Текст книги "Это не любовь... (СИ)"

Автор книги: Анна Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

– Это скоро закончится… – болезненно выдохнул он.– Я чувствую… Я ЗНАЮ!– он выкинул сигарету, прижимая меня двумя руками. – Хочу взять ВСЕ, что смогу!

На последней фразе я почувствовала, как он сорвался, она прозвучала чересчур резко, даже грубо. На последнем звуке между нами словно треснуло стекло, разрывая душу своими осколками. Он задохнулся… Нечленораздельно всхлипнув, я сжалась от его боли, закрывая на мгновение глаза, и мы понеслись опять в нашу эксклюзивную агонию.

– Анечка… – от того как он сказал это, моя голова закружилась, и я потеряла ориентацию.– Анечка… – вжимаясь в моё лицо своим шептал он, но надрыв отнимал все гласные из звучания моего имени. – Анечка моя…

– Всё… – рванула я ему на шею. – ВСЁ!

Он закивал, превращаясь в камень под моими руками, но остановиться не смог.

– Уйдешь... как я буду..?! ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ!?! – встряхнул он меня, с отчаянием заглядывая в глаза своими ярко синими сумасшедшими омутами, и тут же прижал меня обратно, полностью игнорируя мои попытки сопротивляться.

Слетая следом за ним, я запечатала ему ладонью рот, пытаясь остановить хотя бы так, и он зажмурился – я оглохла от его внутреннего вопля…

Сжавшись и сжимая меня, он глубоко вдохнул и резко обмяк в моих руках.

– Боже мой… – прохрипел он, пытаясь вернуть свое дыхание в норму. – Я пьяный… уйди сейчас! – оттолкнул он меня от себя.– УХОДИ , – отвернулся он.

Композиция № 44_Би2-Сплин – Филин

Вытащив из кармана его куртки трясущимися руками сигареты, я достала себе одну и впечатала пачку ему в живот, приобняв на секунду рукой. Он тут же,не глядя,перехватил её у меня. Развернувшись, я рванула куда-то в сторону. Идти к своим сейчас был не вариант.Мне нужно было отдышаться.

Залетев за ближайший угол, я села на поребрик и с сожалением уставилась на сигарету в своих руках, понимая, что зажигалки у меня нет…

Меня потряхивало,и в ушах все еще шумело. Уставившись в бетонную стену здания, я зависла в полной прострации.

Через некоторое время перед глазами мелькнуло.

– Привет, красавица! – голос был мне знаком.

Передо мной вспыхнуло пламя протянутой зажигалки. Воткнув в него кончик сигареты, я затянулась.

Закрыв глаза, я подержала немного в себе удушающий дым и медленно выпустила его из легких, выбрасывая сигарету.

С кем я?

Подняв взгляд, я узнала знакомого Сергея, который тормознул его на самом входе в клуб.

– Потерялась? – улыбнулся мне он. – Или сбежала?

Я неопределенно махнула рукой, не имея ни голоса, ни желания, чтобы говорить.

Он присел передо мной на корточки и запахнул на мне куртку, требовательно потянув вверх за лацканы.

– Замерзнешь… – прокомментировал он, стреляя глазами на мое бетонное сидение.

Я и действительно основательно замерзла! – вдруг почувствовала я свое тело.

– Меня Игорь зовут! – с энтузиазмом представился он.– Демченко не соизволил познакомить… – сыграл он бровями, намекая на то, что хочет услышать, как зовут меня.

– Аня… – вяло шепнула я, делая шаг назад и освобождая полы куртки из его рук.

– Значит, Анечка!

«Анечка…» – снова скрутило меня от прозвучавшей в голове интонации.

– Спасибо, Игорь… – кивнула я ему на зажигалку, которой он беспрерывно чиркал, разглядывая меня, и развернулась, чтобы вернуться внутрь.

– Не убегай! – перехватил он меня за запястье.

Я не любила касаний незнакомых людей. Тем более ограничивающих мою свободу. Но объясняться не хотелось, и я на автомате перехватила в ответ тойже рукой его запястье и как учил Илья, надавила, создавая кручением усилие, на слабую мышцу большого пальца. Его хватка тут же ослабла, и я, дернув, освободила руку, отворачиваясь и делая пару шагов от него.

