Текст книги "Гитл и камень Андромеды"

Автор книги: Анна Исакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

– Проклятый оператор! У него что-то с аппаратурой! – вскипела я.

– Он уже каялся, – сказал Шука, – чуть не плачет, говорит, что все было в порядке. И что в конце есть несколько кадров, это подтверждающих.

И впрямь, камера пробежалась по лицам: вот я с вытаращенными глазами и вжатыми в живот кулаками. Вот Чума, глаза широко открыты, лицо напряженное, маска, а не лицо. А вот довольное лицо Дэби. И вот к Чуме подбегает смеющаяся Малка. А это хасиды. Лица по большей части спокойные, но есть и совершенно смятые физиономии. А этот – воплощение ужаса. И этот. И тот тоже.

– Какой потрясающий феномен! – воскликнул Гай. – По-моему, там у вас действительно что-то произошло. Кто-то показывал фокусы. Кочатинские это умеют. Я наблюдал несколько пси-феноменов в их исполнении. Впечатляет.

У меня началось сердцебиение, но это у меня с детства. Побьется и перестанет. Однако Гай тут же вытащил из кармана коробочку с таблетками, а Шука побежал за водой. Конец их беседы я слышала словно издалека.

– Спрячь эту кассету и никогда ее больше не показывай. Скажи, что пропала, – сказал Гай.

– А что ты про это думаешь?

– Ничего не думаю! Я психиатр, а не фокусник. И меня такие штуки не интересуют. Какое мне дело?! Какой-то феномен, интересный, не спорю, но он плохо действует на ее психику. Спрячь, мой тебе совет.

– А как ее лечить?

– Пока лечить не надо. Я-то как раз о тебе беспокоюсь. Ты у нас чувствительный.

– Я в полном порядке.

– Ладно. Тогда вот тебе мой медицинский совет: когда твоя жена проснется, займитесь любовью. Снимите напряжение. Оба. И забудьте всю эту историю. Не говорите о ней, не вспоминайте, не пытайтесь понять. В таинственный сад вошло, как известно, четверо, а живым и здоровым оттуда вышел только один. Поверь мне, ни ты, ни твоя жена не кандидаты на такое чудесное спасение.

– А ты? – спросил Шука со смешком. – Ты знаешь выход из таинственного сада?

– Я стараюсь туда не входить. Я вообще хожу только в такие места, где есть запасной выход, – незлобиво ответил Гай.

Мальчик родился ровно через девять месяцев после свадьбы. Назвали его, разумеется, Меир, Меирка. Но он долго не выговаривал букву «р», а потому представлялся: Мейка. Так его зовут и сейчас.

Ему уже пятнадцать, нашему сыну, и он пустоцвет, пустобрех, пустозвон, лентяй, бездельник и зубоскал. Но он везунчик, поэтому все эти качества без усилия с его стороны превращаются в свою противоположность. Мне твердят со всех сторон, что наш Мейка – златоуст, остроумец, гений и фантазер. Я с ними соглашаюсь.

Учительницы от Мейки без ума и ставят «отлично» там, где и «посредственно» – завышенная оценка. Девочки таскают за ним его портфель, дружки глядят ему в рот, а нас с Шукой он без труда обводит вокруг пальца. И вот доказательство божественной легкости, дарованной моему сыну для забавы и обмана: он часто опаздывает, а порой и просто забывает прийти туда, где обещал всенепременно быть, но небо каждый раз подкидывает ему оправдание. Опоздал на урок – у учительницы заболел ребенок, урок отменили. Опоздал в театр – задержали представление, потому что осветитель заболел, актриса сломала каблук или кому-то почудилось, что в мусорный ящик подлюжили бомбу. Опоздал записаться на тест – компьютер испортился, приходите завтра.

И разве только опоздания?! А Мейкина неудачная контрольная, которую сын учительницы, на наше счастье, выпустил в окно в виде воздушного змея? А школьный дебош, который только потому и не закончился исключением моего сына-зачинщика из школы, что учительский совет ровно в тот день и час объявил забастовку?

Глядя на Мейку, я фантазирую, что многострадальная душа реб Зейде, созданная в предвечные времена и прошедшая все положенные и неположенные трансмиграции в иссохших телах мудрецов, пророков и аскетов, просто получила заслуженный отпуск и была послана к нам, чтобы отдохнуть и повеселиться.

