Текст книги "Приключения ведьмы Мирославы (СИ)"
Автор книги: Анна Австрийская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
– Обязательно найду! – подтвердила я.
Медленно побрела я среди деревьев не разбирая дороги. Долго шла, пока в бурелом не угодила. И не заметила бы, что в опасное место угодила, если бы пенек под ноги не попался. Споткнулась я, вперед завалилась и едва не упала. Но тот же пенек уберег меня, подставив свое трухлявое нутро мне под руки. Он же меня приютил, разрешив посидеть на нем, отдохнуть и подумать.
В Зверево Олеус добрался, там же он и пропал! И общаться со мной Добромир не хочет, из-за того что знает больше, чем мне рассказать готов. Бабка Марья его покрывает, как не странно. Можно походить по деревне, но в чем смысл? Зверевцы очень скрытно живут и против слова старосты ни в жизнь не пойдут. Да и никого я хорошо в деревне не знаю, чтобы с дознаниями приставать. Если призадуматься, то за помощью ко мне обычно сам Добромир являлся или помощник его верный.
Значит нужно другим путем ответы искать…
Добромиру что-то срочное требовалось. Да такое, что он ни часа лишнего ждать не желал. Что же это?.. Юстас не знает и утверждает, что только Олеус заказ знал. Но ведь любимый не один ездил. А значит, есть шанс, что Казимир мне что-то важное поведать может.
– Каррр… пррростудиться хочешь? – вырвал меня из размышлений недовольный голос Клавдия. Ворон уселся на мое плечо и больно сжал его когтями, показывая тем самым свое недовольство.
– Я… – хотелось мне оправдаться, да только слов подходящих не было.
В один миг я почувствовала, что ноги мои заледенели от сырости и холода. Руки покраснели, кожа на них натянулась и болела.
– Спеши домой, карррр!
– Ты прав, – согласилась я, – только…
– Все ррразговоррры дома вести будем! – настоял ворон и вновь пустил когти в мое плечо.
Не проронив больше ни слова, я применила левитацию. Уже через несколько минут я оказалась на своем пороге. Осип Никифорович быстро приготовил мне ванночку с травами, чтобы ноги согреть. Молоко настоял в печи и сдобрил медом. Не забыл достать свое варенье малиновое.
Меня заставили переодеться и греться долго.
– Клавдий, а ты ведь везде летаешь, многое видишь….
– Каррр… Верррно!
– Расскажи мне пожалуйста про Зверево. Бывало ли там такое, что бы жизнь замирала, а жители будто испарились в один миг.
Ворон переступил с одной лапки на другую и клюв повесил.
– Видел я подобное… не часто, каррр!
– Когда такое было раньше?
– Как сейчас ни рррразу… Знаю лишь то, что птицы там не летают и я не полечу! – уверенно заявил ворон.
– Почему? – опешила я.
– Чутье говорррит остерррегаться! Я рррисковать не люблю…
– Что ж… тогда я туда суну нос любопытный ведьминский.
– Карррр… Не нужно тебе этого, карррр!
– Они на мое покусились, – буркнула я себе под нос.
– Уверрррена?
– Почти, – уклонилась я от ответа.
– Семь ррраз отмерррь, один рррежь! – заметила умная птица.
– Верно, – согласилась я и спать отправилась.
Спала я плохо и без сновидений. А ведь так надеялась во сне подсказку увидеть или про Олеуса что-то почувствовать. Но ничего…
Зато проснулась ранехонько, еще до петухов, быстро собралась и в Горячево отправилась. Путь мой лежал через большую торговую площадь. Дважды в неделю она жителями деревень заполнялась и приезжими торговцами. Последние раз в месяц прибывали к нам и привозили разные товары. Больше под заказ, конечно.
Я за графиками торговли никогда не следила, так как товары выменять и напрямую могла. Лишь перед крупными праздниками наведывалась, когда торговля превращалась в красочную ярмарку.
Сейчас же я проходила мимо и дивилась. Во-первых, торговцы приехали и привезли много разного. Во-вторых, Зверевцев за прилавками не было. Народ по этому поводу недоволен был и собирался к Добромиру идти, выяснять, в чем причина отсутствия его подопечных.
