Текст книги "Лисы взрослым не игрушка (СИ)"

Автор книги: Анна Бегун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Дыхание Сириуса участилось, и Врата Ветра скрипнули, открываясь шире.

«Тихо!» – мысленно рявкнул он сам на себя и попытался успокоить дыхание. Но ярость уже бурлила внутри. Как ни сопротивлялся Толль, как ни пытался сдерживать, Ветер, заражённый внезапной злостью, уверенно раскрывал врата, вырываясь из-по контроля.

– Что это? – вскрикнула рыженькая.

– Какая-то турбулентность, что ли, – напряжённо ответила шапка.

– Пузырь приземлился, – констатировала третья.

– Мэл, будь наготове. Там что-то с движением воздуха.

Лоб Толля покрылся испариной. Он видел, как парашюты начали беспорядочно метаться, то и дело меняя направление. Нэтту рывками уносило в сторону всё дальше от точки.

Когда он уже начал паниковать, рывки прекратились, словно Ветер, решивший было похулиганить, оказался посажен в клетку невидимым стражем. Дыханье спёрло, и ещё какое-то время Сириус тупо смотрел, как один зелёный парашют быстро приблизился ко второму, и уже вместе под визги и крики толпы они приземлились в отмеченный на снегу круг.

– Посадка! – сообщила рыженькая.

– Моя тоже, – облегчённо выдохнула шапка.

Все трое хлопнули друг дружку в ладоши и чуть нервно рассмеялись.

– Русь? Ты чего? – Кит провела рукой по его лбу, стирая с него крупные капли пота. – Они же все под страховкой, да и снег смягчил бы падение, если что. Поди пытались управлять ветром и вошли в конфликт…

Толль перевёл невидящий взгляд с выбирающихся из-под ткани парашюта друзей на блондинку, которая смотрела на него с искренним переживанием на лице, и глубоко вдохнул в попытке сбросить оцепенение, наложенное знакомой рукой сильного, потомственного мага стихий.

Глава 23. Ошибка

– Ты нормальный вообще?! – воскликнул Ной, в бешенстве вскидывая руки перед Толлем. – Мы из-за тебя чуть не потеряли единственный шанс добраться до библиотеки! Да если б что-то пошло не так, Нэт вообще могла упасть!

Всё это перемежалось отборным матом. Я вжимала голову в плечи, Салли забилась в дальний угол кровати и спряталась за подушкой. Сириус слушал, стоя перед Ноем ровно, и эмоции почти не читались на его лице. Только кадык нервно елозил вверх и вниз.

– Тебе нужно-то было всего лишь пару минут корректировать направление ветра! Да с твоими возможностями это всё равно что плюнуть! Я еле удержал взбесившиеся ветры! А если бы не удержал?! Представляешь, как тяжело одновременно управлять парашютом и контролировать их?!

Толль не реагировал, продолжая молча смотреть Ною в глаза.

– Ну? Чего молчишь? – тот наконец стушевался и выглядел уже скорее растерянным, чем злым. И я его могла понять: от Сириуса ждёшь оскорблений, плевков, угроз, стихийного выброса, но никак не спокойного молчания.

– А что, – самым ровным голосом сказал он в ответ, – я должен оправдываться?

– Ну… – Ной совсем растерялся. – Не знаю… Хоть что-нибудь. В начале же всё хорошо шло, потом-то что случилось?

Сириус сглотнул, смерил меня долгим немигающим взглядом и снова вернулся к Ною.

– Можешь спросить у Нэт. Думаю, она догадывается, чем могла обернуться случайная встреча с Кит Покс.

У меня внутри всё разом похолодело.

– Догадываюсь, – ответила непослушными губами.

Чёрт возьми, почему я себя чувствую так, будто изменила ему?!

– Она не просто ляпнула лишнего, – натянуто улыбнулся Толль. – Долго рассказывала. В подробностях.

В следующее мгновение улыбка исчезла с его лица, а сам Сириус развернулся на пятках и вышел из нашей с Салли комнаты. На несколько долгих секунд повисла напряжённая тишина.

– Чего? – выдавила вконец обалдевшая от происходящего Салли.

