Текст книги "Клятва ворону (СИ)"
Автор книги: Анна Селезнева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
***
Поутру она проснулась с твердой решимостью в ближайшие дни после Высокого солнца обратиться к кёнигу с просьбой дать ей провожатых и позволить уехать к отцу.
Когда слуга пригласил Кветку на утреннюю трапезу в залу, она отказалась, сославшись на плохое самочувствие. Прозорливая Ренхильд, видя взволнованный вид кёнигин, лишь грустно улыбнулась. Она предложила Кветке поехать покататься верхом. Тьёль согласился их сопровождать. Совершив прогулку в лесу, они заехали в небольшое селение близь Сванберга, где подкрепились в местном мэтзеле. Возвратившись вечером в замок, Кветка нашла в своей опочивальне на столе длинный тяжелый сверток. Караульный у её двери толком не мог сказать, откуда он взялся. Заперев дверь, они с Ренхильд осторожно развернули таинственный сверток. В складках тяжелой бархатной ткани показался меч. Кветка сразу узнала его и радостно вскрикнула. Подарок её брата, разрубленный в схватке с Торхельмом, был цел и славно заточен. Кветка не верила своим глазам, вертя рукоять и гладя пальцами блестящие грани. Неожиданный подарок насторожил её. Кто был таинственный даритель, что перековал и вернул ей меч? Почему он сделал подарок в тайне? Кветка радовалась возвращению своего меча, как ребенок.
В тот же вечер в опочивальне кёнигин собралось несколько девиц, среди которых были Ренхильд, дочери Рольда и Хельгота. Прошедший днем дождь принес с собой ветер и холод. Погода переменилась столь резко, что жители города испугались за свой будущий урожай, поговаривая о происках Темного.
В опочивальне кёнигин в очаге жарко пылал огонь, разгоняя темноту летней ночи. Алвига, сидя на низкой скамеечке, играла на гуслях, и тихий треск огня вторил звукам струн. Старшая дочь советника славилась своей искусной игрой. Кветка сидела за столом перед раскрытой книгой в тисненом переплете и читала вслух. Книга была написана рунами родного языка кёнигин, но она тут же толковала прочитанное на язык Северных пределов.
Девицы, принеся с собой рукоделие и выводя иглой на ткани замысловатые узоры, внимательно слушали Кветку. Её чистый нежный голос под игру гуслей убаюкивал. Ренхильд посоветовала Кветке пригласить девиц еще накануне, видя несвойственную для неё задумчивость и грусть. Кветка читала вслух давно знакомые ей строки, но в мыслях была далеко отсюда. Она думала о том, кто мог тайком оставить в её опочивальне нежданный подарок. Она вдруг подумала о Торхельме, но тут же отмела эту мысль как самую неправдоподобную. Нет, он был бы последним человеком в Гримнире, который смог бы сделать это, решила она, памятуя о его недавней холодной враждебности к ней. Но тут же память услужливо поднимала из глубин воспоминание о теплом взгляде, украдкой подаренном Кветке в конце состязаний.
Леденящий душу крик разорвал ночную тишину замка. Кричала женщина. Кветке показалось, что это где-то недалеко от её опочивальни. Звук гуслей оборвался. Все девицы вскочили со своих мест, тревожно глядя друг на друга. Кветка схватила с сундука меч и бросилась за дверь. Караульный у её двери топтался на месте, не зная, как поступить: то ли бежать на страшный крик, то ли оставаться на карауле, охраняя госпожу. Кветка, подхватив факел, промчалась мимо, и стражник, спохватившись, что должен быть неотступно при ней, кинулся следом.
Вдалеке по переходам с факелами уже бежали люди, гремя оружием. Кветка чуть было не запнулась о лежащую на каменном полу девицу. Опустившись на колени с холодеющим от страха сердцем, Кветка подняла факел повыше, стараясь рассмотреть лежащую ничком девицу. Ей вдруг показалось, что вдалеке по переходу метнулась огромная тень. Она вздрогнула, чуть не выронив факел. Глянув вниз, она похолодела: на ней было бархатное платье Кветки, которое она надевала несколько дней назад. Из-под него растекалась черная лужа крови, отражая свет факелов. Кветка осторожно перевернула девицу и приподняла, освобождая её лицо от спутанных волос. Это была молоденькая служанка, которую Эста прислала сегодня утром вместо прежней. Она стонала в беспамятстве. Кветка сунула факел стражнику и принялась рвать подол нижней рубахи, чтобы перевязать раны несчастной.
