Текст книги "В разводе. Бывшие любимые (СИ)"

Автор книги: Анна Кэтрин Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 10

Я так сама напугалась, что в шоке от себя прикрыла рот ладонью, той самой, которой только что прошлась по лицу мужа.

А Олег стоял как каменный, он не поморщился, не дёрнулся, не отреагировал никак.

Стоял изваянием, а я понимала, что перешла границу,, что в нормальном социуме, в нормальной семейной жизни, в нормальных отношениях, разведённых мужа и жены такое непростительно.

Оторопев от собственной злости, от наглости и смелости, я сделала шаг назад и задышала тяжело.

Олег продолжал стоять, не шевелясь так, как будто бы я ему не пощёчину нанесла, а как минимум сердце из груди вырвала, и он сейчас стоял и не мог определиться, падать ему или как.

– Стешу привезёшь в три часа дня. Надеюсь, мне не надо будет это повторять, иначе в следующий раз в суде мы встретимся по делу об определении проведённого времени с детьми.

Я ещё раз сделала шаг назад и упёрлась в дверь лопатками, дёрнула её на себя, вывернув руку назад, и, можно сказать, вывалилась в приёмную.

Тяжело задышала. А потом до меня дошло, что произошло в кабинете, и я, не разбирая дороги, пустилась по этажу, добежала до лифта, нажала кнопку…

Со Стешей он ничего плохого не сделает по определению, это его ребёнок, и он привезёт её к трем часам.

Да.

Но когда лифт звякнул у меня сердце в груди настолько гулко и громко долбилось, что я не выдержала, и развернувшись пошла в сторону лестницы, быстро спустилась на восьмой этаж, где был кабинет как раз-таки с детской комнатой. Это мероприятие было оформлено владельцем бизнес центра. Точно так же, как и кафе, рестораны на первом этаже вместе с баром.

Я распахнула дверь, и улыбчивая девушка администратор, хлопнув глазами, уточнила:

– А вы к кому?

– Мне надо забрать дочь, Стефания. Муж её привёл какое-то время назад…

– Но у нас нет никаких записей. – Округлила глаза девушка и постаралась преградить мне дорогу, но я отодвинула её и произнесла, заглядывая в группу:

– Стеша!

Дочка, услышав мой голос, тут же отбросила от себя пирамидку, и, подпрыгнув на месте, взвизгнула:

– Мам, но папа сказал, что мы вечером увидимся.

– Нет, папа передумал, мы едем к няне.

Дочка, огибая остальных детишек, ломанулась ко мне, вцепилась в ноги, и я, подняв её на руки, быстро шагнула в сторону выхода.

– Женщина, ну так нельзя, у нас здесь все по регламенту, вас нет в списке.

– Позвоните моему мужу, – бросила я и дёрнулась в сторону выхода.

Девица администратор пыталась меня задержать, ей на помощь выскочила нянька, но я уже дошла до лестницы и припустила вниз.

Стеша уткнулась мне в шею и только периодически вздыхала, а когда мы оказались в машине, спросила:

– А почему, папа? Он же приехал за мной. Он же хотел поиграть со мной.

– Папа вечером приедет. Все хорошо, не переживай, пожалуйста, – покачала я головой и завела машину. Но как только я уехала с паркинга, телефон начал разрываться входящими от Олега.

Я подняла трубку, когда встала на светофор.

– Вик, ну ты нормальная, нет? – только и спросил муж, заставляя меня стиснуть зубы, и я ощутила неприятный металлический привкус во рту.

– Да нормальная, я передумала. Стеша едет к няне. Реши, когда ты в следующий раз приедешь и заберёшь дочь. В противном случае каждый раз, когда она будет исчезать из кружков, я буду вызывать полицию.

Я бросила трубку, и Стеша тяжело задышала, глядя на меня искоса.

– Мам, я опять что-то не так сделала? – Спросила дочка, но я покачала головой.

– Не бери в голову. Это только между мной и папой, он просто не предупредил, что заберёт тебя. Я очень переживала, и няня очень переживала.

Стеша же только вздохнула и развернувшись к заднему сиденью потянула из кармашка бутылку с водой, пила жадно, как будто бы ей не давали как минимум полдня ни чая, ни воды, а я, добравшись до дома, вышла из машины, собрала дочь и поднялась на этаж.

