Текст книги "Клятва ворону (СИ)"
Автор книги: Анна Селезнева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
– А! Вот и вы, – обрадовался он. – Пора в путь, только сперва пожалуйте к трапезе.
– Я думал, мы отправимся в путь с рассветом, – проворчал Ульрих.
– Прошлую ночь вы оба почти не спали из-за великана, – понизив голос, молвил ведун. – Я решил дать вам набраться сил, ибо в Грёвлане они нам понадобятся.
– С чего нам начать поиски Торхельма, когда мы окажемся в Грёвлане? – Кветка задала вопрос, который давно не давал ей покоя.
Шпильман и ведун переглянулись, пряча улыбки.
– В городе есть человек, который не откажется помочь мне. Не буду до срока раскрывать его имя, – задумчиво молвил Орвар, потрепав коня по холке.
– Если человек Орвара не сможет нам помочь, мне предстоит отправиться во дворец и выведать все из первых рук – расспросить сестрицу Бригитт, – прежде добрые глаза шпильмана зло сверкнули и сузились. – Кайзер всегда посвящает её в свои намерения, чтобы помочь стать истинной правительницей Грёвлана.
– Какая она? – уязвленная ревностью, спросила Кветка, пряча взгляд.
– Напыщенная гусыня, честолюбивая, высокомерная и жестокая, – с раздражением заключил Ульрих.
– Вряд ли стоит винить её в этом. Она не видела иного, когда росла при дворе Тригвальда, – пожал плечами ведун.
Он проворно приторочил мешки к седлам и повел лошадей во двор к коновязи.
– Я продал телегу хозяину постоялого двора по сходной цене, потому что окреп и поеду верхом, – бросил ведун на ходу.
Ульрих устало кивнул, борясь со сном, и все трое отправились в мэтзель на утреннюю трапезу.
Путники без происшествий покинули гостеприимный постоялый двор и выехали на большак, который был вовсе не так пустынен, как прежде. Множество телег и повозок двигалось по дороге в сторону Грёвлана. Кветка без труда различала селян на мохнатых лошадках в домотканой одежде, купцов в нарочито простом платье, но с обилием украшений на шее и перстах; воинов на благородных рысаках и почтенных зажиточных горожан в разукрашенных возках. Лес по обеим сторонам дороги давно закончился, и теперь глаз радовали зеленые равнины с лесочками и пригорками, пашнями и пастбищами, замками и селами.
Ульрих и Орвар постоянно и как бы невзначай оборачивались: не скачут ли за ними люди Сигни?
– Орвар, где твой волк? – спохватилась Кветка, привыкшая к серому спутнику, который следовал за ними тенью все эти дни.
– Я отпустил его поохотиться в лес, пока буду в Грёвлане, – охотно откликнулся ведун. – Надеюсь, мой ворон тоже вскоре найдет меня.
После полудня дорога поползла вверх по холму. Когда Кветка и её спутники въехали на вершину холма, их глазам открылось великолепное зрелище: в долине, выходящей к морю, лежал огромный, хорошо укрепленный город. Кветка насчитала три стены, словно три кольца от мала до велика опоясавшие город. Она разглядела каменные причалы с качавшимися на волнах драккерами за северной городской стеной. Над городом и причалом стаями летали чайки, и ветер доносил до путников влажный и солоноватый воздух. Сердце Кветки защемило: где-то там, за серыми каменными стенами Торхельм! Она пришпорила коня, скача во весь опор к городским воротам по дороге, идущей меж полей. Орвар и Ульрих не отставали. За полверсты до города Кветка пустила коня степенным шагом, чтобы стражники у ворот не заподозрили чего-нибудь.
Городские ворота были распахнуты настежь, а караульные внимательно досматривали каждую повозку и хмуро вглядывались в лица проезжавших. У Кветки упало сердце.
– Темный! Я не помню, чтобы у ворот стояло столько караульных! – прошипел Ульрих.
Кветка заметила в бойницах надвратных башен стражников с самострелами.
– Езжайте вперед, – решительно молвил шпильман. – Если что-то пойдет не так, я отвлеку их.