Дело в том, что у деревни Зверево были товары, которыми они славились. Это шкурки меховых зверей, одежа, ручной вязки, и кузнечные изделия. И все эти товары как раз перед зимой популярны.
Остальные старосты тут же ходили. Говорили о чем-то и в ус не дули. Их, видимо, не волновало, что Зверевцы торговлю игнорируют.
– Юстас, – крикнула я, – сын твой не объявлялся?
– Нет, госпожа ведьма, не видал его. Да дело молодое, может и загулял где.
Слова старосты Гремячево меня удивили и озадачили.
– Не слушай его, Мирослава, – обратила мое внимание Устинья, – пропал брат мой… И не знаю я, что и думать. Мы с матушкой все глаза выплакали.
– Отчего ты считаешь, что пропал?! – спросила я девушку.
– Никогда он так надолго не задерживался, а иначе весточку бы отправил. Значит, беда с ним приключилась…
Мое сердце больнее сжалось. Видать не только я беду чую.
– Да и к тебе он собирался, – тише продолжила Устинья, – все спешил гостинцы тебе передать. Скучал он вдали, без тебя.
– Я тоже, – инстинктивно ответила я, не думая о слухах и пересудах.
– Найди его, Мирослава. Что хочешь проси, но найди брата, – попросила девушка искренне.
– Ничего мне не надо, – возмутилась я. – И найти Олеуса обязуюсь! Не могу иначе… Без него не могу!
Девушка кивнула и уйти хотела, да я окликнула:
– Устинья, а знаешь ли ты, где я могу Казимира найти? Он ведь в паре с Олеусом в город ездил.
– Да, вместе они были. Пойдем со мной, я проведу. На площади он, торговлю ведет.
Нужный мне человек быстро нашелся. Он камнями разными торговал и украшениями диковинными.
– Доброго дня, – поздоровалась я, – богатого покупателя тебе, Казимир.
– Ведьма… – удивленно выдохнул парень. – Ой, то есть госпожа ведьма… Добро пожаловать к моему скромному прилавку.
– У тебе он богат да красочен, – покачала я головой, – не скромный от совсем. Но не в том суть! Не любопытство и желание меня привели, а вопросы срочные.
Мужчина удивился, но кивнул, соглашаясь удовлетворить мое любопытство.
– Ты Олеуса давно видел? – спросила я.
– Так как из города воротились, так и не видал больше… – честно ответил Казимир.
Я тяжело вздохнула.
– Казимир, а зачем вы в город ездили? Ведь сегодня торговцы приехали и много товаров привезли.
– Я сам за своим товаром езжу, – покачал головой Казимир, – зачем мне у торговцев втридорога перекупать. Да и качество я люблю сам подбирать, чтобы гадость всякую людям не впаривать.
– Значит это ты в город Олеуса позвал?
– Нет, я один обычно езжу или с кем в компании, кому нужно. Вот и Олеус со мной навязался. Ему… в общем, товар ему нужен был особенный, он ко мне пришел. Я рассказал, что в городе он подобное отыскать сможет и предложил привезти, но Олеус решил сам ехать. Тем более, что и папаше его канцелярию какаю-то срочно доставить в город надобно было. А потом и Добромир заказал ему безделицу привезти.
– Безделицу? – зацепилась я. – Какую такую безделицу?
– Да, простую безделицу – адуляры. Обычно я сам Добромиру возил их, помногу возил, по пять – шесть дюжин за раз.
– А почему же сейчас староста Зверево не к тебе обратился?
– Так я… – смутился парень, – я ж торгую каменьями. Потому и наценку небольшую делал всегда. А Олеус за просто так адуляр привезти обещался. И аконит достать…
– Аконит? – все больше дивилась я.
– Ага… Вытяжку ядовитую Добромир изредка заказывал, вроде как растираться…
– И что? Привезли заказы Добромира.
– Привезли, – кивнул Казимир. – Олеус честный и обязательный, коль обещает – делает.
Рассказ друга Олеуса меня еще больше запутал. Уж больно товары они везли непонятные. И в город что-то важное и из города странное.
– А что Олеус сам хотел приобрести? – уточнила я, напоследок.
– Не могу открыть этого, госпожа ведьма, слово дал, что никому не открою.
