Текст книги "Попаданка-песец, или Магия по-русски (СИ)"

Автор книги: Анна Миральд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Лера, расскажи мне всё, что знаешь об освещении в лунгротских домах? Есть что-то, кроме свечей и лампад? Поярче?

Девушка на мгновение задумалась, и тут же её лицо озарилось пониманием.

– Вы сейчас беспокоитесь о том, как в гостинице сделать, чтобы ночью было светло, как днём?

– Абсолютно верно, молодец, – похвалила я девичью смекалку. – Если учесть местную историю с пустыми кристаллами и повсеместным свечным освещением, у нас могут возникнуть проблемы. Вряд ли наши гости захотят платить деньги за подобные условия.

Лера серьёзно кивнула.

– Что я могу сказать, госпожа… Те, кто может себе это позволить, пользуются заряжаемыми артефактами. Они баснословно дороги. Остальные предпочитают вставать с солнцем и ложиться с ним же. На тёмное время суток – свечи. Местные умельцы придумали такой состав на основе воска, что одна свеча горит несколько вечеров.

Ничего себе! Голь на выдумки хитра, – мысленно восхитилась я смекалкой ремесленников. Хотя в прошлом моей Родины тоже было время, когда люди умудрялись делать всё из ничего.

– А света от них много? – вернулась я к мучившей меня проблеме.

Лера пожала плечами.

– Не особо. Вашим клиентам вряд ли будет достаточно. Наши дома не такие большие, как ваш, госпожа. Но, знаете, говорят, в столице, в таверне «Золотая середина», поселилась удивительная девушка по имени Лана. Она делает уникальные артефакты, вещицы, которые непонятно как работают. Кто-то говорит, она совсем не местная. Странная и очень умная.

Мысли закружились в голове. Артефакты, которые «непонятно как работают»? «Не местная»? «Умная и странная»? Сердце ёкнуло. Неужели своя, землячка? Если это так, объяснить ей, что мне нужно, будет несложно. Главное, чтобы я не ошиблась в своём предположении.

– Лера, а она принимает заказы? И какова цена вопроса? – с предвкушением поинтересовалась я.

– Принимает. Её услуги стоят недёшево, но можно попробовать договориться, – задумчиво протянула девушка, будто уже просчитывала стратегию переговоров.

– Уверена, ты сможешь! – я положила ладонь ей на плечо и подмигнула. – Считай это своим переходом на новый уровень налаживания деловых связей. Я напишу записку со всеми пожеланиями, а ты съездишь к этой Лане и попробуешь заключить контракт на поставку нам осветительных артефактов.

На лице девушки промелькнула тень испуга, мгновенно сменившаяся неверием и восторгом.

– Конечно, госпожа, как скажете! Я со всем старанием!… Я не подведу! – взволнованно зачастила Лера.

– Знаю, – с мягкой улыбкой поддержала я её пылкое обещание. – Потом вернёмся к этому. А сейчас где там твои резчики-краснодеревщики с малярами?

У входа в особняк нас ждала небольшая группа мужчин. Гадать, кто из них кто, не пришлось – резчики с почтением держали образцы резьбы, а маляры – огромные альбомы с палитрами оттенков.

Мы обменялись вежливыми приветствиями, и я пригласила гостей в старую, но крепкую беседку в дальнем углу двора. Это было единственное место, где на данный момент можно было относительно спокойно поговорить.

Мужчины проявили уважение, справедливо полагая, что я вряд ли могу посвятить им много времени, и предложили сразу перейти к делу. Я чётко обозначила требования: добротность, соблюдение сроков и разумные цены. Они, в свою очередь, поклялись честью гильдии, что их работа будет безупречной. Мы уже успели отобрать подходящие образцы дерева, рисунка резьбы и красок, как вдруг Лера тихо ахнула и замерла, уставившись куда-то за мою спину. Я обернулась.

К беседке приближался пожилой мужчина с осанкой генерала и взглядом, способным усмирить любую революцию. В его безупречной выправке и спокойном достоинстве чувствовалась привычка командовать, если не армией, то парадом точно.

Прежде чем я успела что-то сказать, Лера, сияя как новогодняя ёлка, радостно прошептала:

– Он… Он всё-таки согласился!

