Текст книги "Лисы взрослым не игрушка (СИ)"

Автор книги: Анна Бегун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Толль так и стоял спиной к дереву, не шевелясь. Чёрное длинное пальто, скрещённые на груди руки, и одной ногой упирается в ствол. Глубоко посаженные глаза, казалось, метают молнии. Не заметить моего появления он не мог, но не пошевелил ни единым мускулом, словно я стала для него пустым местом.

– Рада, что тебе стало лучше.

Молчание в ответ. Большой огненный шар разорвался над озером, пустив во все стороны крупную рябь. Я вздрогнула, но постаралась не показать своего отчаяния.

– Я тут разговаривала с доктором Ноксом и, знаешь, что он сказал?

– Не знаю и знать не хочу, – Толль отпрянул от дерева и мы, наконец встретились взглядами. Но радости мне это не прибавило. Уже знакомый, холодный и злой взгляд исподлобья. – Уходи.

– Я… всего лишь хотела узнать, как у тебя дела…

– Как дела?! – заорал Сириус, и меня обдало жаром. Даже снег под ногами подтаял и пошёл крупными каплями. – Как дела, говоришь?! Отлично! Прекрасно! Меня отстранили от учёбы! Выселили из общаги! Засунули в полностью огнеупорный отдельный дом, и постоянно присылают ко мне «специалистов»!

Последнее слово он выделил с особым презрением. В последний момент отвернувшись, заорал:

– Уйди! – и над озером вспыхнуло уже несколько огненных шаров, которые тут же рассыпались тысячами искр.

Я попятилась. Даже в самые худшие времена он никогда не выглядел настолько разъярённым.

– Вон отсюда!

Слёзы подкатили к горлу. Вконец растерявшись, я бросилась по тропе прочь.

– Нэт! – кто-то резко дёрнул меня за руку.

– О боги, Ной! – я схватилась за сердце, словно не позволяя ему выскочить из груди. – Ты меня так напугал!

– Прости, не хотел, – улыбнулся он, обнимая за плечи. Хотелось отстраниться. Что-то чувствовалось противоестественное в физическом контакте с любым представителем мужского пола. Но тут среди проходящих мимо студентов показался один из друзей Ноя, и ладонь сама собой поднялась в приветственном жесте. – Рассказывай, что так сильно занимает твои мысли? Не замечаешь никого вокруг! Только не говори, что тот косяк сам в тебя врезался.

Я коснулась свежего ушиба на лбу и помотала головой:

– Так, ерунда. Только что спецкурс был по техномагии, загрузилась немного.

– Говорил же, странно идти зоологу на техномагию. Помнишь, что у нас сегодня финал?

Застонав, я покосилась на одногруппника:

– Серьёзно планируешь выиграть этот приз?

– Ну а что, – он пожал плечами. – Чем чёрт не шутит! В конце концов, зря мы так старались, что ли? Я, в общем, потому и пришёл: хочу обсудить один момент до того, как мы взяли первое место. Пойдём-ка чайку выпьем, пока пара не началась.

И, взяв меня за руку на этот раз куда нежнее, он заговорщицки подмигнул.

– Ной, – я осторожно освободила ладонь и сунула её в карман куртки. – Сейчас не подходящий момент для разговоров. Может, завтра? И финал этот ещё…

Он сунул ладони в карманы своих шароваров, вторя моим движениям и, чуть склонившись, заглянул в глаза:

– А мне вот почему-то кажется, что сейчас самый подходящий момент для разговора. Расскажешь заодно, что тебя мучит.

Я вздохнула и позволила Ною увести меня в ближайший кафетерий, который располагался на первом этаже главного корпуса академии. Спорить не было сил: ни физически, ни морально. Вообще, если честно, мысли упорно не собирались в кучку, они, словно акварели, расплывались на поверхности воды.

– Желаешь начать? – спросил он, ставя передо мной небольшую фарфоровую чашку, до краёв наполненную чёрным чаем.

Вместо ответа, я отрицательно мотнула головой.

