Текст книги "Лисы взрослым не игрушка (СИ)"
Автор книги: Анна Бегун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Глава 30. Донор
Когда мир снова вернулся, я не стала медлить ни секунды, и сделала всё, как велел таинственный учитель. Опасного в этом ничего не должно быть, но если всё-таки поможет… Я должна.
Положила голову Толля себе на колени – он горел. Пальцы расположила на голове и пустила по его каналам свою силу.
Теперь уже я сама горела вместе с ним. Это был не физический жар, но казалось, что всё внутри полыхало ярким пламенем. Стиснув зубы, прикрыла глаза и склонилась над Сириусом, чтобы не терять концентрацию, как вдруг он резким движением схватил меня за спину и пальцами вцепился в ткань рубашки. Концентрироваться стало сложнее. Рус царапал мою спину, мял рубашку, собирал её складками в кулаки, задирая край всё выше, и надрывно скулил. Но отпускать было нельзя.
Всё закончилось мгновенно. Как-то вдруг он отпустил руки, обмяк и распахнул глаза, в которых читалось узнавание. Я снова не сдержала слёз, но теперь от облегчения, и, согнувшись, прикоснулась лбом к его лбу, задержавшись в такой позе на несколько секунд. Сердце стучало с бешеной силой – от страха и осознания, что только что могла так бездарно его потерять.
– Как же ты меня достала, – раздалось сзади. – Я как узнала, что Рус здесь с кем-то подрался, сразу побежала, а тут ты… Сначала Кайл, теперь он!..
Я резко подняла голову и увидела Кит, которая со злобной усмешкой демонстративно вертела в воздухе свой телефон.
– Но на этом всё, – продолжила Покс. – Больше ты мне палки в колёса вставлять не будешь, животное. Спецслужба уже в пути. Так что прощаюсь. Счастливого безвозвратного пути.
Кит развернулась и снова оставила нас с Сириусом одних. Я застонала. Задрав рубашку, он открыл миру Волчью Метку, а Покс, как назло, училась на одном со мной факультете, и, конечно же, знала об основных симптомах оборотня.
– Что происходит? – прохрипел Толль, пытаясь подняться на локте, но я надавила на плечи, вынуждая его лечь обратно.
– Сейчас сюда придут медики и отнесут тебя в палату. Нужен профессиональный осмотр.
Он посмотрел на меня округлившимися глазами и одним движением вскочил на ноги.
– Дура! – заорал Сириус, хватая меня за руку и утягивая за собой прочь из коридора. – Какой осмотр! Да нормальный врач в два счёта вычислит Зверя! Кит, крыса драная, настучала на тебя! У нас нет времени, быстро к профессору!
Я не смогла даже ответить, и просто бежала, влекомая силой его руки, и думала, глядя на татуированную часть головы: «Этот человек был нежным и мечтательным мальчиком?.. Это он-то верил в любовь? Как такое возможно?»
А ещё, казалось, что каким-то особенным зрением я видела теперь, как в нём играют весёлые языки пламени.
Мы остановились возле заветного кабинета, изнутри раздавались какие-то звуки. Повезло. Было бы обидно, если бы пришлось ждать тут профессора до самого вечера. Кивнув в ответ на вопросительный взгляд Сириуса, я решительно постучала в дверь.
– Доктор Нокс, вы нам срочно нужны! – заявила я, безапелляционно врываясь в кабинет, и осеклась в конце.
Посреди кабинета стоял тот самый портал, который ещё прошлым вечером мы обнаружили в заброшенном кабинете медицинского факультета. Профессор стоял перед ним на коленях с отвёрткой в руках, а рядом красовался раскрытый чемодан с инструментами.
– Да, Блик, проходите. Вы вчера так резво убежали, я даже подумал, может, случилось что. Вы за палочкой? О, здравствуйте, молодой человек, мы не знакомы?
Сириус закрыл дверь, а я вышла вперёд, пытаясь проглотить подкативший страх. Не то чтобы я боялась самого профессора, дело было скорее в самой важности происходящего здесь и сейчас.
– Доктор Нокс, – сказала я строго. – Доктор Лио Нокс. Ваш Зверь – тигр?
