Текст книги "Это не любовь... (СИ)"

Автор книги: Анна Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

– Ты не жил с родителями?

– Жил… до восьми лет. Но почти ничего не помню. У меня была няня – это помню, но лица её тоже не помню.

– Ты не помнишь себя до восьми лет!? – удивилась я, – я помню себя с десяти месяцев…

– Со скольки?!

Я быстро прикинула разницу в психоэмоциональном возрасте – семь лет. Интересно… Но, понимая, что мы сейчас съедем на обсуждение моей «особенности», я резко притормозила, планируя обсудить с ним позже:

– Это потом! Что было в интернате?

Ольга улеглась рядышком, и ее пальчики лениво забегали по моей спине, немного гладя и немного массажируя. Его голос и её пальцы… Ммм…

– Ничего особенного… Учеба, этикет и огромные спальни по двадцать человек! С тех пор равнодушен к большим компаниям… – рассмеялся он.

– А потом?

– Отца перевели в СССР, мне было шестнадцать. Экстерном пересдал экзамены в вашей школе и поступил в медицинский. Всё… Любопытство удовлетворено?

– Мхмм… – сонно выдохнула я.

– Засыпай… моя девочка… до завтра…

– Поговори со мной еще…– выключаясь, попросила я. – Я люблю твой голос…

И он послушно начал мне что-то хрипловатое и мелодичное рассказывать на французском…

Да… Это было даже лучше… Это было идеально.

***

7 января

– Часы можно сверять… – хмыкнул Юрка, выглянув вместе со мной в окно на знакомый сигнал клаксона.

– До встречи, милый! – обняла я его, поцеловав мягкие губы.

Брат уже не пытался сопротивляться и с удовольствием впечатался в меня в ответ, коротким, но чувственным поцелуем. Прихватив мою сумку, он вышел со мной.

– Когда теперь?

– На майские… Гареловой от меня поцелуй! – подмигнула я ему, – горяченькая фамилия…

– Это ты еще братца её не видела он у нас местный Казанова! – усмехнулся он.

– Жалко, что не Маркиз де Сад! – захихикала я, уворачиваясь от мокрых морд собак. – Казанова – не мой уровень!

Илья стоял у машины, и как только мы вышли, сразу двинулся к нам. Мы молча поприветствовали друг друга взглядами. Он, не отрывая от меня взгляда, протянул Юрке руку, тот пожал и, оставляя нас вдвоем, ушел, чтобы положить сумку в уже открытый багажник.

– Синие… – коснулась я пальцами его век, вынуждая на секунду прикрыть глаза.

– Это хорошо? – чуть заметно улыбнулся он.

– Это как утонуть…

Его улыбка замерла на губах, потом несмело дрогнула, и он засверкал белыми зубами.

– Спасибо…

Вернувшись, Юрка еще разок приобнял меня и попрощавшись с Ильей, скрылся за дверью.

На улице было морозно, и я закрыла ладонями уши, пытаясь их отогреть. Илья заметив, натянул на меня капюшон и усадил в машину.

– К тебе или ко мне? – решила уточнить я, не собираясь отпускать его сегодня.

– Кстати… – вынув из кармана связку ключей, он начал отцеплять один и вдруг замер.

Прищурившись, он задумчиво посмотрел на меня и отстегнул два, протягивая их мне на ладони. Один был от моей квартиры, второй от его…

Я занесла руку и тоже задумалась…

Это был интересный ход… Мне хотелось красиво и правильно разыграть это!

Я погладила оба ключика.

– Что ты делаешь? – заинтересовался Илья, наклоняясь и разглядывая их ближе.

– Играю… – отмахнулась я повисая.

Подумав пару минут, я забрала оба.

– Всё как обещала! – подмигнула я.

– Ты долго думала… объясни.

– Вариантов было несколько – первый: взять твой и оставить свой… Тогда это знак нашей принадлежности друг другу. Второй: оставить твой и забрать свой – это символ того, что все остается на своих местах. Третий: оставить оба – я в принципе, хочу оценить твой топ… но… ты все сведешь к лайфу, оставляя мне топ в сексе… А это не то, что мне хотелось бы получить… Я взяла оба, потому, что обещала, что заберу тебя себе, но сама останусь свободной. Пусть так и будет!

