Текст книги "Клятва ворону (СИ)"
Автор книги: Анна Селезнева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
– Моя госпожа, возвращайтесь в замок. К вечеру нам станет известно гораздо больше, – попросил кёниг, отвечая на её вопрос.
От присутствующих не укрылось, с какой мягкостью и предупредительностью он обращался к Кветке. Мужчины поклонились кёнигин и удалились.
– Им нужно уничтожить останки зверя. Вам лучше не смотреть на это, идемте! – поторопил Рольд Кветку.
Девица повиновалась и последовала вслед за ним. Они возвращались в город верхом, почти не разговаривая.
– Рольд, прошу тебя, ответь, что намеревается сделать кёниг? Они нашли хозяина этой твари? – не выдержала Кветка.
– Кветка, я обещал кёнигу, что не стану рассказывать ему то, что может тебя напугать, – нехотя произнес он, подстегивая лошадь.
– Рольд, это чудище охотилось за мной два дня. Если бы не Орвар и Торхельм, я бы уже не разговаривала с тобой. Что же может быть еще страшнее? – возмутилась Кветка, ерзая в седле.
– Госпожа...
– Рольд, ты защищал меня собой в битве, прошу, не зови меня госпожой!
– Хорошо, Кветка, – ободрился советник. – Скорее всего, тварь, преследующая тебя, дело рук Хьёрдис. Торхельм не хочет более медлить, и как только они сожгут останки твари, то отправятся прямиком в Моосхольм, чтобы схватить колдунью и привезти в город для суда.
Кветку вовсе не удивило известие о том, что это дело рук матери Дагвора, памятуя о мстительности их рода. Когда они въехали во двор Мохайма, уже вечерело: в замке менялись караульные и зажигались огни. В покоях её дожидалась Ренхильд. Она не сразу поверила в то, что рассказала Кветка о случившемся в лесу.
– Ты уверена, что тварь не вернется за тобой? – испуганно выдавила Ренхильд, придя немного в себя после её рассказа.
Кветка забралась в лохань с горячей водой, которую внесли в покои слуги. Она вернулась в замок продрогшей и замерзшей, в грязной мокрой одежде и спутанными волосами. Ренхильд распорядилась принести для кёнигин горячей воды, чтобы она согрелась и не простудилась.
– Она мертва. Орвар знает, как сделать так, чтобы она не восстала, – торопливо молвила она, не желая пугать впечатлительную Ренхильд жуткими подробностями.
Кветка поскорее искупалась, высушила у очага волосы и облачилась в чистое синее платье, украшенное серебряной тесьмой по рукавам и подолу. Ей не сиделось на месте. Кветка то садилась на небольшую скамеечку у очага, то меряла шагами опочивальню, томимая гнетущим ожиданием. Она чутко прислушивалась к шагам на лестнице, ожидая вестей о кёниге. Ренхильд не докучала подруге разговорами, заметив её растерянный и тревожный взгляд.
– Почему их нет так долго? – измученная ожиданием, досадливо вздохнула Кветка.
– Тебе нужно лечь спать, уже глубокая ночь, – осторожно посоветовала Ренхильд.
– Я не могу, что-то мне подсказывает, что там стряслось непоправимое, – прошептала Кветка, пряча взгляд.
– С Торхельмом ничего не случится. Он сильный и отважный воин, – с грустной улыбкой молвила Ренхильд.
Из открытого окна до девиц донесся стук десятков лошадиных копыт, ржание, лязг оружия и громкие голоса.
Девицы переглянулись. На лестнице за дверью загрохотали шаги, и в опочивальню вбежала заспанная Алвига.
– Госпожа, кёниг Торхельм просит дозволения войти...
– Зови! – перебила её Кветка, прижав ладонь к груди у сердца, стараясь унять его болезненный трепет.
Алвига исчезла, и в покои вошел кёниг. Торхельм был в полном боевом облачении: в кольчуге поверх кожаной рубахи, с мечом у пояса и накидкой на плечах. Светло-русые волосы были схвачены ремешком на затылке – Торхельм надевал шлем. Неужто в Моосхольме был бой? Он кивком поприветствовал Ренхильд и выжидательно посмотрел на неё. Ренхильд поймала его взгляд, и поспешно вышла из опочивальни, притворив за собой дверь. Кветка, видя, что с ним всё в порядке, облегченно вздохнула, на мгновение прикрыв ладонью глаза.