Я покачала головой:

– Хорошо, что он меня там на месте не убил. А мог бы, – и, стараясь избегать взглядов друзей, выскочила в коридор следом за Толлем.

Догнала его уже на пороге, как раз в тот момент, когда он выходил из общежития. В лицо ударила разбушевавшаяся после ясного дня метель, и все щели здания протяжно завыли, образуя нестройный хор.

– Рус, постой! – я сощурилась, и тут же налипшие на ресницы снежинки перекрыли обзор. Схватив Сириуса за пальто, с усилием вытерла глаза. – Давай поговорим уже, как взрослые люди!

Он бросил на меня короткий взгляд и, выдернув плащ из моей руки, вышел на улицу.

– Рус, мне есть что сказать! Так что выслушай, а потом обижайся, если хочешь!

– Кто сказал, что я обижаюсь? Я что, по-твоему, девчонка – обижаться? Не хочу обсуждать эту тему – и точка!

Ага, проняло, значит. Что ж, по крайней мере отреагировал, это лучше, чем молчание и игнорирование. С этим уже можно работать.

– Слушай, сегодня и правда вышла некрасивая история. Не знаю, с чего вдруг Покс стала тебе рассказывать об этом… Откуда ты её вообще знаешь?

– Стрелки не переводи.

Я откинула с лица покрывшиеся снегом прядки волос. Ветер выдувал насквозь тонкую водолазку, и по коже бежали неприятные мурашки. Интересно, а если обратиться в Зверя, всё равно будет холодно?

– Ты прекрасно знаешь, что у меня осталось очень мало времени. Последнее полнолуние удалось пережить спокойно только благодаря трауму. И не смотри так на меня! Это была необходимая мера, иначе не обошлось бы без жертв!

– Ну, и?

Его лицо пряталось глубоко в тени широкого капюшона, куда не доставал свет одинокого фонаря, и мне не осталось ничего другого, кроме как рассказать ему о Кайле всё. О нашей встрече, о связи с Покс, об амулете и о сделке.

– Слушай, мне самой было от этого радости не больше, чем тебе! Но зато я всё ещё здесь – и никто больше не заболел из-за моей призрачной надежды на выздоровление. Ну, а Кит… ей следовало бы научиться стучаться, прежде чем заходить в чужой дом.

Несколько секунд я напряжённо смотрела на его застывшую фигуру. Рус молчал. Я – всё сказала. Что теперь?

Наконец он глубоко вздохнул – и, сняв с себя пальто, накинул его мне на плечи. Застегнул верхнюю пуговицу, накинул на голову капюшон, довольно оглядел с разных сторон:

– А тебе идёт чёрный. Сразу такая… ведьма. Чего стоишь, заходи скорее, заболеешь же!

Толль – Зверь. Такой же, как я.

Его невозможно обмануть: он чувствует запах лжи или хитрости.

А ещё, он заботливый…

… иногда.

Как настоящая парочка, мы с Ноем опоздали на двадцать первый день рождения Салли вместе. И даже не по случайности, а просто потому, что были на тренировке. С тех пор, как начался конкурс, меня освободили от хозяйственных работ, как следствие, наконец появилась возможность немного размять косточки и при этом не портить кожу пылью и жёсткой водой. И я могла бы получить от этого настоящее удовольствие, если бы в окна не подсматривали самые разнообразные девчонки, и коридор не был бы ими забит. Сильно подозреваю, что все они – поклонники конкурса пар.

Праздник отмечали в одном из гостевых домиков на самом краю территории Академии. Милое уютное местечко, сбитое из кругляка и отапливаемое мёртвым – магическим – огнём в огромном камине на полстены. И стоило нам толкнуть тяжёлую дубовую дверь, как воздух наполнился аплодисментами.

– Ура-а-а!

– Виват победителям!

– Здорово, Ноище! Вот это ты дал!

– Нэт тоже красотка, не каждый решится вообще туда подняться!

– Да оба красавчики! За Нэт и Ноя!

Раздался звон бокалов. Улыбаясь и обмениваясь шутками, мы прошли вглубь комнаты и остановились у камина. Я запустила руку в пламя, и оно стало ласково облизывать пальцы, оставляя лёгкое ощущение тепла.

– Как думаешь, все уже собрались?