– Помоги мне! – крикнула она, указав на платье девицы.
Караульный разорвал дорогую ткань на теле раненной, обнажая страшные раны, казавшиеся в полумраке зияющими трещинами.
– Кто же такое сотворил?! – выдохнул караульный.
Кветка, не теряя ни мгновения, принялась останавливать кровь. Тут же подоспели караульные со двора, осветив каждый закоулок вокруг.
К кёнигин спешил Торхельм. Он побледнел, увидев её на коленях, испачканную в крови. Кёниг в мгновение ока оказался подле неё. Взглянув на раны служанки, он, помрачнев, приказал унести несчастную и позвать лекаря.
– Кто она? – сурово спросил Торхельм у караульного.
– Это новая прислужница, она первый день убирала в моих покоях, вмешалась Кветка. – Мы услышали крик, и я нашла её здесь...
– Я тоже слышал крик, когда был в караульной башне, – сузив глаза, молвил он. – Вам лучше вернуться в свои покои, госпожа.
Торхельм на мгновение задержал взгляд на её мече.
– Я сопровожу вас, – молвил кёниг, сказав что-то своему слуге. – Вам не нужно здесь находиться.
Кветка не противилась, потрясенная увиденным. Торхельм поднял вверх факел, освещая путь. К ней вернулась прежняя робость, когда они вдвоем направились к покоям через темные коридоры замка. Она не заметила в его лице ни страха, ни волнения. Может, его бледность при виде Кветки в луже крови лишь помстилась ей?
Когда они подошли к двери её опочивальни, кёниг резко остановился и поднял факел так, чтобы можно было рассмотреть её лицо.
– Почему вы покинули свои покои? – строго спросил он.
– Мы с девушками услышали страшный крик совсем близко, – растерялась Кветка.
– В замке достаточно воинов, вы под их защитой. Что бы ни случилось, не нужно мчаться с мечом туда, где вас поджидает опасность, – сухо молвил он.
Кветка отвернулась, не желая показывать, что его слова задели её. Нет, она жестоко ошиблась, когда решила, что он переменился к ней.
– На ней было мое платье. Я не знаю, откуда оно взялось, – бесстрастным голосом сообщила девушка. – Возможно, она тайком взяла его. Я, кажется, видела что-то.
– Что вы видели? – его голос дрогнул, а немигающий взгляд был прикован к её бледному взволнованному лицу.
– Огромную тень. Она мелькнула и исчезла за углом. Кто мог нанести ей такие раны? – Кветка подняла на кёнига вопрошающий взгляд.
– Пока не знаю, – чуть помедлив, мягко ответил он. – У ваших дверей я поставлю десять отборных риттеров. Пусть девушки проведут эту ночь в ваших покоях. Что бы вы ни услышали, прошу вас не выходить до рассвета. Я своими глазами осмотрю каждый закоулок в замке.
Кветка дрожала, у неё перед глазами еще стояло перекошенное болью и ужасом лицо прислужницы. Торхельм поспешил отворить перед ней дверь. Он поклонился и подождал, пока тяжелая дверь закрылась за ней. Ему навстречу уже шагали воины в полном боевом облачении, гремя мечами и боевыми топорами, чтобы до рассвета охранять покой кёнигин.
Девицы переполошились при виде окровавленного платья госпожи. Кветка сухо рассказала им о том, что случилось внизу. Но даже её скупой рассказ не на шутку перепугал их. Кветка сама испытывала страх, вспоминая произошедшее. Ни меч, ни нож, ни топор не оставляли таких ран. Подобные рваные раны оставляет лишь зверь. Но Кветка не знала ни одного зверя такой величины, чтобы нанести столь обширные увечья и остаться незамеченным в замке. К тому же, ни один зверь не мог преодолеть высокие стены Сванберга и Мохайма.
Девицы помогли Кветке поскорее переодеться и смыть с себя кровь. Она открыла сундуки и принялась осматривать свои платья. Всё было на месте, кроме того злополучного платья и плаща, оставленного Кветкой на ложе в день торжища.