Кветку это немного приободрило, и она, стараясь принять спокойный и равнодушный вид, не спеша подъехала к воротам. Орвар следовал за ней. Девица порадовалась тому, что догадалась надеть утром коричневый кафтан с серебряным шитьем, который помог ей сойти за купеческого сына.
Они въехали в ворота вслед за возком какого-то вельможи, перед которым стражники поспешно раскланялись.
– Эй, ты! – грозно крикнул один из стражников.
Кветка вздрогнула и обернулась. Караульный подошел к Орвару, подозрительно рассматривая его простую одежду и посох.
– Как тебя зовут и откуда ты? – зло щурясь, спросил караульный, небрежно размахивая самострелом перед мордой коня, на котором сидел ведун.
Орвар был спокоен и невозмутим.
– Я держу путь из Скирнира... – начал, было, он.
– Разве так велит кайзер встречать гостей Грёвлана? – послышался громкий голос шпильмана, в котором звучали угроза и гнев.
Ульрих подъехал к стражнику, горделиво приосанившись и величаво взирая с коня на растерявшегося караульного.
– Г-господин Ульрих, – забормотал стражник, кланяясь как можно ниже. – Приказ кайзера... на всех дорогах...ведун, – все более невнятной становилась его речь, по мере того, как чело шпильмана темнело от гнева.
– Это не ведун, а мой слуга, – раздраженно прикрикнул шпильман.
– Проезжайте... – выдавил второй караульный, чтобы поскорее отвязаться от внука кайзера.
Ульрих, кивнув Орвару, надменно скривил губы и проехал через ворота. Кветка, заворожено наблюдая за представлением шпильмана, последовала за ними. Когда они отъехали на приличное расстояние от городских ворот, Кветка поравняла лошадь с конем шпильмана.
– Ловко у тебя выходит, – рассмеялась девица.
– Они бы не пропустили его так просто, не будь меня рядом, – беспечно молвил шпильман, провожая пристальным взглядом пригожую девицу, идущую им навстречу. – Зная своего батюшку кайзера, смею предположить, что у стражи приказ хватать всех, кто хоть чем-то напоминает ведуна или девицу со светлой косой.
– Батюшку? – спросила Кветка, на всякий случай потрогав рукой оплечье и проверяя, не видна ли коса.
– Кайзер является названым отцом Ульриха, после того, как Бьёргфрид погиб, – снисходительно пояснил Орвар, ехавший чуть поодаль от них.
Улицы Грёвлана были намного шире тех, что доводилось видеть Кветке. Дома здесь строили так же, как и в Сванберге: люд побогаче – из камня, а большинство горожан – из бревен или балок, заполненных глиной и песком. Более всего Кветку поразило обилие храмов и торговых лавок, словно горожане только и занимались покупкой и продажей, да непрестанно молились. По улицам во все стороны катились повозки и сновали люди. Жители Грёвлана были одеты пестро и щегольски, поражая девицу высокомерием, вспыльчивостью и суетливостью.
Кветка с любопытством примечала всё вокруг, доверившись шпильману и ведуну и следуя за ними. Проехав несколько площадей и улиц, они остановились у высоких ворот, окованных железом. Орвар спешился, сделав знак спутникам следовать его примеру. Ведун подошел к воротам и решительно постучал. На стук из-за ворот выглянул слуга – темноволосый и юркий парень.
– Чего изволите? – слуга окинул ведуна небрежным взором.
– Мне нужен господин Хакон.
– Господин никого не принимает сегодня, – фыркнул слуга.
В тот же миг Орвар сгреб его кафтан в кулак и притянул побледневшего и растерявшегося наглеца к себе.
– Скажи своему господину, что его желает видеть Орвар, – ледяным голосом приказал ведун.
Едва слуга оказался на свободе, как тут же кинулся за спасительные ворота, с лязгом захлопнувшиеся за его спиной.
– Позволь спросить, мы ждем, когда сюда прибудет вся стража Грёвлана? – вежливо спросил Ульрих, вертя соломинку в руке.
– Он примет нас, – упрямо ответил Орвар. – Он кое-что мне должен.
Слуга выскочил к ним из-за ворот, едва ведун произнес эти слова.
– Господин велел передать, что найдет вас в мэтзеле "Строптивый гусь", – от былой надменности слуги не осталось и следа.