– Скажи лишь, опасное что-то?
– Нет, ничего опасного, – заверил меня Казимир.
– Ладно, – выдохнула я, – прощай, хорошей торговли.
– Благодарю! Вы приходите, госпожа ведьма, вам любые камни достану, по цене привлекательной.
– Я учту, – буркнула я и своей дорогой пошла.
И тут меня словно громом поразило. Аконит и адуляр… Это же…
Как ошпаренная, я поднялась в воздух и помчалась к своему домику. Я желала скорее утвердиться в своей догадке.
В дом я влетела, не сбавляя скорости, чем напугала домового и Уха. Первый, не разобравшись в ситуации, залез под печку и зарычал.
Схватив свою книгу, я уселась за стол и резко листала странички. Первым мне попался на глаза аконит. Хотя это не единственное название одного из самых опасных растений. Ведьмы его зовут просто – Ведьмин цветок. А в народе его нарекли «борец». Кто и когда так прозвал красивый и безобидный, с виду, цветок неизвестно доподлинно. Но есть миф, рассказывающий, почему его так прозвали.
Аконит прозвали «Борцом» за то, что он единственный мог справиться с проклятыми лунными народами. Обычной человек такой силой не обладал. А вот ядовитый сок аконита мог отравить проклятого вплоть до смертельного конца. Цветок аконита, даже засушенный, отпугивал проклятых и отводил их глаза и нюх.
Ведьмы называли эти народы иначе. В нашей истории проклятый лунный народ – оборотни. Те, кто меняет свое существо под влиянием полной луны.
Это время поистине волшебное. Полная луна усиливает любую ворожбу, открывает лунные порталы в параллельные миры, и действует раздражающе на всех волшебных существ. Так, оборотни меняют ипостась и теряют человеческий рассудок. Русалки становятся еще обворожительнее и кровожаднее. Домовые и банники чаще пакостничают. В общем, все вокруг становятся эмоционально не стабильны…
Самое сильное влияние длится всего одну ночь – в фазу полной луны. НО предыдущая и последующая ночи по силе едва отличаются. Поэтому нечисть мучается три ночи, если не озаботится заранее и не обезопасит окружающих от своих проделок.
Я знала, что русалки себя сон травой опаивают, чтобы три ночи и три дня спать, не пробуждаясь.
Леший в полное согласие с лесом входит и в дерево обращается.
А Осип Никифорович в моем сундуке сидит. Травы проверяет, каменья амулетные перебирает, да склянки чистит. Домовой утверждает, что его натуру эти действия успокаивают.
Как поступаю оборотни я не знаю… И в книге этого не описано. Вообще, редко кто видел живого оборотня, так как они трепетно охраняют свою тайну и покой. Практически невозможно доказать, что перед тобой оборотень, если ты не видел его в период оборота.
Я, конечно, такого не видела. Признаться честно, я в существовании этих проклятых лунным светом существ, не верила. Сложно верить в то, что описывается только в мифах и ведьминских сказаниях.
Но аконит заставил меня задуматься…
Адуляр – очень красивый камень, известный всем, как «лунный камень». Полупрозрачный самоцвет небесно-голубого цвета. но стоил посмотреть на него под углом, как можно увидеть лунный свет. Необычное свечение камня издавна считалось загадкой.
Ведьмы этот камень охотно используют в своих амулетах. Ведь он дешев и надежен в эксплуатации. Основное свойство адуляра – отражение. Лунный камень способен отразить злой глаз, злое слово, зависть… И главное, он способен отразить лунный свет. А это отличное лекарство для тех, кто страдает лунной болезнью, при которой люди испытывают странное состояние – снохождение. При помощи адуляра любая ведьма с легкостью справится с этим несчастьем.
А раз камень может отражать влияние луны, то и оборотни могут его использовать с целью защиты от лунного проклятья.
– Клавдий, – крикнула я ворона, – скажи мне, пожалуйста, оборотни существуют?
Ворон долго не отвечал, сторонясь моего взгляда.
– Клавдий, я задала вопрос! – давила я.
– Каррр… в этом миррре существуют много всякого… – уклончиво ответил ворон.
– Значит, ты мне не ответишь, есть ли поблизости оборотни?