Няня , встретила нас охами, вздохами заламывала руки, причитала, а я, вдруг, остановившись, поняла, что не вывожу, и надо в конце концов найти эту чёртову таблетку от головы. Пройдя в кухню, я выдвинула ящик с аптечкой, нашла обезболивающее, выпила, а потом перевела взгляд на мобильник, где по-прежнему висели неотвеченные звонки от моей свекрови.

Стеша переодевалась и готовилась к домашним заданиям.

Няня суетилась на кухне, решая, что будет на обед у дочери.

Я покачала головой и тихо произнесла:

– Я пойду поработаю в кабинете.

– Хорошо, да, конечно.

Зайдя к себе в кабинет, я закрыла дверь и села в кресло, вытащила мобильник.

– Да, мам, привет. Ты звонила? Что-то случилось? – Спросила я, тяжело дыша, сердце долбило где-то в районе яремной впадины.

– Да, случилось. Ты игнорируешь меня, ты мне не звонишь, ты до сих пор не дала ответ на мой вопрос. – Быстро залепетала свекровь, заставляя меня мысленно сжаться.

– Мам, я же тебе уже говорила, что эта ситуация неуместна.

– Вика, мне плевать на уместность ситуации. Я не собираюсь менять как-либо свою жизнь из-за того, что одному старому пердуну решилось так, что он под сраку лет хочет каких-то новых ощущений. Я по-прежнему продолжаю настаивать, что моё мнение единственное правильное и верное, и отец меня полностью поддерживает. Поэтому вы уж как-нибудь с Олегом там придите к какому-то общему знаменателю и прекратите нам на нервы действовать. Ты сама понимаешь, что не сегодня-завтра. Нам жить осталось с отцом два понедельника, а вы нам такие кульбиты устраиваете на старость лет.

– Мам, ты можешь это все высказывать Олегу? Не я была инициатором развода. Ты же прекрасно это знаешь. Не я.

– Да, не ты, не у тебя появился молодой любовник. Все прекрасно понятно. Ну, давай будем взрослыми, уравновешенными людьми, Вик, есть такое понятие, как семья. Ты могла сохранить семью, тем более ты видела, что его наличие у него, девки, никак не влияет на вашу жизнь, а я тебе скажу больше, Вика, виноватый муж безумно полезная вещь в хозяйстве. Но вместо того, чтобы пользоваться этим, ты взяла и все профукала. Так вот, пока у тебя есть возможность, пока у него там все шатко, валко и непонятно, я тебе ещё раз повторю, обычную житейскую мудрость – виноватый муж, лучшая вещь в хозяйстве. Вика, прекрати, прекрати устраивать никому ненужные слёзные истерики и поставь вопрос ребром. В конце концов возьми его за яйца!

Глава 11

Я оторопела, приоткрыла рот, тяжело вздохнула.

– Мам, ты о чем сейчас?

Моя мать была в вопросе нашего развода более консервативна и менее требовательна. Моей матери было достаточно того, что он какую-то девку сажал к себе в машину, ласково приобнимал её за плечико. И потом увозил в дали дальние. Моя мать в этом плане была намного более сдержанной, её интересовало только, голодаем ли мы, есть ли на что жить. И как оценки у девочек.

Моя мать осталась непредвзятой в вопросе нашего развода, потому что, как любая мать, она не хотела своей дочери чего-то плохого.

Я была ей за это благодарна.

Но свекровь у меня работала и за мою маму, и за себя.

– Я о том, Вика, хватит, поигрались в развод на полгода и достаточно, собираемся и восстанавливаем семью.

– Мам, не нужны твои многоходовки. Пожалуйста, я тебя прошу. Не надо ему говорить, что я готова его принять. Не надо мне говорить о том, что он готов прийти. Я тебя умоляю. Пойми, пожалуйста, если бы у нас все было хорошо, мы бы не разошлись.

– Господи, Вика, ну что ты наивная-то как не знаю кто. Ну, мужик, ну, захотелось ему свежего мяса. Ну что теперь с ума сходить из-за этого?

– Мам, как бы ты отреагировала, если бы папа себе такое позволил?

