Текст книги "Крылатая.Небо для двоих (СИ)"

Автор книги: Анна Калина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Почему? Потому что в воздухе, вращаясь, пролетел меч, подобно дротику для метания запущенный в грифона. У нави не было шанса, так что вскоре ей оставалось только биться в конвульсиях, пришпиленной к стене дома. А потом в уже приземлившуюся троицу грифонов полетело что-то шипяще-дымящееся и это все (я про грифонов и то самое дымящееся) оглушительным взрывом разнесло в стороны. Как и положено, с дымом и на куски. Завоняло палеными перьями и свежей кровью, а очередная шашка уже неслась в следующее скопление нави.

– Ага! Я же говорил, работает! – разнесся над площадью голос Листика. – Гляди, как рвануло!

В грифонов снова полетела шашка, ознаменовавшая громким «бабах» кончину еще парочки индивидов. На помощь людям неслись городские стражники во главе с Фархашем. Это его меч так эффектно прикончил грифона. А вот источник взрывчатки засел за поваленной телегой и вел прицельный огонь по нави, растрачивая запасы своей бездонной сумки. И не один. Листик выуживал очередной валик взрывчатки, а Улька ловко высекала искры огнивом. Потом шел бросок в навь. Работали ребята слаженно и лихо, словно все время только тем и занимались, что взрывали навь. Меня пугает их склонность к пиромании. Эх, не зря Фархаш жаловался на «холодные мурашки». Глядя на азартное лицо Листика, я сама ощутила что-то сродни страху. Такой у Севы был невменяемый вид. Этакий злой гений с жезлом всевластия в руках. Жуткий, одержимый, неуправляемый, а еще азартный, любопытный и лишенный даже крупицы инстинкта самосохранения.

Мой щит, выполнив свой долг, благополучно истаял, и я поспешила убраться поближе к вооруженному Листику.

А на площади уже строились лучники, среди вооруженных стражников мелькали цветные мантии магов. Увы. то, что я увидела, меня не удивило. Магические сети рвало на части, сила истаивала, еще даже не дойдя до нави. А в моем мозгу метались мысли в истеричном поиске той самой, очень важной. Пока нужная мысль где-то скрывалась от розыска, но я уже взяла след и отступать не собиралась. До друзей я добиралась почти ползком.

– Жива? – уточнила Уля. – На умертвие похожа? – угадала я. – Мы все на них сейчас похожи, – нервно хихикнул Листик и снова полез в сумку.

Бабах! На мостовой дырища образовалась, а лежавшие на ней камни фонтаном брызнули вверх и в стороны каменной крошкой. Грифонов раскидало в стороны, припечатав о стены домов. Вот в навь полетела парочка фаеров, а в толпе магов я сумела разглядеть стихийников. Мысль высунулась из засады и робко помахала мне из укрытия. Стихийники! Я судорожно соображала на эту тему, вспоминая все разговоры с Яром, мастером Рьяве, свои выводы о творящемся безобразии. Близко, очень близко.

– Даня, – Улька схватила меня, когда я начала усаживаться на землю. – Даня, что с тобой?

– Осенило, – правильно понял мое состояние Листик. – Не трогай ее, мысль спугнешь. Лучше поджигай.

И снова взрыв, визг нави, голос Фархаша, отдающего приказы. А я продолжала раскопки в своем захламленном мозгу, отметая одну идею за другой. Итак, маги лупят по нави боевыми заклинаниями, призывая магию смерти. По сути, темную сторону своего магического дара, направленного на разрушение. «Тьма питается тьмой», – всплыли в памяти слова Рьяве. Вот оно, навь не отражает силу магов, она ее поглощает.

– Их не возьмет боевая магия! – разнесся мой визг, перекрывший шум боя. – Не используйте магию смерти, она их только подпитывает!

Никогда не знала, что можно так орать. Даже горло саднить начало. Уля перепугано шарахнулась от меня, так внезапно заоравшей! Листик промазал с броском, так, что разнесло телегу с овощами, взметнув в воздух борщевой набор порций на двести. Стражники не обернулись ко мне, на лицах магов я заметила насмешку, стоило им увидеть алую мантию Листика и наше с Улькой простое одеяние. Но магией шарахать по грифонам вдруг перестали, в ход пошли мечи и копья. Так же был применен ветер и огонь, что очень укрепило позиции жителей яви в этом сражении.

