Текст книги "Заверните мне луну"

Автор книги: Анна Мак–Партлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава двадцать третья
Любовь, брак и ребенок в коляске

День свадьбы Кло. На часах половина десятого утра. Я стояла на коленях в ванной, изрыгая содержимое своего желудка. Я вытерла рот, проклиная Шона и его сперму. Я была подружкой невесты, но это доставляло мне мало удовольствия, потому что в последний раз я ходила на примерку две недели назад, а платье с трудом влезало уже тогда. Мой прежний бюстгальтер, который больше не был мне нужен, лежал в ящике с нижним бельем, и я подумала, может, большие панталоны помогут мне. К сожалению, платье я собиралась надевать не самостоятельно, а это значило, что я не могла позволить себе быть в панталонах, какого бы размера они ни были. Я сделала прическу, немного подкрасилась и вразвалочку направилась на кухню, где Шон готовил завтрак. В костюме он выглядел сногсшибательно.

«Подонок». Я сдержала слово и никому не сказала о беременности, что давалось мне тяжелее, чем я могла себе представить. Особенно ввиду того, что всем моим знакомым казалось, что я просто толстею. Я не была похожа на беременную – я просто выглядела полноватой. Кло вернула платья подружек невесты, опасаясь того, что Энн продолжит морить себя голодом, стараясь одержать победу в конкурсе «кто влезет в свое платье». Она выбрала ткань и наняла портного, который не преминул обратить внимание на мой постоянно меняющийся размер. Примерка напоминала страшный суд. В то время как я увеличивалась в размерах, Энн таяла на глазах. А бедная Кло, да на пару со своим исполнительным портным тихо приходили в отчаяние. Платье было шелковым – настоящий кошмар для быстро увеличивающихся бедер. На какое – то мгновение я задумалась о том, чтобы бросить все к чертовой матери. Но потом быстро пришла в себя и настроилась на выполнение обязательств, какими бы болезненными они ни были.

Я беспокоилась, что после обеда мне станет тяжело дышать, но притворилась, что улыбаюсь.

Шон рассмеялся.

– Ты выглядишь великолепно.

– Заткнись, – простонала я. – Я похожа на свинью.

– Мне всегда нравился бекон. – Он сделал вид, будто вдыхает аппетитный аромат, и хотя он вел себя по детски, я не могла удержаться от смеха. Неожиданно я почувствовала голод. Шон так и манил к себе. Мне неистово захотелось раздеть его, запрыгнуть и повалить на пол. Учитывая обстоятельства, мои мысли были несколько странными, подумала я.

* * *

Свадебная церемония прошла великолепно. Кло выглядела потрясающе: белый шелк и загорелая кожа, длинная фата и улыбка, не сходящая с губ. Том, которого сначала тошнило, увидел ее и успокоился. Клятвы были произнесены – без сучка, без задоринки. Зажгли свечи и даже не устроили в церкви пожара. Затем, как и полагалось, запела певица, и, надо сказать, прекрасно. Все шло замечательно. Я стояла у алтаря рядом с невестой. Было жарко, и платье стало душить меня. Ноги болели, голова кружилась. Мне необходимо было присесть, но священник оказался еще тот болтун. «Только продержись еще пять минут. Не упади в обморок. Не упади в обморок. Пожалуйста, не падай в обморок».

Я обливалась потом и не понимала слов священника. Но он, видимо, говорил что – то хорошее, потому что толпа аплодировала. Кло с Томом стали спускаться по ступенькам. За ними проследовала и процессия. Фотограф снимал счастливую пару.

«Просто спустись вниз», – говорила я себе.

К сожалению, силы все-таки покинули меня. Как раз когда фотограф выкрикнул: «Сыр!» – я рухнула. Очнувшись, я обнаружила, что лежу на спине и смотрю вверх на священника, невесту с женихом и Шона. – Простите, – пробормотала я, пытаясь встать на ноги. – В церкви жарко.