– Ммм… окей, – кивнул он, и, отвечая на мой вопрос, озвученный еще до начала нашей маленькой игры добавил: – Мы поедем туда, куда скажешь…

– … но ты бы хотел…

– … ко мне…

– … потому, что…

– … мне нравится там тебя видеть.

– Хорошо. К тебе.

Глава 8. Кандинского-Клерамбо или познакомить новых дурзей со старыми

Илья щелкнул в пороге выключателем, но ничего не произошло. Мы так и стояли в полной темноте.

– Света нет…

– Может ко мне?

– Нам очень нужен свет?

– Нет. Нам не очень! Мы можем поговорить и в темноте… – качнулась я к нему, обнимая за шею.

– Поговорить? – немного напрягся он.

Его руки так и остались висеть вдоль тела, не прикоснувшись ко мне.

– Еще только девятый час… – захихикала я, чувствуя как он немного расслабляется. – Или тебе не хочется разговаривать, друг? Можем и помолчать…

Расстегнув на мне одежду, он помог раздеться.

– Всё еще друг? Я хотел бы сменить статус… Ты подумала об этом?

– Подумала… – шагнула я в темноту отстраняясь от него. – Официально мы себе этого позволить не можем…

– Официально мне достаточно и статуса опекуна.

Обогнав меня, Илья распахнул плотные шторы и открыл жалюзи, пуская в квартиру немного света от фонарей с улицы.

– Какие тогда полномочия сверх этого ты хочешь?

– Кое-какие хочу.

– Говори.

Мы замерли посреди комнаты, и я почувствовала его мандраж. Это слегка заводило…

– Я хочу быть в курсе твоей жизни.

– Ты и так…

– Нет.

– Не могу тебе этого дать! – засомневалась я. – Это противоречит концепции моей свободы.

– Нет, не противоречит. Знать не значит вмешиваться.

– О нет, нет, нет, нет… – представила я себе перспективу, – ты ж с ума сойдешь от беспокойства!

– А вот после этого твоего заявления я не сойду! – в его голосе смешались сарказм и возмущение.

– В конце концов, почти всё, что остается за кадром тебе не понравиться!

– Это мои проблемы. Это существует независимо от того, знаю я это или нет. Я предпочел бы знать.

– Зачем?

– Этого я тебе сказать не могу.

– А вот с этого момента становиться интересно! – ухмыльнулась я. – Моя ставка абсолютная прозрачность, твоя ставка абсолютное невмешательство! Ты же понимаешь, что даже на уровне эмоций у тебя не будет возможности влиять?

– Я справлюсь… – отрезал он холодно. – Я справлюсь, если мы договоримся и о втором правиле.

– Говори… – снова подтолкнула его я.

– Твоя безопасность это моя забота. И ты…

– Не-е-е-ет! – опять пошла я на попятную.

– Анечка!

– Плакала тогда моя свобода!

– Я обещаю…

– Да каким образом то?! – прикинула я свои выходки его возможную реакцию на всё это. – Ты посадишь меня под домашний арест!

– Да, что ты вытворяешь там без меня!?! – завелся он.

– Я еще не согласилась на прозрачность! – отшила его я, отказываясь комментировать.

– Я могу и как опекун влиять на это! – разозлился он.

– И как!? – фыркнула я. – Сдашь меня в детскую комнату милиции?

– Я не поклонник терактов! – фыркнул я в ответ. – Но подумаю, над своими возможностями.

Мы оба замолчали, и он под моим пристальным взглядом нарезал пару маленьких кругов по комнате.

– Я буду вмешиваться, только если будет крайний случай!

– Моя поездка в «Молекулу» была крайним? – ехидно спросила я.

Он раздраженно вдохнул.

– Нет, Илья! – категорически отказалась я. – Но… У меня есть альтернативное предложение!

– Представляю себе! – все еще злился он. – Ладно, говори!

– Если случается, что-нибудь, и у меня будет сомнение, что я справлюсь сама, я обращусь в первую очередь к тебе!

– А что, так бы не обратилась?! – разговор явно переходил на повышенные тона. – Хотя о чем я говорю! Я вообще последний о твоих проблемах узнаю! Не хочешь объясниться?!

– Остановись или я уеду прямо сейчас, – решила тормознуть я.

Помолчав минуту, Илья выдохнул:

– Анечка… Я согласен на твои условия. Только еще несколько мелочей…

– А ты основательно подготовился! – цокнула я языком.