Орвар, выслушав его до конца, прошел мимо слуги, как мимо порожнего места. Тот испуганно наблюдал, как путники вскочили на коней и неспешно поехали вверх по улице.
– Кто такой господин Хакон? – в очередной раз спросила Кветка, едва они свернули в темный и грязный проулок.
– Он начальник замковой стражи кайзера, – отозвался ведун. – Его люди охраняют покои кайзера, башни и темницы его замка. Он точно знает, что сталось с Торхельмом, и где он сейчас. Мы встретимся с ним с мэтзеле, где всё и выясним.
– Думаю, он знает, что кайзер стремится нас разыскать, – робко начала Кветка. – Что мешало ему принять нас в своем доме?
Орвар внимательно посмотрел на Кветку, прочтя в её глазах вопрос, который она не решилась задать: не окажется ли встреча с Хаконом ловушкой?
– Хакон – риттер, его слову можно верить. Однажды я спас его сына, и он поклялся помочь, когда придет время, – Орвар пришпорил коня.
Ульрих и Кветка, переглянувшись, последовали за ведуном. Все трое прямиком отправились в тот самый мэтзель, где они надеялись встретиться с Хаконом.
Метзель оказался невысоким строением с замшелой черепичной крышей, широкими дверями и пестрой вывеской, на которой красовался гусь и пенные кубки с пивом. Оставив лошадей у коновязи, они вошли в мэтзель, который внутри оказался просторным, светлым и чистым, чем приятно удивил и порадовал Кветку. Запах сочного жареного мяса напомнил путникам о голоде. Девица и мужчины без труда нашли свободное место в дальнем углу подальше от чужих взоров: в мэтзеле было немноголюдно. Хозяин в мешковатом кафтане с подобострастной улыбкой сам подошел к ним, чтобы осведомиться у гостей, что им подать на стол. Он предупредил их, что разумнее откушать именно сейчас, потому что очень скоро сюда заявятся городские стражники, которых сменят на карауле, и заказ придется ждать долго. Мужчины попросили уху и пиво, а Кветка – пирог из капусты. Орвар незаметно огляделся по сторонам, примечая двери и окна.
– За тем углом небольшая дверь во двор, – шепотом молвил он, наклонившись к Кветке. – Если что-то пойдет не так, постарайся добраться до двери.
Кветка подняла на ведуна обеспокоенный взгляд. Ульрих кивнул ей, в знак того, что согласен с ним.
– Я постараюсь.
Кветка, до той поры чувствовавшая себя в относительной безопасности, ощутила прежнее беспокойство, словно они не в многолюдном Грёвлане, а на пустынном большаке. Когда им принесли яства, и путники принялись за еду, в мэтзель стали заходить ватаги воинов, по всей видимости, городских стражников. Кветка краем глаза внимательно следила за ними. В мэтзеле становилось всё многолюднее.
– Орвар, – настороженно молвила Кветка, заметив только что вошедшего мужчину, до глаз закутанного в темную накидку и зорко оглядывавшего мэтзель.
Незнакомец прямиком направился к их столу. Он, озираясь, сел на лавку подле Ульриха.
– Здравствуй, Хакон, – сосредоточенно молвил ведун, придвигаясь поближе к столу.
– И тебе быть здравым, – настороженно ответил тот.
Хакон откинул накидку и впился ястребиным взглядом в лица Ульриха и Кветки. Его лицо было рябым и желтовато-бледным. Темные узкие глаза недобро блестели из-под густых бровей. Редкие темные волосы длинными тонкими прядями спускались на плечи. Платье Хакона отличалось сдержанной роскошью. На шее риттер носил две золотые гривны и цепь с несколькими привесками, а его пальцы были унизаны перстнями. Он смутился и побледнел, не ожидая увидеть Ульриха вместе с ведуном. Хакон сдержанно поклонился шпильману.
– Я не отважился принять тебя в своем доме, ибо тебя разыскивают по приказу кайзера и могли заметить у моего дома. Здесь никому не придет в голову искать тебя. Я помню, что в долгу перед тобой. Скажи, что я могу сделать для тебя! – хмуро, словно через силу, пробормотал Хакон.
