Текст книги "Приключения ведьмы Мирославы (СИ)"
Автор книги: Анна Австрийская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 2. ОДЕРЖИМЫЙ ХУДОЖНИК
– Зачем пожаловал? – не здороваясь процедила я, приземляясь за спиной незваного гостя.
Староста Юстас вздрогнул и обернулся. Белое, словно мел, лицо выпученные глаза и синие искусанные в кровь губы, заверили меня, что дело плохо.
– Матушка-ведьма, – упал на колени мужичок, – не дай пропасть…
Вот так поворот… Это что же такое могло случится, чтобы такой мужчина в моих ногах валялся.
Староста Юстас уже двадцать лет занимал свой нелегкий пост. Всю жизнь прожил в одной деревне и лишь по особой надобности выбирался в город. А как сын его, Олеус, подрос, так и вовсе переложил все поездки на плечи приемника.
Бабушка с Юстасом дела вела осторожно. Не по нраву он был ей… Много норова была в мужике, да мало дела. В деревнях ведь сила мужика в ручной работе заключается, а этот больше хитростью да умом брал.
Помню, как только я без бабушки осталась, Юстас первый явился на мой порог и предложил перебраться в его деревню. Ушлый мужик тут же предложил мне контракт на ведьминскую опеку Гремячево взамен на покровительство и немалый продуктовый набор. Чего таить, мне обещали дом со двором, корову, птиц и все, что только пожелаю.
Предложение было лестное, но не заинтересовало вольную ведьму.
Три для староста Юстас обивал мой порог, пока я не пригрозила ему бородавками и геморроем.
Тогда мужик выпросил наладить поставку некоторых лечебных снадобий для деревни, ведь лекарей в Гремячево отродясь не бывало. На это я согласилась, но с условием, что кроме старосты ко мне из деревенских никто носа совать не станет.
Конечно, староста пообещал, побожился, но… все не впрок. Народ окольными путями, тайком стал ко мне на огонек заглядывать.
– Ну, проходи, коль пришел, – вздохнула я, отпирая свою избушку.
В доме было тепло и уютно. Осип Никифорович всегда следил за этим.
Юстас так и вполз на мой порог на коленках, комкая в руках свою потрепанную шляпу.
– Нечего мне полы обтирать, – фыркнула я, – садись за стол.
Юстас тяжело поднялся и выполнил мою просьбу.
Ох, не нравится мне это…
– Осип Никифорович, – тайком обратилась я к домовому, – налей-ка гостю отвару из пустырника.
Чашка с дымящимся напитком появилась перед гостем из воздуха, а он этого даже не заметил. Сидел и смотрел в одну точку.
– Рассказывай, чего стряслось! – громко обратилась я к мужчине.
– Беда у нас, – мелко задрожал Юстас, – большая беда! Только ты помочь можешь…
– Какая беда?
– Деревню мою извести хотят, – зарыдал мужчина.
– Ты с чего такие выводы сделал? – ужаснулась я.
– Сам Бес к нам явился, не иначе… Проклял мою обитель – дом родной.
– Ты считаешь, что Бесу делать нечего, как твою деревеньку мучить?
– Уж не знаю, чем они в пекле занимаются, но видимо заскучало чертово отродье…
Мда… суеверия и ограниченность народа меня всегда радовало.
– Ты Беса-то сам видел? Или рассказал кто?
– А как его увидеть? Ведь прячется Бес и люду на глаза не показывается…
Я устало покачала головой и уселась напротив старосты. Надоело сказки слушать, пора выведать правду.
– Посмотри мне в глаза, – глухо попросила я, испугав Юстаса еще больше, – пусть они мне расскажут всю беду твою.
Стоило установить визуальный контакт, как управлять мужчиной стало проще.
– Говори, что твою деревню губит.
– Странная болезнь к нам явилась, – с придыханием рассказывал мужчина, – старики мрут, дети чахнут на глазах, а отчего не понятно… Мы лекаря к нам зазвали, Олеус его из города привез, а он только руками разводит. Мол, нет никаких причин для болячки этой… а раз причин нет, то и лечить нечего. А как нечего?! Когда у меня за месяц десять человек померло…
Хм… десять это слишком много…
– А давеча, моя голубушка Устинья занемогла. Лежит целый день ни жива ни мертва, стонет да дышит прерывисто. Жена моя над дочерью посидела, твоими снадобьями полечила, да только хуже стало… Помоги, матушка, спаси кровиночку мою и деревню. Я для тебя ничего не пожалею…
Юстас вновь бухнулся передо мной на колени.
