Текст книги "Клятва ворону (СИ)"

Автор книги: Анна Селезнева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

  "Доблестный кёниг Торхельм Альдорсон! Донесение храмовника Йохна из Сванберга повергло нас в недоумение и печаль. Наказав Гермара за его преступные деяния в отношении благородной Сёгрид, вы остались в Сванберге. Йохн сообщает о вашем намерении жениться на супруге Гермара, вашего заклятого врага, когда его тело едва успели предать погребению в усыпальнице нашего рода. Я начинаю верить словам Йохна и подозревать колдовство, которое исходит от кёнигин Эмблы и лишает вас воли и разума. Мы должны убедиться, что кёнигин не одержима Темным, и вы намереваетесь жениться по доброй воле. Потому я запрещаю всем храмовникам Северных пределов совершать обряд венчания до той поры, пока вы вместе с юной кёнигин не появитесь в Грёвлане, и я с помощью своих храмовников не удостоверюсь в невиновности и приверженности кёнигин Эмблы к храму Единоликого. Я страшусь того, что вы силой принудите Йохна обвенчать вас, потому спешу вас упредить, что ваше с кёнигин Эмблой потомство, если таковое будет, не сможет наследовать ваше имя и земли.".

  – Кёнигин Эмбла, – горько повторила Кветка, питая отвращение к этому имени.

  Торхельм забрал у неё свиток с таким видом, будто она взяла по незнанию отравленную ядом вещь. Он обнял её и крепко прижал к своей груди.

  – Не произноси этого имени... Ты Кветка, моя Кветка. Для меня нет ничего слаще этого имени, – хрипло молвил он, неотрывно глядя на нее.

  – Что же теперь будет? Мы не можем обвенчаться. Я принесла тебе несчастье, вызвав гнев кайзера, и он никогда не разрешит стать мне твоей женой, – Кветка с отчаянием посмотрела в его светлые глаза, борясь со страхом за него.

  – Ты уже моя жена, перед богами и людьми! – твердо и спокойно сказал он, взяв её лицо в ладони и нежно глядя в глаза Квеки, полные смятения. – Воля кайзера бессильна, если уж ненависть к Гермару не заглушила пожар в моей груди – грустно усмехнулся он. – Я прикипел к тебе всем сердцем. Разве может кто-то разлучить нас?

  – Торхельм, разве кайзер может запретить кёнигу жениться?

  – Кайзер правитель Северных пределов и все храмовники подчинены ему. Он честолюбив, хитер и мстителен, – Торхельм отвел хмурый взор в сторону. – Во время моего последнего пребывания в Грёвлане, он всячески давал понять, что хочет отдать за меня свою внучку Бригитт. Я не ответил на его намеки.

  – Разве молва обманывает, говоря, что она красива? – её голос задрожал.

  – Я никогда бы не породнился с родом Игмара! Я единственный кёниг в Северных пределах, в чьих жилах не течет кровь этого проклятого богами рода. Они пришли во Фридланд с войной сто лет назад. Мой прадед выстоял, но какой ценой! Фридланд был обескровлен, и прадед принял новую веру, но лишь для виду, продолжая чтить Одина и Тора, – Торхельм с холодной яростью вспоминал прошедшее, боль от которого не утихла. – Я никогда бы не взглянул на Бригитт, пустую, холодную и надменную девицу, истинную внучку Эмблы!

   Возок остановился, подъехав к крыльцу.

  – Я немедля соберу совет, на котором решу, что вернее всего предпринять, дабы нас поскорее обвенчали. Поверь мне, скоро всё закончится, – промолвил Торхельм, крепко прижимая ее к себе.

  ***

  Кветка вышла в сад, ожидая, когда закончится совет в покоях кёнига. Она намеревалась переодеться, но, сняв украшения и венец, поняла, что не в силах расстаться с подвенечным платьем. Словно сняв его, она откажется от Торхельма и перестанет быть его невестой.

  В саду тихо шелестели травы и листья деревьев. Солнце едва проглядывало сквозь хмурые тучи. Всё обещало дождь и грозу к ночи. Кветка с тоской подумала, что, не вмешайся Йохн, они стали бы уже мужем и женой. На свадебном пиру они сидели бы сейчас рядом, и в честь жениха и невесты гости поднимали бы кубки и произносили заздравные речи.

