Текст книги "Приключения ведьмы Мирославы (СИ)"

Автор книги: Анна Австрийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Анна Австрийская
Приключения ведьмы Мирославы

Пролог.

Жила-была на свете ведьма по имени Мирослава. Обитала она в Полесье – пограничье между мирами реалий и волшебства. Тщательно следила за порядком и хранила равновесие между мирами.

А еще Мирослава трепетно хранила свой дар ведовской, хотя и не люб он ей был. Или…

Как же все было на самом деле?

ГЛАВА 1. ПОЯВЛЕНИЕ ВЕДЬМЫ МИРОСЛАВЫ

Я медленно брела средь сосен и берез Полесского леса. Набираясь сил на целый год. Это был особенный день, единственный в году, когда лес для меня был самым щедрым дарителем – день рождения ведьмы.

День рождения – добрый праздник, который каждый ждет целый год. Но не ведьма… У ведьмы целых три дня рождения.

Первый день рождения, как и у всех – день, в который ты появился в этом мире.

Второй день рождения – день, когда пробуждается сила.

Третий день рождения – день, когда сила инициируется и рождается ведьма.

Многие бы позавидовали… вместо одного целых три праздника. А вот я не люблю не один из них. Я бы ненавидела эти дни, если бы могла…

Сегодня был мой «второй» день рождения. Четырнадцать лет назад этот день разделил мою жизнь на «до» и «после». Стал жирной чертой между радужным детством и серым юношеством, а после и мрачной молодостью.

Боль сковала грудь, а голова заполнилась воспоминаниями. Я едва-едва дошла до ближайшей ели, и прислонилась в поисках поддержки.

Вообще, хвойные деревья, в большинстве своем, энергетические «вампиры». Но для меня хвойные породы – покровители.

Тогда, четырнадцать лет назад, я жила в городе Z с мамой и папой. Ходила в школу, занималась танцами и рисованием. Каждое лето я проводила в деревне у бабушки Авдотьи в деревне Горячево. Ее домик был на окраине деревни, рядом с Темным лесом. Бабушка Авдотья была мамой моей мамы и с большим удовольствием возилась со мной по три месяца в году. Мне, кажется, она возилась бы и дольше, но школу никто не отменял. А к прогулам плохо относился мой папа.

Но в одну весну все изменилось. В самое простое, ничем не примечательное утро, я проснулась с рыжими косами. И все бы ничего, если бы от рождения я не была брюнеткой. Папа – брюнет, мама – брюнетка, и я отличалась черной шевелюрой до этого злополучного дня. А тут… рыжие, оранжевые, словно апельсины или мандарины, волосы. Как такое возможно?

Мама, которая будила меня перед школой, в ужасе рассматривала мою прическу.

– Прикольно, – усмехнулась я, рассматривая яркие кончики кос.

– Дорогой, подойди сюда, – крикнула мама и закрыла лицо руками.

– Что тут у вас, принцессы? – папа заглянул в мою комнату в прекрасном расположение духа.

– Чудеса, – усмехнулась я.

– Милая, это то… – папа тихо спросил у мамы.

Она не ответила. Только несколько раз кивнула и расплакалась.

– Мы знали, что этот день может настать, – папа успокаивал маму, крепко обнял и поцеловал в макушку.

– Я надеялась… так надеялась, что на мне все прекратилось, – сквозь слезы причитала мама.

– Эй, что случилось-то? – растерянно произнесла я, подходя к родителям и обнимая их. – Волосы ведь можно перекрасить…

В тринадцать лет, я понимала, что изменившийся цвет волос – это что-то странное и необычное. Но я не понимала, почему родители столь бурно и нервно отреагировали.

В тот же день, впервые, папа разрешил мне прогулять школу без серьезного повода. А мама неожиданно взяла выходной и повезла меня в деревню, к бабушке.

Авдотья приметила нас еще на дороге. Была удивлена приезду, но и одновременно очень рада.