Профессор замер, внимательно глядя на нас, потом отложил в сторону отвёртку, вытер руки тряпкой, лежавшей поверх инструментов, встал и рукой указал на стулья, стоявшие вокруг большого стола.
– Присаживайтесь, молодые люди. Вижу, нам есть, о чём поговорить.
Мы с Толлем переглянулись и с некоторой нерешительностью сели на предложенные стулья. Сам профессор пристроился напротив, через стол, словно принимал у нас зачёт, и, сложив руки на коленях, откинулся назад.
– Итак, – сказал он. – С чем же вы ко мне пожаловали?
– Как вы избавились от Зверя? – спросила я напрямую.
Доктор Нокс покивал:
– Значит, не Кайл? Ты? Да, можно было догадаться. И этот молодой человек – тоже?
Мы промолчали.
– Ребят, – сказал профессор и, приподняв очки, потёр переносицу. – Я удивлён, что вы меня отыскали, но помочь вам не могу. По крайней мере, сейчас.
– А когда сможете? – подал голос Сириус.
– Не знаю. Всё зависит от успешности нового эксперимента. Может, через неделю. Может, через пару лет.
– У нас нет этого времени! – воскликнула я и хлопнула ладонью по столу. – Расскажите, как вы вылечились?
Профессор вздохнул, и лицо его исказилось внутренней болью.
– Как я – не стоит, – покачал он головой. – Иначе вам придётся отдать в обмен на здоровье чью-то жизнь.
Я почувствовала, как напряглось моё лицо. Обернулась к Сириусу и обнаружила, что его лоб пошёл бороздами, а брови сошлись на переносице.
– Послушайте, – Нокс склонился над столом. – Я вам объясню, и вы поймёте. Знаете, что это такое?
Он указал на портал, и мы кивнули.
– Этот портал перемещает между мирами. Миры бывают разные: в некоторых магия есть, в некоторых – нет. Оказавшийся в определённом мире организм подстраивается под его реальность: волшебная палочка в мире без магии станет обычным прутом, грифон – просто животным. Оборотень сам по себе – явление магии, поэтому он тоже исчезнет из вашего тела, как только вы перенесётесь в такой мир.
Я поморгала, пытаясь осмыслить происходящее.
– Значит, всё, что нам нужно, – это пройти через портал в мир без магии и вернуться?
– В целом да, – кивнул профессор. – Вот только в мире без магии портал тоже потеряет свою силу. И станет просто железкой. Обратно вы не вернётесь.
– Но вы же здесь? – резонно заметил Рус.
– А здесь мы переходим к самому сложному. Чтобы не потерять связь с этим миром, необходимо, чтобы другой человек стоял одной ногой здесь, другой – там, сохраняя связь с магией. Как только исчезнет оборотень, вы сможете вернуться назад. По моим личным убеждениям это происходит в течение пяти секунд.
– Так и в чём проблема-то?! – не выдержала я.
– Проблема, Лисанэтта, в том, что человек, задержавшийся между мирами, почти мгновенно умирает.
Я собралась было вскочить, закричать: «Чего же мы ждём?!», – но в следующий момент осмыслила и промолчала, клацнув зубами. Повисла напряжённая тишина.
Сириус, впрочем, не выглядел шокированным. Он задумчиво кивал, глядя куда-то в пространство.
– Это из-за потери силы, я так понимаю, – сказал Толль, взял со стола карандаш и начал крутить его в пальцах, словно это помогало ему думать. – Если перемещаться между мирами через коридор Волшебного моря, это тоже происходит. Сила просто улетучивается и растворяется в воздухе. Приходится очень сильно её экономить, чтобы подпитывание происходило без перебоев и с нужной скоростью. И то… неосторожное применение силы ведёт к магической коме.
– А вы на удивление хорошо осведомлены, – удивился профессор. – Верно. Обычный, мгновенный переход через портал вы, скорее всего, не заметите. Но с каждым мгновением между мирами потеря становится всё интенсивнее, и в конце человек просто сгорает. Врачи разводят руками, говорят, смерть наступила мгновенно по неустановленной причине. Ни единого следа того, чтобы в организме что-либо шло не так.
– А ведь существуют миры, где здоровье не завязано на силу, – задумчиво протянул Рус. – Есть какие-нибудь данные, за сколько сгорает обычный человек?
– Достоверно неизвестно, но скорее всего секунды за три. Максимум – четыре. Однако, я склонен смотреть на этот вопрос пессимистично. А что в вашем понимании «обычный человек»?
Сириус кривовато усмехнулся.
– Есть основания полагать, что мой организм выдержит.
Профессор покачал головой:
– С чего это вы взяли?
– Мой резервуар, – Сириус наклонился вперёд, словно доверяя большую тайну, – намного больше среднего. Намного.
– Раза в три, – кивнула я со знанием дела.
Доктор Нокс моргнул.
– Это… впечатляет, молодой человек.
– Так, может, попробуем? Я выступлю проводником для Нэтти. Ей срочно. А сам подожду.
– Нет, – строго покачал головой профессор. – Это исключено. Я не буду рисковать людьми, пока не доработаю портал. Если мне удастся снизить утечку, портал станет безопасным способом лечения для каждого.
Сириус вздохнул, откинулся на спинку стула и на секунду опустил веки. После чего он посмотрел профессору прямо в глаза. Начавший было что-то говорить, Нокс осёкся и задумчиво ответил на этот взгляд. Ещё спустя несколько секунд он повернулся ко мне.
– Впрочем, если вы подождёте несколько часов, я приведу портал в порядок – и можно попробовать. Гарантировать безопасность я не могу, но раз уж молодой человек вызвался добровольцем…
Я резко повернулась к Толлю, слишком поздно догадавшись, что происходит, и в бессознательном порыве схватила его за руку.
– Рус! Брось эту затею! Я, конечно, хочу излечиться, но не ценой твоей жизни!
Он сидел с улыбкой на губах и стремительно пустеющими глазами. Что-то было в этой улыбке… странное. Неестественное. Безумное. А ещё через мгновение он грузно повалился прямо на меня.
Стемнело.
Я нервно мерила шагами кабинет Нокса, даже на замечая, что пора бы включить свет. Сириуса мы пристроили на полу, подложив под голову мой рюкзак и накрыв пальто профессора. Прошло уже почти двенадцать часов, но Толль не приходил в себя.
Скрипнула дверь.
– Блик, вы почему в темноте? – спросил вернувшийся с последней пары профессор и щёлкнул выключателем. Я зажмурилась от ударивших в глаза лучей. – Так и не очнулся?
Покачала головой.
– Завтра за нами приедут. Если не найдут, будут искать.
– Это быстро не делается, – заверил меня доктор Нокс, раскладывая на рабочем столе свои бумаги. – Сначала досмотр, потом нужно вызвать следователей, дознавателей. Они, может, к вечеру приедут, а то и на следующий день только.
Я постучала пяткой по полу.
– Всё равно дорога каждая минута! Нам надо уходить отсюда! Как только подтвердится моё заболевание, начнут проверять всех в Академии, и в первую очередь – тех, кто со мной общался.
– А долго он так лежать может? – уточнил профессор, присаживаясь около Сириуса. – И часто с ним такое?
– Не часто, – уклончиво ответила я. Чтобы не выдавать тайну Руса, пришлось соврать, что микро-комы – симптом одной из наследственной болезни. На удивление, Нокс проглотил эту ложь и даже не поморщился. – От шести часов до нескольких дней.
Профессор ещё раз осмотрел Толля, ничего не обнаружил и отправился в очередной раз проверять работоспособность портала.
Я вздрогнула, приходя в себя глубокой ночью. Уснула прямо в мастерской доктора Нокса, пристроившись прямо на полу и подложив под голову собственный рюкзак с лежащей в нём курткой. Освещала аудиторию только крошечная настольная лампа, направленная на боковую панель портала, в которой, забыв об отдыхе, профессор ковырялся уже почти сутки.
– Не спится? – улыбнулся он. – Понимаю. Давно надо было сюда какую-нибудь раскладушку принести.
– Успею ещё отоспаться, – невесело усмехнулась я в ответ. – Не здесь – так в Питомнике.
– Тогда хоть поешьте, Лисанэтта. Я принёс вам ужин из столовой. Он немного полежал, но можно разогреть, – и профессор указал концом проволоки на микроволновку.
Посмотрев сначала в указанном направлении, потом на накрытый крышкой поднос на столе, я ощутила, как к горлу подкатила тошнота. Это всё нервы.
Поблагодарив профессора, подсела к Сириусу и внимательно осмотрела его лицо без единого признака жизни. Только грудь чуть вздымалась в такт неглубокого дыхания. Улыбка невольно коснулась моих губ, а рука сама потянулась к лицу. Я нежно провела тыльной стороной указательного пальца по его щеке, потом по шее – там, где всё ещё виднелся шрам от моих клыков, и не могла поверить, что сейчас готова согласиться даже на Питомник, лишь бы он открыл глаза. Лишь бы чужеземная магия не забрала его силу без остатка.
И тут меня осенило. Толль говорил, что эта магия базируется на самой жизненной силе, а его учитель, рассказывая о способе удержать Сириуса в нашем мире, назвал меня донором жизни. Может ли быть, что эта магия, как Врата стихий, тянет его за собой в свой мир?
Отбрасывая в сторону пальто, которым был укрыт Толль, я дрожащим голосом крикнула:
– Профессор, помогите его развернуть! Хочу кое-что попробовать!
Удивлённый доктор Нокс поднялся на ноги, привычным жестом вытер руки засаленной тряпкой и подошёл ближе. Повинуясь моим указаниям, он помог уложить Сириуса вдоль стены, головой – мне на колени. Большие пальцы на виски, указательные – на бьющиеся жилки под подбородком.
И сила потекла. Медленно, словно вязкая субстанция, я едва могла разглядеть её, но текла. Толль не шевелился. Увеличить интенсивность потока не получалось. Чуть не плача от бессилия, я попыталась расширить канал между нами, и – о, чудо! – течение стало активнее.
– Давай же, Русь… – шептала я, закрыв для концентрации глаза. – Давай… У тебя ещё вся жизнь будет, чтобы умереть, успеешь…
Но не сегодня. Не здесь. Не со мной.
Не знаю, сколько мы так сидели, но, когда я уже чуть было не отчаялась, грудь Сириуса взметнулась вверх и замерла. Испуганно открыв глаза – неужели всё, не дышит?! – я встретила удивлённый взгляд голубых глаз.
– Хватит умирать, – облегчённо выдохнула я. – Это вредно.
Сириус зажмурил глаза, со стоном выдохнул и, одной рукой схватившись за голову, прохрипел:
– Да, я снова с вами…
– Толль, – Нокс с улыбкой присел рядом. – Слава богам, вы в порядке! Я успел немного подшаманить портал, утечка должна стать меньше.
– Русь, – я попыталась улыбнуться как можно ласковее, чтобы скрыть собственный страх. – Нам надо срочно бежать отсюда, слышишь? Скоро здесь будут спецслужбы, следователи… Отловят всех оборотней в Академии. Ты же хотел в море, да? Так пошли! Есть же другие страны, другие миры, где-нибудь местечко нам найдётся.
Сириус сел, провёл языком по пересохшим губам и едва слышно сказал:
– Нэтти. Ты же знаешь. Со мной спорить бесполезно. Я всё равно это сделаю, даже если придётся снова полежать тут без сознания. Я выживу. Слышишь? Не бойся. Во мне столько силы, что её просто так не выпьешь. Это междумирье ещё подавится.
Нахмурившись, я отошла к окну и уставилась на блестящий в свете огромной убывающей луны снег. Луна… Будешь ли ты властвовать надо мной всю жизнь?
– Доктор Нокс, – бросила я, не оборачиваясь. – Вы сможете выдернуть его из портала, когда количество силы станет критически мало?
– Увы, Лисанэтта. В последние мгновения сила выходит настолько быстро, что ни один человек не успеет среагировать.
Я скрипнула зубами. Толлю ничего не стоит убедить меня так же, как профессора. Судя по реакции, Нокс даже не понял, что изменил мнение под чужим влиянием. Я тоже передумаю – и не замечу.
Оставалось только рискнуть.
– Рус, ты готов?
Он медленно встал на ноги, замер на мгновение и кивнул.
– Резервуар под завязку.
– Тогда поехали. – Доктор Нокс нажал несколько кнопок на портале, и тот загудел, словно холодильник. – Не задерживайтесь. Делайте всё быстро. Лисанэтта, исчезновение Зверя вы заметите. Возвращайтесь сразу, не медлите. На счету каждая секунда. Каждая доля секунды.
Я кивнула. Избегая прямого взгляда, Толль взял мою руку и подвёл к металлической рамке. Страх сковал меня всю: с головы до ног, – и колени едва гнулись.
Сейчас или никогда.
– Может, лучше в Питомник? – спросила я, остановившись у самого портала.
Но Сириус не ответил.
Он просто толкнул меня вперёд.
Переход сопровождался ослепительной вспышкой, и когда я, выпрямляясь, открыла глаза, то обнаружила себя на пологом склоне горы, а вокруг – только красная, выжженная пустыня, и ни единого признака жизни. Но интересоваться пейзажем времени не было. Перехватив удобнее руку Толля, я развернулась и чуть согнула колени, готовая в любой момент рвануть обратно в металлическую арку.
Толль виднелся только наполовину. Одна рука, одна нога, часть туловища и головы, повёрнутой ко мне. Вторая половина просто исчезала в пространстве портала. Сириус стоял ровно, глаза были прикрыты, а лицо – обманчиво спокойно.
– Рус, – позвала я негромко. – Рус, ты меня слышишь?
В это мгновение мир резко стал серым. Не в прямом смысле: краски стали блёклыми, запахи притупились, звуки стихли.
Это Зверь. Просто исчез. Испарился, в одно мгновение. А вместе с ним пропали привычные уже обострённые чувства.
Пора. Оттолкнувшись пятками, я бросилась вперёд, пихая Толля обратно в кабинет профессора.
Снова вспышка. Ослепляющая до боли в глазах. Яростно потёрла лицо и попыталась сфокусировать взгляд.
Сириус, полностью обмякший, лежал на полу, а Нокс сидел рядом с ним на коленях, схватив за запястье.
Дыханье спёрло.
Поднеся ко рту дрожащие ладони, я с трудом сдержала крик.
Глава 31. Связь
– Активность мозга сильно увеличилась за прошедшие сутки, – говорил врач доктору Ноксу, стоя у двери больничной палаты. – Честно, впервые вижу настолько глубокую магическую кому. И тем больше удивляет скорость его восстановления.
– А как сила? Она восстановится? – взволнованно уточнил профессор.
– Этого я вам сказать не могу. Придётся поискать другого врача, который бы сталкивался с такими случаями. Но, скажу честно, я не слышал о подобном никогда.
– Как же его организм? Он же засчёт чего-то работает?
– Какие-то крохи силы в нём ещё остались, – кивнул доктор. – Возможно даже, что после курса реабилитации он сможет творить какие-нибудь мелочи вроде поджигания свечи. Его резервуар словно лопнул, понимаете? Всё, что в нём есть, – это постоянно циркулирующая природная сила, но скопить её просто-напросто не в чем. Пройдёмте со мной…
Мужчины вышли, оставив меня в палате одну. Сириус лежал всё с тем же умиротворённым выражением лица, которое я видела в портале. Рядом размеренно пищал аппарат, контролирующий пульс. Потеря магии во время нахождения между мирами была настолько велика, что оборотню оказалось нечем подпитываться, и, как результат, Толль тоже оказался излечен.
Но полностью лишён магических сил.
Прибывшая в академию спецслужба взяла мою кровь и подтвердила ложный вызов, за что Кит выписали крупный штраф. Отец её взбесился и забрал дочку из ВУЗа, решив сослать в далёкую деревню к прабабушке на перевоспитание.
Сириус застонал и поморщился. Я тут же придвинула к нему стул и, наклонившись к своему спасителю, взяла его за руку.
Если бы он только знал, через что мне пришлось пройти. Он умер на моих руках трижды – за сутки.
– Рус, – прошептала я. – Русь…
– Что, – слабо улыбнулся он, не открывая глаз, – надеялась, что избавилась от меня? Как бы не так, мне ещё три года учиться, придётся терпеть.
– Дурак. Дурак. Дурак. Надо было нам вместе уйти просто в другой мир – и всё. И забыть обо всём.
Он приподнял веки, и в глазах его горел огонь. Тот самый, новый и весёлый.
– Нет, жизнь без магии… Разве ж это жизнь! Разве это жизнь, если не можешь бороздить морей и находить новые миры… Чушь это, а не жизнь.
– Дурак…
Он поднял руку и смахнул слезу с моей щеки.
– И пусть дурак. Зато ты здесь.
В дверь вошёл незнакомый мне плотный мужчина средних лет с очень светлыми волосами. Он был одет в строгий костюм-тройку, а в руках держал изящную трость.
– Ну что, – в его голосе слышался напор и особенная сила. Мужчина остановился посреди палаты и, поставив трость перед собой, опёрся на неё обеими руками. – Доигрался?
– Нет, пап, пока не доигрался, – улыбнулся Рус. – Пока ещё пляшем.
Мужчина окинул меня строгим цепким взглядом, точно таким же Сириус осматривал меня в день нашей первой встречи, и точно так же у меня сейчас по спине пробежали мурашки. Казалось, эти двое знают всему свою цену, и за меня дадут не больше, чем вон за ту прикроватную тумбочку.
– Рад твоему оптимизму, – ответил Толль-старший, прошагал к сыну, больше не уделяя мне ни грамма внимания, и, склонившись, тихо произнёс: – Не знаю, что именно ты вытворил, но врачам о твоём недуге ничего не известно. Резервуар твой лопнул, так что…
Он усмехнулся, многозначительно замолчав. Лицо Сириуса стало серьёзным и непроницаемым, словно не в его глазах только что блестели озорные огоньки. Они говорили друг с другом без слов, боролись, отстаивая каждый своё мнение – одними взглядами. Пока, наконец, мужчина не покачал головой:
– Ты больше не маг, Сириус. Возвращайся домой.
Тот на мгновение опустил взгляд, чтобы с новой силой вонзиться им в отца:
– Зачем ты пришёл? – на мгновение мне показалось даже, что изо рта у него вышел пар – до того холодными оказались слова.
А в следующий момент догадалась: это стихия. В совершенно новом, непривычном проявлении. Зябко поёжившись, я потёрла плечо, и только сейчас увидела, как морозный узор медленно пополз по окну, возле которого лежал Сириус.
– Не мог же я бросить тебя одного в такой час, – ответил отец. Сын хохотнул и с широкой улыбкой закинул голову назад. Потом широко поднял брови и удивлённо покачал головой:
– А раньше, значит, мог? Это сейчас я, по-твоему, один? А тогда мне не нужна была ни помощь, ни поддержка? Спасибо, пап, но ты опоздал со своей заботой.
Мужчина выпрямился, поджал губы.
– Здесь всё оплачено из моего кармана. И лучшие специалисты. И программа реабилитации.
– Это зря, – хмыкнул Сириус. – Если магия вернётся ко мне, я точно не стану заниматься твоим делом.
– Придурок! – поднял голос отец. – Если магия вернётся к тебе, будет шанс прожить ещё хотя бы лет двадцать! На тех соплях, что сейчас тянут твоё существование, далеко не уйдёшь! Со мной ты хоть человеком станешь! Из академии тебя всё равно попрут, пойдёшь на улицы мести тротуары и убирать за бомжами!
После короткой тирады Толль-старший развернулся на пятках и, чеканя шаг, вышел из палаты.
Я чуть не задохнулась от возмущения. Повинуясь внезапному порыву, выбежала за ним следом.
– Как вы можете так говорить с собственным сыном?! – крикнула ему в спину. Тот развернулся и, поставив трость перед собой, опёрся о неё обеими руками. – Кто, как не родной отец, должен верить в него?! Вы хоть понимаете, какой он гений?!
– А вы считаете правильным кричать посреди больницы, Лисанэтта? – совершенно спокойным голосом ответил он и тростью указал мне на дверь, за которой скрывался длинный балкон. – Пройдёмте.
Сжав зубы, я хмуро поплелась следом за высокомерным блондином. Кулаки сжимались сами по себе, и стоило мне чуть ослабить контроль – полетели бы ему прямо в нос. Но сам Толль-старший вёл себя удивительно спокойно.
– Откуда вы знаете моё имя? – спросила я, когда дверь балкона закрылась за нашими спинами. – Не припомню, чтобы нас представили.
– О вас, девушка, мне известно достаточно. И желаю донести до вашего сведения, что не одобряю вашей персоны вблизи своего сына.
– Не думаю, что вы имеете хоть малейшее право одобрять или не одобрять что-либо в его жизни. Или это не вы отреклись от него?
– Мы все допускаем ошибки. Я этим не горжусь, но признать собственную оплошность могу себе позволить. Пока Сириус – мой сын, вас рядом с ним быть не должно. Вам всё ясно?
– Послушайте, Толль! У меня даже язык не проворачивается называть вас тем же именем, что Руса! Он – благородный, честный и очень талантливый человек! Нормальный отец на вашем месте поддержал бы его и сделал великим волшебником, покоряющим миры и совершающим открытия вселенского масштаба. Что же делаете вы? Ах да, отрекаетесь от него, полностью лишая поддержки семьи! Вам плевать, что у него проблемы, что он…
Я замолчала, поймав себя на том, что чуть не сболтнула про оборотней. Но, оказалось, зря…
– А теперь вы меня послушайте, юная Блик. Мне прекрасно известно о том, какая именно проблема терзала его последние месяцы. И о вашей мне тоже известно. А ещё, вы чуть не убили моего сына, причём не единыжды. Рядом с вами он не способен держать себя в руках, хладнокровно мыслить и контролировать свой дар. Ваше влияние уж точно не поможет ему стать великим человеком. Я же Сириуса вырастил, воспитал и привил все те качества, которые вы тут так усердно защищаете, и знаю, что ему в действительность нужно. Так что будьте добры, исчезните с глаз моих долой. И с его – тоже. И никогда больше не приближайтесь к моему сыну, иначе… я найду на вас управу, уж поверьте. А теперь, если позволите…
Он коротко поклонился и, развернувшись, пошёл по балкону в сторону выхода.
Несмотря на более крупное телосложение, даже со спины сходство между отцом и сыном было очевидно. Несгибаемая осанка, приподнятая голова и настолько твёрдый шаг, что не возникало сомнений: он абсолютно уверен в том, что делает и куда идёт. Дождавшись, когда он скроется из виду, я в досаде зарычала на саму себя и со всей силы пнула стену. Взвыв от боли, попрыгала на одной ноге и, наконец, направилась обратно в палату.
Однако, внутрь меня не пустили. Из палаты валил дым, а сотрудники в голубых халатах бегали туда-сюда, словно сошедшие с ума муравьи.
– Что случилось? – воскликнула я, пробираясь к двери. Один из врачей взял меня за плечи и попытался оттащить от палаты Сириуса. – Пустите, там мой друг! С ним всё в порядке?
– Девушка, туда сейчас нельзя. У нас всё под контролем, но сегодня ему нужно отдыхать. Приходите завтра.
– Но я…
– Завтра!
Врач вытолкал меня подальше в коридор, а сам скрылся в палате. Дым к тому моменту почти перестал валить, но запах гари ещё долго заполнял мои ноздри.
Дорога домой была долгой. Автобус до академии ходит два раза в день, оставалось либо ждать до вечера, либо идти пешком все пятнадцать километров, которые разделяли нашу альма-матер и город. Выбор оказался очевиден. С такой поганью на душе свежий воздух и пружинящая усталость в ногах мне были просто необходимы.
В чём-то Толль-старший был прав: действительно, на мне вина за состояние Сириуса. Не надо было позволять ему быть проводником. Я должна была толкнуть его обратно в следующую секунду, как только поняла, что произошло. До чего же слаб человек! В тот момент я не успела даже подумать. А теперь… не удивлюсь, если он сам оттолкнёт меня.
«Нет, жизнь без магии… Разве ж это жизнь! Разве ж это жизнь, если ты не можешь бороздить морей и находить новые миры… Чушь это, а не жизнь.»
Сжала зубы и подняла глаза к серому небу, готовая взвыть, словно Зверь ещё жил внутри. Тогда, в палате, Рус вёл себя непривычно: улыбался, шутил, и то прикосновение к щеке – я никак не могла его забыть. Снова и снова перед глазами всплывало его лицо, а в ушах звенело: «Зато ты здесь.»
Как бы Рус повёл себя теперь? Теперь, когда он знает о лопнувшем резервуаре.
– Да что со мной! – я похлопала себя по щекам. – Соберись, тряпка! Развела тут нюни… Мы оба излечены, и теперь нас ничто не связывает. Ничто.
Твёрдо кивнула, но уже через несколько шагов чуть не задохнулась: память услужливо подкинула момент, когда он подхватил меня под ноги и, прижав к стене…
Помотала головой. Всё уже, всё! Нет никакого оборотня! Нет больше той силы, от которой подкашивались колени, а мысль отключалась при коротком взгляде на любого, хоть немного привлекательного парня. Что же это тогда, привычка?
Ещё несколько минут я пыталась бороться с томным чувством внутри, а потом плюнула и позволила себе просто в него погрузиться. Короткие мгновения нашей с Толлем близости вспыхивали яркими красками. И хотя никогда не заходило далеко, всё тело начало ныть, словно погружаясь в горячую воду, а сердце колотилось, делая воспоминания ещё более реальными.
– Боги, – прошептала я и, как вкопанная, застыла на месте. Одна деталь, почему-то забытая ранее, пронзила сознание насквозь: – Оборотня никогда не влечёт к другому оборотню. Никогда…
Дождавшись, пока все покинут маленькую аудиторию, я подошла к профессорскому столу. Доктор Нокс бережно, как величайшую ценность, складывал в футляр поисковый аппарат.
– Да, Лисанэтта? – улыбнулся он, поднимая на меня глаза, но не отрываясь от дела. – У вас остались какие-то вопросы?
– Да… нет. То есть да, – растерялась я. – Хотела спросить, но не по теме урока.
– Вы же знаете, я всегда к вашим услугам, – профессор защёлкнул чемоданчик с двух сторон и опёрся на него обеими руками.
– Скажите, – к щекам прилила кровь, – оборотень может испытывать влечение к другому оборотню?
– Конечно может, – удивлённо ответил профессор. – Они такие же люди, как и все остальные.
– Нет, вы не поняли. Я имею в виду неконтролируемое желание.
– А, вы об этом, – выразительно протянул доктор Нокс и задумчиво посмотрел в окно. – Нет, конечно нет. Зверь чувствует Зверя, даже если вы этого не осознаёте. Неизвестно, как это работает, но нигде не упоминается, чтобы оборотень испытывал желание укусить себе подобного. По крайней мере, я не встречал. А что, вы не знали об этом?
Я потупила взгляд:
– Нет, знала, конечно. Просто… забыла, – и, не прощаясь, побежала к выходу в надежде, что моё смущение было не совсем очевидно профессору.
Руса не видела уже двое суток. На следующий день после разговора со старшим Толлем в палату меня не пустили, сказали: «Пациент хочет побыть один», – ему нужен покой и силы на восстановление. Подозрение, что это было делом рук отца, не давало покоя. Неужели он настолько серьёзно настроен против меня, что подговорил сотрудников клиники не пускать меня к сыну? Однако, и сам Сириус не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. Оставалось только ждать.
Ждать – и надеяться, что он всё-таки согласится поговорить.
Вдруг моё внимание привлекло мельтешение за окном: на берегу озера возникали хаотичные вспышки огня, которые тут же затухали, сменяясь так же неожиданно возникающими глыбами льда. Они проваливались под воду, ломая тонкую корку на поверхности, и поднимали высокие волны.
Чтобы заметить Сириуса, пришлось приглядеться. Он стоял под самым деревом, скрестив руки, и даже не шевелился, даже не пытался управлять потоками. Дыхание перехватило от нахлынувшего волнения.
«Сейчас – или никогда!» – твёрдо решила я и бросилась к выходу из академии.
Вокруг никого не было. С тех пор, как Толль стал показываться у озера, все обходили его стороной. На всякий случай. И только последнее время изредка подсматривали за ним любопытные девчонки, да и те всё ещё побаивались подходить близко.
Я застыла в отдалении. Картина предстала и в самом деле красивая: над озером бушевали стихии, напоминая то салют, то магический поединок, озеро шло волнами, то и дело бросаясь на берег, а вокруг, покуда хватало глаз, сиял под ярким солнцем чистый снег. Полный покой академии в учебный день – и безумие посреди раскинувшихся холмов рядом.