  Кветка подошла к каменной стене, у которой она сошлась с кёнигом в день битвы. Дурные мысли и предчувствия терзали ее. Она готова была отдать все на свете за то, чтобы быть с ним. Как было бы всё просто, будь он обычным воином, а Кветка – дочерью кузнеца! Но думать об этом – только бередить душу. Кветка услышала шаги Торхельма за спиной. Он вошел в сад и остановился. Кёниг молча смотрел на нее, не в силах отвести глаз, словно хотел навсегда запомнить девушку такой: нежной и юной, с золотым шелком волос и блестящими очами, в которых затаились грусть и тревога.

  – Умоляю тебя, не скрывай от меня ничего! – молвила Кветка, испугавшись этого неподвижного и пристального взгляда.

  Он вздрогнул от ее мольбы, полной горечи и страдания.

  – Сегодня я уезжаю в Грёвлан, – твердо молвил Торхельм. – Два дня до Фридланда верхом и ночь на драккере до Грёвлана. Я встречусь с кайзером и опровергну наветы Йохна. Через шесть дней я буду здесь с благословлением кайзера! Я захвачу с собой храмовника из Фридланда, и мы тут же обвенчаемся! – Торхельм говорил спокойно и уверенно, чеканя каждое слово и не сводя с Кветки глаз.

  – Боги! Я не верю кайзеру. Это ловушка. Прошу, не езди в Грёвлан! У меня дурное предчувствие, – прошептала она, с нежностью и мольбой глядя на него.

  – Чего ты боишься, моя кёнигин? Я готов плыть на край света, если это приблизит наше счастье, – Торхельм подошел к ней и с благоговением взял её тонкие ладони в свои, чтобы прижать их к губам.

  – Я боюсь опасностей, подстерегающих тебя в пути, но пуще них я страшусь коварства кайзера, ведь ты сам говорил о его мстительности и хитрости. С ним Бальдор, он наверняка уже знает о гибели Хьёрдис и может отомстить тебе!

  – Ничто не сможет помешать мне вернуться к тебе: ни смерть, ни чары, ни стихия.

  – Тогда возьми меня с собой, – Кветка подняла на него очи, полные решимости.

  – Я не подвергну тебя опасности. Если ты будешь со мной, я буду как никогда уязвим. Ты останешься здесь под охраной Лотара и моих воинов. Пока меня не будет, ты будешь править Гримниром, а Лотар останется твоим советником, – решительно молвил Торхельм, и стало ясно, что с ним не поспоришь.

  – Оставить правление Гримниром девице? – Кветка не поверила своим ушам.

  – Я оставляю Гримнир своей жене, которую боги наградили светлым разумом и достоинством, – серьезно молвил он. – Мой отец, уходя в походы, оставлял все дела моей матери. Подле тебя будет Лотар. Я не задержусь в Грёвлане.

  – Торхельм, нас обвенчал Орвар. Ты сам сказал, что мы уже муж и жена. Мне ненавистен обряд в храме, потому что у храмовников я не нашла ни добра, ни правды, ни справедливости! – Кветка немного смутилась, произнося эти слова.

  – Да, ты моя жена, но мы должны обвенчаться в храме, чтобы наши дети могли править Фридландом, и никто, даже кайзер, не посмел сказать, что ты не жена мне, а дети не могут занять престол после нас. Я как можно скорее постараюсь добиться от кайзера отмены его запрета. Я уезжаю на закате, Кветка.

  Её последняя попытка удержать его провалилась. Она знала, что кёниг прав, и видела, как трудно Торхельму покидать ее, несмотря на его суровый вид. Кветка отвернулась. Нет, она не будет рыдать и молить его остаться, ибо так решил ее муж, и она подчинит сердце и желание его воле, помня, что его тоска и боль не легче ее. Кветка с нежность посмотрела на кёнига.

  – Я увидел тебя впервые на этом самом месте, – хрипло проговорил Торхельм, любуясь ею. – В жарком бою, в пылу мести я увидел твои глаза и на миг забыл обо всем. Твоим косам позавидует сама златокудрая богиня Сиф. Я готов бесконечно любоваться твоим лицом и смотреть в очи. Я вернусь к тебе, и мы будем вместе неразлучно. Ты помнишь наши клятвы? – Торхельм крепко обнял ее и смотрел сверху вниз. – Мы вместе столько, сколько отпущено нам богами. Но ты будешь всегда подле меня, даже когда мы покинем мир живых, моя Кветка, – горячо зашептал Торхельм, касаясь лицом её волос.

  Кветка слушала его, затаив дыхание.