Я поднялась навстречу. Мне до зубовного скрежета стало интересно, кто этот человек и на что он согласился?

Глава 42

Мужчина замер в шаге от меня, и взгляд его пронзительных, но не холодных глаз скользнул по беседке, мгновенно оценив и ситуацию, и меня, и почтительно застывших мастеров. Затем последовал безупречный, почти незаметный поклон – не подобострастный, а исполненный собственного достоинства.

– Карл Эдвинг, – представился он голосом, в котором звучала бархатная сталь. – Мне сказали, вы из особняка старины Селина делаете исключительный постоялый двор и вам требуется рука, знакомая с порядком.

В его тоне не звучало предложения услуг. Скорее – заявка на партнёрство. Я почувствовала, как внутри всё сжимается от смеси надежды и осторожности.

– Альфисса Фоксигранд, – с улыбкой ответила я, намеренно кивнув так же сдержанно. – Вам сказали правду. На меня возложена миссия по открытию через десять недель фешенебельной гостиницы. Поэтому рука, знакомая с порядком, мне сейчас нужна как воздух, господин Эдвинг. Но предупреждаю, порядок этот придётся наводить с нуля. Хаос здесь окопался намертво и будет сопротивляться.

Уголки его губ дрогнули в едва различимой улыбке, тем самым показывая, что шутку он оценил.

– Хаос, баронесса, – парировал он, – это всего лишь неправильно организованный порядок. Позволите мне оценить масштаб предстоящей работы?

Я кивнула мастерам, давая понять, что переговоры на сегодня завершены, и жестом пригласила Карла Эдвинга следовать за мной. Лера, всё ещё не веря своему счастью, помчалась исполнять свои обязанности, украдкой поглядывая на нашего гостя.

Мы же с Карлом неспешно двинулись по двору. Он молчал… Кто этот человек? Откуда такая выправка? И что значит это «согласился»? – роилось в моей голове, но я отогнала вопросы. Сейчас важнее было наблюдать, как его взгляд, острый и спокойный, сканирует происходящее вокруг.

– Перспективное дело, – тихо, словно про себя, обронил он, и я невольно поймала себя на желании вытянуться по струнке. – Простор для манёвра огромный.

Вдруг он остановился и указал тростью (откуда она у него взялась?!) на главный вход особняка.

– Простите мою бестактность, баронесса, но это что? – его голос оставался ровным, но в нём чётко слышалась строгость.

Я посмотрела. Стопка новых досок почти полностью загородила дверь.

– Стройматериалы, – неуверенно сказала я. – Мешают, согласна, но они же временно…

– Временные неудобства имеют свойство становиться постоянными, – мягко, но неоспоримо прервал меня Карл и, выцепив взглядом копошащегося неподалёку Айвана, обратился к нему. Он не повысил голос, а словно настроил его: сделал тихим, плотным и невероятно весомым: – Молодой человек, прошу вас найти для этих материалов иное, более подходящее место. Парадный вход – это лицо дома. Его следует уважать и ни при каких условиях не захламлять, даже временно.

Парень на мгновение стушевался, а затем засуетился.

– Конечно, господин! Сейчас сделаем!

Я наблюдала за этой маленькой сценой, раскрыв рот от изумления. Карл не командовал. Он направлял, да так, что хотелось слушаться. Добровольно и с уважением.

Мужчина чинно кивнул и тут же поинтересовался, указывая на трудящихся в углу двора работников:

– Что возводится там?

– Банный комплекс, – с такой гордостью произнесла я, будто он значил для меня больше, чем вся гостиница. – Он специально расположен вдали от главного корпуса, чтобы пар и влага не мешали гостям.

– Разумно, – снова кивнул мой новый соискатель. – Тогда позвольте уточнить. Предположим, почтенный гость, страдающий, скажем, заболеванием суставов, вышел из парной. Ему нужно вернуться в свой номер в основном здании. В непогоду – по территории, которую заметает снег или заливает дождь. Вы уверены, что он будет в восторге от такой прогулки?

