитые голоса.

  – Я хочу посмотреть на нее! – явственнее всех зазвучал высокий девичий голос. – Ты не смеешь ослушаться кайзерин, Бальдор! Клянусь всеми храмами Грёвлана, я увижу её.

  – Госпожа Бригитт!!!

  – Кайзер приказал никого не впускать!

   Высокие расписные двери распахнулись, и в зал ворвалась разгневанная девица в сопровождении свиты. По надменному лицу и горделивой походке Кветка узнала Бригитт. Кёнигин отметила про себя, что она имела приятную наружность: темные густые волосы и прозрачные голубые глаза, гневно сверкавшие на бледном лице. В изящно убранных волосах искрились и переливались самоцветами венец и несколько гребней. Её парчовое платье с широкими рукавами до пола было оторочено белым горностаем. Увидев Кветку, Бригитт резко остановилась, будто наткнувшись на невидимую преграду. Небрежно махнув свите рукой, чтобы те оставались на месте, Бригитт неспешно приблизилась к кёнигин, беззастенчиво и презрительно разглядывая ее. Кветка равнодушно и спокойно наблюдала за ней, чувствуя, что гримаса презрения на лице отвергнутой невесты лишь уловка, чтобы скрыть за ней нечто большее.

  – Это и есть та самая прекрасная дикарка, о которой мы столько слышали? – ядовито молвила кайзерин, разразившись звонким смехом, в котором слышались издевка и пренебрежение. – Ингва, это она?

  Бригитт повернулась к своей свите, и только теперь среди девиц Кветка узнала Ингву, которая потупилась и поспешно кивнула кайзерин. Кветка ничуть не удивилась тому, что, после пожара в Моосхольме и гибели Хьёрдис, Ингва отправилась в Грёвлан к своему дяде.

  – Бригитт, – с каменным лицом произнес кайзер. – К нам в гости прибыла кёнигин Эмбла, которая хорошо знает наш язык. Она останется у меня в гостях, пока я не созову совет храмовников.

  Бригитт посуровела и нахмурила белоснежный лоб.

  – Вот оно что, батюшка. Надеюсь, кёнигин понравится в Грёвлане, – сладкоречиво молвила Бригитт, с деланной любезностью глядя на Кветку.

  Её губы, казалось, источали мед, но в глазах полыхала злоба и тоска, причину которой Кветка знала, как никто другой. Бригитт увидела, наконец, свою соперницу, которую ей хотелось без промедления раздавить и уничтожить.

  – Благодарю за беспокойство, госпожа, – неожиданно ответила Кветка, дерзко глядя в глаза Бригитт. – Я вполне довольна своим пребыванием в стольном городе Северных пределов, о котором столько слышала.

  Бригитт повела плечами и, отойдя от Кветки, величественно опустилась на подушки у подножия трона, стараясь милостиво глядеть на Кветку под строгим взглядом кайзера. Тригвальду не хотелось из-за опрометчивости и горячности внучки позволить Кветке что-либо заподозрить.

  Кветка вздрогнула, обратив внимание на человека, бесшумно вошедшего в зал через неприметную дверь. Мужчина в черных просторных одеяниях приблизился к кайзеру и встал за его троном по правую руку. Своим видом он походил на ворона: черные как смоль волосы до плеч, крупный нос на узком лице, но более всего поразили его глаза, темные и безжизненные, словно у драугра, взгляд которых было невозможно долго выносить. Их взгляды встретились, и она почувствовала неожиданную слабость и холод, сковавшие её руки и ноги. Кветка не отвела взгляд, чувствуя, как жарко бьется сердце. Еще чуть-чуть и она упадет на гулкий каменный пол залы. Кветка из последних сил схватила оберег на шее, подаренный Орваром.

  – И намн ав Один, – она еле слышно прошептала слова, которые выкрикивал ведун на глухой лесной поляне.

  Наваждение пропало, будто и не было. Человек-ворон злобно прищурился, отступая в тень.

  – Бальдор, – обратился к незнакомцу кайзер, – я давно посылал за тобой. Тебе не следует скрываться в своей башне, когда ты так нужен мне. Поприветствуй кёнигин Эмблу, преодолевшую неблизкий и опасный путь из Гримнира.

  Кветка вздрогнула при звуке знакомого имени. Бальдор! Посвященный во все дела и тайны кайзера колдун, брат Хьёрдис, родич Ингвы и Дагвора!

  – Благородная Эмбла, – продолжил кайзер, воодушевленный появлением Бальдора. – Как вам удалось преодолеть столь опасный путь? Я хотел бы узнать, кто сопровождал вас в пути? – в его голосе почудилась затаенная угроза.

  – Мой господин, – Кветка с достоинством посмотрела на кайзера. – Я не могу назвать имена тех, кто оберегал и защищал меня в пути. Это славные и преданные воины. Нам и впрямь пришлось пережить немало опасностей. В одну из ночей на нас напал драугр. Чья-то темная волшба подняла его из могилы, но самое страшное то, что несчастный оказался вашим родственником. Это был Гермар.