– Стой… – усмехнувшись, обхватил он меня за талию, разворачивая к себе. – Я не могу отпустить тебя теперь! – в его голосе засквозило возбуждение. – Сопротивление органам милиции карается как минимум предварительным заключением…

Игорь нагло прошелся по моим бедрам и вернул руки на талию.

–… особенно в таком прикиде… – Его губы приблизились, замерев в паре сантиметров, эмоциональная подача сменилась от настойчивых попыток понравиться, до сильного возбуждения, легкой агрессии и нетерпеливости. – Я могу арестовать тебя за нарушение общественного спокойствия… нам мальчикам в форме лучше не сопротивляться…

Я дернулась, и он перехватил мои руки, не позволяя вырваться.

– За что уважаюДемченко, – фыркнула я, – так это за то, что он сначала мужик, а уже потом мент, «мальчик в форме»… – усмехнулась я, презрительно глядя на свои зафиксированные руки.

Его хватка тут же ослабла и брови поползли вверх.

– Не скучай, Игорь, – отбивая расслабленные руки и развернувшись,я ускорилась ко входу.

Ильи на крыльце уже не было.

Сколько времени я просидела там?

Оглядевшись, я увидела, как из-за угла появился мой новый знакомый и, нежелая сейчас вступать в полемику, прошла мимо охранника внутрь, забежав по дороге ненадолго в туалет и поправив макияж. Глаза были немного размазаны – плакала? – и делали мой взгляд чересчур агрессивным.

Сообразив, что совсем потеряла счет времени, и ребята, наверное, уже беспокоятся моему долгому отсутствию, я ускорила шаг.Мне хотелось немного расслабиться, перед тем как подойти к ним, и я тормознула у бара, заказывая себе молочный шоколадно-банановый коктейль.

Молоко, банан, шоколад – сплошной серотонин! А мне не помешает сейчас порция счастья, хоть и полученная искусственно.

Почувствовав спиной чье-то присутствие, я вздрогнула, когда с разных сторон от меня на барную стойку легли две незнакомых руки.

– Мы как-то нехорошо поговорили…

Игорь…

Бармен, улыбаясь, поставил передо мной высокий бокал с соломинкой, и я сделав глоток, развернулась, снова раздражаясь от того, что он пытается ограничивать мою свободу.

Я недоброжелательно уставилась на него.

– Ты ограничиваешь мою свободу. Профессиональная деформация? – раздраженно подняла я бровь.

– Что?

– Гугл в помощь, мальчик в форме!

– Не надо хамить! – разозлился он.

– Не надо меня зажимать! – рявкнула я в ответ.

– Всегда такая сука!?

– Только с кобелями!!!

Возбуждение граничило в нём со злостью, и будь я сейчас в другом состоянии, обязательно бы проглотила его не задумываясь, но сейчас меня и так тошнило от переизбытка чужих эмоций.

Никакого аппетита, только слабость…

Надавив телом на его руку, я попыталась вырваться из плена, но мускулы на его руках напряглись, на отпуская меня. Я серьёзно подумывала о том, чтобы вылить ему на голову моё «счастье».

– Игорь, – Илья не смотрел на него, обеспокоено вглядываясь в меня. – Убери руки.

Они знакомы?

– Привет! – хмуро оглянулся мой пленитель. – Мы сами разберемся, Илья! Поверь мне, она не нуждается в посторонней помощи! – фыркнул он.

– В посторонней – нет! – я тоже больше не смотрела на Игоря, переключаясь на Илью. Он эмоционировал сейчас совершенно другими вкусами, и был снова для меня самым желанным блюдом!

Аппетит уверено возвращался.

Между нами шел молчаливый диалог…

Композиция № 45_Земфира – Просто давай дружить

В руки твои умру

в руки твои опять

не долетевший Икар

да, не хватило сил

да, не туда просила

что-нибудь кроме гитар

кто показал тебе звезды утром

кто научил тебя видеть ночью

кто, если не я

я, я всегда буду за тобой

я, я всегда буду за тебя

нет, не отпущу

10 минут любви

10 минут тепла

будто какой-то пустяк

били по тормозам

я по твоим глазам

видела что-то не так

сколько уже прошло

сколько еще пройдет

мне без тебя тяжело

просто давай дружить

в губы давай дружить

я буду твоим НЛО

кто показал тебе звезды утром

кто научил тебя видеть ночью

кто, если не я

я, я всегда буду за тобой

я, я всегда буду за тебя

нет, не отпущу…

Демонстрируя нашу с Ильей связь, я положила руку ему на грудь, с улыбкой глядя в его глаза. Нас все еще разделяла чужая рука, но мы уже были вдвоем.