– Прибила бы, потом воскресила и заставила обратно жить в браке, ещё чего не хватало. Ты, значит, с ним по съёмным квартирам моталась, детей от него рожала. А сейчас все достанется какой-то молодой дурёхе. Нет, Вика, так дело не пойдёт. Реши, пожалуйста, этот вопрос, я тебя умоляю!

Свекровь бросила трубку, а я зажала пальцами глаза, казалось, как будто бы в них песок, и периодически меня ещё куда-то в зад тыкали током.

Не успела я перевести дыхание, как на экране мобильного высветился номер администратора кофейни на Пушкина.

– Алло, да, – нервно отозвалась я и прикусила губу.

– Виктория Андреевна, Виктория Андреевна, вы приедьте, пожалуйста…

– Что случилось?– Нахмурилась я, медленно вставая из-за стола.

– Знаете, тут мужчина какой-то приехал, ходит, снимает все помещение, на вопросы на мои не отвечает, я ничего по факту сделать не могу, он с кем-то созванивается, говорит о каких-то стоимостях. Меня это очень сильно пугает.

– Вызови охрану, у тебя тревожная кнопка под столом.

– Он ничего не делает. – Вздохнула администратор так протяжно, как будто бы я её на эшафот отправляла.

– Господи, да твою ж то мать, что ж происходит, – нервно выдала я и бросила трубку, вышла из кабинета и быстро пошла в сторону коридора.

– Виктория Андреевна! – Раздалось сбоку от зала, няня вышла из кладовой, держа в руках банку с печеньем бискотти. – Что-нибудь на ужин готовить?– Спросила няня, но я только покачала головой.

– Не знаю. Сами решите, пожалуйста, Вероника приедет чуть позже. Хорошо?

– Хорошо, не переживайте, у нас ещё сегодня со Стешей выход в парк. Там приехал батутный центр.

– Хорошо, хорошо, – отозвалась я нервно и, впрыгнув в балетки, подхватила сумку и вышла за дверь.

Почему все происходит всегда в один момент? Почему нельзя как-то вселенскую жопу разделить на сектора, что ли, и подбрасывать её мне кусками? Нет, она если наступает, то наступает по всем фронтам.

Я не знаю, каким образом я доехала до кофейни и никого не сшибла, сама не разбилась и к чёртовой матери не застряла нигде в пробке, но когда я оказалась на парковке, у меня адреналин бил по мозгам с такой силой, что я с трудом языком могла поворачивать, плюс головная боль вместо того, чтобы после таблетки сойти на нет, только сильнее и сильнее продолжала нагнетаться.

Я вдруг поняла, что я даже зайти не смогу в кофейню так, чтобы по мне не было видно, что меня сегодня жизнь покидала, как не знай кого.

Слезы жгли глаза, и мне думалось, что все это какой-то просто набор из грёбаной фантасмагории.

Закрыв машину, я опёрлась о капот рукой и тяжело задышала, рассматривая свои балетки: бежевые, глянцевые, остроносые.

Выдохнув, я зашла в кофейню, и мне тут же наперерез шагнул высокий широкоплечий мужчина.

– Здравствуйте, я так понимаю, вы Виктория Андреевна?

– Добрый день, – выдохнула я, рассматривая незнакомца: высокий, широкоплечий, чёрная рубашка, чёрные брюки, ремень с тяжёлой пряжкой, которая демонстративно подчёркивала область паха, зачёсанные назад, уложенные гелем волосы тёмные, что смоль, глаза пронзительно синие такие, что природе не встречался такой цвет чистой лазури, на губах паскудная ухмылка.

Слишком паскудная, которая так и шептала о том, что я знаю, что я хорош. Я знаю, что бабы от меня текут, и я этим пользуюсь. Вот такой вот я гандон, такой вот я мудак.

– Демид Покровский, – очаровательно улыбнувшись и показав белые идеальные зубы, произнёс мужчина и протянул мне ладонь.

– Не знаю ещё приятно познакомиться или как. – Произнесла я нервно, и это было явно не от хорошего воспитания, но Покровский усмехнулся и провёл мизинцем по нижней губе, словно бы стирая неуместную улыбку.

– Ну, сейчас и решим, хорошее это знакомство или как?

– Кто вы?