  Кветка внимательно наблюдала, какой отклик найдут её слова у государя и его приближенных. Для кайзера эта новость оказалась полной неожиданностью. Он старался не показывать ужас и отвращение, охватившие его. Тригвальд, помедлив, мрачно уставился на внучку и колдуна. Бригитт вспыхнула и потупила взор, сердито взглянув на Бальдора, а тот хладнокровно смотрел перед собой, будто не услышав слов Кветки. Ингва вскрикнула, прикрыв рот ладонью и испуганно взирая на Бригитт.

  – Госпожа, то, о чем вы говорите, является результатом темной волшбы. Я слышал о подобном, но никогда не видел воочию, хвала Единоликому. Возможно, вам лишь привиделось это, – напряженно молвил кайзер, поглаживая короткую бороду.

  – Мне не привиделось. Драугр умертвил двух лошадей на моих глазах. Он кровожаден и огромен...

  – Я немедля пошлю людей в храм, под которым устроен наш родовой склеп, дабы те проверили правдивость ваших слов. Но прежде поведайте нам, как вам удалось спастись от него?

  Кайзер недобро сдвинул брови, ожидая её ответа.

  – Меня спасло провидение, – уклончиво ответила Кветка, всем своим видом показывая, что не желает продолжать разговор.

  – Что ж, я не смею более задерживать вас. Ваши покои расположены в удаленной башне, дабы вы не испытывали никаких беспокойств, – величаво произнес Тригвальд, давая понять, что беседа закончена.

  Кветка чуть поклонилась и с достоинством покинула зал под тяжелыми взглядами правителя Северных пределов и его приближенных. Кветку сопровождали двое караульных. Оказавшись в опочивальне, девица не стала зажигать светец. Закрыв дверь на легкий запор, который в случае чего легко могли бы выбить снаружи, она открыла ставни и выглянула в окно. Под окнами башни темнели деревья, между которых ходили караульные с факелами. Вдалеке мерцали окна башен замковых покоев. Кветка прильнула пылающим лицом к холодным прутьям решетки. Она пыталась угадать, где окна башни Торхельма.

  – Боги, помогите ему вырваться на свободу... – прошептала она.

  ***

  – Ты уверен, что госпожа в своих покоях? – резкий голос Хакона заставил Кветку мгновенно проснуться и сесть на своем ложе. Накануне она незаметно уснула на лавке у окна и не помнила, как перебралась на ложе. Её сон был неглубок и беспокоен, потому голос за дверью сразу же разбудил девицу.

  – Да, господин. Она закрылась на засов, а кроме как через дверь из опочивальни не выбраться, – услужливо пробасил караульный.

  – Не спускайте с неё глаз! Кайзер в ярости: сегодня ночью Торхельм бежал из башни. Велено прочесать весь замок, перетряхнуть каждую корзину и заглянуть в каждую бочку. Городская стража на ногах. Стража Торхельма схвачена по приказу Тригвальда и брошена в подземелье. Если не хотите оказаться с ними и сложить головы на плахе, охраняйте девицу как зеницу ока!

  – Не извольте беспокоиться, господин Хакон! – с готовностью заверил начальника стражник.

  Тяжелые шаги Хакона и его свиты затихли вдалеке. Кветка, прикрыв рот ладонью, тихо смеялась сквозь слезы. Он жив и скорее всего уже далеко от Грёвлана. Кветка готова была кричать и кружиться от счастья, но боялась выдать себя. Вскоре в её покои пожаловали служанки с кадкой горячей воды, чистым платьем и трапезой.

  В замке царил переполох и суета. Из сада доносился звон оружия и крики стражников. Два следующих дня Кветка провела в своих покоях под строгим надзором стражи. Кайзер несколько раз в день посылал доверенных риттеров самолично проверить, на месте ли кёнигин. На исходе третьего дня, после заката, в дверь Кветки осторожно постучали. Тихий стук насторожил Кветку, ибо служанки и стражники, видя благожелательность госпожи, не боялись стучать громко в её дверь. Она осторожно откинула засов и приоткрыла дверь. В узком проеме она увидела Кёрста. Он быстро шагнул через порог, потеснив её.

  – Прошу прощения за вольность, госпожа. Мне опасно здесь находиться, – выдохнул он, затворяя за собой дверь.

  – Кёрст! – радостно прошептала Кветка, не веря своим глазам.

  – Да, госпожа. Боги позволили мне отплатить вам и Торхельму за доброту, – улыбнулся он.

  – Как тебя пустили сюда? Разве ты не должен был покинуть Грёвлан вместе с Торхельмом и остальными? – Кветка обеспокоенно смотрела на него.

  – Всё так. Я подкупил двух стражей, чтобы они позволили поговорить с вами. Знайте, Торхельм на свободе. Нам удалось невозможное: бежать из замка кайзера. Во Фридланде собрано огромное войско – Рунольф не терял времени даром. Торхельм с войском уже недалеко от стен Грёвлана. В городе царит страх и смятение. Многие покидают город, узнав из просочившихся слухов, что Торхельм был в заточении и теперь пришел мстить. Он разослал всем кёнигам Северных пределов послания, в которых описал вероломство кайзера и то, что он удерживает его невесту силой...

  – Что? Он знает, что я здесь?! – воскликнула Кветка.

  – Я узнал о вашем пленении незадолго до побега, решив сказать Торхельму, когда мы выберемся из замка. Кёниг упрям. Он никогда бы не ушел отсюда без вас.