Ной задумчиво оглядел просторный зал, наполненный в основном нашими сокурсниками.

– Учитывая, что здесь есть даже Рус, думаю, что все.

– Что? Рус?!

Действительно, в дальнем углу, уткнувшись в телефон, сидел Толль и не обращал на нас ровно никакого внимания. Рядом, в соседнем кресле, поджав под себя ноги, сидела Салли и что-то говорила ему на ухо. Сириус время от времени усмехался одними кончиками губ и продолжал водить пальцем по экрану смартфона.

– Точно, – прошептала я, – Толль!

Ной удивлённо взглянул на меня, но было уже не до ответа. Догадка озарила меня. Конечно же Толль! Тот самый, кто ей нравится! Они так хорошо общаются, она – единственная, на кого Сириус не рычит, слушается её и терпит всё, что она вытворяет с его внешним видом. И если раньше она всё подбивала меня сблизиться с ним, то теперь пытается обратить мой взор на доктора Нокса. Кроме того, Салли боялась ему признаться, а теперь, несмотря на всю непопулярность Сириуса, пригласила его на день рождения. Да очевидно же!..

– Привет, – широко улыбаясь, я подошла к несостоявшейся парочке. – Рус, ты не против, если я украду у тебя Салли?

Тот меланхолично пожал плечами, даже не соизволив поздороваться.

Подхватив Салли под локоть, я утащила её на лестницу под смешливыми взглядами присутствующих, которые уже накинулись на Ноя с расспросами. В стороне остались только одногруппники, которые успели достать нас обоих на утренних парах.

– Слушай, я поняла. Прости, что сразу не догадалась, кто тебе нравится. Даже не думала, что всё окажется настолько очевидно!

Она медленно открыла рот, собираясь что-то сказать, но почти сразу его захлопнула и кивнула. Бросив оценивающий взгляд на товарищей, я ещё раз оценила ситуацию. Почти у всех присутствующих парней есть девушки, за исключением троих, и если выбирать из них… конечно, Толль!

– Знаешь, у меня есть на него кое-какое влияние, так что могу подсобить. Давай я с ним тихонько поговорю, а потом уже ты? Кстати, как с письмами, вышло что-нибудь?

Салли зарделась и отвела глаза.

– Я написала один раз, – ответила она почти шёпотом, – но он ничего не ответил. Как думаешь, значит ли это, что?..

– Это ничего не значит, – отрезала я. – Может, постеснялся. Или ему надо было подумать. Может, вообще случайно не увидел. Хотя не думаю, что ему много кто пишет…

Салли с сомнением покачала головой.

– У него довольно много поклонниц на самом деле.

– Ну да, после его выхода на отборе – точно…

Моя подруга кивнула, закусила верхнюю губу и посмотрела на Сириуса долгим взглядом чуть влажных глаз. Он всем своим видом демонстрировал, насколько ему не интересно слушать рассказ оказавшегося рядом Ноя о полёте с парашютом.

– Я поговорю с ним сегодня ночью, когда все разойдутся, – сказала она уже более твёрдым голосом. – Куда уже отступать-то.

– И то верно. К тому же, у тебя есть я.

Подмигнула слабо улыбнувшейся Салли и отправилась на помощь Ною, который, впрочем, прекрасно справлялся с наплывом всё новых и новых вопросов. Тяжела жизнь популярных людей.

Подходящий момент для разговора с Сириусом выдался примерно через час, когда он заявил, что хочет подышать, и вышел на балкон второго этажа. Я юркнула за ним следом, осторожно прикрыла дверь и встала рядом с оборотнем, облокотившись руками на заснеженные перила.

– Устал?

Изо рта вместе со словами вышел небольшой клубочек пара.

– Чего это? – хмыкнул Рус.

– Люди, шум… Ты ещё и не знаешь почти никого. Зато они все знают тебя! И, знаешь, по-моему, к тебе относятся уже не так, как раньше. По крайней мере, не шугаются.

– Так себе новости, – ни разу не обрадованным голосом ответил он. – Теперь в любой момент меня кто-нибудь может выбесить, и!..

– Слушай, – перебила я его. – Может, тебе просто нужно больше положительных эмоций? Девушку завести, например.

– Смеёшься? С моими-то психованными стихиями и нервным Зверем?