– Даня. ты уверена, что это их питает? – шепотом уточнила Уля.

– Угу, – донеслось от меня задумчивое.

Теперь ясно, отчего они так нагло лезли к магам. Это голод, способ подпитки. Я вспомнила рассказ Яра, как он отбился от василиска, также вспомнила сожженных умертвий в Нижней Балке, спаленных шишей. Твари уязвимы силами этого мира, а вот сила магов, призывающая магию смерти. не только им не вредит, но и, возможно, усиливает.

Вот и перерожденная навь так зло кидалась на Яра в парке, получив от дракона крупицу темной магии. Теперь бы еще понять, что это нам дает в масштабах основной проблемы? Но увы, очередная мыслишка малодушно скрылась с поля зрения. Эх, возобновлю розыск в более спокойной обстановке.

А тем временем маги на пару со стражниками умело теснили навь. Вскоре оставшиеся в меньшинстве тварюшки решили, что голод это ничто по сравнению со злющими людьми и одним взрывоопасным алхимиком. Хлопки крыльев повторились, твари с позором бежали, поджав хвосты. На площади стало очень тихо. Маги и стражники помогали подняться раненым, судя по оставшимся лежать телам, убитых было больше. Люди стали боязливо вылезать из своих укрытий. Мы с друзьями тоже вылезли из-за телеги, отряхиваясь от грязи и копоти. Мне очень не понравились взгляды окружавших нас людей, злые такие, ненавидящие, стоило им разглядеть мантию Листика. И мы поторопились поближе к своим, то есть к стоящим в центре площади магам.

Проходя по площади, я бросила беглый взгляд на одну из подворотен. Преподобный Лукий стоял в темной арке, с ехидством наблюдая за происходящим. Такой же скрюченный, сгорбленный, со своей неизменной сучковатой клюкой. И мне показалось, что я кожей ощущаю ненависть этого старика, направленную на магов. Его колючие черные глаза глядели холодно и зло, а вокруг старика словно образовывалась воронка, всасывающая свет и радость. Оставались только злость и страх. Вот как с Рьяве, только наоборот, с алхимиком было непонятно отчего светло, а рядом с Лукием не пойми отчего страшно. Хотя страшно мне вскоре стало по вполне понятной причине.

– Навьи выродки! – прозвучал за спиной истеричный женский визг. – Это все вы виноваты!

Визг был подкреплен запущенным в воздух булыжником, камень со свистом впечатался Севке в плечо, повалив алхимика на землю. А вокруг уже раздавались новые выкрики, летели еще камни. От растерянности мы втроем замерли посреди площади, не понимая, как себя вести и что делать. От героической гибели под градом камней нас спас силовой щит, выставленный одним из магов. Он же и гаркнул в озверевшую толпу:

– Уйдите. Или нам придется применить силу.

– Примените, примените. – проскрипел со стороны старческий голос. – Что еще остается нави!

Мы с Улькой помогли Севе подняться и рванули поближе к магам, уже чаровавшими защиту вокруг своей пестрой компании. А толпа подбиралась ближе, сжимая кольцо вокруг растерянных одаренных. В нас летели проклятия и угрозы вперемешку с очистками и камнями, но те только печально скатывались по установленному магами пологу. Я снова глянула туда, где все еще стоял Лукий. Он продолжал следить за творящимся произволом, не скрывая злорадной ухмылки на своем сморщенном лице. Кто подначил толпу на истерию, у меня сомнений не осталось.

И тут случилось то что, удивило и Лукия, и людей, и особенно нас с магами. Летевшее в защитный полог яблоко прошило пущенной из-за наших спин стрелой. Плод чавкнул и полетел в противоположную сторону, пока не рухнул людям под ноги. А потом громкий топот, и магов прикрыли люди в пестрых мундирах городской стражи. Плотное кольцо защитников города ощетинилось луками и мечами, давая отчетливо понять, что магов в обиду не дадут. Неожиданно. А потом еще неожиданней прозвучал выкрик вышедшего вперед Фархаша:

– Назад! – рев офицера вмиг перекрыл рев толпы. – В случае нападения стража будет стрелять!