Клавдий в ответ лишь отрицательно покачал головой.
– Есть ли тот, кто мне сможет все рассказать?
– Только сами проклятые могут рассказывать о себе. Того же, кто их тайну раскроет, ждет страшная кончина.
– Как интересно… – проговорила я. – Тогда, пойду к Добромиру и спрошу у них прямо, что да как…
– Каррр! Не спеши, Миррра!
Слушать ворона я не стала. Отыскала в своих запасниках сухоцвет аконита – маленькие темно-синие цветочки, в форме колокольчика, на тонкой зеленой ножке.
– Миррра, дождись завтрррра… – настойчиво советовал ворон.
– Полная луна была вчера, – заметила я, – сегодня действие проклятья ослабевает.
– Мирррослава, – строго позвал Клавдий.
– Я знаю, что сегодня луна еще влияет на мир, НО, во-первых, еще день, а во-вторых, каждая минута моего промедления может стоить Олеусу жизни.
– Если ты постррррадаешь, ему помочь не сможешь!
– Не пострадаю, – уверенно заявила я и поспешила в Зверево.
Пока летела в деревню, раздумывала, как лучше начать разговор со старостой Добромиром. Конечно, он не поспешит раскрыть мне все свои карты и даже под натиском вряд ли сдастся. Но мне того и не нужно! Только одно меня волнует – пусть вернут моего любимого!
У деревенской околицы, меня привлек огонек в окне бабки Марьи. Значит она сейчас дома…
Не долго размышляя, я спустилась к ее порогу и громко постучала в дверь. Не прошло и минуты, как мне отворили.
– Проходи, Мирослава, я тебя ждала… – заявила знахарка, пропуская меня вперед.
– Ждали? – удивилась я. При этом, я старалась придать своему виду и голосу уверенность и суровость.
– Такие, как ты не отступают… Глупая решимость ведет тебя, а разум не способен остановить.
– Меня ведет не глупость, а любовь, – честно призналась я.
– Да-да… любовь… Любовь – потеря рассудка, посильнее сумасбродства.
– Возможно, – пожала я плечами. – Вы знаете где Олеус? Что с ним? Он живой?!
– Жив твой избранник, – ответила знахарка, – только…
– Что? – нетерпеливо спросила я.
– Не могу я тебе тайны раскрывать! Не в моих это правилах и… возможностях.
– Не нужно мне ничего рассказывать! Не затем я пришла, – выкрикнула я. – Мужчину моего освободите и дело с концом.
– Не так все просто… – покачала головой бабка Марья и передала мне книгу.
– Что это? – нахмурилась я.
– Рассказать я тебе не могу, но… тот, кто хочет чего узнать, тот сам прочесть может. Садись, читай, но вопросы не задавай, все равно не отвечу.
– Хорошо, – согласилась я и присела на кресло, что рядом стояло.
Старая книга, с пожелтевшими страницами, была в аккуратном состоянии. Переплет, из тонкой кожи, даже не протерся и не потрескался. Это значит, что книгу редко берут с полки или за ней очень трепетно ухаживают.
На форзаце книги была выведена надпись «werewolves – filii luna vel aeterna perpessae», с припиской чуть ниже «fabulis et legends».
Язык этот мне был мало знаком. Лишь несколько слов я смогла понять: луна, мифы и легенды. И чувство страха посетило меня, когда я подумала, что вся книга будет написана чужим языком. Но я, к моей радости, ошиблась. Изъяснения шло сразу на двух языках.
Первый рассказ «Легенда черной жертвы» привел меня в замешательство. В нем рассказывалось о древнем мире. Который позже сгинул, оставив после себя странных детей ночи.
В те времена властвовали не люди, а природа. Звери стояли у истоков бытия, им поклонялись, их боялись, и именно через них велась связь с богами – Лунным богом и Солнечным богом.
Но однажды, люди нарушили баланс. С целью наживы они истребляли слишком много зверья и птиц. Тогда, первые слуги Лунного бога – волки, взяли на себя работу охраны. Они не позволяли людям убивать и присваивать больше, чем необходимо для жизни. Их острый глаз, острый нюх и острый глаз стали лучшим оружием против зарвавшихся наглецов.