– Госпожа, – спокойно и тихо начал он, глядя ей прямо в глаза. – Тварь, которую нам удалось истребить сегодня, дело рук Хьёрдис. Она приказала выкрасть прислужнице ваш плащ, чтобы зверь знал запах жертвы. Тварь шла на запах, потому изранила прислужницу и кобылу. Когда зверя сожгли, я взял своих лучших воинов и Орвара, чтобы схватить ведьму и судить её здесь, в Сванберге. Нас ждали в Моосхольме, но у челяди Хьёрдис не хватило сил и духа противостоять нам. Она заперлась в башне, отказавшись выходить, а потом подожгла башню. Колдунья сама выбрала свою долю, – холодно молвил кёниг. – Пожар, устроенный ею, перекинулся на другие постройки. От поместья Дагвора мало что осталось.
Кветка молчала. Перед её глазами, словно наяву, огонь пожирал постройки, амбары и конюшни. В ушах стояли крики людей, треск пламени и дикое ржание лошадей.
– Что стало с Ингвой? – тихо спросила Кветка, отгоняя от себя страшное видение.
– Она исчезла их Моосхольма еще до нашего прибытия, – Торхельм пытливо вглядывался в её лицо. – Не бойтесь, моя госпожа, теперь вам ничто не угрожает.
Его последние слова она выслушала с замиранием в сердце. Что-то в его взгляде и голосе заставило её смущенно опустить глаза и повернуться к нему спиной. Они оба замолчали, чувствуя, как время вокруг них останавливается и замирает.
– Ты ведь знаешь, что давно люба мне, – не выдержал кёниг, произнеся эти слова с затаенной горечью.
Кветка вздрогнула, страшась обернуться и встретиться с его взглядом. Она чувствовала, что он неотрывно смотрит на неё.
– Прикипеть сердцем к жене заклятого врага страшнее смерти. Одна мысль о том, что ты любила его, и он касался твоих губ и волос, была самой страшной пыткой, – его голос прервался, и он стиснул зубы. – Я пытался бороться с собой, избегая даже случайных встреч. Признание Кёрста и твои слова о покушении Гермара на твою жизнь открыли мне на многое глаза. Сегодня из уст Йохна я услышал то, на что еще вчера не мог и надеяться. Я не буду неволить тебя и попрошу лишь единожды... Стань моей, Кветка! Стань кёнигин Фридланда.
Она обернулась, не веря своим ушам. Торхельм смотрел на неё горящим взором. Кветка была ошеломлена его словами, не зная, что говорить и делать. Она чувствовала, знала, что любит его всем сердцем, хоть и боялась себе в этом признаться до конца, но в то же время в ней говорила гордость, которая напомнила о его холодности и обидных словах. Подумать только, всё это время он любил её, борясь со своим чувством и пытаясь найти тонкую грань между ненавистью к врагу и страстью к ней. Он во многом ради неё пошел на то, чтобы помиловать Кёрста, и ни на миг не задумался, идя на схватку с темной тварью и мстя за неё Хьёрдис.
– У вас уже есть нареченная, кайзерин Бригитт... – сдавленно ответила она. Боги, почему ей вспомнилось это именно сейчас?
– Это лишь слухи и давнее намерение кайзера. Я волен сам выбирать себе невесту, – глухо молвил он.
Он подошел к ней так близко, что его дыхание касалось ее волос. Его глаза, темные, как грозовое небо, заставляли ее трепетать и гореть.
– Ты теплее к сердцу пришлась... – выдохнул он
Её молчание затянулось, и чело Торхельма посуровело.
– Вижу, бережешь свое сердце для другого, кёнигин, раз не хочешь дать ответ, – его рот мучительно искривился, и он вышел прочь, неловко пошатнувшись и оставив дверь распахнутой настежь.
Кветка стремительно подошла к порогу, за который шагнул кёниг. Все факелы в переходе погасли, и перед Кветкой за дверным проемом разверзлась темнота. Она ощутила, как эта темнота с его уходом словно проникает в неё, заполняя без остатка. Боги, что для нее теперь мир без него? Только беспросветная тьма.