– Стрелять? – женский визг из толпы. – В свой народ из-за нави? – Стража должна защищать вверенных ей граждан! – выкрикнул кто-то еще. – Эти люди тоже подданные князя, – тихо произнес Фархаш. – И не заслужили такого с собой обращения. Тем более, обвинений без доказательств. – Они навь! – снова истеричный выкрик.

– Они живут на землях нашего княжества, платят налоги в его казну и подчиняются нашим законам, – холодно и четко отозвался офицер. – Перед законом все равны. А я представляю власть князя в столице.

– И вы поднимете оружие против своего народа? – скрипуче уточнил Лукий из своего закутка.

– Я подниму оружие, защищая СВОЙ народ от произвола, – все так же сдержанно отозвался стражник.

– Не на тех поставили, мой милый друг, – ухмыльнулся старик.

– Я власть на совесть не меняю, – холодно произнес Фархаш. – Я присягал на верность народу этих земель, а не храму.

И далее, абсолютно игнорируя и взбешенных людей, и потрясенного храмовника, стражники двинулись прочь с площади, все так же прикрывая нас от нападения. Если честно, то я находилась в шоке. По сути, Фархаш в данный момент пошел на открытую конфронтацию с храмом ради кучки одаренных. Это не просто крест на карьере.

– Вас заставят ответить за все сказанное, – печально произнес один из магов, подойдя к начальнику стражи. – Я отвечаю только перед своей совестью, – отстраненно произнес стражник. Далее нам с Листом и Улькой выделили двоих провожатых, которые и сопроводили нас до дома Яра.

Глава 24

– Нет, ты их видела? – возмущался Сева, оттирая от мантии мерзкое бурое пятно. – Я им жизнь, можно сказать, спас, все образцы на навь извел, а они!

– Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, – развела я руками.

Потом поморщилась и потерла свой многострадальный копчик. Я и ранее сливы не очень жаловала, но теперь уж точно ни одной не съем.

– А откуда на тебе та штука взялась? – влезла с конструктивным вопросом Уля.

Я так поняла, это она про щит.

– Догадайся, – хохотнул Каратай.

Но гадать не пришлось. Пришлось испугаться и взволнованно вздрогнуть, когда в коридоре сначала громыхнули двери, а потом раздалось рычаще-негодующее:

– Данна!

Невнятный бубнёж вездесущего Лукьяна. Мой копчик стал ныть отчетливее, видать, ощутил масштабы приближающихся к нему неприятностей. А еще у меня было такое смутное ощущение, что достанется мне по делу. А вот почему оно было, ощущение это? Не знаю. Но я так поняла по грохочущим шагам, что мне сейчас все разъяснят. И не ошиблась же. Дверь распахнули с такой силой, что Каратая едва не сдуло со стола. А после того, как я глянула на Яра, от страха чуть не сдуло и меня. Но единственный путь для побега был перекрыт злющим драконом.

– Свет мой, – с ласковым таким рычанием обратился к супруге змей, – что непонятного было в просьбе сидеть дома?

– А? – пискнула я.

Ну просто когда Яр такой, у меня и речь, и мозг отказывают. А трусость и панические припадки обостряются.

– А в чем дело? – влез в разговор Каратай. – Ты чего на ребенка орешь?

– То есть вы моей просьбы тоже не расслышали? – еще ласковее произнес Яр.

Каратай незаметненько сделал шажок назад. Сева, до этого замерший с мантией в руках, медленно поднялся. Уля так и сидела, прижав ладонь к груди. Я? Я знала, что на мне щит, так что старалась раньше времени не паниковать. Выходило плохо, но я старалась.

– Ма-маcтер, – неестественно хрипло произнес Лист. – Это я...

– А я догадался, – Яр еще и улыбнулся.

Сева посерел, Уля сглотнула от испуга.

– Итак, мои хорошие, я бы желал поговорить со своей супругой наедине, – веселость с Яра слетела вмиг. – Так что растворились все. Живо!

– А? – Севу, видимо контузило, так как он еще и спорить попытался.

– Малыш, на Данне щит, мастера не жалко, – опять ласково-ласково произнес дракон. – Если я сейчас психану, вас с Нагорэ останется только развеять над морем.

Я не знала, что можно так быстро ретироваться из комнаты. Вот были здесь Уля и Листик. А вот остались я и Яр. И еще мастер Каратай, решивший, что смерти он не боится.