– Я все делаю основательно.

– Давай свои мелочи!

– Ты не отказываешься от моей помощи…

– Что ты имеешь в виду?

– Если вдруг что-то происходит… Ты идешь ко мне, а не к Вике или еще кому-то. Если тебе нужна услуга, то ты ставишь меня об этом в известность, и я делаю, что могу. И я оплачиваю все расходы, которые я посчитаю…

– Стоп! Первое – да. Второе – в некоторых случаях. Третье – нет! И мы договорились.

Не желая больше спорить, я перехватила его и попыталась усадить в кресло, чтобы закрыть тему и перейти к более приятным моментам нашего времяпровождения. Переведенные мной многократно часы уже давно показывали за полночь, блекло светясь зеленым циферблатом. Но маневр не удался и он не подчинился моим рукам.

– Да в чем проблема-то? Почему – нет!? Я же хочу этого сам!

– Если ты еще раз заговоришь про деньги мы разорвем отношения. – отрезала я, отворачиваясь.

Эта тема вызывала устойчивое чувство тошноты, и волоски по всему телу вставали дыбом от отвращения.

– Я же ничего не прошу взамен, Анечка… – сделав шаг ближе, он почти коснулся моей спины.

– Красный! – выдохнула я, делая от него шаг.

– Что у тебя в голове? – развернув за плечи, он попытался разглядеть в темноте мои глаза. – Почему такая реакция? Пол мира живет так… В чем проблема? Ты мне не доверяешь? Серьезно думаешь, что я как-то захочу воспользоваться этим?!

– Я сказала – «красный»! – психанула я, вырываясь из его рук. – В каком месте ты не понял?! Пол мира? Тогда у тебя огромный выбор партнеров! Я из другой половины…

Он замер, выпуская меня.

– Звучит как паранойя…

– Я хочу домой.

– Я просто хочу понять!

Развернувшись, я быстрым шагом пошла на выход. Не позволяя мне выйти в коридор он шагнув наперерез и застыл в косяке.

– Успокойся. Я согласен…

– Я даю тебе всё, что ты хочешь! – прорвало меня. – Даже если мне это не…

– Всё, Анечка! – оборвал он меня. – Я понял…

Но с прохода не двинулся, опираясь руками на косяк и не давая мне никакой возможности проскользнуть на выход.

– Отойди с дороги, – попросила я.

– Зачем…!? Мне жаль, что я расстроил тебя… Останься пожалуйста.

Паника…

Я отмела в сторону его ощущения, блокируя в себе эмпатию, насколько была способна, и снова прислушалась к себе.

– Я хочу сама решать ухожу я или остаюсь.

Оттолкнувшись от косяка, он качнулся к стене, освобождая мне дорогу. Как только он это сделал, я смогла дышать полной грудью и почувствовала облегчение, быстро восполняя запасы кислорода. Сконцентрировавшись на своих ощущениях, я поняла, что не хочу уходить от него и еще я резко почувствовала голод.

Что там у нас с новыми правилами игры?

– Илья… Кажется у меня проблема … – заулыбалась я в темноте сама себе.

– М? – отмер он.

– Я умираю… – меня окатило волной недоумения и удивления, не давая его эмоциям, перерасти в во что-нибудь более катастрофичное, я быстро добавила: …от голода!

Из темноты раздался нервый смешок.

– Мышьяк или цианистый?

– Выбор не велик! – хихикнула я.

– Да ты только скажи – любые капризы! Уж пару порций я как-нибудь раздобуду…

Лениво и облегченно перестебываясь, мы ушли на кухню, где включив газовую плиту и разместив несколько свечей по периметру, мы добились приятной интимной обстановочки и приемлемого освещения. Лязгнув ножами, Илья развернулся ко мне, держа в каждой руке по одному.

– Чего желает моя королева? – ловко и многозначительно поиграл он бликующими от света свечей лезвиями.

– Королева желает… – выделила я последнее слово. – Но из еды, на твоё усмотрение. Только быстро! Я на грани голодного обморока!

– Это мы поправим…

Открыв шкаф, он достал какую-то пачку и, положив пару ложек порошка в высокий бокал налил туда молока, добавив ложку меда.

– Что это?

– Белковый коктейль… Позволит тебе пережить ближайшие пол часа без страданий, – размешав, он передал бокал мне. – Приятного аппетита.