   – Сегодня я принес особую клятву. Она столь же древняя, как и Белые камни. Я поклялся ворону Химмльравну, что ты часть моей души. Ворон Химмльравн древнее божество, хранящее мой род. Он летает между мирами живых и мертвых. Если погибну до срока, то ворон принесет меня на своих крыльях из царства мертвых – Хельхейма за тобой, Кветка, ибо не будет мне покоя, покуда мы не будем вместе.

  – А если не станет меня, даст ли твой божественный ворон свидиться с тобой? – зачарованно глядя на него, прошептала она.

  – Отныне, вняв моей клятве, он будет помогать нам, куда бы мы ни шли, идти навстречу друг другу.

  Торхельм жарко шептал томительные и страшные слова, закрыв в исступлении глаза и заключив возлюбленную в крепкие объятия. Ей не было страшно – отныне они с ним связаны на веки не только клятвами, данными друг другу, но и древним вороном Химмельсравном, которому Торхельм принес древнюю и нерушимую клятву вечной любви. Кветка не отрывала от него глаз, чувствуя, как от сладких речей сурового кёнига огонь бежит по жилам, и она становится мягкой и податливой словно воск. Он целовал ее яростно, исступленно, больше не стараясь сдержать свою страсть, словно стремился навсегда запечатлеть на ее губах след от своего поцелуя. Они еще долго стояли в саду, не в силах разомкнуть объятия и оторваться друг от друга.

  – Я буду ждать твоего возвращения, ладо мой, молить твоих и моих богов за тебя, – молвила Кветка на родном языке, с тоской глядя на солнце, повернувшее на закат и приближавшее неизбежную разлуку.

  ***

  Торхельм торопился поскорее отправиться в путь. Он взял с собой лишь двух оруженосцев и по сменной лошади для каждого, чтобы поскорее добраться до Фридланда, откуда он намеревался сразу же отплыть в Грёвлан. Торхельм оделся в шерстяную рубаху и плащ. Лишь его оружие и украшения выдавали в нём кёнига. Во дворе замка его провожали Лотар, Рольд и Хельгот. Кветка сидела верхом на лошади, так как Торхельм позволил ей проводить его до леса. Сам кёниг по фридландскому обычаю подходил к каждому из советников и пожимал руки чуть выше локтя на прощание. Он оставил Лотару подробные указания до своего возвращения, отдав Кветке бразды правления Гримниром. Вместе с кёнигом во Фридланд отправлялся Рунольф, чтобы вести дела правителя, пока тот будет отсутствовать.

  Когда отряд выехал за ворота Сванберга, от леса потянуло вечерней прохладой. Солнце наполовину скрылось за лесом, одаривая землю последними золотыми лучами. Кветка скакала бок о бок с кёнигом, бледная и молчаливая. Они не обмолвились ни словом. Когда отряд подъехал к опушке леса, Торхельм остановил коня и кивнул слугам и Рунольфу. Советник понимающе посмотрел на них.

  – Госпожа, надеюсь в скором времени увидеть вас, – мягко молвил Рунольф, кланяясь ей.

  – Я тоже буду с нетерпением ждать встречи с вами, благородный Рунольф, – Кветка постаралась улыбнуться как можно благожелательнее.

  Всадники хлестнули коней и поскакали дальше, оставив кёнига и девицу одних на дороге. Оба не сводили друг с друга глаз, продолжая молчать. Их тоска не поддавалась словам. Торхельм резко вскочил в стременах, и, перегнувшись, с силой привлек её к себе, осыпая ворохом жарких поцелуев.

  Кветка поняла, что не сможет сдержать рыдание.

  – Скачи! Иначе, клянусь богами, я не смогу уехать, – сквозь стиснутые зубы прорычал он.

  Кветка отстранилась и хлестнула коня, что было сил. Конь испуганно метнулся в сторону, дико заржав. На небольшом холме Кветка остановилась и оглянулась. Торхельм соколом мчался по лесной дороге, не оборачиваясь, с развивающимся за спиной плащом.

  ***

  После отъезда Торхельма дни потянулись нескончаемой вереницей. Кветка с утра поднималась вместе с солнцем, чтобы успеть принять глав уний, купцов и челобитчиков. Вместе с Лотаром она объезжала город, самолично выясняя цену на хлеб и соль. Многочисленные дела не давали ей грустить, но едва вечером она оставалась одна, как тоска по Торхельму затмевала всё.

  На пятый день купец из Фридланда привез Кветке письмо от Рунольфа, который сообщал, что они с Торхельмом благополучно и в срок добрались до Фридланда. Кёниг, решив несколько неотложных дел, в тот же день отплыл в Грёвлан, и теперь советник ждал его возвращения со дня на день.

