Текст книги "Заверните мне луну"

Автор книги: Анна Мак–Партлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава девятнадцатая
Конец линии

Проснувшись на следующее утро в своей постели, я с облегчением вздохнула.

«Мне просто приснился кошмар».

Затем я пощупала лицо.

«Твою мать!»

Я выпрыгнула из постели и, спотыкаясь, подошла к зеркалу. Я присела, уставившись на свой бедный распухший глаз, который переливался по крайней мере несколькими цветами радуги. Плакать было больно, но я все равно заплакала. Не от грусти – от страха в чистом виде. Мне стало очень страшно. Я не была Баффи и не увлекалась карате. Я даже не посетила ни одного занятия по самозащите. По сути дела, я ударила человека лишь один – единственный раз, в пять лет, и, признаться, то происшествие больше напоминало дерганье за косички, а не настоящие удары. Я все взвесила. Меня, конечно, нельзя было сравнивать ни с каким сорви – головой. Даже в развлекательном парке я сидела одна на скамейке и сторожила верхнюю одежду, в то время как остальные стояли в очереди на американские горки. Я не могла заставить себя забраться на чертово колесо. Ведь я даже страшилась летящих мечей, ей-богу. Кем я возомнила себя прошлой ночью? Я могла погибнуть или, что еще хуже, тот козел мог изнасиловать меня. И какого черта я поперлась в тот переулок? Меня стало подташнивать, и тут меня осенило.

– Джон?

Я обвела комнату подозрительным взглядом.

– Джон? Ты здесь?

«Я теряю рассудок». Я вернулась в постель и не вылезала из нее весь день.

* * *

Как и ожидалось, Рождество не было богато на события. Я не рассказала родителям о драке с насильником, опасаясь сердечных приступов. Вместо этого я сказала им, что напилась и упала. Мама разглагольствовала двадцать минут, папа хохотал, а Ноэль позвонил и умудрился поручиться за меня, даже несмотря на то что находился далеко. Мне приятно было слышать его голос. Я скучала по нему и сожалела, что его нет рядом. Он был счастлив, находился на балу, и я порадовалась за него. Родители пришли в такой восторг от звука его голоса, что не стали донимать его по поводу нарушенного им обещания. Нам недолго удалось поговорит с ним. Большую часть времени о погоде распинался папа. – Позвони, когда доберешься до дома, – сказал Ноэль и сообщил мне свой номер, после чего повесил трубку.

Я не могла дождаться. День тянулся долго. Я надулась. Мама настаивала на том, чтобы мы посмотрели «3вуки музыки», и я не видела просвета.

Я оказалась дома в начале девятого. Я достала номер и позвонила Ноэлю.

– Что случилось? – спросил он.

– Ничего, – сказала я в свою защиту.

Мне не верилось: брат чуял беду за миллионы миль отсюда. И правда заключалась в том, что мною овладело беспокойство. Моя неожиданная встреча с мерзавцем оставила неприятное ощущение.

– Рассказывай, – приказал он.

И я поведала ему свою грустную и постыдную сказку.

Он не перебивал, пока я не закончила.

– Ты современная добрая самаритянка, – сказал он.

Я рассмеялась.

– Если добрые самаритянки лупят людей по голове, то да, это обо мне.

– Ну я же добавил слово современная, – заметил Ноэль.

Я улыбнулась.

– Ты не злишься?

– Ты поступила так, как должна была поступить, и у тебя получилось. Я горжусь тобой.

Я и не собиралась делиться с ним теорией о Джоне.

Я хотела, чтобы он испытывал гордость за меня, а не страх за мой рассудок.

– А ты как? – спросила я.

– Отлично. Не луплю людей по голове, но тем не менее живу и радуюсь.

Я рассмеялась, искренне радуясь за него.

– Я скучаю по тебе, – сказала я, не будучи в состоянии сдержаться.

Ноэль ответил, что тоже скучает по мне, и мне захотелось прикоснуться к нему.

– Когда ты возвращаешься? – ныла я.

– Не знаю, – ответил он.

– Ты все еще священник? – поинтересовалась я.

Молчание. – Не знаю, – протянул он.

– Хорошо. Я люблю тебя, – сказала я.

– Я тоже люблю тебя. Как дела у Шона? – спросил Ноэль.

Мне вдруг стало грустно.

– Он уезжает в Лондон. Он будет работать там редактором в каком – то местном журнале. Молчание. – Может, что – то удержит его, – предположил он.