– Обещать не могу, – жестко ответила я, – но что к чему посмотрю. Жди меня на улице!
Староста, утирая слезы рукавом, вышел из моего дома.
Я принялась собирать корзинку со снадобьями, оберегами и травами.
– Каррр…
– Что думаешь, Клавдий? – обратилась я к мудрому ворону.
– Не нрррравится мне это…
– И мне не нравится, но выяснить что к чему нужно.
– Уха возьми. Каррр! Если что ко мне отпрррравляй, за помощью!
– Хорошо, – согласилась я. – А ты пока к деревне слетай, птиц поспрашивай, авось узнаешь что-то ценное…
– Хоррррошо, – ворон через окно вылетел из дома.
– Осип Никифорович, дом стереги и Лешего попроси глаз от него отвести.
Домовой не ответил, но я знала, что он услышал мою просьбу.
Собрав все необходимое, я переоделась в платье поверх которого накинул черную длинную накидку с капюшоном и вышла к ожидавшему меня мужчине. Вручив Юстасу тяжелую поклажу, я направилась в Гремячево.
В том, что дела действительно плохи, я увидела еще на окраине леса. Сороки кружили над деревней и по-вороньи кричали.
Улицы, некогда оживленной деревни, были пусты и тихи. Люд прятался в домах, коты не сходили со двора, а собаки забились в будках.
– Давно у вас так?
– Уж третий день пошел, – всхлипнул Юстас.
Я постаралась настроиться на природу и почувствовать ее настроение. Что-то мне мешало, что-то чужое и недоброе кружило вокруг.
Около дома старосты я остановилась и закрыла глаза. Грязно-серая дымка медленно сочилась из под двери и из окон.
– Поспешим, – холодно заметила я и вытащила из корзинки сухой чертополох.
Стоило бросить веточку на порог, как дымка возмущенно затрепетала и дернулась в сторону.
«Дуб Дубович, помогай» – мысленно обратилась я к покровителю и вошла в дом.
Олеус тут же подскочил из-за стола и метнулся к отцу.
– Что?.. – прошептал староста.
Парень лишь покачал головой.
Не теряя времени я прошла в соседнюю горницу. Там, на кровати лежала молодая девушка, а около нее рыдала резко постаревшая мать.
– Здравствуйте, – тихо поздоровалась я.
Женщина вздрогнула и обернулась. Поняв, кто я такая, вскочила на ноги и кинулась ко мне.
– Помогите, молю…
Воспаленные от слез глаза матери выворачивали мне душу.
– Мы ничего не пожалеем…
– Я попробую помочь, – заверила я женщину и подошла к болезной. – Воды в тазу холодной принесите и корзинку мою.
Словно только ожидая моей команды, Олеус вошел в горницу с моими вещами. Мать тем временем побежала за водой.
– Выйди, – попросила я парня, таз с водой на пороге оставьте и пока не позову, в горнице не появляйтесь.
– Хорошо, – кивнул сын старосты и вышел вон.
Я приступила к осмотру девушки. Молодая, худая и бледная Устинья больше походила на приведение, чем на человека. Впалые щеки, синие губы сливались в единое нездоровое полотно и только открытые, слегка выпученные глаза выделялись на лице. Девушка не реагировала на меня, как и на любые другие движения в комнате. Прикоснулась к руке девушки и почувствовала холод… могильный холод. Она медленно умирала – в этом я не сомневалась.
– Что произошло? – обратилась я к девушке с вопросом, но ответа не получила.
Откинув одеяло, осмотрела тело девушки. Ни ран, ни синяков я не обнаружила. Положила ладонь на живот, прислушалась к себе и поняла, что с организмом девушки все в порядке. Насилия физического над ней не было.
Вывод радовал, но вместе с тем наталкивал на страшную мысль – больно не тело, а душа.
Выудив из своих припасов Плакун-траву, я разложила сухоцвет над кроватью. Не прошло и минуты, как тело девушки затрясло, глаза начали закатываться, а из горла разноситься ужасные хрипы-стоны.
На шум сбежались домочадцы. Мать что-то кричала и рвалась к дочери.
– Держи ее, – крикнула я Юстасу, – и убери из дома.
