Текст книги "Крылатая.Небо для двоих (СИ)"
Автор книги: Анна Калина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Глава 5
С того самого вечера я с Дорхе почти не виделась. Он уходил рано, возвращался за полночь, запирался в библиотеке и до утра из нее не вылезал. Но еще чаще он не ночевал дома, пропадая неизвестно где и с кем. Откуда я знаю? Я не находила себе места после той мерзкой сцены в парке. Меня жгли обида и горечь от произнесенных им слов. Но еще больнее обижало то равнодушие, которым он обдавал меня, когда я изо всех сил пыталась найти повод с ним поговорить.
А я пыталась. Я с замиранием сердца искала случая поговорить с Дорхе, извиниться за свою выходку. Попросить прощения. Объяснить свои мотивы. Я даже перед зеркалом репетировала. Но, натыкаясь в коридоре на злющий взгляд дракона, я семенила прочь, глотая все свои извинения, и запиралась в комнате. Прошло два дня, а повода поговорить так и не нашлось. Попыток помириться Дорхе не предпринимал. Наоборот, всем своим видом давал понять о нежелании общаться со мной.
Мне было больно от такого его отношения, стыдно за свою глупость. Меня ранило его подчеркнуто злое ко мне отношение. Вот и сегодня, встретившись с ним в коридоре, на мое: "Добрый день, мастер!" я получила невнятное рычание. А после дракон скрылся за дверью своей спальни. Я тоже удалилась к себе, где прорыдала больше часа, зарывшись лицом в подушку. За что? Разве ему неясно, что я не сбежала из парка не из-за упрямства, а из-за страха за его, Дорхе, жизнь. И из фонтана вылезла помочь тоже ради него. Неужели моя вина столь велика, что заслуживает подобного бойкота?
Уля, видя мои переживания, попыталась помочь. Подруга пригласила меня на прогулку в увеселительный парк, куда они с Листиком собирались с самого утра. Я отказалась. Не хотелось отравлять веселье друзьям своей кислой миной. Послонявшись по дому, я заперлась в освобожденной драконом библиотеке. Дорхе снова умчался в неизвестном направлении, так что моему единению с книгами никто не мешал. Как обычно со мной бывало, я попыталась отвлечься от тяжких мыслей, дав пищу и работу уму.
Всё же произошедшее в парке было не просто странным, а выходящим за рамки разумного. И я пыталась найти ответы в обширном собрании книг Дорхе. Увы, стоило мне начинать вспоминать тот вечер, и буквы расплывались перед глазами, а по щекам текли слезы. Нужно ли говорить, что и сегодня мои научные поиски не увенчались успехом. Все мысли и идеи вытеснило воспоминание о нашей с Дорхе ссоре.
– Почта, госпожа Жваго, – Лукьян вынырнул из-за шторки, до икоты напугав меня сим маневром.
Лакей Дорхе вообще отличался странным умением материализовываться в самое неожиданное время в самых неожиданных местах. Я даже засомневалась, человек ли он, едва удержавшись от соблазна ткнуть Лукьяна вилкой за завтраком. В руках лакей держал поднос с запиской, на которой аккуратным почерком было выведено "Д. Жваго. Срочно". Поблагодарив слугу и попросив заварить чай, принялась за чтение. Утруждаться не пришлось, текст был до неприличия краток: "Госпожа Жваго, спешу сообщить, что ответ на вашу просьбу об оформлении лицензии принят, но возникли некоторые сложности. Желал бы встретиться с вами для обсуждения деталей. Жду с четырех часов дня до шести, надеюсь на вашу ответственность… " Далее шла дата, подпись с указанием имени стряпчего. Глянула на часы, было без четверти пять. Тяжко повздыхав, я поплелась наверх, готовить взятку.
Коляска домчала меня в нужное место почти молниеносно. Слуги в доме Дорхе вообще спешили мне угодить и каждую просьбу выполняли если не мгновенно, то максимально быстро. Это раздражало. Я помялась под дверью стряпчего, не решаясь войти. Вдох, выдох, и мне удалось справиться с нервной дрожью. В сотый раз поправила ворот платья, пригладила уложенные в узел волосы и решительно потянула дверь на себя. Стряпчий встретил меня до мерзкого радушной улыбкой и при моем появлении поспешно подскочил из-за стола.