– Торхельм... – произнесла она, чувствуя, что сумрак вот-вот сомкнется над её головой. – Торхельм!
Она вздрогнула, когда к ней из темноты шагнул он – стремительный и сильный, способный прогнать любую тьму. Торхельм мгновение смотрел на неё, и, словно найдя в её взгляде то, что искал, подхватил Кветку на руки. Он бережно понес её, крепко прижимая к себе. Кветка обвила руками его шею, чувствуя, как часто в его груди бьется сердце. Как могло статься так, что за того, кого она встретила в яростной схватке, Кветка готова теперь отдать все?
– Заря моя ясная, никому тебя не отдам до самой смерти. Не будет мне ни покоя, ни счастья, пока тебя не будет рядом, – глухо промолвил он, коснувшись губами её волос.
– Я буду рядом всегда, – ласково ответила она, тихо улыбаясь.
Кветка забыла о смущении, открывшись своим чувствам.
– Мы устроим свадьбу ровно через седьмицу, но в тот же день, на рассвете, я хочу, чтобы Орвар обвенчал нас по нашему древнему обычаю у Белых камней, – с затаенной надеждой молвил Торхельм.
– Я согласна, – не отводя глаз и не медля ни мгновения, тихо ответила Кветка.
***
Сванберг все оставшиеся до свадьбы дни полнился разговорами и слухами о грядущем событии. Вскоре об этом заговорили во всем Гримнире и Фридланде. Никто не ждал столь скорой и неожиданной развязки противостояния Гримнира и Фридланда. Жители Гримнира радовались за свою юную кёнигин, а во Фридланде были уверены, что уж если их кёниг выбрал себе невесту, то равной ей сложно сыскать. За два дня до свадьбы в Сванберг стала съезжаться знать обоих государств. Торхельм намеревался вызвать храмовника для проведения положенного обряда, но Йохн на удивление быстро согласился обвенчать пару самолично. Кветке столь быстрое согласие показалось через чур подозрительным. Торхельм лишь усмехнулся в ответ на её подозрения, успокоив Кветку тем, что если что-то по его вине пойдет не так, то Йохн отведает меча кёнига. Кветка прогнала дурные мысли. Главным для неё станет венчание у камней, о котором знали лишь несколько посвященных.
По обычаям Северных пределов жениху и невесте не полагалось видеться до свадьбы, потому при свидетелях они виделись с Торхельмом лишь на утренней трапезе среди многочисленных риттеров и вельмож, где Кветка с Торхельмом незаметно обменивались записками о месте свидания. При всех Торхельм был по-прежнему суров, решителен и немногословен, но для Кветки он переменился. На людях они виделись редко, как того требовал обычай, обращаясь друг к другу с нарочитым почтением и вежливостью, ибо для кёнига проявлять свои чувства при посторонних было делом неслыханным. Тем слаще замирало сердце Кветки, когда она тайком ловила на себе его пристальный взгляд, и их руки словно бы случайно соприкасались. Они встречались вечерами то у лесного озера, то у Белых камней, украдкой проводя друг с другом недолгое время.
В последний вечер перед свадьбой Кветка вновь покинула замок, чтобы увидеться с Торхельмом. Ренхильд укоризненно смотрела на подругу, догадываясь, куда уходит Кветка который вечер подряд. Она не могла смирить с тем, что невеста нарушает обычай.
Кветка подъехала к озеру на закате, где они условились встретиться еще утром. Конь Торхельма щипал траву, а сам кёниг сидел у подножия дерева, задумчиво вертя в руках короткий нож с широким клинком. Его синий кафтан делал его глаза еще более светлыми и прозрачными. Сердце кёнигин, при виде возлюбленного, наполнилось нежностью и любовью. Он вскочил и отправил нож за пояс, едва услышав шаги девицы. Кветка смущенно улыбнулась и опустила глаза под его пристальным нежным взглядом.
– Я задержалась. В замке суматоха, какой не было в день осады, – тихо рассмеялась Кветка.
Он ответил ей улыбкой, подхватил девицу под руку, и они вдвоем сбежали к кромке воды, смеясь и радуясь встрече.