– С этим скоро разберёмся. Излечишься. И всё станет проще. Может, посмотришь по сторонам? Варианты-то есть, и неплохие.

Сириус закатил глаза.

– Какие варианты? Ты про этих, которые подсматривают за мной из-за угла и хихикают?! Тьфу, мерзость какая.

– Да нет же! Нормальные варианты.

– Про Кит даже не начинай! Чтобы избежать помолвки с этой крысой, мне пришлось уйти из дома. И менять своей позиции не намерен!

– Фу, как ты мог вообще такое подумать! Чтобы я предлагала своему другу с Покс встречаться! – меня передёрнуло, а лицо скривилось в отвращении. – Ты мне вроде как уже не совсем чужой человек.

– И какие тогда варианты? До того, как мы с тобой начали операцию по поиску супер-профессора, я и не общался здесь ни с кем.

– Вот именно, – я с нажимом ткнула его кулаком в плечо. – С тех пор кое-что изменилось!

Впервые за последние несколько минут он повернулся ко мне, и теперь долго, изучающе смотрел в глаза.

– Ну?! – не выдержала я.

– Что – ну? Может быть. Подумаю об этом. А теперь отстань! Дай мне спокойно подышать уже.

Я шутливо боднула его лбом и счастливая побежала в дом – докладывать Салли об успешно провёрнутой операции.

***

Салли отбросила за спину одну из своих длинных кос и вытерла со лба проступившую влагу. Мусор был собран, и теперь три огромных мешка стояли, подбоченившись, посреди зала.

– Закончили, что ли? – улыбнулся Ной, вытирая руки влажной салфеткой. – И как только пятнадцать человек могли за вечер так нагадить?

– А то ты не знаешь, – хихикнула Салли. – Между прочим, игру с одноразовыми тарелочками ты придумал, и я не удивлюсь, если где-нибудь на шкафах ещё завалялась пара штук.

Ной отмахнулся:

– Зато было весело! А это – главное на празднике, ведь так?

– И правда, – выдохнула она и на секунду задумалась, собираясь с мыслями. – Слушай, я хотела поговорить насчёт вчерашнего сообщения…

И замолчала. Тишину нарушал только завывающий ветер и уютное потрескивание камина.

Ной вздохнул, сел в одно из кресел в центре комнаты и приглашающим жестом кивнул на соседнее. Салли осторожно опустилась на самый краешек, словно боялась, что оно сломается под её весом.

– Ты ведь его видел, да? – уточнила она внезапно севшим голосом.

Он кивнул.

– Салли. Я… понимаю. Возможно, даже слишком.

Её брови дрогнули и чуть сдвинулись друг к дружке.

– Догадываюсь, – тихо-тихо, словно от голоса осталась только тень, ответила она. – Всегда догадывалась. Но если бы всё было иначе… ты бы не был рядом. И тогда…

– И тогда не было бы этого разговора, – мягко улыбнулся Ной.

Салли втянула носом воздух и подняла глаза к потолку, словно в попытке заставить слёзы вернуться обратно в глаза.

– Может, лучше, чтобы его и не было, – она попыталась улыбнуться в ответ.

– Знаешь, – подумав, сказал Ной. – Давай немного подождём? Я ж не дурак – всю жизнь стучать в закрытую дверь.

– То есть? – ей вдруг стало страшно и радостно одновременно.

– Просто подождём. Не будем ничего загадывать. Не будем ничего решать. Подождём до конца учебного года, и если всё сложится подходящим образом…

– То что?

– То я весь твой.

Улыбка Салли чуть померкла.

– Разве это правильно? Разве можно… без любви?

Усмехнувшись, Ной подался вперёд.

– Любовь – штука такая, она приходит, если открыть для неё двери. Я, конечно, ничего не обещаю, но попробовать можно.

Салли подняла глаза на окно, за которым виднелась всё ещё круглая, но стареющая луна, и глубоко вздохнула. Возможно, в его словах есть смысл.

Глава 24. Лабиринт

«Лабиринт» – так назывался следующий этап состязания, и меня он пугал больше всех. Мало того, что он решал, попадём мы в библиотеку или нет, только здесь каждый год были сюрпризы. Каждый раз новое, ключевое испытание.

