Текст книги "Крылатая.Небо для двоих (СИ)"

Автор книги: Анна Калина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 10

Напряжение, зародившееся в беседе с Рьяве, требовало выхода. А что лучше всего разгоняет страхи? Смех. Вот так мы и дошли до дома Дорхе, корчась и постанывая от хохота. Я тут же глянула в сторону палисадника. Судя по тому, что в траве резвился грифон, Яр уже вернулся со своей «жутко важной» и «очень секретной» поездки. Вереск вовсю носился по полянке, то поднимаясь на задние лапы в попытке поймать бабочку, то начиная рыть землю в погоне за кротом. Длиннющий хвост с лохматой кисточкой подрагивал на ветру, зверь пищал от возбуждения и радости. Со стороны он выглядел как котенок, забавляющийся с клубком ниток. Увидев меня, зверюга бросила поганить газон и побежала к дому, намереваясь получить немного ласки от прибывших. Улька и Лист синхронно шарахнулись в сторону, я тоже поторопилась отступить, но Вереск был непреклонен и, настигнув меня, ткнулся головой в живот.

Странно. Ранее грифон был сдержанным и отстраненным, выполняя команды Яра, и у меня ласки не просил. Я растерянно оглянулась на друзей. Лист пожал плечами, а Ульяна загадочно улыбнулась.

Вереск издал свое привычное "фюить" и потерся головой о мое бедро. Перья на его голове сияли и переливались, словно рыбья чешуя, а птичьи глаза смотрели с такой преданностью, что я не удержалась. Почесала зверя за ухом, взъерошила мягкие, гладкиеперья, погладила, как кота, по шее. Зверь млел, жмурился и, приоткрыв клюв, смешно переступал с лапы на лапу. Ясно, меня, видимо, уже восприняли своею и активно заслуживали внимание.

Улька тоже боязливо приблизилась к зверю. Вереск на данный маневр отреагировал осторожным взглядом в мою сторону. Подруга все же побоялась погладить грифона. Из-за дома показался конюх, озадаченно разыскивающий кого-то в палисаднике. Ну, ясно кого. Этот кто-то продолжал ластиться ко мне, преданно заглядывая в глаза.

– А, вот и ты, – засмеялся конюх, приблизившись к Вереску. – Сбежал, паршивец. Хозяин злиться будет. Кто газон изрыл?

Вереск пискнул и покаянно опустил голову, прижимая к голове свои укрытые перьями ушки. А конюх отвесил нам с друзьями поклон и, глядя на меня, с самым серьезным видом осведомился:

– Госпожа Жваго, вам повозка сегодня нужна?

Я растерянно глянула на парня. Пожала плечами и молча покачала головой.

– Хорошо. Надо будет, вы приказывайте, – серьезно изрек парень. – Нечего по городу пешком ходить. Сброду полные улицы. А вы девица знатная.

И утопал, поклонившись и ухватив Вереска за ошейник. Я потрясенно таращилась конюху вслед, рядом напряженно сопели мои друзья, особенно зло пыхтела Улька. Но, судя по отсутствию злобных окриков, друзья еще держались. Ну и славненько. Вот и чудненько. И я молча двинулась ко входу в дом. В холле меня догнала Улька и, взяв под руку, пошла рядом, Лист же обогнал нас и двинулся к лестнице, на ходу стягивая пропотевшую насквозь мантию.

– Пойду умоюсь, – пыхтя, простонал Листик, грохоча сапогами по лестнице.

Мы с Улькой еще стояли внизу, решая, идти наверх или в гостиную, когда рядом возник Лукьян. Из воздуха он материализуется, что ли? Лакей поклонился и изрек:

– Госпожа Жваго, велите чай подать?

– Не... – у меня голос как-то странно дрогнул. – Нет, спасибо. А мастер Дорхе где?

– Ушел, – опять кланяясь, отозвался Лакей. – Сообщить, когда придет?

– Нет-нет. Спасибо, – смущенно пискнула я.

Лакей опять поклонился и утопал прочь в одну из неприметных дверей под лестницей. Я все еще глядела ему в след, когда голос Ули заставил насторожиться:

– Как тебя тут прислуга полюбила... – протянула она.

– Это их работа, – пожала я плечами. – А мы гости в доме Дорхе.