Люди поняли, что прогневили богов и стали размышлять, как бы исправить положение. Вспомнили они, что раз в год, богам приносят жертву – человеческую кровь. Конечно, шаманы не убивали – это боги осуждали, но со всех жителей деревни, не взирая на возраст, собирали по три капли крови. Чашу с жертвой, шаманы приносили в пещеру богов и оставляли на алтаре. Решили люди, что очередная жертва задобрит богов. Возможно, это и подействовало бы, НО какой-то шаман решил, что человеческая жертва мала. Он решил добавить к крови людей кровь волка.
Зачем? Почему он так решил? Ответов на эти вопросы в легенде не было. Зато рассказывалось, как боги отреагировали на страшную черную жертву.
в ночь, когда Луналикий бог попробовал смесь человеческой и волчьей крови, разгневался он страшно. Почувствовал он боль всех своих любимцев – все муки верных стражей – волков, которых изловили и убили, ради жертвы. Наслал бог на жалких людишек кару – одел в шкуру волков. Дни и ночи люд в страхе метался. Смотрел в свое отражение, но видел не человеческий облик, а звериный. Шло время, народ медленно терял рассудок и все больше походил на зверей. Только зверье это было дикое и безумное.
Солнечный бог пожалел народ и попросил брата своего о смягчении приговора. Лунный бог согласился, но с тем условием, что днем люди вернут свой истинный вид, а по ночам предстанут перед ним в образе волков.
Так и порешили…
Постепенно народ привык к своей двойственности. Научились жить со своим пороком, НО не оставляли попыток вернуть все, как было раньше. Изобретали все новые и новые глупости, смешили и гневили богов.
Постепенно Солнцеликий и Луналикий устали от этих проделок и пожелали оставить мир и никчемных подопечных. Солнечный бог оставил вместо себя небольшое светило и появляется лишь раз в год – в день солнцестояния. Лунный бог не смог оставить своих любимых животных, поэтому приходят чаще – раз в месяц – в ночь полной луны. И в эти же ночи, желает он видеть обидевший его народ в облике волков.
Вторая история «Миф о преданности, которая оказалась сильнее смерти». Она, по моему мнению, звучала еще безумнее, чем первая.
Говорилось в ней о том, что в стародавние времена, попал в загробный мир живой парень. Такое явление нередко происходило, ведь лучших рабов для богов, чем люди, свет не видывал. Рабов этих держали в каменных холодных узницах, за толстой кованой решеткой. Кормили дважды в день: утром и вечером, хлебом и водой. А днем пленников нещадно эксплуатировали.
Естественно, что выжить в подобных условиях было трудно. Многие рабы быстро умирали, а некоторые, кто посмелее, старались убежать. Но бог – царь подземного царства, не мог позволить этого. Посадил он у каждой узницы по волшебной собаке. Размера они были огромные, с острыми, как кинжалы зубами, ядовитой слюной и черной кислотной кровью. Глазницы чудо-собак горели огнем, приводя в ужас пленников.
Псов нарочно держали голодными, чтобы злее были. Поэтому никто и никогда не мог сбежать от них. Тех же кто попытался, настигала страшная участь быть разорванным и съеденным.
Но парень по имени Веровульф все изменил.
Несмотря на страшную и трудную судьбу, он не потерял чувство сострадания и справедливости. Каждый день он делил со своим стражем хлеб. В ответ, пес таскал Веровульфу сырое мясо. Так они существовали довольно долго, пока другие рабы не подговорили юношу бежать.
Веровульф не пожелал оставить своего друга-стража, зная, что кара может его настигнуть. Предложил он псу бежать вместе с ним. Но царь узнал о планах рабов и приказал своим стражам разорвать несостоявшихся беглецов. Друг Веровульфа этого сделать не смог. Помог он своему человеческому другу сбежать в мир живых, но за это сам был наказан царем. Страшным ударом смертоносной стрелы был повержен стражник.
Веровульф друга не бросил, дотащил до пещеры, где всячески пытался вылечить пса. Увы, от оружия царя подземного, лекарств найти не удалось. С каждым днем пес терял свои силы, медленно умирая.