– Что ж, дело, что привело меня к тебе, не терпит отлагательств. Я ищу кёнига Торхельма, который прибыл сюда почти три седьмицы назад. От него до сих пор нет вестей. Уверен, ты сможешь нам помочь.
– Непростая просьба, Орвар, – криво усмехнулся Хакон, обнажив редкие зубы. – Понимаешь ли ты, что я попаду в опалу, если сделаю то, о чем ты просишь, и кайзер узнает об этом?
Орвар не сводил с риттера сосредоточенного взгляда.
– Я скажу, – немного помолчав, с вызовом молвил риттер. – Долг требует платежа. Но прежде, чем я расскажу тебе о Торхельме, ответь мне, где сейчас кёнигин Эмбла?
Орвар, не взглянув на Кветку, уверенно ответил:
– Я оставил девицу в надежном месте, идя сюда. Будь покоен.
Кветка обрадовалась тому, что риттер не признал в ней девицу. Видимо, плохо освещенный угол мэтзеля, в котором стоял их стол, не позволил ему как следует рассмотреть её. Девица заметила явное разочарование, появившееся на лице риттера. Кветку это насторожило, но для неё важнее всего было услышать сейчас, что случилось с Торхельмом.
– Кайзер был вне себя от ярости, когда получил письмо храмовника Йохна. Женитьба Торхельма на кёнигин Эмбле вовсе не входило в его намерения. Приданое Бригитт давно готово, а кайзер мечтает лишь о том дне, когда Торхельм поведет её к алтарю. Новость из Гримнира была подобно грому в ясный день. Бальдор посоветовал кайзеру в ответном письме издать запрет на венчание Торхельма и Эмблы, и заодно заманить обоих в Грёвлан. Бальдор предложил захватить и заточить обоих в разных башнях. Кайзер намеревался, таким образом, обменять жизнь девицы на согласие кёнига жениться на Бригитт. Бальдор особо уповал на приворотное зелье, которое могло помочь сладить с упрямым кёнигом.
– Упорству Тригвальда можно лишь позавидовать, – раздраженно перебил риттера шпильман. – Что ему мешает подыскать Бригитт другого жениха?! Я слышал, что к ней сватаются знатные и могущественные кёниги.
– Вы забываете, мой господи, что ваша сестра ни о ком другом и слышать не хочет. Ваш дед видит для своего трона прямую угрозу, которая будет исходить из Фридланда, если Торхельм всё же женится на этой девице из дикого племени.
Кветка, которой едва удавалось скрывать свой гнев, сжала кулаки под столом. Коварный кайзер! Так вот что он задумал! Ненависть к Тригвальду, Бальдору и Бригитт захлестнула её. Девице хотелось вскочить и зарубить мечом этого самодовольного Хакона, говорящего о ней и Торхельме, как о бездушных куклах, которых кайзер и его колдун переставляют по своему усмотрению.
– Что за угроза померещилась ему? – небрежно бросил Ульрих.
– Мой господин, Фридланд с каждым годом становится всё сильнее и могущественнее. Никто не говорит об этом, но войска Торхельма и количество его драккеров растут день ото дня, превосходя всё то, чем располагает кайзер, – понизив голос, ядовито произнес Хакон. – Торхельм молод, умен, отважен и силен. Тригвальд предпочел бы видеть его своим зятем, а не соперником за трон, ибо остальные кёниги всё чаще говорят о правителе Фридланда с восхищением.
– Где теперь кёниг? – нетерпеливо спросил Орвар, прервав риттера.
– В башне Бьёргфрида, – неохотно протянул Хакон. – Он заточен там, и охраняется лучше сокровищницы Тригвальда.
Орвар и Ульрих переглянулись, а Кветка мысленно застонала: он пленник Тригвальда!
– Это безумие! – вскипел Ульрих, ударив кулаком по столу. – На что надеется кайзер?! Скоро во Фридланде заподозрят, что Торхельм вовсе не гость кайзера, а его пленник! Тогда под стенами Грёвлана встанут войска Торхельма!
– Для этого нашему господину и нужна девица Кветка, – снисходительно молвил риттер. – Тригвальд решил заставить поступить Торхельма так, как было задумано с самого начала. Чтобы сломить его волю, кёнигин должна быть в руках кайзера.