Мужчина, в глазах которого плескался страх, послушно перехватил жену и выволок из горницы.
– Не смотри ей в глаза, – велела я Олеусу.
– Что с ней? – глухо спросил парень.
– Принеси мне банку чистую, – попросила я, а сама тем временем схватила таз с водой. Часть воды расплескалось, но мне должно было хватить. Рассыпав в воду сухой порошок розмарина я набрала раствор в принесенную Олеусом банку.
– Держи ее, – попросила я парня, – прижимай ее руки к кровати и что бы ни случилось не отпускай!
Брат Устиньи быстро схватил ее за плечи и прижал к кровати.
Я тем временем поднесла раствор розмарина к белесым глазам и всмотрелась в них сквозь толщу воды. Легка рябь и белая дымка подтвердили мои опасения… Здесь не обошлось без магии!
Незаметно для Олеуса начала читать заговор.
Дымка уплотнилась и показала мне последние яркие воспоминания Устиньи: картина… еще одна и еще… руки художника, кисть и палитра… фигура мужчины в свободной рубахе… медленно взгляд скользит от рук, по груди… ВСПЫШКА! Яркая черная вспышка, которая заволокла воду черной кляксой.
Я непроизвольно отшатнулась от банки и едва не расплескала испорченную жидкость.
– Что это? Что произошло? – тихо задал вопрос Олеус.
Устинья, стоило мне отстраниться, перестала биться в конвульсиях и закатила стеклянные глаза.
Я удостоила брата Устиньи мрачным взглядом, но отвечать не торопилась. Зачем? Суть все равно не поймет, я только воздух сотрясать буду…
– Госпожа ведьма, – не унимался Олеус, – что с сестрой моей?!
– Ничего хорошего, – буркнула я и вышла из горницы.
Мне подумать нужно было и с Клавдием посоветоваться. Увиденное мною мало что разъясняло…
«Ух, лети за Клавдием!» – мысленно попросила я сыча.
Дуновение ветерка подтвердило, что слова мои услашаны.
Медленно осмотрела дом старосты, настроилась на местного домового и узнала, что да как в семье заведено. Домовой дух был не общителен и зол, его угнетало то, что медленно, но верно убивало Устинью.
«Дрянь в дом вошла с девкой… Сил не хватает убрать ее!» – шелестел недовольно шелестел голос в моей голове.
«Знаешь, что тревожит покой твой?» – мысленно задала я вопрос.
«Знал бы, давно извел бы! Девку убить нужно, иначе не убрать эту заразу из дома!»
Только этого мне не хватало… Домовые духи обычно опекают семью, которая в их владениях живет. Но если что-то не по их душе, то житья семье не будет. Дух церемониться не будет – из дома изживет или уморит.
В данном случае, он выбрал второй вариант… Значит времени у меня крайне мало!
– ВОРОН, – в дом ворвался Юстас с ошалелым взглядом, – матушка-ведьма, ворон огромный на порог наш явился.
– Иду, – спокойно ответила я, удивляясь, зачем же так орать.
Стоило мне выйти на улицу, как Клавдий перелетел ко мне на плечо. Тяжелый ворон всегда так делала, когда хотел тишком поговорить. Тонкие коготки больно впивались в мое плечо, намекая на то, что ворон слишком напряжен.
Взглядом намекнула старосте и собравшимся зевакам, что за мной лучше не ходить. После чего отошла за дом.
– Что узнал, Клавдий? – не стала я ходить вокруг да около.
– Ворррронье собррралось! КАРРР! Бедаа пррришла!
– Сама вижу! Откуда беда?
– Чужаак! Каррр! Чужак в деррревню явился и беду пррринес с собой!
– Значит чужак… – вслух рассуждала я, – а староста не упоминал, что в Гремячево гость незваный явился.
– Я знаю его, госпожа ведьма, – напугал меня Олеус.
Вот ведь… Совсем страха перед ведьмой нет у парня!
– Смелый шибко? – недовольно усмехнулась я.
– Художник к нам в деревню пришел… – не обратил на мои эмоции внимания парень, – с пару недель уже. В гостиничном дворе остановился.
В словах Олеуса я слыша нотки неприязни и призрения.
– И что? Как пришел так и дальше пойдет, – пожала я плечами.
– Так я подсчитал… после того… как ваш ворон про чужака сказал. В то время странности начались.