Шон помог мне встать и прикрыл, увидев, что платье разошлось сзади по швам. Толпа молчала, когда меня выводили в боковую дверь. На моей талии висел пиджак. Воздух помог мне прийти в себя, но уже ничего не могло помочь. Кло и Том засуетились, но я умоляла их вернуться к гостям.

– Со мной все хорошо, клянусь. Простите.

Кло улыбнулась:

– Ты просто умеешь привлечь все внимание к себе, Эм.

Я рассмеялась, искренне добавив, что сегодня ничто не сможет отвести внимание от нее. Кло и вправду выглядела восхитительно, все шло великолепно, я являлась всего лишь помехой, которую нужно было игнорировать. Она высмеяла мое смущение и согласилась с Томом, что мне лучше отправляться прямиком в отель. Оказавшись в номере и сняв то, что осталось от платья, я почувствовала себя лучше. Я взглянула в зеркало, и все части моего тела показались мне еще большими, чем были утром.

Я бы не стала утверждать, что, то явилось игрой моего воображения. Шон лежал на кровати, ожидая меня. – Тебе нужно прилечь, – повторял он.

– По мне видно, что я тяжелая? – спросила я.

– Нет, – почти фыркнул он. – Я же сказал, ты выглядишь отлично.

Я вздохнула.

Он насупился.

– В этом все и дело? Ты сидишь на какой – то глупой диете? Знаешь, нельзя этого делать при беременности.

Я прилегла с ним на кровать.

– Нет. Конечно нет. Если бы я сидела на диете, я бы не съела вчера вечером полведра курицы, большую порцию картошки и луковые кольца. Ведь так?

Шон подумал и согласился. Затем он снял рубашку.

В комнате было тепло, его кожа казалась горячей. Мое самочувствие вдруг улучшилось. Я поцеловала его, он улыбнулся, я снова поцеловала его и расстегнула брюки. Его улыбка становилась все шире, и когда я оказалась на спине то почувствовала, что грудь уже не болит. Он остановился чтобы надеть презерватив, и мне стало интересно, зачем он это делал. Но потом поняла, что он был рабом привычки, и мне вовсе не хотелось портить момент. Мы переместились когда открылась дверь и в номер вошли Энн и Ричард. Мы даже не заметили их, пока не услышали крик Энн. Ричард деликатно извинился и вытолкнул ее за дверь. Слава богу, Шон прикрывал меня. Я бы умерла, если бы Ричард увидел мои нынешние телеса. Мы услышали, как закрывается дверь, посмотрели друг на друга и рассмеялись. Шон сначала заволновался, ведь Энн увидела его сзади голым, но я напомнила, что это созерцали все, когда Ирландия одержала победу над Италией в Кубке мира в девяносто четвертом году. И он успокоился. Мы оделись.

Он снова был в костюме, а я натянула черное трикотажное платье, в котором почувствовала себя намного уютнее. Мы встретились Энн и Ричардом в холле.

– Лучше себя чувствуешь? – спросила Энн.

– Да, спасибо, – поблагодарила я, краснея.

Ричард и Шон ухмыльнулись друг другу и отправились в бар. Я заказала воды. Энн что – то покрепче.

Жених с невестой прибыли немногим позже. Меня не было на фотографиях, сделанных на улице у церкви, но Кло не обиделась. Я извинилась за платье, но ей было более чем все равно. Она пребывала в эйфории и сияла, как Джей Ло. Она просто радовалась, что мне стало лучше. Энн молчала. За это я была ей очень признательна. Фотограф подал нам знак рукой, и мы улыбнулись в объектив. Мы менялись местами с родней и друзьями со стороны жениха и невесты до тех пор, пока наши обязанности в этой части не были завершены, и настала пора есть. Я обрадовалась, потому что сильно проголодалась и была готова съесть целую лошадь. Блюда приносили и уносили. Речи произносились эмоционально. Брат Тома Руперт все-таки оказался приятным, даже немного смешным. И я решила, что, возможно, в больнице составила о нем неверное мнение. Ведь в конце концов он всего лишь переживал за брата, которого оперировали. Руперт пошутил насчет того, что у женщин отсутствуют мозги, и я поняла, что интуиция не обманула меня. Мать Кло и ее отчим гордо улыбались и смеялись над историями, которые рассказывали об их дочери.