Сколько было переговорено за эти дни! Они узнавали друг о друге всё больше с тем рвением и жадностью, что рождает любовь в стремлении соединить то, что было разделено отчуждением. Кветка узнала с его слов, как прекрасны закаты на Северном море, и стремительны ветра, что несут быстроходные драккеры к далеким берегам, а золотой песок устилает берега Фридланда. Торхельм рассказал ей о далеких странах, где ему удалось побывать. Сам он задумчиво внимал рассказам Кветки о её родных землях: золотых нивах под добрым солнцем и запахе скошенных трав после дождя, отважных воинах и строгих богах.
– Сегодня я не вернусь в замок, а проведу ночь в избе Орвара, чтобы встретить первый луч солнц – таков обычай, – тихо молвил он, глядя на её смеющееся милое лицо. – Осталась лишь ночь до того дня, когда я назову тебя своей...
Он внимательно следил за тем, как она, чуть смущаясь, опустила голову, качнув серьгами. Кветка, стараясь скрыть румянец на щеках, потянулась к воде, и ударив ладонью по зеркальной глади, подняла тучу брызг. Торхельм, ловко увернувшись от брызг, вошел в воду по щиколотку и в шутку ответил ей тем же. Девушка рассмеялась, забегая еще дальше в воду и не обращая внимания на мокрый подол и обувь. Зайдя в озеро по колено, она кидала в него все новые пригоршни воды. Торхельм бросился к ней, смеясь. В мгновение ока он схватил её за руки, пленив. Оба вдруг замолчали, поняв, насколько близки их тела и губы. Дыхание Торхельма обожгло её щеку, их пальцы тесно сплелись.
– Ты можешь навлечь гнев богов, коснувшись поцелуем невесты до срока... – сдавленно прошептала Кветка, желая больше всего на свете этого поцелуя.
Торхельм не ответил, приникнув к её губам хмельным поцелуем. Кто еще кроме него осмелится принебречь гневом богов ради ее губ? Кветка почувствовала, как дно озера качнулось, грозя вот-вот уплыть у неё из-под ног, и лишь крепкие руки кёнига удерживали её от падения.
– Скоро закроют городские ворота, – хрипло пробормотал он, отстраняясь. – Я отвезу тебя.
Они вышли из озера, не чувствуя сумеречной прохлады. Вскочив в седло, Торхельм подхватил Кветку и легко усадил её перед собой. Конь мчался стрелой через ночную прохладу леса и темные тени, вздымавшиеся по обе стороны от них. Рядом с Торхельмом Кветку ничто не могло испугать. Она чувствовала через накидку его тепло, и как он незаметно целует её в затылок. У ворот города они простились до утра на глазах у изумленной неожиданным появлением кёнига стражи.
Кветка встала еще до зари. Крепкий сон бежал от неё. Сегодня день её венчания с Торхельмом. У Белых камней они принесут святые и нерушимые клятвы богам и друг другу. На рассвете кёниг принесет жертвы богам, дарующим двум сердцам крепкий союз и славное потомство. В полдень их ждет свадебный обряд в храме при множестве народу, но для неё это была лишь неизбежная необходимость, тогда как венчание по древнему обычаю предков она ждала с замиранием сердца.
Девушка с осторожностью извлекла из сундука тонкое льняное платье. Беленое при луне полотно с вышитыми алым шелком оберегами мягко нежило кожу. Луна покровительствует всем женщинам и девам, давая чудодейственную силу. Кветка сама белила и вышивала платье, иголкой выводя обережные узоры, готовя платье для свадьбы перед отъездом в Гримнир. Ей не пришлось одеть его для Гермара. Боги уже тогда знали, что она предназначена другому мужчине и предстанет в нем перед очами отважного воина Торхельма, которому покровительствует сам громовержец Тор. Кветка улыбнулась, вспомнив свое отчаяние перед свадьбой с нелюбимым женихом. Тогда казалось, что ей уже не видать счастья, но боги рассудили иначе.