– Доченька, случилось что? – спросила бабушка, обнимая маму за плечи.

Мама без слов сняла с меня бейсболку, под которую еще дома спрятала рыжие косы.

– Ой, батюшки… – бабушка прикрыла рот ладошкой, – дождались.

Если бабушка была рада, то у мамы в глазах вновь стояли слезы.

Они долго разговаривали в дальней комнате, пока я лакомилась гречишными блинами с клубничным вареньем. А когда мама, вытирая слезы на щеках, пришла в кухню, то крепко обняла меня, поцеловала и… попрощалась.

– Знай, Мира, что мы с папой тебя очень любим. Что бы не случилось, помни это!

Мама уехала… Оставила меня на попечение бабушки Авдотьи. Поначалу я даже не заметина подвоха. Мы с бабулей, как и каждое проведенное в деревне лето не скучали. Часто гуляли в лесу, собирали грибы, ягоды и травы.

Но к сентябрю я успела соскучиться по маме и папе. С нетерпением отсчитывала дни до их приезда. Только родители не приехали… даже первого сентября не появились.

– Внуча, собирайся, – в первый день осени, когда я не отрываясь следила за дорогой из окна, заявила бабушка.

– В город? К маме и папе? – вдохновилась я.

– Нет, милая, мы переезжаем в бабушкин дом.

– Какой дом? – не поняла я.

– Дом нашей семьи по женской линии. Мне он достался от моей мамы, а тебе достанется от меня.

– Но я же не могу… мне в школу нужно.

– Собирайся Мира, нужно торопиться, пока грань тонкая.

Спорить было бессмысленно. Я собрала все свои немногочисленные вещи в рюкзак и помогла бабуле упаковать ее большой сундук. Несколько мужиков из деревни пригнали телегу, чтобы помочь нам с переездом.

– А где этот дом? – поинтересовалась я у бабушки, когда она запирала наш дом.

– В Полесье.

– Но оно же в сказке… ну, той, которую ты мне рассказывала в детстве.

Про Полесье бабуля знала много историй. Там живет много сказочных существ: леший, русалки, водяной и другие.

– Я никогда не рассказывала тебе сказки, – усмехнулась бабушка Авдотья.

Она взяла меня за руку и повела в лес.

Шли мы не долго, кружили средь берез пока не дошли до большого старого дуба. Сколько я не ходила по этому лесу раньше, этого дуба еще не видела.

– Здравствуй Дуб Дубович, – бабуля поклонилась дереву, – привела я тебе новую ученицу. Открой для нее тайну ведовства.

Странное поведение бабушки меня позабавило. Конечно, я знала, что все деревья живые и содержат в себе мудрость времен. Ведь никто еще не жил дольше деревьев на этом свете.

Внезапно дуб озарило солнышко, ярким золотистым лучом. Каждый зеленый листочек поймал свою капельку тепла. И внезапно, с самой вершины дуба упал спелый желудь. Я ухитрилась поймать его в ладошки. Это был чудно подарочек. Крупный темно-коричневый орешек был довольно тяжелый и как будто живой. Мне показалось, что я слышу легкий стук из желудя. Его шляпка тоже была диковинной. С маленьким колечком из веточки и молодым зеленым листочком.

– Благодарствую тебе, Дуб Дубович, – бабушка Авдотья вновь поклонилась до земли.

Пока я рассматривала подарок, бабуля взяла меня за руку и повела дальше.

– Это очень щедрый подарок, Мирослава. Храни его, береги. И он в ответ будет беречь тебя…

Не открывая глаз, я нащупала у себя на шее подарок великого Дуба. Мой оберег, который я носила не снимая, закрепив в виде подвески на рябиновых бусах.

Эх, сколько раз этот маленький желудь помогал мне… А однажды даже жизнь спас.

– Мира, сегодня родители приезжают, – обрадовала меня с самого утра бабушка.