– Спасибо! – было вкусно. – Чем помочь шеф-повару?

– Украсить собой апартаменты и ничего не трогать… было бы приятно услышать от тебя какие-нибудь подробности твоей жизни.

– Не в момент, когда у тебя в руках колющие предметы, – съехала я. – Умереть от банальной «бытовухи», как минимум скучно.

– Не волнуйся, я убью тебя как-нибудь изощренно…

– Хорошо, что именно тебя интересует?

– Как твои сны? Те… особенные.

Это было слегка неожиданно, и я закашлялась, подавившись своим коктейлем.

– Сны снятся…

– Ты тогда сказала, что это не самая страшная вещь, которая произошла с тобой. Ты не шутила. Расскажешь?

– Не на ночь глядя!

– Хорошо. Утром. Намекни хотя бы… о сути проблемы.

Я засмотрелась как он быстро и четко шинкует овощи и зелень. У меня никогда не получалось так…

– Я была одержима…

Нож четко рубанул по пальцу, и он, тихо выругавшись замер, поднимая на меня взгляд.

– Это, блять, опять твои шуточки? – прорычал он, облизывая кровь.

Я, улыбнувшись, промолчала. Пусть это будет его выбор – принять это за шутку или отнестись серьёзно. Я поддержу любой вариант.

Посверлив меня пару минут взглядом, он задумчиво сказал.

– Когда я практиковал как психиатр, у меня был пациент, который думал, что одержим. Парафрения…

– Мхм… – зло усмехнулась я. – Кандинского-Клерамбо[10]… Идеаторный, сенестопатический, кинестетический… знаю, знаю...

– Читала!?

– Зачем? – истерично хохотнула я.

– Он сам рассказал…

– Кто!? – осипшим голосом выдавил Илья.

– Мой темный друг…

– А сейчас? – он так и стоял, замерев с ножом в руке и капая кровью на нашинкованные овощи.

– А сейчас он ждет меня каждую ночь на границе моего сна, чтобы посмотреть – можно ли вернуться! – сладострастно и зло оскалилась я. – Любопытство удовлетворено?

– Когда это было? Как это… Я в шоке, – его плечи расслабились и, швырнув нож в раковину, он присел передо мной, – тебя лечили?

– Еще бы, блять, меня лечили! – рассмеялась я, пытаясь расслабиться. – Мне было одиннадцать. Он был мудрым – никакой показухи. Он многому научил меня – ему нужны были взрослые мозги.

– Ты понимаешь, как звучит то, что ты сейчас говоришь мне?! – схватился он за голову.

– Успокойся, – съехала я, понимая, что это действительно не тема для откровений с влюбленным в тебя психиатром, – давай считать, что у меня было помешательство, и оно прошло.

– Но это же не так…

– А это уже история, Илья! – улыбнулась ему я, возвращаясь в нормальное состояние, – теперь никто не может знать наверняка!

Его кровотечение все никак не останавливалось, кровь всё капала и капала на пол. Да уж… чего-чего, а крови я теперь не боюсь!

***

Наигравшись до полубессознательного состояния и измучив Илью всеми доступными удовольствиями, я развязала бандаж и побаловала его не долгим, но качественным массажем. Мне нравилось совершенствовать этот навык на нём. Во время массажа он иногда лениво подсказывал мне некоторые азы акупунктуры… Но чаще просто молча кайфовал.

– Всё, – отпустила его я.

Перевернувшись, он перехватил мои руки и поцеловал каждую.

– Спасибо…

Спать я сегодня не собиралась, по крайней мере, до утра – моё состояние было погранично из-за воспоминаний, и я не хотела рисковать. Но зная, что Илья не уйдет пока я не усну… Тревожить его тоже больше не хотелось, поэтому включив на центре первый попавшийся диск, я закрыла глаза и, перевернувшись на живот, затихла. Повалявшись рядом со мной минут пятнадцать, он коснулся моей руки, вытягивая её из-под подушки. Немного поиграв моими расслабленными пальчиками, он закрыл мою обнаженную спину одеялом и тихо вышел.

Композиция № 27_Rekviem dab step– Po-mechta

Через какое-то время свет в гостиной погас и я, подождав еще немного пока он заснет окончательно, включила у себя ночник и стянула с тумбочки несколько его книг.