В воздухе повисла тишина. Он был прав на все сто процентов. На радостях о свершении мечты я думала об атмосфере и комфорте внутри, а он – о логистике, безопасности и реальном отдыхе гостя от начала до конца. В его словах не было и намёка на критиканство. Только констатация фактов и видение будущего.

– Вы предлагаете перенести баню? – спросила я, уже чувствуя, как под ложечкой засосало от мысли о новых затратах и переделках.

Карл Эдвинг покачал головой.

– Нет. Раз строительство идёт полным ходом, менять задачу – нерационально. Но мы можем компенсировать неудобство, соорудив крытую галерею с качественным освещением от заднего выхода особняка (насколько я помню, он был в доме Селина) прямо к бане. Это станет уже не проблемой, а изюминкой – продуманным и атмосферным переходом в ваш банный комплекс.

Я смотрела на Карла, а внутри всё пело. Он дал мне не просто совет. Он преподал мне урок. Этот человек стоил целой армии менеджеров из моего прошлого. В этот момент я поняла, что сделаю всё, чтобы он согласился со мной работать.

– Мистер Эдвинг, – начала я, глядя ему прямо в глаза. – Похоже, ваше понимание порядка – это именно то, что мне нужно. Я предлагаю вам должность управляющего этим безумным проектом. Ваша задача – видеть то, что не вижу я. Предотвращать подобные катастрофы до их рождения.

Он внимательно посмотрел на меня, оценивая. Его взгляд скользнул по моему рабочему платью, по блеску в глазах, по хаотичной, но кипящей энергией стройке вокруг.

– Мисс Фоксигранд, – произнёс он наконец, и в его голосе впервые прозвучали нотки не просто вежливости, а живого интереса. – Последние несколько лет я наслаждался покоем. И, должен признаться, он меня вполне устраивал до сего момента. Быть церемониймейстером Короны, знаете ли, довольно хлопотная работа, – я едва не ахнула вслух: вот это личность стоит передо мной! – Но меня убедили, что вам жизненно важен мой опыт и знания. У вас уже есть прекрасная команда, готовая горы свернуть, только горы нужно правильно сворачивать. Я готов предложить вам свою помощь в роли… консультанта по организации – на первых порах.

– Прекрасно, –моё сердце подпрыгнуло от восторга, и я чуть не подпрыгнула вместе с ним – он предложил сотрудничество! Не сдержав широкой улыбки, я воскликнула: – Говорят, на двух якорях корабль крепче держится. Добро пожаловать в нашу команду, мистер Эдвинг. С сегодняшнего дня вы – моя правая рука. И, пожалуйста, зовите меня Альфисса.

– В таком случае, я – Карл, – он слегка склонил голову. – Полагаю, не стоит тратить бесценное время и нужно посмотреть, что делается внутри. Думаю, там есть над чем поразмыслить в планировке холла.

Он сделал паузу и добавил с лёгкой, еле уловимой улыбкой:

– Не волнуйтесь, Альфисса. Ваша гостиница станет эталоном гостеприимства, поверьте. Мы приложим для этого все усилия.

В тот день, глядя, как он неспешно, но неумолимо движется по особняку, делая пометки в изящном блокноте, я впервые за долгое время почувствовала не груз ответственности, а облегчение. В душе звучала вера, что этого человека ко мне привело само Провидение. Теперь у меня появился не только потрясающий помощник. У меня появился настоящий Наставник, у которого мне не терпится начать учиться.

Глава 43

Мы расстались с Эдвингом примерно через пару часов и на мажорной ноте. Он оставил мне листок из своего блокнота с предложениями и идеями, а я на волне эйфории тут же решила начать строить новые планы. Но планы строиться под напором острого голодного приступа отказались. Неожиданно для себя я поняла, что во всей этой сегодняшней суете не пообедала. Желудок возмущённо напоминал, что даже у «песца» есть уязвимое брюшко.

Я направилась во флигель, мечтая о чём-нибудь съестном. Из комнаты Егорки доносился странный шорох и сдавленное всхлипывание. Усталость мгновенно улетучилась, сменившись насторожённостью. Я тихо приоткрыла дверь и застыла.