Я ждала их почти три года. Больше тысячи дней и ночей тоски, разбавленные редкими телефонными разговорами были пыткой.

Конечно, я понимала, что должна учиться управляться со своей силой ведьмы. Не проходило и дня, чтобы я не изучала разные ведовские науки. Бабуля старалась скорее научить меня всему, что знала сама. Она говорила, что к времени инициации я должна знать очень много, чтобы управиться с той мощью, что будет заключена во мне.

Инициация ведьмы – это последняя, завершающая стадия становления ведовской силы.

У каждой ведьмы инициация проходит по-своему. И какой она будет у меня – не знали ни я, ни бабушка. Единственное, что требовалось для инициации, это сильные эмоции. Желательно, чтобы эмоции были положительные. Тогда, по словам бабушки Авдотьи, инициация пройдет легко и безболезненно. От плохих эмоций, ведьмы иногда инициировались слишком быстро, отчего перегорали, сходили с ума или… погибали.

О плохом я даже не думала. Ну что может такого страшного со мной случиться? Тем более, что я жила в лесу с бабушкой, лишь изредка посещая одну из четырех деревень, находящихся по соседству с Темным лесом.

– Ура, – я легко вылетела из постели и отправилась умываться.

Вылетела в самом прямом смысле этого слова, так как познакомившись с левитацией, передвигаться иначе уже не хотела. Я обожала момент, когда порыв ветра подхватывает меня и несет туда, куда я хочу.

– Скоро ходить разучишься, – усмехалась бабуля, радуясь моим успехам.

– В деревнях я хожу ножками, – возразила я.

– Кто лишь ррраз познал чувство парррения по воздуху, тот ползать не захочет. Каррр, – в сотый раз прокомментировал мою любовь к левитации ворон Клавдий.

Черный крупный ворон был лучшим другом бабушки Авдотьи долгие годы. Они настолько сроднились, что чувствовали друг друга даже на расстоянии. Именно из-за этой связи ворон со временем научился говорить по-человечески и даже курить самокрутки из сонного табака (единственная бабушкина слабость).

– Летуны… – отмахнулась от нас бабушка, расставляя на кухонном столе нехитрый завтрак (овсяная каша с сухими ягодами клюквы и яблочные оладьи). Сама бабуля левитацию так и не освоила, предпочитая передвигаться по земле.

– А родители когда появятся? – спросила я, между ложками каши.

– Обещали к обеду быть. Поэтому до этого времени ты отправишься с Клавдием к болоту и соберешь там три связки Травы-Муравы.

– Но бабушка, неужели нельзя это сделать завтра?

– Нет, сегодня третья фаза лунного цикла. Мурава входит в цвет.

– А если…

– Никуда твои родители не денутся. Они обещались остановится в деревне на все выходные. Поэтому, так и быть, завтра можешь быть свободной.

С таким условием, я готова была не только на болото сбегать, за травами, а хоть… да хоть куда!

Запихнув в рот оладушек уже на бегу, я побежала переодеваться. На болото я всегда ходила в штанах и рубахе, а в остальное время щеголяла в длинных платьях, сохранившихся еще со времен моей пра-пра-прабабки. Ведьма же… имидж должен быть соответствующим. Хотя бабуля Авдотья и смеялась над моими стереотипными мыслями, к тому же устаревшими, но на другом наряде не настаивала. Только повторяла: «Не одежа твоей силой является, а знания!»

– Клавдий, полетели, – кликнула я ворона от порога.

– Ох, егоза ты моя, – услышала я голос бабушки.

Но в это время я уже взлетала над лесом. До болота путь был бы не близкий, но ветер сегодня домчал меня за четверть часа. Трава-Мурава росла в самом центре болота. Так распорядилась кикимора, а мавки строго следили за этим. А все потому, что из Травы-Муравы получался отличный приворот. Нередко деревенские девушки отправлялись на поиски этой неприметной глазу травкой. НО мало кто знал, что подобными свойствами травушка была богата только в определенный месяц и определенный лунный цикл. В остальное же время Трава-Мурава могла похвастаться отличными слабительными свойствами.

