Текст книги "Это не любовь... (СИ)"

Автор книги: Анна Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)

– Если успеешь, – я подняла бутылку и сжав в руке горлышко со всего размаха долбанула ей об подоконник.

Варианты у меня были не симпатичные. Трахнуть сегодня он врядли меня сможет. Я отхерачила ему все там капитально. Значит, я сейчас могу попасть под реальный пресс и меня увезут далеко и надолго… И не факт, что выживу. Этот расклад – не вариант. Я могу, полосануть его по горлу своей красивой стеклянной розой, которая так надежно сидела сейчас в моей руке. Но потом я не вылезу из-под следствия… Вариант третий… могу полосонуть себя. И тогда он не вылезет из-под следствия… Потому что утащить меня отсюда полумертвую и всю в кровище, при таком количестве свидетелей и камер в коридорах не вариант. Ему придется вызвать скорую… и тогда я свободна. Но не факт что откачают.

– Ты знаешь, о чем я сейчас думаю, – присела я рядом с ним, – что мне будет геморойней разгребать – твое распоротое горло или своё…

– Бешенная сука! – рванул он на меня, заваливая под себя и перехватывая руку с разбитой бутылкой.

Всё, мои силы кончились… и из руки, запястье, которой он больно выломал, выкатилось разбитое горлышко.

За дверью раздался какой-то шум, и я взмолилась, чтобы это был кто-нибудь, кто сможет мне помочь. Он напрягся на мне, разворачивая лицо к двери, и через несколько секунд она отлетела в сторону.

Сергей…

Из меня вырвался полусмешок-полустон, и я закрыла глаза, надеясь, что не вырублюсь прямо сейчас.

Сергей что-то сказал и этот мудак моментально слез с меня.

Я понимала только обрывки «несовершеннолетняя», «камеры», «свидетели», «статья», «полковник милиции», «проблемы».

Мне было глубоко поебать на смыслы. Голос Сереги – это было всё, что мне надо сейчас, чтобы больше ни о чем не думать.

Абсолютный кайф!

Ебать! Да это, наверное, сабспейс!

Кажется, я засмеялась…

Подхватывая меня, Сергей потянул вверх, что-то нашептывая и закутывая меня в свое пальто.

В голове неслась всякая чушь в форме жесткого стеба на тему изнасилований, убийств и самоубийств, но глаза не открывались. Очень хотелось озвучить, чтобы поразвлекать моего спасителя, но остатки здравомыслия тормознули звуковые процессы. Не к чему шокировать его еще сильнее. Он вынес меня практически на руках, в глазах, которые я иногда открывала, все мелькало и на лестнице я, кажется, увидела испуганное лицо Лоры.

Потом улица, машина…

Кажется, Сергей пытался уговорить меня поехать к нему, но я хотела к Илье. Кажется, кто-то из девочек принес мой рюкзак. Наверное, я вспомнила, что там у меня ключи… Что я говорила Сергею, я абсолютно не осознавала, судя по его постоянным нервным срывам, которые заключались с том, что он резко тормозил и выбивал кулаками пыль из руля, а потом резко пытался меня успокоить, причитая, что меня всю колотит, говорила я явно что-то не то.

Успокаивать меня было не надо… Я была почти в раю. И мне хотелось, чтобы Серега тоже успокоился. Поэтому, я почему-то боялась засыпать…

Но меня выключало… К Илье Сергей внес уже меня на руках и сам уложил в кровать.

Всё… Аут.

Глава 13. Реанимация

Бонус 5

И рядом вроде бы, но не со мной.

Глаза не открываются, но чувствую, что не спишь… то ли шок, то ли каталепсия… Не знал тогда, что ты просто организм физически убила, и это последствия… Страшно представить даже было ЧТО такое твое состояние вызвало…

Плохо себя помню… Тебя хорошо… Плечи, лопатки острые… тоненькая… совсем девочка… Так четко тогда твой возраст высветился… Лицо расслабленное, губы… ребенок…

Кисть беру в руки – безвольная, тонкая, всё запястье в синяках, ногти переломаны, в крови все…

Губы разбитые… Чуть пониже щеки синяк… Грудь, живот, тело… Не глаза, а провалы черные в свете ночника… смотреть страшно!

Пить всё время просила… когда пила улыбалась… от этого еще более жутко было, когда ты так улыбалась во всей этой ситуации.