Тем временем злые псы подземного царя искали беглецов. Днями показываться они на свете белом не могли, зато ночью наступало их время. Цепные псы подземного мира прочесывали каждый уголок, заглядывали в деревни и поселки, но безуспешно. Ведь юный Веровульф ни на шаг не отходил от друга.
В последний день своей жизни пес, будто почувствовав кончину, одарил своего преданного друга самым большим богатством – возможностью жить и не бояться быть опознанным. Прокусил он руку Веровульфа, запуская в его нутро ядовитую слюну, а после и кровью своей залил. Парень впал в беспамятство. Трое суток его била агония, а на четвертую ночь, обернулся Веровульф диким псом, очень похожим на черного волка. Только человеческий взгляд серых глаз – глаз Веровульфа, отличал его от животного.
С тех пор каждую ночь обращался Веровульф в волка и не один служитель подземного царя его обнаружить не мог.
В книге была еще одна история, но подробно ее я изучать не стала. В ней говорилось о ведьме, которая прокляла на лунном свете жениха. С тех пор он обращался в волка под лунным сиянием. Сделала это ведьма из-за ревности. Она надеялась, что никакая девушка не сможет вытерпеть рядом с собой двуликого монстра. Но она ошиблась… Нашлась та, что смогла понять и принять своего избранника.
– Бабка Марья, я не понимаю, к чему вы мне эту книгу прочесть велели? – задала я вопрос.
Только никто мне не ответил. Знахарки в доме уже и след простыл.
Оставив книгу на столике, я решила, что мне пора навестить Добромира. Вышла я на крылечко, осмотрелась. Тишина вокруг стояла гробовая. Впрочем, как и темень страшная, которая сдавалась только под лунным светом.
Выдохнув я последовала к центру деревни. Я шла по улицам и постоянно вздрагивала, оборачивалась и искала глазами то, что внушает мне опасность.
Когда до дома старосты мне осталось пройти всего несколько домов, за моей спиной раздалось злое рычание. Я резко обернулась и увидела странное животное. Оно отдаленно напоминало волка или собаку. Только в холке превышало их в два раза. Желтые глаза горели лунным светом, пасть оскалилась в хищном оскале.
Я замерла. Не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
Только я хотела применить левитацию, как услышала еще один злобный рык. Только сейчас он исходил откуда-то сверху… На одно мгновение вскинув голову, я смогла увидеть еще несколько таких же существ, что сидели на крыше дома.
Если они решат на меня наброситься, то улететь я вряд ли смогу. Ну или сделаю это без некоторых частей тела.
Но не успела я посетовать на верхнюю опасность, как оказалась окружена злобным зверьем. Они рычали на меня, скалились и вспарывали острыми когтями землю, словно готовясь к прыжку.
Я медленно искала в своих карманах аконит, но не находила. Куда он запропал, я не имела понятия… Паника и страх накрыли меня с головой. Но вдруг одно животное выпрыгнуло из задних рядов, встало передо мной и зарычало на своих сородичей. Оно защищало меня! Кружило вокруг и не позволяло сородичам приближаться.
Я была шокирована подобным. Почему так произошло? Кто это?
– А НУ РАЗОШЛИСЬ ПО УГЛАМ! – громкий крик Добромира заставил меня вздрогнуть. Впрочем, монстры, что меня окружили, тоже почувствовали себя неуютно. Они склонили головы и поджали хвосты, словно псы, что признали своего вожака.
Староста стоял за моей спиной, но поворачиваться я не спешила, так как не желала показываться спину опасным врагам.
– Я СКАЗАЛ, УБИРАЙТЕСЬ! – пуще прежнего, взревел Добромир за моей спиной.
Удивительно, но звери медленно начали отступать. Кроме одного… Того, который бросился против всех сородичей на мою защиту.
Я продолжала удивленно таращиться на зверюгу. Он же, с каждым мгновением, поступал все страннее. Стоило опасности, для меня, разойтись по разным направлениям, как зверь посмотрел на меня лукавым с насмешкой взглядом и склонить голову на бок.
– Ты ведь не причинишь мне вреда? – тихо спросила я, но животина услышала.
Он уселся передо мной и странно кашлянул, будто смеясь. Но мало видеть, важно чувствовать. Прислушавшись к своим ощущениям, я поняла, что точно не испытываю страха перед защитником своим.