Первой попалась «Нечистая сила» Пикуля…

Сплошной символизм! – нервно улыбнулась я.

Я читала её еще в детстве, так и не определившись в своем отношении к личности великого старца – то ли мошенник, то ли одержимый, то ли блаженный…

Ну, может, сейчас свезет! – решилась я и открыла сразу с середины.

Видимо, пятидневный загул, и наши бурные игры все-таки повлияли на мою выдержку, и через какое-то время я вырубилась.

Снимая мою бдительность, сон разворачивался очень хитро – я лежа на кровати в спальне Ильи читала «Нечистую силу» лежа в той же позе.

Но что-то было не так… И это зудящее опасностью ощущение на грани сознания все-таки включило мое осознание. Я осмотрелась, ища признаки, для того, чтобы понять в какой я из реальностей. Ночник замерцал…

Вдоль позвоночника прошла волна животного страха – я знаю это ощущение!

Я потянулась к ночнику, чтобы проверить, во сне ли я. У Кастанеды я обнаружила элементарный способ сделать это, который работал безотказно. Надо выключить свет… если ничего не изменится – то я во сне. Щелчок…

Ночник все также страбоскопом мелькал, погружая меня то в свет, то в темноту.

Бляяя… – сосредоточилась я. – Уснула… главное теперь не испугаться…

Как только эта мысль закралась мне в голову, тут же все понеслось по знакомой схеме – в меня воткнулся идущий отовсюду древний темный бездонный взгляд моей личной бездны, вызывая внутри меня безмолвный вопль ужаса и красную слепоту.

Нет! – попыталась выдернуть я себя из сна, но он слегка придавил, словно закрывая надо мной бетонную крышку. Я запаниковала и почувствовала, как он стремительно приближается. Меня начало глушить лязгом, воем и грохотом. Тело сильно затрясло и я, сосредоточившись на кожных рецепторах, ощущающих биение о плоскость кровати, моментально выдернула себя, заставляя расслабиться и выдавить из себя ощущение страха, которое было для него словно открытой дверью.

Заставив себя полностью открыться ужасу и зависнув в бездействии – любые попытки сопротивления возбуждали его аппетиты не меньше чем страх, я сосредоточилась на ощущении любви и благодарности к моему мучителю и понимании его бесценной роли в моей жизни. Его ментал моментально исчез из моей реальности, вызывая картинку густой черной кляксы, резко с хлюпающем звуком втянувшейся в щель в пространстве. Да… он был аморфен… Меня передернуло от воспоминаний как он входит в тело – затапливая ужасом и беспомощностью, душа, насилуя и разрывая изнутри. Я встряхнулась, прогоняя память тела об ощущениях, которые опять могли сместить меня вниз к нему.

Всё.

С каждым разом все легче и легче…

Может быть когда-нибудь…

Тело всё еще колотило, а дыхание все никак не могло прийти в норму.

Всё?

Лампа предательски замерцала…

Бляяя… – подскочила я в новом приступе ужаса и на автомате вылетела из комнаты.

Вернуться туда пока я не могла просто физически.

Трус! – на пару секунд разочаровалась я в себе. – Да и хер на всё!

Посмотрев на спящего на разложенном кресле Илью…

В принципе, кресло широкое!

Не долго думая, я подняла одеяло и скользнула к нему, конечно же, сразу разбудив. Меня все еще колотило…

Я, конечно, понимала, что спать отдельно – это его выбор. Но сейчас мне было плевать на формальности – я хотела его защиты и тепла. В конце концов, у нас новые правила, и он сам просил меня об этом.

Подтягивая меня выше, он помог устроиться поудобнее, ни о чем пока не спрашивая, но его окаменевшие мышцы и сжимающие меня чересчур сильно руки не оставляли интерпретаций – он чувствовал, что со мной что-то не так. Да и сам факт такого моего неадеквата, как забраться к нему в постель посреди ночи…

Я улеглась к нему на грудь, слушая как его сердце рвется оттуда в такт моему.

– Сон? – спросил он тихо минут через десять, когда мы оба успокоились.

– Нет… мой темный друг… – решила поделиться я.

Мне показалось, что он хочет спросить, но не смеет, стараясь уберечь меня от чего-то.

Но смысла нет – уже всё случилось.