Кветка защелкнула широкие пластинчатые браслеты на запястьях поверх рукавов, которые должны были не подпустить злых духов к невесте. Затем она заплела тугую косу и надела венок их белоснежных фрёлей, что зацветают раньше всех и позже всех увядают. Как многие северные цветы они почти не пахли. Надев накидку и привесив к поясу кожаный кошель, Кветка спустилась вниз, где её ждал Лотар, чтобы сопроводить к Белым камням. Друг кёнига не стал скрывать своего восхищения, при виде нарядной и ладной невесты.
Во дворе их ждали оседланные кони и отряд воинов. Они покинули город через южные ворота, когда все, кроме караульных, спали. Кветка всем сердцем стремилась туда, где её ждал Торхельм. Солнце начало свой ход по небосводу, когда они проехали лес и приблизились к поляне. Лес заволокло туманом. Лотар остановился.
– Дальше нам нельзя, госпожа, – почтительно молвил он.
Кветка улыбнулась ему и, кивнув, поспешно пришпорила коня, оставляя провожатых позади.
Знакомая тропа быстро привела её на поляну. Привязав лошадь к дереву, Кветка медленно двинулась к камням. У черного камня горел костер, дым от которого окутал весь круг. По поляне разносились мерный звон. Приблизившись, Кветка увидела у жертвенника Орвара с медвежьей шкурой на плечах. Услышав её шаги, он воздел руки к небу, не обернувшись к ней, и протяжно закричал:
– Могучий Один и прекрасная Фригг!!! Услышьте меня!!!
Кветка стянула с себя накидку отороченную тесьмой и медленно шагнула в круг. У камня справа от Орвара стоял по пояс обнаженный Торхельм с мечом и щитом в руках. Он бил мечом по железному умбону в середине щита, извлекая резкие звуки, дабы привлечь внимание богов. Торхельм встрепенулся, увидев невесту. Кветка подошла к жертвенному камню. Орвар лукаво усмехнулся, видя, как они смотрят друг на друга. Богам по душе жаркий любовный трепет в молодых сердцах.
– Торхельм сын Альдора, боги внимают тебе! – грозно изрек ведун, закатив глаза и выставив вверх указательный перст.
– Я, Торхельм Альдорсон, прошу богов соединить меня с девой Кветкой, дочерью Воибора, в вечном благословенном союзе, – раздался громкий ясный голос кёнига. – Пусть меня услышит богиня Вар, что знает обо всех брачных клятвах! Я клянусь разделить с этой девой всю мою жизнь, сколько отпущено богами, защищая и оберегая её как подательницу жизни рода моего и возлюбленную жену.
– Кветка, – обратился к ней кёниг, – перед ликом богов и богинь я беру тебя в жены! Я клянусь любить и хранить тебе верность, защищать тебя и наших детей! Да будем мы вместе до самой смерти!
– Кветка, дочь Воибора! Боги слышат тебя! – надсадно прохрипел Орвар.
Он внимал богам, и его тело сотрясала мелкая дрожь – силы ведуна были на исходе. Нужно было торопиться.
– Я, Кветка дочь Воибора, прошу богов соединить меня с Торхельмом Альдорсоном в вечном благословенном союзе. Да услышит меня богиня Вар... Я клянусь разделить с этим мужчиной всю мою жизнь, сколько отпущено богами, и клянусь подчиняться ему, как защитнику рода моего. Торхельм, – в её ясном голосе слышалась нежность и радость, – перед ликом богов и богинь я беру тебя в мужья! Я клянусь любить и хранить тебе верность, заботясь о тебе и наших детях! Да будем мы вместе до самой смерти!
Торхельм и Кветка простерли правые руки над огнем ладонями вверх, и Орвар, достав костяной нож, быстро полоснул им по раскрытым ладоням. Кветка вздрогнула, но Торхельм в мгновение ока крепко-накрепко соединил их ладони, с которых капала в костер, став одним целым, алая кровь молодой четы.
Дым костра, дотоле стелившийся по земле, поднялся высоко в небо.
– Ваш союз угоден богам, – устало улыбнулся Орвар, подслеповато глядя в ясное небо, словно очнувшись от забытья.
Торхельм и Кветка просияли и потянулись друг к другу.
– А как же дары? – нарочито сердито проворчал Орвар, подбоченясь.
Торхельм повернулся к небольшому камню, на котором лежал расшитый золотом платок. Приподняв его, кёниг извлек на свет удивительной красоты ожерелье и перстень из золота.