– Ага, – кивнула лекарка. – Мы да, и отношение к нам, как к гостям. А к тебе, как к хозяйке.

– На что ты намекаешь?

– Я? Я намекаю на колечко, что у тебя с утра на цепочке болтается, – зло прошипела Уля.

– А давай... – начала было я свою привычную отговорку.

– Нееет! – азартно протянула моя подруга. – Никаких "потом"! Ты мне сейчас все расскажешь, – и, дернув меня за руку, на ходу шепнула: – Идем, пока Севы нет.

И меня поволокли вверх по лестнице, не обращая внимания на вялые попытки отбиться. Хотя... Чего греха таить, меня распирала радость, и ее требовалось на кого-то излить. А тут такая благодать. Самые свободные в мире уши Ульяны Нагорэ. Историю наших бурных взаимоотношений с Дорхе Ульяна выслушала с открытым ртом и с трепетно прижатой к груди подушкой. Естественно, многое я опустила, ограничившись кратким, но от этого не менее эмоциональным пересказом всего случившегося.

– Даня... – все еще потрясенная, отозвалась Уля. – Это же... это как... Это лучше, чем в романе!

Я удрученно покачала головой, глядя, как моя подружка чуть ли не захлебывается слюной, прокручивая в голове услышанную историю. И дались ей эти романы. Там же все выдумка, сказка. Да половину того, что там написано, в жизни попросту воплотить нельзя чисто физически. Да и жизнь порой выкидывает такие фортели, что все романы мира должны сгореть в адском пламени от стыда. Мда. Но Ульке-то что? Ей главное РОМАНТИКА. Вот и мается от парня к парню, никак пристанище не обретет. Они все, как на подбор, красавцы, болтуны и позеры. А на поверку – бабники. Эх, вот бы Листика мечом махать научить! Обдумала эту идею и пришла к выходу, что не стоит. Я буду очень горевать по зарезавшемуся другу, пускай лучше над колбой сидит.

– Уля, – настороженно позвала я подругу, – только это секрет. Яр просил молчать.

– Да я могила! – горячо заверила меня госпожа Нагорэ.

– Разве что раскопанная, – съязвила я.

Просто у Ульки еще одна черта есть. Болтливость. Информация в ней надолго не удерживается, и чем дольше подруга пытается ее хранить нераскрытой, тем сильнее это давит ей на психику. В общем, Улька находка для вражеского лазутчика, на допросе даже без пыток выдаст все секреты, ей известные. Хотя ей мало что известно, так как такую ее черту знают все.

– Ну, знаешь! – обиделась Улька.

– Знаю, – расхохоталась я. – Потому и прошу.

Улька насупилась. А потом зло швырнула в меня подушкой. Ну, я девица ловкая, снаряд поймала и послала восвояси. А потом, повалившись на кровать, мы еще долго хохотали с подружкой, болтая в воздухе ногами и глядя в потолок. Да, иногда хранить тайны это непосильная ноша. Похоже, испортил меня дракон окончательно. Вон, уже болтушкой становлюсь, скоро романы читать начну.

– Видишь, Данка, – глубокомысленно изрекла Ульяна, – достойные получают от судьбы подарки. – Ну, тут еще разобраться нужно, подарок это или нет. – Такой мужчина... – А вот какой он мужчина, еще узнать нужно, – вставая с постели, сообщила я. – Даня! – застонала Нагорэ. – Как так можно? – Чем меньше очаровываешься, тем меньше разочаровываешься, – пожала я плечами. – У тебя в голове вавка, – заключила Уля и тоже слезла с моей кровати. – Может, – не стала спорить я. – Но мы живем с ней дружно и она мне не мешает.

Я ухватила подругу за руку и потащила прочь из своей комнаты. Там уже и Листик вымытый заждался, и Яр, может быть, приехал. И... И меньше о счастье болтаешь, целее это счастье будет.

– Слушай, а у него друг есть? – повисая на моей руке, шепнула Уля. – Угу, – кивнула я. – Бус. – Ну... может, есть еще какой-нибудь друг в наличии. Дракон, к примеру.

Мы как раз спускались по лестнице, и мне стало видно, что в гостиной один дракон таки в наличии.