– Тогда слово за мной, – улыбнулся он, заправил прядку волос за ухо и дурашливо отхлебнул из своей чашки. – Во-первых, я хотел сказать, что мы здорово провели время. Две недели конкурса были самыми весёлыми за весь учебный год. Конечно, больше всего меня радует то, что всё кончилось хорошо, и ты теперь… и твоя проблема успешно решилась. Но, в общем, помнишь, в катакомбах я говорил, что никогда и никого не любил сильнее, чем тебя? Это действительно было правдой, и раз уж разговор зашёл, я хотел бы довести его до конца. Лисанэтта, – Ной взял меня за руку, – не хочешь ли ты ответить на мои чувства?

Я прикрыла глаза в попытках собраться с мыслями. Тот эпизод начисто вылетел из головы, словно был всего лишь игрой, не заслуживающей внимания. И меньше всего мне хотелось сейчас возвращаться к нему.

– Ной, – голос изменил мне, и надломился в конце. – Помнишь, я говорила, что ты мне друг? Это действительно так, и ты мне очень дорог. Но ответить на твои чувства я могу только так.

– Может, тебе нужно чуть больше времени, чтобы присмотреться ко мне?

Горькая улыбка коснулась моих губ.

– Прости, не думаю, что это поможет. Знаешь… трудно думать о ком-то, когда…

И замолчала. Неловко было говорить кому-то о своих чувствах, пусть даже это был Ной, который, казалось, давно уже читал мои мысли.

– О-о-о, – протянул он, откидываясь на спинку стула. Его задорный взгляд вдруг изменился, стал внимательным, изучающим. – Видать я и в самом деле невовремя. Неужели дело в каком-то парне?

И в самом деле, телепат. Я с трудом подняла глаза.

– Нэт, – Ной наклонился над столом и крепче сжал мои пальцы. – Только не говори, что тебя кто-то…

Повисла неловкая пауза.

– Да говори уже как есть.

– Отшил?

– Что, если так?

Лицо его озарилось улыбкой, и я чуть не врезала ему по белым зубам. Нашёл чему радоваться!

– Ни в жизнь не поверю, что ты так легко сдашься! – воскликнул он с неожиданным облегчением. – С каких пор одно поражение стало для тебя причиной отступить? Нет, не такую Лису я люблю, это точно.

Не выдержав, таки пнула его под столом. Целилась между ног, но попала всего лишь в бедро. Впрочем, улыбка стала чуть меньше, а значит, своей цели я добилась.

– Ты понятия не имеешь, о чём речь, – прошипела я, склонившись ему навстречу. – Даже если и есть этот теоретический парень, там всё очень сложно. Его отец мне угрожает, сам он не отвечает на звонки, да и я его…

Чуть не ляпнула, что чуть не убила этого некто, но вовремя прикусила язык. Ной и без того понимает с полуслова, о чём речь, а намекать на Сириуса не было ни малейшего желания. Почему-то мне всё ещё было стыдно за свой искренний к нему интерес. Даже осознать, что влечение к Толлю было настоящим, а не под давлением Зверя, оказалось настоящим испытанием, а признаться в этом кому-то ещё – совсем мазохизм.

– И что с того? – не унимался Ной, который понизил голос мне в тон. – Разве это повод сложить руки и ничего не предпринимать?

Несколько долгих секунд я смотрела в глаза другу, как вдруг что-то щёлкнуло внутри:

– Точно. Да-да, ты прав. Мы ведь не первый день знакомы, нашла чего пугаться… – И, резко вскочив из-за стола, уже на бегу прокричала: – Спасибо, Ной! Увидимся вечером!

Учитель Толля говорил: на самом деле он не совсем такой. На него влияют стихии, которые, проходя сквозь резервуар, оставляют отпечаток собственной воли. Только подчинив себе все стихии, Сириус станет самим собой, но даже сейчас, где-то внутри, под маской вспыльчивости, живёт тот наивный и романтичный подросток, которого с детства тянуло в море. И верил в любовь. Стоило вспомнить, как он преображался, когда пальцы его касались клавишей пианино, или идеальные манеры, которыми Рус блистал во время конкурсного бала. А внезапные вспышки гнева – они бывали и раньше, но всегда заканчивались неожиданной нежностью с его стороны.