После трапезы Энн, Кло и я отправились в люкс невесты. Кло подправляла макияж, Энн – платье, а я обнимала белого друга. Я включила краны, чтобы ничего не было слышно. Но краны оказались с рассеивателями, а соответственно тихими. Меня рвало снова и снова. Я слышала голоса подруг. Потом я громко рыгнула, и рвота прекратилась.

– Эм?

Кло звала меня.

– Да? – отозвалась я как можно более жизнерадостным тоном.

– У тебя все хорошо?

Я начала произносить «отлично», но успела произнести первый слог, и меня снова вырвало.

Энн встала у двери.

– Впусти нас! – эффектно завопила она.

– Открыто, – сказала я, в то время как моя голова торчала в унитазе.

Когда они зашли, лица у них были озабоченными.

Кло пришла в ужас.

– О боже, ты начала с мидий?

– Да, они были великолепны, – сказала я из унитаза.

– Это пищевое отравление! Половина гостей ели мидии! кричала она.

Я попыталась возразить, но не смогла. Кло готова была расплакаться. Энн молчала. Рвота прекратилась. «Какое облегчение!»

Я умывалась, решительно опровергая версию о пищевом отравлении. Подруги внимательно смотрели на меня. – Эмма, ты, случаем, не принимаешь наркотики? – с серьезным видом спросила Кло.

Я оторвалась от раковины, чтобы посмотреть ей в лицо и убедиться, что она не шутит.

– Что? – недоверчиво спросила я.

– Ну, сначала ты падаешь в обморок. Затем происходит половой беспредел, а теперь тебя рвет. Помнишь, однажды я попробовала кокаин? У меня были те же симптомы.

– Я не сижу на кокаине, – заверила я, смутившись оттого, что променяла фотографии у церкви на секс у гостиничной стены. – Мне лучше, – добавила я, запинаясь.

Кло на долю секунды задумалась.

– Все ясно, – добавила она радостно. – Это не кокаин и не пищевое отравление.

Я согласилась, что дело ни в том и ни в другом.

– Так когда ты нам скажешь, что беременна, Эм?

Я вздохнула, почувствовав облегчение.

– Сейчас, – тихо сказала я, не понимая, плакать мне или смеяться.

– Ты беременна! – запищала Энн.

г На третьем месяце, – призналась я.

Кло многократно повторяла «О боже!», после чего сросила, уверена ли я.

– Однозначно, – ответила я. – Я сделала тест. Энн сказала что – то о недостоверности тестов, но оказалась довольной, когда я упомянула о двух тестах.

А кроме того, о походе в больницу, который подтвердил мое предположение. Энн спросила, в курсе ли Шон. Я ответила, что он все знает и счастлив не меньше моего. Кло обняла меня, но я оттолкнула ее, придя в ужас от мысли, что испачкаю ее платье. Она рассмеялась. Энн тоже обняла меня, рассеивая мои страхи. Я крепко прижалась к ней, ободрившись ее поддержкой.

«Сколько книг о беременности прочли Энн и Ричард и как тяжело им достичь того, что мы с Шоном получили случайно?

– Я рада за тебя, – сказала она от чистого сердца. Когда она отпрянула от меня, на ее лице сияла искренняя улыбка, но я не могла не обратить внимание на слезы в уголках ее глаз.

Кло прыгала на месте.

– Я стану теткой!

Ни я, ни Энн не стали спорить. Мы закончили приводить себя в порядок и отправились на праздник.