– Вот у него и спроси, – кивнула я на Дорхе.

Далее мы с Улькой спускались молча. Листик в гостиной также присутствовал, уже умытый и в чистой рубашке. Наше появление мужчины встретили настороженными взглядами. Вздохнула и глянула на Ульяну. Ага, такой "честный взгляд" у нее был, что сразу ясно – секрет знает. Лист сощурился, Яр сокрушенно покачал головой. А что сразу я? Он вон сам проболтался. И кому? Кусту!

– Ну, что, как настроение? – с загадочной улыбкой начал Яр.

– Хорошее, – осторожно отозвалась я.

– Даня в восторге! – заявила Улька и поспешила отскочить, пока я ее не толкнула локтем в бок.

У, язва. А Яр проследил тактическое отступление Ульяны Нагорэ, снова улыбнулся и полез за пазуху. На белый свет был вынут свиток. Перевитый синей лентой и с огромной сургучной печатью на конце. А на печати герб! Моя лицензия! Я радостно захлопала в ладоши.

– Поздравляю, Данна, – мурлыкнул змей. – Эксплуатировать Листа тебе теперь можно по закону.

Мои друзья вскочили со своих мест и бросились обниматься. В комнату опять незаметно просочился Лукьян с подносом. На подносе стояли бокалы, ваза с фруктами и бутылка вина. Меня все так же продолжали душить в объятиях, а слуга уже разливал рубиновый напиток по бокалам. Яр стоял у окна и тоже мне улыбался. Тепло, весело, нежно. И в моей душе с треском таял тот лед, что не давал эмоциям раскрыться все эти годы. Словно тиски, сжимавшие сердце, лопнули, и я наконец-то смогла дышать полной грудью. Впервые за долгие годы. И эти тоска и одиночество, что терзали меня, расползались прочь, стоило глянуть в фиолетовые глаза дракона. Я снова незаметно себя ущипнула. Нет, не сон.

– За тебя, Данни, – Яр поднял два бокала и протянул один из них мне. – Поздравляю. Уля с Листиком тоже подняли бокалы. Раздался звон, смех, поздравления. – Спасибо вам, мастер, – улыбаясь, выдохнула я.

Хотелось обнять его. Поцеловать, сказать, как я благодарна. Но у нас тайна. Так что пришлось довольствоваться сухим "мастер". Яр тоже улыбнулся, чуть подался вперед и интимненько так произнес:

– Я старался.

И подмигнул. Змей. Нет, ну вот одним словом вогнал девицу в краску. Стою. Краснею. Куда глаза деть, не знаю.

– Ну что, цвет магического сообщества, какие планы на вечер? – заулыбался Дорхе. – Какие планы? – протянул Лист. – Поесть, почитать и поспать. Дорхе как-то странно глянул на Севу, потом на меня, на Улю. Улыбаться перестал, руки на груди сложил, стоит, хмурится. – То есть праздник мимо, да? – все так же хмуро уточнил Яр. – Вы издеваетесь? – Какой праздник? – удивилась я. – Ночь Костров! – фыркнул дракон. – Детки, вы совсем со своей учебой очумели.

Мда. А ведь и вправду, лето же. Период праздников, свадеб и масштабных гуляний. Что-то как-то совсем у меня память отшибло от этих потрясений. Я вспомнила летние праздники в Нуире, когда пламя от костров устремлялось в небо, затмевая звезды, а молодежь водила вокруг хороводы. Пили пряный скваш, пели песни, танцевали до упаду, выряженные в яркие одежды, парни с цветами в петлицах, девушки в венках. Мы с друзьями синхронно заулыбались общим воспоминаниям.

– Уловили мою идею, да? – сверкнул клыками Яр.

– А в столице разве празднуют этот день? – удивился Сева.

– В столице? – скривился дракон. – Люди чураются этого древнего, на грани магии, праздника. За таким делом нужно ехать в деревни, где у людей еще жива память о наследии предков, без этой городской шелухи типа приличий и запретов.

Яр снова улыбнулся, глядя на меня. Загадочно так, как будто замышлял что-то. Я тоже улыбнулась,с любопытством глянув на дракона.

– Отпразднуем смену твоего статуса, Данна, – протянул Яр.