– Какие странности? – сощурилась я.
– Народ, прознав, что Бенджамин художник, к нему поспешил. Интересно ведь… культуры у нас мало, сами знаете. Так вот, художник этот свои работы никому не показывает и таится ото всех. Отец хотел у него картину заказать в дом, пейзаж… или натюрморт какой, но художник отказал. Сказал, что лишь портреты пишет.
– Его право…
– Так-то оно так… Но ведь Устинья к нему как раз бегала портрет списывать.
А вот это уже интереснее…
– Говоришь, картины свои не показывает? – переспросила я у Олеуса.
– Не показывает… – подтвердил парень, – прячет в большой папке.
В воспоминаниях Устиньи были картины. Я не уловила четкого изображения, но знаю точно, что их было много. Это значит, что не от всех художник свой талант скрывает…
– Пойдем, проводишь меня к этому художнику, – вздохнула я и направилась со двора.
– Хорошо, – поспешил за мной Олеус.
Народ собирался вокруг дома старосты и перешептывался. Конечно, сама ведьма в деревню пожаловала… Событие большое!
– Скажи всем, чтобы расходились, – попросила я Олеуса, а сама направилась к безутешным родителям.
Столько муки и мольбы лилось на меня с материнским взглядом, что я вздрогнула.
– Что скажешь, матушка-ведьма? – дрожащим голосом спросил Юстас.
Ох уж это его «матушка»… раздражает жутко! Мне и четверти века нет, а он меня в «матушки» записал… Да не об этом сейчас!
– Обнадежить мне вас нечем, – развела я руками. – Времени мало, постараюсь разобраться что к чему. В горницу к дочери не ходите! Ничего не трогайте! Если что-то странное приметите, сразу за мной бегите! В доме не прибирайтесь и еду не готовьте! Лучше вообще все заприте и ступайте отсюда… пока не закончится все миром или бедой.
– Как же?.. Я свою кровиночку не брошу… – запричитала мать.
Я пожала плечами и вышла за калитку. Что сделать я сказала, а уж слушать меня или нет, решать им самим.
«Ух, оставайся здесь! Чуть что сразу ко мне лети» – обратилась я к сычу.
– Ууух, – едва расслышала я.
Где-то на середине пути меня нагнал Олеус. Он, молча, шел за моей спиной до нужного двора.
Гостиничный двор был пуст. Никто не встречал гостей, никто не следил за порядком…
Стоило мне переступить обитый порог, как повеяло могильным холодом. Потянув тяжелый воздух носом, я могла с уверенностью заверить, что рядом притаилась смерть.
– Хозяева… – выкрикнул из-за моей спины Олеус.
Я вздрогнула, но ругаться не стала.
– Не голоси, – одернула я мужчину, – нет тут никого.
– Но…
– Где живет художник знаешь? – прервала я поток вопросов до того, как он вылился на мою голову.
– На втором этаже, в левом крыле.
– Осмотрись здесь, а я пока его проведаю…
– Я с то… Вами!
Оговорка Олеуса меня позабавила.
Что я увижу наверху, даже предположить боялась, поэтому отказываться от сопровождения не стала.
– Пойдем, – кивнула я в сторону лестницы.
Чем ближе была обитель чужака, тем тяжелее мне ощущалось. Воздух сгущался, превращаясь в тягучую липкую патоку. Каждый вдох отдавался ожогом в легких. Каждый шаг требовал больше сил.
– Олеус, ты чувствуешь что-то необычное? – уточнила я у проводника.
Парень напрягся, осмотрелся и пожал плечами: – «Нет».
Значит тут мои силы испытывают на прочность. Не иначе, как магическая защита на комнате художника стоит.
Я безошибочно определила дверь, которая нам была нужна и медленно продвигалась к ней. Когда осталось сделать пару шагов, я услышала пронзительный визг и детский плач. Тут же перед глазами вспыхнуло кроваво-красное пламя боли и отчаянья.
«ПОМОГИИИИИ», – выло в моей голове.
«СПАСИИИИ»
«ОСВОБОДИИИИИ!»
Я прикрыла глаза, спасая их от яркого света.
– Что? Что с то… с вами, госпожа ведьма? – взволнованно спросил Олеус.
– Открыть дверь сможешь? – хрипло уточнила я.