Глаза откроешь – там ничего… закроешь… тебя нет.

Позы все закрытые…

На вопросы не отвечаешь… Только на прикосновения реагируешь – прячешься от рук моих…

Не описать, как это страшно было…

Мне казалось, что я тебя только сейчас настоящей увидел девочкой маленькой…

Всё слетело осталась ты «как есть»…

У меня всегда на подсознании висело, несмотря на все, что было между нами, что я могу ошибаться… И тут… ВОТ ОНО!

Я тогда малодушничал… не позволял себе даже думать о том, что там с тобой произошло. Понимал, конечно, что скорее всего, изнасиловал он тебя… но думать себе не позволял… Не понимал, что могу сделать для тебя. Кроме того, как не касаться больше… Это тоже ужасно было… мне казалось, что тебе будет теперь это всё отвратительно… да даже если и не будет, я почувствовал, НАСКОЛЬКО ты еще ребенок! И как сильно я ошибался…

То прячешься от рук моих, то в них прячешься…

Прячешься в руках, которые не смогли защитить тебя… Смертельно больно.

Эгоистичную вещь сейчас скажу, но… если твою женщину кто-то обидел, а ты не смог защитить её, тебе, как мужчине несоизмеримо больнее, чем женщине твоей. Потому, что исправить нельзя ничего, она теперь всегда с этим жить будет.

Месть это всё херня! Это ты ради себя делаешь, чтобы своих внутренних драконов накормить, её ситуация от этого принципиально уже не меняется…

Это кошмар любого мужчины, наверное…

***

Попробуй разбить меня – ты не поверишь глазам,

Попробуй сломать – ты скорее сломаешься сам.

Холодный и твёрдый в израненных пальцах – орудие неандертальца.

Согнуть меня даже гораздо сложней, чем сломать,

Я маленький камень – зато я умею летать.

Холодный и острый осколок гранита,

Смерть Голиафа в руке Давида.

По мне ударяют железным прутом,

Но я камень – холодный и твёрдый гранит,

Я падаю, не разбиваясь, потом

Мне не больно – я делаю вид…

9 Марта

Встревоженные голоса и шум проникли в моё отсутствие сна и на ровной темной глади пошли какие-то круги и другие всплески. Всё ломило… горло сводило от жажды. Но спать хотелось больше, и я спрятала лицо в подушку, обнимая её руками.

– Анечка… – словно скальпелем по внутренностям…

Пальцы, чуть касаясь, прошлись по моим плечам, обжигая жаром. Стало немного больней, но на порядок спокойнее. Хотя казалось, что более спокойно мне уже быть не может, я что-то промычала в подушку и снова вырубилась в свою полусонную кому.

– Ильюха... – голос Сергея. – Не буди её…

– Какого… случилось?! – зло прошептал Илья.

– Я не знаю, – Сергей… извиняющее…

– Ты, блять, не знаешь?! Ты забирал её оттуда!!!

– Да не орите! – шикнула на них Виктория. – Уйдите пока…

Её теплые губы пробежались по моей спине, и она прилегла на меня сверху лицом, обнимая. Было здорово…

– Котёнок… – зашептала она мне, – проснись на секундочку… Что там случилось?

Мне снилось, что я рассказываю… А потом снова не снилось ничего.

***

Композиция № 39_Дельфин (Дубовый Гаай) – Обратный Отсчет

Кажется, Вика чем-то прохладным смывала с меня макияж, периодически нежно зацеловывая лицо.

Движения в комнате…

Касания его рук…

– Анечка… – и снова как удар по солнечному сплетению от его боли.– Малышка… – поцелуй в ладонь…

– Ммм…

Он зачем-то оттягивает мои веки вверх, и я зажмуриваюсь, внутренне упрашивая его не трогать меня пока.

– Шшш… – успокаивает он, и его пальцы ложатся мне на горло, ловя пульс.

Я попробовала перевернуться, и его заботливые руки тут же подхватили, помогая.

– Боже мой… – меня обжигает болью в районе моих разбитых пересушенных губ, кажется, он притронулся к ним. – Девочка моя…

– Попить…

Через какое-то время, я чувствую, как, обнимая, он подносит к губам холодную кромку. Сделав несколько глотков и, кайфуя, опять погружаюсь глубже.

***

Одеяло ползет вниз, и его руки аккуратно исследуют мое истерзанное тело. Хныкнув, я, поджимая под себя колени, переворачиваюсь на бок.