Его руки наглаживали мою спину, немного расслабляя. Он так редко касался меня сам… Мне нравилось, когда он касался. И сейчас это отлично отвлекало!

Но волны любопытства и беспокойства, исходящие от него возвращали меня обратно.

– Спрашивай… – сдалась я, – уже не принципиально.

– Как ты это чувствовала? – несмело сформулировал он. – В чем именно проявлялось?

– Днем только косвенно… Сильные головные боли, тошнота, рвота, обмороки, кровотечения, девиации и аффекты пищевого поведения…

– Анорексия?

– Не-е-ет! – улыбнулась я, вспоминая.– Он берег мое тело и мозги. Но ему гармоничны более тяжелые вибрации – его мир минерален. Чтобы ему было комфортно, он вынуждал меня изменить вкусы в питании. Ему была нужна неорганика… приходилось есть, что требовал.

– Ммм… – напрягся Илья. – Ты ела неорганическое…? Что?

– Никакой особой жути – глина, песок, мел и подобное.

– Анемия… – выдохнул он, – такие пристрастия иногда возникают при дефиците железа! Кровотечения…

– Да… читала уже потом. Но только мне не хотелось… он просто вынуждал, чтобы воссоздать свою среду обитания.

– А ночью?

– А ночью он входил… и там по-разному. Иногда я ничего не помнила, иногда показывал мне что-то не отсюда, общался со мной, учил, объяснял…

– Как?

– Картинки… ассоциативное письмо… С утра читала его послания…

– Ты говорила, что он рассказал тебе про Кандинского – Клерамбо… Зачем?

– Мелькнула мысль, что могут помочь психиатры… Он показал, объяснил какой будет диагноз… как будут лечить… показал мне этих людей, которые лежат там, как овощи… Я передумала!

– Сколько это длилось?

– Полгода может…

– А потом?

– А потом я собрала ментальную схему, которая позволяет мне держать его на дистанции. Но когда я говорю о нём, он приближается очень близко…

– Не говори! – сжал меня он.

– Ну ты же спрашиваешь! – захихикала я.

– Не буду больше. Но если я могу хоть что-нибудь… для тебя…

– Ты можешь, – устроилась я поудобнее, прижимаясь к нему крепче, – ты можешь охранять меня всю эту ночь! Всё равно ж не уснешь… – вздохнула я расстроено.

Композиция № 28_Линда – Никому я тебя не отдам

http://www.fileden.com/files/2012/9/23/3350526/Linda%20-%20Nikomu%20ya%20tebya%20ne%20otdam.mp3

Мне бы хотелось, чтобы он сегодня поспал со мной.

– А ты?

– М? – сквозь сон спросила я.

– Ты можешь спать, зная, что… в любой момент…

– Я всё могу… – лениво пролепетала я.

… особенно когда ты рядом…

***

– Анечка… – передал мне кружку кофе Илья. – Записи эти… сохранились?

– Хочешь показать графологу, чтобы убедиться, что подчерк всё равно мой?

Меня слегка развлекало, что он пытается внутренне свести ситуацию до более гармоничных ему вещей. Может и не менее страшных, но более понятных. Классика жанра… я и сама пыталась по началу.

– Как догадалась?

– Это первое, что пришло мне в голову, – улыбнулась я, вспоминая свои поиски на эту тему. – Но у нас в городе не было такого специалиста, поэтому я сама увлеклась графологией… и теорией, и практикой. Но его подчерк подделывать так и не научилась, хотя школьные дневники, записки от мам, врачей и учителей – это моя стихия! – и добавила, отвечая на его первый вопрос. – Забудь – я все сожгла, что связанно с ним. От любой из этих вещей я смещалась к нему навстречу.

Забрав у меня из рук кружку кофе и сделав глоток, он вернул ее обратно.

Кружка кофе на двоих, сигарета на двоих, плеер на двоих и каждому по одному наушнику в ухо… Эти маленькие ритуалы «на двоих» прочно стали входить в наше общение и нравились нам обоим.

– Умеешь подделывать подчерк? – словно опомнившись, встряхнулся он.

– Когда владеешь теорией, практику освоить не так уж и сложно…

– Отлично! Мне нужно подделать подпись Литинской!

Я в удивлении подняла бровь.

– Сделаешь? – азартно улыбнулся он, не спеша давать объяснения.

– Огласите суть авантюры, пожалуйста… – застучала я пальчиками по горячей кружке. – Надеюсь, ничего криминального?