– Вас что-то задержало, мастер? – обратился змей к ворону.

– Ты! Ты на меня не рычи, змеюка, – хорохорился пернатый маразматик. – Я тебе не подневольный. И на Даню орать не дам.

– Мне плевать, если честно, – пожал плечами Яр. – Поедете к Ольхе подкопченным. Она только рада будет.

Каратай рот открыл, нахохлился, грудь выпятил. Яр улыбнулся. Каратай рот закрыл и, слетев на пол, выскользнул в щель двери.

Вот сижу я на стульчике, прижимаюсь к нему, как к родному, и думаю, чего теперь со мной будет. И уже ясно, что будет по делу.

– Теперь ты, – Яр ухватил соседний стул и, развернув его ко мне, уселся, забросив ногу на ногу. – Данна, я просил сидеть дома.

Это я уже поняла. Только если скажу, что забыла, то поеду домой подкопченной. А еще, судя по всему, после хорошей такой порки. Яр может, он у меня мужчина решительный. А у меня и так филей ноет после тесного контакта с мостовой. Стыыыдно! Страаашно.

– Я думала, это была шутка, – тихо так промямлила я.

– Шутка, – кивнул злой дракон. – То есть я, по-твоему, в игры играю, да? Дел у меня других не осталось?

На последних словах Яр заорал и вскочил. Мы со стулом почти породнились, так сильно я еще ни к кому не прижималась. Даже к Яру. Если дракон еще раз крикнет, то станет свидетелем величайшего в мире чуда – диффузии человека и мебели. Во потеха будет...

– Данна, – со вздохом сев на стул, произнес дракон, – я не требовал, не приказывал. Я попросил.

– Прости.

–Ты хоть понимаешь, что я едва не рехнулся, пока сюда летел, – произнес змей. – Пламя бы тебя защитило, но любой щит можно пробить.

– А откуда он? – дурацкий вопрос, я знаю.

Яр как-то странно покосился на меня, вздохнул:

– Данна, у тебя муж кто? – вкрадчиво спросил дракон.

– Ты.

Логично же? Я просто как-то ошалела от всего вокруг творящегося, так что было подозрение, что веду себя по-дурацки. Мой супруг тоже заподозрил неадекватность супруги.

– А я кто? – с улыбкой уточнил Яр.

На языке вертелось «псих», но вслух я пискнула:

– Змей.

– Я маг, Данна, – расхохотался дракон. – По-твоему, я оставил бы тебя без защиты?

– Обряд, да?

– Нет, малыш. Прорва силы и мое искреннее рвение тебя защитить, – ехидно произнес дракон. – Итак, я жду оправданий.

– Их нет, – пожала я плечами. А потом добавила: – И нужно было ясно объяснить. Внятно.

– Куда уже внятней?

Сижу, молчу, уже филей от единения со стулом болеть начал. А что скажешь? Да, виновата. Яр все так же сидел, холодно глядя на меня.

– Ковен объявил эвакуацию из деревень и пригородов, – словно ни к кому не обращаясь, сообщил Яр. – Людей перевозят в крепости и замки. Туда, где их хотя бы не достанет навь. Мы не контролируем прорывы. Магические академии отзывают студентов. Из магов формируют защитные отряды. Ковен пытается придумать, как перекрыть порталы.

– Яр... Все, да? – вскинув голову, тихо спросила я.

– Не знаю, все или не все, – пожал плечами дракон. – Но лучше подготовиться к тому, что грядет, – и уже тише добавил: – На моих глазах целая деревня ушла под землю. В один миг земля треснула и разошлась, утянув в расщелину три десятка домов. И тут сигнал от твоего щита. Сигналы тревоги из столицы. Я чуть не свихнулся, пока к порталу летел.

– А почему стражей нет?

– А потому, что портал их выплюнул на другом конце княжества, – нервно хохотнул Яр. – А потом еще пару раз в очень неожиданных местах. Пришлось лететь по прямой, благо последний раз выскочили недалеко. А ты в геройство со своей свихнутой компашкой играешь.

– Я не играю, – обиженно отозвалась я. – Мы к Рьяве ходили.