Вика что-то тревожно шепчет, а его пальцы съезжают ниже, и я чувствую, как что-то холодное и жгучее касается моей расцарапанной кожи.

Вздрагиваю и громко втягиваю воздух через сжатые от неприятных ощущений зубы.

– Всё, всё, малышка… – успокаивающе шепчет он, закрывая меня одеялом. – Не трону больше… И никто не тронет.

Его пальцы замирают на моем плече, прожигая четыре горящих точки…

Пусть…

***

Не знаю сколько человек было в квартире, но разговаривали они теперь агрессивно и не замолкая… мне хотелось попросить их успокоиться – ведь всё уже хорошо… и еще жутко хотелось пить…

– Александр Владимирович? – услышала я Викин голос. – Это Литинская Виктория Сергеевна… опекун Симоненко… Она в больнице… жуткая ангина… мхм… Давайте, найдем способ перенести комиссию? Справки? Всё будет! Спасибо Вам огромное, Александр Владимирович! Обязательно передам!

***

10 Марта

– Почему она не просыпается!? – Вика…

– Стресс... Шок…

– Он изнасиловал её?

Я почувствовала, как он спрятал в моей ладони лицо и зажмурился…

– Илья..? – требовательно одернула Вика.

– Хочешь, чтобы я проверил?! – зло рыкнул он на неё.

– Кровь..? – неуверенно шепнула она.

– Нет крови…

Мне хотелось сказать им, что ничего не было, и чтобы они успокоились, но полотно сна менялось с белого на черное, и с черного на белое.

– Илья…

– Уйди, Вика…

– Приляг, поспи с ней…

– Не надо мне с ней спать…

– Арверин, не гони! – зло зашептала она. – Это тут при чем!?

– Уйди…

Аут…

Его губы на моих пальцах и успокаивающий шепот…

Я застонала – всё затекло. Он тут же оказался рядом. Я распахнула глаза всё плыло, но я видела его синий-синий взгляд, который смотрел куда то вглубь меня.

– Попить… – попросила я опять.

Напоив, он уложил меня, и его нежные пальцы поглаживали, чуть касаясь, двигались по моим волосам, пока я плыла в своем полусне.

– Моя маленькая девочка… – шептал он.

И мне снился этот шепот и он, наверное, даже нравился бы мне, если бы в нем не было столько боли.

– Илья…

– Ну что?!

– Сутки спит… Это же ненормально! Пусти меня к ней…

– Нет.

– Почему?!

– Потому что это всё мы виноваты – ты и я… И не надо больше ей с нами…

– Ты чего несёшь?! Я люблю её…

– Я тоже люблю… но она – ребенок.

И я вас люблю… очень-очень…

Вот проснусь и вправлю обоим мозги…

Но это потом…

– Не сходи с ума…

– Я вменяем как никогда, Вика.

***

– Ключ мне отдай от сейфа… – Викин требовательный шепот.

– С чего вдруг? – Илья.

– Серёжа, скажи ему! – умоляюще…

– Я не идиот Вика. Успокойся. Не таким способом.

– Просто отдай ей этот долбанный ключ! – Сергей. – Пусть успокоится!

– Дайте попить… – попросила я и почувствовала, как все пришли в движение.

Вода, теплые руки, сон…

Кайф…

***

– Анечка… Это коктейль… нужно чтобы ты поела… – я чувствую пластиковую трубочку у своих губ и делаю несколько глотков. Больше не хотелось, я открыла глаза, ловя его внимательный взгляд. – Просыпайся, моя девочка…

– Я еще пол часика… – на автомате бормочу я, и подтягиваю, под щеку, его руку, обхватывая кистью большой палец, чтобы он никуда не ушел.

Мне хочется успокоить его, но на его лице ужас. Он закрывает глаза и, словно не веря себе, качает головой.

И я что-то говорю ему, но оказывается – это только мне кажется… Он целует мой висок.

– Моя маленькая девочка…

Потихонечку начинают закрадываться сны. Мне сниться, что я лежу на кровати у него дома. Значит всё уже хорошо, скоро я смогу проснуться…

***

11 Марта

Звонок в дверь и я немного просыпаюсь, судя по запаху в комнату заходит Вика, и прижимается своим лицом к моему.

– Анечка… Папа мой приехал… Можно, я его сюда позову?