– Госпожа ведьма, я ведь просил тебя не соваться в наше селение, – хрипло произнес Добромир.
Я резко обернулась и увидела, как староста стоял, тяжело дышал и опирался на бабку Марью. Ее верное крепкое плечо и недовольный взгляд стали мне объяснением ее резкой пропажи.
– А ты, Добромир, совсем из ума выжил? – в том же тоне поинтересовалась я. – У тебя в деревне беда, а ты молчком сидишь…
Я нарочно не выдавала своих домыслов и догадок. Предугадать реакцию мужчины мне не удалось.
– Справлюсь я, не в первой… – буркнул Добромир и отвернулся.
– Ах не в первый раз… Тогда скажи мне, кого еще искать надобно кроме моего Олеуса? – злилась я. – Отвечай мне, как на духу, где мой мужчина?! Не окликай ведьмину злобу!
Зверь неведомый, у ног моих оказался и прямо на Добромира посмотрел. Староста ему уставшим взглядом ответил. Казалось мне, что в данный момент они тихий диалог меж собой ведут.
– Не нужно искать Олеуса, – в итоге признался староста, – здесь он, рядом.
– Где? – тут же всполошилась я.
– В доме моем, – признался староста.
– Что? У тебя он? И ты вчера меня не допустил к нему? – не на шутку разгневалась я. – Веди меня к нему сейчас же! Желаю сию минуту рядом с ним оказаться!
– А не много ли ты желаешь, ведьма? – недовольно уточнила знахарка.
– Нет, лишь самую малость! – настаивала я.
Зверь – мой защитник незнакомый оскалился и зарычал на Марью
– Цыц, дикий… – фыркнула она на зверя.
– Прав он, Марья, – тяжело вздохнул Добромир, – наша вина, нам и исправлять!
– Ты голова деревни, тебе решать как поступать. Только знай, староста, что тайны запросто разглашать, все равно, что открыто в народ податься.
– Следуй за мной, госпожа ведьма, – буркнул Добромир и к дому своему направился.
Я поспешила за ним. Монстр-защитник был рядом со мной всю дорогу.
В дом мы вновь попали через задний двор. Только у дверей мой защитник остановился и озабоченно зарычал.
Я его действий не разобрала, а вот староста Добромир тут же среагировал.
– Заходи, чего уж церемонии разводить…
Бабка Марья провела старосту в маленькую комнатушку, в которой вчера меня принимали. Мужчина тут же присел на койку и с едва различимым стоном выпрямил ноги.
– Говорила я тебе не упрямиться – отлежаться пару дней. А ты все геройствуешь, – сетовала знахарка.
– Не тараторь! – цыкнул на нее староста. – Отлежусь позже…
Бабка еще что-то кряхтя принялась за дело. Приподняла широкую штанину, обнажив тугую тканевую повязку, которая кое где уже пропиталась алой кровью.
– Что с тобой, староста? – спросила я.
– Небольшая травма, не бери в голову, Мирослава, – отмахнулся он. – На мне все быстро заживает… как на собаке.
– Я так и подумала, – хмыкнула я, не желая настаивать на своем.
Только Марья все равно рану передо мной раскрыла и не заметить несколько рваных ран со следами зубов на красной воспаленной коже, было трудно. Знахарка вытерла чистой материей рану, омывая от крови и наложила мазь заживляющую.
– Завяжи, – тихо попросил Добромир.
– Нет, – противилась указу бабка Марья.
– Завяжи! Мне вопрос решить надобно…
– Сами разберемся, без тебя!
– Но…
– Ты там не помощник! А перечить вздумаешь, так я и вовсе помогать твоим ранам не стану!
– Ладно, не горячись! – недовольно буркнул Добромир и послушно прилег на койку.
– А ты, – обратилась ко мне знахарка, – бери вон те склянки и ткань, – мне указали на сундук, где стояли отдельно три бутылки и стопка чистых тряпок, – и пошли за мной.