– В знак крепости моей клятвы, прими ожерелье и перстень, что носили до тебя женщины моего рода, – его глаза, цвета северного неба, со всей теплотой смотрели на Кветку.
Она подошла и, поклонившись до земли, приняла дар. Девица тут же надела ожерелье и перстень, как того требовал обычай. Теперь настал черед Кветки одарить мужа. Торопливо расстегнув кошель на поясе, Кветка вынула золотую гривну и кольцо с сердоликом, то самое, что подарил ей отец.
– В знак крепости моей клятвы, прими эту гривну и кольцо, которые будут оберегать тебя от дурного глаза и злых чар, – торжественно молвила Кветка, протянув их мужу.
Торхельм с поклоном и величайшим почтением принял дары, и, последовав примеру Кветки, не медля надел их.
– Перед богами и людьми вы муж и жена, – молвил торжественно Орвар, подводя Кветку к мужу.
Торхельм с жаром и трепетом смотрел на Кветку. Она более не смущалась, зная, что лишь ей предназначен этот взгляд. Торхельм, словно не веря в свершившееся, медленно коснулся рукой её лица, и Кветка, доверчиво закрыв глаза, прижалась щекой к его теплой сильной ладони. Забыв обо всем на свете, он взял её счастливое лицо в ладони, и, приблизив его к своему лицу, поцеловал.
– Время исполнить еще один обряд, вас скоро хватятся в замке, – голос Орвара заставил их очнуться.
Ведун стоял, улыбаясь в бороду. Торхельм подвел жену к ведуну, и они оба опустились перед ним на одно колено, склонив головы.
– Боги благоволят вам, ступайте, – наконец, произнес он заветные слова, благословляя молодоженов.
Лица Кветки и Торхельма просветлели. Кёниг подхватил на руки девицу, вынося за пределы каменного круга. Кветка не могла поверить, что это свершилось, и они отныне и навсегда вместе. Орвар радостно смотрел им в след, опираясь на посох.
– Мы ждем тебя сегодня на свадебном пиру, Орвар, – поклонившись ведуну, радостно крикнул Торхельм.
– Да пребудут с вами боги! – благодушно махнул рукой ведун.
Торхельм усадил Кветку на своего коня перед собой, и, хлестнув плетью, помчал коня в Сванберг.
***
Храм Сванберга, выстроенный отцом Гермара на месте древнего святилища за торговой площадью, был избран для венчания Торхельма и Кветки. Главная улица города, ведущая от замка до храма, была тщательно убрана и украшена цветами. К тому времени, когда по ней должны были проехать жених и невеста, улица была заполнена пестрой людской толпой. Многие жители Гримнира приехали лишь для того, чтобы взглянуть на молодую чету. В храме, помимо знати, почетных жителей города и глав уний, толпились простые горожане.
В замке было также многолюдно. Двор замка был заполнен ратниками и воинами Фридланда в торжественном облачении. Начищенные до блеска кольчуги и шлемы горели жаром на солнце, слепя глаза. Синие накидки воинов и стяги на стенах замка трепетали от гуляющего по двору ветерка. Советники кёнига в нарядных кафтанах стояли по обе стороны от лестницы, ведущей из замка во двор. Лестница, по которой должна была спуститься кёнигин, была устлана великолепными коврами. Едва Кветка показалась в дверях, как десяток воинов громко затрубили в рога, приветствуя невесту. Кветка вышла на крыльцо в сопровождении девиц в лазоревом платье, намеренно выбрав цвет родового герба Торхельма. На её шее и запястьях тускло блестели тяжелые золотые украшения, которые привезли из Фридланда к свадьбе. Волосы невесты были заплетены в две толстые косы и перевиты нитями с самоцветами. На голову был наброшен тончайший полупрозрачный плат, а сверху надет золотой обруч, украшенный лазоревыми яхонтами.