Я киваю, стараясь открыть глаза. Перед кроватью присаживается мужчина. И я узнаю на его лице изгиб Викиного хищного носика, но в более брутальном варианте. За его спиной стоит Илья, и мне спокойно.

– Аня, – разглядывает меня он, мне хочется поздороваться, но я только медленно моргаю. – Меня зовут Сергей Семёнович. Тебе больше не нужно бояться господина Шубина. Он больше никогда не приблизиться к тебе ни в каком смысле. Ты поняла меня? – я киваю, хочется сказать спасибо, но не могу. – Выздоравливай…

Он поднимается и разворачивается к Илье.

– Не делай глупостей, Илья. Мозги всегда должны оставаться холодными. Такие проблемы нужно решать чужими руками.

– Спасибо тебе, Сергей Семёнович.

Кажется, я слышу звук рукопожатия, или просто начинаю снова чувствовать…

Образ мужчины в моей голове раздваивался. Тот, что случился со мной вчера никак не ложился в общий, который я так отчаянно обожала. И я не могу избавиться от этого зуда раздвоения, который сводит меня с ума. Сила, опека, уверенность, тепло и ЭТО.

Не желая больше анализировать этот гештальт и сохранить себе свой – красивый, я волевым усилием приняла решение, что ЭТО был не мужчина. Кто? Не знаю… Мне всё равно, но его энергетику я запомнила навсегда… Это какой-то третий пол…

– Вика! – его командный голос раздается из соседней комнаты. – Напои ты её водкой. У нас у военных так шок лечат…

– Да как в неё вольешь! – вздыхает она.

– Это вы уж как-нибудь сами придумаете…

Ну, нееет… никакой водки!

Я лучше посплю!

И я сплю…

***

– Ты привез?

– Привез… Но он тебя порвёт! Даже заступаться не буду! – шепчет Вике Серёга. – Давно он спит?

– Часов пять.

– Вика, блять, давай лучше водки!

– Ей не нравится спиртное…

– А от наркоты она в восторге!

– Это как лекарство… Я совсем чуть-чуть… Не могу больше смотреть на живой труп!

– Всё. Я умываю руки!

Вика тихонечко крадется по кровати и мне хочется, чтобы она поспала со мной… Она ложится рядом, и зацеловывает мои губы.

– Пить хочу… – тут же немного оживаю я.

– Конечно, моя сладкая! – Вика протягивает мне стакан, и я делаю пару глотков. Падая опять на подушки и уже понимая, что моя слабость вызвана больше голодом, чем другими факторами. Сколько суток я уже не ела?

– Открой рот, детка… – властно шепчет мне на ушко Виктория, и я, улыбаясь, подчиняюсь, что-то припоминая из их с Сергеем разговора.

Но это же Вика и она никогда не сделает ничего мне во вред…

Ее пальчики всовывают мне под язык что-то горькое и с пенициллиновым привкусом, легкое жжение и горечь вызывают резкий прилив слюны во рту . Не позволяя мне выплюнуть, она закрывает мой рот ладошкой и шепчет «Глотай!». Я сглатываю, и тут же она снова всовывает мне в руки стакан.

– Не спи, котёнок! – просит она. – Тебе нужно покушать… Покушаешь со мной?

Я вспоминаю зеленое сочное Лёхино яблоко. Рот наполняется слюной.

– А есть яблоки?

– Да хоть кокосы! – она улыбается, и мне тоже хорошо. – Серёжа!

Нацепив на меня одну из футболок Ильи, Виктория, всунула мне в руки принесенное Сергеем яблоко, и после моих невнятных пояснений по вопросам, которые её интересовали, засунула в ванну. Язык работал плохо, и я просто иногда улыбалась ей.

– Ужасно выгляжу, да? – засмеялась я, заглядывая в её распахнутые и внимательные глаза, следящие за каждым моим движением, опустилась поглубже в воду.

– Где твои щечки!? – нахмурила она брови. – Чтобы срочно всё отъела обратно!

Улыбаться хотелось всё чаще и чаще…

– Ты чего в меня всунула, Вик? – расплылась я в очередной улыбке, тело приятно расслабляло и одновременно какие-то странные кайфовые волны заставляли меня периодически выгибаться и потягивать мышцы.

– Экстази… – пискнула она. – Совсем чуть-чуть!

– Зачем?