Видя страх девиц, она решила не задувать огонь и спать при свете. Когда все улеглись, Кветка незаметно положила подле себя меч, прислушиваясь к шагам и тихим разговорам риттеров за дверями.
Весь остаток ночи до самого рассвета в замке не прекращались поиски неведомого татя. По приказу Торхельма из города прибыли отряды фридландских воинов, наводнивших замок. Утром Эста сообщила Кветке, что девица в беспамятстве и шепчет о каком-то звере. Торхельму удалось выяснить, что она тайком взяла платье кёнигин, чтобы пойти ночью на свидание к возлюбленному. Утром та намеревалась вернуть платье так, чтобы кёнигин ничего не заметила, но бедная служанка поплатилась за это.
И всё же кровавая жатва в ту ночь не закончилась: ночью огромного зверя видел конюх, когда тот ворвался в конюшню. Конюх обмер от страха, и очнулся лишь тогда, когда зверь исчез, оставив растерзанной кобылу кёнигин. Кветка качнулась, не в силах поверить в гибель Желки. Не слушая протестов Ренхильд и Эсты, Кветка бросилась в конюшню. За ней по пятам следовали двое риттеров. Не обращая ни на кого внимания, она мчалась через двор. Вбежав в конюшню, девица увидела пустое стойло, в котором еще вчера стояла её кобыла.
Кветка медленно побрела прочь, обессилено опустив плечи и не чувствуя холодного ветра. Вокруг неё толпились стража и челядь, и потому она не позволяла себе заплакать, хоть рыдания и душили её, мешая вздохнуть.
Смутные подозрения закрались в душу: неужто неведомая тварь охотится на неё? Но если она и впрямь так неуловима, сильна, кровожадна и незаметна для караульных, что ей мешало явиться прямиком в опочивальню кёнигин и расправиться с ней? Она припомнила, что не видела свой плащ на служанке. Девица хотела было отправиться прямиком к Торхельму, чтобы рассказать о пропаже плаща и спросить, не находили ли они его недалеко от служанки, но передумала, вспомнив насмешливый взгляд Торхельма и решив вначале обратиться к Рунольфу. Сейчас Кветка чувствовала себя такой уязвимой, напуганной и уставшей, что была не в силах видеть кёнига.
Спросив ближайшего караульного, где можно найти господина Рунольфа, Кветка подняла глаза на холодное серое небо, по которому растекались грязные тучи, обещая дождь. Кёнигин направилась прямиком в трапезный зал, где, по словам караульного, был Рунольф. Не дойдя пяти шагов до приоткрытой двери трапезной, она услышала высокий неприятный голос Йохна, заставивший её остановиться и прислушаться. Двое риттеров почтительно отошли подальше, чтобы не смущать её, но она напрочь забыла об их присутствии.
– Мой господин, вы молоды. Несмотря на вашу отвагу и ум, вам не дано видеть то, что зримо мне. Я вижу, что кёнигин своенравна, упряма, горда и заражена ересью и язычеством. Самое страшное то, что она, скорее всего, давно во власти Темного, ведь она читает, я слышал, книги со странными письменами. Само чтение книг похвально для мужей, но чтобы девица прикасалась к книгам – сие есть мерзость и грех. Появление этого чудовища в стенах замка если и не дело её рук, то знак свыше, что она ведьма! Чудовище -порождение Темного!
– Вы можете доказать, что именно она виновна в появлении твари, благочестивый Йохн? – зазвенел сталью голос Торхельма.
– Я? Что же, есть немало способов, как распознать колдунью. Если коснуться её кожи каленым железом...
– Довольно! – прогремел Торхельм. – Я сделаю лучше: вы отправитесь этой ночью обходить замок, и как только зверь появится, уничтожите его силой веры и молитвами. Если зверь порождение Темного, то вам будет несложно убить его, – с наигранным почтением добавил кёниг.
– Вы смеётесь надо мной? – подозрительно проворчал Йохн, чувствуя себя обманутым и испугавшись обещания кёнига. – Эта девица из варварского племени...