– Я потерял тебя, – нахмурился он.

– Нельзя потерять то, чем не владеешь… – подняла я бровь, пытаясь зафиксировать Илью в этом состоянии и приучить принимать его без боли. – Но не владеть, не значит быть лишенным.

– Ты хочешь, чтобы я искал другой способ восприятия? – задумчиво склонил он голову набок.

Я пыталась разнести два противоречивых условия нашего кинка: старое – моя свобода от его потребностей и только что озвученная потребность иметь меня.

– Не можешь изменить ситуацию, измени к ней отношение. Чтобы ты сделал, если бы я была ручьем?

– Стал бы егерем…

– Этого я у тебя не отнимаю… – ухмыльнулась я, и, шутя, добавила, намекая на мою гипотетическую зависимость от него: – Я всё еще несовершеннолетняя.

– Буду искать способ остановить время.

– Пусть поторопиться! Оно задолжало нам… – намекнула я ему на наш предел.

– Этот долг я ему прощаю...

Мы зависли, рассматривая друг друга.

– Хочешь глоток счастья? – улыбаясь, я стрельнула глазами на свой бокал. – У меня серотониновый коктейль…

– Хочу… – сглотнул он.

Я протянула ему коктейль, но он отрицательно качнул головой.

– Мой серотонин не здесь.

Делая глоток сама и, облизав губы, чтобы сделать их вкусными, я прижалась на мгновение к его губам. Чужой руки между нами давно уже не было, но мы оба даже не заметили, когда именно Игорь оставил нас двоих.

Отстранившись, я с удовольствием наблюдала как он, рассматривая меня, облизывает свои губы.

– Немного «ванили» к серотониновому коктейлю… – подмигнула ему я.

– Я не против, – улыбнулся он, наконец, в ответ и, отводя в сторону уже не такие пьяные, как полчаса назад глаза добавил, – извини на сцену на улице… Не понимаю, что со мной.

Зато я понимаю, зверь мой!

– «Когда система переживает быструю трансформацию, внутренние беспорядки усиливаются».

– Нужно усиливать действие стабилизирующих факторов, – кивнул он.

– Не нужно… Это будет тормозить развитие системы, и переход количество в качество станет невозможным. Дай своим противоречиям созреть! Упади в новое состояние, и сможешь в итоге либо насладиться им, либо переиграть, внося в систему новое противоречие для развития.

– Это очень страшно…

– А я обещала тебе, что мы обязательноразобьёмся в конце!

– Это конец…!? – в его глазах снова плеснулась боль и беспомощность.

– Это определенно конец чего-то, Илья! Разве ты не чувствуешь? – дернула я его, отвлекая от эмоций и пытаясь включить мозги. – Впереди новый виток спирали! И как она завьется, зависит в первую очередь от тех факторов, в которые ты готов направлять свою энергию.

– Я люблю спирали! – нервно усмехнулся он, расслабляясь.

– Тогда возвращаемся к началу – ты переезжаешь, как и планировал!

Напрягаясь обратно, он задумался…

Давай же соглашайся!

– Я не хочу без тебя… мне не в радость, Анечка!–хмуря брови, сморщился он, как будто попробовал что-то невкусное. – Я не хочу покидать свой ручей! Я умру от жажды...В чем тогда смысл?!

– Смысл в поиске смысла… В поиске других источников для жизни! А если я должна буду быть рядом, то я непременно там случусь несмотря ни на что! Ручьи текут и прокладывают себе новые русла… Ты же сам учил меня этому! Я буду намеревать[13], чтобы ты нашел силы поехать и позволил нам двигаться дальше…

– Тогда я буду намеревать, чтобымой ручей устремился вслед за мной.

– Давай понаблюдаем, как сыграет реальность с нашими намерениями! – возбужденно кивнула ему я. – Выставим критичные условия? Три твоих, три моих…

– Ты первая! – его глаза загорелись азартом.