И подмигнул мне. Сразу ясно, он не про лицензию. Он про другой статус. Значит, обряд сегодня?

– Тогда куда поедем? – воодушевилась Ульяна.

– На юг, к морю, – все так же ослепительно улыбаясь, выпалил дракон. – Самые шумные празднования там.

– Так это драконьи земли! – воскликнула Уля. – Пограничные, – уточнил Дорхе. – Там людей не меньше, чем змеев. – А как мы.., на вас? – внес свой вклад молчавший доселе Листик. – Лист, не наглей, – хмуро одернул алхимика Дорхе. – Порталом пойдем.

– Так на ваших землях нет порталов, – встряла Уля.

– Так это пограничье, слушать лучше нужно. Там еще живут люди, так что темные в свою пору и там отметились, – Дорхе окинул нас сияющим взглядом и хлопнул в ладоши. – Чего застыли? Живо собирайтесь, время уходит.

Нужно ли говорить, что Уля рванула к лестнице первой? Я с некоторым волнением зашагала следом, Сева, поразмыслив и оглядев свой наряд, остался в гостиной. Ну да, ему-то что. Чистый, и то хорошо. Дорхе, задумчиво проследив за нашим с Улей восхождением, расплылся в какой-то загадочной улыбке и утопал прочь. От волнения я до своей комнаты дошла, как в бреду. Только я собралась поразмыслить над своим нарядом, как в комнату ввалилась Уля. Платье она уже сменила, вырядившись в льняное лазурное одеяние с глубоким вырезом на груди и мягко струящейся юбкой, расшитой по краю золотыми звездами.

– Заплетешь меня? – перебирая в руках ленты, вопросила подруга.

– Садись, – отбрасывая ворох тряпья на кровать, кивнула я.

Впервые за много лет пожалела о том, что в гардеробе так и не завелось нарядного платья. Сегодня мне очень хотелось быть нарядной. Может, у Ули одежку попросить? Я отобрала парочку подходящих лент, принялась плести Ульке первую косу и уже открыла было рот для произнесения своей просьбы. В дверь постучали, и после моего разрешения в комнату заглянула Фая. Молодая драконица, работающая в доме горничной. Милая девушка.

– Мастер просил передать вам подарок в честь удачи вашего дела, – сообщила Фая, сгружая на кровать сверток. Я все еще глядела на него, в то время как Уля с недоплетенной косой вырвалась из моих рук и поспешила к подарку. – А что там? – не стесняясь разворачивая шуршащую бумагу, уточнила Уля. – Мастер сказал, что это очень соответствует случаю, – заглядывая через Улькино плечо, сообщила Фая.

Драконица вообще была до жути любопытной, а еще жуткой болтушкой, получив от Дорхе прозвище "сорока". Я осторожно положила гребень на столик и растерянно глянула на девушек. Сердце трепыхнулось от приятного, давно позабытого чувства ожидания чуда.

– Ой, Даня, – воскликнула Улька, выуживая что-то из свертка, – какая прелесть! Ты обязана его надеть.

И обернулась ко мне, держа за плечи платье. Я открыла рот и... закрыла. Действительно, удивительно подходящее для поездки платье.

– Нравится? – уточнила Фая. – Тебе пойдет, – прикладывая ко мне платье, сказала Улька. – Твой цвет и фасон. – Помочь вам одеться? – встряла Фая.

Платье мне нравилось, и это факт. И фасон, и цвет, и ткань. И желание его надеть было безумным. А еще хотелось увидеть глаза дракона, когда я заявлюсь в нем на праздник. Некстати вспомнились прошедшие дни, похожие больше на сказку, чем на реальность.

– Я сама, спасибо, – решившись, кивнула я.

Уля взвизгнула и вручила мне наряд, а сама пошла приставать к Фае с просьбой сделать ей прическу. А я поплелась одеваться в уборную. Платье было простым и изысканным, сшитое из тонкого полотна, похожего на шелк, но более плотного. Ярко-алое, со скромным вырезом "лодочка" спереди и глубоким вырезом на спине, украшенным декоративной шнуровкой. Ткань плотно обтянула до средины бедра, заструившись широченной юбкой с тысячами складок. Скажем так, я знала, что не страдаю дистрофией. Но зеркало напомнило мне, что я уже давно не подросток и успела вырасти и округлиться в некоторых местах чуть больше, чем это было заметно в мантии. Стало неловко и захотелось прикрыться, как в вечер выпускного у Листика. Решила, что надену шаль. А что? Вечером прохладно.