– Варварского? Почему вы считаете тех, кто не поклоняется Единоликому, варварами, не достойными уважения? Люди в родных землях кёнигин искусные воины и ремесленники, а их страна процветает, и каждый там волен сам выбирать своих богов, – насмешливо молвил кёниг.
Кветка зарделась, не ожидая услышать столь лестные слова о своем народе из уст Торхельма.
– Да вы попросту благоволите этой чужеземке! – воскликнул Йохн, не в силах вынести насмешки Торхельма. – Она и вас околдовала, эта порочная тварь!
За дверью повисла гулкая тишина.
– Пес, презренный раб! Твой хозяин Гермар давно в могиле, а ты продолжаешь лаять и стараться навредить той, мизинца которой не стоишь, – с холодной яростью в голосе произнес Торхельм, чеканя каждое слово.
– Поберегись кёниг! Есть и те, кто стоят выше тебя! – взвизгнул Йохн. – Они узнают об этой колдунье, хэксе, раз ты, ослепленный ею, не хочешь предать ведьму огню!
Более не в силах терпеть клевету из уст храмовника, она толкнула дверь трапезной и вошла. Торхельм, казалось, не удивился её появлению, а Йохн вспыхнул от гнева. Рунольф и Лотар, сидевшие по обе стороны от Торхельма, с негодованием взирали на Йохна. Все поклонились кёнигин, кроме храмовника.
– К обвинению кёнигин я могу присовокупить и то, что она знается с ведуном Орваром, язычником, известным своей темной волшбой! – сверкая глазами, мстительно заявил Йохн, с ненавистью глядя на девицу.
– Мне нет дела до ваших слов! Вы знали, кто убийцы Сёгрид и молчали. Не вы ли оправдывали Гермара тем, что убить язычницу Сёгрид вовсе не грех?! – выкрикнула Кветка, не в силах сдержать свой гнев.
Рунольф и Лотар вскочили со своих мест, глядя на кёнигин и храмовника страшными глазами.
Йохн посерел, испугавшись, и не ожидая услышать подобное от Кветки, но тут же зло ухмыльнулся, вспомнив что-то.
– Кого мы здесь слушаем? Ты не можешь носить звание кёнигин! Перед алтарем всё было устроено так, что вы не произносили супружеских клятв, а кёниг, узрев твою языческую сущность, не возжелал тебя, ведьма! – брызгая слюной, мстительно прошипел храмовник.
Кветка вздрогнула и попятилась как от удара. Все приготовленные для храмовника обличительные слова враз испарились. От такого бесчестье в пору провалиться сквозь землю! Она встретила взгляд Торхельма, который подался вперед и смотрел на нее так, будто видел впервые. В его потемневшем взоре легко читалось крайнее изумление и недоверие, будто он был не в силах поверить в услышанное.
Не в силах более вынести взглядов присутствующих, она бросилась прочь, не помня себя от стыда. Ей навстречу шагнули двое риттеров.
– Вас зовет кёниг, – солгала Кветка, чтобы избавиться от них.
Во дворе шел сильный дождь. Под навесом у коновязи стоял запряженный конь Йохна. Не раздумывая, Кветка отвязала коня, и, вскочив в седло, поскакала прочь из замка. Из ворот замка выезжал крытый возок, благодаря которому Кветке удалось проскочить мимо замешкавшейся стражи. За спиной что-то закричали, но Кветка, не оборачиваясь, лишь подстегнула холеного жеребца. Она стремглав летела по улицам, пригнувшись к луке седла, словно за ней гнался сам Темный. Стража, завидев кёнигин в насквозь промокшем платье и с разметавшимися от быстрой скачки волосами, лишь расступилась перед ней, не смея заступать ей дорогу. Не раздумывая, куда ехать, Кветка пустила жеребца привычной дорогой к Белым камням.
В лесу ветер стих, и дождь тихо шелестел по листьям. Остановив коня вблизи круга, Кветка обессилено сползла вниз. Девица забыла придержать меч, и тот больно боднул её рукоятью в бок. От боли, обиды и унижения Кветка разрыдалась, словно малое дитя, уткнувшись лицом в фыркающую морду коня. Жеребец отошел, потянувшись к густой мокрой траве. Кёнигин побрела по поляне, чувствуя, что зябнет без накидки в мокром платье. Мокрые длинные волосы облепили плечи, а подол, набрякнув влагой, лип к сапогам.