– Вы – мужчины – такие халявщики! – фыркнула я, понимая, что он заставляет меня первой обозначить рамки, чтобы иметь возможность внести в них свои коррективы, – ну да ладно! Первая – ты уезжаешь и спокойно работаешь, – хмурится, – вторая – я имею возможность доучиться в интернате, – глаза в сторону… – третья –я не теряю вас как часть моей жизни, – чуть заметный вздох облегчения.

– У меня только одно… но я готов потратить на него все свое намерение! – развел он руками. – Ты рядом…

– Рядом с кем? – Уточнила я, – нечетко сформулированное намерение – вещь опасная…

Илья дернулся, как от удара током, непонимающе смотря на меня, но сзади на меня повисла Виктория, хватаясь за трубочку губами и приобщаясь к моему питательному «счастью».

– Так! – уперла она руки в бока. – Быстро вернулись к нам!

Подхватив меня за талию, Вика почти насильно оторвала меня от Ильи, зная наверняка, что он пойдет следом и, пританцовывая под музыку потянула к нашим.

– Пьяное пламя! – засмеялась я над ней, целуя в сморщенный носик и падая рядом на диваны.

Илья подошел к столику одновременно с Вецким, и они почти столкнувшись застыли, недовольно глядя друг на друга.Посверлив друг друга взглядами с минуту, они, одновременно развернувшись, пошли на выход. Это меня не беспокоило. Они никогда не жестили, хоть и часто съезжали на конфликты. Поговорят и успокоятся… на время…

Вспомнив одну важную вещь, я резко развернулась к Женьке, выдергивая его из разговора с Сергеем, и напомнила ему.

– Через воскресенье.

Он непонимающе уставился на меня. Я молчала, ожидая, что он вспомнит сам нашу договоренность. Побродив в недоумении глазами, он-таки вспомнил и посмотрел на меня с любопытством и опаской.

– Что мы будем там делать?

– Умирать! – театрально рухнула я на спину через его колени, закрывая притворно глаза.

– Я боюсь умирать… – буркнул он.

– Не того боишься, мой пугливый кот! – распахнула я глаза, втягивая в себя его задумчивый взгляд, и зашептала, наблюдая как замерло его дыхание: – Всё самое страшное после…

***

12 апреля

В дверь тихонечко постучались, и я, скрипнув кроватью поднялась, чтобы быстро ее открыть.

Ну и кто это может быть?

Прошлепав босиком к двери, я открыла ее, втягивая в комнату моего веселого ангела, и тут же закрыла за ним, во избежание очередных штрафных.

– Не спится? – ухмыльнулась я, его заспанному виду.

Сонно прошествовав внутрь, он улегся на мою кровать, отодвигая мои книжки и бумажки дальше к краю и открыв свою тетрадь, показательно расположил ее в центре. Сам уткнулся носом в подушку и, закрыв глаза, засопел.

Хм…

Я прилегла рядом, пролистывая его тетрадь.

– Бестиарий… – прокомментировала я. – Стеф напряг?

– Мхм… – сонно буркнул он. – Моя фантазия в отпуске. А мы договаривались на завтра. Хелп ми, Мастер!

Его глаза снова закрылись.

– Сколько надо монстров?

Боречка всегда помогал мне и почти никогда не просил о помощи сам, поэтому я не собиралась отказывать, аккуратно спуская все свои тетрадки и книги на пол.

– Что вообще конкретно надо?

Но Боречка уже спал…

Открыв первую страницу, я почитала задание: название, описание, сила, сложение, интеллект, ловкость, атака, дополнительные способности, повадки и ареал обитания… Тридцать штук…

Спать хотелось невероятно…

Вытянув из под кровати рюкзак, я достала из кармашка горсть обжаренных зерен кофе и, с удовольствием уплетая, начала пролистывать страницы, разглядывая уже созданных Ревниковым монстров для предстоящей ролевой. Всех мифологических бестий – минотавры, горгульи, драконы, кентавры и прочую нечисть – он уже поюзал и описал их характеристики. Оставалось неготовыми около семи персонажей… И все доступные ресурсы мой ангел уже использовал. Но у меня есть чистый эксклюзив из монстров!