– Ну, закончила? – просунулась в дверь Уля и, округлив глаза, добила: – Ух... вот это наряд!

Фая открыла двери шире, протискиваясь в уборную с парой туфелек такого же алого цвета. – Какая у вас талия тонкая! – выдохнула драконица, разглядывая мою фигуру. – А по обе стороны от нее все так чудненько выпирает, – хихикнула Уля. – Бери дубину, от нахалов отбиваться.

Я знала оного нахала, от кототого не отобьюсь, но который зато разгонит всех других нахалов.

– Теперь волосы. Что будем делать? – прощебетала Уля и за руку поволокла меня в комнату.

– Вы же в пограничье едете? – уточнила Фая. – Там есть некоторые правила. Девушки свободные и в поисках пары приходят на танцы с распущенными волосами, те, кто просто пришел веселиться, собирают волосы в косу. Несвободные украшают волосы цветами.

– Почему? – заинтересовалась Уля. – Потому, что цветы им подарил избранник. – Тогда я так пойду, – хмыкнула моя ветреная подруга, расплетая косу.

Я, вопреки всем уговорам, уложила волосы в пучок. Уля понимающе хихикнула, Фая странно покосилась на мой палец, но вопросы задавать не стала.

Глава 11

Приморский городок встретил нас шумом прибоя и ароматами южных цветов. Воздух пах солью и специями. Праздник был в самом разгаре, на пляже, у самой кромки воды, веселились люди. Чуть далее шумели заросли неизвестных мне деревьев и кустов с удивительными цветами, а некоторые уже и с яркими фруктами. На пляже танцевали пары, люди пели песни, веселились и смеялись. Костры вздымались высоко в небо, бросая алые отблески на пенные воды моря. Пришлось разуться, так как песок постоянно засыпался в обувь, да и ходить так было удобнее

– Ничего себе гуляния! – выдохнула Уля. – Наши на их фоне – детские пляски.

Я тоже с интересом разглядывала танцующие на пляже пары. Мужчины крепко обнимали партнерш, девушки, играя широкими юбками, гибко извивались в сильных руках. Удивительно, волнующе, захватывающе. И я ощутила нервную дрожь от одной мысли, что могу вот так же, дав волю эмоциям, отдаваться танцу. Потом я вспомнила свой наряд, оглядела людей вокруг, и желание смыться или спрятаться за какое-нибудь дерево снова вернулось. Уля уже во всю приплясывала на месте от нетерпения, Лист задумчиво разглядывал танцующих.

– Скучала? – раздалось из-за спины, и на плечи легли знакомые теплые ладони. – Я принес вина.

Яр протянул мне бокал, полный вина, в котором плавали осколки льда и кусочки южных фруктов. Пить хотелось и вправду жутко, на вкус вино было сладким, терпким и безумно вкусным. А еще я так волновалась, что подобное питье было принято мной с большой радостью. Не заметила, как ополовинила тару.

– Не увлекайся, захмелеешь, – все так же на ухо шепнул Яр и обнял, прижимая к себе.

Поздно. Вино ударило в голову сразу, растекаясь по телу расслабляющей волной, растворяя страхи и нервозность. И еще этот жар от драконьего тела, находящегося так близко. И руки Яра так крепко и нежно обнимают, обещая защитить от всего мира...

– Тебе идут розы в волосах, – шепнул дракон, потеревшись носом о мой висок.

– Ну, сам же выбирал, – хмыкнула я, невольно подставляя щеку для поцелуя.

Розы дракон вручил мне в гостиной, когда мы с Улькой спустились после переодевания. Листик хмуро проследил за этим действием, но промолчал. Он и сейчас продолжал зорко следить за драконом. Словно я дитя неразумное! Только от Каратая избавилась, оставив того следить за делами в лавке, как у Севы те же симптомы проклюнулись. Отвернулась от близорукого друга и снова глянула на пляж. Пары все так же кружились, вздымая в воздух песчаные брызги. Звучал смех и одобрительные выкрики.