– Мира, – мавки уже ждали меня на болоте, – мы знали, что ты придешь.

– Так весна на дворе, скоро все за приворотами пойдут.

– Может и себе кого приворожишь? – смеялись болотные жительницы.

– Нет, привороженные счастливо не живут.

– Кого это останавливает? – потешались мавки.

– Цыц! – внезапно появилась кикимора. – Чего резвитесь? Все дела переделали?

Радость мавок померкла и они быстро скрылись в болотной тине.

– Здравствуй, Кикимора Кикиморовна, я по делу к тебе.

– За Муравой бабушка послала? – улыбнулась хозяйка болота.

– Да.

– Я соберу тебе Мураву, но и ты мне подсоби немного.

– Конечно! Чем могу помочь? – новость о том, что мне не придется самой лезть в болото, очень обрадовала.

– Сегодня мои пиявки в спячку впали. А в чем причина понять не могу… Посмотри, пожалуйста.

– Запросто, – улыбнулась я, хотя и не любила работать с пиявками. Маленькие кровососы не отличались дружелюбностью, даже когда ты им пыталась помочь. Так и норовили вцепиться в тебя. Однажды, когда бабуля знакомила меня с этими чудодейственными кольчатыми червячками, которых обожала разводить Кикимора Кикиморовна, одна пиявка вцепилась мне прямо в кончик носа.

Одна из мавок, по щелчку кикиморы, принесла мне банку с пиявками. Некоторые из них лениво плавали, а некоторые свернулись плотными спиральками на дне банки.

– Давно они в таком состоянии? – уточнила я.

– Со вчерашнего вечера, – вздохнула Кикимора Кикиморовна, – я их отпускала погулять, они вернулись и с тех пор в таком состоянии.

Пока моя сила не была инициирована, я не могла, как бабушка, проговорить специальное заклинание, которое бы проанализировало состав воды на посторонние вещества. Поэтому приходилось включить голову и анализировать самой. С виду все было в порядке, но наблюдалось легкое помутнение, едва заметное невооруженному глазу. Так как пиявки домашние и ухаживали за ними очень хорошо, то в качестве воды сомневаться не приходилось. Значит, сами пиявки выделяют какую-то бяку.

Зажмурившись, я открыла банку и засунула в воду палец. По идеи, червячки должны были кинуться к добыче, но они даже не отреагировали. Я взяла одну из них в руку, но она лишь свернулась клубочком и совершенно не спешила меня кусать.

– Что с моими детками? – обеспокоенно спросила кикимора.

– А где они вчера гуляли?

– Так у озера… Я с водяным договаривалась, чтобы детки мои поплавали, порезвились…

Я рассмеялась.

– Тогда все в порядке. Вчера у русалок деревенский мужик гостил, топиться с пьяных глаз приходил. Видимо, твои пиявочки его крови испробовали.

– Так они просто… Ох, а я то уж испугалась, – рассмеялась Кикимора Кикиморовна. – Что делать-то теперь с этими пьяницами?

– А ничего! Водицу им меняйте почаще, к завтрашнему утру отойдут.

– Спасибо тебе Мира, хорошая из тебя ведьма получится!

Эх… если бы все в ведовском деле было таким простым.

Не прошло и минуты, как у моих ног оказалась большая охапка Травы-Муравы. Я быстренько рассортировала ее, связала в пучки и отправилась домой. Клавдий незаметной тенью сопровождал меня.

Бабушки уже не было, она отправилась готовить дом к приезду родителей. Сверившись с кукушкой (старинными часами) я поняла, что время на приготовления осталось. Поэтому поспешила к себе в комнату, наряжаться и прихорашиваться.