За спиной Кветки пронзительно и испуганно заржал конь. Жеребец сорвался с места и поскакал в самую чащу, не разбирая дороги. То, что его напугало, стояло в ста шагах от Кветки.
Девица медленно повернулась, не отрывая глаз от огромного зверя, который более всего походил на волка, но размерами мог сравниться с жеребцом. Маслянистая черная шерсть встала дыбом на загривке. Вместо глаз у твари были черные провалы с узкими зрачками-щелками, которые смотрели прямо на Кветку. Зверь ощерил огромные клыки, издав низкий утробный рык, и подобрался. Тварь, напавшая на служанку и убившая Желку, нашла, наконец, ту, за которой так долго охотилась.
Клятва ворону
Часть 3-я
Сыновья Фенрира
Кветка не чувствовала ни ног, ни рук, заворожено глядя на зверя. Бежать от такого бесполезно. Она не успеет добежать ни до камней, ни до деревьев на краю поляны. Холодная рукоять меча ткнулась в её онемевшую ладонь, возвращая страх и жажду жизни. Кветка медленно вытянула меч из ножен. Тварь повела носом, принюхиваясь, затем вдруг прыгнула и исчезла, возникнув в нескольких шагах за спиной Кветки. Она едва успела обернуться, выставив меч. Зверь передвигался с молниеносной скоростью, и ей стало понятно, как он смог беспрепятственно перемещаться по замку. Что-то мешало твари настигнуть свою добычу, словно та не видела девушку, и лишь нюх помогал не выпустить жертву из виду окончательно.
Девица стала осторожно отходить назад. Порыв ветра заставил тварь оживиться. Она почуяла Кветку, приготовившись к прыжку. Кветка выставила меч перед собой – всё, что она могла сделать. Неужели это конец, и она не увидит более ни солнца, ни лазоревого неба? Ей вдруг вспомнился Торхельм.
Тварь протяжно взвыла и прыгнула. Кветка зажмурила глаза, крепче сжав в руках меч. Зверь зло взвизгнул и рухнул в двух локтях от Кветки. Она не видела, как клинок, пролетев через поляну, вонзился в бок твари по самую рукоять, сбив её в прыжке. Открыв глаза, Кветка увидела лишь знакомый меч, торчащий из бока зверя. Из-под лезвия толчками выходила черная кровь. Это был меч Торхельма.
Повернув голову, она увидела его самого в десяти саженях от себя с сосредоточенным, будто окаменевшим лицом. В мгновение ока оказавшись подле неё, он схватил оторопевшую девушку за руку и потащил её за собой к Белым камням.
– Быстро! Он сейчас поднимется! – страшным голосом крикнул он, толкая Кветку вперед.
Кветка с ужасом и отвращением видела, как тварь медленно поднялась, шатаясь, и стряхнула с себя меч. Этого было достаточно, чтобы Кветка поспешила за Торхельмом, который крепко держал её за руку и тянул за собой, помогая бежать.
На этот раз тварь недолго искала свою добычу. Кветка и Торхельм вбежали в круг из камней, лишь на миг разминувшись со зверем. Тварь щелкнула клыками в полпяди от локтя кёнигин, как тут же с визгом отскочила от круга, словно наткнувшись на невидимую стену. Торхельм рывком притянул девушку к себе, защищая её от твари. Кветка дрожала, наблюдая испуганным взглядом, как тварь беснуется за кругом, чуя добычу. Затем Кветка перевела взгляд на Торхельма, который продолжал крепко прижимать её к себе, не веря в то, что он здесь и спас её. Он смотрел на Кветку так, словно уже не чаял увидеть её живой. Ей захотелось прижаться к нему, ища защиты. Кветка вздрогнула, испугавшись саму себя и своих желаний, и отстранилась от Торхельма. Ей показалось на миг, что он тоже чуть смутился.
Кёниг без лишних слов выхватил из рук Кветки меч, поставив девушку за свою спину, и не сводя напряженного взора с твари. Видя, что круг не дает зверю подобраться к ним, он, воткнув меч в землю, повернулся к Кветке. Его проворные пальцы быстро и легко пробежали по её рукам и плечам.