– Хоть вышибить…
– Нет! Не вышибай, а вскрой аккуратно, – попросила я парня.
– Хорошо…
– СТОЙ! ПОГОДИ, – вовремя опомнилась я. Вытащила из кармана маленький оберег из неограненного алмаза. Его еще бабушка заряжала, поэтому я была уверена, что он сможет уберечь сына старосты от любой гадости, что притаилась за дверью. – Надень на шею и спрячь у сердца!
– Это…
– Вопросы потом задавать будешь, – недовольно буркнула я, злясь от того, что силы медленно покидали меня.
«Ух, Клавдия позови» – мысленно обратилась я к своему любимцу, зная, что он услышит, где бы сейчас не находился.
Тем временем Олеус успешно справился со своей задачей и распахнул передо мной дверь.
Прошептав обережное заклятие себе под нос и ухватившись через платье за маленький желудь, я вошла в комнату. Резкий запах растворителя, акрила и лака ударил в нос и заставил меня покачнуться. Веки налились свинцом не желая давать глазам возможность осмотреться. А легкий шелест заставил напрячься каждую клеточку.
– Что нужно искать? – ворвался в мир моих ощущений Олеус.
Я жестом попросила его остановиться и замолчать.
Мне нужно было собраться с мыслями и отразить энергетическую атаку. С подобным я столкнулась впервые…
Глубоко вдыхая ртом, я сжала руки в кулаки и призвала свежий ветер, который единственный мог очистить мою голову от скверны.
– Ого… так тут столько картин… – услышала я удивленный возглас Олеуса и пропала…
Призраки… они вырывались из каждого угла и спешили ко мне. Голоса разрывали мой разум…
«СПАСИ… ОСВОБОДИ… ПОМОГИ…» – слышала я со всех сторон.
Мужчины, женщины, дети… их было много… слишком много!
Красная пелена опустилась на мои глаза.
– КАРРРРРР, – последнее, что услышала я, перед тем, как лишиться чувств.
* * *
Замкнутый круг… неизвестные духи хватают меня за руки, за волосы, за ноги… тащат на себя, готовые разорвать на части. Что им нужно от меня? Как мне освободиться от их влияния?
Мои попытки оградиться заговорами не увенчались успехами. Словно я не могла правильно зачитать наговор, способный помочь мне.
И в тот момент, когда начала поддаваться панике, произошло чудо…
Темную поляну, заполненную злобными духами, упала яркая желтая искра. За ней вторая и третья… и еще много обжигающих искорок, которые нещадно жгли моих мучителей и согревали мою измученную ведьму.
– Мирослава… – тихий голос бабушки заставил меня вздрогнуть.
Медленно желтые искорки складывались в родной незабвенный образ.
– Бабушка, – выдохнула я и рухнула на землю.
– Здравствуй, Мирушка…
– Как же я рада тебя видеть и слышать… – на мои глаза навернулись слезы.
– Не нужно! Не горюй! Все идет своей чередой.
– Что мне делать бабушка? Я не понимаю…
– Рано ты столкнулась с Мефистофелем, но видно судьба такова…
– С кем? – неуверенно переспросила я.
– Мефистофель – собиратель человеческих душ. Демон-слуга.
– И как мне быть? Что делать? – растерялась я.
Демонология – очень сложная тема, которая в ведовской науке очень мало затрагивается. Это те силы, что неподвластны ведьмам… Поэтому мои знания о демонах были, мягко говоря, скудными.
– У собирателя душ есть предназначение и он его выполняет. Остановить демона ты не сможешь, только прогнать…
– Как?
– Чем больше душ собрал Мефистофель, тем он сильнее… Ослабь его и проведи обряд изгнания.
– Но…
– ТЫ СМОЖЕШЬ! В нашей книге есть описание ритуала, найди его!
– Хорошо, – согласилась я, понимая, что выбора у меня нет.
– А теперь возвращайся… Тебя ждут!
– Бабушка, – кинулась я к искорками, но они рассеялись.
«Помни, я всегда рядом с тобой!» – прошелестело в моей голове и что-то горячее врезалось в мою грудь.
Боли не было, скорее от неожиданности я вздрогнула и открыла глаза.
* * *
Стоило мне прийти в себя, как в нос ударил резкий запах трав и воска. Осмотревшись, я поняла что лежу в своей постели, в моей избушке. Мягкий свет от горящих свечей на прикроватной тумбочке, так же позволил рассмотреть новый интерьер. Под потолком, прямо надо мной висели амулеты. Над изголовьем кровати – пучки сухих трав и хвойные веточки. А на полу, рядом с постелью, тлели благовония.
Тьфу… терпеть не могу их в доме раскуривать…
Попыталась встать, но слабость одолела меня. Только и смогла, что приподняться на локтях и рухнуть обратно в подушки. Со лба слетала мокрая ткань сложенная в несколько слоев. Судя по запаху, пропитала она была каким-то травяным отваром.
«Уууух…» – раздалось у меня в голове, и через несколько секунд в комнату вошел Олеус.
– Наконец-то… – выдохнул он.
– Что? – не поняла я.
Во-первых, что этот парень делает в моем доме? Во-вторых, что он делает в моей спальне?! В-третьих, что вообще происходит?!
– Ты… Вы так долго в себя не приходили, что я волноваться начал.
– Как долго?
– Семь часов…
– А как я здесь очутилась? Мы же в комнате художника были…
– Так я принес…
– И дом сразу нашел?! – все больше удивлялась я.
– Мне ваш ворон помог… Он и объяснил, что да как делать.
– Рассказывай подробно, как дело было, после того, как я сознание потеряла.
– Так… Я рассматривал картины, а т… вы внезапно на пол упали, без чувств. Я подскочил, не знал что делать… но тут, как раз вовремя, ваш ворон прилетел. Он велел вынести вас из комнаты и в лес снести…
– Хорошо. А в дом мы как попали?
– Стоило мне в лес войти, как Клавдий на плечо опустился и стал дорогу объяснять. Довольно скоро мы на дом набрели.
– Дверь сразу отворилась? – хмуро уточнила я.
Не нравилось мне, что Олеуса домовой так просто впустил… И даже сопровождение Клавдия не имеет значения.
– Да… я еще и на порог не подоспел, когда дверь сама собой распахнулась. Поначалу насторожился, но ворон велел входить и вас на кровать укладывать.
– А дальше?
– А дальше, он объяснял, как вам помочь. Вы простите, госпожа-ведьма, я похозяйничал слегка…
– Я вижу, – вздохнула я и прикрыла глаза.
Смесь ароматов начала раздражать, усталость неприятно беспокоила, а возмущение домочадцами будоражила…
– Я сам-то не сведущ, поэтому наставления Клавдия четко выполнял. Отвар из крапивы… он сам передо мной на столе появился, как и белая тряпица. Ворон велел вам компресс на лоб положить. Розмарин развесили с чертополохом – их я в кухне взял. А амулеты ваш ворон сам над кроватью вешал…
– Благодарю, – решила не забывать я про вежливость. Все-таки парень мне помог…
– Может еще что нужно? Так я быстро сделаю…
– Который час?
– К полуночи близко, – ответил Олеус и посмотрел в окно.
Хм… значит из дома его не выпроводишь. Еще заплутает в лесу, я виноватой останусь.
– Выставь эту гадость на улицу, пожалуйста, – кивнула я на благовония.
– Клавдий сказал, что эти запахи необходимы для те… вас.
Очередная запинка в обращение ко мне, меня немного развеселила.
– Поверь, то что нужно было они уже сделали. Вынеси, пока сама их не выбросила…
– Хорошо, – сдался парень и выполнил мою просьбу.
Я тем временем нашла под рубахой желудь и обратилась к покровителю за помощью. Легкое тепло охватило все тело и быстро наполнило его энергией. К моменту возвращения мужчины в дом, я уже смогла подняться.
– Олеус, баньку топить умеешь? – уточнила у гостя, хотя догадывалась, какой ответ услышу. Любой деревенский житель мог справиться с этой задачей, лет с двенадцати.
– Конечно, госпожа-ведьма.
– Тогда возьми лампу и ступай на задний двор. Там и баньку и поленницу найдешь. Бак с водой должен быть полный.
– Хорошо, – кивнул парень и убежал.
Усмехнувшись и мысленно похвалив Олеуса за услужливость, я прибрала постель и внимательно всмотрелась в амулеты. Берилл… вполне логичный выбор. А вот Ангелит и Барит… именно они помогли мне пообщаться с бабушкой. Но зачем Клавдий это сделал?
Ворон нашелся на кухне. Он спокойно дремал, пока домовой вовсю готовил поздний ужин.
– И как понимать этот беспорядок? – сразу изобразила я недовольство.
– Каррр… – не открывая глаз, усмехнулся ворон, – а что тебя каррр не устррраивает?
– Вы чужака в дом пустили…
– Не было такого, – удивил меня Осип Никифорович.
– Как так? – растерялась я.
– Тебе помощь нужна была… каррр… сррррочная… Не до церрримоний!
– Можно было меня в лесу оставить. Природа помогла бы восстановиться…
– Он бы не оставил… карррр…
«УууууухххХ» – вторил ворону сыч.
Ох, не нравится мне это… Но пока отложим панику.
– Спасибо, Клавдий. Но как ты догадался меня с бабушкой связать?
– Каррр ты бы сама не спрррравился… Силен демон… каррр… тебе не ррровен.
Нашу беседу прервал Олеус. Он быстро справился с моей просьбой и теперь ждал дальнейших указаний.
– Осип Никифорович, – тихо обратилась я к домовому, – выдай молодцу чистую рубаху и штаны, да попроси банника попарить. Только пусть не шибко старается… А сам тем временем ужин собери.
– Как скажешь, хозяюшка, – ответил мне домовой и исчез.
– Ступай в баню, – кивнула я парню, – а потом ужинать будем.
– Эээ… так может т… вы наперед?
– Нет! Я опосля схожу.
– Но…
– Не спорь! – прервала я спор.
Парень смущенно кивнул и скрылся из виду.
– Больно стрррога ты с ним… – вставил свое мнение ворон.
– С чего бы иному быть?
– Так ррровесники… могли подрррружиться.
– Это вряд ли…
– Вспомни… он всегда с тобой был пррриветлив. Каррр!
Что правда, то правда… Олеус, один из немногих ребят, которые не боялись на меня смотреть или заговорить при встрече. Ведьминского отродья часто пужаются, а значит или бегут подальше, прячутся, или «на хвост» плюют и бранятся. Темные наивные неучи…
Сын старосты Юстаса всегда был учтив и с бабушкой и со мной. Пару раз даже помогал бабушке – из города необходимые камни и снадобья привозил. Я же, после… инициации, совсем люда шарахалась и все знакомства растеряла.
Пока придавалась воспоминаниям, мужчина вернулся из бани. Распаренный, розовощекий, довольный он уселся за стол. Осип Никифорович уже выставил вареный картофель, соленое сало и мясную поджарку. Не забыл домовой и про квашеную капусту. Но насторожило меня то, что домовой мой и на маринованные грибочки расщедрился… Редко он бывает таким благодушным даже ко мне.
После сытного ужина моего гостя совсем разморило… Устал он со мной возиться.
– Осип Никифорович, приготовь постель гостю, – шепнула я.
Домовой скрылся, даже не прокомментировав мою просьбу. А ведь постель в моем доме была одна. Бабушка предпочитала спать на печи, а мне там было душно и тягостно. Но так как сегодня я уже вдоволь отдохнула, то решила уступить гостю постель. Сама же собиралась потратить ночь на изучение демона.
Пока домовой справлялся, Олеус откинулся на стену и уснул. Пришлось домовому духу потратить немного энергии и на перемещение гостя в постель.
Я заварила себе бодрящий отвар из листьев земляники, ежевики, малины и черной смородины, и засела с ведьминской книгой. Без труда отыскав нужный раздел, я долго и тщательно его изучала. Данные были довольно скудные, но как и говорила бабушка, была приписка от одной из ведьм нашего рода, что уже сталкивалась с Мефистофелем.
«Собиратель душ часто перевоплощается. Он словно играется, выбирая для себя новые способы выполнения тяжкого труда. Чем больше душ из необходимого списка он добыл, тем сильнее он становится. Но обессилить его довольно просто… нужно лишь выпустить пленные души на свободу. Как только демон лишится своих пленников нужно провести обряд пленения демона в «кольцо» и отправить его за грань.»
Пример обряда был рассмотрен в книге и сложным мне не показался. Другое дело – освободить плененные души.
«Уууух!» – отвлек меня мой любимец.
– Что случилось, Ух? – обратилась я к призрачному сычу.
– Верррно… пррризраки… – негромко указал мне Клавдий, доселе мирно дремавший на спинке стула.
Призраки… в коморке художника было много призраков – неупакоенных душ. К тому же, все призраки обитают в доме, а это значит, что там их «якорь». Нужно только найти на чем сделана привязка и разбить связь. А для этого мне нужно вернуться в то злачное место…
Трудно это будет для меня, но выбора нет. Завтра утром загляну к Устинье – отнесу оберег для нее, а потом отправлюсь к демону.
Если я правильно обо всем догадалась, то Устинья сейчас на пограничье смерти и жизни. Видимо, демон еще не завершил привязку души. Значит у меня есть шанс спасти ее от смерти.
Амулет, который я задумала, сможет остановить демона и не позволит ему завершить начатый грех. А уж после изгнания демона, душа Устиньи должна успокоиться и вернуться к жизни.
Не теряя времени, я приступила к работе. За основа взяла крупный балин кроваво-красного цвета и разбавила его редкими крапинами зеленого вердита. Немного поразмыслив добавила кусочек арогонита. Он позволит мне сделать родственную привязку для Устиньи например на мать, отца или брата…
Олеус… мысли вновь вернулись к смелому справедливому парню. Тихо поднявшись из-за стола я прокралась в комнату и полюбовалась гостем. Во сне он совсем походил на мальчишку. Мягкий отсвет единственной свечи ласкал черные волосы, длинные ресницы и слегка смуглую кожу. Все морщинки разгладились, напряжение отступило оставляя место легкой неге сна. Олеусу снилось что-то хорошее, уголки его рта слегка изгибались, напоминая улыбку.
Парень повернулся на бок и в тусклом свете сверкнул камушек амулета. Того самого, что я передала Олеусу перед входом в комнату демона. Видимо именно амулет не позволил «грязной» магии воздействовать на парня.
Но хватит ли этого амулета? А что если…
Так же тихо вернулась за работу. Хотелось смастерить Олеусу амулет, но заря уже занялась, окрашивая небо желтыми, розовыми и красными красками. Не успею…
«Да и не понадобится он ему!» – убеждала я себя. Так как не собиралась позволять парню соваться в «пекло».
– Осип Никифорович, приготовь завтрак плотный. День сегодня намечается тяжелый…
Пока гость мой досыпал, я вышла в лес – поднабраться сил. Применив левитацию вспорхнула над лесом и помчалась к Дубу Дубовичу. Лишь его магия могла уберечь от меня от беды.
Золотистая крона мягко приняла меня в свои объятия, обласкав теплом. Маленький желудь дернулся на груди и потяжелел, напитанный силой жизни.
«Благодарствую, Дуб Дубович!» – мысленно обратилась я к покровителю.
«С тобой, Мирослава, сила жизни и мощь природы!» – эхом отозвалось в моей голове.
Еще немного побродив по лесу, прикладываясь к сильным растениям, я вернулась домой.
Гость мой уже бодрствовал и нервным шагом измерял кухню.
– Чего маешься? – полюбопытствовала я.
– Переживаю, как бы беда в дом не пришла… Госпожа ведьма, что же с сестрой моей будет?
Я с сожалением отметила, как на милое лицо вернулась серьезность, грусть и печаль.
– Коль суждено спастись, так и переживать не стоит. А если суждена беда, то ее не миновать, – уклончиво ответила я.
Хладнокровие и контроль – доблести. Которые я тренировала в себе годами. А еще независимость и отчужденность… Но часто эмоции пытались пробить эти стены. Так было и сейчас…
– Спаси ее, прошу, – совсем поник сын старосты.
– Сказала ведь, что постараюсь помочь, – недовольно буркнула я. – Поешь, а то сил бороться не станет!
У меня же от подобных разговоров аппетит совсем пропал. Поэтому пока гость угощался, я отправилась собирать себе вспомогательную поклажу.
Несколько сильных амулетов, семейный оберег, порошок сухой полыни и базилика. Первый поможет мне удержать демона в «кольце», а второй изгонит его за грань.
Прихватила двенадцать красных свечей – ограда «кольца» и мелок заговоренный.
Схему «кольца» я еще ночью заучила. Хоть со сна подними, а я ее изобразить сумею. Двойной круг разделенный крестом – перекрестком. По внешнему кругу написаны руны, обозначающие стороны света. По внутреннему кругу руны – помощники. Родственница моя советует использовать руну «язык», руну «слабость» и руну «путь». Они помогут мне удерживать демона и прознать все, что необходимо.