Публику мы даже не видели: для неё был организован специальный зрительский зал с восемью экранами, каждый из которых транслировал одну из оставшихся пар. Специальные наушники, которые выдавались каждому зрителю, легко переключались на любую из этих «телепрограмм», так что нас могли даже подслушивать. А значит, следовало особенно внимательно следить за своими словами.

Участников собрали у входа в катакомбы Академии. Огромный подземный город, некогда использовавшийся для подведения воды и тепла, для магических экспериментов и ещё боги знают для чего, пролегал под всей территорией, принадлежащей ВУЗу. Общая длина коридоров составляла десятки километров, и среди всего этого лабиринта необходимо найти определённый выход. Первые организаторы конкурса были настолько вдохновлены этой идеей, что провели два месяца в корректировании катакомб: заваливали некоторые проходы, кое-где наоборот пробивали так, чтобы все дороги в конечном счёте приводили в одно место. С тех пор лабиринт не трогали. Перед самим конкурсом некоторые проходы, ведущие по короткому пути, ограничивали магическими щитами, которые преодолеть можно было либо собственными знаниями и способностями в области магии, либо разгадав ребус. Впрочем, практика показывала, что на ребусы уходит несоразмерно много времени, и быстрее просто бежать в случайном направлении, пока не доберёшься до конечной точки.

– Может, хоть попробуем что-нибудь разгадать? – спросила я, разминаясь в стороне от входа в катакомбы.

– Незачем, – покачал головой Ной. Он упёрся лбом в стену, а ногами отступал от неё всё дальше, растягивая связки и сухожилия стоп. – Быстрее добежим. В спокойном марафонском темпе. Ветром подгонять нас не буду: постараюсь беречь силы, вдруг пригодится.

– Я поделюсь.

– Надеюсь, это не понадобится. Главное добраться до изолятора, там всё равно сидеть, отдохнём нормально. Километров двадцать осилишь?

Кивнула.

– Двадцать осилю. Насчёт больше – не уверена.

– После изолятора пешком пойдём. Знать бы, что они задумали, без карты будет сложно…

Всего на прохождение лабиринта выделено было восемь часов, поделенные на три основные фазы. Первая – Ребусы. Здесь каждый короткий путь преграждался обычным силовым щитом, которым управляли снаружи. Решили ребус – щит для пары снимается.

Вторая фаза – Изолятор. Говорят, этот этап позволят проверить чувства. Каждой паре выделен свой изолятор – маленькая пустая комнатка без окон и дверей. Здесь около часа не происходит вообще ничего. Можно поспать, поесть, обсудить план действий. По истечении часа – испытание любви. Прошли испытание – получили карту. Сориентировавшись по карте, можно бежать по лабиринту уже не наугад, а максимально сокращая свой путь.

Третья, последняя фаза – Магия. Всё то же самое, только теперь без ребусов. Щиты имеют самую разную природу и каждый – свою особенность. Если в первой половине лабиринта можно было положиться либо на ноги, либо на логику, то здесь – либо на ноги, либо на магический опыт.

– Утешает только то, что баллы суммируются с прошлым этапом, – я потянулась и внимательно осмотрела оставшихся игроков. Среди них были и старшекурсники с факультета общей магии. С ними будет трудно тягаться. – И то, что мы быстро бегаем.

Ной рассмеялся, встал на ноги и, приобняв меня за плечи, повёл ко входу.

– У нас все шансы, не переживай. Бег – твоя суперсила! Лишь бы здесь орги никому не подыгрывали, а с остальным справимся.

– Даже с испытанием любви? – ехидно уточнила я.

Он посмотрел на меня и чмокнул в макушку.

– А с ним тем более.

Все эти объятья, поцелуи, воркования стали неотъемлемой частью нашего поведения на глазах посторонних людей. Странно было бы, если бы вне конкурса мы продолжали сидеть в противоположных концах аудитории и в качестве приветствия просто взмахивать рукой. Надо признать, у Ноя это получалось лучше, но Салли успокаивала, дескать, образы у вас вполне соответствуют: Ной весь из себя общительный, раскованный и эмоциональный – а я холодная, спокойная… и вот эта вот вся песня, за которую хотелось придушить. Вот вроде головой понимаю, что она права, а всё равно обидно. Ной же только смеялся. Ему всегда было смешно.