– Владелец сети агентств по недвижимости, вы так настоятельно и тщательно отвергали всех моих сотрудников, что мне показалось, стоит самому приехать и взглянуть на женщину, которая отказывается от предложений столь щедрых. Предложений, которые я делаю крайне редко… – на последней фразе, его голос стал ниже, и он слегка наклонился ко мне. А меня обдало его ароматом туалетной воды: лемонграсс и очень много морских нот, как будто бы я в один момент оказалась на палубе яхты.

– Я не понимаю, чего вы хотите.

– У меня есть клиент, очень статусный клиент. У вас есть помещение в аренде на главной улице города, в трех минутах от центральной площади. Мы сможем договориться.

Я качнула головой.

Нет, и дело было не в пресловутом желании повредничать, я просто не понимала, почему я должна до конца срока аренды, ещё который длился полтора года, что-то менять в своём бизнесе. В эту точку было вложено очень много рекламных кампаний. Кофейня в самом центре была почти основной, здесь была большая проходимость студентов, здесь был бизнес центр города. Поэтому у нас в дни, когда бизнес центр города кишел народом, выручка иногда была просто запредельной. У меня вся сеть иногда столько не выдавала за день, сколько отдавала мне эта кофейня на Пушкина.

Я сделала шаг в сторону и небрежно бросила.

– Не надо никаких предложений, я все равно откажусь, – быстрым шагом я двинулась в сторону своего кабинета и, почти дойдя, обернулась. – Вы можете быть свободны, Демид, – произнесла я и, зайдя внутрь, тяжело вздохнула.

Дело яйца выеденного не стоило, я неслась через полгорода для того, чтобы произнести эти несколько фраз, но в следующий момент дверь толкнула меня в спину, и я, нахмурив брови, обернулась.

Демид стоял на пороге и, вскинув левую бровь, сканировал меня тяжёлым взглядом.

– Виктория Андреевна, вот у нас есть такая непростая ситуация. Это помещение и ещё три, которые находятся слева от вас, то есть, считайте, весь этаж необходим моему клиенту. Я предлагаю договориться вам со мной полюбовно, вы уступаете нам право аренды, я вам нахожу место, которое не будет ни капельки проигрывать нынешнему.

– Найдите такое место своему клиенту, – произнесла я сдержанно и в меру воспитанно. Но Демид покачал головой и усмехнулся.

– Виктория Андреевна, есть другой способ, минуя вас, я иду к вашему арендодателю, у вас срок аренды остался полтора года? А за это время вы выплатите порядка полутора миллионов. Чуть-чуть, плюс минус больше, может быть, около двух с половиной. Мне кажется, так. Но когда я окажусь у вашего арендодателя, я уже буду точно знать, сколько стоит здесь ваша аренда, и я предложу ему сумму в три раза больше. И он вас сам выселит. При этом вы не получите ни другого помещения, ни неустойки, которую я готов заплатить вам.

Я сделала несколько шагов вглубь кабинета, упала на кресло. Закинула ногу на ногу и, оперевшись о стол локтями, долго буравила Демида взглядом.

Мне не подходил ни тот, ни другой вариант.

Я понимала, что, если будет даже помещение, не уступающее нынешнему, я все равно с него столько иметь не буду. Если бы у меня была возможность переехать и иметь столько же, я бы не раздумывала, но этой возможности у меня не будет. Я потеряю в деньгах.

Демид, ничего не получив от меня в ответ, усмехнулся, зашёл внутрь и, побарабанив пальцами по столу, медленно сел напротив. Он, словно как большой кошак, тянулся, показывал свою пластику, свою мускулатуру и чёрная одежда, которая только подчёркивала это, все, играла ему на пользу, если бы я не была разведёнкой.

– Демид, вы понимаете, что ваше поведение больше смахивает не на деловые переговоры, а на рейдерский захват?

– Виктория Андреевна, какой рейдерский захват? Мы с вами взрослые люди, мы с вами живём в двадцать первом веке. Я предлагаю вам взаимовыгодную сделку.

– То есть вы мне хотите сказать, что вы снимите помещение, условно говоря, напротив моего за эту же стоимость, плюс компенсируете расходы на оборудование и так далее?

По глазам Демида я поняла, что нифига, а на лице его пробежала тень.