Хакон хищно ухмыльнулся, став похожим на ястреба. Кветка сгорала от ненависти и ярости. Ульрих и Орвар, видимо, чувствовали то же самое, судя по их бледным и напряженным лицам.
– Полагаю, я отдал тебе долг, Орвар, – риттер с довольным видом откинулся на спинку скамьи.
– Так и есть, – глухо пробормотал тот. – Думаю, нам пора удалиться.
Кветка только сейчас заметила, что уже смеркается, и в мэтзеле зажгли огни.
– Не спеши, ведун, – переменившимся голосом молвил риттер. – Молодой господин волен идти, куда он пожелает. Тебя же я не обещал беспрепятственно отпустить, после того, как ты узнал столько тайн!
Все произошло в один миг. Орвар и Ульрих вскочили, опрокидывая на риттера тяжелый стол. Оба мгновенно достали свои мечи и попятились, прикрывая собой Кветку. Хакон ловко увернулся и встретился глазами с девицей. Запоздалая догадка промелькнула на его некрасивом лице.
– Стража! Схватить их! – истошно закричал риттер.
Это и впрямь была ловушка. Кветка с ужасом увидела, как два десятка караульных вскочили со своих мест, словно ждали приказа Хакона. Помня наказ Орвара, девица кинулась к заветной двери во двор, но дюжий воин опередил её, загородив путь к отступлению. Подоспевший Ульрих ловко вырвал из его рук Кветку и молниеносно ударил его мечом. Тот согнулся и медленно сполз на пол. Кветка дернула дверь, что было сил, но она была заперта. Другой выход из мэтзеля загородили собой стражники, которые безмолвно приближались к ним плотным кольцом с обнаженными мечами.
– Сюда! – крикнул Орвар, указывая на темнеющий узкий переход со множеством дверей.
Кветка побежала вперед, пытаясь разглядеть в густом сумраке хоть какую – то лазейку. Позади слышался топот множества сапог, крики, брань и звон мечей. В полутьме она налетела на деревянную лестницу, больно ударившись плечом. Нащупав тонкие сколоченные жерди, она подняла голову и разглядела черное отверстие чердака. Не раздумывая, Кветка с небывалой прытью вскарабкалась вверх.
– Сюда! Наверх! – закричала она, что было сил.
Орвар добрался до лестницы и полез наверх, в то время как Ульрих сдерживал в узком переходе напирающую стражу.
– Ульрих!!!
– Вы оба, убирайтесь! Я задержу их! – прогремел шпильман, тесня ближайших к нему воинов.
Орвар оттолкнул Кветку и втянул лестницу наверх. Они вскочили и бросились к светлому пятну небольшого чердачного оконца.
– Нам одна дорога отсюда – по крышам, – выдохнул ведун, первым вылезая из оконца.
– Я Ульрих Бьёргфридсон! Прочь с дороги, отродье Тёмного! – издалека донеслось до них.
Девица пробиралась вслед за Орваром, стараясь не обращать внимание на громкие крики внизу. Орвар с ловкостью лесного кота пробежал по бурой черепице. Кветка, которой оставалось лишь позавидовать проворству ведуна, медленно и неуверенно двигалась вслед за ним. Дома Грёвлана были построены вплотную друг к другу, что позволило им беспрепятственно уйти от преследователей так далеко, что крики перестали долетать до них.
Луна взошла, освещая мягким светом крыши домов. Орвар остановился и знаком указал Кветке на то место, с которого до земли было рукой подать. Ведун спрыгнул первым.
– Кветка, смело прыгай, здесь не высоко, – долетел из темноты голос Орвара.
– Боги, помогите мне, – прошептала она и решительно шагнула вниз.
Кветка благополучно приземлилась на землю, подхваченная ведуном.
– Ты цела? – обеспокоенно осведомился Орвар.
– Да, кажется, – неуверенно протянула Кветка.
– Вот и хорошо.
– Боюсь, нет ничего хорошего в том, что мы оставили Ульриха! – она впервые была обижена на ведуна и раздосадована, по её разумению, постыдным бегством.
– Кветка! – непривычно громко рассмеялся Орвар, и его смех эхом пошел гулять по пустой и темной улице. – О Боги! Ульрих уже давно покинул мэтзель, едва уверился, что нам удалось скрыться. Внука кайзера никто не посмеет тронуть, а уж тем более препятствовать ему. Нам же с тобой грозила серьезная опасность, если бы мы попали в руки Тригвальда.