Ночь Костров – древний праздник, символизирующий единение мира людей и мира природы. Здесь нет места стыду, сдержанности, скромности. Это праздник любви, молодежь приходит на него веселиться и дурачиться. Многие обретают пару, уходя с праздника держась за руки. Прыжки через костры считаются хорошей традицией, приносящей удачу. Злые языки болтают, что этот праздник принесли нам навьи народы. Не знаю, так ли это, но Ночь Костров один из тех праздников, что являются общими для всех рас.

Вот и сейчас среди танцующих я то и дело замечала веселящихся нелюдей. Стоя в воде, веселилась стайка русалок в полупрозрачных, расшитых жемчугом одеждах. Их сине-зеленые волосы развевал ветер, кожа фосфоресцировала в лунном свете. Одну из дочерей вод схватил за руку парень из людей, и оба со смехом ринулись в пляс. А рядом с нами расхваливал квас леший. Огромный, как медведь, сейчас он походил на стог сена из свежескошенной травы. Его зеленая шерсть струилась по телу, словно вода, шевелясь под порывами ветра. Сейчас было лето, и на теле лесного жителя то и дело я замечала бутоны цветов. А осенью он сменит окрас на рыжий, и в шерсти затеряются пожухлые листья. А зимой вообще в спячку впадет. Леший фыркнул, утоляя жажду, и вытер рыло косматой ладонью.

Приграничье, оно как "свободные города", здесь все равны и никто никого не боится. И общее веселье стирает разницу в расе и внешности. Мы не таимся, не стесняемся себя, не пытаемся казаться другими. В эту ночь миром правит магия, древняя, исконная, та, что дала ему начало. И мы все, без разбору, дети этого мира, одинаково любимые и желанные. А то, что выглядим по-разному, так и пальцы на руке все разные. Леший загоготал и ухватил за руку девицу с лисьим хвостом. Перевертыш смутилась, но руку не отняла, позволяя увлечь себя в круг танцующих. Волшебная ночь. Потусторонняя.

Улька недолго тосковала в сторонке, ее живо утянул танцевать один наглый оборотень. А Лист остался зло цедить пиво из кубка. Опять проворонил. Я покачала головой и глянула на танцующих. Красиво. Но как-то слишком откровенно. Объятия на грани допустимого, тесные, чувственные... Волнующие.

– Они так близко друг к другу, – заметила я, кивая на пары.

До сегодняшнего дня я считала, что у магов свободные нравы и наши танцы отличаются раскованностью. Но это...

– Тебя это смущает? – все так же над ухом мурлыкнул Яр.

– Непривычно. Все так... – я подбирала эпитет.

– Интимно? – воркующее уточнил Яр.

– Да.

– Это традиция исконных. Все же наши земли ближе. Мы не сдерживаем эмоции, – спокойно сообщил Яр, осторожно целуя меня в плечо. – Но не путай это с распутством, для нас танец это нечто интимное, личное, – вкрадчивый баритон над ухом опьянял похлеще вина. – И тогда танец становится продолжением чувств. Если девушка позволяет обнять себя в танце, это разрешение на ухаживание. Здесь праздник деревенский, а в таких местах народ всегда ближе к истокам и своей природе. Простолюдины танцуют так, как танцевали наши предки, без этой дворцовой шелухи. Здесь не принято сдерживать чувства.

Яр кивнул в сторону танцующих пар. И я с удивлением заметила, что танец, несмотря на одинаковый набор движений, у каждой пары отличался. Вот парень в одной из пар протянул руку к талии девушки, но та, коварно усмехнувшись, мягко шагнула назад, одновременно упираясь парню в грудь раскрытой ладонью. В ответ тот с чувством потянул девушку на себя, заставляя упасть в объятия. Новый пируэт, и строптивица вновь увернулась от нахальных рук. А вот в другой паре мужчина беспрепятственно обхватил стан партнерши и та доверчиво прогнулась назад, позволяя мужчине склониться над ней. В третьей паре танец не пошел далее шагов по кругу.

– Все, как в жизни, – бормотал Яр. – Один, не напрягаясь, получает желаемое, другой сдается в самом начале, а третий идет напролом. Слабые отступают, сильные – идут до конца. И не нужны слова, просто достаточно не дать себя коснуться.