Я выполнила все в точности. Из комнаты мы вышли в коридор и прошли вглубь его. Там, под окном был люк с толстым железным кольцом. Знахарка ловко его ухватила и потянула вверх. Оказалось, что под люком погреем имеется. А в погребе, в прохладной сырой комнате лежал мужчина весь перевязанный. Я не сразу разобрала кто это, ведь часть лица повязка прикрывала, а тело под одеялами скрыто. Лишь негромкие стоны и бред, в котором я разобрала свое имя, надоумили меня.
– Олеус, – вскрикнула я.
– Не голоси! Спит он, силы восстанавливает.
Я не слушая знахарку, поспешила к любимому. Откинув одеяло с груди, я еще больше ужаснулась. Смотреть было больно! Все тело в ранах и царапинах, синяках и ссадинах. Одна рука переломана и туго привязана к корпусу. На не скрытой повязкой части лица так же царапины и порезы мелкие.
– Что с ним произошло? – глухо спросила я.
– Не повезло ему, – спокойно ответила знахарка и приступила к перевязке.
– Кто это сотворил? – продолжала добиваться я.
– Случай…
От злости я готова была рычать, не тише, чем звери невиданные.
– Лучше помоги мне, – буркнула бабка, – а лясы потом точить станем!
Пока знахарка руку любимого мной мужчины осматривала, я к лицу устремилась. Осторожно, стараясь не навредить, я убрала грязную материю. Увиденное оказалось неприятным, но не критичным. Сильный порез пересекал бровь и щеку. Конечно, останется шрам, скорее всего, но не страшный. Я легко коснулась пальчиками лба Олеуса и покачала головой. Жар у него был, едва-едва до горячки не доходящий.
– Ему питье целебное нужно, – заметила я.
– Знаю! Но нет его у меня пока. Чуть посвободнее стану, сварю!
– Не нужно! Я сама управлюсь!
– Не глупи, – покачала Марья головой. – Тебе пока не досуг будет сюда мотаться! Я делаю все, что необходимо!
– Я его здесь не оставлю! – возмутилась я.
– Со старостой разбирайся, а мое дело маленькое…
В этом знахарка была права. Я помогла ей с перевязкой. Каждая увиденная мной рана, сердце разрывала на части. Даже подумать страшно, что сейчас Олеус испытывал, что чувствовал… А как грязные повязки сменились чистыми, так я сразу к старосте направилась, наперед знахарки.
Мужчина обнаружился там, где мы его оставили. Он глаза прикрыл и задремал немного, когда я в его комнату ворвалась.
– Вы мне правду скажете, что с Олеусом случилось?
Долгое время тишина была мне ответом. Но я видела, как Добромир напрягся всем телом, желваки на его скулах резко выделились и дернулись несколько раз.
– Я все тебе расскажу, Мирослава! – в итоге ответил староста. – Только ты пообещай мне, что мои слова между нами двумя останутся! Не выноси сор из избы…
– Обещаю! Я выслушаю пойму и помогу, чем смогу, НО сначала, мне нужно Олеуса домой отправить.
– Нельзя пока этого делать!
– Мне нужно! Я смогу ему помочь лучше, чем кто-то чужой!
– Выслушай сперва, а потом решать будем, как с Олеусом поступить!
Не понравились мне формулировки Добромира, но спорить я пока была не в силах. Мне действительно нужно сначала правду узнать, а после и решения принимать.
– Садись, госпожа ведьма, в ногах правды нет.
Я присела на краешек сундука и внимательно посмотрела на старосту, который уже садился на своей койке.
– Не простой народ у тебя под боком живет…
– Об этом я уже догадалась, – подметила я.
– Не одну тысячу лет мы свою тайну храним и еще дольше хранить станем. А все потому, что от этого наша жизнь зависит. Сама понимаешь, Мирослава, что люд не разбирает что хорошо, а что плохо, когда в страхе трясется.
Я кивнула, подтверждая слова старосты. Народ у нас, и правда, зачастую импульсивен и неразумен.
– Зверево – старое поселение детей луны. Да-да, мы не проклятые луной, мы ее дети. Нас одарила луна силой, остротой нюха и уникальным зрением, но взяла за то плату не столь большую, чтобы нам не справиться, но и не столь малую, чтобы легко жилось нам. Раз в месяц мы должны совершить оборот в животное – любимца лунного света – в волка. Мы можем и чаще оборачиваться, но менее нельзя… было.