Выбрала свое лучшее темно-зеленое платье в пол и красивые сапожки на каблучках. Волосы украсила венком из цветов.

Навертевшись у зеркала, убедившись, что выгляжу красиво, поспешила в деревню.

– Клавдий, ты за главного! – крикнула я напоследок.

До кромки леса я долетела, а после побежала ножками. Хоть местные и знали о том, что бабушка моя ведьма, а следовательно и я тоже, но все же шокировать их лишний раз не стоило.

К старому домику бежала быстро, еще из далека приметив машину. Мама, в одном из телефонных разговоров, говорила, что папа купил новый внедорожник.

Подбежав к калитке, немного запыхавшись, я встала словно вкопанная. Во дворе, моя мама играла с малышкой, примерно годовалого возраста, а папа снимал их на телефон.

– Зайка моя маленькая, – смеялась мама, когда ребенок схватил ее за щеки, – доченька моя любимая. Самая большая мамина радость…

– И папина гордость! – влез папа в разговор.

У меня же внутри что-то взорвалось. «Зайка» – так называла меня мама, но это было раньше… Немедленно пришло осознание того, что уже очень давно мама зовет меня только по имени.

Пока я задыхалась от странной, не ведомой мне боли, родители продолжали сюсюкать с малышкой, совершенно не замечая меня.

– Самая любимая наша девочка, – говорила мама, а мне казалось, что она кидала в меня камни.

– О, вот и Мира прибежала, – на пороге дома появилась бабушка, обнаруживая меня.

Родители резко развернулись в сторону калитки.

Я же отпрянула от нее, словно от огня.

– Мира, – тихо позвала меня мама, передавая ребенка папе.

Она уже сделала шаг ко мне, когда я сделала шаг назад.

– Не подходи, – прошептала я или прошипела…

На лицах родителей отразилось недоумение. Ребенок в отцовских руках завозился и громко заплакал.

– Милый, унеси Любаву домой, – обеспокоенно попросила мама, закрывая от меня свою новую любимую дочь.

Папа быстро удалился в дом, даже не смотря в мою сторону. Это стало последней каплей…

– УЕЗЖАЙТЕ! – громко выкрикнула я. – Видеть вас больше не желаю! Нет у меня больше родителей!

Ослепленная слезами я кинулась наутек. Спотыкаясь, бежала и бежала, пока не врезалась в молоденькую осинку.

– Мира, – слышала я крики мамы и бабушки где-то далеко, – МИРА…

Мгновенно взлетев в небо, я помчалась по воздуху.

Слезы душили так, что даже находясь в объятиях ветра, я не могла нормально дышать. Боль… она выворачивала наизнанку, выжигала и медленно убивала.

Родители… Почему все так? Я же так ждала их, верила, что они меня любят и сожалеют о разлуке, скучают. Но оказалась, только мне было плохо. Только я страдала от тоски. А мои родители родили себе новую дочку. Теперь она их любовь и гордость… А я? Как же я?! Почему от меня они отказались? Почему я стала им не нужна? Потому что ведьма?!

Три года… три года они не вспоминали обо мне! Ни разу не навестили меня, ни позвонили. Ведь это именно я бегала в деревню так часто, как отпускала бабушка из леса, только чтобы услышать голос мамы и папы. А они… Две посылки в год с подарками и конфетами – все знаки внимания. И правильно… зачем старая дочь, когда есть новая. Она ведь не будет ведьмой (это я сразу почувствовала), а значит не уедет от них, не доставит проблем.

От осознания собственной никчемности, стало совсем невмоготу. Закрыв лицо руками я отпустила силу и камнем полетела вниз. Что я чувствовала в тот момент? Только боль от предательства и жгучую обиду.

Внезапно шею больно сдавило, удушая. И через миг я оказалась в густых ветвях старого дуба. Они медленно опустили меня на землю.