– Госпожа Жваго! – шагая ко мне, проворковал мужчина. – Рад, очень рад. А где же ваш спутник?
– Дома, – коротко выдохнула я. – Вы же меня вызывали письмом.
– Ну да, ну да, – кивнул стряпчий, отодвигая для меня стул.
Осторожно присела на краешек, сжимая в руках изящную, расшитую бисером сумочку, в которой лежал кошель со взяткой. Стряпчий, к моему неудовольствию, остался стоять, став передо мной и опершись филеем на край стола.
– Пришли бумаги из Нуира по поводу смерти вашего мастера Болота.
Я кивнула и подняла взгляд на стряпчего. Мне был неприятен этот скользкий и самодовольный человек, я очень хотела поскорее решить данный вопрос и уйти домой, пить чай с друзьями и... Дорхе.
– Смерть вашего наставника была насильственной... – протянул стряпчий и притворно сочувственно глянул на меня.– Очень сомнительное обстоятельство.
Молча и вопросительно гляжу на стряпчего.
– Виновный был обнаружен, и его вина доказана, – закивал стряпчий. – Но согласитесь, ваше имя и так не способствует удаче в делах, а тут снова скандал. Пойдут слухи... Подобные совпадения часто вызывают настороженность комиссии.
– Но какое это имеет отношение к торговле?
– Ваше наследование дела вызывает сомнения, – пожал плечами стряпчий. – Если комиссия усомнится в вашей законопослушности... А еще эти ваши сложности с лицензированием...
– Мастер Лист получил лицензию, и в законодательстве указано, что возможно работать…
– Он получил лицензию на частную практику, – перебил меня стряпчий. – А вы хотите продлить действие разрешения для торговли на свое имя. Согласно унаследованному от мастера Болота праву на долю от имеющейся лавки.
Молча кивнула, ожидая развития беседы. Не просто же так был начат этот разговор с таким многообещающим вступлением. Надеюсь, собранных денег все же хватит для улаживания этого дела.
– И еще, вы не закончили учебу... Очень сложная ситуация, торгует один, производит другой, владеет третий. Я, конечно, понимаю всю сложность вашего положения, милейшая госпожа Жваго, – мужчина сладко мне улыбнулся, – и со своей стороны приложу все усилия для положительного исхода этого дела. Но обстоятельства... Учтите обстоятельства.
Многозначительная пауза и выжидательный взгляд на меня. Я растерянно уставилась на стряпчего, а потом, резко придя в себя, полезла в сумку.
– Да, да, – сдавленно пропищала я, выуживая из сумки деньги. – Я буду вам крайне признательна за старания.
Я почти выудила кошель на белый свет, но на мои дрожащие пальцы легла потная ладонь мужчины. Мне стало совсем нехорошо.
– Госпожа Жваго! – укоризненно протянул стряпчий. – Ну что же вы...
А я замерла, предчувствуя масштаб своих проблем, но еще по-детски надеясь, что пронесет. Не пронесло. Мужчина сменил свое положение и медленно встал за моей спиной, возложив ладони мне на плечи. Мне поплохело повторно. Какой же я дурой была, что приехала сюда одна, да еще и сказала, что Листик дома! Я-то наивно надеялась дать взятку. Совсем растерялась с этими своими переживаниями из-за Дорхе.
– Такая юная и милая девушка, где вы набрались этой пошлости? – поглаживая мои плечи, вещал стряпчий. А потом добил: – Вы такая привлекательная особа... откуда такие мысли?
Запоздало поняла, что уже вечер, в здании народу почти нет, кабинет далеко от лестницы.
– Простите... – медленно поднявшись, я развернулась лицом к собеседнику. -Наверное, я пойду.
– Я вам не враг, милейшая, – делая шаг ко мне, выдохнул мужик. – И я горю желанием помочь столь очаровательной девице.