– Это не мне решать, – ответила я.

– Может быть. – Затем Ноэль добавил: – Джона нет уже давно.

Я это знала, но не понимала, с какой стати Ноэль вдруг заговорил об этом.

– Знаю, – проговорила я.

– С Рождеством, Эмма!

– С Рождеством, Ноэль, – отозвалась я.

Я положила трубку и открыла бутылку вина.

– С Рождеством, Джон, – сказала я и взяла бутылку с собой в кровать.

Я напилась, но мне не спалось. Я лежала в тишине и думала о том, наблюдал ли за мной Джон. Было ли такое возможно? Мог ли он, находясь в раю, смотреть на нас, когда ему вздумается? Мог ли он и сейчас касаться меня? Меня пугала мысль, что он где – то находился и может знать о том, что порой днями, неделями, месяцами я не вспоминала о нем. Знать о том, что боль в моем сердце растворяется. И хотя я все еще скучала по нему и любила его, мне приходилось смотреть на фотографию, чтобы вспомнить его лицо. А вдруг ему известно, что я уже не помнила звука его голоса?

Лучше бы он не знал. Ноэль бы сказал, что пути Господни неисповедимы, что это его замысел, и жизнь продолжается. Я чувствовала себя предательницей. Может, Джон и не хотел, чтобы я жила, как прежде. Может, он желал, чтобы я любила его до тех пор, пока смерть не воссоединит нас, и, может, именно он и послал меня в тот переулок. Ведь мог. Джон мог хотеть, чтобы я помогла той девушке, или посылал мне знак. Ноэль сказал однажды, что я воспринимаю смерть как наказание, но для него она дар. Ноэль все считал даром. Если бы кто – то ударил его по лицу, он бы поблагодарил этого человека. Как-то раз я спросила его, неужели он и вправду полагает, что знает ответы на все вопросы. Брат ответил отрицательно. Он просто верил. В этом и заключалась проблема: я не знала, хочу ли я верить. Я впала в хмельной сон, но звонок в дверь разбудил меня.

Мимо меня пронеслась Дориан. В ее руке был упакованный фруктовый торт.

– Спасибо, поблагодарила я, когда она поставила торт на стол.

– Позволь взглянуть тебе в лицо, – приказала она.

Она не спеша осмотрела мой распухший глаз.

– Как твоя рука? – спросила она.

Я выгнула руку, чтобы продемонстрировать ей свои успехи в выздоровлении, а потом приготовила чай. Дорин предпочитала чай – от кофе она становилась раздражительной.

– Мне звонил Шон, – сказала она. – Я и не знала, что живу рядом с Крутым Уокером. Он обеспокоен твоим психическим состоянием.

Интересно, зачем он звонил Дориан?

– Он звонил тебе? – спросила я.

– Конечно, звонил. Всем известно, как бесподобна я в моменты кризиса. Знаешь, год я отработала в миссии «Сума самаритянина». Всего наслышалась.

Я засмеялась.

– Ничего и не слышно.

Дориан улыбнулась.

– Всегда что – то слышно, милая, – со знанием дела поправила она меня.

Я пообещала ей, что больше не буду гоняться по переулкам за насильниками.

– Я не из – за этого беспокоюсь. – Дориан обиженно махнула рукой. – Пора жить дальше, – сказала она

неожиданно, но я тут же поняла, к чему она клонит.

– Дор, не о чем беспокоиться, в самом деле. Я продолжаю жить, – заверила я, глядя на стол.

Она протянула руку, взяла меня за подбородок и посмотрела в глаза.

От нее не убежишь.

– Где та девочка, которую я знала? Где та девочка с улыбкой, растапливающей самые черствые сердца? Я знаю, ты где – то внутри, за ширмой боли и вины.

Мне захотелось плакать. Дориан продолжала смотреть мне в глаза. Внутри меня что – то надорвалось, и я облекла в слова чувство, от которого бежала все эти месяцы.

– Это я виновата! Если бы я не вернулась в дом! – Слезы обжигали мне глаза.

Дориан сурово посмотрела на меня.

– Послушайте, дамочка, если не существует. Ты не можешь изменить прошлое. Не ты вершила исход дела. Я потрясла головой.

– Он не хотел, чтобы я возвращалась в дом.

– Это не имеет значения.

– Он сказал оставить эту зажигалку. Он просто хотел домой.

– Это не имеет значения.

– Сегодня он был бы здесь.

– Нет! Не было бы его здесь.

