Текст книги "В разводе. Бывшие любимые (СИ)"
Автор книги: Анна Кэтрин Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Глава 27
Олег
До развода
– Ну что, как дела, друг?– Спросил нервно Влад, когда я взял трубку.
– Нормально…
Прошло чуть больше нескольких недель с последней встречи как раз в его богадельне. А хотя какая богадельня, скорее себе цирк уродцев, но что-то определённое в этом было, что-то, что заставляло подниматься какие-то глубинные фантазии. Либо те самые фантазии, о которых самому себе никогда не признаешься.
– Зачем позвонил? – я тут же взял быка за рога.
– Слушай, ну я тебя позвать хотел. У нас через неделю новое перфоманс шоу.
Я закатил глаза.
– Влад, я женатый мужик. Мне вот только до твоих перфоманс шоу дело есть, да?
– Ну, слушай, раз ты такой женатый мужик, раз ты такой охренеть какой правильный, то может быть, тебе с твоей женой до моих перфоманс шоу будет дело.
Вике до этого однозначно дела не будет никакого.
Я это прекрасно понимал, я даже знал примерно, с каким лицом она мне скажет, что я старый дурак и вообще, куда меня черти несут. А черти, по её мнению, меня бы понесли в гиену огненную. Однозначно, да, я любил свою жену, но иногда она становилась просто невыносимой, и я понимал, что, скорее всего, это где-то мой недосмотр, потому что как бы не было по-дурацки, но брак меняет. Я из пацана, который вечно был на мутках, на каком-то адреналине, стал серьёзным бизнесменом, отцом большой семьи охренеть какой большой семьи. Я научился быть мужем, другом, любовником, соратником.
Господи, я даже научился быть отцом!
Отцом быть самое сложное, если честно, и одно дело, когда родился Денис. Я прекрасно знал, что это мальчик, и особо каких-то затыков с его воспитанием никогда не было. Ну то есть это мальчик, делаешь все тоже, что и привык, только объясняешь.
Когда родилась Вероника, начался какой-то треш.
У меня в памяти всплывали картинки того, как Вика лежала в больнице с воспалением лёгких, а мне надо было Веронику собирать на детский утренник. А Вероника ещё такая противная вот с самого детства была. Вот Денис какой-то мягкий такой, типа, а ботинок грязный, да плевать.
А Вероника нет, она мне сначала весь мозг выдолбила, что мы не то платье одеваем, а когда все-таки мы его одели, оказалось, что мама приготовила другое перед тем как лечь в больницу. Но отдельного трешака стоило то, что я нихрена не умел завязывать банты. Мне казалось, что очень легко и просто собрать какой-то пучок ей на голове, а сверху наклепать бант, но нет, это же была Вероника, которая сидела потом и петухи замазывала и затягивала тонкой расчёской.
И плакала.
А потом, когда Вика вернулась из больницы, она весь мозг ей проела о том, что папа меня плохо собрал.
С девочками было сложнее, с девочками было тяжелее, и только когда Стеша родилась, я, уже имея багаж каких-то знаний и опыта, мог хоть как-то реагировать адекватно на ребёнка-девочку.
Со Стешей уже все было проще, потому что второй раз. Да, перед ней у нас был, ну, дерьмовый опыт. Выкидыш, разбитая в хлам Вика. И я думал, что она не решится больше на ребёнка. Вот в принципе, но Стеша появилась как результат того, что все-таки мы безумно друг друга любили. И вот, видимо, она стала той квинтэссенцией любви, потому что Стеше было плевать, как у неё заплетены волосы, Стеша очень была тактильным ребёнком, нежным. Её вот вообще не касалось ничего с внешнего мира. Главное бы только её любили. Она была прям очень сильной эмоциональной вампиршей.
Папочка меня должен любить, только меня.