И подошел вплотную. Еще и руку на талию положил. Сволочь. А я судорожно соображала, что мне делать.
– Я надеюсь на справедливое решение комиссии, – нашла я нейтральную отговорку и медленно сняла руки мужчины со своей талии. – Сейчас еще рано делать выводы.
Найду выход. Не бывает безвыходных ситуаций. Медленно обошла замершего мужика и, подняв со стула сумку, как можно сдержаннее добавила:
– Сообщите мне об исходе дела. В случае отказа я обсужу с вами решение ситуации, – и направилась к двери.
– А исход будет один, – бросили мне в спину. – Что же, я попытаю счастья через год, – все так же сдержанно отчеканила я. – А лавка? – насмешливый вопрос. Я медленно развернулась к мужчине и с легкой улыбкой произнесла: – Найду менее унизительный выход.
– Надо же, в болоте по шею, а гордая, – смерив меня взглядом, произнес стряпчий, сразу растеряв всю приторность тона. – Надеешься, что к такой, как ты, отнесутся с пониманием? Пойдут навстречу?
Плевок в лицо, а не фраза. Такой, как я, и вправду не пойдут навстречу. Глупо надеяться на помощь закона, когда тебя все время видят за его чертой, просто так, потому что так повелось. Глупо было надеяться на понимание, или, на худой конец, подкуп. Он и не собирался мне помогать, так, нашел возможность безнаказанно поразвлечься. Как же мерзко.
– Я собой не торгую, – выдохнула я. – И порочить имена отца и наставника не собираюсь. Да и свое тоже не горю желанием.
Молча взялась за ручку, собираясь уйти. Не дал. Похоже, мое поведение слегка разбалансировало нахала. Мужчина легко пересек комнату и, захлопнув дверь, которую я уже почти открыла, насмешливо уточнил:
– Думаешь, у тебя есть имя? Гордость? Честь...
– Я обдумаю эту мысль без вас, – кивнула я и снова потянула дверь на себя.
– Я могу помочь, – голос звучал у самого уха, отчего становилось жутко. – Тобой не упустят шанса попользоваться. Такой аппетитной девице сложно решить дела без унижения... если нет покровителя. А у тебя покровителя нет.
Покровителя нет. А гордость есть. А еще так мерзко от мысли, что я не одна, кого в этом кабинете принуждали к ублажению этого типа. Как удобно, выбор без выбора. Просто принудить, подарив призрачную надежду на помощь. Но я же знаю, что помощи не будет.
– И эту информацию я тоже обдумаю без вас, – прошипела злая я и снова рванула дверь.
– Я веду себя более чем вежливо, – мужчина продолжал страстно нашептывать мне в ухо.
И меня, обхватив за талию, прижали к широкой мужской груди. МАМА! А потом рывком оттянули от двери.
– Пустите немедленно! – прошипела я. – Или я позову на помощь.
– Зови, а я сообщу, что ты сама пришла сюда, предлагая себя в обмен на помощь, – раздалось притворно-ласковое над ухом. Такая звенящая в голосе ярость под сладким сиропом учтивости. – Как думаешь, кому поверят?
Зря он так со мной. Очень зря. Я очень не люблю, когда меня принуждают. И быть игрушкой для чужой забавы тоже не люблю. Мысли о логике и сдержанности с визгом разбежались перед моей резко вскипевшей яростью и некстати проснувшейся гордостью. Я развернулась и залепила нахалу по наглой роже. И собиралась все же отвоевать право открыть дверь и покинуть это неприятное место. Стряпчий впечатлился. Но, видимо, поруганные надежды на приятное окончание вечера и желание доказать, кто здесь главный, окончательно лишили дядьку рассудка. Засопел, запыхтел и, схватив меня за запястья, рванул на себя.
– Я не отпускал вас, милейшая, – сальный взгляд, мерзкая улыбка на губах.