Яр молчал, зло глядя в окошко. А я решила выговориться, пока время есть и пока он мебелью швыряться не начал. А еще из меня идеи лезли, как тесто из бочки, так что:

– Я знаю, почему навь не берет магия.

– Это вы с Рьяве надумали? – с издевкой уточнил Яр. – Или Анисий на идею натолкнул?

– Нет, мостовая, – в тон дракону огрызнулась я. – От удара об нее копчиком мысли нужные появились.

– Какая занятная у вас, алхимиков, анатомия, – Яр задумчиво опустил взгляд на нижнюю часть моего тела. – Неожиданная, – разозлилась я. – Так ты мою теорию слушать будешь? – А есть выбор? -Яр! – Ну давай, излагай свою теорию, – сжалился змей. Я вскочила со злосчастного стула и прошлась по комнате. Мне всегда на ходу и думается легче, и рассуждается лучше.

– Ты сам говорил, что боевые маги излучают магию смерти, – начала я. – А что, если навь, в случае на нее воздействия этой самой силой, впитывает родную для нее магию?

– Логично, если учесть, что эта форма магии появилась в яви тогда, когда в ней остались представители нави, – Яр потер переносицу. – Да и огонь, вода, ветер, защитные заклинания все так же работают против нави.

– Осталось выяснить, что происходит с порталами.

– А это и я тебе скажу. – кивнул дракон. – В них изменилось излучение силы, сместилось направление энергии. Ранее воронка не излучала магию нави, а теперь активно транслирует ее в наш мир. Навь уже попадает не в чуждый для нее мир, она чувствует себя здесь комфортно, чужая магия делает ее сильнее.

– И как это вышло? – растерялась я и растеряла нужные для теории мысли.

– А вышло это, малыш, тогда, когда храмовники первый портал замкнули. Сначала стал косить один портал, а потом силовые линии искривились уже в десятках. Только происходило это медленно и незаметно.

– И, наверное, началось с земель храма.

– Догадливая моя мышка. – оскалился супруг. – А эти придурки в балахонах своими обрядами усугубляли перекос. Ну а маги довершили безобразие. Это как снежный ком, медленно разгоняется, набирая массу, но потом уже мчится с бешеной скоростью.

– И что с этим делать? – я растерянно ухватилась за край стола.

– Старейшины ищут способ перенаправить потоки и снова замкнуть порталы, – вид у моего дракона был не лучше моего.

– И как поиски?

– Паршиво, в прошлом замкнули порталы, когда навь была менее агрессивной, -скривившись. произнес Яр. – Сейчас же навья сила хлещет в наш мир, как вода в пробоину.

Я продолжала стоять, только обняла себя за плечи. Было жутко и страшно, вот так в один миг осознать, что мир вокруг может исчезнуть. Не будет более мирного неба над головой, не будет веселья и радости в жизни, а твои близкие могут стать жертвой чудовищ в любой момент. И ты ничего не можешь с этим поделать, только стоять и молча глотать слезы, думая о самом худшем.

– Мышка, не паникуй, рано еще, – Яр поднялся со стула и двинулся ко мне.

Я не паникую, я просто осознаю масштабы грядущей беды. Даже не беды, того ужаса, что нас ждет в случае, если грани между навью и явью сотрутся. Этот мир заполонят чудовища, тысячи тех жутких тварей, что нам довелось уже встретить. И их будет больше, и за ними придут другие, еще страшнее и ужаснее. А спасения нет. Если бы было, старейшины бы уже придумали выход.

– Данни, – Яр нежно обнял меня со спины, прижимая к себе.

Он хотел успокоить, ободрить, но и врать мне не мог. К чему? Я не идиотка, в которой живет вера в чудо. И мне было больно оттого, что я так бездарно потратила тот отрезок своей жизни, где познакомилась с Яром. Как много было во мне страхов и недоверия, сомнений, обид. Я сама обокрала себя. Отняла то счастье, что началось бы еще весной, решись я принять чувства дракона. И не было бы тех слез и боли. Сколько дней я потратила на сомнения, не желая видеть очевидного, убеждая себя в другом.