Старшие дети, конечно, из-за большой разницы в возрасте на это смотрели как, ну, блин, вообще, конечно мелкая, противная, самая избалованная зараза, но мне, если честно, даже было по кайфу в какой-то момент, потому что я не испытывал того стресса, который был с Вероникой, и я не повторял тех действий, которые были с Денисом. Поэтому я научился быть отцом, и мне нахрен это ничего не упёрлось.
– Слушай, вот что ты хочешь на самом деле не так много. Приходи реально с женой. В чем проблема? Если я не ошибаюсь, если я помню, жена у тебя не какая-то замученная калоша, а вполне себе успешная бизнес леди, мне кажется, ей понравится. Чисто с эстетической точки зрения ей этоочень зайдёт.
– Да херню ты какую-то предлагаешь. Жена у меня мать троих детей. У неё эстетика в том, что никто не разгромил кухню.
– Фу, Олег, вот ты задрал, я тебя позвал, позвал. Давай, действительно, спроси у жены, может, она захочет. Тем более у нас тема такая пиздатая. В этот раз Адам и Ева. Райский сад. И самый главный грешник и сластолюбец дьявол. Очень крутое шоу приезжает московский театр, так что, мне кажется, вам понравится. Серьёзно, не будь старым пердуном, приезжай, отдохнёшь, тебя же никто не зовёт трахаться сразу в первую же попавшуюся комнату.
Я тяжело вздохнул, да, трахаться никто не звал, но это не отменяло того факта, что Вика, скорее всего, этого не поймёт. Для Вики это что-то запретное, она вообще на любые эксперименты шла очень тяжело, и если по молодости все это воспринималось как сближение, то с годами, когда у каждого выработался свой определённый сценарий секса все новое воспринималось в штыки, вот даже этот чёртов хлопок, который был несколько дней назад. Я ж думал, она мне всю плешь проест, и вроде бы все было огненно ночью, но мне безумно хотелось по-другому. Так, чтобы она не руководила процессом, так, чтобы она была послушна моей воле, она же должна прекрасно понимать, что я ей больно не сделаю никогда. Я ей плохо не сделаю. И вот это вот осознание меня, видимо, и торкало больше всего.
Абсолютное доверие.
А Вика так не вела себя,казалось , как будто бы «нет, нет, нет, я буду с тобой заниматься сексом, ты будешь отцом моих детей но упаси боже, ослабить где-то контроль» и самое дурацкое во всей этой ситуации, что пока были молодыми, она спокойно ослабляла контроль. Те же самые пятнадцать лет назад её можно было уговорить абсолютно на любую херь. Я просто вспоминал одну из наших годовщин, когда я ходил, блять, с членом перемазанным кремом от торта. Но это было прикольно, это было круто.
Ну а сейчас?
– Ой, твою мать, влад, не грузи.
– Жду тебя с женой через неделю в своём клубе. —,Выдохнул друг и бросил трубку, а вечером я торгуюсь собственной совестью медленно настиг Вику в ванной, когда она, вся такая распаренная, в одном полотенчике стояла, перед зеркальцем, волосы свои подсушивала. И вид такой имела обворожительно заманчивый.
– Родная. – Произнёс я медленно, поднимая полотенце вверх.
– Что?– Через сквозь зеркало спросила у меня Вика и упёрла руки в раковину,
– А как ты смотришь на то, чтобы нам с тобой кое-куда сходить, такое своеобразное свидание?
Глава 28
Олег
Вика нахмурилась, свела брови на переносице и через плечо обернулась ко мне.
– Ты чего это? – Спросила она недоумённо, замечая с какой жадностью я лапал её за ягодицы. И мне безумно хотелось, чтобы она сейчас отключила голову и стала достаточно покорной для того, чтобы я сделал все, что хочу.
Ей бы обязательно это понравилось, я уверен.
– Свидание, – снова повторил я и провёл ладонью по внутренней стороне бедра. Вика по инерции стиснула ноги. Но я сузил глаза и покачал головой, намекая, чтобы не делала такого, черт возьми, я, оказывается, никогда не представлял, насколько важно мне вот это.
Тотальное доверие.