Значит, всё так. Значит, не только на словах? Было такое чувство, словно я снова в одном из своих кошмаров, который должен растаять с первым солнечным лучом. Но это был не кошмар. Увы. Это была реальность для тех, у кого не осталось сильных заступников, для тех, кто остался один на один с жестоким миром, где важны деньги и власть,а не понимание и чувства.
Я с отвращением наблюдала, как мужчина склоняется ко мне, чувствовала, как его широкая ладонь скользит по спине, прижимая меня все теснее. От запаха дешевого парфюма замутило. Я не умею сдаваться, и жертвой быть не умею. Больно пнула мужика в колено. Тот взвыл и схватился за ногу, вспоминая всю известную ему навь со всеми возможными эпитетами. Эпитеты неслись в мою сторону. Я неслась в сторону двери. Увы, за спасительную ручку я не успела ухватиться, ибо получила такую оплеуху, что, снеся стул, грохнулась на пол, вовремя подставив руки и чудом не разбив нос. На такой исход я не рассчитывала. На угрозы, приставание – возможно. Но на домогательства в столь вопиющей форме – нет. Это уже форменное насилие! Похоже, мною решили попользоваться еще в тот наш визит с Листиком. И попользоваться независимо от моего желания. Мда. Запоздалая догадка. Теряю хватку.
– Поднялась, живо! – гневный рык над головой. Да, я его тоже знатно приложила.
Продолжаю лежать, судорожно придумывая способ убежать. Буду битая, но без боя не дамся. Это я в академии так расслабилась, там далеко никто бы не зашел. А здесь... Эх, а здесь в кабинете полно острых и тяжелых предметов. Меня резко рванули за волосы, заставляя подняться.
– А ведь я предлагал по-хорошему, – заглядывая мне в лицо, выдохнул мужик. -Могла бы и дело свое решить и... не нравлюсь, да? Гордая? Прынца тебе подавай! – Ну, не принца, – нервно хохотнула я. – Но и не такое мурло, как вы. – Не слишком ли много спеси в вас, сударыня? – мужчина наклонился ниже, схватив меня ладонью за лицо.
Не удержалась и цапнула этого урода между большим и указательным пальцем. Просто, чтобы знал – я без боя не сдамся. А если и сдамся, то так вымотаю, что уже не до утех будет. Стряпчий взвыл и с силой дернул меня за волосы. От боли непроизвольно выступили слезы. Занесенная рука обещала новую оплеуху. Бей, бей, а я пока подумаю, куда тебя еще лягнуть или за что цапнуть. Не на ту нарвался! Гордость – это все, что у меня осталось, и за нее я еще повоюю... Это я с виду мышка мышкой.
– Руки убрал, – тихий, но полный убивательных ноток голос прервал надругательство над моей персоной.
Стряпчий медленно повернулся к двери, где замер Дорхе в черной с серебром форме стража. Спокойный, расслабленный, небрежно прислонившийся к косяку. Ярость дракона выдавали только ярко горящие глаза. Меня резко отпустили.
– И отошел от нее, – все так же не двигаясь, рыкнул дракон. – Живо!
Стряпчий отошел и замер в двух шагах от стоящей на коленях меня. Дорхе медленно смерил взглядом мою замершую в потрясении персону, потом оттолкнулся от косяка и шагнул в кабинет, прикрыв двери.
– Чем могу служить, господин страж? – проблеял стряпчий.
– Не слыхал, чтобы разбирательства по лицензированию проводили вечером, да еще и в такой оригинальной манере, – Дорхе пересек комнату и протянул мне руку, помогая подняться.
Я охотно приняла помощь. Дракон осторожно взял меня за подбородок, заставив запрокинуть лицо. Зло сощурился, разглядывая то место, куда залепил мне стряпчий. Ясно, синяку быть.
– Это недоразумение, мастер.
Стряпчего отбросило. С грохотом он перелетел через стол и шмякнулся на пол, затормозив о стену. Дорхе медленно опустил поднятую руку, все так же зло глядя мне в глаза. Из-за стола послышался сдавленный стон, а дракон, перестав сверлить меня взглядом, пошел к стряпчему.