По полу комнаты, неестественно извиваясь, катился выструганный из дерева макет «лисапеда». Он подпрыгивал на неровностях пола, словно живой, и с неумолимой настойчивостью двигался прямо к стене. Егорка, бледный как полотно, с огромными от ужаса глазами, пытался его поймать, но деревянный остов ловко уворачивался, словно ведомый чьей-то невидимой рукой.

– Стой же, – панически шептал мальчик, и в этом шёпоте было столько отчаяния, что у меня сжалось сердце.

Макет достиг стены и, упёршись в неё, упрямо продолжал попытки проехать сквозь преграду. В комнате повисла звенящая тишина. Егорка, словно почувствовав моё присутствие, резко обернулся. На его лице застыла гримаса какого-то первобытного страха – будто он ждал крика, порицания, возможно, даже изгнания.

Я же, расплывшись в восхищённой улыбке и придав голосу самые восторженные нотки, воскликнула:

– Здорово получилось, даже круче, чем задумывалось. Без педалей, зато с автономным ходом. Молодец, я тобой горжусь. Кстати, у нас есть что поесть? А то я с голоду могу нечаянно твой «лисапед» проглотить.

Страх на лице мальчика, сковавший его сердце, постепенно начал таять, сменяясь сначала растерянностью, а потом удивлением:

– А... Альфисса? Ты... ты не боишься?

– Чего? Самоходных лисапедов? Ну уж нет. И не такое видела. Единственное, чего я реально боюсь, так это того, что если в ближайшее время не поем, стану вредной и кусучей Лисой, – фыркнула я, поворачиваясь в сторону своей комнаты. – Иди, помой руки и присоединяйся ко мне. Наверняка, пока занимался своим изобретением, тоже пропустил обед. Кстати, самодвижущийся «лисапед» будет очень популярен, так что не переживай, а совершенствуй его. Уверена, он тебя озолотит.

Егорка уставился на меня восторженными глазами, широко улыбнулся и, радостно кивнув, помчался мыть руки.

Лисапед замер, оставив в покое несчастную стену флигеля.

А я подумала, что пришло время получить ответы на некоторые назревшие вопросы.

Быстро проглотив тёплое пюре с сочной мясной котлетой, запив всё это ароматным травяным настоем, я наказала мальчику спокойно подумать над принципом действия своего «чуда техники» и отправилась на поиски Залхара.

Тот как раз волок в особняк очередную партию досок.

– Залхар, мне нужно знать всё, что тебе известно о магии Егорки, – сказала я без предисловий.

Он тяжело вздохнул и опустил ношу на землю.

– В нём живёт какая-то непостижимая сила, которая проявляется вместе с его эмоциями, особенно со страхом. И живёт она в нём сама по себе. Стоит ему разнервничаться, как предметы начинают двигаться или ломаться без видимой причины. Что это – дар или проклятье – никто не знает, но мы втайне надеемся на первое. Иначе у мальчика будут большие неприятности.

Я задумчиво нахмурилась. Проклятьем такие способности не пахли, скорее на мощную, но неконтролируемую магию. Она чем-то в этот момент напомнила мне мою собственную. Если я права, страх Илии становится объясним. Надо срочно искать того, кто сможет помочь юному Гарри Поттеру, пока не случилась беда. В этом мире магия ещё не исчезла, а значит, наверняка есть и маги. И я точно одного из них знаю.

– Мальчику нужен учитель. Тот, кто сможет научить его управлять собой, своей силой, – вынесла я вердикт.

– Силой? – опешил Залхар. – Вы думаете, он… маг?

Я уверенно кивнула. Сообразительность этого парня меня в очередной раз восхитила.

– С чего вы взяли, госпожа?

– Лисапед сам поехал, – коротко кивнула я. – А когда Егорка понял, что я это увидела, совсем перенервничал. Ты, кстати, когда закончишь, приходи. Мальчику нужна поддержка.

Парень понятливо кивнул, а я не спеша пошла к себе. В голове крутилась одна мысль: «Арвар. Он наверняка сможет помочь». Но просить его о помощи в таком деликатном деле – огромный риск. Вдруг Илия прознает, что Егор жив? Кто знает, что у неё в голове? Только ли страх? Почему-то же она решила выгнать ребёнка. Надо с этим вопросом обязательно разобраться. Осудить легко, отмыться от суда сложно.