Знать бы, какой длины отпуска дают заслуженным душам. Впрочем, зачем мне это знать? С тех пор как Гитл была призвана и некому мне объяснить, что из чего проистекает в моей жизни и что к чему ведет, все встало на свои места.

Вот недавно, гуляя по яффской набережной, мы с Шукой вдруг остановились, словно нас оглушило. Лихо огибая другие лодки, кораблики и катера, болтающиеся в бухте, в море выходила белая яхта. А на ее борту красовалась выведенная красной краской надпись по-русски и по-английски: «Андромеда».

– Неужели Женья? – спросил Шука. – Проверим?

Я пожала плечами и отрицательно помотала головой. Не в том смысле, что «не-Женья», а в том, что «ничего не хочу об этом знать».

А Гитл все-таки вмешалась в нашу жизнь еще раз, надеюсь, последний. Когда у нас родилась первая дочь, мы назвали ее Эстер и звали Тера, как называл свою возлюбленную Марек Брыля. Шука объяснил мне, что Гита, Гитл – имя галутное. Израильским детям такие имена не дают. Дети в садике будут смеяться, и первая же воспитательница переименует девочку в Тову, что, как и Гитл, означает «хорошая». Но годам к пяти Тера, существо упрямое и самостоятельное, объявила, что ее будут звать так, как зовут воспитательницу в детском садике. А воспитательницу звали Гита.

Мы с Шукой переглянулись и рассмеялись.

Израиль, 2006-2019

Об авторе

Анна Исакова, врач, журналист, писатель, общественный деятель. Из Литвы. Живет с 1971 года в Израиле. Печаталась на русском языке в журналах «22», «Звезда», «Нева», «Лехаим».

Книга «Ах, эта черная луна» вышла в 2004 году в издательстве «Время» и была переведена на иврит. Имела благоприятную критику на обоих языках, участвовала в списке российского «Букера». Книга «Мой Израиль» была издана в 2015 году издательством «Книжники».

На иврите и английском вела колонки в центральной израильской прессе, ее многочисленные статьи и эссе печатались в израильских альманахах и центральных журналах на иврите, а также на английском языке в США.

Была одним из основателей популярной израильской газеты на русском языке «Вести», создателем и редактором нескольких ее приложений, в том числе самого популярного в девяностых годах литературно-публицистического приложения «Окна».

В связи с общественной деятельностью в пользу замены системы абсорбции системой интеграции была назначена советником премьер-министра. Работала в этой должности в Министерстве главы правительства.

notes

Примечания

1

Федайюн (арабск. фидаин) – термин, обозначающий члена боевых партий, участника национально-освободительных движений, террористических организаций и групп. – Здесь и далее примеч. автора.

2

Шмок – ничтожество (идиш).

3

Тахрихим – белое похоронное одеяние (саван).

4

Гаон (ивр.; букв.: величие, гордость; в современном иврите также гений) – духовный лидер еврейского народа.

5

Рош га-Шана – еврейский Новый год.

6

Шкоцим (ед. ч. шкоц; идиш) – уничижительное прозвище нееврея.

7

Шикнозами и вусвусами израильтяне восточного, не ашкеназского происхождения обзывают израильтян-ашкеназов, т. е. выходцев из европейского анклава.

8

Ишув – еврейская общность в Палестине.

9

ОРТ (аббревиатура от «Общество ремесленного труда», позже от «Общество распространения труда»; полное первоначальное название – Общество ремесленного и земледельческого труда среди евреев в России) – изначально филантропически-просветительская организация по распространению и поощрению среди евреев России квалифицированного профессионального и сельскохозяйственного труда; с 1921 г. – всемирная еврейская просветительская и благотворительная организация.

10

Хейликер – святой, благословенный.

11

Гильгуль (гильгуль нешамот; ивр.; букв. «колесо души») – пребывание души в человеческом теле. Душе положено сколько-то оборотов от вселения в тело новорожденного до его смерти и снова пребывания в человеческом образе, прежде чем она заканчивает свое человеческое существование, свою предназначенную судьбу. Каждая человеческая жизнь есть один гильгуль. И каждый такой гильгуль заведомо имеет свои особенности.

12

Шуш! (идиш) – ша!

13

Название местечка вымышленное, как и кочатинские хасиды.

14

Иудейские песнопения и молитвы.