Я тяжело вздохнула, встала, обошла стол и остановилась возле, сложила руки на груди.

– Знаете что, Демид…

Я не успела ничего договорить, потому что дверь кабинета распахнулась и на пороге застыл Олег.

От увиденного он оскалился и выдохнул:

– Неужели помешал?

Глава 12

Олег застыл как вкопанный.

Было в его взгляде столько сарказма, что я чуть не хохотнула. Человек, который изменял долгое время, жил на две семьи, ещё смеет с таким укором на меня глядеть, что аж мишень между глаз у меня нарисовалась.

Демид развернулся через плечо и, улыбнувшись, хрипло произнёс.

– Демид Покровский, с кем имею честь?

– Муж. – Таким голосом произнёс Олег, что в кабинете повисла изморозь.

Покровский вскинул бровь и, встав со стула, сделал шаг к Олегу, протянул руку.

– В таком случае, думаю, нам с вами стоит поговорить.

Олег руку не пожимал, стоял, буравил Покровского взглядом, как будто бы собирался проковырять в нём дырку.

– Я, конечно, не очень сильно в этом уверен. – С таким сомнением произнёс Олег, что я закатила глаза, но потом муж все-таки снизошёл до смертного и протянул руку, и было в этом рукопожатии нечто большее, чем просто жест знакомства. – Так чем обязан? – Ещё раз произнёс Олег. И только спустя мгновение разжал пальцы.

А я заметила, как Покровский поморщился.

– Я владелец агентства недвижимости. Я сделала вашей жене безумно заманчивое предложение.

– Надо же. – Выдохнул Олег, смиряя меня вопросительным взглядом, он мысленно как будто бы спрашивал меня, что действительно такое предложение, от которого невозможно отказаться, но я качнула головой. – А моей жене не нравится? – Выдохнул Олег, заставляя меня передёрнуть плечами.

Я вообще не понимала, зачем он вёл себя так, как будто бы реально мой супруг, хотя мы были уже приличное время в разводе.

– Вы пока ещё его не слышали. Возможно, вам оно понравится, и вы каким-либо образом попробуете склонить супругу на свою сторону.

– Склонять я умею только к непотребству. А вот в глупость никогда не ввязывался. – Олег говорил это таким тоном, медленно, размеренно, что чудилось в этом состояние ленивого, пресыщенного хищника, который на очередную лань смотрит и думает: «Тощевата для моего обеда, хотя нет, вроде на жопе мясо есть».

Я обошла свой стол, села в кресло и сложила руки на груди.

Покровский, ни капельки не смущаясь похабной шутки, смотрел с вызовом на моего бывшего супруга, а потом все-таки решив не затягивать ситуацию, как петлю на шее висельника, вытащил из кармана небольшой кожаный кошелёк и протянул Олегу визитку: вся та же чёрная, с золотой вязью.

– И предложение, я так понимаю, могу вам высказать в более спокойной обстановке, – произнёс Покровский, ни капельки не сомневаясь, что его предложение будет услышано.

– Попробуйте. – Без эмоций на лице, без какого-либо проявления чувств заинтересованности произнёс Олег, а я знала, что он себя так всегда вёл, когда дело касалось либо разговоров с партнёрами, либо очень статусными клиентами. Олег такой интонацией, таким поведением всегда подавлял. Типа, а зачем ему напрягаться, зачем ему показывать эмоции, зачем ему выдавать, что он думает на самом деле?

Только я прекрасно знала, чувствовала его раздражение и его недовольство, оно исходило от него волнами, растекалось по кабинету и постоянно задевало меня, заставляя мою кожу реагировать на это тем, что по ней проскакивали то и дело мурашки.

Покровский улыбнулся, ещё раз протянул руку, но Олег в этот момент качнулся вперёд и отошёл от прохода.

– Позвоните. – Предложил бывший муж, и Покровский, убрав руку, шагнул за порог кабинета, а дверь хлопнула с такой силой, что у меня маленькая люстра под потолком закачалась. – И что это за фрукт?

– Я бы сказала, это корнеплод, – сузив глаза, произнесла я и уточнила: – хрен.

Олег усмехнулся и прошёл ко мне, хотя я не понимала, что ему нужно, если мы несколько часов назад виделись.