– Вполне криминально, – усмехнулся Илья, поддразнивая меня. – Это для партнеров. Вике задерживают рейс, и она не успевает на подписание договора.

– Факсимиле? – я знала, что у Ильи был штамп с подписью Виктории и письменная доверенность на его использование.

– Это финансовые документы. Им нужен оригинал. Литинская уже голову сломала, пытаясь решить эту проблему и не затормозить заказ. Сроки поджимают…

– Тогда без проблем! – кивнула я, вспоминая Викину размашистую подпись.

Илья нахмурился.

– Ты осознаешь, что я тебя попросил сейчас нарушить закон?

– Мы нарушаем с тобой закон как минимум раз в неделю.

– Это разные вещи… В нашей с тобой ситуации под ударом только я, а в этой…

– Считаешь, если влетишь из-за меня, тебе будет хуже, чем мне?

– Не думал об этом в таком… – озадачился он и завис, гладя сквозь меня.

– Просто поменяй на минуту нас местами и поймешь о чем я.

– Мы по-разному относимся друг к другу… – напрягся он, – это не одно и тоже!

Всё правильно… Но что-то было не так! Я, конечно, не имею права вставать с ним рядом и утверждать, что он мне дорог так же, как и я ему – я не знаю того, насколько я ему дорога…

Я встала и отвернулась к окну, пытаясь найти слова для своих чувств к нему.

– Да, по-разному… – подтвердила я, наконец, обнаружив правильный образ. – Но… Когда я представляю себя на краю обрыва, я чувствую адреналин и азарт, когда тебя – у меня сводит от страха живот. И если выбирать по кому прилетит отдача, то…

Его рука скользнула по моей талии, и он обнял меня, немного шокируя инициативой. Второй рукой он закрыл мне рот, не позволяя договорить.

– … ты всегда, при любом раскладе из нас двоих выберешь меня. По этой же самой логике. Чтобы не сделать мне на порядок больнее тем, что я буду вынужден наблюдать за тем, как она прилетела по тебе. Всё.

Глава 9. Когда плотину прорывает

18 января

Рассыпав на столе пачку дисков, Вика перечитывала треки, и, разглядывая каждый по очереди, откидывала их в сторону.

Завтрашний показ был не готов.

Вика злилась…

Мы с Женькой молча сидели в креслах, не желая провоцировать её еще сильнее. Музыки для завтрашнего центрального выхода не было. Пересмотрев пачку дисков, Вика показательно и агрессивно отодвинула их на край стола, уронив несколько штук, и потянулась за новой стопкой.

– Спокойнее, Виктория Сергеевна… – стебанул её Женька. – Не надо нервов!

Женька явно плохо подумал перед тем, как прокомментировать, потому что Вика, словно ждала от него хоть малейшего посыла, чтобы, наконец, спустить пар.

– СПОКОЙНЕЕ? – зашипела на него она. – Кто у нас тут режиссер?! Почему я твою работу делаю!? – с каждым словом ее тон приобретал все большую силу и претензию.

Это было сексуально…

Но Женька почему-то не оценил, спрятавшись за наш свежий номер журнала, он примиряющее брякнул:

– Я предложил три…

– Коллекция этническая, Жень! – швырнула она ему на колени предложенные диски. – Это, по-твоему, ложится на этнические мотивы!?

– Я переслушаю этой ночью всё, что найду, не заводись! – убрал он в сторону журнал, который всё равно держал вверх тормашками.

– А завтра девчонки пойдут под то, что слышат впервые! – ухмыльнулась она зло. – Жень, тридцать минут дефиле! Ты за ночь найдешь, чем заполнить фон?

Дверь открылась, и в кабинет зашел Илья с коробкой в руках, игнорируя Викин разъярённый видок, он с показательным стуком практически воткнул эту коробку между ее опертых на стол рук.

Достав три образца ткани, натянутой на деревянные рамки он сухо отчитался, по очереди показывая их Вике и швыряя обратно в коробку:

– Этим драпируют подиум, этим – задний фон, это – ламбрекены... – вдох-выдох… он поставил свои руки на стол напротив её и, все-таки не сдержавшись, начал ей выговаривать: – Найми завхоза Виктория! Я – фотограф, редактор, хер с ним – дизайнер! Но я не…

– Арверин! – рявкнула она, прерывая его.