– Мастер? – перепуганная действиями Дорхе, я засеменила за ним. Поди знай, что он в таком состоянии учудит. А потом его посадят. И все из-за меня. – Заткнись, Данна, – было мне ответом. Тут как-то даже спорить не хотелось. Я замолчала. А Дорхе в пару шагов пересек комнату и поднял дрожащего мужчину за шиворот.
– Ну что же, милейший. Вы желали обсудить дело госпожи Жваго? – выдохнул дракон, медленно поднимая мужика до уровня своих глаз. – Начинайте, я весь внимание. Жажду подробностей!
– Вы... я буду жаловаться! – промямлил стряпчий.
– Да на здоровье, – притворно ласково оскалился дракон. – На кого жалобу строчить будем? В ковен? На стража? Стража, пресекшего нападение и попытку насилия над его подопечной, учащейся магической академии?
Мужик посерел, а Дорхе так страшно оскалился, что даже я едва удержалась от обморока. Таким жутким я дракона еще ни разу не видела. Я бы сейчас поверила в то, что он может убить. С таким лицом убивают и мук совести не испытывают, скорее, испытывают удовольствие. Мне стряпчего стало жалко. Дракон смерил насмешливым взглядом бледного мужчину:
– Осознаем, значит, глубину навозной ямы, в которую ухнем? – усмехнулся Дорхе. – А вот пора бы уяснить, что обижать слабых – занятие опасное. У слабых могут быть сильные друзья и защитники. Не задумывались?
Мужик побледнел еще больше.
– М... Идем дальше, – кивнул Дорхе и взял мужика другой рукой поудобнее... за шею. – Где бумаги госпожи Жваго? – На к-к-комиссии, – прокряхтел стряпчий. – И как там дела обстоят? – словно на светском приеме, уточнил дракон. – Лицензирование под рассмотрением. Есть некоторые сомнения.
– Так сделай так, чтобы сомнения отпали, – тихий, едва прорывающийся в речи рык заставил даже у меня волосы встать дыбом.
– Как? – фальцетом вопросил стряпчий.
– Как хочешь! – рыкнул дракон... и лацканы пиджака стряпчего медленно осыпались пеплом на пол, а брови и ресницы обгорели под слишком жарким дыханием.
Мужик икнул и перепугано глянул на замершую меня. Дорхе осторожно оперся свободной рукой о стену и доверительно сообщил на ухо стряпчему:
– Делай что хочешь, но ты добьешься положительного решения комиссии. И через пару дней бумаги с лицензией должны быть доставлены госпоже Жваго, – стряпчий хотел было возразить, но под драконьей ладонью начали медленно истлевать обои. Почерневшие хлопья опадали на пол. Возражения тоже отпали. – А если нет, то мне придется навестить сей кабинет снова. А совесть меня отродясь не мучила.Ты меня понял?
Мужик закивал так охотно, что я побоялась, как бы у него голова не оторвалась. Дорхе тоже кивнул и разжал руку. Несостоявшийся насильник сполз по стене и остался сидеть на полу, пока Дорхе со зверским видом разворачивался ко мне. Стряпчий продолжал сидеть на полу, а меня совершенно невежливо ухватили за локоть и выволокли прочь из кабинета.
– Мастер! – попыталась вырваться я.
– Лучше молчи, Данна, – прошипел Дорхе, буксируя меня по лестнице. – А то сорвусь и пожалеем мы оба.
– Да чего вы на меня опять взъелись?! – взвизгнула я, когда меня уже волокли на улицу.
– Чего? – зло щурясь уточнил дракон.
Мне опять поплохело. Повинуясь его жесту, прибыл экипаж, и меня молча и довольно-таки грубо втолкнули внутрь. Дракон запрыгнул следом и захлопнул двери. Потом саданул кулаком в стену, давая сигнал вознице.
– Да что вы себе позволяете? – попыталась сопротивляться я и даже встала для внушительности.
– Я? – гаркнул Дорхе, тоже медленно вставая.
Экипаж тронулся, и я шлепнулась на сидение. Дракон устоял, согнувшись и нависнув надо мной.