В воде, словно вместе с пеной, растворили пару литров концентрированного удовольствия и каждое мое движение…

– Зачем!? – психанула она. – Ты спишь почти трое суток и абсолютно невменяема! Что я должна была делать!? Илан не подпускает к тебе ни на шаг! Сам не трогает! Да мы извелись все!

Приоткрыв дверь, к нам зашел Сергей и протянул мне стакан молока, присаживаясь рядом с Викой перед ванной.

– Ты как..? – вопрос был многогранным…

– Всё в порядке. Он не изнасиловал меня. Ты вовремя пришел… – не то чтобы в этом было что-то веселое, но мои губы уже жили отдельной жизнью, покачав головой, он выдохнул. – И ты восстановлен в праве опеки, – подмигнула ему я.

– Вряд ли Ильюха будет теперь делиться этими полномочиями…

– Как он? – молоко было с мёдом и безумно вкусным.

Вкус словно приобрел объем и консистенцию. Постанывая, я наслаждалась.

– Кстати об этом… – нахмурилась Вика. – Милый, выйди, нам тут надо…

– Даже не буду вступаться, Вика! – многозначительно сыграл он ей бровями. – Может, и свой ремень одолжу!

Не оборачиваясь, Вика раздраженно сделала ему ручкой и он, закатив глаза, закрыл дверь с другой стороны.

– О чем это он?

Вика нахмурилась, подыскивая слова. И, вздохнув, начала.

– Анечка… Илья собирается в одностороннем порядке разорвать отношения… Он запретил и мне… – прокашлялась она. – Прикасаться… И тебе позволять… Короче, никакого больше секса, только опека!

– Что за херня?!

– Новая, блять, концепция! – развела руками Вика. – Ты – ребенок! Мы должны…

– Стоп! – остановила её я, чувствуя себя сейчас на порядок хуже, чем в самом начале наших отношений, когда он загонялся по поводу моего возраста. Потому что сейчас я с ужасом осознавала, сколько времени он потратил на подтверждение своих заморочек, и какие болезненные для него моменты он встроил в это.

В голове вертелась одна только фраза из дурацкой комедии, которая не имела прямого отношения к ситуации, но почему-то четко отражала мое состояние: «Всё, нажитое непосильным трудом…»

Если бы я не была под наркотой, я бы застонала от разочарования, но я была, поэтому стон получился немного иным…

Закусив губку, Вика сглотнула. И намочив руку в воде, начала поглаживать ранку на губе, тупая боль от прикосновения была сейчас офигенно приятной.

– Что будем делать? – жалобно простонала она. – С ним бесполезно говорить! Он даже слушать не хочет… «девочка» – и всё!

– Хочет девочку – будет девочка! – созрел в моей нетрезвой голове план. – Принеси-ка мне, любимая, наручники…

***

11-12 Марта

Я дарила тебе крылья,

Я была такой бессильной…

Я хотела влезть поглубже,

Зацепить любовь и душу…

Я хотела, я хотела, я…

Такое тело бы

В дело бы.

Че на чем… че на чем…

Не меняй позиций – будет горячо.

Не меняй на не меня… меня… не меняй!

Уходила, оставалась,

Не любила, расставалась,

Под колесами трамвая

Не лежала чуть живая…

Я… тебя не отпускала,

Я… такую держала бы

Под одеялом.

Не забуду я о прошлом,

И не буду я хорошей.

Прекрати…опять… не надо…

Все насквозь, когда ты рядом.

Улетаю прямо с крыши,

Cделай мою громкость тише!

Слишком тонкие тут стены,

Слишком я, и в моих венах

Ты… течешь…

Че на чем… че на чем…

Не меняй позиций – будет горячо.

Не меняй на не меня… меня… не меняй!

Че на чем… че на чем…

Не меняй позиций – будет горячо.

Не меняй на не меня… меня… не меняй!

Выпроводив Викторию с Сергеем, я пританцовывая, залезла в свой рюкзачок,пытаясь отыскать запасные чулочки, но, видимо, я оставила их где то там… Но зато я нашла свои полосатые гольфы! Это было даже интересней…

Достав косметичку, я, поглядывала на лежащие рядом наручники. Голова слегка кружилась, но теперь это было очень приятно, и внутри меня играла какая-то борзенькаямузычка, заставляя меня улыбаться от предвкушения, а мое тело – двигаться ей в такт.

