Текст книги "Лепесток красной розы (СИ)"
Автор книги: Анна Миланз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
14 глава
― Ханна, добрый день! ― Взметнула голову и увидела перед собой мистера Эндрюса, в руках у которого были несколько бумаг и ежедневник, на котором отчетливо выделялись некоторые пункты. Видимо, он направлялся на следующую пару, а я только что смогла выйти с деканата, найдя в себе силы сказать свой ответ. ― Ты какая-то бледная, случилось что?
Его голос можно было сравнить с колыбельной, что звучит в унисон всем этим крикам и шуму, отпрыгивающим от стен коридора. Хотя я была рада его присутствию, мое подсознание говорило совсем об обратном. Даже тело поддакивало.
Грудная клетка приподнялась от тяжелого вздоха. Я уже который урок не могла отделаться от волнующей меня мысли, вынуждая не то что бы пропускать предложения мимо ушей, вообще летать в пространстве, упуская из виду некоторые замечания педагогов по поводу наших предстоящих экзаменов. А теперь сам виновник этой каторги стоял передо мной, смотрел на меня не мигающее, делая такой вид, как будто между нами ничего никогда не может быть. У него хорошо получается скрываться за маской беспечности, жаль, что мои нервы уже не стойкие, и нервозность сама по себе возникает.
Мимо проходящие девушки кокетливо бросили взгляд на профессора, поздоровались, а Алекс мимолетно обделил их вниманием.
– Добрый, ― шумно сглотнула, делая шаг назад, чтобы не вызвать подозрений со стороны других о моем якобы новом ухажере. Уверена, весь университет стоит на ушах именно из-за спектаклей с моим участием. Ненавижу быть в центре обсуждений. ― Вы что-то хотели, мистер Эндрюс?
– По поводу вчерашнего нашего разговора, ― блеснув многозначительностью в глазах, мужчина оперся плечом об стенку, снизу вверх просканировал мой внешний вид. Хоть на мне джинсы с теплым шелковым джемпером, кажется, я перед ним целый аспект наблюдения для лабораторных опытов. ― Ты подумала?
– Не понимаю, о чем вы, ― прикинулась дурочкой, закрывая и убирая в свою сумку книжку, которую взяла в библиотеке для ознакомления с юрисдикцией бизнеса для модельеров. ― Простите, мне нужно на следующую пару идти.
Хотела было уйти, только его настойчивая рука перегородила мне путь. Алекс огляделся назад, оценив возможность не спалиться, и встал передо мной, чтобы уж точно усадить меня на месте.
– Ханна, ты решила меня избегать? Я же все-таки твой преподаватель и видеться будем очень часто, ― понизив тон, выдохнул он.
– Вот именно! Мой преподаватель. Вы не можете признаваться в симпатии молодой студентке, а потом что-то требовать, ― зашипела я, отбрасывая его протягивающуюся ладонь в сторону.
– Я от тебя ничего не требовал.
Между нами была огромная пропасть, позволяющая не сойти с рамок. К тому же я была предельно рада этому, так как наше быстро зародившееся общение резко приобрело другой оборот, что является следствием увеличением молекул, накаляющих обстановку.
Я ему ничего не ответила, тогда он сказал:
– Хорошо. Повторю еще раз, ты подумала?
– Думала, мой ответ также неопределенный, как и вы сам.
– Поясни, ― потребовал он.
Ненадолго мужчина замешкался, отвлекшись на студентов, которые с ним поздоровались. Одна из них отделилась от группы и ненавязчиво вступила в диалог, обсуждая некоторые поправки в ее работе для предстоящей практики.
Я следила за всеми его изменениями в голосе: от мирного до грозного, временами прямого, не требующего возражений. Он что-то диктовал девушке, но я раздраженно ждала, когда решит свалить эта примерная ученица.
– После пар зайди ко мне в кабинет, я тебе дам литературу, ― напоследок ответил он, отделившись от нее и выровнявшись, что я и она казались на его уровне мелкими букашками.
Девица что-то пропищала и ушла.
– Немного отвлекся, ― покачал он головой, как бы стряхивая лишние мысли. ― Объясни мне свои слова.
– Мне нечего объяснять, ― пожала плечами, ― Вы такой закрытый человек, живущий по законам своего времени, что я лишена доступа понять вас. Я ничего не знаю о вас, как человеке. Так что судите сами.