– Что ты делаешь?! – отшатнулась Кветка.
– Оно могло ранить тебя! – не обращая внимания на её возглас, невозмутимо молвил он.
Кветка не сразу поняла, что они обращаются друг к другу не подобающим образом, но в тот миг это вдруг перестало её волновать.
– Я не ранена... он не успел меня коснуться, – пролепетала девица, дрожа от волнения и холода.
Торхельм, окинув её внимательным взглядом и не увидев на её мокрых одеждах ни крови, ни намека на рану, стянул с себя плащ и протянул Кветке. Кветка, смущенная его пристальным взглядом, не посмела отказаться. Закутавшись в плотную ткань, хранящую его тепло, она сразу же согрелась.
– Что это за тварь? Почему она бессильна добраться до нас через круг? – Кветка не сводила глаз со зверя, который в нетерпении рыл землю и неестественно изгибал шею, принюхиваясь.
– Я никогда ничего подобного не встречал, хвала богам. Я лишь слышал о таком от отца. Это не окрута, не оборотень, что является при свете полной луны. Думаю, это сын Фенрира, – Торхельм пристально посмотрел на Кветку.
– Фенрира? – повторила она, с трудом припоминая имя волка из мрачных преданий Северных пределов.
– Страшное порождение Локи и злобной великанши. Он посажен богами на цепь под землей, но у него есть дети, рожденные от простых волчиц. Вызвать и натравить сына Фенрира на человека может лишь колдун небывалой силы, заплатив кровью и частью души. Они боятся яркого солнечного света, но этот чувствует себя вольготно, потому что солнце скрыто за облаками, – Торхельм с холодной решимость смотрел на изнывающего от жажды крови зверя, бродящего в двадцати шагах от них. – Круг выстроен богами. Он не пускает к себе темных тварей.
– Как с ним управиться? – растерянно спросила Кветка.
– Он слишком быстр и силен, чтобы человек мог одолеть его. Ты сама видела, что железо не берет его, – сказал он, покрутив мечом Кветки.
Кветка удивлялась его спокойствию и решимости, в то время как она сама, глядя на зверя, чувствовала, как её колотит от ужаса.
– Благодарю тебя кёниг, что спас мне жизнь, – смущенно произнесла она, чувствуя вину за то, что он попал из-за неё в эту ловушку и подвергает себя опасности.
Торхельм поднял на неё свои глаза цвета серого неба. Как она могла когда-то сравнивать их с волчьими? Он смотрел на неё так, как никто и никогда не смел смотреть. На несколько мгновений она забыла обо всем на свете, чувствуя, как от его жаркого взгляда по её жилам прошла горячая волна.
– Йохн сказал сегодня правду? Вы с Гермаром не были мужем и женой? – глухо спросил он, впившись взглядом в её лицо.
Кветка, видя, с каким напряжением он ждет от неё ответа, не решилась уклониться от оного и, опустив глаза, тихо вымолвила:
– Он сказал правду.
Кветка отвернулась, Торхельм молчал. Она решительно тряхнула головой и произнесла слова, которые давно хотела сказать:
– Прошу вас лишь об одном: позволить мне покинуть Гримнир и вернуться к отцу в Негжу. Для этого мне понадобятся провожатые, но, думаю, Хельгот и Рольд помогут мне найти надежных людей.
– Для этого вам обоим нужно сначала выбраться живыми из круга, – насмешливый голос Орвара заставил обоих обернуться.
Кветка и Торхельм были поражены и обрадованы его неожиданным появлением. Ведун, как и прежде, держал в руках деревянный посох. С его войлочной шапки капала вода, а мех безрукавки слипся от влаги. С ним не было ни волка, ни ворона.
-Орвар! – облегченно вздохнула Кветка и поспешила к нему. – Как ты здесь оказался? Ведь Высокое солнце еще не пришло...
– Есди бы я не оказался здесь, вам вряд ли удалось бы выбраться отсюда. Слишком уж хитра эта тварь. Мне удалось пройти незаметно с подветренной стороны, – серьезно ответил он, ответив на приветствие кёнига. – Торхельм прав, это не что иное, как кровожадное племя Фенрира. Мой оберег, Кветка, защитил тебя, насколько смог – тварь плохо чуяла тебя. Кто-то успел пострадать от когтей и зубов этого зверя?