* * *

Мы с Шоном медленно раскачивались под песню Джорджа Майкла. Он крепко прижимал меня к себе, а моя спина горела от пристального взгляда Энн. Ей хотелось, чтобы я призналась в том, что я не удержала язык за зубами. Ведь ей так хотелось обнять Шона, после чего затащить меня в угол, чтобы все ночь проговорить о детях. Я умоляла подруг молчать. Я знала, что данное указание было особенно трудно выполнимо для Энн. Надо сказать, что мы с Шоном решили в первую очередь сообщить родителям. Я пообещала, что до этого момента не пророню и слова. Но с другой стороны, по дороге из номера я заверила Энн, что расскажу Шону о том, что она в курсе. Все несколько запутывалось.

„Он убьет меня“.

И вот мы танцевали на свадьбе – по иронии судьбы под песню Джорджа Майкла. Шон улыбался мне. Мне стало интересно, как долго улыбка не будет сходить с его губ. Мне очень хотелось в туалет. „Я расскажу ему после того, как вернусь“.

Энн и Ричард теперь танцевали рядом. Она поймала мой взгляд и беззвучно произнесла: „Скажи ему“. Я задумалась: выдержит ли мой мочевой пузырь? „Выкладывай“, – пробормотала Энн, когда они стали ходить вокруг нас. На меня одновременно давили и мочевой пузырь, и разум. Эта песня походила на сигарету, которую куришь под Новый год, – такая же бесконечная.

– Шон, – начала я.

Он склонил голову к моему уху.

– Я рассказала Энн и Кло о ребенке, – нервно прошептал я.

Он осторожно кивнул.

– Я знаю о нашем обещании, но глядя на меня, всем стало ясно и…

– Я рассказал Ричарду и Тому, – фыркнул он, вращая меня.

Я переваривала информацию.

– Придурок!

– Что? – спросил он с невинным видом.

– Я страшно переживала. Я думала, что нарушила серьезную договоренность.

– Что ж, так и есть – просто так получилось, что и я тоже.

Шон ухмылялся так, как обычно делал, когда был доволен собственной персоной. И вот все превратилось в реальность. Я не плакала, но одной слезе все же удалось сползти по моей щеке.

– Я очень рада, – почему – то сказала я.

Он наклонился к моему лицу.

– Я тоже,

Наши носы соприкоснулись, и поскольку расстояние оказалось слишком близким, мне показалось, что его глаза танцуют. Конечно, дело было в светомузыке. Я показал Энн жестом, что все в порядке, и они с Ричардом навалились на нас, а к ним присоединились и жених с невестой Мы все обнимались, целовались и хлопали друг друга по спине, и мое сердце, однажды разбитое, окончательно ожило и наполнилось жизнью. А всего лишь каких – то полгода назад это казалось невозможным.

* * *

Я узнала сад, утопающий в экзотических цветах, растущих из мягкой зеленой почвы. Горящий куст продолжал сиять вдали, и больше не понимая, где я и что я делаю, я целенаправленно зашагала к багровому солнцу, висящему над деревом, напоминающим паука. Забираясь на пригорок, я разгладила юбку и поправила волосы, но взгляд мой был прикован к вращающемуся солнцу. Пригорок становился плоским, когда я приближалась к цветущему дереву, на вишнево – розовых ветвях, которого танцевали голубые маки. И снова невидимая рука бросила в меня багровое солнце. Я ударила по нему, и оно отскочило назад.

Джон поймал его и улыбнулся.

– Ты вернулась, – сказала он, перекидывая солнце через плечо.

Мы обнялись.

– Мне нужно было повидать тебя, – ответила я, как будто поход в гости к мертвецу был в порядке вещей. – Я заинтригован. – Он сел под дерево, я расположилась рядом ним, щурясь от света, исходящего с неба.

– Сегодня Кло вышла замуж.

– Да?

Я кивнула.

– Четырнадцатого июля тысяча девятьсот восемьдесят девятого года она поклялась, что никогда не выйдет замуж, – вспомнил он.