  В день возвращения кёнига Кветка с первым лучом солнца поднялась на башню Вакт. Она всё смотрела и смотрела в сторону леса, через который проходил большак, ожидая первой увидеть вдалеке возвращающегося Торхельма. Но кёниг не приехал ни в то день, ни в следующий, поселив в её сердцу тревогу и страх. Кветка готова была проводить на башне день и ночь, не находя себе места от тоски и волнения. Замечая понимающий и сочувствующий взгляд Лотара, Кветка изо всех сил боролась с подступающим отчаянием, стараясь никому не выказывать своих чувств. Ей хотелось поговорить с Орваром, но его нигде не было, и Кветка не знала, куда исчез ведун. Ренхильд и Росалия, чувствуя за внешним спокойствием кёнигин тревогу, как могли, успокаивали её.

  Прошло десять дней с тех пор, как кёниг должен был возвратиться в Сванберг. Вечером в замок явился Орвар и сразу же потребовал у караульного проводить его к кёнигин и позвать Лотара. Кветка, едва услышав от караульного имя ведуна, подхватила подол длинного тяжелого платья и бросилась в трапезную, куда Лотар проводил Орвара. Она птицей влетела в залу, запыхавшись.

  – Орвар! Хвала богам, ты здесь!

  Глаза кёнигин взволнованно блестели, с надеждой глядя на ведуна – только важное дело могло привести его в замок. Лицо ведуна было темным от солнца и ветра. Глаза испытывающе глядели на Кветку.

  – Сюда скачут воины кайзера. Чуть более ста человек. Они едут за Кветкой.

  Новость заставила Лотара и кёнигин врасплох. Первым пришел в себя советник.

  – Что значит едут за Кветкой?

  – Им приказано взять девицу и доставить в Грёвлан. Велено действовать хитростью, ибо кайзер понимает: чтобы взять её силой, нужно захватить Сванберг и перебить две тысячи фридландских воинов. Для этого ему пришлось бы прислать сюда войско, хотя бы в полтора раза превышающее ваше по численности. Передвижение такого числа людей вызовет подозрения и недовольства других кёнигов.

  – Что с Торхельмом?! – вскрикнула Кветка, ни мало не думая о своей безопасности.

  – Он пропал в Грёвлане, есть только противоречивые слухи и ничего больше. Он прибыл в Грёвлан и отправился в замок кайзера. Больше его не видели, – угрюмо ответил ведун.

  – Откуда тебе это известно? – вскинулся Лотар, не желая верить дурным вестям.

  – Вчера вечером я встретил отряд воинов из Грёвлана под предводительством Сигни Меченого в мэтзеле на границе Скирнира и Гримнира. Моё зелье легко развязало языки двоим ратникам.

  – Сигни Меченый? – Лотар нахмурился, уже более не сомневаясь в словах ведуна.

  – Они скоро будут здесь. Я не на много опередил их. От Торхельма нет вестей. Кветке нельзя оставаться здесь. Ты лучше меня знаешь, что Сигни не успокоится, пока не найдет её, и сила тут вряд ли поможет. Кайзер ищет Кветку здесь. Одним богам известно, зачем она ему. Но в безопасности она будет лишь со мной. Я хочу отправиться в Грёвлан, чтобы помочь кёнигу. Думаю, госпоже лучше отправиться со мной.

  – Орвар, ты сам знаешь, как опасен путь до Грёвлана. Вас лишь двое, как вы поможете кёнигу? Я не могу отпустить кёнигин, ибо поклялся Торхельму беречь её!

  – Я пойду с тобой, Орвар! – не раздумывая, воскликнула Кветка. – Прости, Лотар, но меня никто не удержит, если речь идет о нём! По воле Торхельма правлю в Гримнире я, а значит, вольна поступать на свое усмотрение.

  Лотар хотел было ей возразить, но, увидев её взгляд, вдруг осекся.

  – Я дам вам отряд воинов...

  – Лотар, отряд воинов лишь поможет Сигни скорее обнаружить госпожу. Он ищет кёнигин в Гримнире и Фридланде, но никак не в Грёвлане. Мы поедем туда через земли Скирнира, хоть это и займет четыре дня пути. Ты ведь знаешь, что со мной ей безопаснее, чем в этих стенах. Ты не можешь покинуть Гримнир, а Рунольф – Фридланд. Кто поможет твоему господину? – снисходительно и благодушно вопрошал Орвар.

  Лотар смутился и нахмурился.

  – Что нам понадобится в дороге, Орвар? – торопливо спросила Кветка, не дожидаясь ответа Лотара.