– Служанка в замке. Она надела платье кёнигин. Тварь задрала кобылу,– спокойно молвил кёниг.
– Она знает запах своей жертвы и идет на него.
Орвар опустился перед черным жертвенным камнем и принялся доставать из сумы пучки трав. Под конец на свет было извлечено кресало и небольшой глиняный сосуд.
– Если мы не убьем тварь сейчас, то она уйдет искать волчицу, чтобы породить себе подобных. Тогда на кёнигин будет охотиться несколько зверей.
Кветку почему то не испугали слова Орвара. Она только плотнее запахнула на себе накидку кёнига. Торхельм потемнел челом.
– Кто вызвал эту тварь? – нетерпеливо спросил он.
– Мы узнаем это, если убьем зверя. Колдун должен был оставить свою метку на темени, чтобы зверь слушался его и во время рождения не убил своего создателя.
– Я готов убить зверя, – спокойно и решительно молвил Торхельм, откинув прядь светлых волос с высокого лба.
Орвар поджег пучки трав. Круг заволокло дымом и горьким запахом полыни.
– Убить тварь непросто, – осторожно начал ведун, обращаясь в Торхельму. – Я помогу тебе. Ты возьмешь оберег Кветки. Зверь будет острее чувствовать её, и не уйдет, а оберег будет отводить зверю глаза от тебя. Нам придется выпить отвар из сока немицы-травы, чтобы мы смогли уследить и сладить с ним.
Орвар открыл сосуд и протянул кёнигу.
– Сделай три глотка, господин.
Торхельм принял из его рук отвар и, взглянув на Кветку, сделал так, как велел ведун. Орвар проделал то же самое. Кветка сняла с себя оберег и протянула Торхельму. Их пальцы соприкоснулись, но она не отдернула руку, как раньше, и с волнением почувствовала, что и он не спешит прервать касание. Кветка умоляюще посмотрела на кёнига, впервые не боясь его насмешки. Её ужасала мысль о том, что он может погибнуть из-за неё в схватке с тварью. Ей хотелось крикнуть ему, чтоб он был осторожен. Поймав её взволнованный взгляд, Торхельм вдруг смягчился, и ободряющая улыбка коснулась его губ.
– Пора, – коротко бросил Орвар, доставая из-за пояса боевой топор и нож. – Принесем требу Тору, чтобы он даровал нам победу.
Орвар вытянул руку над черным камнем и быстро полоснул ножом по ладони. Торхельм, встав напротив него, выхватил из-за пояса длинный нож, и пролил вслед за отшельником несколько капель своей крови на камень.
Тор должен был быть доволен жертвой. Кровь ведуна и воина ценна вдвойне.
Орвар опустился на колени у границы круга. Закрыв глаза и беззвучно шевеля губами, он принялся выплетать заклинание. Торхельм завязал волосы на затылке и встал рядом, сжимая в руке меч Кветки и ожидая, когда ведун подаст знак. Его глаза потемнели, словно налились свинцом, а тело было неподвижным, будто окаменевшим.
Тварь пуще прежнего заметалась у границы круга, едва девица сняла с себя оберег. Как только Орвар произнес заклинание, тварь замерла, словно прислушиваясь.
– Давай! – страшным голосом крикнул Орвар, и, занеся топор, выбежал за границу круга.
Торхельм двигался быстрее и стремительнее. Его тонкая алая рубаха прилипла после дождя к телу, очерчивая напряженные мышцы. Тварь отступила на полшага и вся шерсть на её теле встала дыбом, а по поляне разнеслось свирепое рычание, от которого мороз пробежал по коже. Тварь набросилась на Торхельма. Кветка до крови закусила губу, чтобы не закричать, и закрыла ладонью глаза. Меч тускло блеснул и погас. Когда Кветка вновь решилась взглянуть, она увидела кружащихся в страшном танце смерти зверя и двух мужчин. Орвар то и дело отвлекал тварь на себя грозным выкриком и взмахом плети, а Торхельм, проявляя небывалую ловкость и быстроту, наносил ей страшные удары, успевая отскакивать и обороняться. Зверь и ведун с кёнигом двигались все быстрее и быстрее. Вдруг тварь изловчилась и ударила огромной лапой Орвара прямиком в грудь. Тот, мотнув головой, повалился наземь, не шевелясь. Кветка горестно вскрикнула. В тот же миг Торхельм, крутанув меч, ударил тварь в горло. Утробный рев огласил поляну, эхом гуляя меж деревьев и камней. Тварь припала на передние лапы, обливаясь кровью. Торхельм подскочил, чтобы довершить начатое, высоко подняв меч. Зверь только этого и ждал, молниеносно кинувшись на кёнига и опрокинув наземь. Клыкастая пасть разверзлась, чтобы сжаться на шее Торхельма. Миг – и Кветка выбежала за границу камней.