– К чему ты клонишь? – усмехнулась я.

– Она должна мне двадцать фунтов. – Джон рассмеялся, и я пихнула его.

– Она очень счастлива. Том, ее муж, он смешной. Он бы понравился тебе.

– Хорошо, – сказал он, и я заметила, что он неподвижно сидит и смотрит, словно Ганди.

– Я все еще люблю тебя, – напомнила я ему.

– Ты всегда будешь любить меня, – повторил он произнесенные когда – то мной слова. Я не готова была рассказать ему про ребенка.

– Это ты послал меня в тот переулок, чтобы я получила по голове?

– Не могу брать на себя такую честь, Зена (Храбрая и воинственная героиня приключенческого телесериала 3ена – королева воинов). – Джон усмехался. – Но готов поспорить, шоу получилось неплохое. Я снова пихнула его. Мы сидели молча, и я набиралась смелости.

– Ты был прав, – сказала я, стараясь, чтобы он смотре мне в лицо.

– Да? – вопросил Джон. И казалось, он находился в тысячах милях от меня.

– Последний раз, когда ты сказал, что я влюбляюсь.

– Ты был прав. – Как только эти слова слетели с моих губ, я склонила голову, больше не желая видеть цвет его глаз.

– Я рад.

– Рад, – повторила я с отвращением. – Это еще что за слово – „рад“?

Он не слушал меня.

– Слово „рад“ употребляла Полиана (Поллиана – героиня рассказов американской детской писательницы Э. Портер (1868–1920), находящая причины для радости в самых безнадежных ситуациях), – блеснула я эрудицией. – Пятидесятые годы, фильмы „для просмотра детьми в сопровождении взрослых“, разве не так?

– Ты хочешь услышать другое слово? – спросил он, снова ухмыляясь.

– Нет, ты прав, – призналась я, закончив свою небольшую тираду.

– Он любит тебя не меньше, чем я, – сказал Джон кивая.

„Ух ты!“ – подумала я. Конечно же он горел желанием чтобы я принялась рассказывать ему подробности. Хотя он и так все знал.

– Это как? – рискнула спросить я, но Джон высмеял меня.

– Хочешь прогуляться? – вместо ответа предложил он, и перед нами появилась желтая тропинка.

– Нет, – сказала я. Даже лежа в кровати и видя сон, я ощущала истощение. Мне нужно было сказать еще кое-что. – Так нужно говорить, что я беременна?

Он потряс головой.

– Нет.

– Так ты рад? – спросила я как можно более саркастическим тоном.

Смеясь, он кивнул:

– Очень.

И вот мы удалялись от дерева по желтой тропинке, хотя мои ноги были свинцовыми.

– Волшебник страны Оз, – сказала я, улыбаясь и глядя на желтые кирпичи под ногами и вспоминая Джуди Гарленд в симпатичных красных тапочках. Джон остановился и серьезно посмотрел на меня.

– Ты хочешь красные тапочки? – спросил он, как отец избалованного ребенка.

– Нет, это было бы слишком, застенчиво прошептала я.

Он снова смеялся, и глядя на его широкую улыбку и большие глаза, я вспомнила о былых временах. Внезапно мы оказались у двери.

– Тебе пора, – сказал он, и я немного запаниковала.

– Нет, – жалобно произнесла я. – Я же только пришла.

Но было слишком поздно. Я проснулась. Рядом посапывал Шон, а вокруг его головы свернулся Леонард. „Дорога из желтого кирпича, – подумала я. – Боже, кто знал, что я такая дура?“

* * *

Мы должны были поделиться новостью с родителями на следующий день. И хотя я была взрослой женщиной, должна признать, я боялась. В конце концов существовал институт брака. Шон был великолепен, большей частью в силу того, что теперь обитал на седьмом небе: ему и дела не было до мнения земных смертных о нашей ситуации и нас самих. Он собирался стать отцом и уже решил, что будет самым лучшим папой на свете. Мы ехали домой к родителям, и я грызла ногти.