Кветка взволнованно обвела взглядом двор, не ожидая присутствия стольких воинов и вельмож. Внизу у лестницы стоял Торхельм, облаченный в темно-синий кафтан до колен, бархатные штаны и высокие сапоги. Его пояс и платье были украшены золотыми чеканными бляшками, а у пояса висел неизменный меч. Он, как и прежде, держался при своих воинах властно и прямо, расправив широкие плечи. Кёниг пристально смотрел, как Кветка под протяжный звук труб медленно спускает вниз по лестнице. Кёниг взял её руку, и, помогая ей забраться в возок, украдкой сжал тонкие пальцы невесты. Когда он вскочил на коня, воины и вельможи последовали его примеру. Свадебный поезд медленно двинулся со двора замка. Впереди ехал кёниг на вороном коне, за ним Лотар с Рунольфом и остальные вельможи. Вслед за риттерами, как полагалось, катился возок, в котором ехала невеста и знатные девицы. По бокам и позади поезда скакали воины. Горожане толпились по обе стороны дороги, с любопытством вытягивая шеи и приподнимаясь на цыпочки, чтобы разглядеть кёнига, а если повезет, и его невесту в окошке возка. Под ноги лошадей дети и девицы бросали полевые цветы, выкрикивая незатейливые пожелания. Женщины и мужчины внимательно вглядывались в платья проезжавших верхом вельмож, чтобы потом вдоволь посудачить об увиденном. Все они кричали, махали руками и смеялись, желая молодой чете счастья и долгих лет. Народ предвкушал несколько дней праздника, когда кёниг в честь своей женитьбы, как велит обычай, прикажет выкатить на площадь бочонки с пивом и медом, раздать караваи и жарить откормленных быков.
Когда всадники остановились у дверей храма, украшенных цветочными снопами, кёниг спешился, и все остальные последовали за ним. По обычаям Фридланда, невеста и жених должны войти под своды храма рука об руку. Лотар вывел Кветку из возка и подвел к жениху. Тот уверенно взял её руку и повел к двери храма. Перед ними расступались храмовники в темных одеяниях и со свечами в руках, непрестанно кланяясь Торхельму и его невесте, и что-то бормоча.
В храме было много народу. Сам храм был значительно больше замкового и вмещал в три раза больше гостей. Его мрачные серые стены мало чем отличались от стен других храмов. В честь свадьбы они были украшены стягами Фридланда, да на каменном алтаре лежали венки из цветов. На темных сводах играли отсветы множества свечей. На верхних ярусах толпились воины, следя за гостями внизу. Торхельм и Кветка двинулись к алтарю, держась за руки. Кветка не замечала сотен глаз, направленных на неё, глядя перед собой и чувствуя теплоту пальцев Торхельма. С ним она готова была пройти всё, что угодно, даже проповедь Йохна. Она знала, что скоро всё закончится, нужно лишь пережить череду мрачных обрядов в храме, после чего никто более не посмеет встать между ними.
Когда они подошли к алтарю, Кветка изумленно увидела, что Йохна нет. Она недоуменно оглянулась по сторонам. Храмовник должен был встречать невесту и жениха у алтаря. Торхельм не выказал растерянности, и лишь кивнул Лотару, чтобы тот выяснил, в чем дело, и куда запропастился храмовник. Советник не успел сделать и пары шагов, как боковая дверца справа от алтаря отворилась, и из неё вышел Йохн. Кветка почувствовала недоброе, едва увидела, что тот облачен в черные одежды, а его взгляд наполнен торжеством и ядом. Храмовник должен был предстать в светлых праздничных одеждах, и его вид вызвал беспокойный ропот среди присутствующих. Йохн стремительно подошел к алтарю и поднял руку.
– Дети мои! – скорбный голос старца зазвенел под сводами. – Чему вы все радуетесь? Я одел одежды скорби и печали, ибо молодой и могущественный кёниг, на которого нашим светлейшим кайзером возлагались столь большие надежды, околдован богомерзкой языческой ведьмой! Он привел её в храм, чтобы попрать святость этого места и взять недостойную деву в жены! Я отказываюсь венчать их!
Люди в храме гневно зашумели в ответ на слова храмовника. Кёниг и Кветка полюбились всем, и речи старца возмутили их. Громче всех закричали фридландцы, готовые растерзать храмовника за своего господина и его невесту.