– Ну что, ребята, – произнесла девушка в коротком голубом платье, поднимая над собой сигнальный пистолет. – Всем удачи и помните: мы за честную игру! Пять! Четыре! Три! Два! Один!

Раздался выстрел, и все восемь пар вошли в первый зал катакомб. Большое просторное помещение с каменными сводами, тёмное и сырое, а вдоль стен – около десятка проходов. Выбрав первый попавшийся, мы с Ноем свернули и припустили бегом, надолго оставшись один на один друг с другом в бесконечном подземном лабиринте.

Первый этап мы преодолели легко. Сначала я думала, что с ума сойду бежать столько километров с таким однообразным пейзажем. Но оказалось, что это весело: дорога виляла, а при встрече с очередной развилкой, на ходу играли в камень-ножницы-бумага, чтобы определить, кто выбирает следующий поворот. И когда мы добрались таки до изолятора, ноги уже еле держали, но зато настроение было хорошим.

Сначала мы даже не поняли, что попали в свою камеру временного заключения, просто решили, что вышли в тупик. Но стоило нам развернуться, как прямо на наших глазах опустился кусок стены, отрезая тупик от внешнего мира.

– И что это? – спросила я, оглядываясь по сторонам.

– Изолятор, – коротко ответил Ной.

– Какой же это изолятор, тут даже мебели никакой нет.

Мой спутник усмехнулся и пошёл к стене, возле которой присел на корточки и положил ладонь на гладкую поверхность пола.

– Видимо, предполагается, что все условия мы должны создать себе сами. Ну, или переругаться прямо здесь из-за отсутствия банальных бытовых удобств. Тебе, кстати, в туалет не нужно? Здесь с этим могут быть проблемы.

Я бросила взгляд на витающую неподалёку «муху» микрокамеру, при помощи которой за нами следили всю дорогу.

– Пожалуй, потерплю до выхода. У меня с этой пробежкой такое обезвоживание, что труда не составит.

– Давай хоть чайку выпьем.

Ной сел на пол, скрестив ноги, и быстро начал складывать одну за другой стихийные печати. А как только закончил, перед ним вспыхнул костерок. Тот весело плясал прямо на полу, не задевая его: никакой копоти не оставалось на холодной каменной кладке. Ной поковырялся в своём рюкзаке и спросил:

– Нэт, ты умеешь левитировать предметы?

– Если только недолго, – ответила я, присаживаясь на уже обогретый пол и уставилась на огонь. Он завораживал тем сильнее, чем лучше я осознавала, что не понадобилось даже горючего для его разжигания.

Мой спутник вздохнул и сел рядом, подставляя руки теплым язычкам.

– Ну, сосиски с хлебом жарить не обязательно, можно и так поесть.

– А как же твои стихии?

– А что стихии? Ветром поддерживать никакого толка. Чем ещё? Водой? Электричеством?

– Камнями, – предположила я, поковыряв залитую чем-то вроде цемента щель в полу. – Есть же ещё Земля.

– Земля, – Ной поморщился, – так не работает. Она вообще самая… тяжёлая из стихий. Медленная, грузная, с ней трудно общаться. Будешь бутерброд?

– Давай, – я вздохнула. – Слушай, а ты не сможешь меня обучить немного магии стихий? У тебя это так здорово получается…

Он протянул мне кусок хлеба с выложенными на нём двумя половинками разрезанной повдоль сосиски. Благодарно кивнув, я откусила пахнущий копчёностями бутерброд и принялась задумчиво жевать.

– Что, хочешь усмирить своего товарища по несчастью? – спросил Ной, набив рот.

Я мысленно порадовалась, что вокруг так темно, и в свете костерка он не заметит моё смущение. Не только перед ним самим, но и перед теми, кто мог сейчас слушать наш разговор.

Конечно, Ной угадал. Он читал меня, как раскрытую книгу, и от того становилось немного жутко. Может, он не только стихиями управлять умеет, но и мысли сканировать? Как бы то ни было, ему есть чему меня поучить: хотя бы сдерживать обезумевшие стихии, не позволяя им разрушать всё вокруг, а это уже много.