  – Вам лучше надеть мужское платье, госпожа. Нам нужны лошади и припасы. Время не ждет.

  – Ты и впрямь полагаешь, что кайзер причастен к тому, что от Торхельма нет вестей? – ноздри Лотара раздувались от гнева.

  Орвар многозначительно кивнул.

  – Я распоряжусь обо всем, – с тяжелым вздохом произнес Лотар.

  Кветка опрометью бросилась в свою опочивальню. Её щеки горели от волнения. "Скорее, скорее, в Грёвлан" – стучало в её висках. Она вихрем ворвалась в опочивальню. Ренхильд, ожидавшая кёнигин, давно не видела свою подругу в таком душевном волнении. Кветка, раскрывая на ходу сундуки, вкратце рассказала, какие вести принес Орвар, и что они немедля покидают Сванберг. Ренхильд, пораженная её словами, молча наблюдала, как Кветка бросила в кожаный мешок несколько чистых рубах, тугой кошель с монетами, пару шерстяных накидок и несколько глиняных сосудов с отварами трав.

  В дверь постучали. Слуга передал Ренхильд для кёнигин чистую мужскую одежду. Кветка придирчиво осмотрела две пары новых рубах, кафтан, пару штанов, плащ и сапоги. Она быстро облачилась в мужское платье, надев сверху шерстяное оплечье, которое можно было накинуть на голову и в случае чего скрыть лицо. Кветка достала широкий кожаный пояс и потуже затянула его, привесив меч и закутавшись в накидку. За голенище сапога девица заткнула нож. Подхватив мешок с вещами, она спустилась в трапезную.

  Орвар и Лотар внимательно посмотрели на Кветку, но ничего не сказали. Орвару уже принесли из поварни мешок со снедью.

  – Нам пора уходить, если мы не хотим нос к носу столкнуться с Сигни у городских ворот.

  Они вышли во двор, где их уже ждали запряженные лошади. Кветка обняла на прощание взволнованную Ренхильд.

  – Спасибо, Лотар, – Кветка с благодарностью посмотрела в серые глаза советника.

  – Кветка, я задержу Сигни. В Грёвлане живет ученый муж Эвнер, учитель Торхельма. Кёниг собирался остановиться у него по прибытии в Грёвлан. Найди его, он с радостью поможет тебе. Я буду ждать от вас вестей, и предупрежу отца на словах. Будьте осторожны, и да пребудут с вами боги!

  – Когда приедет Сигни, скажи ему, что кёнигин отбыла вместе с Торхельмом, покажи им замок, будто ничего не скрываешь, и подольше задержи их, чтобы мы смогли подальше уйти, – наставлял Орвар Лотара, приторачивая мешки и забираясь в седло.

  Кветка и Орвар одновременно стегнули лошадей и поскакали прочь из замка, стараясь поскорее покинуть город через южные ворота, в надежде разминуться с Сигни и его отрядом. Они беспрепятственно доехали до леса, и Орвар уверенно направил своего жеребца в самую чащу, прочь от большака.

  – Орвар, там лес стеной.

  – Нет, там есть неприметная оленья тропа. Она идет вдоль большака. Сигни едет нам навстречу, и мы должны незаметно проехать мимо, – терпеливо пояснил он.

  Орвар спешился и достал из седельных сумок куски грубой холстины. Он замотал ими копыта лошадей, и, сделав Кветке знак оставаться в седле, осторожно повел под уздцы лошадей по знакомой ему одному тропе. Кветка зорко озиралась по сторонам и прислушивалась к звукам, доносящимся со стороны дороги. Вдалеке вспорхнула стайка птиц, и послышался стук лошадиных копыт. Орвар застыл, напрягая слух. Когда он махнул ей рукой, Кветка бесшумно соскользнула с седла. В мужском платье ей было легко и свободно двигаться. Привязав лошадей, она увидела, что Орвар пробирается ползком сквозь заросли орешника. Кветка последовала за ним. Они подобрались к самой дороге, затаившись в кустах. Сгущавшиеся сумерки надежно укрыли ведуна и девицу.

  По лесной дороге неспешно двигались всадники. Впереди всех на кауром жеребце скакал воин в алой накидке и шлеме. Его рыжая с проседью борода была заплетена в косицу, а бурый шрам на щеке придавал лицу свирепый и отталкивающий вид. Воины ехали в кольчугах и шлемах, вооруженные мечами, копьями и палицами, словно ожидая нападения, но в то же время, они, не таясь, громко говорили и смеялись.