– Я чувствовала, что это ловушка, – расстроенно молвила Кветка, поправляя меч на поясе.
– Я знал, что это ловушка, – в темноте было не разобрать его лица, но Кветка слышала по голосу, что он улыбается.
– Как же так? Это безумство, мы сами пошли в лапы кайзеру! – изумленно воскликнула она.
– Сделали вид, что пошли, – поправил Орвар, переминаясь с ноги на ногу. – Но иначе, мы бы не узнали об истинном положении дел и о намерениях кайзера.
– Торхельм в замке Тригвальда, и его стерегут пуще кайзера, – пригорюнилась Кветка, садясь на придорожный камень. – Как вызволить его оттуда?
– Время играет против Тригвальда, – мягко молвил ведун, стараясь успокоить её. – Он знает, что вскоре во Фридланде хватятся кёнига, буду слать послов и разыскивать Торхельма, а потом его верные риттеры соберут войско и приведут к стенам Грёвлана. Но, со слов Хакона, кайзер не собирается отказываться от брака Бригитт и Торхельма. Если он не свяжет будущее своей внучки с могущественным Фридландом, то его род окончательно потеряет трон Северных пределов, и фридландский кёниг однажды наденет венец кайзеров. Торхельм еще молод и не до конца осознает свою силу и могущество, но старый лис Тригвальд и его приспешник Бальдор чуют, куда дует ветер, и сделают всё, чтобы было так, как они задумали. Самое главное для них сейчас, схватить тебя.
– Они не знают его. Ничто не заставит Торхельма жениться на Бригитт, – с воодушевлением воскликнула Кветка. – Нам нужно предупредить Лотара и Рунольфа о коварных намерениях кайзера, но до Фридланда день пути, а до Гримнира и того больше.
– Это можно устроить, дитя, – в свете луны глаза Орвара лукаво заблестели из-под густых бровей. – Но сначала нам нужно найти ночлег.
***
Небольшая дверь, устроенная в крепких воротах, отворилась, и слуга вежливо пригласил их во внутренний двор, освещенный факелами. Кветка и Орвар поспешили войти, незаметно озираясь по сторонам. Двор с множеством построек был просторен и чисто выметен. Каменный дом с высоким широким крыльцом был щедро украшен нарядной росписью, что нечасто можно было встретить в Северных пределах. На крыльце стоял высокий старец с белыми, как первый снег, бровями и короткой косицей на затылке. Он держался нарочито прямо, а его светлые глаза, выдававшие в нем фридландца, смотрели строго и испытывающе. Старец был облачен в темную длинную накидку до пят. Он высоко держал факел, чтобы рассмотреть непрошеных гостей.
Кветка вспомнила об учителе Торхельма Эвнере, когда они решали, куда податься на ночлег. На пустынных улицах их легко могли обнаружить городские караульные, а на постоялых дворах – соглядатаи кайзера. Кветка, скрепя сердце, решила обратиться к Эвнеру, как советовал Лотар.
Поверит ли он, что усталый и запыленный путник в мужском платье невеста Торхельма и кёнигин Гримнира? Даст ли ночлег незваным гостям? Орвар хорошо знал, где живет Эвнер, и вел Кветку обходными путями по тёмным проулкам и подворотням, чтобы не попасться на глаза городской страже. Они благополучно достигли дома благородного Эвнера. Им открыл сонный привратник. Кветка, запинаясь и смущаясь невесть чего, попросила передать хозяину, что кёнигин Кветка просит встречи с ним. Немного погодя в доме захлопали двери и зазвучали торопливые шаги. Вместо привратника к ним вышел слуга, который рассыпался перед ними в извинениях за то, что привратник вынудил столь дорогих гостей ждать у ворот.
Эвнер, слегка прихрамывая, спустился с крыльца, пытливо вглядываясь в её лицо. Кветка стянула с головы оплечье и выпустила косу, позволяя рассмотреть себя ученому мужу. Под взором старца на неё вдруг нашла непонятная робость, но Кветка не отвела глаз, спокойно и чуть смущенно продолжая смотреть на Эвнера.