– Зачем приехал, – уточнила я, прекрасно понимаю то, что уж ему я тем более не буду рассказывать о предложениях агента недвижимости и явно не собиралась ябедничать для того, чтобы большой взрослый дяденька пришёл и накостылял всем по шее.

Нет, очень часто было, что пока кофейни открывались, я без зазрения совести пользовалась репутацией Олега, но сейчас мы были не в браке.

Сейчас это была моя песочница, и я в ней главная.

– Ты забрала Стешу. Я хотел её взять на обед, – произнёс Олег и пожал плечами, сел на стул, закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди. – Ты же не оставила её со мной, бежала, как полоумная из детского садика, так, что мне воспитательницы названивали одна за одной.

– Не надо меня бесить,– только и произнесла я, чувствую, как в груди снова поднимается раздражение.

Он ещё приехал и смеет мне высказывать, что я ребёнка забрала.

– Либо мы пытаемся с тобой урегулировать этот вопрос самостоятельно и озвучиваем требования каждого. Либо мы с тобой снова окажемся в суде. Выбирай.

Олег вздохнул и прикрыл глаза, запрокинул голову назад.

– Вик, я не собираюсь с тобой мериться амбициями. Я не собираюсь тебе что-либо доказывать. Ребёнка забрал, потому что у меня была возможность…

– Позвонить мог? – Спросила тихо я.

– Мог, но не подумал. Поверь, такое случается, когда ты вроде бы забираешь ребёнка, у тебя все как бы нормально. А потом тебе звонят с работы о том-то, что договор некорректно подписан. Да, поехал обратно, закинул Стешу в детский садик, сам сел за документы, но я планировал в скором времени освободиться и с ребёнком хотя бы пообедать. Потому что, если ты не ошибаешься, мы уже пять дней с ней не виделись.

Я тяжело вздохнула.

– И нет ничего страшного в том, что я забрал ребёнка.

– Ты мог предупредить.

– Зачем мне тебя предупреждать, если няня, появившись в детском саду, все равно узнала, что забрал Стешу я? То есть ничто бы из этого не изменилось.

– Олег, ты сейчас выворачиваешь ситуацию удобным для тебя углом, поэтому давай думай, как мы будем дальше решать вопрос с детьми и уже из этого будем исходить. Не думаю, что у нас если за полгода не возникло никаких вопросов в отношении младшего ребёнка, то сейчас это станет камнем преткновения.

– Вик, ты никогда не задумывалась, что я, может быть, бешусь от того, что я должен по какому-то расписанию жить со своим ребёнком, видеться. Вот сегодня мне стало трында как хреново, и я захотел собственную дочь увидеть. Имею право.

– Да, позвони, – сказала я нервно, но Олег покачал головой, бросил визитку мне на стол и медленно встал.

– Твою позицию я услышал и увидел. Не буду отвлекать, вдруг что надумаешь по поводу агента недвижимости.

Шпилька пришлась не к месту, и я закатила глаза, Олег сделал несколько шагов до двери, а потом, словно бы одумавшись, взмахнул рукой и, развернувшись ко мне, заметил:

– Слушай, тут такая ситуация. Ну, немножко неприятная.

Он усмехнулся, и на его губах расцвела такая пакостливая улыбочка, что мне стало не по себе.

– Ты же знаешь, я каждый год по работе прохожу медкомиссии и так далее. У меня же есть страховое агентство, с которым я сотрудничаю, собственно, как и все мои сотрудники, я тоже прохожу ежегодные медосмотры.

Мне эта тема абсолютно не нравилась. Настолько, что я изначально уже знала, что мне может сказать супруг.

– И что ты мне хочешь сказать?

– Вот последний раз был год назад у меня медосмотр, сама понимаешь, флюорография, уролог и так далее.

Олег облизал нижнюю губу, сузил глаза и выпалил:

– Ты тоже на всякий случай проверься. А то, думаю, кое-какие анализы могут натолкнуть тебя на нехорошие мысли.

У меня задрожали руки.

В голове набатом зазвенела головная боль, я медленно встала из-за стола, упёрла ладони в столешницу и хрипло произнесла:

– Ты что? Ты сейчас, ты сейчас говоришь про…

– Ну да. Ну, там, знаешь, всякая уреаплазма и так далее. Проверься…