«Лярва, мафлок…» – написала я, оставляя место под описание чудовищ, которое планировала сделать потом, согласовав с характеристиками его персонажей, – «бес, демон, прет, асур, нага…»

Стряхивая с себя пробежавший по спине холодок, я приступила к описанию бестий из моей реальности…

Начнем, пожалуй, с конца списка! – сосредоточилась я на более менее симпатичных для меня нагах…

Композиция № 46_ Медитация. Тибетские поющие чаши – Манипура

http://www.fileden.com/files/2012/9/30/3352641/mani.mp3

«Лярва… – звучал голос в моей голове, – энерго-информационная сущность, созданная страстями и превращающаяся в самоосознающую программу… иногда деградировавшее астральное тело одержимого страстями умершего человека – алкоголизм, наркомания… на астральном плане имеет вид похожий одновременно на медузу и на членистоногое… – картинка уплотненной зеленоватой медузы со множеством щупалец тут же сформировалась передо мной. – Лярва прикрепляется к энергоинформационным центрам со сбитой программой, которая образует нерастраченную энергию страстей. Лярва – паразит, реципиент… При ведении энергетом руками вдоль тела зараженного человека им чувствуется холодная втягивающая зона и уплотнение, эмпат чувствует тряску, дрожь и ощущает несвойственные ему потребности, нетерпеливость… Энергоинформационная расцепка человека и лярвы должна проводиться… Энергоинформационная расцепка человека и лярвы должна проводиться… Энергоинформационная расцепка человека и лярвы должна проводиться…– голос как на старой пластинке вошел в трескающийся цикл. – Энергоинформационная расцепка человека и лярвы должна проводиться… Энергоинформационная расцепка человека и лярвы должна проводиться…

ДАЛЬШЕ! – потребовала я.

В ответ в моей голове прозвучал тихий-тихий голос, который продолжил давать информацию, но я не могла расслышать конкретных слов. Я качнулась в направлении звука, и меня окатило жадным нетерпением. Тело начало потрясывать, и меня непреодолимо начало втягивать куда-то вниз.

Это резко отрезвило!

Я тормознула, сопротивляясь давлению.

Дразня меня сильнее шепот усилился, давая мне немножко желанной информации:

– Воля… волевые практики… не переносят… питание… кармический багаж и слабая аура…

ЧЕТЧЕ! – опять забываясь, повелась я и качнулась немного ближе.

– …при пламени свечи периферийным зрением сущности улавливаются… пранаяма… Вначале всем телом, сферический вдох… длится четыре такта... задержка дыхания на четыре такта... – голос снова стал затихать, и я опять качнулась, прислушиваясь, и тут ОНО нетерпеливо сорвалось, как рванувший в атаку хищник, с низкочастотными звуками втягивая меня вниз.

Подавив рефлексы, я рванула к нему навстречу, вцепляясь… Я нашла эту технику у Кинга – он БОЛЬШОЙ специалист в нижних мирах – и отточила в своих снах до совершенства. Отключив все, я визуализировала белый греющий и все заполняющий свет, расслабляясь и медленно спокойно дыша полной грудью, удерживая «за язык» мелкопакостную сущность, и она забилась в агонии…

Отпустив её, я осталась на свету и отключила во сне картинку, звук и информационный голод, защищаясь от рецидива нападений.

Моя энергетическая метка от НЕГО время от времени провоцировала более слабых тварей на попытки проникновения, но это было несущественно для меня…

Пранаяма… – запомнила я неизвестное слово, планируя, когда проснусь, отыскать по нему информацию.

Сознание четко висело в пустоте. Энергии было в переизбытке… не желая просто так растратить это состояние, я сконцентрировалась на информации, которая была необходима мне.

Ожников!

Вспоминая свое ощущения рядом с ним, я снова включила все информационные каналы, пытаясь отыскать о нем что-нибудь.

Информация полетела, сопровождаясь мельканием картинок и ощущений:

«Древняя минеральная жизнь… самоорганизующаяся система… паразит…» – знаю, дальше…

«…очагами симметрии в асимметричных тканях... Градиент энергоинформации рака… от вида симметрии… характеризующий раковый гомеостат…»

– Не то! – Встряхнулась я, мысленно погружаясь глубже.

Тишина…

«ЧикАй» – как выстрел.

– Запомнила… дальше…

«Тьёдол…» – гулко… как звучание тибетской поющей чаши…

– Дальше…

«Шагни навстречу и обними, поцелуй кровавую пасть!»