Как больно осознавать свои ошибки. Тогда казалось, что впереди вся жизнь, и я строила планы на нее, желала получить диплом, работать в лавке, продолжить дело отца и мастера. Жила будущим, не замечая настоящего. И что теперь? О чем я жалею сейчас, когда каждая секунда может стать последней? О лавке? О лицензии? Мои мысли лишь о том, как мало я была с моим драконом. Как невозможно мало мы провели вместе дней и ночей, сколько слов любви я ему не сказала, скольких признаний еще не услышала. И теперь могу не услышать и могу не успеть сказать. Ну почему настоящие ценности в жизни мы замечаем, лишь рискуя их потерять?

– Я переправлю тебя с ребятами в Нуир, – все так же обнимая меня, шепнул Яр. – Нет желания оставлять вас здесь.

Я попыталась незаметно вытереть слезы.Не время,да и каково Яру глядеть на ревущую жену? Осторожно обернулась к мужу.

– Но как? – тихо спросила я. – Ведь порталы не работают.

Яр мои слезы все же заметил. Улыбнулся, вытирая влажные дорожки на щеках. Поцеловал в кончик носа.

– Завтра отряд магов оттуда будут перебрасывать перемещающим порталом в столицу, – пояснил дракон. – Назад вы можете пойти.

Да, ведь можно и так. Просто для такого портала силы прорва нужна. Наверняка и Кинар, и еще десяток преподов пупки надрывать будут. Это же не одного человека на сажень перебросить. Это отряд за сотни верст направить нужно. Мда, нужная штука были стационарные порталы, все же творить портал с нуля это и сложнее, и силозатратнее. Но и проблемы от стационарных порталов масштабнее.

– А кто прибудет? – пробормотала я, поглаживая вышивку на рукаве Яра.

– Боевики, старший курс, – задумчиво протянул дракон. – Младшие останутся в академии, будут держать оборону.

Да, это логично, в академии и преподы, и ученики, и даже простые горожане в большинстве своем маги. А другим городам защита нужна. Вот так вот, изгоями мы были в мирное время, а как беда, сразу кинулись на защиту людей. И в процессе этих рассуждений меня пронзила иная, жуткая догадка.

– А ты? – перепугано спросила я у мужа. – Ты пойдешь с нами?

Яр молчал, все так же задумчиво глядя мне в глаза. Он молчал, но и говорить уже не нужно, ясно же, что останется и будет рисковать жизнью, спасая других. Тех, для кого он отродье, навь, тех, кто в мирные дни готов был убить его просто за то, что он не человек.

– Я остаюсь, – качнул головой змей. – Нужно встретить молодняк, разъяснить ситуацию. А еще вывезти людей из окрестных деревень.

– Нет! – я даже вырваться из объятий попыталась, но дракон меня удержал. -Зачем? – Это мой долг, Данна, – спокойно сообщил дракон. – И ты будешь рисковать собой ради тех, кто тебя ненавидит? – взвизгнула я, уже не стараясь скрыть слезы.

Зачем? Мой Яр, благородный и отважный, будет проливать кровь за тех, кто даже спасибо не скажет?

– Во всем, что творится, виноваты в равной степени и храм, и ковен, – продолжал говорить дракон. – Их игры губят наш мир. Я не могу стоять в стороне и просто смотреть.

– Но ты нужен в Нуире! – хватая мужа за плечи, выкрикнула я. – Ты можешь помочь и там.

– Я прилечу, обещаю, – все так же обнимая меня, шепнул Яр. – Только все здесь улажу и сразу же прилечу.

– Но почему вредят они, а ты за них должен отвечать?

– Шшш, мышка. Прекрати, – змей успокаивающе погладил меня по волосам. -Данна, я присягал охранять всех без разбору. Это мой долг.

– А как же я? – воззвала к последнему аргументу.

Подло, знаю. Знаю, что так нельзя, ставить перед выбором того, кого любишь. Как Яру выбирать между любовью и долгом? Знаю, что подло, но это мой Яр, и если это поможет, я и на подлость, и на шантаж пойду, лишь бы увести его дальше от беды.

– Данни, вот я о тебе и думаю, – обнимая мое лицо ладонями, шепнул дракон. – Я хочу, чтобы наши дети жили в мире, где нет чудовищ.

–Но...

– И гибнуть я не собираюсь, – мотнул головой Яр. – Нам еще детишек строгать, так что попытаюсь беречь себя с этой мыслью.