Я уже почти дошла до своего домика, когда во двор лихо въехал всадник на великолепном тёмно-сером жеребце. Грациозно спрыгнув на землю и вежливо поклонившись, мужчина протянул мне тяжёлый свёрток.

– Послание от герцога Арвара, баронесса Фоксигранд.

Вежливо поблагодарив и попрощавшись с гонцом, я раскрыла посылку. Внутри оказалась заказанная мной книга по истории Лунгрота и конверт из плотной, дорогой бумаги.

Внутри на белом листе бумаги каллиграфическим почерком было написано:

«Баронесса Фоксигранд,

В подтверждение нашей договорённости, направляю Вам обещанные материалы. Имею честь напомнить о благотворительном вечере. Завтра за Вами в семь часов прибудет карета.

С нетерпением жду нашей встречи.

Д. А.»

Коротко, ёмко, лаконично и без раздражающих романтичных завитушек в инициалах.

С нетерпением жду… Откуда такое нетерпение, лорд Арвар? Мои лисьи ушки настолько впечатлили ваше воображение, что теперь не терпится увидеть хвостик? Ох уж этот мужской охотничий инстинкт…

Глава 44

Книга по истории Лунгрота, присланная Арваром, оказалась тем ещё испытанием на прочность. Работа с разными гостями выжгла в сознании железное правило: прежде чем заходить на новую территорию, изучи местную культуру и историю. Будучи готовой к сухому перечню дат, событий и к скучным генеалогическим древам, я явно недооценила местных летописцев.

Это был не труд историка. Это был восторженный эпос, написанный языком, от которого мои мозги сворачивались в бараний рог. Каждое второе предложение цвело пышными метафорами, вроде «сияющего столпа многовековой доблести» или «нескончаемой вереницы благородных свершений». Я отчаянно пыталась выудить хоть крупицу полезной информации – местные обычаи, или хоть одно упоминание о Белой Лисе, кроме той самой затёртой байки! – но текст упорно уворачивался, как мой внутренний песец от ответственности. Судя по изощрённости описания, автору платили за каждое прилагательное.

«Ну конечно, – мысленно бубнила я, перелистывая страницу, сплошь состоящую из славословий какому-то графу, – зачем писать просто «он построил мост», когда можно излить душу: «сиятельный муж, озарённый мудростью предков, воздвиг несокрушимую каменную дугу над коварными глубинами реки Пучинии». Я ждала, что вот-вот наткнусь на сноску: «Подробнее о налогообложении в эпоху правления Короля-Строителя смотрите в приложении «Эпосы для тех, кто смог не поехать кукухой от прочитанного».

Последнее, что я помнила, – это упрямое желание найти в этой словесной диарее хоть крупицу понимания «пульсации магических полей», пока подушка не решила, что на сегодня с меня информации вполне достаточно.

Меня разбудил звук. Не крик, не шорох, а тихое, низкое, монотонное бормотание. Оно доносилось из комнаты Егорки. Сердце больно ударило в рёбра, отгоняя последние остатки сна. Неужели кошмары? Ведь он выпил настой перед сном.

Инстинкт сработал быстрее разума. Я бесшумно скользнула с кровати и на цыпочках подошла к комнатке Егорки. Свет, пробивающийся из-под двери, окрашивал пол в тёплый, медовый оттенок. Осторожно сделав щёлочку, я замерла в изумлении.

Комнату окутывал неясный свет, будто исходящий от далёкого камина, которого там не было. На краю кровати, спиной ко мне, сидел склонённый над спящим мальчиком Кузьма Кузьмич. Его рука покоилась на лбу Егорки, и это странное бормотание, похожее на умиротворяющее мелодичное гудение старого самовара, исходило именно от него.

– Баю-бай, баю-бай,

Все печали прогоняй.

Прилетай, Сон, в тишине,

Унеси все грёзы в бороде.

Баю-бай, баю-бай.

Спи, дитятко, крепко спи,

Дрёма в гости приходи.

Все тревоги – за порог,

Словно пух слежалый снег.

Спи, дитятко, крепко спи.