Я отпрянула.

– Почему? – закричала я.

– Потому что, Эмма, так должно было случиться, – спокойно сказала Дорин.

Я отскочила от нее, и какое – то время мы молчали. Она взяла мою руку и потерла ее, давая время переварить факты. Я так и сделала, но она не знала всей истории.

– Дор, я больше не чувствую его в своем сердце. Не прошло и двух лет, а я не чувствую его. Он заслуживает лучшего. Я ненавижу все это. – Я плакала.

Дориан смягчилась.

– Позволь задать тебе такой вопрос, если бы умерла ты, разве ты не хотела бы, чтобы он жил дальше, был счастлив?

Конечно, хотела бы, она знала это. Я кивнула.

– Тогда почему ты не делаешь этого? – спросила она.

– Потому что я любила его!

– А он любил тебя, – сказала Дориан.

Я рыдала, кивала головой и улыбалась.

– Пора отпустить его, зайка. Цепляться за прошлое больно вам обоим, – нежно проговорила она.

– Дор?

– Да.

– Как ты думаешь, он видит нас?

– Возможно, время от времени. Наверное, увиденное разочаровывает его.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, он смирился и живет дальше.

Я кивнула и в глубине души знала, что пора и мне последовать его примеру.

* * *

Мы ехали в Керри. Машину вел Том, Кло сидела впереди, а мы с Шоном на заднем сиденье. Я радовалась, что выбралась из Дублина, но еще больше тому, что сидела рядом с Шоном. В его присутствии я чувствовала себя как за каменной стеной.

Ехали мы долго. После пяти часов пути мы въехали на длинную извилистую дорожку, усаженную деревьями. Мы не могли сдерживать эмоции. Перед нами вырисовывались огромные очертания дома; на крыльце сиял фонарь. Том посигналил. Энн и Ричард уже стояли и ждали нас. У меня все затекло. У Кло – тоже. Она постоянно ерзала и приговаривала: «Боже!»

Шон выпрыгнул из машины первым. Они с Ричардом‚ обнялись. Кло и Энн отплясывали дикие танцы. Я стояла позади них и улыбалась. Том стоял со мной и наблюдал за происходящим.

– Ричард, Энн, помните Тома? – спросила я.

Я вдруг поняла, что сказала глупость. Ведь они провели с ним целый уик – энд в Париже. Энн не на шутку встревожилась из-за моего глаза, когда мы направлялись к дому. Она спросила, все ли у меня хорошо. – Просто отлично, – ответила я.

Ричард схватил меня за руку.

– Эй, Рэмбо!

Я улыбнулась.

Энн не могла дождаться новостей.

– Но я же рассказала тебе все по телефону, – сказала я от безысходности.

Она перестала наполнять водой чайник. В это время я осматривала ее кухню, которая была размером с мой дом.

– Эмма, история является подлинной, только если ее рассказать, глядя человеку в лицо, – ответила она.

– С каких это пор? – спросила Кло.

– Я хочу услышать все, – приказала Энн, игнорируя ее вопрос.

– Она врезала ему. – Кло улыбалась и говорила так, будто присутствовала на месте происшествия. И надавала ему по причиндалам.

– Скорее сжала их, – поправила я подругу.

– Кто бы мог подумать, что ты такая злюка? – засмеялась Энн, и они обе кивнули мне в знак одобрения. Шон молча наблюдал за нами, он определенно находился не под таким впечатлением, как остальные. Я была рада этому, потому как не намеревалась повторять выступление. Из гостиной появился Ричард. – Как та бедняжка? – спросил он.

– Отлично, – сказала я.

Хотя я не была уверена в этом. Я лишь успела быстро переговорить с ее матерью по телефону. Та поблагодарила меня и сказала, что увозит дочь в отпуск, из чего необязательно следовало, что у девушки все хорошо. Однако мне хотелось верить в лучшее.

Том и Шон отыскали игровую приставку Ричарда, поэтому большую часть вечера мы их не видели. Энн, Кло и я сидели на кухне и пили вино, любуясь прекрасным каменным патио, выходящим на реку. От вида просто захватывало дух. Мы с Кло были на седьмом небе.

– То еще местечко, – прокомментировала Кло.

Энн улыбнулась.

– Да, – согласилась она и сменила тему. Мы знали, что она до сих пор сомневалась в целесообразности переезда в Керри. Однако когда мы смотрели на то, что нас окружало, сочувствовать ей было нелегко. Кло включила диск. Энн спросила о Леонарде.