– Прекрати кусать ногти, – приказал он, не отрывая взгляда от дороги.

– Я не грызу, – отрицала я.

– Все пройдет отлично. Твой папа расплачется. – Он ухмылялся.

– Надеюсь, что нет, – бросила я, теребя руки.

– Спорим, что это девочка? – сказал он, объезжая угол и выруливая на дорогу.

Я улыбнулась. Когда я увидела наш дом, мне стало дурно. Шон протянул мне бумажный пакет.

– Спасибо, – выдавила я, посерев и пытаясь контролировать себя.

Шон припарковал машину у дома.

– Ты готова? – улыбнулся он и показался мне взволнованным, что было весьма странно.

– Нет, – ответила я, выходя из машины.

– Тогда пойдем.

Я позвонила в дверь, забыв про свой ключ. Мама открыла дверь, тут же поняв, что я не воспользовалась своим ключом, и забеспокоившись о значении сего.

– Привет, – протянула я максимально непринужденно.

– И тебе. – Мама подозрительно оглядела нас.

Шон помахал рукой из-за моей спины, ухмыляясь, словно клоун под действием кислоты.

– Что? – выдавила она, продолжая крепко держать дверь.

– Мы можем войти? – спросил голос Шона из-за моей спины.

Она впустила нас, и мы прошли за ней на кухню.

– Так, – объявила она.

– Я беременна. – Я с надеждой улыбнулась, не желая тянуть кота за хвост. Мама молча села.

– Вы в порядке? – спросил ее Шон и машинально потянулся за стаканом.

Мама подняла голову, и я увидела на ее лице улыбку.

– Что ж, я бы предпочла сначала свадьбу, но раз уж твой брат посвятил свою жизнь Богу, надо думать, это все компенсирует.

– Так ты рада?

– Конечно, – сказала она, обняв меня и заплакав.

Отец отреагировал почти так же, хотя Шон проспорил десять фунтов, потому что он не заплакал.

* * *

С отцом Шона проблем не было. Он был легок в общении. Полагаю, ему приходилось быть таковым – жена бросила его, когда Шон был совсем ребенком, и ему пришлось одному воспитывать Шона и его младшего брата Джеймса. Он был горд и закурил одну сигару на двоих со своим первенцем.

– Я знал, что в тебе это есть, сын, – с гордостью произнес он.

Я позвонила Ноэлю. Он находился в Нью – Йорке, где проводил какой – то вводный курс для волонтеров. Шон настоял на громкой связи.

– Так когда вы двое собираетесь скрепить свой союз? – спросил Ноэль после поздравлений.

Я и не задумывалась об этом.

– Когда-нибудь, – произнес Шон высоким голосом.

– Когда-нибудь? – переспросил Ноэль.

Я молчала, потому что мы никогда это не обсуждали.

– Так, – задумчиво сказал Ноэль, – но вы ведь поженитесь?

– Конечно, – с легкостью ответил Шон.

Я улыбнулась.

„Хорошо. Ребенок, брак, отлично. Мне не тяжело дышать. Приехали“.

Ноэль разволновался и уже строил планы по поводу свадебной церемонии.

– Я могу находиться где угодно, – сказал он. – Но я вернусь. Просто сообщите мне дату, и я буду тут как тут, – пообещал он.

* * *

Да, все это было просто здорово – то есть пока меня не разнесло и я не стала весить, как слон. Мы с Шоном лежали в постели и размышляли, на кого будет похож наш ребенок. Мы выдумывали причудливые и красивые, но все же вздорные имена. Мы смеялись, и он поглаживал мой живот, который начал увеличиваться в размерах и напоминал мне шарообразную баскетболистку, которая однажды на третьем курсе пыталась задираться ко мне. Кло с полулета ударила ее, после чего та стала шелковой. Я улыбнулась, размышляя о том, сбросила ли она щенячий вес, который теперь набирала я.