  – Сигни, – окликнул всадника со шрамом один из воинов. – Здесь богатые леса и озера, я подумываю вернуться сюда, когда мы доставим девку Торхельма кайзеру, и он отсчитает нам золотые грёвланские монеты, – насмешливо произнес тот, стараясь поравняться с Меченым. – Ты говорил, что мы отправляемся в опасный поход, но нам попадаются лишь редкие села да трусливые селяне.

  – Впереди Сванберг. Ты сам слышал, что там Лотар с воинами Торхельма. Смотри, не попади в ту же ловушку, что и твой брат, опрометчиво вышедший против безоружного кёнига Фридланда и поплатившейся за это сломанной шеей, – угрюмо молвил Сигни, зорко вглядываясь в чащу.

  Воин странно и зло посмотрел на Меченого и поворотил коня.

  Кветка встрепенулась, услышав имя Торхельма. Она в ярости до крови закусила губу. Неужели он схвачен по приказу кайзера? Кветка почувствовала, как Орвар железной рукой сжал её плечо, чтобы она не выдала их по неосторожности. Кветка, придя в себя, затаилась, пока последний воин не скрылся за деревьями.

  – Ты всё сама видела и слышала, – подождав немного, молвил ведун. – Одно меня тревожит. С Сигни лишь часть воинов. Сколько ты насчитала?

  – Меньше ста, – Кветка села на траве, подобрав под себя ноги и глядя в подступающую со всех сторон темноту невидящим взором.

  Где-то далеко небо высветила молния, и немного погодя загрохотал гром.

  – Сюда идет гроза, – озабоченно вздохнул ведун, приметив поникший вид девицы. – Здесь неподалеку лесные покосы и старый сенник, там и переночуем.

  ***

  Кветка и Орвар завели лошадей под крышу сенника, где было тепло и сухо. Дождь лишь начался, не успев, как следует, намочить девицу и ведуна. Снаружи гремел гром, и сверкала молния. Они не зажигали огня, решив сразу же устроиться на ночлег, чтобы двинуться в путь с первыми лучами солнца. Кветка, положив рядом меч и укутавшись в теплую накидку, зарылась в сено. Орвар, бросив охапку соломы у входа, устроился на ней. Воздух пах разнотравьем и дождем. Лошади с тихим шуршанием тянули пучки луговых трав, изредка фыркая и звеня уздой. Дождь шумел по тесовой крыше все сильнее.

  – Орвар? – сон не шел к Кветке. Все её мысли были о Торхельме.

  – Да, Кветка? – откликнулся из темноты тот.

  – Ты полагаешь, он у Тригвальда в плену? – Кветка приподняла голову, пытаясь разглядеть ведуна в темноте.

  – Я не знаю, Кветка. Нам нужно как можно скорее добраться до Грёвлана, не попав в руки слуг Тригвальда. Сигни его верный пес, и хоть тот носит звание риттера, он головорез и разбойник, который готов выполнить любой приказ кайзера. В Грёвлане есть люди, которые могут помочь нам разыскать Торхельма, если он в руках Тригвальда. Одно я знаю точно: боги хранят твоего мужа, он жив и здоров. А теперь спи, госпожа, я буду охранять твой сон.

  Кветка проснулась перед рассветом. Орвар крепко спал, привалившись спиной к стене. Выйдя за дверь сенника, Кветка поняла, что позволило ведуну отдохнуть перед рассветом – на мокрой траве неподвижно сидел волк. Лошади чуяли зверя и беспокойно всхрапывали. Кветка выпила воды и умылась у родника. Утреннее небо было хмурым. Моросил мелкий дождь, тихо шурша в листве. Лесной воздух, напоенный дождевой влагой и запахом трав, бодрил. Кветка вывела лошадей из сенника, отпустив попастись. Орвар проснулся и широко потягивался, радуясь редким солнечным лучам, нет-нет, да и пробивавшимся из-за туч. Она наскоро поели и стали собраться в дорогу. Продолжив путь по лесной тропе, к полудню они были вынуждены выехать на большак, потому как тропа резко поворачивала к болотам. Дорогу со всех сторон обступали высокие сосны, из-за которых большак даже в солнечный день казался мрачным и зловещим.

  – Спрячь косу, – тихо молвил Орвар, оглядываясь, едва они выехали на дорогу, будто кто-то мог его услышать.

  Кветка запустила косу за ворот рубахи и натянула на голову шерстяное оплечье. Она захватила с собой войлочную остроконечную шапку, какую обычно носили путники, но ей казалось, что оплечье лучше послужит ей, помогая скрыть и косу, и девичий овал лица.