– Вчера я застала его пожирающим свою игрушечную мышь, – ответила я.

Кло расхохоталась и рассказала Энн о том, что за неделю до того ему удалось пробраться в мой холодильник и обглодать все его содержимое.

– Так странно, – проговорила Энн.

– Тоже мне сказала. Он умудрился уплести три бараньи отбивные и высосать полбутылки белого вина! Энн считала, что мне следует показать котенка ветеринару. Кло не соглашалась и защищала его здоровый аппетит.

Энн стало противно.

– Когда кот уплетает три бараньи отбивные и запивает их бутылкой вина – здоровьем тут и не пахнет.

– Половиной бутылки, – поправила ее я.

Она злорадно посмотрела на меня, затем спросила, толстый ли он. Леонарду было почти два года, и по габаритам он походил на собаку средней величины.

– У него широкая кость, – вступилась я.

Кло поддержала меня.

– Просто порода такая, – подсказала она.

Энн одарила нас очередным запатентованным взглядом, наполненным злорадством.

– Эмма, отнеси этого бедного кота к ветеринару сказала она тоном, напоминающим манеру речи Дорин.

Я кивнула в свою защиту и вынуждена была признать, что у моего кота есть проблемы. Я на мгновение задумалась. Вдруг Энн захихикала и объяснила, что отвыкла от спиртного, так как последние два месяца они с Ричардом придерживались строгой диеты, которая исключала алкоголь.

– Зачем? – спросила Кло.

– Чтобы повысить наши шансы на зачатие, – прошептала Энн, хотя парни находились в гостиной, примерно в четырех милях от нас, в той части дома, которую Кло называла западным крылом.

Кло на минуту задумалась. Я улыбнулась, потому что прочла ее мысли.

– Смешно, я думала, большинство женщин беременеют после плотного ужина и нескольких коктейлей бакарди – бризер. Или только я одна?

Я поперхнулась вином. Энн помолчала и заметила:

– Хорошая идея, твою мать!

Мы смеялись минут двадцать. Пришел Шон – победитель. Он побил Ричарда в «Кризисе времени».

– Правда? Как скучно, – сказала Кло, хватая его за попу.

Он говорил, что она понятия не имеет об этой игре, и доставал из холодильника пиво. Энн продолжала смеяться. – Что смешного? – спросил он.

– Пьем, – последовал ее ответ.

Мы с Кло тоже глупо захохотали.

– Ну и что? – сказал он и ушел.

Мы распили половину второй бутылки вина, и у Энн уже наблюдалась потеря координации.

– Так хоросо, сто вы у меня есть, – произнесла она.

Мы с Кло улыбнулись. Мы сидели все вместе впервые за несколько месяцев. И Энн оказалась права, нам было очень приятно.

Ричард провел нас в отведенные для нас комнаты, а в это время Энн с трудом нашла свою. Мы пожелали друг другу спокойной ночи. Через пять минут в дверь постучали. Пришел Ричард.

– Нам так и не удалось поговорить, – сказал он.

Я терпеть не могла, когда люди выдавали мне такую фразу. Мне несложно было распознать в его голосе этот особенный тон. Тон, который готовил тебя к предстоящей лекции.

– Я знаю, о чем ты думаешь, и я пришел не для того, чтобы прочесть тебе лекцию.

«Ну да, конечно».

– Я лишь хотел убедиться, что у тебя все хорошо, – добавил он с улыбкой. Но меня это не успокоило.

– Я в полном порядке, – подтвердила я.

– Хорошо, – сказал он.

Затем последовало ужасное:

– Но я тут подумал…

«Золотые слова».

– Не самая безопасная затея в мире, знаешь, нападать на насильника. Некоторые сказали бы, что ты немного сумасшедшая.

Он смотрел в пол. Я посмотрела туда же. Пол был мраморным.

«Красиво». – Очередное нападение не входит в мои планы.

Ричард улыбнулся:

– Хорошо.

Потом он стал рассказывать о том, насколько расстроен Шон.

– Не может быть, – последовал избитый ответ.

– Да, – ответил он.

Его улыбка исчезла.

– Он очень любит тебя.

Я залилась краской.

– Я знаю, – ответила я.

– А ты его любишь? – осуждающе спросил Ричард.

– Конечно – Я начала обижаться.

– Он сказал, что уезжает в Лондон, – продолжил он в том же духе.