– Золотые волосы, словно у богини Сиф, и бездонные, будто лесные озера, очи, – пробормотал хозяин, с нежностью глядя на Кветку.
Кветка живо вспомнила слова Торхельма и почувствовала, что слезы вот-вот покатятся из её глаз.
– Я счастлив принимать в своем доме жену своего господина, сиятельная госпожа Кветка, – громко и величаво произнес старик и поклонился ей до земли.
Путников с величайшими почестями провели во внутренние покои дома, тут же предложив горячую воду, чистую одежду, трапезу и мягкую постель. Кветка, радуясь горячей воде и благовониям, дольше обычного провела в кадке с горячей водой. Пока гости приводили себя в порядок после долгих скитаний, вышколенные слуги приготовили для них постели и накрыли стол.
Когда Кветка, свежая и румяная, в платье простого кроя спустилась в трапезную, её уже ждали ведун и хозяин. На дворе стояла глубокая ночь, но никто не хотел откладывать разговор до утра. Обычай требовал для начала накормить гостей, а уж потом начинать расспросы. Кёнигин и Орвар быстро покончили с трапезой. Девица чувствовала, что пришлась старику по душе, и он не сводит с неё внимательных и добрых глаз, примечая, как она говорит и держит себя.
– Орвар рассказал мне о том, что заставило вас покинуть Сванберг. Вам многое пришлось пережить в пути, – первым завел разговор Эвнер, едва слуги убрали со столов и оставили их одних. – Я не знаю, что и сказать, ибо потрясен вероломством кайзера. Торхельм по прибытии в Грёвлан остановился у меня. Он много рассказывал мне о своей прекрасной невесте и её добродетелях, и я счастлив, что могу воочию убедиться в истинности его слов. Торхельм отправился в замок кайзера в тот же день, чтобы встретиться с ним, но он не вернулся ни в тот день, ни в следующий. Через три дня ко мне прибыл посланник кайзера с приказом кёнига о немедленной отправке его вещей и одежды в замок. На мои вопросы, посланник скупо ответил, что Торхельм принял приглашение кайзера погостить у него несколько дней. Эти слова вызвали у меня подозрение, ибо мой воспитанник обязательно передал бы мне записку. К тому же, это не похоже на Торхельма, который всей душой стремился поскорее вернуться в Сванберг к своей невесте.
Кветка склонила голову, услышав слова старца, и давно знакомая тоска по возлюбленному сжала её сердце.
– Я послал своего зятя в замок, чтобы разыскать кёнига и узнать, в порядке ли он. Но его не пустили в замок, сославшись на то, что кёниг охотится с кайзером в лесах. Сколько бы я ни посылал своих людей, мне ничего не удалось узнать о нем. Я собирался отправить письмо Рунольфу во Фридланд, но вы сами пришли ко мне, и теперь я знаю, что случилось с Торхельмом на самом деле, – с горечью продолжил свой рассказ Эвнер.
– Я думаю, нам нужно сообщить обо всем Рунольфу и Лотару, а также постараться вызволить Торхельма из башни – рассудительно и спокойно молвил Орвар. – Самое безопасное место в Грёвлане для Кветки – ваш дом, благородный Эвнер.
– Мой дом в полном распоряжении госпожи, – поспешил заверить их старец. – Я и мои сыновья скорее согласимся погибнуть, чем позволить кайзеру схватить юную кёнигин.
– Я не хочу подвергать вас опасности впасть в немилость и пострадать от гнева кайзера! – всполошилась девица, представив, что будет с Эвнером и его домочадцами, если Тригвальд узнает, где она скрывается.
– Вам не стоит беспокоиться, госпожа, – успокаивающе произнес старец. – Мои слуги верны мне. Никто не узнает, что вы здесь. К тому же, я не могу позволить, чтобы будущая кёнигин Фридланда скиталась в мужском платье по Грёвлану и подвергала себя опасности.
В словах Эвнера звучало неподдельное беспокойство и стремление оградить Кветку от всяческих угроз.
– Я сделаю всё возможное и помогу вам вызволить молодого кёнига, Орвар, – торжественно провозгласил старец, дотронувшись до серебряной гривны на шее. – И да будут боги моими свидетелями!