– Да, да, да! – узнала я свою технику работы с нижними мирами. – Еще…

«…рождение, это обратная сторона смерти, как дверь, которую, находясь снаружи, мы называем «входом», а внутри – «выходом…»

Да! – успокоилась я, каким-то иррациональным органом словив, что информации уже достаточно и мотив найден.

Тишина… – приказала я себе и, созерцая последний смысл, зависла в прострации.

***

Звон будильника не принес с собой ничего, кроме головной боли, и я застонала, пытаясь дотянуться до него. Но наглые руки ангела прижали меня крепче.

Мы заснули вместе…

Танюшка была уже на ногах и, спасая мой мозг от взрыва, а комнату от последующей генеральной уборки, выключила пиликающего садиста.

Прижав меня еще разок, веселый ангел перелез через меня и, шепнув «Спи, я отмажу тебя от пробежки…», исчез в неизвестном направлении.

Я снова вырубилась, приходя в себя от любезно заведенного кем-то будильника.

Почти девять…

Завтрак я проспала, но обнаружила на подушке молочный шоколад с фундуком.

Мой любимый…

На столе лежал распечатанный курсак по химии – значит, Немец тоже заходил с утра!

Я люблю вас мои мальчики! – заскакала я по комнате.

Хорошее настроение прогнало сон, и я, умывшись, натянула джинсы и толстовку.

Взглянув в зеркало, я разочаровано покачала головой своему сонно-помятому виду, но махнув рукой на косметику, дала себе установку, что и так невероятно хороша, полетела на первую ленту, прихватывая с собой рюкзак с вещами – сегодня суббота, и я сюда не вернусь.

– Спасибо! – плюхнулась я на стул рядом с Немцем, за пару секунд до звонка.

– Хотелось бы чего-нибудь посущественней… – подмигнул он. – Терпеть не могу химию!

Ухмыльнувшись, я скользнула рукой по его бедру и сжала его высоко в паху – его глаза резко округлились, и ручка выпала из рук.

– «Бойся желаний своих…», – шепнула ему я, убирая руку.

– Если бы это сказал кто-нибудь другой, я бы посчитал это банальностью, – развернулся он.

Погладив его по лицу пальцами, я промолчала…

– Ты прикоснулась так, словно у меня появился шанс… – завис он на мне.

– Мне нужна твоя помощь… – проигнорировала я его.

Он заворожено кивнул. Вытащив из рюкзака пару тетрадей, я положила их перед ним.

– Вечером семинар по ролевой, передай, пожалуйста, Стефу мою работу, я не смогу присутствовать лично...

– Едешь к своему фотографу? – расстроено ухмыльнулся он, не отводя своих глаз от моих. – Любишь его?

Любишь?

Я закрыла глаза пытаясь отыскать в себе хоть оттенок той тоскливой боли, которую чувствовала от мужчин, говоривших мне эти слова, но её не было… Внутри был Илья, и кроме тепла, эйфории, трепета и желания раствориться в нем, я ничего не обнаружила…

– Нет… – покачала я головой. – Не люблю…

***

«…если открылся, не смей ни о чем жалеть!

Пусть будет небо ближе ко мне на треть.

Пусть будет солнце, и лучше на нем сгореть,

чем задохнуться…»

Не обнаружив Викторию у себя, я пошла исполнять свой поцелуйно-приветственный ритуал и добралась до двери фотомастерской, которая была приоткрыта.

– Хорошо! – судя по интонациям, Вика была раздражена, – тогда скажи – на чем твое сердце успокоится!

Я зависла у входа, решая войти или не мешать им разговаривать сейчас, и зайти попозже.

– Не успокоится!

– Илья…

– Не хочу разговаривать!

– Да что с тобой происходит!?

– Я задыхаюсь, Вика… Задыхаюсь и всё никак не могу задохнуться!

Толкнув дверь, я влетела внутрь. Во-первых, потому что этот разговор явно не предназначался для моих ушей, и я не могла ни уйти, ни слушать его дальше, а, во-вторых, мне было просто необходимо сделать что-то со всем этим!

Только вот – что!?

– Илья…

Резко развернувшись, он молча взорвался и поднял руки, останавливая меня. И раздражаясь и злясь одновременно, он рванул мимо меня на выход под ошалевшим взглядом Виктории.

– Стой! – перехватила я его за локоть. – Не смей закрываться от меня!