– Это отличная возможность, – сказала я, садясь на кровать и все еще надеясь на его уход.

– Это ты и сказала ему? – спросил он.

– Да.

Мы оба начали выходить из себя.

– Если у тебя есть к нему чувства, а мы все знаем, что есть, я предлагаю тебе вытащить голову из своей раковины и сказать ему это.

Я не верила своим ушам.

«Наглый ублюдок!»

– Керри делает тебя нехорошим.

– Я называю вещи своими именами, – сказал он с улыбкой и направился к двери. Я сидела, ошарашенная его невиданной дерзостью. Он обернулся:

– Эй, пусть это останется между нами, хорошо? Если Энн узнает, что я разговаривал с тобой, она убьет меня. Спокойной ночи. – Ричард подмигнул мне. – Я очень люблю тебя, Эм, но порой ты еще более слепа, чем я.

«Не совсем так – твоя жена ненавидит вашу новую жизнь».

Ричард ушел.

Я легла, но мне не спалось. Я все думала о словах Ричарда: все знали, что я неравнодушна к Шону. Кло и слова не сказала об этом. Она подшучивала надо мной, но вообще – то она над всеми подшучивала. Энн тоже не затрагивала эту тему. Возможно, Шон знал. Я снова покраснела. Мне было двадцать восемь лет, я лежала в темной комнате одна и краснела.

– Боже, мне действительно нужно переговорить с Кло.

Кло с Томом спали. Был второй час ночи. Я постучала в дверь и сама себя впустила. Том издал стон.

– Том, – прошептала я.

Он повернулся, продолжая спать.

Я подошла ближе.

– Том, – повторила я.

Он все еще пребывал в царстве Морфея.

– Черт, – прошептала я. «Не верится, что они уже спят». Я подошла к ним еще ближе и потрясла его.

– Том! сказала я ему на ухо.

Он очнулся.

– Я проснулся, я проснулся, – сказал он, оглядываясь по сторонам и понимая, что кругом хоть глаз выколи. Он сфокусировал затуманенный взгляд на моей страшной ночной сорочке.

– Боже, Эм, который час? – спросил он, потирая глаза.

– Я очень сильно извиняюсь, но это экстренный случай. Не могли бы мы обменяться кроватями?

– Что? – В его голосе слышалось удивление. А для меня это являлось абсолютно обоснованной просьбой. – Мне очень нужно поговорить с Кло, – умоляла я. Он посмотрел на Кло: та лежала в отключке, изо рта текли слюни.

– Она спит, – заметил он.

– Я знаю, как разбудить ее. Серьезно, это экстренный случай. Моя комната через две двери слева.

– Хорошо, – согласился он, начиная ощущать важность всей ситуации.

Я улыбнулась и ждала, что он встанет с кровати.

Но Том сидел и смотрел на меня.

– Что? – раздраженно спросила я.

– Мне нужно одеться, – смущенно сказал он.

– О, конечно, извини, – согласилась я и повернулась к нему спиной.

Том встал и стал изо всех сил пытаться натянуть шорты и футболку. Потом он ушел, а я села на кровать.

– Ммм, тепло. – Мраморные полы смотрелись красиво, но были чертовски холодными. – Кло, – прошептала я.

Она застонала.

– Кло. – Я посмотрела на нее.

– Еще десять минут, – пробормотала она.

Я сильнее потрясла ее.

– Это Эм, мне очень нужно поговорить с тобой, – сказала я, продолжая трясти ее.

Кло даже не открыла глаза.

– Какого…? – пробормотала она.

Я включила свет. Она медленно разлепила глаза.

– В твоих интересах, чтобы новости были хорошими, предупредила она.

– Я люблю Шона, – сказала я.

Смешно, но я не собиралась начинать разговор именно так.

Кло села лицом ко мне.

– Что ж, пора бы уже, – протянула она, полуулыбаясь.

Я была в панике.

– И что мне, черт побери, теперь делать? – спросила я.

– Скажи ему, – посоветовала она.

– Тебе легко говорить, – сказала я, пытаясь усесться поудобнее.

– Тебе легко сделать, – ответила она. – Он любит тебя, а ты любишь его. Все просто. – Она потянулась за сигаретами.

– Ты вправду так думаешь? – поинтересовалась я.

Кло прикурила сигарету и сделала затяжку.

– Я знаю наверняка. Он признался мне еще в прошлом году.

Я не верила своим ушам.

– Почему ты не сказала мне? – почти кричала я.