Я же никогда не дал повода сомневаться в себе, я никогда не дал повода думать, что я могу сделать, что-то против её воли.
Так в чем тогда проблема?
– Ну, если хочешь, можем, конечно, сходить.
– Дресс код, вечернее платье, украшение, чёрный цвет, – произнёс я шёпотом ей на ухо, замечая, как по шее побежала стайка мурашек, спустилась на спину и расползлась по всему телу.
Сводил с ума ее запах.
Не геля для душа, не воды, а именно её запах.
Что-то сладковатое. Наверное, из-за того, что она постоянно возилась с какими-то сиропами для своих кофеен, и этот запах впечатался в неё, въелся под кожу, пропитал волосы, и сколько бы воды не было разлито Вика всегда пахла сладко.
Я толкнулся бёдрами вперёд, зажимая жену между собой и столиком.
Вика упёрла ладони по обе стороны от раковины и хрипло выдохнула:
– Ты что делаешь?
Я прошёлся пальцами от поясницы до шеи и запустил во влажные волосы руку, сжал у корней пряди.
– Ну, ты разве не замечаешь?
– Ты странный. – Выдохнула Вика, и я перехватил её под грудью. Дёрнул за угол полотенце, чтобы оно упало.
Я стоял весь такой в одежде.
А она, хрупкая, на фоне меня голая, смущалась. И это смущение выдавалось разрумяненными щеками.
– Олег… – Вика толкнулась от столика, желая поднять полотенце, но я только сильнее её прижал, прошептал, прикусывая мочку уха:
– Тебе разве не красиво? – Спросил я и положил ладонь ей на шею, заставляя смотреть только в зеркало.
– Мне холодно… – произнесла Вика и постаралась перехватить мою ладонь.
– А мне красиво. Ты красивая. Тело красивое. И пахнешь с ума сойти как. Укусить хочется.
– Давай хотя бы до спальни дойдём. – Выдохнула Вика, принимая правила игры.
– Я не хочу в спальню. Я хочу здесь.
– Олег, не сходи с ума. Здесь, там, какая разница?
– Большая. Здесь мне нравится, что ты никуда не можешь от меня деться.
– Господи, да куда я могу от тебя деться? – Фыркнула Вика, и я медленно опустил руку, прошёлся по подтянутому животу ладонью и, достигнув лобка провёл пальцами у жены между ног. – Олег, ты меня смущаешь? – протянула Вика, стараясь отдалиться, либо как-то вырваться из моих рук.
– А ты меня возбуждаешь, прикинь, какая запара. – Произнёс я надсаженным голосом и выпустил из второй руки её волосы, перехватил под грудью, прижал к себе. Стояк был такой, что вот-вот штаны разорвёт.
Но только Вика не взбрыкнула.
И не психанула.
– Да, черт возьми, что с тобой происходит?
– Я просто хочу тебя. – Честно ответил я, раздвигая уже набухшие влажные складки, ей это нравилось, я знал, что ей это нравилось, реакции тела невозможно подделать. Ей нравились мои прикосновения. Ей нравилась эта игра. Какого хрена она вас упиралась?
– Олег, давай, пошли в спальню.
Она все-таки выкрутилась у меня из рук и развернувшись ко мне лицом обняла за шею, прижалась всем телом.
В принципе, меня эта тема тоже устраивала.
Я толкнулся вперёд.
И резко расстегнул штаны, перехватил Вику под задницу, заставляя взвизгнуть, и качнулся к столику, сажая её на самый край.
– Да прекрати ты!
– Молчи! – произнёс я вроде бы сдержанно, а оказалось, что зарычал. Я положил одну ладонь ей на поясницу, толкнул на себя, второй рукой придерживая член, прошёлся у неё между ног.
Она хотела этого, но пыталась идти каким-то обычным сценарием, от которого меня, ну, не воротило, но уже не так сильно вставляло.
– Не надо, – произнесла она, зачем-то шире раздвигая ноги.
Нахрена она упиралась, я же мог сделать настолько ей пиздато, что она потом будет ещё просить раз за разом.
Так зачем она играла в какое-то противостояние я не понимал.
Я вошёл в неё резко так, что Вика всхлипнула и ногтями впилась мне в плечи.
– Молчи, – снова произнёс я, проходясь губами по шее, прикусывая тонкую кожу. Потянул на себя.
– Зачем ты это делаешь? – Сдавленно спросила жена, выгибаясь мне навстречу.
– Мне нравится с тобой играть, – честно произнёс я. Мне было нужно не так много, я пиздец как хотел её с каждым разом все сильнее и сильнее. Такое чувство, как будто бы у меня эмоции работали на полную катушку.
И Вика кончала тихо.
Содрогалась в моих руках, сжималась вокруг члена.
Я тяжело дышал.
А когда волна оргазма всхлынула, Вика хлопнула меня по плечу и недовольно произнесла:
– Что за игры ты решил устроить здесь? Какие нахрен игры?
– Я просто не понимаю, почему ты постоянно упираешься. Ты же знаешь, что тебе будет хорошо. Что тебе мешает просто соглашаться на то или иное? Ту или иную игру, в чем дело?
После секса у меня обычно все мысли вылетали из головы, но в этот раз было не так. Потому что бывают оргазмы, которые крышу сносят, а бывают оргазмы повседневные.
Сегодня был повседневный оргазм, и я раздражался.
– Ну блять, извините, что я не могу ослабить какой-либо контроль и пустить все дело на самотёк.
– Я что, по-твоему, твой подчинённый? – Спросил я зло, резко отстраняясь, застегнул штаны так что чуть не прищемил собственный член.
– Нет, ты не мой подчинённый, но контроль ослабить практически невозможно…
– Твою мать, когда я тебя подставлял или ещё что-то, что тебе со мной нужно держать контроль? – в непонимании спросил я, ощущая поднимающуюся со дна злость.
– Да причём здесь, что раньше ты спокойно доверяла мне и на все соглашалась.
– Твою мать, Олег, у меня раньше не было того опыта за плечами, который есть сейчас.
– Что в твоём опыте такого дерьмового, что тебе вдруг показалось, что меня надо контролировать, мои желания надо контролировать, мои поступки надо контролировать в отношении себя?
– Знаешь что, Олег, ты немножко забываешься. Овердохера времени прошло прежде чем из глупой провинциалки я стала той, которой, кем я сейчас являюсь, немножко несовместимые согласись эти два понятия. Если ты хочешь абсолютного доверия, значит, я должна была быть тупорылой курицей, которая дальше тебя ничего бы не видела. Ну извини, ты сам нормально отреагировал, когда я сказала, что я хочу собственный бизнес, а теперь возмущаешься, что у меня гиперконтроль!
Глава 29
Олег
До развода
Разосрались.
Причём не так, что в пух и прах, и надо ставить какие-то баррикады, а просто повисло между нами ебучее холодное молчание, которое иногда било сильнее, чем самый громкий крик.
Ненавидел когда она молчала, ненавидел, когда она включала бизнес леди…
Пожалуйста, за пределами семьи, ты бизнес леди, где-то что-то сама не можешь сделать, я приду и блять, доделаю. Кому надо пиздов выпишу, с кем надо, договорюсь, но в семье ты не бизнес леди, ты моя жена, моя любовница, мать моих детей.
И меня выбешивало, что Вика в самые неудобные моменты проявляла свою какую-то чисто бабскую упёртость.
Ну вот что плохого было в этом сексе в ванной. Ничего! Нахрена нужны были дебильные вопросы, непонятно.
Я раздражённый ходил несколько дней, бесило все, вплоть до того даже, что когда возле меня кто-то дышал, хотелось развернуться и нахрен дыхалку перекрыть.
Это вообще вымораживает когда ты желаешь одного, пытаешься иносказательно мягко развернуть ситуацию так, чтобы получить желаемое. Но вместо этого натыкаешься на вилы.
Вика пихала и пихала в меня вилами.
Она ведь даже не подозревала, что мне нужно другое построение наших межличностных отношений. Она даже не догадывалась, что сценарий, который мы заюзали с ней уже в печёнках сидит, а ещё она не догадывалась, что мне не из власти необходимо чувствовать её покорность, а из доверия.
Это большая разница.
И да, я понимал, что за проявлением доверия, следует как раз-таки власть над человеком. Я вот в этом контексте не видел ничего дурного, я не был абьюзером, я не был тираном, я не был каким-то задротом, который ввергает семью, либо исключительно жену в какие-то патовые ситуации.
Поэтому я охренеть как не понимал, с чего у Вики такие паттерны.
Бесило.
На работе тоже все бесило, раздражало даже нахождение рядом с коллегами, каждый из них напрягал по своему: Матвей пыхтел, как старый дед, у Кирилла был дебильный кашель, словно туберкулёзник со стажем, Марья Сидоровна заваривала идиотский вонючий чай, который пах не просто в приёмной, он, сука, пах даже у меня в сортире.
Соответственно я, взвинченный, недовольный, приезжал домой. Натыкался на такую же недовольную Вику. Дети ходили по струнке так, как будто бы чувствовали, что между родителями сейчас разгорится какой-то пиздец и в принципе вся эта обстановка никак не стимулировала меня к тому, чтобы я как-то исправил свой же косяк, хотя вот в чем был мой косяк? В том, что я хотел одного, не мог добиться этого от Вики и мягко направлял её в нужную сторону? Я за это должен был извиняться или что? Очень непонятная ситуация.
– Ты можешь хотя бы так не храпеть? – Зло спросила Вика поздно ночью.
– А ты можешь хотя бы оставлять бизнес леди где-нибудь за дверью? – Ехидно произнёс я, дёргая на себя одеяло.
– Да пошёл ты, знаешь куда, Олег, вместо того чтобы порадоваться, что у тебя не как у любого представителя бизнесменов жена сидит дома на твоей шее, а строит что-то своё, ты ходишь и фырчишь.
Я медленно развернулся, посмотрел суженными глазами на жену.
– А знаешь что, Вик, может, мне по кайфу было бы, если бы жена сидела и не думала ни о какой гонке. Ни о какой конкуренции.
Вика задохнулась так, что аж включила ночные светильники, чтобы просто посмотреть в мои предательские глаза.
– Вот, значит, как ты заговорил.
– Вик, пойми, пожалуйста, такую вещь. Я женился на девчонке, которая потеряла сгущёнку. Я не хочу сейчас видеть здесь возле себя амбассадора по женскому реслингу. Нет, не хочу. Я хочу все ту же девочку со сгущёнкой. Она мне безоговорочно доверяла даже тогда, когда я ей сказал собирай вещи и езжай в свою общагу, ни о чем не парься, хотя знать меня не знала. Сейчас бы вот в нынешних реалиях, в наших сейчас с тобой ситуациях, окажись мы моложе и в этой же проблеме, хрен бы ты поехала, ты бы стала звонить ментам, ты бы задрюкала все отделение вокзала…
– Да, – зло сказала Вика и сложила руки на груди, – потому что я прекрасно знаю, что все можно решить.
Я закатил глаза, понимая, что этот спор бессмысленен.
Вот что я пытаюсь доказать, что я бьюсь, как баран, в эти ворота?
– Знаешь, – медленно произнёс я.– Я, пожалуй, пойду чай глотну, – произнёс ехидно и встал из постели.
Мне в спину прилетело.
– Мне водички с лимоном принеси.
Ну блять, давайте я в следующий раз ковровую дорожку ей расстелю!
Я не боялся конкуренции в семье, меня просто раздражало, что женщина теряет женское начало. Дело, может быть, даже было не в том, что меня переклинило на подчинении. Может быть, дело было изначально в том, что она на меня теперь уже не смотрела теми глазами, как много лет назад, я для неё был партнёром, я для неё был соратником, я для неё был мужем, но не мужчиной, которому она отдала свою жизнь.
Вика не понимала, что меня так взбешивало и нервировало, и когда пришёл вечер, когда мы должны были ехать к Владу в его вертеп, я долго думал, стоит вообще все это начинать или нет, но вечернее платье висело в гардеробе готовое к выходу.
Я успокаивал себя тем, что Вика не передумает.
Но не до конца успокоил, видимо, потому, что за несколько часов до начала мероприятия жена позвонила мне и срывающимся голосом произнесла:
– Давай перенесём. Я тебя умоляю, давай перенесём. У меня просто тупо нет времени. Я реально в большой жопе.
– Что случилось? – первое, что спросил я, было именно беспокойство за то, что может быть что-то непоправимое.
– Сегодня была в одной из кофеен проверка, там нашли какие-то пожарные нарушения. Сейчас я ездила в пожарную охрану, пыталась все выяснить, но по итогу мне сказали, что нашего инспектора ещё нет. И вот он поедет обратно, надо будет его дождаться. Как раз через пару часов у него заканчивается рабочий день. И поэтому, собственно, сидите, ждите, пытайтесь урегулировать вопрос на месте.
– Давай я решу?
– Да, черт возьми, Олег, ты же не можешь за меня постоянно все решать.
– А как же наше свидание?
– Я тебе говорю, давай мы встретимся и проведём время вместе позже.
– Когда?
Вика не ответила. Я вздохнул.
– Хорошо, я тебя понял, если будет нужна помощь, сообщи мне.
– Ты обиделся?
– Нет, я не обиделся Вика. Я не обиделся, я просто… Я просто поеду, сгоняю к Владу. – Произнёс я еще сомневаясь. А когда Вика блаженно выдохнула, сомнения почему-то развеялись.
Глава 30
Олег
До развода
Перформанс отличался от прошлого раза, тематика, рай и ад, дьяволицы в ажурном, тут же ангелы с нимбами.
И снова все та же жрица, персонально приставленная ко мне.
– Что желает мой господин? – Тихо спросила девица, и я поморщился.
Господин желал жену здесь сейчас.
А не там, где-то с пожарным инспектором, которого придушить собственными руками хотелось.
И ведь ещё оскорбило, что мне не нужна твоя помощь.
Ну как так?
Ну, в смысле, я могу решить эту проблему по щелчку пальцев.
Но Вике надо было именно самой со всем справиться Вике надо было из кожи вон вылезти!
Какого черта девчонка со сгущенкой стала такой несгибаемой?
Бесило, люто раздражало.
Я тяжело вздохнул, и девица, склонив голову к плечу, уточнила.
– Апартаменты для практик?
Я с сомнением покосился на скрытые в нишах двери.
– И алкоголь, – хрипло произнёс я, сам выбирая направление и комнату.
Большая кровать.
Мелкие свечи в стеклянных подсвечниках.
Атмосфера полумрака.
Наручники. Стейки, плетки. Тонкие, изящные перья.
– Как тебя зовут? – Произнёс я, падая в кресло, широко расставил ноги.
– Нора. Но вы можете называть меня как захотите.
– Станцуй. – Предложил я, оглядывая её с ног до головы.
Вика была тоньше, выше.
У Вики, в принципе, была немного дикая для нынешнего времени аристократичная красота, высокая, тонкокостная, вся какая-то изящная, пальцы длинные, шея. А самое удивительное, что трое детей никак не особо не изменили Вику.
Она очень быстро приходила в форму после родов.
Я не представлял, чего ей это стоило. Наверное, просто она сама по себе была очень подвижной, поэтому некогда было ей меняться.
А еще у Вики кожа туда такая нежная и тонкая что можно было дорожки вен рассмотреть под ней.
И глаза…
Твою мать когда она на меня смотрела снизу вверх, я готов был и царство в придачу отдать и все что только попросит.
И мне нравились ее глаза с поволокой испуга и томной нежности.
А еще ее губы…
Блять! Твою мать! В паху все напряглось. По спине прокатилась огненная волна, яйца звенели от одной картинки Вики на коленях.
Я судорожно сглотнул.
Жадно отпил алкоголя.
Еще раз.
Чтобы ни черта не мог сделать, чтобы вискарь вырубил в случае чего.
Нора танцевала медленно, призывно.
А потом опустилась передо мной на колени.
– Что желает, господин?
Бля, жену свою желает на твоем месте, чтобы грудь у нее вздымалась и губы постоянно влажные были.
Я смотрел в глаза в прорезях маски. И было видно чёртову дюжину покорности.
Вот человек меня не знал, человек по факту получал деньги, но за эти деньги он готов был доверять.
Вот что за уравнение дебильное.
Почему человек, который по определению должен доверять, человек, с которым чёртова прорва времени прожита вместе, разные моменты в этой жизни были, почему этот человек не доверяет?
А девица, которая на окладе на каком-то доверяла.
Я потянулся, медленно взял стек.
Прошёлся его кончиком по плечам Норы, рисуя одни непонятные узоры.
Спустился ниже.
В ложбинку грудей.
Нора прикрыла глаза, видимо, ожидая удара, но я никогда не любил таких мероприятий.
Даже в сексе шлёпок по заднице для меня был потолком.
А вот просто подразнить это да, это будоражило, заставляло сердце биться быстрее, а член наливаться чуть ли не свинцом.
Но член прекрасно помнил свою хозяйку. И реагировал только когда я прикрывал глаза и под ними видел жену. И стек.
Я провёл стеком по груди, а потом вернулся к шее. Упёр кончик в подбородок, заставляя Нору приподнять голову.
– Я могу сделать все, что вы только пожелаете. – С щенячьим доверием во взгляде произнесла Нора, и я зажмурил глаза.
А на коленях передо мной ведь стояла Вика, я её хотел видеть…
– Олег, я сделаю все, что только ты пожелаешь, – звучал низко голос жены у меня в голове.
И от этого дрожь по телу проходила, а в спину херачило таким разрядом тока как будто бы позвоночник весь выжигало.
Я гулко сглотнул вязкую слюну.
– Сиди, как сидишь,– произнёс я хрипло, приоткрывая глаза, и снова эта глупая игра подсознания, которая рисовала здесь мою жену в окружении и полумраке свечей.
Покорную, доверчивую, с распущенными волосами, мягкими, темно-русыми.
Я медленно встал, прошёлся вокруг Норы, задевая стеком спину, лопатки, позвоночник.
И наблюдая, как при каждом прикосновении Нора вздрагивала. От неожиданности.
– Оголи грудь, – произнёс я, чётко разделяя слова, и Нора послушно завела руки за спину, расстегнула ажурное бюстье, потянулась руками к шее, снимая своеобразный чокер, который соединял чашечки. Лифчик упал на пол.
А я смотрел.
Без какого-либо даже интереса.
Я понял, что тяжело, ведь я хотел именно Вику здесь, сегодня, и вот этот диссонанс он бил по сознанию и заставлял больше раздражаться.
– Я могу все, что вы только пожелаете…
– Молчи. – Произнёс я и качнулся к креслу, бросил стек на стол и медленно вышел из апартаментов.
Домой вернулся злой, наткнулся на загруженную Вику и вместо того чтобы узнать, как у неё дела, подхватил её и чуть ли не силком втащил в спальню.
– Ты что? Ты пьян? – Только я спросила Вика, когда я по-хозяйски вцепился пальцами в ворот её домашнего платья, расстёгивая медленно пуговицу за пуговицей.
– Лучше молчи. – Выдохнул я вроде бы не зло, но Вика напряглась.
– Олег, ну не до этого сейчас, дети ещё не спят.
– Господи, Вика, успокойся, уже у нас замечательная квартира с офигенно толстыми стенами.
– Олег, я не могу! Задрал! – зло выдохнула Вика и ударила меня по руке.