– Да мне давно хотелось научиться, как ты, – я попыталась уйти от прямого ответа, но, кажется, получилось ещё хуже. Он хмыкнул, поднял глаза к потолку и словно даже забыл про бутерброд. Помолчав с полминуты, Ной набрал полную грудь воздуха:

– Как я – не получится. Чтобы как я, надо было родиться сыном моего отца, и никак иначе. Ну, или потомком по мужской линии какого-нибудь другого древнего друида.

– А причём тут друиды? Их же нет уже лет тысячу.

– Их нет. А потомки есть.

– Так, – теперь уже и я отложила в сторону половинку недоеденного бутерброда. – Ладно, допустим. Ты – потомок одного из друидов, это понятно. И что теперь?

Он раскрыл рот пошире и запихнул в рот всё, что осталось от бутерброда, от чего острые скулы стали казаться ещё острее. С трудом жуя, он спросил:

– Ы фо-ныуть ахе уээх?

– Чего-о? Прожуй сначала, горе моё!

Он с усилием проглотил бутерброд, не дожёвывая. Я только головой покачала: кажется, он воспитанию не поддаётся.

– Я говорю, ты сама-то умеешь что-нибудь?

– Ну, как все. Что в школе учили… – Я сложила руки лодочкой и попыталась призвать воду. Не с первого раза, но она услышала меня, ладошки наполовину наполнились живительной влагой. – Если вдруг окажусь в пустыне, то от жажды не умру.

– Да, – Ной поджал губы, наблюдая, как вода просачивается между моих рук и капает на пол, оставляя круглые неровные следы. – Стихии в школах проходят так – постольку поскольку.

Потом сложил печать воды: словно перевёрнутый вверх ногами домик из пальцев обеих рук, – и небольшой водяной вихрь завертелся в воздухе.

– Ты представь, сколько было бы пожаров, наводнений и боги ещё знают чего, если бы нормально учили, – заметила я, наблюдая, как легко он играет со стихией. Ной усмехнулся и согласно покивал, а вихрь в это время постепенно превращался в маленькое, с блюдце в диаметре, кольцо.

– А теперь объясни мне, как ты призвала воду?

Я пожала плечами.

– Как обычно. Пригласила её – и она согласилась прийти.

– Правильно. Обычно так и делают. Даже хорошие маги стихий – они, конечно, в более тесной дружбе с ними, но всё равно им приходится просить у них помощи. И иногда стихии могут отказаться.

– Это неприятно.

– Не то слово, – усмехнулся Ной и подцепил пальцем водяное колечко, которое продолжало вертеться. – А вот меня стихия не ослушается никогда.

– В смысле? Они у тебя в рабстве, что ли?

Он расплылся в довольной улыбке и даже немного смущённо опустил взгляд.

– В некотором роде. Но я бы скорее сказал, что они у меня… приручены. Как собачки. Выполняют мои приказы и радуются, когда я доволен.

– Так бывает разве? – я поморгала, не до конца веря его словам. – Нам всегда говорили, что стихии обладают разумом, сопоставимым с человеческим, но…

– Но не обладают выраженной волей, – перебил меня Ной, выразительно кивая. – А про друидов вам рассказывали?

– Нет… только на истории, но совсем вскользь, в наших землях они почти не появлялись.

Он отмахнулся от меня, словно от дурочки, и я потупила взгляд. Молчала бы лучше. Вот наверняка именно сейчас Толль подслушивает и обзывается!

– Так говоришь, будто я в школе не учился, – буркнул Ной, и на его пальце начали появляться кольца других стихий. Они перескакивали друг через друга, не касаясь, и будто даже не замечая. – Вот друиды каким-то образом умудрились стихии себе подчинить. Про Войну Ветров слышала?

– Только название…

– Двоечница.

– Прости, – пискнула я и подтянула к себе ноги. Всегда смешливый и беззаботный Ной почему-то стал вдруг серьёзным и строгим. Нет, общение с Сириусом определённо на пользу ему не идёт!

– Горе моё, – хмыкнул он, вторя моим же словам, и вздохнул: – Война Ветров – это гражданская война в Наумирии сто восемьдесят четвёртого года. Известна тем, что это была война между друидами, и из неё никто не вышел победителем. Стихии, прирученные ими всеми, получали противоположные приказы, и не понимали, кому служить. Просто метались в панике и уничтожали всё на своём пути. Так-то.