– Вот в чем проблема. ― Почесал он подбородок, заросший щетиной, и вонзил в меня свои мраморные глаза. ― Это легко исправить.
– Только не говорите, что…
– Мы можем после занятий проводить время вместе. Так у нас появится шанс узнать друг о друге. К тому же могу помочь тебе в подготовке.
– Вы такой лестный, мистер Эндрюс, ― с укором вставила я, сощурив глаза. Но мужчина расплылся в самоуверенной улыбке, от чего показались глубокие ямочки, подчеркивающие его сексуальную направленность, легко завлекающая женщин в свои сети. Во мне же не ощущаются никакие пылкие накалы. ― Я подумаю насчет вашего предложения.
– Мы что, играем в игры? ― выгнув бровь, спросил он.
– Возможно. Извините, я пойду.
Прихватила с собой сумку, прошла мимо него, не переставая улыбаться, как довольный сытный кот. В спину глубоко засел колючий взгляд мужчины, походу, намерено стараясь выбить из меня стойкость, но я гордо расправила плечи и зашагала к кабинету.
Передвигаясь среди густого эпицентра, мне повезло выбраться оттуда целой и завернуть направо, где раскрывается продольный коридорчик с множествами дверями, за которыми открывается вид на недешевое оборудование, предназначенное только факультету модной индустрии. Из бюджета города выделили кругленькую сумму, чтобы хоть как-то повышать квалификацию студентам вне занудных лекций.
Здесь было немного темно, но конец освещал достаточно коридор. Я как раз проходила мимо большого шкафа с замком, как из-за него показалась чья-то тень. Руки неизвестного человека схватили меня, толкнули к стене, что ударилась головой об стенку, а в глазах появились веселые блики, затем ощутила дыхание, касающееся кожу и через капилляры вихрем вызывая табун мурашек от шеи и вниз по спине.
Знакомый мятный запах ворвался в ноздри.
Эрик.
– Вы даже не стараетесь скрывать этого среди стольких дотошных придурков, ― низко заговорил Эрик, придавливая меня своим телом.
Тепло моментально прошлось по груди, задевая сильно мои соски, которые неприятно потерлись об ткань бюстгальтера. Свела ноги вместе, но мужская рука грубо развела бедра и стала поглаживать внутреннюю часть, что сквозь плотную ткань джинсов ловко вызывал гамму спектральной податливости.
Руками не знала, за что ухватиться, пока сильно вздымающаяся грудь парня не уперлась в мою, притесняя и меня, и кислород. Я перестала дышать, вглядываясь в темень, в которой сверкали пламенем родные глаза.
– Как он на тебя смотрел, не передать словами, ― продолжил шептать возле моих губ нахал, продвигая руку чуть выше. ― Этот поддонок Эндрюс хотел взять на открытой публике то, что по праву принадлежит мне.
– Ты… ― Облизала пересохшие губы. ― Ты же должен меня избегать.
– Должен, детка! Только я не могу стоять в стороне, глядя на эту мерзкую картину, ― зарычал и уткнулся носом в шею, вдыхая аромат моего геля. ― Пахнешь ванилью. Обожаю этот вкус…
– Что ты делаешь?
Ногти вонзила в стену, стоило его губам коснуться точки G, мир закрутился перед глазами. Эрик немного отклонился назад, довольствуясь своим влиянием на мое тело; свет, пробирающийся в этот закоулок, наполовину окрашивал эмоции парня, безумие вперемешку с влюбленностью. Взгляд косый, но наполненный целомудренностью. Боже, что он творит?
– Хочу кое-что оставить тебе в качестве напоминания…
– И что же? ― рвано задышала.
– То, что позволит раз и навсегда узаконить мои права?! Будет доказательством полного подчинения твоего тела и сердца моим рукам! ― отрезал он, и пальцами прошелся вверх по шву джинсов, касаясь самого чувствительного места на моем теле и надавливая большим пальцем.
Ахнула и между ног болезненно отдалось в ответ, отчего трусики моментально стали мокрыми. Парень дьявольски ухмыльнулся, наблюдая за моими переменами на лице: от непонимающего до потери рассудка, такого прямолинейного, не таящего подлости, что агония накрывает меня от одного брошенного взгляда на мои губы.
Неожиданно со стороны доносятся чьи-то голоса и шаги, но Эрик в виде знатока всех лазеек в кампусе перекидывает меня через плечо и направляется к ближайшей двери, что находится в метрах ста от кабинета, где должна проходить следующая пара.