– Нет! Не смей! – срывая голос до хрипоты, крикнула она.
Тварь забыла о кёниге и жадно уставилась на Кветку. Зверь повернулся и бросился к ней. Кветка смутно помнила, что случилось дальше. Она лишь видела, как Орвар тяжело приподнялся на локте и из последних сил что-то выкрикнул вверх, в небесную высь. В тот же миг среди туч блеснул луч солнца, озаряя разом всё вокруг. Тварь в прыжке дрогнула всем мохнатым телом и тяжко выдохнула, неуклюже упав и подкатившись к ногам Кветки уже бездыханной. Девушка отпрянула. К ней уже бежал Торхельм, размахивая мечом. Подбежав к ней, он оттеснил её от тела твари. Орвар подошел к ним, хромая.
– Отойдите, я должен завершить дело, – тяжело дыша, молвил ведун.
Едва кёниг и Кветка отошли к камням, он опустился возле мертвой туши и стал нараспев произносить непонятные слова.
Кветка и Торхельм стояли друг против друга, глядя в глаза, как еще прежде не решались смотреть. В его взгляде Кветка прочла восхищение, нежность и надежду.
– Ты жив, хвала богам, жив, – прошептала она, чувствуя, как соленые слезы текут по щекам против её воли.
Торхельм, приблизившись к ней вплотную, протянул руку и благоговейно коснулся пряди золотых волос, упавшей на ее лицо.
– Теперь тебе больше ничего не грозит, – глухо промолвил он.
За лесом зазвучал рог, а вслед за ним послышался стук копыт.
– Лотар, – разочарованно выдохнул Торхельм, досадуя на внезапное появление всадников.
Поляну заполонили фридландские воины, которых привел Лотар, встревоженный долгим отсутствием кёнига и Кветки. С ними был и Рольд. Воины соскакивали с седел, подходили к туше зверя и с омерзением рассматривали убитое существо, порождение Фенрира. О таком им доводилось слышать лишь в сказаниях. Кветка отошла в сторону, обессилено опустившись на камень и наблюдая, как Торхельм отдает приказы с суровым и непроницаемым лицом. Орвар, держась за ушибленную грудь, подошел к твари и, убрав шерсть с темени, подозвал кёнига. Торхельм и Орвар мрачно переглянулись.
– Боги! Как вы уничтожили этого зверя? – искренне изумился Лотар.
– Не так уж и легко, – проворчал Орвар. – Нужно разрубить его на куски и сжечь до наступления темноты. В сумерках темные твари черпают силу.
По совету ведуна разложили четыре больших костра, притащив из леса хворост и поваленные деревья.
Орвар, Торхельм, Лотар и Рольд отошли в сторону, о чем-то совещаясь. Наконец, они подошли к Кветке.
– Кветка, – вкрадчиво спросил Орвар, словно перед ним было малое дитя. – Пропадало ли что-то из твоих вещей в замке?
Кветка рассказала о пропаже плаща, и о том, что она встретила после торжища свою служанку и Ингву, сестру Дагвора.
Орвар нахмурился, Торхельм заскрипел зубами, а Рольд и Лотар стояли угрюмые и молчаливые.
– Рольд, сопроводи госпожу в замок, ей не место здесь. Передай Рунольфу, чтобы он немедля прислал сюда сотню копейщиков, – приказал Торхельм, разворачиваясь, чтобы идти.
– Что всё это значит? – Кветка не в силах была более мучиться догадками.