  Они пустили лошадей рысью по ровной, хорошо утоптанной дороге. Лошади неслышно ступали по вороху бурых сухих игл, устилавших дорогу. Вскоре они покинули пределы Гримнира. Всё чаще на их пути встречались придорожные села, которые они объезжали стороной: Орвар избегал людских жилищ, а Кветка торопилась поскорее оказаться в Грёвлане. Они остановились лишь раз, чтобы подкрепиться и поменять лошадей. Волк ведуна скрылся в лесу, но Кветка знала, что он продолжает следовать за ними. Девушка порядком устала ехать в седле. Когда стало смеркаться, и Орвар начал искать место для ночлега, Кветка еле держалась. По знаку ведуна они остановились и спешились. Орвар сел на обочину, поджав ноги, и закрыл глаза. Кветка стояла в стороне, чтобы не мешать ему. Она знала, что ведун мысленно ищет ворона Корпа, который летает на просторе. Орвар едва заметно вздрогнул – он отыскал птицу, и та позволила ведуну взглянуть своими глазами на то, что видит с высоты своего полета. Он резко распахнул очи, глядя прямо перед собой. Орвар поспешно вскочил на ноги, одергивая кожаную потертую безрукавку.

  – Заночуем в ближайшем селении, – сказал он, беря поводья у Кветки.

  От девицы не укрылась озабоченность и настороженность Орвара, но она так устала от долгой скачки в жестком седле, что думала лишь об отдыхе.

  Они увидели придорожное село, когда совсем стемнело. Их встретил лай собак, сладковатый дым печных труб и редкие огни в оконцах. Орвар не стал стучать в первый же дом, а прошел несколько дворов. Подойдя к низкой избе, сложенной из неотесанных бревен, Орвар настойчиво постучал в плотно закрытый ставень. Ему ответила тишина. Орвар стучал снова и снова. За дверью завозились.

  – Кому не спится в столь позднее время? Я спущу псов, и вам не поздоровится! – послышался рассерженный мужской голос.

  – Мы путники, которые ищут ночлег. Не откажите нам в крове, – спокойно и убедительно молвил Орвар.

  За забором скрипнула дверь избы, и залаяли псы. Ворота приоткрылись, и перед ними вырос высокий бородач с лучиной в руке.

  – Чего вам? – беззлобно проворчал он.

  – Мой сын и я едем из Фридланда, – смиренно молвил ведун. – Ночь застала нас в пути, нам бы переночевать до утра.

  Мужчина подозрительно глянул на Кветку, устало прислонившуюся к лошадиному боку.

  – Мест в избе нет, ступайте на сеновал. Колодец во дворе, если хотите напоить лошадей.

  – Благодарю, добрый человек, – с неподдельной радостью выпалила Кветка.

  Хозяин впустил их во двор и запер ворота. Не взглянув более на непрошеных гостей, он вошел в избу и загремел засовом.

  Орвар и Кветка переглянулись и, расседлав лошадей, стали готовиться к ночлегу. Напоив и привязав лошадей, они отправились на сеновал.

  – Я покараулю этой ночью, – начала было Кветка.

  – Сегодня оба отдохнем, как следует. Поверь мне, здесь нам ничего не грозит, – успокоил её Орвар.

  Кветка благодарно улыбнулась в темноте, и, устроившись поудобнее, тут же провалилась в глубокий сон, не слыша ни звона комара, ни фырканья лошадей во дворе.

  Орвар разбудил девицу задолго до рассвета, успев накормить и оседлать лошадей.

  – Просыпайся, Кветка. Нам нужно уехать, пока селяне не проснулись. Нам не следует попадаться им на глаза.

  Кветка вскочила на ноги, плохо понимая, где они, и куда нужно идти.

  Пошатываясь, она вышла во двор. Было почти светло, а восточный край неба готовился вспыхнуть новой зарей. Умывшись ледяной колодезной водой, Кветка закуталась в накидку и, проверив, крепко ли приторочен мешок с вещами, вскочила в седло.

  – Надень кольчугу! Я говорил с хозяином. Вчера он видел на большаке отряд ратников. Будем надеяться, он видел именно тех, что попались нам.