Заходит в пустующий, на вид немного облезлый, в некоторых местах потрепанный, но чистый кабинет, с глухим ударом закрывая за собой дверь. Замок щелкает и после этого он тут же ставит меня на пол.
Вглядываюсь в дикое необузданное лицо, замечая, как от желания заволокла пелена в глазах, отрезая свирепостью. Росс надвигается на меня, как лев, готовый исподтишка напасть на свою добычу, и поджилки сводит, что я тут же замираю на месте. Он подходит ко мне вплотную, от чего носом упираюсь ему в грудь. Вроде бы рост не менее ста семидесяти сантиметров, но, кажется, будто я ― маленькая Ваниллопа [1], учитывая, как возвышается надо мной парень.
– Эрик, ― с придыханием шепчу его имя и поднимаю глаза.
Опасный блеск вспыхивает.
– Держаться от тебя подальше ― пытка для меня. Ты не представляешь, что творится со мной, пока ТЫ в моей голове. Это ад!
– Ты сам себя провоцируешь…
– Неверно! ― шипит он, касаясь подбородка указательным пальцем и заставляя смотреть на него. Я вздрагиваю, как от приятного холода, коснувшийся моей кожи. ― Ты меня губишь. Это так отвратительно чувствовать, что не знаю, как от этого избавиться, как смыть с себя. Готов сорвать кожу, чтобы вместо пагубной истощенности встретить мучительную и смертельную боль.
Эрик сталкивает нас лбами. Прикрывает глаза, тем временем, как я любуюсь им в тусклом освещении. Тени ложатся на его лицо со своим таинственным отпечатком. Они то ли хаотично выстраиваются, то ли что-то пытаются мне передать.
– Мне не хватает тебя, чтобы искоренить ломающую кости потребность; я морально умираю, и ты знаешь это. Я схожу с ума, твою мать! Только ты ― лучик спасения прежде, чем я прыгну в пропасть.
И обрушивается на мои губы в глубоком, ненасытном поцелуе, что ноги окончательно подкашиваются.
Эрик берет меня под бедра, и я моментально оплетаю ногами его талию. Мне так не хватало его губ все эти чертовы дни. Вчерашний день мог показаться бредом для поставленной цели, так как стараться держаться четких намерений ― первое в списке, с целью изменить свою жизнь после разрыва с Эриком. Но это мелкое изобилие! Пошли планы к черту!
Языки наши ведут свой бой, сталкиваясь насмерть и даря последующее наслаждение. Мычу сквозь поцелуй, запуская пальцы в любимую прическу Эрика. Мы ведем нечестный бой, но служит триггером для дальнейших развязок. Парень двигается к учительскому столу, усаживая меня на него, сбрасывает с грохотом все ненужные документы, развеивающиеся по воздуху и падающие на пол в беспорядке.
Ужас. Может я смогла бы сказать полторы недели назад, что не готова быть униженной за счет мафиозных проделок Росса, заставляющие мое тело пылать и извиваться в его руках, теперь мне было все равно. Я хочу быть здесь и сейчас. Тело к телу. Сердце к сердцу. И больше ничего.
Я так скучала по нему.
Мы продолжаем целоваться, хоть и в легких мало воздуха. Да его нет! Руки Эрика касаются моих ног, ведя дорожку мурашек к ягодицам, тискает их в сладком предвкушении и поднимается вверх, проникая под свитер. Нащупывает за спиной застежку бюстгальтера, расстегивает, затем снимает свитер и швыряет его в сторону. Проделывает тоже самое с кружевным лифом.
Соски сильно заострились под зорким прицелом парня. Втянула носом воздух, ожидая его дальнейших действий, только он также продолжал стоять слишком далеко от меня, не согревая своим телом, смотрел желанно и плотоядно, что скулы на его лице подчеркивали одичалость.
– Ты мне нужен, ― прохныкала я и потянулась к нему, захватывая края его футболки. Удивление во взгляде Эрика просочилось на секунду, всего секунду, и тут же он подорвался, помогая стянуть с него ненужную футболку.