* * *

Два месяца спустя я уже была очень толстой. Кло и Энн повели меня по магазинам одежды для будущих мам. Мы бродили по магазинам вдоль бесконечных рядов матросок и цветастых платьев, отделанных рюшами, которые подчеркивали каждый выступ и растущую шишку. Я погружалась в депрессию, и, хотя Эни была настроена оптимистично, Кло разделяла со мной чувство безнадежности.

– Я никогда не забеременею, – пробормотала она, когда я показалась им в розовой, оттенка фуксии блузе и брюках, которые плотно сидели на талии и походили на воздушный шар на бедрах.

– Ты выглядишь отлично, сказала Энн, одновременно пытаясь незаметно для меня бросить укоризненный взгляд на Кло.

Я была вне себя.

– Я уродлива, уродлива, уродлива, – повторяла я, возвращаясь в примерочную, чтобы стянуть с себя эту отвратительную фантазию модельера. Казалось, я целую вечность искала в себе силы, чтобы снять наряд. Я все время ощущала невероятную усталость. Я знала о некоторых трудностях во время беременности, но такое изнеможение выходило за рамки моих самых немыслимых ожиданий.

– Вы в порядке? – спросила Кло, но проснулась я от ее стука.

– В полном, – сказала я, изо всех сил пытаясь постичь собственную выходку: я заснула, вытащив одну руку из рукава розово – фиолетовой блузки, которая могла присниться мне только в самом страшном сне. Другая рука так и осталась в блузке.

Позже, в кафе, Клода разглагольствовала о ситуации с модой для беременных и мечтала о создании какой-нибудь удобной и при этом красивой одежды, хотя ничего в таких нарядах не понимала. Я посмотрела на Энн и улыбнулась, ни на минуту не забывая о том, что мой растущий живот служил для нее беспрестанным напоминанием о ее неудавшихся попытках родить.

– Тебе хорошо?

Она кивнула.

– Я в порядке, Эм. Вообще – то у меня и самой имеются кое-какие новости.

Я взяла себя в руки. Я терпеть не могла, когда у людей находились новости. Потому что обычно они означали перемену, а перемены расстраивали меня. Кло навострила уши.

– Мы с Ричардом решились на ЭКО, – сказала она.

– ЭКО? – неуверенно повторила Кло.

– Его сперматозоиды малоактивны. Похоже, мы так и не сможем зачать ребенка обычным способом, так что мы решились на искусственное оплодотворение.

Мое лицо искривилось.

Клода наклонилась вперед.

– Мы сейчас говорим о пробирке? – спросила она с заговорщическим видом.

Энн вздохнула.

– Нет.

– О чем же тогда? – Лицо Кло преобразилось.

– Ричард сдаст сперму на пробу, и если ее качество окажется удовлетворительным, врач введет ее мне через специальный катетер. Это не больно, но, возможно, немного неприятно.

– Ух ты, И через какое время ты узнаешь, что забеременела? – спросила я.

– Как обычно. Если у меня случится задержка, я сделаю тест.

– Здорово, – сказала Кло. – Подумать только: в следующем году вы обе станете мамашами.

– Да, но я еще не считаю своих цыплят. Может и не получиться.

– Не будь такой пессимисткой. Чтобы все получилось, нужно настроиться соответствующим образом, – заверила Кло, смеясь над собой.

– Ну ты и болван, – рассмеялась Энн.

– Серьезно, каковы твои шансы? – поинтересовалась Кло.

– Кто знает? – ответила Энн, разведя руками.

Кло слегка пихнула ее.

– А доктор симпатичный?

Энн рассмеялась.

– Старый и толстый. Как бы там ни было, я лишь хотела поделиться с вами новостями.

– Ты же знаешь, что мы всегда рядом? – спросила я.

– Знаю, – улыбнулась она.

– Ты, Ричард, доктор и пипетка.

Энн снова улыбнулась, и мы рассмеялись. А что еще нам оставалось делать?