– А то что!? – тихо рявкнул он и, усмехнувшись, добавил. – Бросишь?

Моя рука тут же упала вдоль тела, отпуская его. Вика, почему-то отрицательно качая головой, умоляюще на меня смотрела.

– Я понимаю, Илья… – я отошла от входа, освобождая ему путь. – «Чем медленно умирать, лучше освободиться за одно мгновение…». Иди. Я не буду ни о чем сожалеть за нас двоих…

Он замер… Чтобы хоть чем-то помочь ему, я развернулась и решила уйти сама. Но теперь он перехватил меня за локоть.

– Не надо… – надрывно шепнул он, заставляя все мое тело покрыться мелкой дрожью, как при сильных болях в животе…

Хотя почему как? Боль в животе была неизменным спутником его ментальных ударов чувствами.

– Руки!

Он не мог не подчиниться…

***

Композиция № 47_Земфира – Анечка

Ты – белый и светлый.

Я – я тёмная тёплая.

Ты – плачешь, не видит никто.

А я – я комкаю стёкла

Дура!

Ты – так откровенно любишь.

Я – я так безнадёжно попала.

Мы – мы шепчем друг другу секреты.

Мы всё понимаем

И только этого мало!

Ты – стоишь своих откровений.

Я – я верю, что тоже стою.

Ты – гений, я тоже гений.

И если ты ищешь, значит нас двое!

Отлежавшись на столе в кабинете у Ожникова, я закрыла дверь и вернула ему ключ, напомнив еще раз, что в следующие выходные мы вместе едем в Край. Илья должен был уехать в командировку, и в выходные я была абсолютно свободна.

Но может и вовсе абсолютно свободна… – встряхнулась я, пытаясь настроиться на свое новое состояние.

Сегодня была съемка рекламных роликов салона меховых изделий, и Женька, оценив мое состояние, отпустил меня с первой части, но она уже заканчивалась, и нужно было как-то приходить в тонус.

Я отправилась в гримерку…

На моем трельяже сидел Илья, глядя на меня виноватым и потерянным взглядом.

– Прекрати… – сразу тормознула его я.

Сорвавшись с места, он сделал пару шагов ко мне и тихо осел на колени, пряча лицо в моих руках…

Говорить сейчас что-либо было бесполезно… Я слышала, как звенит у него в голове, и его глаза слепнут… Я чувствовала безысходность, доверие и потребность принадлежать…

Разве могла я отказать ему!? Себе..? В какой момент я начала терять эту границу?

Я не могла ничего сейчас решить, не чувствуя над ним абсолютной власти…

Но руки уже непроизвольно двигались, отыскивая его губы и ловя дыхание. Подхватив рукой за подбородок, я подняла его лицо, заглядывая в глаза. Его веки были тяжелыми, и он с тихим стоном закрыл их… Лицо стало мягким и спокойным…

Отстранившись, я присела у него за спиной, прижимаясь и накрывая ладонями глаза. В груди пульсировало теплой негой…

– Я теряю ощущение своих границ… – прижалась я сильнее, озвучивая то, что чувствую, – ты внутри меня… моя часть… мой седьмой орган чувств… я чувствую тобой… – меня сминало чувственным экстазом, и тело плавно двигалось само по себе, желая его больше и сильнее.

Я и действительно не могла сейчас понять, мои это ощущения или я снова как радар ловлю его переживания.

– Что чувствуешь ты?

Накрывая мои руки, лежащие на его лице своими, он хрипло прошептал:

– И доза… и молитва… и возвращение домой…

***

– Привет, Брутальненький… – улыбнулась я своему соседу по гримерке.

– Мхм… – улыбаясь, моргнул он мне

Сегодня мы с ним работали в паре. После того, как мы сняли напряжение с Ильей, и он успокоился, а Лёха превратил меня в секси, я почувствовала себя на подъеме и готова была нормально работать.

На стульях лежала гора разноцветного меха.

– Анечка! – подозвал меня Томилов и попросил: – Покрутись…

Собрав руками распущенные волосы вверх, я, плавно покачивая бедрами и извиваясь, сделала оборот.

– Замри… – попросил Лёха, и я подчинилась. Вытащив из своего волшебного чемоданчика несколько шпилек и невидимок, он зафиксировал пряди моих волос прямо в том беспорядке, в который их случайно превратили мои руки. – Круто… – оценил он результат.