– Красиво.

– Танец для нас часть жизни наравне с полетом. Еще одно проявление страсти. У нас ценят искренность и темпераментность.

– Но здесь много людей.

– Им нравятся наши обычаи, – пожал плечами дракон. – Зачем всю жизнь жить на цепи, если можно дышать полной грудью?

Я улыбнулась его словам. В этом был весь Яр, он шел к своей цели, он добивался желаемого, но никогда не был рабом своих желаний. Дракон ценил свободу, как свою, так и чужую.

– У вас очень чувственные женщины.

– Их растят такими, – шепнул Яр. – А вот ты родилась такой сама и, несмотря на все оплеухи от жизни, осталась верной себе.

Я растерянно обернулась к дракону. В ответ получила нежную улыбку и полный страсти взгляд. Такой затуманенный, обволакивающий, от которого все тело покрылось мурашками и бешено заколотилось сердце.

– А вот себя боишься, – проследив за вмиг покрасневшей мной, шепнул дракон. -Пойдем. И меня осторожно потянули за руку к танцующим. – Яр! Нет, я не умею. – Ничего, я умею, – нахально сверкнув клыками, ободрил меня Яр. -Но... – В танце ведет мужчина. Данни, расслабься и просто насладись процессом.

Прозвучало как-то интимно. И вроде бы не про танец говорилось. И взгляд у Яра был такой... Такой, соответствующий сказанному. Мне хотелось станцевать с драконом, почувствовать его руки, хоть немного позволить себе быть свободной. И я покорно вложила пальцы в протянутую ладонь, позволяя вести себя к танцующим в свете огня парам. Заплакали скрипки, призывая пары к новому танцу, запели, вторя им, гитарные струны, подхватили, диктуя ритм, барабаны. Такая простая и понятная мелодия, за музыкой полился хрипловатый голос уличного певца, проникновенно повествующий о чем-то. Не понимая языка, я точно знала, что песня о любви, ибо о чем еще можно петь в такую ночь? И ветер подхватил край платья, словно ободряя, подталкивая к танцу. Рывок, и Яр ловко развернул меня спиной к себе, позволяя чувствовать свое присутствие. Все так же сохраняя дистанцию, осторожно коснулся плеча, заставляя обернуться к нему, одновременно делая шаг назад. И снова замереть, чувствуя движение за спиной. Вот Яр уже встал передо мной, протягивая руку ладонью вверх, словно спрашивая разрешения коснуться.

Не задумываясь, шагнула навстречу, позволяя сжать мои пальцы, мягко потянуть к себе, а потом закружить вокруг оси. И снова шаги по кругу, глаза в глаза. Он не обнимал и не касался, только пристально следил за каждым движением, как подбирающийся к добыче зверь. Его шаг навстречу, взмах руками и мы, как две танцующие брачный танец птицы, встали плечом к плечу, не отрываясь глядя друг другу в глаза. Ни одного касания, но я чувствовала, как становилось все жарче, как накалялся вокруг нас воздух,видела,как медленно темнеют глаза дракона.

И вот горячие ладони легли на талию, осторожно увлекая в очередной пируэт, я положила руку на плечо Яру, шагнув за ним, позволяя обнимать себя так откровенно, жадно, по-собственнически. Я хотела этого и не стала себе запрещать сходить с ума. Музыка ускоряется, набирая ритм, и мое сердце заходится в бешеном беге, жар по телу, дрожь, смятение. Я уже не сопротивлялась, когда Яр поднял меня над землей, прижимая к себе, глядя снизу вверх, а потом позволяя соскользнуть вниз по его торсу. И снова шаги по кругу, глаза в глаза, рука в руке. Смолкли скрипки, завершили песню гитары. А мы все так же стояли, не решаясь уйти с площадки, все еще ощущая пережитую магию танца.

– Даня, где ты набралась таких движений? – восхищенно взвизгнула подошедшая Уля.

– Данна просто решила довериться интуиции, а не холодному рассудку, – с улыбкой в голосе отозвался Яр. – Правда, Рыжик, так намного интересней? И обнял меня за плечи. И в глаза еще так заглянул, с насмешкой. – Еще вина, солнышко? Я смущенно улыбнулась в ответ. Бокал осушила залпом.