Она понимающе посмотрела на меня.

– Потому что мы обе знаем, что ты бы вышла из себя, и мне бы досталось.

Я обдумала ее ответ, и в свете недавних событий я не могла поспорить. Она права. Я бы разозлилась. Я не была готова.

– Но теперь ты готова, – сказала она, читая мои мысли.

У меня свело желудок. Я и забыла это ощущение. Было приятно, но и волнительно.

– Боже, – произнесла я.

– Боже, – согласилась она.

Мы сидели молча, пока не докурили сигарету.

– Где Том? – спросила она через пять минут.

– Я отправила его в свою комнату.

Она рассмеялась.

– Как мне сказать ему? – спросила я.

– Просто ошарашь его.

Мудрое наставление, но не то, которого мне недоставало. Видимо, на моем лице отразилось сомнение, потому что она тут же продолжила:

– Это не работа, которая требует от тебя гениальных способностей. Эм, тебе придется просто сказать ему это.

Мы снова сидели молча.

– Ты не думаешь, что я поступаю несправедливо по отношению к Джону? – спросила я, желая услышать от нее «нет».

– Не будь дурой, – ответила она.

– Близко.

На этом вопросы подобного характера закончились.

– Хорошо, – согласилась я. – Я скажу ему. – Я решительно улыбнулась ей.

– Договорились, – сказала она, убирая сигареты. – Теперь выключи свет и поспи.

Я повиновалась и легла.

«Я люблю Шона», – думала я, погружаясь в сон.

* * *

Мы все встретились за завтраком. Кло вежливо попросила Тома не открывать рта по поводу ночных рокировок, и он покорно исполнил просьбу. Мы сидели за столом.

Энн мучилась похмельем.

– Яиц не надо, – пробормотала она.

Кло с Томом заигрывали и глупо ухмылялись друг другу. Ричард жевал гренок и составлял план мероприятий на день. Не знаю, чем занимался Шон, так как смотреть на него я не могла. Я боялась, что одновременно покраснею и меня стошнит. Помню, как я размышляла, что меня ждет нелегкое время, когда Ричард внезапно прервал мои мысли.

– Я отлично спланировал день. Мы отправимся на прогулку, на гору. Затем я покажу вам местные леса. На послеобеденное время мы заказали лодку, и затем, если у вас будет желание, перед ужином я предлагаю часок поиграть в гольф. Думаю, поужинать можно будет около восьми часов. Как вам это?

Кло рассмеялась и сказала, что план был адским. Энн грозилась убить его, но Шон счел идею великолепной, а я на мгновение спросила себя, что я в нем нашла.

Я опомнилась и подлила масла в огонь:

– Если мы совершим все это и плотно поужинаем в восемь, мы заснем уже к десяти, а ведь сегодня мы встречаем Новый год.

Энн и Кло согласились. Я подумала, будто Том встает, чтобы поаплодировать мне, но он всего лишь отправился к холодильнику за молоком. Когда он наконец утолил жажду, он встал на сторону Ричарда и Шона. Девочки против мальчиков, и перевес мне не нравился. Воля Энн к борьбе приуменьшилась, а Кло купилась бы на какое-нибудь обещание Тома. Стало очевидно, что все снова выйдет так, как сказал Ричард. Ричард задумался, почему его не мучает похмелье, а я молилась, что оно все же настанет. Этого не произошло, и когда мы, как селедки, набивались в «рейндж – ровер, я снова проклинала Бога. Шон сидел впереди. Клоде, Тому, Энн и мне досталось заднее сиденье. Я увидела улыбку Шона в зеркале заднего вида. Что – то заставило меня помахать ему, и я тут же застеснялась. Я заметила, что за последние пять минут я поправила волосы дважды. Я запаниковала. Энн сидела рядом. Она наклонилась, и я подпрыгнула, придя в ужас от того, что ее вот – вот вырвет.

– Что с тобой происходит? – спросила она.

Я расслабилась.

– Мне показалось, что тебя сейчас вырвет.

– Я в порядке, – заверила меня она. Ее лицо было серого оттенка, и от нее несло вином. Я осталась неубежденной.

– Хочешь сесть у окна?

Она снова наклонилась вперед.

– Нет. Так что у тебя? – прошептала она.

– Ничего, – ответила я.

– Ты лжешь, – прошептала она несколько громче.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – прошептала я в ответ, пытаясь скрыть панику и боясь, что Том может услышать нас.