– Вы! – дрожь в голосе сдержать не вышло.
– То есть я еще и не прав? – нависая надо мной еще ниже, прошипел дракон. – А скажи мне, Данна, чем ты думала, поехав сюда на ночь глядя? Перепугано гляжу в потемневшие от гнева глаза. Дракон кивнул и, все так же не мигая и жутко скалясь, изрек: – Дай угадаю – ты вообще не думала. Тебе это свойственно. – Я думала, он взятку хочет, – сорвалась я на визг – Он намекнул на это в первую встречу. – И ты понесла ему деньги, поперлась сюда в одиночку, ночью?
В экипаже стало жарко. Очень жарко, словно где-то горел огромный костер, а бледный как полотно дракон продолжал нависать надо мной. Меня хватило только на жалкий писк:
– Вечер же...
– А рассказать мне не судьба? – громыхнул голос Дорхе в тишине закрытого экипажа, а воздух едва ли не обжигал кожу.
– Вас дома не было, – пискнула я. – И я ждала чего-то подобного.
Я ждала, что он будет требовать взятку. Может, мерзость какую предложит. Но я не ожидала, что меня просто захотят изнасиловать. Этого нет, не ожидала.
– И ждала, что тебя захотят отыметь в придачу к полученной денежной благодарности? – рык на грани звериного.– Разве неясно, что это за гусь и что ему было нужно?
Я еще плотнее вжалась в спинку сиденья, перепугано глядя на Дорхе.
– Нет! – я выкрикнула на грани возможности связок. – Я... Я не ожидала.
И слезы все же потекли по щекам. Страх и пережитое унижение дали о себе знать. Тихо всхлипывая, я отвернулась к окну.
– Небо, дай мне сил, – устало выдохнул дракон и шлепнулся на сидение напротив.
В экипаже медленно восстанавливалась нормальная температура воздуха. Я продолжала молча глотать слезы, глядя в окно. Дракон тоже молчал, зло сверкая глазами в полумраке экипажа.
– Как вы узнали, где я?
– Лукьян записку передал, от этого... – сквозь зубы выдохнул Дорхе, забрасывая ноги на сидение рядом со мной.
Честно должна признать, что Лукьян поступил правильно. А Дорхе в который раз спас меня. И ведь проблемы у него точно будут, после того, что он устроил. И снова все из-за меня. Стало стыдно. За свою глупость, за то, что неудобства дракону создаю. За то, что заставила его волноваться, а он из-за своего благородства теперь подставился под удар. Почему я вечно все порчу?
– Спасибо, – едва слышно отозвалась я. – Да на здоровье, – все так же зло и не глядя на меня, выдавил Дорхе. – Простите меня. У вас теперь проблемы будут? – Разберусь, – сквозь зубы рыкнул дракон. – Не стоило, – испуганно выдохнула я. – А что стоило? – сверкнув глазами отозвался дракон. – А? Данни? Дорхе обернулся ко мне, напряженный и злющий, как сотни злыдней из парка. Меня аж передернуло от страха.
– Но... – попыталась я донести до дракона свои опасения. Но это же противозаконно, нападать на неодаренного, пользуясь силой.
Кривая усмешка и ехидное:
– Принуждать беззащитную, лишенную покровительства девицу к интиму, пользуясь положением – тоже.
– Я... Я вам благодарна, но...
– Да, да... Я помню, ты все свои проблемы решаешь сама, – издевательски закончил за меня дракон. – Ты у нас все сама решаешь. Выходит, правда, скверно. Но ты стараешься.
– Я действительно вам благодарна, – прозвучало жалко. – И просто не хотела докучать своими проблемами... и...
– Давно уже дал понять, что мне не плевать на твои проблемы. Я привез тебя в столицу. Ты живешь в моем доме, и я несу за тебя ответственность.