Краем сознания я улавливала, что моя тормозная жидкость с каждой минутой подтекает всё сильнее и, обратившись к кому-то сверху, кто явно решил не позволить случиться со мной ничему неправильному, и, надеясь на тормоза Ильи, я отпустила свой ручник вниз, собираясь без остатка отдаться тому сладкому давлению, которое требовало от меня полной отдачи…

Экстази, значит…

Слегка подсушив волосы, я быстро изобразила два хвостика, и небрежно пройдясь алой помадой, в цвет полоскам на моих гольфах, по губам, сама себе улыбнулась в зеркало!

Видок был еще тот!

Подхватив с пола наручники, я пару секунд порешала – его или меня? И с усмешкой решила, что меня будет более актуально… и пристегнула себе один браслет на запястье.

Моё тело требовало его руки и всё, что я еще могу заполучить! Текущий по венам наркотик, делая его супер чувствительным, почти физически позволял мне ощущать все мои фантазии…

Я подошла к креслу, где в легких домашних брюках и с голым торсом на спине спал Илья, засунув руки под подушку. Я моментально скушала его всеми возможными способами!

Держись за брюки, Илья Андреевич! Никаких новых концепций! Встав коленом на кресло, я перекинула через его бедра вторую ногу и замерла, стоя над ним на коленях, зная, что он проснется.

Он тут же нахмурился и распахнул глаза, в которых недоумение через секунду сменилось шоком. Облизнувшись, я захихикала. Смачно размазав пальчиком с нижней губы в сторону помаду, я с громким чмокающем звуком облизала его под медленно подающую челюсть моего мужчины.

– Надеюсь, ты соскучился… Потому что я – ОЧЕНЬ!

Дальше всё пошло не по плану…

Моментально присаживаясь, он подхватил меня за талию, и, выдернув мой палец изо рта, с тревогой заглянул в мои глаза.

Закатив их, я цокнула языком.

– Со мной всё в порядке! – успокаивающе улыбнулась я, пробегаясь пальцами по его бровям и пытаясь расслабить. – Пострадала только губа! Но уже всё…

– Где Виктория? Ты почему с кровати встала?! – он даже и не думал реагировать на мою провокацию! Это будет сложнее, чем я думала… – Ты как себя чувствуешь? – его руки требовательно начали ощупывать моё тело, и я застонала от удовольствия. – Что-нибудь болит?

– Мхм… – сглотнув, кивнула я, перехватывая его руку и засовывая себе между ног. – Вот тут так пульсирует… Просто кошмар! Помогите мне доктор…

Он на пару секунд шокировано замер, рефлекторно проходясь пальчиками по моей мокрой и возбужденной плоти, но, встряхнувшись, вырвал руку.

– Анечка! – он, сжав губы, отрицательно покачал головой, стирая большим пальцем размазанную помаду на моём лице.

Это было опрометчиво…

Его пальцы были мокрые, и я перехватила их губами, зная, как его заводит, когда я пробую свой вкус.

На пару секунд мне показалось, что он сдался… Его глаза стали невменяемыми и тело расслабилось. Но только на пару секунд. Потом он вырвал свои пальцы.

Не давая ему опомниться, я впилась в его губы, заваливая обратно на спину. Его губы почти не двигались, но мне было пофиг – мои были такие чувствительные, что мне казалось – пара минут несдержанных поцелуев и я кончу прямо так!

Уворачиваясь, он за шею и талию крепко прижал меня к груди, поднимая лицо выше, чтобы я не могла дотянуться.

– Успокойся, малышка! –взмолился он. – Мне нужно тебя осмотреть и покормить…

– Да, да, да, да… – забормотала я, постанывая. – Сначала ты меня покормишь… – мои пальчики пробежались по его уже твердому члену, – а потом я раздвину ножки, и проведешь медосмотр!

Заглушив свой нечаянно вырвавшийся стон, он сжал меня крепче.

– Пожалуйста, Анечка…

– Ай! – притворно вскрикнула я и зашипела, словно от боли, и он тут же одернул от меня руки – по-другому от его хватки освободиться было не реально.

– Что?! – забеспокоился он.

– Сейчас расскажу… – двинулась я по его аппетитному торсу ниже, требовательно покусывая и наглаживая через брюки член.

– Да что ж такое? – психанул он, подрываясь и перехватывая меня.