Ах, как сейчас не хватало Зверя! Выбежав на аллею гостевых домиков, я озадаченно огляделась и, прижав к лицу белый шарф, втянула его запах. Увы, найти нужный дом, имея только тонкие остатки аромата Толля, было невозможно. Оставалось только стучаться в каждый из них и надеяться, что Сириус действительно где-то здесь.

Я уже занесла руку над дверным звонком первого в ряду дома, как услышала голос чуть в стороне. Сделала два шага вдоль стены и заглянула за угол: на крыльце маленького кирпичного жилища стоял Рус и, размахивая над головой чем-то вроде газеты неразборчиво кричал на собственного отца. Тот шёл в мою сторону. Спрятавшись за углом, я прислушалась.

– Ну и чего? Отрекись от меня снова! Я ж тебе не сын, нашёл ради чего напрягаться!

– Ты ещё пожалеешь о своём решении! – кричал в ответ отец. – Подумал бы лучше о матери! Она места себе не находит!

– Прячешься за юбкой? Очень благородно!

Осторожно выглянув, я успела увидеть, как Толль-старший потряс кулаком в ответ сыну и быстро пошёл по тропинке в сторону выхода с территории академии. Затаившись ещё на некоторое время, дождалась, когда отец скрылся из виду и, словно в шпионском фильме, перебежками добралась до заветной двери.

Внутри что-то шумело, дверь оказалась незапертой. Глубоко вдохнув, я приоткрыла её и скользнула внутрь.

Здесь творилось примерно то же самое, что и на озере: по всему дому метались огненные шары, они то сталкивались друг с другом, то растворялись в зачарованных стенах. Я бы удивлённо присвистнула: такие чары в любом доме не помешали бы, – но вместо этого с визгом села на корточки. Прямо в том месте, где только что располагалась моя голова, теперь рассыпался искрами огненный шар.

Воцарилась тишина. Медленно подняв голову и ожидая в любой момент получить огненным шаром промеж глаз, я обнаружила над собой Толля. Его ноздри широко раздувались, а глаза гневно блестели в свете горящих ламп.

– Ты что здесь делаешь? – прорычал он сквозь зубы. – Тебя кто сюда приглашал?

Знакомое чувство, словно передо мной пёс. Большой, лохматый и злой. Пёс, которому ещё нужно показать, кто здесь хозяин. Я поднялась на ноги, неотрывно глядя ему в глаза, и постаралась, чтобы голос не дрожал:

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Говори и выметайся отсюда.

– Не смей обращаться ко мне в таком тоне.

– А в каком можно? – он кривовато улыбнулся, и постепенно речь его становилась всё громче. – Это ты припёрлась в мой дом без спроса, зашла, даже не постучав! Или я не ясно выразился в прошлый раз? Так я повторю! Пошла! Вон! Отсюда!

Последние слова Сириус буквально прокричал мне в лицо.

Что теперь?

Одно из двух. Либо отступить, либо… наорать в ответ.

– А теперь сам заткнись и слушай! Никуда я не уйду, придурок! Никуда не уйду, потому что я, чёрт побери, люблю тебя!

Молчание. Тяжёлое дыхание. Тишина.

Лоб Толля разгладился, глаза расслабились. Мои мысли лихорадочно метались в поисках подходящей фразы, но ничего не приходило на ум. Однако, слова не понадобились. Сириус одной рукой обхватил меня за плечо, резко прижал к себе, уткнулся подбородком в лоб. Затем второй рукой обнял сверху и прошептал:

– Боги, я так испугался, что попал в тебя… Ну зачем, зачем ты здесь. Мысль, что стихии могут навредить тебе, сводит меня с ума. – Он чуть отпрянул и заглянул мне в глаза. – Нет… Нет-нет-нет, только не плачь!