– НЕТ! – вскрикнула я и ударила кулаком в землю. – Я ненужная! Я лишняя…

Рыдания заглушили мои причитания. Поэтому я только подняла лицо к небу и громко закричала.

В тот момент я не замечала, как вырывается ведовская сила. Как она стрелой несется в небо, заволакивая его черными тучами, как разрывает его громом и молнией. Не понимала, что вся моя боль изливается ливнем на землю.

Когда силы иссякли, я просто рухнула на землю без чувств.

В тот день я прошла инициацию. Слишком рано, по мнению бабушки, но… ничего поменять уже было нельзя. Я стала ведьмой!

Родители уехали из деревни в тот же день. И хотя бабушка пыталась сгладить углы, объясняя, что они не хотели меня еще больше травмировать, я понимала, что они испугались. За себя… и за Любаву.

Как будто, я могла что-то сделать беззащитному ребенку? Каким же монстром они меня считали?!

– Ты слишком остро все воспринимаешь, – сетовала бабушка, – и осуждать родителей не вправе!

– Я больше не осуждаю, – врала я.

– Мирослава, пойми родителей! То, что у тебя появилась сестренка, не отменяет твоего существования для них.

– Конечно, – для вида соглашалась я.

Бабушка видела, что все ее слова бесполезны, но и отступать не собиралась. Она мечтала, чтобы я наладила отношения с мамой. Даже старалась как можно чаще отпускать меня в деревню. Только теперь я не бежала со всех ног звонить домой… Я брала ведовскую книгу и пряталась в лесу, изучая ее.

Со временем я успокоилась и отпустила все обиды. А год назад, когда умерла бабушка, впервые после инициации позвонила маме. Она порывалась приехать ко мне, помочь поддержать, но я запретила. Теперь я ведьма, а значит сама по себе.

Я не знала, как бабушка… умерла. Она просто однажды ночью ушла и не вернулась. Клавдий все это время молчал, не ел и не спал. А через три дня сообщил, что бабушки больше нет.

Вот так уходят ведьмы. Тихо, спокойно, в никуда…

– Ууух-УУУХ, – на мое плечо опустился призрачный сыч.

– Что случилось, Ух? – спросила я, настороженно.

Ух редко покидал наш дом, предпочитая компанию Клавдия и Осипа Никифоровича – домового.

"Гость незваный", – раздались мысли сыча в моей голове.

– Тогда поспешим, – вздохнула я и применила левитацию.

Не любила я незваных гостей… НО они, увы, очень любили заявляться ко мне на порог. С четырех деревень люд протоптал к моему лесному домику тропу. И сколько я не путала дорожки, сколько не пугала люд различными пакостями, они все равно бежали ко мне за помощью.

Ух все это время гордо восседал на моем плече.

Призрачная птица была связана со мной, как Клавдий был связан с бабушкой. Увы, я не успела его спасти…

Страшная майская гроза накрыла Темный лес. Все живое попряталось в свои норы и гнезда, а один сыч не успел укрыться. Его поразила молния, когда он пролетал над моим домиком. Бедная птица, используя последнюю каплю силы, влетала в мое окно, вдребезги разбив его. От полученных травм сыч погиб. Но я искренне хотела помочь… попыталась оживить бедную птичку. Это было возможно только в одном случае – установить связь с ведьмой. И я провела ритуал связки, только что-то пошло не правильно. Или я не успела… или сделала что-то неверно, так как сыч не ожил. Зато его призрак привязался ко мне намертво. Клавдий, который остался со мной и помогал мудрыми советами, подтвердил нашу связь.

– Пррризррраки рррредко прррривязываются, – пояснил он, – но зато крррепко! Каррр!

С той поры, в нашем доме поселился призрачный сыч, которого я назвала Ух (это единственный звук, который он мог произносить вслух).

Еще с неба я приметила старосту деревни Гремячево. Странно… на днях у меня был, снадобьями закупался. Чего ж еще раз пожаловал?