[1] Ваниллопа фон Кекс из м/ф «Ральф»
15 глава
Я отшвырнула ненужную ткань и стала любоваться превосходством точеного тела. Пальцами дотронулась до груди, повела в низ, поддевая ногтем некоторые выпуклости, оплетая грудину, солнечное сплетение и спускаясь к кубикам пресса, которые от прикосновения напряглись под подушечками пальцев. Перед глазами открывается божественный вид на продолговатые вены, затянувшиеся вокруг рук, как стебель с шипами розы. В этот раз они заполонили каждый участок, как будто окружили и давили своим удушающим рвением оставить на руках порезы. Глубокие, которые напомнят о безобразии, что мы вытворяем. Сердца нам сами нашептывают проповедь.
Затем опустилась еще ниже, поворошила вереницу волос, уходящих под резинку штанов, и, коснувшись ремня, дернула на себя парня, приникая к губам в очередном бурном противостоянии. Эрик оттянул нижнюю губу и рьяно зарычал; запустил руки в мои волосы, закручивая на кулак и оттягивая голову в сторону, предоставляя ему возможность оставить кровавые укусы на моей шее. Застонала, стоило ему прикусить нежную кожу, и мой стон напомнил мне мелодичную арию, звучащую в стенах церкви бога матери. Но, ох, черт, мы не священные! Точно не грешники, решившие перед иконами произнести благословенную исповедь или же просить прощения за все наши проступки! Мы сами по себе чертята, жалящие друг друга и купающиеся в лаве, что замызгиваем авторитет университета, поэтому наше место в самом аду.
Росс спустился ниже, поцеловал ключицу, прикусил кожу и остановился напротив налитых грудей, овевая холодным воздухом, чем вызывает демоническое трение, что придвигаюсь к нему ближе. Он специально провоцирует, не щадит, издевается.
– Ты моя, ― шепчет он; сделал выпад, но так и не коснулся заостренных ореолов. Прикрыла глаза, находясь на границе двух миров: падшего и прозаичного. ― Ты сходишь с ума…
– Если ты сейчас же не продолжишь… ― облизываю губы, не переставая летать в забвенном пространстве, ― я встану и уйду.
Он усмехается.
Приоткрываю веки и встречаюсь с взглядом, полного неприкрытой похоти, шествующая впереди колонны, как генерал, ведя за собой миллион несказанных слов. Искорки, прыгающие по сторонам, за нас говорят наши же потаенные изъяснения.
– Ты не сможешь уйти, ― твердо заключает и касается губами чувствительного соска, посылая в него миллион заостренных импульсов.
Громко охаю, запускаю руку в его волосы, играя с прядями, пока умелый язык вырисовывает замысловатые, понятые только ему одному, круги. Взвизгиваю, когда в дело подключаются зубы, дрожу, как осиновый лист, и не перестаю следить за его проделками. Матерь божья. Что мы делаем?! Что я делаю?
Он придерживает руками меня за спину, откидывает назад, чтобы увеличить угол позволения и переходит к другой груди, снова стреляя на поражение. Внутри все скапливается в тугой узел. Нет. В бомбу, готовая взорваться от этих простых движений в крышесносном оргазме.
– Не останавливайся, ― прошу его, притягивая к себе.
– Мисс Эллингтон просит о благословении?
– Урод! ― стону.
– Дура!
– Чертов придурок!..
– Идиотка?! ― на выдохе выпаливает, а затем зубами сильно впивается в сосок.
Нет, мне не было больно. Это так остро, пронзительно, неприлично, бесстыдно. В ушах закладывает от частых вздохов, лишь бы ухватить кусочек удушья.
Ощущаю, как руки гладят мою талию, касаются живота, спускаются к бедрам, и он начинает справляться с застежкой джинсов. Стараюсь помочь ему это сделать как можно быстрее. Молния со скрежетом разрывает комнату, только ни в коем случае не пресекает нашу эротичную идиллию. Рука парня проникает в трусики, и резко впиваюсь ногтями в его предплечья, от чего там могут остаться красивые полумесяцы. Пальцами размазывает по половым губкам влагу, поддевает нужную точку, слегка углубляется, а потом резко убирает, и так несколько раз.
– Эрик…
Ухватываюсь за его могущественную шею, притягиваю к себе и целую, посылая в ответ двоякое впечатление, сначала неторопливый, легкий поцелуй, и только после этого углубляю его, только тут же отстраняюсь, когда понимаю, как он желает меня съесть на десерт и даже на завтрак, обед и ужин. Без ограничений.
– Хитро, ― оскаливается и вводит в меня один палец.
Ерзаю на месте, принимая в себя его чертов палец, задевающий стенки влагалища, и тогда он начинает двигать им, быстро, беспощадно, жестко, что, кажется, я сама начинают насаживаться на него.