Кветка повернулась к жениху. Его лицо будто окаменело, а глаза полыхали огнем. Торхельм не стал более слушать храмовника и, резко выхватив меч, с перекошенным от ярости лицом, кинулся к Йохну. Тот, предвидя такой ход событий, тут же отпрянул, спрятавшись за алтарь, и выставил перед собой свиток с болтающейся печатью.
– Ты не смеешь, фридландский волк, даже пальцем коснуться меня, слугу кайзера и Единоликого! – испуганно взвизгнул тот, побелев. – Я сообщил кайзеру о твоем намерении, и гонец только что доставил его ответ: помешать этой богопротивной свадьбе!!!
Но Торхельм не слышал его. Он легче соколиного пера перепрыгнул через алтарь и, схватив храмовника за шею, приподнял его.
– Ты сдохнешь, пес, осмелившись оскорбить её! – взревел кёниг.
– Я ... воля кайзера..., – прохрипел тот, судорожно махая свитком. Торхельм, не сразу заметив печать на свитке, выдернул послание из рук храмовника и швырнул того к стене.
Кёниг быстро раскрыл свиток и пробежал глазами написанное. Жесткая складка пролегла в уголках его губ. Кветка стояла на месте, не веря в происходящее. Её сердце бешено рвалось из груди. В храме повисла гнетущая тишина. Торхельм отбросил свиток и двинулся на Йохна.
– Ты послал к кайзеру гонца. Что ты написал в послании?! – лицо кёнига было бледным и таким страшным, что на него не в мочь было смотреть.
Его глаза были точь-в-точь такими, как в том сражении, когда он шел на Кветку с мечом наизготовку.
– Ты не посмеешь убить меня... – пролепетал Йохн. – Моя жизнь под защитой кайзера!
Храмовник скорчился на полу, вжавшись в каменную стену. В глазах кёнига полыхала испепеляющая ненависть. Он неотвратимо надвигался на Йохна.
– Торхельм! – дорогу ему заступил Лотар. – Этот пес и впрямь под защитой кайзера. Есть много других способов отдать ему должное, – едва слышно добавил он, прямо глядя на кёнига.
– Нет! Он издохнет здесь и сейчас! – сталью зазвенел голос Торхельма.
– Торхельм, – голос Кветки дрожал.
Она догадывалась, что будет, если он убьет храмовника. Кветка подозревала, что из-за намерения жениться на ней, Торхельм потерял расположение кайзера, и теперь неизвестно, какие беды ждут молодого кёнига.
При звуке ее голоса Торхельм повернулся к ней. Его взгляд потеплел. Не сводя с нее глаз, он коротко приказал Лотару:
– Бросить этого пса в каменный мешок! Объяви, что венчание откладывается, и пошли за храмовником во Фридланд!
– Ни один храмовник во всех Северных пределах не смеет тебя обвенчать с ней, Торхельм! Все они подчиняются воле кайзера! Ты не хуже меня это знаешь... – прошипел Йохн.
Торхельм не удостоил его взглядом. Он взял за руку Кветку и увел её за собой через маленькую боковую дверь от застывших в изумлении и горячо обсуждающих произошедшее гостей. Он закрыл её своей спиной, храня ото всех любопытных взоров. Кветка не плакала и ни о чем не спрашивала, пока они шли к возку. Их тут же окружила стража. Торхельм, вопреки обыкновению, сел вместе с ней в возок. Его молчание пугало её.
– Из-за меня ты впал в немилость, – подавленно прошептала она, когда возок тронулся в путь к замку.
– Мне нет дела до его милостей. Мое войско в полтора раза больше. Я могу себе позволить не прислушиваться к его воле. Но ублюдок Йохн прав: теперь ни один храмовник не посмеет обвенчать нас, пока кайзер не даст на это своего согласие. Йохн послал к нему гонца и донес, что я женюсь на жене Гермара. Я подозреваю, как он очернил тебя в том письма. Ты можешь сама в этом убедиться.
Торхельм передал Кветке свиток, которым Йохн так грозно потрясал.
Она не ожидала, что кёниг даст прочесть столь важное послание. Кветка развернула свиток, в глубине души польщеная его доверием. Свиток был порядком измят за долгие дни пути из Грёвлана в Сванберг. Кветка жадно вчитывалась в изящные руны, выведенные рукой писца:
