Текст книги "В разводе. Бывшие любимые (СИ)"

Автор книги: Анна Кэтрин Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

После такого звонка ничего удивительного, что у меня не только утро, но весь день прошёл через одно место.

Стеша отказывалась вставать на занятия, поэтому в итоге просто мы не успели вовремя собраться. Сил спорить и насильно поднимать ребёнка, который не может открыть глаза, у меня не было. Ники, фыркнув, что мы растянули утро до небывалых размеров, психанула и поехала на учёбу на такси. Няня, которая обычно была приходящей и после всех кружков забирала Стешу домой, сегодня была в отгуле,

Тяжело вздохнув и глянув на город, затянутый тяжёлыми тучными облаками, я произнесла:

– Дочур, поехали в кофейню, у меня сегодня так много работы.

Стеша заинтересованно подняла бровки. И уточнила.

– А у меня будет именной маффин.

– У Стеши будет и именной маффин, и специальный лимонад с тропическими фруктами, все что угодно.

В таком формате собраться удалось намного быстрее и прыгнув в машину, я сквозь зубы выругалась. В багажнике в больших коробках стояли здоровые бутылки с сиропом, и, чувствуя сладковатый аромат корицы и аниса, я с ужасом представляла, что, когда выезжала с паркинга на лежачем полицейском одна из бутылок стукнулась о другую и разбилась.

Аромат растягивался по салону с небывалой скоростью, и поэтому вариантов на то, что меня пронесёт, не было.

Приехав в кофейню, которая была на Пушкина, я быстро дёрнула охранника и, передав ему ключи, попросила выгрузить все привезённые сиропы.

Обычно этим занимался один из менеджеров, просто делал рассылку и нам привозили поставщики все сами, но со следующего месяца этот поставщик уходит с рынка, и я забрала последние сиропы, которые у них были. И, соответственно, я ездила за ними сама.

Стеша, прыгая за мной по высоким ступенькам, забежала в кофейню и, радостно подлетев к баристе, выдала:

– А мне сегодня именной маффин надо.

Девушка Зоя в чёрной униформе с белым лейблом на плече, улыбнулась, перегнулась через стойку и тепло ответила:

– Тогда поднимайся в кабинет, а я принесу.

И Стеша припустила в сторону моего рабочего кабинета, а я, поздоровавшись, пошла за ней следом.

Состояние было нестояния.

Хотелось безумно спать, и в этом была основная проблема, что с момента развода я потеряла как таковой сон. Я не могла уснуть до рассвета, а потом едва ноги таскала, а уснуть я не могла тупо от перенапряжения, каждую ночь повторялся один и тот же сценарий. У меня не было физически возможности заснуть. Я уже не знала, что с этим делать. Все раздражители итак были убраны из поля моего зрения, но отчего-то все равно было состояние такое, как будто бы меня стеклом всю изрезали.

После обеда раздался телефонный звонок, и я, поморщившись, все же приняла вызов.

– Вика! – Бодро начала свекровь, и я прикрыла глаза, ощущая, как в них насыпали песок вместе со щебнем. – Я надеюсь, наши договорённости в силе?

Свекровь у меня оказалась не той женщиной, которая порвёт все контакты и будет демонстративно отворачиваться, если увидит меня через дорогу. Нет. Свекровь оказалась у меня женщиной намного страшнее. После развода, когда стало все известно всем родственникам абсолютно, когда я сама звонила свекрови и объясняла, что так и так, Олег от меня ушёл, причём формулировка какая-то дебильная «Олег от меня ушёл», а не то, что это я захотела с ним развестись из-за того, что у него была любовница. Так вот, свекровь после этого разговора приехала ко мне и поставила всю ситуацию таким образом,, что сын у неё горячо любимый, но это не означает, что от его ухода как-то поменяется их отношение к внукам.

Я бы здесь могла сказать, что я очень благодарна была свекрови за такую политику. Но в любой бочке меда есть ложка дёгтя.

Здесь ложка дёгтя заключалась в том, что, принимая ситуацию с тем, что у неё по-прежнему остаются внуки, свекровь каждый раз делала болезненный тычок в меня на тему того, что от тебя ушёл муж, ты его не остановила, ты его не задержала, ты виновата.

– Я не уверена, что это уместная договорённость, – тихо произнесла я, выбирая обтекаемые фразы.

– Знаешь что, Вика, мне на твою уверенность как-то наплевать, я и так переживаю на протяжении последнего времени тотальный стресс. Сын под на старости лет, под сраку лет вдруг решает разломать все, что строилось годами, меняет женщину, с которой он жил больше двадцати пяти лет, которую выдрессировал под себя, которую я выдрессировала под себя на какую-то малахольную малолетку, с которой ещё непонятно что делать! Нет, Вика, не надо здесь никаких невозможных и неубедительных ответов. Я надеюсь, что наши договорённости будут соблюдаться и впредь.

– Мама, – туго сглотнув, произнесла я, не найдя, что ей ответить на такую эмоциональную и жестокую речь, – ты же понимаешь, что это по меньшей мере будет выглядеть отвратительно и унизительно для меня.

– О каком это ты унижении заговорила Вика? Унижение было тогда, когда он собрался и ушёл от тебя, а ты ничего не сделала.

– А что мне надо было делать? – В который раз спросила я, надеясь услышать хоть какой-то адекватный ответ на этот вопрос. – Крестом в дверях встать или что доехать до его любовницы и об капот её приложить, а потом скинуть в реку. Мам? Вот что я должна была делать во всей ситуации.

– Не отпускать его. – Прорычала свекровь мне в трубку, а я от невозможности хоть как-то контролировать свои эмоции, зажала рот ладонью. – Ты умная взрослая женщина, ты с ним больше двадцати пяти лет прожила в браке, неужели ты не знаешь, как его надо было удержать?

– Я не знаю. Я не раз объясняла, что он пришёл, и он не хотел ни о чем говорить, он пришёл уже с тем, что он уходит из семьи, он не просто завёл себе любовницу, у него там другая жизнь, мама. Как ты этого понять не можешь?

– Другая жизнь, Вика? – Зло переспросила свекровь, продавливая меня все сильнее. – Вика, другая жизнь это у тебя после развода, когда у тебя на руках трое детей. А у него жизнь все та же, так что не надо мне рассказывать сказки о том, что он там новую семью завёл. Какая семья? Семья это дети, семья это долгий брак, а не вот это вот все.

Я покачала головой и, прикусив губы, заметила:

– Мам, почему ты мне это высказываешь?

– А потому что я ему уже плешь проела на эту тему, – крикнула свекровь и бросила трубку.

Я отложила мобильник, покачала головой. Прикусила губы. Внизу живота потянуло, Стеша, подбежав ко мне, залезла на коленки и, перехватив лицо своими ручками, всмотрелась мне в глаза.

– Опять бабуля злится?

– Твоя бабуля всегда злится. – Тихо произнесла я. Проводя ладонью по темно-русым мягким волосам. Стеша вздохнула, прижалась мне к груди и покачала головой. Ники позвонила, сказала, что она сегодня задержится на учёбе, потому что надо забрать методические материалы к следующему зачёту. Я уточнила, стоит ли её забрать, она дала отмашку, что приедет на такси, и мы со Стешей в конце рабочего дня поехали домой.

Был быстрый ужин, возвращение старшей дочери, звонок сыну. Все шло штатно и достаточно миролюбиво. А потом в дверь позвонили.

Не в домофон, а в дверь.

Это значило, что-либо человек попал в подъезд при помощи ключа, либо ему кто-то другой открыл.

Я медленно прошла и нажала кнопку на камеры внутреннего наблюдения.

Отвернулась.

– Открывай, – хрипло произнёс Олег и вместо звонка дважды постучал по двери.

Я облизала вмиг пересохшие губы и тяжело вздохнула.

Качнулась в сторону, повернула замок, нажала на ручку.

Олег стоял в чёрных брюках, вместо туфлей на ногах были мягкие лоферы, чёрная рубашка только подчёркивала и ширину плеч, и подтянутый живот.

Муж сложил руки на груди.

И качнул головой. Провёл языком по зубам. И глубоко вздохнул.

– Звоню тебе, ты трубки сбрасываешь. Дай думаю, сам приеду, раз ты со мной по телефону общаться не хочешь.

Я старалась не смотреть на него, не поднимала глаза. Но все же нашла в себе силы ответить.

– Нам не о чем с тобой общаться, все общение закончилось в зале суда, – а голос стал надсаженным, хрипловатым. Но Олег, сделав шаг вперёд, опёрся рукой о дверной косяк. И покачал головой.

– Ошибаешься, Викусь. Нам есть о чем поговорить.

Глава 4

– Не о чем, – тихо выдохнула я, стараясь вести себя подобающе, стараясь не скатиться в какую-то банальную истерику и не шандарахнуть дверью так, чтобы прищемить Олегу все пальцы.

– Ошибаешься. – Вздохнул бывший муж и сделал шаг в квартиру я подалась навстречу, как будто бы запрещая пересекать ему невидимую черту. – Я пройду,– без сомнения заметил Олег. И я вдруг ощутила, что не готова.

Он на протяжении столького времени не находился здесь.

Он как ушёл в ту ночь, так он больше здесь не появлялся.

Вещи какие-то, которые ему надо было забрать, я сама упаковывала. И это было ещё тем адищем – сидеть, складывать в коробки его костюмы, его рубашки. То есть по факту это было для меня ещё тем испытанием.

Хуже, чем подняться на эшафот.

Но ему было плевать.

Он просто через Нику передал, что ему нужны его вещи. Курьера пришлёт тогда-то.

Я сидела в нашей гардеробной. Терялась среди его вещей, не понимая, что ему нужно было сложить: то ли костюмы рабочие, то ли одежду для выходных или, может быть, ему нужны его рубашки поло, в которых он обожал ездить на регату в Сочи.

Он словно бы меня без ножа резал своими такими поступками, и сейчас, спустя полгода, он вдруг решил взять, прийти, зайти в квартиру, из которой я вытравливала любой его дух.

– Я к девочкам пройду.

– Девочки спят. – выдохнула я, стараясь не допустить того, чтобы он был на моей территории, ведь тогда автоматически территория становилась его.

– Ну, все равно чаем напои.

– Я же не в сказке, – качнула я головой, ощущая, что сознание сделало большой кульбит. – Я же не баба-яга. Накормить, напоить, в кроватку уложить. Это же не про меня сейчас.

– Вик, – усмехнулся Олег и прошёлся пальцами по щетине. Дотронулся до ворота рубашки, слегка распахивая его. – Пусти меня.

А дальше он не стал дожидаться моего ответа, просто сделал шаг в сторону, заходя в квартиру, и, едва коснувшись кончиками пальцев двери, хлопнул ей.

Я, словно муха в киселе, наблюдала за тем, как он разулся, наклонился, открыл обувницу и вскинул бровь, не находя своих тапок.

– Что ж, – тихо протянул Олег и задел пальцами волосы, зачёсывая их назад. – Перебьюсь.

Он медленным шагом двинулся вдоль коридора, и я стояла и не верила тому, что это происходило в реальности.

Олег так чуждо выглядел в этой квартире, как будто бы никогда здесь и не находился. Я даже успела отвыкнуть от того, как он двигался, как он заходя в тёмное помещение, всегда касался кончиками пальцев стены, и делал он из-за того, что у него было неидеальное зрение. Но как только он шагнул в коридор, подсветка по полу тут же загорелась, он дотронулся двери в спальню Ники и, стукнув костяшками по полотну, тихо произнёс:

– Спишь?

– Ой, пап, привет, – раздалось из спальни, и потом Олег исчез за дверью.

Я набрала в грудь побольше воздуха и двинулась в сторону кухни.

Я же не имела права запрещать ему находиться рядом с детьми.

У нас же этого не было оговорено разводом. Он имел полное право встречаться с дочерьми, с сыном тогда, когда ему это понадобится. У нас не было никакого регламента – дважды в месяц или ещё что-то такое.

Я дошла до кухни и, выдвинув один из ящиков, вытащила оттуда валерьянку, может быть, если выпить на ночь, я сегодня буду крепче спать.

Я выпила, зажмурилась от удушающего запаха трав.

Нет, валерьянка мне вряд ли поможет.

Я уставилась в коридор, ожидая, когда Олег договорит с дочерью, а потом не выдержала и двинулась следом.

Застыла в самом начале и прислушалась.

– Ну да, это логично, – тихо сказала Ника. И шмыгнула носом. – Но я не хотела бы уезжать. Ты же знаешь…

Куда это она не хотела бы уезжать?

Неприятная когтистая лапа сдавила сердце, и я нахмурилась.

Какую игру вёл Олег, куда должна была Ника уехать.

– Не думаю, что это как-то повредит твоей учёбе, в любом случае это же только в конце июня. Так что подумай и реши, кого ты с собой возьмёшь. Может быть, какая-то подружка. Может, молодой человек?

– У меня никого нет, – быстро отозвалась Ника, и я поняла, что она врёт, парень был, просто мы о нём не знали.

Я шмыгнула носом, не понимая, о чем шел разговор, и только собиралась выйти в зал, как дверь спальни открылась, и Олег, застыв, вскинул брови.

– Подслушиваешь?

А я молчала, смотрела на него исподлобья волком и ничего не говорила, но Олег не дождался от меня ответа и зашёл в спальню напротив, застыл на входе, потому что Стеша уже точно спала.

Он вздохнул и, развернувшись, посмотрел на меня.

–А чай? – уточнил он, и я покачала головой.

Бывший муж тяжело вздохнул и, пройдя мимо меня, сам двинулся в сторону кухни, щёлкнул чайник. И зазвенело стекло.

Олег вытащил с верхней полки кружку и поставил на столешницу.

Дойдя до кухни, я застыла на пороге. И в непонимании только и выдала.

– Ты же не должен сюда приходить.

Олег бросил на меня тяжёлый взгляд и вздохнул.

Так, как будто бы у него с плеч сейчас гора какая-то упала.

– И что с этого? Да, не должен, но, может быть, я просто хочу? – Спросил бывший муж, и я покачала головой.

– Зачем ты приехал? Полгода ни слова, ни разговора, но сейчас зачем-то приехал. Так скажи мне, зачем Олег? Ты же так помпезно уходил. Ты же даже не стал ничего не объяснять, не говорить, зачем ты сейчас пришёл.

Чайник пискнул, и Олег, посмотрев на меня в упор произнёс:

– Может пустишь переночевать?

Глава 5

Я растерялась и в непонимании приоткрыла рот.

– В смысле пусти переночевать.

Я ожидала услышать, что это может быть какой-то приказ, требование, но явно не просьба.

– Олег, ты чего? – покачала я головой, не понимая, как реагировать. Он же смотрел на меня серьёзным взглядом. Он же действительно вправду спросил могу ли я пустить его переночевать? – У тебя что, квартиры вдруг не оказалось? Мне стоит попереживать за свои счета или что ты бизнес теряешь?

Я не хотела вдаваться ни в какие личные подробности, поэтому разговаривала исключительно на тему его работы и того, что могло его заставить так поступить. Но Олег качнул головой и усмехнулся.

– Никогда ты не была такой меркантильной. С чего бы вдруг?

Мне так не понравилась эта фраза, как будто бы он намекал на то, что я какая-то продажная или слишком мелочная. А я же просто не знала, как себя вести, не знала, как реагировать, и не понимала, где лежит корень этой проблемы.

– Так вроде бы и ты никогда не был предателем, однако ж… – постаралась укусить его я посильнее, но Олег только сложил руки на груди, не веря в то, что я могу показать зубы.

– Вика, Вика, ты такая милая, когда пытаешься со мной бороться… – умильно произнес он.

– Я не милая, я просто не понимаю, что тебя могло заставить сделать такое предложение и вообще посчитать, что эта ситуация уместна. Ты когда уходил, ты слов меньше сказал, чем за сегодняшний вечер. Так с чего я должна была думать, что тебе не наплевать, а если тебе наплевать, зачем ты тогда сейчас приехал и спрашиваешь, можешь ли переночевать, как будто бы не знаешь ответ.

– Ты что, мне до конца дней будешь припоминать то, как я уходил? – Взъярился Олег, и я поняла, что его эта тема безумно раздражала, у него напряглись плечи, а в глазах замерцали огненные искры.

– Ну, согласись, это было как-то очень странно. Живёшь с человеком больше четверти века, и кажется, что ты его знаешь как облупленного, а потом в какой-то момент ловишь на измене, и вместо того, чтобы тебе объяснили хоть, что происходит, человек с отсутствующим взглядом просто собирает вещи и уходит непонятно куда. Так с чего ты решил, что у меня эта тема переболела, и я по-прежнему не хочу задать тебе вопросы, которые не задала тогда…

– А, ну то есть ты хочешь разругаться? – Спросил Олег, и я покачала головой. – То есть тебе не хватило полгода для того, чтобы остыть, тебе нужно сейчас опять прийти к этой же теме, к этому же вопросу и в итоге добиться того, чего я старательно избегал.

– Чего ты избегал? – Только и спросила я не понимая, чего ожидать от Олега. Ну, в конце концов, мы же все взрослые люди, мы должны понимать, что есть вещи, которые уместны, а есть вещи, которые, ну просто абсурдны.

Его появление, его просьба она была напрочь абсурдна.

То есть даже если бы он сейчас появился и сказал мне о том, что я передумал, я забираю всю недвижимость, я бы и то меньше удивилась.