А я продолжала со слезами глядеть на мужа. Такого непробиваемо-спокойного, все с той же слегка хулиганской улыбкой на тонких губах. Маска. Я знаю ее, под этой броней Яр прячет боль и страх. Ведь он тоже боится больше меня не увидеть. Я читаю этот страх в его взгляде – излишне яркий цвет глаз, слишком округлые зрачки. Яру больно и горько, как и мне. Слишком мало нам отмерила судьба дней, проведенных вместе. И нам обоим жутко от мысли, что вот так, обнявшись, мы, может быть, стоим в последний раз. В последний раз, может, глядим в глаза друг другу. Как поздно мы начинаем ценить мелочи, из которых состоит жизнь!

– Я тебя очень люблю, – шепнула я Яру, прижимаясь щекой к его груди. – Просто знай это и постарайся не погибнуть. Как легко прятать слезы за улыбкой, а боль за шутками...

– Я тебя тоже люблю, рыжик, – целуя меня в макушку, шепнул змей. – И напоминаю, что в планах у меня были долгие годы с тобой. А у меня все всегда идет по плану.

Да, мы оба привыкли к тем маскам, что носим уже долгие годы. Но, увы, мы-то как раз и способны разглядеть, что под этой маской скрыто. Так что ни шутки, ни насмешки скрыть боль и страх не смогли.

***

Утро было до отвращения ясным и солнечным. Так как было еще прохладно, я, пользуясь шансом, грелась рядом с Яром, прижимаясь к мужу и наплевав на приличия. Лист и Уля нервно переступали с ноги на ногу, ожидая открытия портала. Молчали опечаленные и задумчивые Хмель и сидящий на его плече Каратай. Всем было страшно, всем было жутко. Молочно-белый туман мягко стелился над лужайкой за городом, куда мы вышли, ожидая прибытия отряда магов.

Вот мелко задрожал воздух, а капли влаги, зависшие в воздухе, заискрились ярче, отражая не только свет солнца, но и пробившееся из ниоткуда свечение портала. Сноп света ударил из земли, все так же неустойчиво подрагивая, словно свеча на ветру. Круг увеличивался, сквозь свечение проступили очертания фигур людей. Яр осторожно стянул с моих плеч свой плащ, отстранился, понукая меня идти к порталу. Я знала, что нужно, мы сотню раз обсудили этот вопрос еще вчера. Знаю, но не могу вот так уйти, оставив любимого.

– Данни, время, – шепнул на ухо мой дракон.

Я просто обернулась к мужу. Молча потянулась, поцеловала в губы, обняла за шею, стараясь не плакать. Только бы не заплакать, нельзя, ему ведь тоже тяжело. Каково сильному мужчине глядеть на то, как его женщина плачет, и не иметь сил ее утешить? Нельзя раскисать и тем самым ранить Яра. И потому я попыталась улыбнуться мужу, отстраняясь и заглядывая ему в глаза.

– Не задерживайся, – тихо шепнула я.

– Ты даже соскучиться не успеешь, – подмигнул мне дракон.

И подтолкнул к порталу, откуда уже по одному выходили боевики. Затянутые в черное студенты старшего курса и выпускники. Молодые, горячие, полные сил и жажды свершения подвигов. Скольким удастся выйти из грядущей бойни живьем? Скольких уведут с собой духи смерти в мир иной?

Первыми в портал шагнули Хмелик с мастером, потом Улька. Я до последнего оттягивала расставание с мужем. Мои метания заметил Листик и, взяв за руку, потянул в золотистое марево.

Сияние окутало меня, всасывая в наполненный искрами и всполохами мир. А там, за золотистой пеленой, еще виднелась фигура Яра. Я видела, как он махал мне на прощание, все так же самоуверенно улыбаясь. Но в тот краткий миг, до того, как свечение стало непроницаемым для взгляда, я успела увидеть, как угасла улыбка моего дракона, как потухли его необыкновенные глаза. Печаль, вот что отразилось на челе любимого. Та же эмоция, думаю, читалась и на моем лице.

Уля мягко обняла меня, пытаясь успокоить, и я обняла подругу в ответ. А вокруг гудел воздух, шуршали силовые линии, вспарывая свечение портала. Этот переход не походил привычную на «кротовью нору». Это была сила иного рода, мы словно стали воздухом, ветром, туманом. В теле появилась непривычная легкость, которую сменило чувство стремительного падения. А потом свет снова задрожал и стал медленно таять, открывая взору очертания Нуирской площади.