Я помолчала, наблюдая за огнём. Было тепло и даже в некотором роде уютно. Ноги ныли, спина и лёгкие – тоже. Стараясь не обращать внимание на боль, я чуть откинулась вбок и облокотилась на Ноя, устроившись головой на его плече.

– А как же… мой товарищ по несчастью? – Имя называть в целях конспирации не стала. – У него как-то не так. И не прирученные, и не соглашающиеся. Знаешь, я когда тонула, всем телом ощущала, как вода была счастлива свободе. Разве так бывает? У неё ведь не должно быть воли?

Ной долго раздумывал перед ответом. Так долго, что я успела засомневаться, что вообще дождусь. Но, в конце концов, с сомнением в голосе он сказал:

– А у него всё не как у людей. Я не знаю почему. Такое ощущение, что его стихии имеют свою волю и выжидают момента, когда он потеряет контроль и не удержит их в узде. Если честно, не уверен даже, что его способ обращения со стихиями хоть отдалённо похож на мой. Поэтому всё, что я могу – это схватить их, – он резко зажал в воздухе кулак, внутри которого забился в судорогах тонкий хвостик пламени. – Схватить, придушить и держать, что есть сил. И надеяться, что смогу удерживать достаточно долго.

Говорили, что в изоляторе можно поспать. Не представляю, как это получалось у наших предшественников, если только найти где-нибудь раскладушку с мощной системой уменьшения и взять с собой. Но где можно достать такой ценный объект и сколько он будет стоить, я себе не могла даже представить. Поэтому все два часа мы так и просидели у огня, разговаривая о стихиях и о магии. Ровно до тех пор, пока в стене с жутким скрежетом не открылась ниша.

– Прошу вас приступить к испытанию любви, – раздался женский голос из мобильного динамика внутри этой ниши. – Перед вами два индивидуальных ингалятора. Они совершенно безопасны. После того, как каждый из вас наденет маску ингалятора, вы переворачиваете песочные часы и ожидаете, когда песок полностью переместится в нижнюю часть. После этого ингаляторы можно снимать. Перед вами на экране будут появляться вопросы, которые вы по очереди задаёте друг другу и отвечаете на них. После того, как все ответы будут озвучены, вам нужно будет выпить по стакану воды из шкафчика и ожидать решения судейской комиссии. Есть ли вопросы?

Мы переглянулись и отрицательно покачали головой. Дурное предчувствие начало осторожно красться по позвоночнику.

– В случае непредвиденных обстоятельств нажмите на красную кнопку. И помните, мы следим за вами неотрывно.

Я протянула руку и взяла с полки в открывшейся нише маску ингалятора, трубка которого уходила куда-то в стену, и натянула её на себя. На той же полке были большие песочные часы, два стакана с бесцветной жидкостью, а в боковую стену вмонтирована красная кнопка. Всё вполне понятно. Магический экран загорелся прямо в стене над нишей. На нём значилось: «Наденьте ингаляторы.»

Ной последовал моему примеру и тоже натянул пластиковый стакан, накрывающий нос и рот. После этого, следуя указанию на экране, перевернул часы.

Надпись сменилась на «Ожидание».

Через несколько секунд воздух, которым мне приходилось дышать, стал приторно сладким, и я застонала, убедившись в полной верности своего предчувствия.

– Газ Сайбера! Ной, ты чувствуешь?

– Чувствую, что не физраствор. Это что?

– Да как что! Сыворотка правды в газообразном состоянии. Будешь врать – начнётся гиперреакция организма. Затруднённое дыхание, усиление сердцебиения, повышенное потоотделение, начнёт бросать в жар и сохнуть во рту. Всё это мгновенно и очень неприятно.

– Дрянь какая… А ты-то откуда знаешь?

– Память хорошая. На химии мимолётом в школе проходили. Кто ещё здесь двоечник!

– Я понял. Значит, надо просто не врать?

Наступив ему на ногу, я попыталась сделать самые выразительные глаза.

– Ну да. Хорошо хоть, правда у каждого своя.