Но он стоял, смотрел на меня, как будто бы все тот же муж, как будто бы просто выходил куда-нибудь в магазин за сигаретами. Он стоял, смотрел на меня, говорил со мной тем голосом, которым обычно общался. И не понимала, что же я не испытываю счастья от этого.

– Олег… Я либо хочу узнать, все у тебя в порядке или нет, либо мы с тобой обсуждаем всю эту ситуацию.

– Вик, я не собираюсь с тобой обсуждать всю эту ситуацию. Вот скажи, какие ты объяснения от меня хочешь? – Нервно, зло и раздражённо быстро начал говорить бывший муж и, качнувшись с пятки на носок, дотянулся и залил кипятком заварку. Переставил чашку на стол и вздохнул. – Какие ты от меня объяснения хочешь услышать? Вот ситуация произошла. Меня застали за изменой. Что я должен объяснять? Что я должен был ходить и рассказывать о том, что это не я, меня подставили, нет. Вика, я поступил как очень честный человек.

На этих словах у меня под ложечкой засосало, я дважды моргнула, стараясь прогнать ощущение песка из глаз, и сделала шаг в сторону, опираясь бедром о стол.

– Я поступил достаточно благородно. Я не стал вводить тебя в заблуждение. Я не стал рассказывать тебе какие-то небылицы о том, что меня могли опоить, отравить, изнасиловать. И вообще, я здесь не виноватый, нет. Я очень честный человек, я ответственный. За мной был косяк, и я эту ответственность понёс, понимаешь? Косяк есть измена, ответственность заключается в том, что семья распадается, но эту семью я не бросаю. Вот я не знаю, какие тебе ещё нужны объяснения и так далее. Ну, прими просто как данность, что не все люди твари. Вот у тебя муж вот такой хороший, честно пришёл, сказал, что да, так оно и есть. Насиловать я тебя не буду, потому что физическое насилие ты как бы ещё докажешь, но, а вот у морального извините, нет никаких побоев. Муж собрался и ушёл все. Так с чего ты решила, что нам ещё о чем-то есть в этой ситуации говорить?

А меня вдруг скрутило таким болевым спазмом, что я аж зажмурила глаза…

О честности он говорил.

Олег. – Вздохнув, я тихо произнесла: – о какой честности может идти речь?

Муж в непонимании вскинул брови, явно жаждя от меня продолжения, и я выдала.

– Грош цена твоей честности. Если ты сейчас пытаешься обелить себя, сказать, что вот посмотрите, я честный человек, я так правильно поступил, то нифига! Твоя честность она распространялась исключительно на момент того, как я узнала про твою измену. Если б я не узнала про неё, ты бы так же продолжал жить на две семьи. Уезжал бы в командировки со своей девкой, снимал бы ей квартиру и ничего бы не изменилось, поэтому честность твоя немного с душком, уж ты прости за такую прямоту!

– С чего бы это? – С вызовом спросил муж и, уже забыв про свой чай, сделал шаг ко мне.

Я вскинула подбородок.

– Да с того, что признался ты уже когда молчать было невозможно, тебя уже поймали на горячем. Так, честность твоя она вообще ну, знаешь, очень лицемерная. Так что не надо рассказывать мне о том, что ты поступил благородно, когда ушёл из семьи. Ты поступил как трус. Ты как трус, повёл себя в этой ситуации. Тебе не важно было, будет какое-то продолжение у твоей семьи. Что станет с твоей семьёй, когда ты исчезнешь за порогом квартиры. Ты просто вместо того, чтобы взять ответственность за эту ситуацию на себя, скинул её на меня. Ты живи там как хочешь, давись болью, может быть, тебе однажды полегчает, но и то не факт, и даже будет абсолютно не удивительно, что в один день ты настолько сойдёшь с ума от этой нерастраченной боли, у которой даже нет какой-то определённой и явной причины, что перережешь себе вены ножиком для вскрытия писем. Вот так эта ситуация выглядела с моей стороны, и поэтому твоё появление здесь сейчас оно безумно непонятно. Что тебе нужно. Зачем ты хочешь у меня переночевать. У тебя проблемы какие-то или что?

Произнеся всю эту речь, я тяжело задышала. И облизала пересохшие губы. А Олег, сделав шаг ко мне, почти оказался впритык, положил ладонь мне на талию, которую спокойно нашёл под широкой пижамной рубашкой и потянул на себя, а когда я упёрлась, не захотела приблизиться, он сам склонился надо мной и на ухо прошептал, задевая дыханием мои волосы:

– Вик, я просто соскучился по тебе.