Его бровь опасно поползла вверх в дерзком безмолвном вопросе, и он с вызовом уставился в её глаза. Растеряно заморгав, она в расстройстве рухнула в кресло, отворачиваясь от Ильи. Его пальцы раздраженно застучали по столу, и он, словно закрывая тему, хлопнул по нему ладонью.

– Ну, где я возьму тебе сейчас человека? – посмотрела она на него жалобно.

– Предусмотрительней надо быть, госпожа начальница!

– Уйди, предатель! – фыркнула на него она.

– Это всенепременно! – зло улыбнулся он ей одними губами.

Утро не задалось…

О чем-то на минуту зацепившись с Женькой, Илья отвлекся, и Вика набрала на телефоне номер:

– Вецкий! – через несколько секунд жалобно всхлипнула она в трубку. – Спасай!

Женька под шумок слинял из кабинета, а Илья развернулся на меня, снова возвращаясь в свое гневное состояние.

Он был такой горячий, когда злился…

– Ты почему еще не готова?! Томилов тебя минут двадцать как ищет!

Сегодня у нас была масштабная фотосессия, а Вика загрузила его левой работой. Илья был вне себя, хотя отказать ей, конечно, не мог. Но пару раз мне показалось, что почти уже договорился со своей совестью.

Илья сверлил меня взглядом. Я улыбнулась, но он нахмурился еще сильнее, показательно стрельнув мне взглядом на дверь. Не желая его накалять опозданием на фотосессию, я, подскочив, быстренько зацеловала Викино ушко, пока она объясняла Вецкому суть проблемы, и пошла на выход. Илья стоял оперевшись рукой на стену и раздраженно ждал пока Вика наговориться. Уже почти покинув кабинет, я не удержалась и, подкравшись к нему сзади, тихо шепнула, прикоснувшись губами к шее:

– Такой горячий…

Он, словно подстегивая меня на выход, резко хлопнул по стене ладонью, требуя, чтобы я прекратила, но я заметила, как волоски на его коже встали дыбом от ощущений… Резко куснув его за шею, я выскочила за дверь.

Композиция № 29_Total – Камасутра (англ. Версия)

Илья Андреевич не в духе!

Девочки уже тихо подвывали. Шел пятый час съемки, а на вечер была запланирована последняя, а значит длительная репетиция завтрашнего дефиле. Все устали…

Анжела не покладая рук подправляла макияж, безмолвно реагируя на все его придирки и пытаясь угодить бесконечным «темнее», «светлее», «насыщеннее», «Это что теперь называется красный!? А я думал дальтонизм – это только мужской диагноз…». Надо отдать ей должное! Когда он говорил, она преданно заглядывала ему в глаза и без комментариев начинала работать кисточками, хотя я бы давно на ее месте чего-нибудь нарисовала прямо на его претензионном фейсе. Но Анжела – это не я...

Надо отдать должное и ему… На меня он не нарывался! Остальные попадали по-полной!

Коллекция купальников, которую мы пытались оформить своими прекрасными телами, Илье не понравилась сразу, и он попытался съехать. Но Саша заболела, а Полина была на сессии. Поэтому страдали все!

– Боже мой! – покачал головой Илья, разглядывая белый купальник в красный горох на Алие с лифом в виде банта. – Убейте меня… Аля… сними немедленно! Это нельзя носить красивым девочкам!

– И на кого я его одену? – психанула Лиля, замучившись переодевать нас по каждому его требованию.

– А ты на «Анечку» одень! – съязвила Лора. – Она же Илье Андреевичу во всем хороша!

Наивная Лиля не расслышав сарказма подняла на Илью вопросительный взгляд.

– Никакого вандализма! – качнул он отрицательно головой, предупреждающе прищуриваясь. – Пусть лучше голой ходит!

Лиля увела Алию, причитая по дороге о тяжестях работы с творческими личностями.

– Я бы тоже могла голой… – подмигнула Илье Леночка.

Леночка была тренером по фитнессу и по-своему очень хороша. Её тело было идеально для оформления спортивной темы, и Лиля натянула на нее что-то темно-синее и полуспортивное, но зачем-то с кислотнорозовой широкой каймой.

Не отреагировав на флирт, он недовольно разглядывал ее и взглядом искал ширму с подходящим цветом.