Вокруг нас на мостовой стояли мастер Кинар и еще десяток преподов из академии. Уставшие и осунувшиеся, с испариной на лбах, с тенями под глазами. Да уж, тяжко им пришлось. Это мы в уже готовую дыру нырнули, а магам нужно было ее создать под отряд боевиков.

– Как вы? – первой очнулась и пришла в норму Улька. – Как самочувствие?

Кинар не удержался от смеха и махнул рукой. Преподы тоже облегченно выдохнули.

Нуир незаметно изменился. Он был вроде бы тот же, что и раньше. Те же чисто выбеленные цветной побелкой стены, черепичные крыши, скрипучие флюгера, резные ставни на окнах. И все же он стал иным. Чувствовалась притаившаяся в его закоулках настороженность. Среди жителей появилось множество незнакомых мне людей и нелюдей. Видимо, студенты привезли с собой семьи, а также в Нуир съехались жители окрестных деревень.

Наш городок стал шумным, нервным, каким-то неуютным. Исчезли те размеренность и покой, что царили здесь раньше. Только истуканы-хранители, стоящие у ворот академии, продолжали холодно пялиться в пространство своими пустыми глазницами. Им все равно, они из камня. И мне казалось, что я тоже медленно каменею, идя по знакомым улочкам. Каменею от страха, волнения, ожидания беды. И в том месте, где билось сердце, словно застыла ледышка, мешающая вздохнуть.

Так вот, молча и безрадостно, мы и добрели до лавки, на пороге которой нас уже ждала Ольха. Боровичиха как раз подметала порог и, выронив метлу, бросилась нам навстречу.

– Ой, ой! Вернулись! – запричитала Ольха, повисая на шее у сына. – Отощали, осунулись! Не кормили вас там, что ли?

Я же говорю, для Ольхи прием пищи это священный ритуал. А жуткое слово «диета», столь любимое Улей, боровичиха считает ругательством и в своем присутствии слышать не желает. Вот и сейчас боровичиха стенала и причитала, глядя на Ульяну с ее выпирающими ключицами и проступившими скулами, которым моя подруга радовалась, как дитя малое, любуясь в зеркало. Судя по взгляду Ольхи, вскоре всю эту «красоту» беспощадно закормят пирогами и отбивными, стремясь приблизить девичий силуэт к более округлым линиям.

На крики жены из лавки вышел Вяз. Улыбнулся, что бывало с ним редко, и двинулся обниматься, мягко оттеснив супругу. И вот сейчас, стоя под летним солнцем, рядом с теми, кого я так любила и чьими жизнями я дорожила больше своей, я особенно остро ощутила отсутствие Яра. Слезы сами полились из моих глаз, стоило вспомнить лицо мужа, когда он провожал меня у портала. Что же я за размазня-то стала? Не девица, а фонтан многоструйный. Все реву да реву без устали.

– Мать, – разглядывая меня, обратился к Ольхе Вяз, – мята у нас еще есть?

– Целый сноп, – гордо сообщила Ольха.

– Идемте-ка, чайку выпьем, – подытожил боровичок и, ухватив меня за руку, повел в лавку.

Следом за нами потянулись и все остальные.

***

На старой груше в саду уже появилось парочка желтых листочков, но облетать не торопились, еще крепко держались за пушистую крону. И соловей все так же шуршал в ветках, гоняясь за своим обедом. День медленно перетек за полдень, солнышко постепенно скатывалось к горизонту. Вроде еще день, вроде светило еще греет во всю силу, а дыхание вечера уже ощутимо. Травы колышутся тише, комары жужжат громче. Покой и тишина, в которых так хочется спрятаться от ужаса, творящегося в этом мире.

Я уже несколько часов сидела на скамейке под деревом и не могла найти в себе силы заняться делом. Взгляд то и дело устремлялся в небо, против воли пытаясь различить там блеск аметистовой чешуи, взмах крыльев стремительно летящего дракона. Из рук у меня все валилось, я спотыкалась на ровном месте, так что вскоре Ольха выставила меня в сад. Где я и сижу теперь, как кукла на чайнике. Ни эмоций, ни мыслей.