Ни щели, ни гвоздя,

Спи, хозяин, без меня.

Баю-баюшки-баю,

Я всегда с тобою стою.

Но больше всего меня поразило лицо Егорки. Оно было абсолютно умиротворённым, мягким. Он лежал на спине, сложив руки на животе. Его лицо разгладилось, а на губах дремала лёгкая детская улыбка – выражение глубочайшего покоя, которого я не видела у него с нашей первой встречи в лесу.

И тут Кузьма Кузьмич медленно повернул голову. Его тёмные, глубокие глаза устремились прямо на меня. Наши взгляды встретились на мгновение. В его взгляде не было ни удивления, ни упрёка. Он знал, что я здесь, с самого начала. Я тихонько прикрыла дверь и отступила. Некоторые тайны не терпят вторжения. Они требуют уважения.

Тревогу за Егорку как рукой сняло.

Рано утром я встала раньше обычного и застала домового на кухне, ворчащего над закипающим чайником.

– Благодарю, – просто сказала я, присаживаясь на лавку. – За мальчика.

Кузьма Кузьмич фыркнул.

– За что благодаришь? Дом – он на то и дом, чтобы в нём жили, а не выживали.

– Скажи, а с его глазами – это тоже твоя работа? – не унималась я, осознав, что, возможно, и исцеление разноцветности глаз Егорки – дело рук моего духа-хранителя.

Кузьма Кузьмич повернулся ко мне, в его прищуренных глазах светилась древняя исконная мудрость.

– Я – не лекарь, чтобы хвори лечить. Я – домовой, стены поправляю, чтобы дом не продувало, – он выразительно посмотрел на меня. – В его душе сильный сквозняк поселился, Фиса. Память предков в нём по ночам пробуждается, а он мал ещё, не может сам с силой справиться. Вот я и подправил немного. Чтобы больно не дуло.

«Чтобы не дуло». Эти простые слова вдруг обрели глубочайший смысл. Он не изгонял демонов – он конопатил щели в душе ребёнка, ставшего частью нашего общего дома, чтобы покой в неё привнести.

– Спасибо, дедушка, – искренне с глубочайшим уважением поблагодарила я.

– Больше дитятку бояться снов не надо, – отмахнулся он, но уголки его губ предательски дёрнулись. – Но с силой, что в нём пробуждается, лад искать надобно, иначе она погубит мальчонку.

С этим не поспоришь. Мои догадки о магии, дремлющей в Егорке, подтвердились. Дождусь возвращения его отца и проведу с ним откровенную беседу. Мне нужны ответы.

После завтрака, на котором Егорка трещал, как сорока, о своих новых идеях для «лисапеда», даже не догадываясь, что больше ему не нужно пить свои вечерние настои, я направилась к госпоже Денуа. Сердце трепетало от предвкушения. Что она сотворила? Пойдёт ли мне этот наряд?

– Баронесса! – встретила меня портниха, и её глаза сияли профессиональной гордостью. – Готово. Смею надеяться, что результат вас не разочарует.

Она помогла мне облачиться в платье. Тяжёлый бархат цвета спелой вишни нежно обнял мои плечи. Я повернулась к зеркалу и замерла. В нём отражалась женщина – сильная, собранная, готовая принять любой вызов, хозяйка своей судьбы. Строгие линии подчёркивали женское достоинство, а цвет говорил о скрытой силе. Это был образ новой меня. Той, у которой есть тыл, оберегаемый мудрым духом, и той, которая способна выигрывать битвы.

К платью Мари подобрала изящные туфли-лодочки в тон – удобные и идеально завершающие образ.

– Это... больше, чем я ожидала, – выдохнула я, ловя восторженный взгляд Леры, пришедшей со мной.

– Благодарю. Оно ваше, баронесса, – с лёгким поклоном сказала госпожа Денуа. – Вы в нём поразительны.

Я ещё раз взглянула на своё отражение и вдруг поняла, что страх, сомнения и тени прошлого – всё это осталось позади. Впереди – главный вечер моей новой жизни, от которого зависит очень многое в ней. И я к немуготова.