Я не ожидала, что услышать это будет так больно. Но все верно. Он за меня отвечает перед родными. Он дал слово Каратаю, он чувствует себя обязанным мастеру. Все верно и правильно. Отчего же мне так больно, словно горячим маслом облили? Разве не этого я хотела? А? Данна, ты же просила его оставить тебя! Так радуйся, ему теперь до тебя и дела нет. Он просто верен данному слову. Возликуй, Данна, твои желания сбылись! Я сжала кулаки, до крови вгоняя ногти в кожу.
– Я понимаю, что вы чувствуете за меня ответственность, – тихо пробормотала я, стараясь извиниться перед Дорхе. – И я благодарна за это. Но вы не должны брать на себя обязанности моего наставника. Чувство вины – это не повод взваливать на себя подобную обузу.
– Что? – пораженно уточнил дракон.
И мне бы, услышав его тон, замолчать. Так нет же, я с упорством самоубийцы продолжала вещать о своей благодарности дракону.
– Я же вижу, как вы стали заботиться обо мне после смерти Болота. Вы вините себя в его смерти, хоть я и не вижу для этого причины, – виновато улыбнулась я. – Я понимаю, что врожденное благородство не дает вам оставить меня без опеки. И я очень ценю это. Я вам благодарна, но еще раз повторю, не стоит из-за чувства вины так рисковать.
– И давно эти мысли поселились в твоей хорошенькой, но пустой головке? -прошипел Дорхе, напряженно выпрямляясь на сидении.
Испуганно вжавшись в спинку сидения, я затравленно уставилась на снова закипавшего дракона. Зря я рот открыла. Сидела бы, молчала, глядишь, он бы и забыл, что стряслось. И чего мне не молчалось?
– Я помогаю потому, что хочу! Поняла? – прорычал дракон, снова склоняясь ко мне со своего места и упираясь руками в спинку моего сидения. И злющие, почти черные глаза у самого моего лица. Жуть. – А не потому, что меня к этому принуждают какие-то обязательства или вина! Потому, что могу! Потому, что мне больно видеть твои жалкие потуги жить самостоятельно и тянуть лямку за всех! Потому, что меня бесит твое нежелание искать у кого-то помощи, а ты о ней никогда не попросишь, даже если надорвешься! – и дракон со злостью шарахнул кулаком по стене рядом с моей головой. – И ты не даешь мне защитить тебя от этого гнусного мира! Почему ты не хочешь видеть очевидного?!
Карета тем временем остановилась, Дорхе, пинком открыв двери, выскочил наружу. Я смотрела, как дракон прошагал по мощеной дорожке и, зло хлопнув дверью, скрылся в доме. Из повозки мне помог выбраться возница.
– Ох, мастер и бешеный сегодня! – выдохнул парень. – Я его таким еще никогда не видел.
– Я тоже, – кивнула я и зашагала к дому.
В дом я попыталась прошмыгнуть как можно незаметнее, но когда это мои чаяния сбывались? Уля как раз растерянно глазела на лестницу, Лист полностью повторял ее поведение. Значит, дракон прогарцевал наверх. Это хорошо. Но мое появление заметили – а вот это плохо.
– Даня? – у Севы глаза нехорошо так сощурились, Уля прижала ладонь ко рту. – Я очень устала, – выдохнула я, обходя друзей. – Это кто сделал? – бледнея лицом, выдохнул Сева. – Не Дорхе,– правильно поняла я намек.– И если бы он за мной не поехал, то синяками я бы не отделалась. – А кто? – подходя ко мне и изучая мое лицо, уточнила Уля.
Пришлось все рассказать друзьям. Попутно выслушивая сентенции Севы о том, что он предупреждал, и Ули о том, какой Дорхе герой и какая я дура. Даже спорить не стала, на правду не обижаются. Но польза от беседы была, ибо, помимо нравоучений, я получила от Ульяны настойку от гематом, и мое начавшее синеть лицо приобрело первозданный вид. Если бы и воспоминания так же легко стирались, как синяки и шрамы с тела... Весь вечер я просидела в спальне, боясь столкнуться в коридоре с разъяренным Дорхе. Моего мнения, видимо, придерживалось большинство домочадцев, и в коридорах огромного дома было на удивление тихо и пустынно.