Сердце вот-вот готово выпрыгнуть из груди; порция удваивается, нанося урон нежной плоти, что теперь Эрик мог услышать не только сбивчивое шептание с придыханием, но и сумасшедший пульс, бьющийся в венке на шее.
Электричество пробегается по кончикам пальцев, стоит ему выйти и снова войти, не попросившись в гости. Откидываю голову назад, принимая в себя его вторжение, перед глазами все вверх дном, нет ни начала, ни конца,
– Ты очень тугая, мягкая и такая влажная… ― Стонет одновременно со мной, большим пальцем нажимая на клитор, от чего захожу в конвульсиях. Черт! Черт! Черт! ― И это могу делать только я. Как же прекрасно это осознавать.
– Только ты, ― глухо изрекаю и пытаюсь облизнуть вновь пересохшие губы. ― Ты…ты…
– Ханна, ― зовет он меня.
Стаскивает на край стола, продолжая трахать, как долбанный сталкер; поддаюсь ему, извиваюсь, кричу и перестаю чувствовать реальный мир. Это все наяву. Он здесь, берет меня. Мы в каком-то кабинете, в университете. Потные, липкие, удрученные, горячие, жадные, ведь нам друг друга мало! Восхитительно!
– Эрик…
Медленно тлела. Мурашки коснулись оголенной части спины, когда облокотилась на локти на холодную поверхность стола; внизу начинало скапливаться в невыносимую пузырчатую магму, без возражений проделывая дыру, как окислитель, для постигающего оргазма.
Мамочки!
Сквозь гудящий шум в ушах, улавливаю звук, доносящийся за дверью. Кто-то требовательно стучит в дверь, не щадя ее шаткие петли, поэтому это только подстегивает Росса ускорить и завершить свой пламенный процесс. Я и сама ждала, словно подарка на Рождество.
Он наклонился ко мне, смял губы в грубом поцелуе, а другой рукой сжал грудь, вызывая покалывание на кончиках сосков, уходящих в глубину штиля. Тепло заостряется в грудной клетке.
Языки наши хаотично ловили друг друга, сминали, терзали, насмехались. Толчок. Я сквозь поцелуй приглушенно стону. Толчок. Ноги сводит, от чего тут же обвисают на краю стола. Сильный толчок. Ослабеваю в руках хитрого лиса, наслаждаясь проходящим по каждым мышечным тканям тлеющее послевкусие. Такое я еще никогда не ощущала. Сладкое и пряное, но слишком неприличное, ужасное, совращенное. Даже становится смешно.
Оставляю на губах Росса короткий поцелуй и повисаю на его шее, вдыхая запах мужского тела. Мы часто дышим, и только сейчас замечаю, как запотели окна кабинета из-за бушующей страсти.
В дверь снова кто-то стучит. Разносится чье-то ворчание. Магия рассеивается сразу же, когда до меня, наконец, доходит, что я натворила.
Кто-то громко предупреждают о скором вторжении, так что я тут же отстраняюсь от парня, спрыгиваю со стола и на гнущихся ногах подбираю с пола мое нижнее белье, джемпер и его футболку. Кидаю в его сторону потерявшуюся вещицу, не пожелав оглядеть его торс с капельками пота, но так хочется. Подавляю эдакое желание и наспех одеваюсь, застегиваю джинсы.
– Черт. Из-за тебя нас сейчас поймают, ― шиплю, как кобра, поправляя свои волосы. Обыскиваю комнату, никак не находя сумку и вспоминаю, что, возможно, она лежит прямо у кабинета. Черт!
– Я? А кто-то это сейчас стонал и просил меня, чтобы я не останавливался? ― Он вздернул бровь, саркастично хмыкнув. Напялил футболку, позволяя скрыть провокационный холст. На нем можно было бы рисовать красками, мукой, пока готовилась бы еда…
Прикусила нижнюю губу.
– Козел! ― только и смогла ответить, признавая свою умалишенную слабость.
– А ты киса… ― фыркнул он. ― С острыми когтями и сладкой киской. Хотелось бы снова попробовать на вкус тебя…
– И не мечтай! ― Заскрипела зубами, услышав, как замок двери начинает поворачиваться.
Нам нужно срочно спрятаться. Не хватало мне вновь оказаться в деканате, только уже совсем по иной причине. Такой, что волосы на затылке у декана встанут дыбом.