А следующим движением ещё крепче обнял.

Слёзы сами текли по щекам. Я не привыкла наматывать сопли на кулак, но сейчас словно плотину прорвало. В них было всё: отчаяние последних недель, смерть Толля, его восстановление и отторжение, угрозы его отца, желание быть рядом и страх потерять навсегда.

– Русь, – срывающимся голосом проговорила я. – Оборотень не испытывает влечения к другому оборотню.

– Я знаю.

– Давно?

– Давно.

– Это значит?..

Он дёрнул плечами, не ответил. Потом вздохнул, обхватил меня ладонями за щёки, и дыхание Руса коснулось моей щеки, вызывая волну самых маленьких мурашек.

– Думал, может, мы другие, – прошептал он. – Думал, уйдёт вместе со Зверем.

– Но не ушло, – закончила я общую на двоих мысль.

– Не ушло, – выдохнул он и поцеловал меня в губы.

***

– В этом году конкурс радует нас самыми неожиданными поворотами! – кричал Мило Врак со сцены актового зала. – Только подумайте, пришло сообщение, что пара номер семнадцать на самом деле парой не является! Так это или не так, но они претендуют на первое место, а потому судейской коллегией было принято решение провести проверку на любовь! Вы тоже не знали, что такое возможно? Представляем вам новое изобретение наших техномагов!

Под торжественную музыку на сцену вынесли большую металлическую арку, похожую на портал, но куда шире.

– Как известно, когда один человек любит другого, между ними появляется энергетический канал, а направление движения энергии в нём указывает, кто к кому неравнодушен. Понимаете, да? Если от Мэйли энергия течёт к Зусу, значит, Мэйли любит Зуса! Эта рамка, – ведущий хлопнул по металлу, – сделает потоки видимыми. Если мы увидим взаимный обмен энергиями в паре, значит, – он выразительно подмигнул публике, – это настоящая любовь! А для чистоты эксперимента проверим всех. Что же, прошу! Пара номер семнадцать, Лисанэтта Блик и Ной Страйк!

Улыбающиеся одногруппники, держась за руки, встали под арку. Ведущий торжественно нажал на кнопку, и постепенно в воздухе появилось несколько линий. Публика наполнилась возмущённым гулом. От Ноя энергия текла к Нэт. Ещё три потока откуда-то из зала текли к Ною, но в паре метрах от арки становились невидимыми. Так же ещё два потока из зала устремились к Нэт. А от неё энергия уходила в зал.

Стоящий у дальней стены Сириус улыбнулся. Он видел эти потоки. Как другие при определённой концентрации видели линии силы, так он – энергию жизни. Линий было много разных, они создавали в пространстве сложную сеть. Но теперь, когда прибор подсветил некоторые из них, Толль легко разглядел начало и конец.

Пульсирующая нить неоново-зелёного цвета, словно пуповина, поддерживала в нём жизнь.

Эпилог

– Рус! По правому борту! – Проорал стоящий у штурвала капитан.

Корабль качнуло, и большая волна накрыла край палубы. Я едва удержалась на ногах, мёртвой хваткой вцепившись в ограду. Толль дождался, когда судно немного выровняется и протянул ко мне руку. Я ухватилась за его ладонь и кивнула.

Сириус стал словно проводником или, скорее, трансформатором, преобразуя мою силу в настоящую магию. Ветер сменился и задул в другую сторону, относя корабль влево, прочь от рифов.

– Мало осталось! – крикнула я, оценив свои запасы.

Толль зарычал, отпустил мою руку и раскрыл Врата Ветра. Стихия ударила с новой силой, пользуясь тем, что плескалось в резервуаре её хозяина.

Я бросила короткий взгляд в область солнечного сплетения Руса.

Стенки резервуара, всё ещё тонкие и хрупкие, уже не рвались от удара ветра.

Шторм постепенно шёл на убыль.

И снаружи, и внутри.