Полина и Саша настраивали камеры на выбранный фон, где в шубках крутились девочки. Нацепив на меня огромную шубу с рукавами, сделанными в стиле муфты, он отправил меня в лапки к девчонкам. Брутал был в стильной короткой лисьей шубе, и мы, обнявшись, двигались и крутились рядом друг с другом, под обсыпающими нас вспышками. Натянув на меня капюшон, он резко подхватил меня на руки и закружил. Я запищала от неожиданности и рассмеялась в его руках, под вспышками света, капюшон слетел и волосы рассыпались по плечам. Мой партнер тоже улыбался, разглядывая меня.

– Отличные кадры… – прокомментировала Саша, – еще побалуйтесь немножко, только теперь на коже белой…

Саша кивнула нам на растянутую на полу подложку из кожи, освещенную прожекторами.

Покрутившись в шубке, я рухнула на пол, раскидываясь в открытой позе.

– Нападай, сладкий! – стебанула я брутального, и тот, зарычав, приземлился сверху, удерживая себя на руках.

Пока мы со смехом крутились с ним и шутливо боролись, шубка сползла оголяя мои плечи, а он уже давно сбросил свой лисий мех. После очередного нашего нападения друг на друга, он нежно прикусил меня за мочку уха, и я замерла, прикрывая от удовольствия глаза.

Вспышки, вспышки, вспышки…

Двинув немного бедром, я почувствовала его эрекцию и толи тихо засмеявшись, толи тихо застонав, не открывая глаз, двинула уже ножкой специально дразня его ощущениями.

– Можно сделать темой к внутреннему оформлению зала, – услышала я голос Саши, которая продолжала беспрерывно щелкать нас и открыла глаза, вздрагивая от тяжелого взгляда Ильи. – Как считаешь?

Не комментируя, Илья развернулся и ушел, оставляя в недоумении нахмуренную Сашу.

– Спасибо, ребята! – отпустила нас Александра, отвлекаясь на следующую пару.

Выбравшись из рук брутальчика, я отправилась на поиски Ильи выяснить, что произошло.

Ощущение предстоящей жести все никак не отпускало несмотря на то, что мы сонастроились всего пару часов назад и он был в порядке. Но сейчас я чувствовала, что опять что-то с ним происходит.

Он был у себя и, сидя спиной ко мне, раскручивал какой-то длиннющий объектив.

– Илья?

– Я занят немного, Анечка…

Да конечно… занят ты…

Злясь на него за неадекват и на себя, что не могу ничего с этим сделать, я подошла ближе, разглядывая со спины его занятие. Пальцы уверенно и четко крутили кусок стеклопластика.

– Ты мне мешаешь, – спокойно, но чуть быстрее и резче обычного.

Я прикоснулась пальцами к его виску, игнорируя его, но он, молча, увернулся, продолжая делать то, что делал.

– Во сколько ты освобождаешься?

– Я хочу отменить нашу встречу сегодня… – его голос сорвался пару раз, пока он произнес эту фразу до конца. – Ты сказала, чтобы я не боялся отказывать тебе. Хочу использовать эту возможность.

– Конечно, Зверь мой… – шепнула ему я, чувствуя как внутри все оборвалось. У него или у меня?

Его руки больше не двигались.

Я чувствовала себя разбитой вазой. Или это я его чувствовала разбитой вазой?

Не важно…

Сделав медленный и тихий шаг назад, я развернулась и пошла на выход. Как только я коснулась двери…

– ПОДОЖДИ!

Он сорвался с места, задыхаясь и ища рукой опору. Оттолкнувшись от стены, он сделал ко мне пару шагов, и его взгляд начал качественно и методично сжигать меня изнутри напалмом. Это было больно… Он не мог говорить, но я чувствовала все и так.

Он умоляюще покачал головой.

– Анечка… – Я рефлекторно сделала шаг назад, пытаясь ослабить его давление, и он отчаянно заметался, проезжаясь руками по волосам. – Анечка… – он закрыл глаза, и его плечи обмякли.

– Мы завтра с тобой пообедаем, хорошо? – попыталась я восстановить его и взялась за ручку двери.

– Ну, пожалуйста! – выдохнул он все-таки, снося меня.

– НУ ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ!? – заорала на него я, размазывая по лицу хлынувшие ручьем слезы.