Глава 45

Золотистая пыль заката окутала лакированный кузов небольшой кареты, остановившейся во дворе. Из неё выпорхнули три девушки, крепко держащие в руках свои дорожные чемоданчики, и два юноши с огромной картонной коробкой – видимо, моё платье от Мари. Она обещала, что доставит его вовремя.

– Госпожа баронесса, мы от госпожи Денуа. Для подготовки к вечеру, – старшая из девушек сделала идеальный, отрепетированный поклон.

Следующий час прошёл в лёгком хаосе, пахнущем пудрой и дорогими духами. Бархат платья хоть и приятно ласкал кожу, но казался на удивление тяжёлым и холодным. Бархат платья, льнувший к коже, приятно холодил. Девушки, словно искусные скульпторы, укрощали непокорные пряди, сплетая из них дивную причёску.

– Теперь позвольте взяться за лицо, баронесса, – старшая мастерица уже раскрыла несессер, набитый кисточками и баночками. – Без выразительного акцента на глазах и скулах ваш образ может померкнуть в толпе.

– Благодарю, но не стоит. Яркий макияж – и я рискую потерять себя, – мягко, но решительно отодвинула я несессер. – Ограничимся лишь лёгким блеском. Он ведь будет стойким и без ваших волшебных основ?

Младшая из девушек робко кивнула, а старшая лишь еле слышно вздохнула – видимо, моё упрямство рушило её безупречный замысел.

Когда они удалились, в комнате наконец воцарилась тишина. Я подошла к зеркалу. В хрустальной глади отражалась незнакомая, строгая аристократка. Не успела я насладиться своим образом, как дверь приоткрылась, и на пороге замерла Лера.

– Боги... Госпожа, вы… вы просто ослепительны! – выдохнула она, и глаза её стали круглыми от восхищения.

Я улыбнулась её искренности, и залюбовалась отражением в зеркале. Неужели этот блеск и бархат – и есть я? И тут же, словно эхо из прошлого, в памяти возникла бабушкина присказка, которой та осаждала моё избыточное самомнение:

– Хвалят в девке шёлк, когда в девке есть толк.

Слова выпорхнули из меня, окутывая собой с ног до головы.

Мне показалось, воздух в комнате дрогнул. Причудливые вышитые ветви на лифе словно ожили, заколыхались, словно их коснулось дыхание незримого ветра. По стенам скользнули и растаяли тени голых ветвей, а ноздрей коснулся резкий, почти ледяной аромат хвои и морозного воздуха. Это длилось лишь мгновение, один короткий вдох. Но его хватило, чтобы понять – магия подала знак: весь этот бархат – лишь мишура. А истинная сила, мой «толк», всегда при мне.

Как по часам, во дворе раздался скрип колёс и недовольное фырканье коня. За окном замерла карета с гербом герцога. На облучке, словно каменное изваяние, восседал бесстрастный кучер. «Арвар их под себя подбирает, что ли? Все как один, с бетонными выражениями лиц» – мелькнула у меня мысль.

Собрав в руки тяжёлые складки платья, я выпрямилась и направилась к выходу. Кучер помог забраться в карету, убранство которой не вызвало у меня ни малейшего восторга: строгое, функциональное и холодное, как взгляд Арвара при первой нашей встрече.

Стоило карете двинуться, как моя челюсть клацнула на первом же ухабе. Я ругала русские дороги?! Да они прекрасны! Эту простую истину постигнет лишь тот, кто хоть раз проедется в карете на деревянных колёсах по булыжной мостовой! Вспомнилось, как я порой ворчала на жёсткую подвеску своего корейца. Здесь, судя по подспинным ощущениям, вообще никакой нет. Я плотно сцепила зубы, чтобы, во-первых, их не растерять, а во-вторых, чтобы не выругаться матом. Кузьма Кузьмич утверждал, что это высшая ступень владения русской народной магией, но я пока не готова была к её последствиям. С первоначальными бы разобраться.

Всю дорогу я безуспешно пыталась найти хоть сколько-нибудь удобную позу, чтобы унять неприятные ощущения в нижней части позвоночника. Тщетно. В итоге я подложила под себя все имеющиеся в карете подушки и, смирившись с неизбежным, вцепилась пальцами в раму окна.