На том и порешили, договорившись разыскать на следующий день Ульриха, и вместе с ним подумать, как помочь Торхельму совершить побег. Раскланявшись с Эвнером, Кветка и Орвар удалились на ночь в отведенные для них опочивальни.
– Нам нужно найти надежного человека, который отвезет письмо во Фридланд, чтобы как можно скорее предупредить Рунольфа. Тот передаст всё Лотару, – озабоченно молвила Кветка, когда они с ведуном оказались одни в переходе.
– Положись на меня. Завтра на рассвете письмо будет у Рунольфа, – заверил её Орвар.
– Это невозможно, – Кветка от удивления остановилась, как вкопанная, пытаясь понять, что задумал ведун, который не бросал слов на ветер. – Разве только гонец научится летать.
– Мой гонец умеет летать с тех пор, как вылупился из яйца в родительском гнезде, – рассмеялся Орвар.
– Разве твой ворон Корп знает дорогу во Фридланд? – с недоверием и надеждой спросила она, догадавшись, о ком он говорит. – Даже если это так, я не знаю, как он найдет Рунольфа.
– Запасись терпением, госпожа, и верь мне. Мой ворон не так прост, как кажется, – Орвар ободряюще улыбнулся и удалился в свою опочивальню.
***
На следующее утро Кветку разбудила суматоха, царящая в доме: торопливые шаги, взволнованные голоса и непрестанно хлопающие двери. Наспех умывшись и заплетя косу, Кветка спустилась вниз. Мимо неё, кланяясь, пробегали слуги и домочадцы Эвнера. К ней подошел слуга и смиренно попросил проследовать к хозяину. В просторных, богато убранных покоях девица застала Эвнера, Орвара и Ульриха сидящими за широким резным столом. Хозяин дома был одет в темный кафтан, украшенный скромной вышивкой. Орвар сменил облачение, и Кветка не сразу узнала его: бархатная шапка с оторочкой, шерстяной кафтан с бронзовыми пуговицами, кожаные штаны и добротные синие сапоги делали его похожим на заезжего купца. Теперь ничто не выдавало в его облике ведуна. Кветка во все глаза смотрела на Ульриха, в который раз благодаря богов за то, что шпильман цел и невредим.
– Кветка! – шпильман радостно вскочил с лавки.
– Хвала богам, ты цел! Орвар убедил меня, что они не тронут тебя...
– Так и есть. Стоило во всеуслышание объявить, с кем они имеют дело, как все разом отступили, – Ульрих устало улыбнулся, взяв её за руку и подводя к столу.
Только теперь она заметила озабоченность на лицах мужчин. Кветка села за стол, ожидая и одновременно страшась новостей.
– Я успел побывать в замке кайзера. Всё намного серьезнее, чем я предполагал, – Ульрих быстро посмотрел на Кветку, словно размышляя, стоит ли ей открывать всю правду.
– Говори, – строго и повелительно молвила девица, застыв в ожидании.
Эвнер и Орвар кивнули шпильману, словно поторапливая его рассказать правду.
– Тригвальду стало известно, что совет кёнигов, памятуя о том, что у кайзера нет прямых наследников, тайно прочит на престол Северных пределов Торхельма, чья отвага, сила и ум снискали ему славу и уважение всех жителей от южных границ до Северного моря. Твой жених, Кветка, не догадывался об этом. Тригвальд был спокоен за свой престол, полагая, что Торхельм не откажется взять Бригитт в жены. Когда до него дошла весть о вашей свадьбе, кайзер не на шутку взволновался, решив во что бы то ни стало помешать свадьбе и навязать своенравному кёнигу Бригитт. Я узнал, что, когда Торхельм прибыл ко двору кайзера, между ними состоялся долгий разговор с глазу на глаз. Впрочем, в замке кайзера ничто не тайна. Мне рассказали, о чем они говорили... Торхельм, поняв, что Тригвальда более всего волнует потеря престола, пытался заверить кайзера, что ему достаточно тех земель, что он унаследовал от отца и завоевал сам. Он позабыл, что Тригвальд никому не верит, кроме своего приспешника Бальдора. Торхельм со свойственной ему прямотой сказал, что ничто не заставит его отказаться от свадьбы с Кветкой.