– Что – то происходит. Ты молчишь, ты поправляешь волосы с тех пор, как села в джип, и Кло рассказала мне о прошлой ночи. – Она улыбнулась и откинулась на сиденье. Ее щеки порозовели.

– Я собиралась сказать тебе, – прошептала я, придя в полное замешательство и мысленно набивая морду Кло.

– Пора бы, – рассмеялась она.

Я поняла, что покраснела еще больше. Я стояла на краю пропасти, поэтому спрятала лицо. Кло наклонилась через Тома, боясь, что мне стало дурно.

– Эмма, тебе плохо?

Ричард остановил машину. Шон перелез через сиденье.

– Ты в порядке? – обеспокоенно и так мило спросил он.

Поскольку мое лицо было сравнимо по цвету со свеклой, я решила ответить, не поднимая головы.

– В порядке, – сказала я.

– Ты можешь поднять голову? – попросил он.

„Отвали“, – умоляла я.

Он и не двинулся с места, так что я подняла к нему свое красное лицо.

Кло расхохоталась.

– Ричард, пожалуйста, поезжай дальше, – приказала она.

Шон, смутившись вернулся на переднее сиденье.

Кло беззвучно произнесла „извини“, но то были пустые слова, потому что она продолжала смеяться.

Ричард снова поехал. Энн чувствовала себя слишком плохо, чтобы смеяться, но я чуяла, что глупая усмешка не сойдет с ее губ на протяжении всей прогулки. Я закрыла глаза и прислонилась к окну. Веки защищали меня от окружающих, и мой внутренний голос повторял: „Успокойся, расслабься“. Через некоторое время я задумалась: кого я пытаюсь одурачить? Шон знал, что я не в порядке, и, казалось, не возражал. К тому же, осознав, что я люблю его, я хотя бы могла постараться не выставлять себя полной дурой при первой же возможности. Но похоже, измениться было не в моих силах. Проблема заключалась в том, что он слишком хорошо меня знал. Я очень стеснялась. Позже, когда Ричард остановил машину, чтобы Энн проветрилась, я поняла, что смотрю в окно и улыбаюсь красоте, забывая на какое – то время о своем глупом мирке.

Мы начали свою горную прогулку около одиннадцати. В три часа мы все еще шли. Ричард, Шон и Том шагали впереди и беседовали о футболе, автогонках и, охая созерцали окружающую флору и фауну. Кло, Энн и я тащились позади. Сначала мы действительно наслаждались прогулкой. Энн почувствовала себя значительно лучше. Перед нами расстилались великолепные пейзажи, было сухо и холодно. Небо было чистым. В течение часа мы видели красоту. Три часа спустя природа утратила свое обаяние в наших глазах. Мы заблудились, а парни оказались слишком заняты, чтобы замедлить шаг и заметить. Мы умудрились заняться обсуждением объекта моих недавно обнаруженных желаний. Разговор продолжался как обычно. Я нервничала и испытывала неуверенность. Я говорила всякую ерунду, а они восхищались мною. Мои дальнейшие реплики были полной чепухой, а в ответ Кло лишь хвалила мою прическу. Тогда я вспомнила про „Друзей“, и все внутри меня похолодело. Я замолчала и взглянула на Кло и Энн. Они, в свою очередь, посмотрели на меня.

– Ну что? – спросила Кло, и в ее словах прозвучало намерение заставить меня пошевелиться, а не продолжать беседу.

– „Друзья“, – произнесла я.

Они безучастно посмотрели на меня.

– Росс и Рейчел, – сказала я, полагая, что для них этого достаточно, чтобы уловить ход моих мыслей. Но они так и не поняли, о чем идет речь.

– Ну и? – поинтересовалась Кло.

Я не могла в это поверить. „Друзья“ – это же ее любимый сериал. Было абсолютно очевидно, что именно от меня хотели услышать.

– Росс тайно влюблен в Рейчел уже много лет, но он об этом не говорит – они просто друзья. Он всегда готов помочь ей. Он ее опора и защита. Она же только – только рассталась с молодым человеком. Она старается посещать все мероприятия, а он пока что остается в тени и выжидает. А когда она вдруг поймет, что влюблена в него, он уже начнет встречаться с красоткой – китаянкой. На прошлой неделе Рейчел наткнулась на нее в аэропорту.

Я окончила свою речь, посвященную американскому сериалу, и с трудом перевела дыхание.

Кло улыбнулась.

– Эмма, все замечательно. Шон сейчас не с китаянкой. Он как раз собирается навестить одну бестолковую девицу.