– Руки! – рявкнула я, и они тут же отлетели от меня в стороны. – Ну вот, -мурлыкнула я довольно. – Не мешай мне…

Кайфовать от облизывания его пресса он позволил нам ровно пять секунд, после которых, он нежно, но властно отстранил меня от себя, и, ссадив на кресло, встал рядом. Мой взгляд категорически отказывался отрываться от его ширинки, которая маячила передо мной всего в полуметре.

Усевшись попой на пяточки, как учила меня Виктория, я положила ладошки на ягодицы и, распрямив спинку, посмотрела на него из-под ресниц.

– Блять… – выдохнул он, закрывая глаза и пробегаясь пятерней по волосам.

Присев передо мной на колени, он, игнорируя мой вызов, опять внимательно начал рассматривать моё лицо, потянувшись пальцами к векам и нахмурившись. Наверняка он заметил, что что-то не так… Он психиатр и не раз сталкивался с такого рода препаратами. Захлопнув глаза, я попыталась увернуться.

– Замри! – обжог он меня приказом, перехватывая за подбородок, и я поплыла… превращаясь в сгусток какого-то мармеладного по ощущениям удовольствия… В затылке вспыхнуло острым наслаждением. Я застонала.

– Открой глаза.

Я чувствовала его голос внутренностями, и это было ошеломительно приятно!

Разве можно не подчиниться?!

– Что с твоими зрачками?! – снова съехал он на беспокойство под мой разочарованный стон.

– Добрые люди полечили! – показала я ему язык и рассмеялась.

– Литинсткая!!! – разозлился он сжимая челюсти, и уже сбавляя обороты: – Что она дала тебе?

– Экстази… – призналась я, – всё равно же узнает. Так пусть хотябы перепсихует, пока её нет рядом…

Схватившись за голову, он неразборчиво что-то забормотал.

Меня накрыло гораздо более мощной волной наслаждения, чем ранее и все стало как будто подсвечиваться мягким размазанным светом. Застонав, я упала на кресло на его место. Тело крутило и тянуло от пробегающих по мне волн кайфа.

Наклонившись надо мной, он положил одну руку на лоб, на автомате поглаживая меня второй за талию, и спросил:

– Сколько она дала тебе?

– Совсем чуть-чуть…

– Это, блять, по каким меркам?! – беспомощно качал он головой. – Голодной, слабой… Анечка, полежи тихонечко, хорошо…

– Ох… – крутилась я у него в руках… – если ты еще раз скажешь «полижи»…

– Ты кушала?

– ДА! –захныкала я от нетерпения. – Иди ко мне…

Приподнявшись, я обняла его за шею, прижимаясь к уху:

– Мои губы такие чувствительные сейчас, если я просто немного проиграюсь ими с твоим членом, я непременно кончу!

Его тело среагировало, превратившись моментально в камень под моими руками, и я прижалась к нему еще крепче.

– У меня вообще-то стресс и шок! –продолжала донимать его я. – Мне нельзя ни в чем отказывать!

Он несдержанно зашипел, подаваясь нерешительно назад. Но я требовательно втянула его на кресло.

– Если ты пристегнешь меня к кровати, – я прижала к его спине, висящие на запястье наручники, – то можешь трахнуть мой рот так, как тебе захочется.

Его воля явно была уже основательно подорвана, потому что он больше не пытался отстраняться.

– Это всё наркота, малышка… – попытался он тормознуть меня опять.

– Серьёзно так думаешь?! – захихикала я, облизывая краешек его уха. – Тогда у меня в печени синтез собственной, потому что я всё время хочу твой член! Или быть может у тебя в сперме тоже естьэкстази? – меня несло… – Давай-ка проверим… – я опять, покусывая его, отправилась вниз… – Как ты думаешь, реально девочке кончить от минета? – все его тело тоже начало участвовать в процессе, и руки сжали меня крепче. И отбирая у него последние силы для сопротивления, я добила: – Поучаствуешь в эксперименте? Или мне стоит поискать для этого другой член?

Сдаваясь, он под давлением моих рук упал на спину, головой к моим коленям и я наконец-то оказалась в прямом доступе к его члену, дергая за собачку вниз и чувствуя, как его требовательные руки за бедра потянули меня ближе…

Добро пожаловать в старую концепцию!

***

Час спустя…

– Нет, нет, нет! – раздраженно отлепляла я от себя его руки. – Я поеду! Я ХОЧУ! Не смей меня тормозить!

– Анечка…

Мне срочно надо было танцевать! Причем желательно там, где побольше людей… Я оголодала за время моей комы и мне непременно требовалось давление толпы, чтобы восстановить себя.