  Селение они покинули еще до рассвета. Когда они выехали на большак, Кветку поразила необычная для леса тишина: ни пения птиц, ни трескотни вездесущих сорок. Орвар остановил лошадь, настороженно вглядываясь в раскрывшуюся перед ними тьму лесной дороги. Большак заволокло молочно белым туманом так, что дальше лошадиной холки мало что можно было разглядеть. Стук лошадиных копыт в этой угрожающей тишине казался оглушительным. По мере их продвижения туман рассеивался, клочьями повиснув на ветвях деревьев. Над головой Кветки шумно захлопали крылья, и на ветку, свисающую над дорогой, уселся ворон Корп. Он пронзительно закричал, и Орвар выхватил из-за спины посох.

  – Кветка, скачи прочь! – едва успел крикнуть он.

  На дорогу бесшумно выскочили ратники с мечами и короткими копьями, преграждая им путь.

  – Орвар, отдай нам девку, и тогда уйдешь целым! – послышался резкий и хриплый голос в тумане.

  Кветка, не думая бросать ведуна, выхватила меч и приготовилась. Сквозь туман она различала лишь тени воинов, насчитав двадцать человек.

  – Один, дин штарка тиль миг! – крикнул ведун слова на незнакомом наречии и пустил коня на ратников, размахивая посохом.

  Орвар стегнул скакуна плеткой изо всех сил и, воткнув на скаку посох в землю, крутанулся, соскакивая с коня. Ослепленная болью лошадь, не разбирая дороги, помчала прямо на воинов. Те, не ожидая столь стремительного ответа от ведуна, едва успели увернуться, но один из воинов всё же попал под копыта животного.

   Орвар, двигаясь с молодецким проворством и гибкостью, молниеносно провел черту кончиком посоха на земле.

  – А теперь попробуйте отнять ее, – просто и тихо молвил он.

  Кветку и нападающих разделял ведун с его чертой и поднятым наизготовку посохом. Те кружили перед ведуном, не решаясь приблизиться и напасть на слугу Одина.

  – Что вы медлите, порожденье Темного?! Убейте его и хватайте девку! – закричал всё тот же голос, выведя из оцепенения татей.

  Двое из них, боявшихся, по-видимому, предводителя больше, чем гнева Одина, кинулись с мечами на ведуна. Но тяжелый посох защитника Кветки оказался вдвое длиннее и быстрее их мечей. Орвар с невероятной скоростью взмахнул два раза посохом, и ратники, мотнув по очереди головами и роняя руду на землю, отлетели в придорожные кусты, так и не переступив черты. Один из нападавших выскочил из кустов за спиной ведуна, пока тот дрался с остальными, намереваясь напасть с копьем сзади, но за его спиной мелькнула быстрая тень, и вот уже тать корчится на земле, безуспешно пытаясь разжать на шее железные челюсти волка. К Кветке подскочили сразу двое с обеих сторон, пытаясь ухватить её за одежду и стащить с лошади. Кветка, видя, как туго приходится ведуну, дерущемуся с десятком воинов, решила умереть, но не сдаваться. Она со вскипающей яростью в груди размахнулась и с криком ярости обрушила на голову одного из них свой меч. Воин попятился, сжимая лоб руками и оседая на землю – из-под шлема по лицу зазмеились алые струйки. Второй, пораженный увиденным, отшатнулся, не ожидая, видимо, увидеть меч в руках девицы. Кёнигин всё же успела ударить его мечом плашмя. Вдруг рядом с ней словно из-под земли вырос рослый ратник, в шлеме и бранной рубахе. Он ударил Кветку в живот древком копья, сбивая её с лошади на землю. Кветка, не успев удержать равновесие, со всей силы рухнула вниз. Она скорчилась от боли, не в силах вздохнуть. Меч лежал рядом. Превозмогая боль, она рванулась к мечу, но враг отшвырнул оружие, и оно улетело в ближайшие кусты. Воин расхохотался, наклоняясь над ней и сдергивая с её головы оплечье. Его цепкая рука схватила Кветку за косу, приподнимая голову над землей. Девица с яростью взглянула на него. Его добротный шлем, плащ с соболиным подбоем и пластинчатая безрукавка выдавали в нем знатного воина. Светлые глаза под белёсыми бровями смотрели со злобным торжеством. Его лицо показалось ей знакомым. На неё смотрел Сигни, только молодой и еще более свирепый. Кветка догадалась, что перед ней сын кровожадного риттера. Он с издевкой и детским любопытством рассматривал её. Кветка, воспользовавшись этим, потянулась к голенищу, стараясь нащупать рукоять ножа. Пальцы почувствовали костяную ручку. Кветка коротко взмахнула и ударила риттера в шею. Нож звонко чиркнул в основание шлема и рассек кожу у основания шеи. Риттер вскрикнул и занес кулак, но не решился ударить её, вспомнив что-то.