– Почему ты такой спокойный?! ― раздраженно выпалила. Покрутила головой, оценивая обстановку.
– Просто знаю, куда можно спрятаться, ― пожал он плечами и скрестил руки на груди.
– Так что ты стоишь, как истукан?
Подошла к нему ближе, толкая за грудь, но это скала даже не сдвинулась с места. На пухлых губах играет легкая ухмылка, в глазах все еще стоит пелена нынешней ситуации между нами, но в них отчетливо виден объективный флегматизм к происходящему. Он обмазывает мое лицо радушным вниманием.
Дверь дергают. Глаза расширяются, из груди вырывается тихий возглас, затем меня кто-то резко тянет за руку, и оказываюсь моментально под столом, прижатой к полу телом парня. Хочу ему возразить, но он подставляет палец к губам, давая понять, чтобы я молчала. Сукин сын!
– Я точно слышала чьи-то голоса и громкие вздохи, ― ворчит какая-то женщина, проходя мимо подиума, на котором возвышается стол преподавателя.
– Может тебе показалось, ― безразлично отчеканивает мужчина. Голос его слегка хрипит, прослеживаются нотки пессимизма, кажется, на все вокруг. ― Что ты вообще здесь хотела взять?
– Да не взять! А проверить. Эти студенты уже меру не знают в своих шаловливых штучках…
Эрик прикусывает кулак, сдерживая смех. Смотрю на него грозно, без намека на остроумие. Ему смешно, а нас могу поймать.
– Ой, отстань ты от них. Сами не лучше были в молодости…
– Вот. Я даже не могу вспоминать те времена, потому что становится стыдно за свое безрассудство. Они ― есть дети. Могут совершить кучу ошибок в один присест, попасться на крючок самого Бога. Нам, родителям, преподавателям и другим взрослым, раскаиваться из-за их мелких проделок.
– Люсинда, здесь никого нет! ― холодно парирует мужчина. ― Пошли уже отсюда. Мне другим делом еще заниматься нужно.
– Конечно, ― восклицает она, ― смотреть фильмы и есть фастфуд ― самое примечательное дело для охранника. Хорошо. Мы пойдем. ― Она как будто кое-как сдерживается лишь бы не выговорить лишнее.
Слышатся шаги, мелькнувшие в разрезе под столом. Кто-то подходит к нему, постукивает по поверхности дерева, но все же направляется на выход. Поворачиваю голову в другую сторону, чтобы попытаться рассмотреть хоть что-нибудь вне нашего прикрытия, только носом задеваю его нос, и я замираю, впитывая глубину выражения глаз.
Дверь хлопает, и мы остаемся одни. В холле раздается их голоса, которые увядают, стоит им отдалиться от кабинета.
Тепло тела парня согревает меня и вывеивает любые заскоки на виду волнения и нервов, что слабость сама собой затмевает меня. Во-первых, из-за бурлящего кипятка, в котором нам удалось искупаться, во-вторых, осознания, что мы не попались.
Собираю силу в кулаки, отталкиваю его от себя, от чего Эрик ложится рядом со мной, а я подскакиваю на ноги. У меня же еще пара должна быть. Господи, я на нее точно опоздала.
– Ты могла бы еще полежать со мной или на мне, ― нежно говорит Эрик, следом за мной вставая на ноги.
– Как-нибудь обойдусь… ― стараюсь говорить безапелляционно и без намека на мою судорожность. Я борюсь между желанием дотронуться до него или влепить пощечину.
– Снова колючки?
– Ты воспользовался мной, ― замечаю я, избегая на него смотреть. ― Взял то, что хотел, и я должна после этого растаять?
– Что? ― Он качает головой, сведя брови на переносице. ― Я тебя никогда не использовал.
– Но сейчас…
– Сейчас мы оба этого хотели!
– Я этого не хотела…
– Ну да, заметил это по твоим соскам, которые все еще ждут моей ласки и твоим лепесткам, жаждущие моего члена, как нечто священное, ― наглая ухмылка озаряет его лицо. Кривлю лицо, легко передразнивая его.
Разворачиваюсь, направляюсь к двери, позади себя ощущаю приближение, будто металл к магниту, Эрика Росса, настигающий вполоборота. Преграждает путь, заставляя меня злобно посмотреть исподлобья и скрестить руки на груди.
– Может, хватит уже бегать от меня, и все же поговорим начистоту?