Мне стало неудобно.

– Это аналогия, – произнесла я.

Энн улыбнулась.

– Что случилось? – спросила я.

– Да так, ничего, – ответила она.

Я стояла, не в силах пошевелиться.

– Это был лишь забавный эпизод, – произнесла она с ухмылкой.

Кло взяла меня под руку и медленно повела по дорожке Она напомнила мне, что моя жизнь не является лишь серией „Друзей“, а также довольно мило предположила, что увлечение китаянкой долго не продлится. Россу и Рейчел судьбой предназначено быть вместе. Я же сомневалась в этом, поскольку даже любовь, скрепленная близкими отношениями, не всегда побеждала. Я знала что это было не таким уж и хорошим аргументом, поэтом предпочла помолчать и направилась дальше.

Мы случайно наткнулись на паб, и все почувствовали что проголодались. Было уже половина четвертого, и все планы Ричарда нарушились сами собой. Девушки с энтузиазмом восприняли предложение перекусить, и мужчинам пришлось уступить. Игра была окончена.

Мы все подкрепились и скоротали три приятнейших час за ирландским кофе, греясь у огня. К Энн и Ричарду мы не отправились раньше восьми часов. Мы все принял горячий душ, переоделись, а приготовлением ужина занялись лишь в девять вечера. Мы все пили вино, кроме Энн, которая предпочла слабоалкогольное пиво. Все были задействованы в подготовке ужина: кто – то накрывал на стол, кто – то выбирал музыку, другие же перемешивал соусы и наполняли бокалы, пока не наталкивались друг на друга. Слишком уж много было желающих помочь. Я оделась и решила сходить за сигаретой.

Я присела на скамейку во дворе, вглядываясь в темноту, лишь горящая сигарета освещала мне дорогу. Позади себя я услышала шаги, и мое сердце сильно забилось ведь я знала, что это был Шон.

– Я думал, что ты бросила, – сказал он.

Он сел рядом, и я улыбнулась ему в ответ.

– Да, – выдохнула я. – Но сейчас ты становишься свидетелем, как я снова начинаю курить. Шон улыбнулся.

– Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? – поинтересовался Шон, и в этот самый момент мне отчаянно захотелось поцеловать его.

Вместо этого я вручила ему сигарету. Мы молча курили, несмотря на то что в моей голове вертелся полноценный разговор.

„Шон, как у тебя дела на работе? Хорошо? Я рада. Послушай, кстати, я тебя люблю и хочу переспать с тобой здесь и сейчас“.

Мы сидели в тишине.

Тогда он спросил меня, почему я улыбаюсь.

– Да так, ничего.

Снова воцарилась тишина. Я почувствовала какую – то напряженность между нами. Мне срочно надо было что-то сказать, хотя бы как-то начать разговор. Напряжение нарастало. Я не могла ни о чем думать, что само по себе было смешно, ведь мы уже много лет дружили. Я продолжала спрашивать себя, почему он молчит, и искренне желала, чтобы он заговорил, но Шон молча курил. Тут я решила озвучить первое, что пришло мне в голову, послав к черту все то, что могло последовать за моими словами.

– С Новым годом, Шон.

Он взглянул на меня.

– Сейчас только половина десятого.

Я улыбнулась.

– Я знаю, – сказала я и схватилась за сигарету, жалея о том, что не умею курить быстрее.

Это было слишком тяжело. Я оказалась трусихой. Мне не хватало смелости признаться. Мне стало страшно, и я чувствовала себя слабой. То, что я до прошлой ночи и не представляла, что влюблена в Шона, а сейчас вдруг перспектива его потерять казалась мне убийственной, было на самом деле смешно. Шон однажды признался Кло, что влюблен в меня, но в тот момент он был пьян. И это случилось год назад. Может быть, его чувства ко мне изменились, и поэтому он едет в Лондон. Лондон – это китаянка Шона! Я подавила его чувства к себе, и они остались в прошлом. Он уезжал в Лондон, и мой поезд тоже уже ушел. Было бы глупо что – то говорит сейчас. Это могло лишь еще больше усложнить нашу жизнь и, определенно, разрушить нашу дружбу. Не прошло и двух лет с тех пор, как умер Джон. К тому времени, как мы докурили наши нескончаемые сигареты, я точно решила для себя, что лучше оставить все так, как есть. Мы прошлись по дорожке к дому, и он положил рук мне на плечо.