Зрение слегка расплывалось, и я плохо соображала, но там по любому есть кто-то из наших, так что…

Выкрутившись из его рук, я натянула на себя маечку и джинсы, пританцовывая под звучащий в голове мотивчик.

– Не волнуйся! – выпалила я. – Я вернусь через часок!

– Ну конечно! –фыркнул Илья и, подхватив за талию, усадил на пуфик в прихожей, где я уже перебирала на вешалке вещи, пытаясь отыскать свою коротенькую курточку. – Две минуты потерпи. Я еду с тобой.

Видимо, не очень веря в то, что я расслышала его, он, что-то там тихо причитая, замкнул дверь на ключ и забрал его с собой.

Мне казалось, что прошло не две, а двадцать две минуты, но я развлекалась тем, что разглядывала себя в зеркало, которое как вода, шло кругами, когда я касалась его поверхности, и искажало мой силуэт. Я играла с изображением, меняя цвета одежды, глаз и даже, кажется, кожи.

Мы ехали быстро – скорость вызывала отдельные приступы эйфории, и я что-то напевала под звучащую из колонок музыку. Илья иногда улыбался, но больше, конечно, хмурился и сердился.

Композиция № 40_PPK – Reload

Клуб встретил меня МУЗЫКОЙ! Этого было не передать! Тело просто билось под каждый тон и бас, пространство превращалось в объемную, музыку с цветом, вкусом и запахом.

По-моему, Илья так и оставил меня на танц-поле, не в силах утащить хотя бы поздороваться снашими, которые, как я и ожидала, были сегодня здесь в полном составе. Видимо, народ решил расслабиться после моей трехдневной комы. Через час бессознательной колбасы под жесткий клубняк, Илья на пару с Викой уговорами и хитростями втащили меня за столик под предлогом возможного обезвоживания и впихнули мне в руки апельсиновый сок!

Мляяя! У него был ВКУС! Постанывая и покачиваясь под музыку, я наслаждалась, улыбаясь охреневающим друзьям. Женька о чем-то увлеченно спорили с Серегой перекрикивая музыку, Илья слушал, видимо, на всякий случай удерживая меня за пояс джинсов, делая вид, что обнимает за талию. Картинка моего потенциального побега смешила. Остальные тусовались возле бара или на танц-поле.

Вика сидела рядышком и, улыбаясь, поглаживала пальчиками мои губы, я постанывала от нетерпения.

Я хотела её…

Но была уверена, что Илья не позволит…

Спорить и ругаться было лень – кайф перебивал все другие настроения.

Хотелось движения и драйва, но они никуда не отпускали меня. Еще было весело. Но, видимо, только мне. Я решила, что нужно срочно это исправлять!

– Хочу твой ротик… – шепнула я Виктории, и мы качнулись друг к другу немножко высовывая язычки, но мужчины заметив манёвр тут же потянули нас на себя вызывая наши разочарованные стоны. Дотянуться друг до друга губами больше не получиться.

Ладно…

Ухмыльнувшись, я вытащила из Серёгиной руки тонкий черный маркер, которым он постукивал по столу. Вика с любопытством подняла бровки. Её рука была вложена в большую Серёгину ладонь.

Я засмеялась собственной идее и аккуратно потянула его руку ближе к себе, приподнимая большой палец. Он был увлечен беседой и проигнорировал мои манипуляции. Вика выжидающе улыбалась. Погладив подушечку его большого пальца я, зажав в зубах крышку маркера, нарисовала на нем пару-тройку линий, графически превращая палец в член.

Вика, зажав рот ладонью, истерично захихикала. Я поднесла свой пальчик к губам, выплевывая крышку и показывая ей, чтобы вела себя тише. Сжав у Виктории на затылке волосы, я прошлась по своей верхней губке язычком, подмигивая ей, и потянула ее ротик на палец. Ухмыльнувшись, она подмигнула мне в ответ и, пройдясь по нему языком, обхватила губами, дерзко глядя мне в глаза.

Нечаянно взглянувший на нас Женька подавился коктейлем, который он непредусмотрительно глотнул в этот момент и закашлялся, хватаясь за грудь. Илья с Сергеем резко развернулись. Вика, медленно проезжаясь губами по пальцу вверх, вызывающе подняла бровку и с чмоканием выпустила палец изо рта.