К моему безмерному облегчению, пытка ездой длилась недолго.

Когда дверца открылась, мозг пытался включить улыбку, но я его нагло проигнорировала. Впервые мне было абсолютно всё равно, что подумает обо мне этот чопорный кучер, чей зад наверняка уже такой же бесчувственный, как и он сам. Хотя, чего ещё ждать от человека, чья работа – водить деревянное такси?

Сдержав стон, я повернула голову, чтобы удостоить возницу хотя бы взглядом, но помогать моему телу вылезти из этой пыточной на колёсах пришёл сам Арвар.

– Добрый вечер, баронесса. Как прошла поездка? – мужчина галантно протянул руку, которую я без колебаний приняла.

– Незабываемо, лорд Арвар, – выдохнула я с неподдельной искренностью.

Брови герцога взметнулись вверх, он явно не ожидал услышать подобного.

– Что-то не так, госпожа Фоксигранд?

Осторожно, стараясь сохранить остатки элегантности, я выскользнула из кареты и застыла рядом с ним, словно приклеенная.

– Смотря что вы подразумеваете под словом «не так», – улыбнулась я, чувствуя, как сводит скулы от напряжения. – Поездка произвела на меня неизгладимое впечатление. Там, откуда я родом, дороги местами тоже не озёрная гладь, но булыжные мостовые у нас можно увидеть разве что на старых картинах. Позволите минутку постоять?

Лорд Арвар кивнул, но в его глазах читалось неподдельное замешательство.

– Поверьте, баронесса, моя карета считается весьма комфортабельной. Мне искренне жаль, что вы испытали неудобства.

«Если это местное такси премиум-класса, то страшно даже представить, каков эконом», – чуть не сорвалось у меня с языка.

– Всё нормально, лорд Арвар, не переживайте. Зато теперь у меня появился новый опыт. Правда, не совсем из той части тела, откуда он должен приходить, но это уже мелочи, – широко улыбнулась своему куратору. – Кажется, мои ноги отошли от шока, теперь я готова к новым свершениям. Ведите!

Арвар загадочно посмотрел мне в глаза и молча кивнул. Мне показалось, что в глубине его глаз плескался не просто интерес, а некий азарт. Но сейчас рассуждать об этом было не время и не место.

Мужчина согнул руку в локте и тихо произнёс:

– Положите вашу ладонь мне на запястье, это позволит мне выступить в роли вашего сопровождающего и куратора. Такой жест не вызовет кривотолков. Как только зайдём в залу, можете спокойно меня покинуть, но лучше первое время находиться неподалёку. Это позволит мне подсказывать вам правила этикета.

Я с благодарностью взглянула на него и, приняв его руку, двинулась к массивным дубовым дверям, из-под которых струился свет и доносился приглушённый гомон голосов. Что ж, посмотрим, чем здешние олигархи отличаются от тех, что остались в России двадцать первого века. У тех – золотые унитазы, у местных, наверное, генеалогические древа из чистого самолюбия. Для них я всего лишь чужеземка с наивными планами, достойными лишь насмешек. Надеюсь, их чувство юмора развито так же, как и чувство собственного достоинства.

Ну что, Анфиса, в бой! Первый и самый главный.

Глава 46

Массивная дверь в Большой зал Управы распахнулась, и меня окатило густой волной звуков и ароматов. Я застыла в пороге, чувствуя лёгкий ступор. Дамы в платьях, будто сошедшие с витрины «История корсета», мужчины в камзолах, унаследованных вместе с фамильной гордостью – всё это было так отдалено от моей привычной реальности, что казалось, я попала в живой музей восковых фигур. Никак иначе мой мозг происходящее вокруг воспринимать не желал.

Арвар заметил моё лёгкое замешательство и мягко сжал мою ладонь.

– Готовы, баронесса? – его голос прозвучал тихо, только для меня.

– Я да, надеюсь, мой песец тоже, – так же тихо пошутила я в ответ, заметив, как дрогнули уголки его губ.

– Не волнуйтесь, – прошептал Арвар, сохраняющий невозмутимость, кивая кому‑то в толпе, – просто примите к сведению, что для них вы сейчас интереснее последнего указа Императора. Наслаждайтесь.