Текст книги "Приключения ведьмы Мирославы (СИ)"
Автор книги: Анна Австрийская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Собрав всю свою волю в кулак, я медленно перевернулась и поднялась четвереньки.
– Эй, – позвала я мужчину, – очнитесь.
Реакции не последовало.
Я медленно подползла к жертве и осмотрела его. Вид был удручающий. Изорванная одежда пропиталась кровью, тут и там виднелись открытые раны и, кажется, открытый перелом ноги.
– Очнитесь, – тихо позвала я и потрясла пострадавшего за плечо.
Мужчина лежал в одной позе и словно не дышал вовсе. Я прижала пальцы к его шее и смогла нащупать едва уловимый пульс. Значит живой…
– И что мне делать? – спросила я вслух, конкретно ни к кому не обращаясь.
Сняв с себя триумвират, я достала из-за пазухи ожерелье с желудем. В нем хранилась сила Дуба Дубовича. Крепко сжав оберег в кулачке, я призвала на помощь энергию покровителя. Медленно мой резерв наполнялся.
Выдохнув, я поднялась на ноги. Силы прибавились, но до полного восстановления было далеко.
– Нужно добраться до дома, – дала я себе установку. – Здесь я помочь крестнику не в силах.
Дотащить мужчину я не смогу, поэтому самое простое средство – левитация. Можно попробовать левитировать и себя и мужчину, но я не уверена, что мне хватит сил до домика. Легче идти самой и левитировать мужчину. Так я и поступила. Но, где-то на середине пути, я стала подмечать, что резерв слишком быстро расходуется. Липкий страх коснулся меня, когда я представила, что дома с ношей дойти не успею.
Из чистого упрямства, я отогнала подобные мысли и дальше лезла через буреломы и кустарники. Только луна и звезды стали моими помощниками, освещая путь.
Шла все вперед и вперед, стараясь касаться деревьев и подпитываться от них крохами сил.
Мужчина так и не пришел в сознание. С одной стороны, это было хорошо. Приди он в себя, ничего бы не изменилось. С другой стороны, я опасалась, что крестник мой отдаст душу богам.
И вот когда паника все больше подбиралась ко мне, я уловила запах дыма. Того самого родного дыма от моей печки.
– Я смогла, – усмехнулась я и ускорилась. Будто второе дыхание открылось.
– КАРРР… Миррра, что пррроисходит? – встречал меня у защитного круга ворон.
– Клавдий, отправляйся в деревню и приведи сюда помощь. Доктор нужен… или знахарка какая, – обратилась я к помощнику, пересекая круг.
– Каррр… А кто это с тобой? – недоумевал ворон.
– Крестник, – выдохнула я, опуская мужчину на землю.
Ворон что-то сказал, кажется, выругался. Но я уже не слышала его, сама уплывая в беспамятство.
* * *
Очнулась я резко, словно от толчка. Осмотрелась… Что-то кольнуло в памяти.
Находилась я в своем доме, в спальне. А вокруг меня стояли свечи, благовония. И тут и там висели пучки с травами и амулеты. Не хватало только…
– Очнулась, – обрадовался Олеус, тихо крадясь в мою опочевальню.
– Нет, все на месте, – буркнула я себе под нос.
– Что? – не расслышал меня парень.
Присев на постели, я повыше натянула одеяло и уставилась на нежданного гостя.
– Ты что здесь делаешь? – как можно тверже спросила я.
– Я… так мы тут… – замялся Олеус.
– Что вы? – едва сдержала улыбку я.
Растерянность парня меня забавляла.
– Я это… бабку Марью позову, – буркнул Олеус и вышел из комнаты.
Я слышала, как он рассказывает моим гостям, что госпожа ведьма очнулась.
– Ох, и напугала ты нас, девонька, – в спальню, упираясь на клюку, зашла старая знахарка.
Родом она был из дальнего Зверево. Сколько себя помню, лечит она разные недуги и боли, но по большей мере лишь своих односельчан. Поговаривали, что она медицинскую степень имеет и обладает тайным знанием. Будто бы неспроста она в Зверево обосновалась…
Я же никогда особо на сплетни внимания не обращала, так как и сама часто становилась их темой. Те, кто отличаются от основной массы народа всегда и всюду будут ДРУГИЕ.
Бабушка тоже не особо вдавалась в рассказы. Говорила лишь, что у Марьяны много полезного в голове содержится.
– Здравствуйте, – улыбнулась я старушке.
– И ты здравствуй, Мирославушка.
– Доставила я вам хлопот? – смутилась я.
– О тебе по большей мере Олеус беспокоился. Ох и бурный он парень… такую самодеятельность развел, аж…
– Что? – нетерпеливо поерзала я на кровати. Да, любопытство пострашнее чесотки будет.
– А вот Толгат меня испужал, – будто и не заметив моего вопроса продолжила знахарка. – Много ему досталось. Насилу вытащила… Только твоя сила и помогала.
– Значит Толгатом крестничка моего звать величать.
– Толгатом звать, а величать пока не за что.
– Как он себя чувствует?
– Сейчас хорошо. В сон я его погрузила, чтобы организм сам себя лечил, да не мешал снадобьям чудо творить.
– Спасибо вам, – улыбнулась я.
– Благодарность твою приму, Мирославушка, потому как искренняя она, – согласно кивнула бабка Марья. – Но и ты доброго слова достойна. Не каждая ведьма решит таким способом человека спасти, тем более Зверятича.
Я нахмурилась. Способ действительно я избрала редкий, но вот причем тут родина Толгата.
Уточнить я не успела. Знахарка оценив мое состояние, приказала подниматься с постели, приводить себя в порядок, да за порог идти. Люд меня там ждал.
– Кому еще дорожка ко мне протопталась? – недовольно ругалась я себе под нос.
– Старрростам, – испугал меня внезапностью Клавдий.
– Ой, – пошатнулась я, – ты чего подкрадываешься?
– Внимательнее будь, – недовольно заявил ворон и устроился на изголовье кровати.
– Что же старостам от меня понадобилось? – спросила я Клавдия.
Ворон не спешил отвечать, и всем своим видом показывал, что очень недоволен.
– Клавдий, что стряслось? – не унималась я.
– Бабки нет… уж она бы тебя выпорррола, – заявил ворон.
– Чего? За что это меня пороть вздумал? – опешила я.
– За расточительность! Едва сила твоя не перррегорела!
– Но…
– Весь резерррв потрррратила!
– Я…
– Дуррреха! Зрррря тебя бабка учила.
Так мне обидно стало от слов Клавдия, что горло сдавило.
– Я человека спасала, – фыркнула я и пошла вон из дома.
– Ты себя почти угррробила, – не унимался ворон, перелетев на мое плечо.
– Нельзя было иначе, – вздохнула я.
Несмотря на обидные слова, я понимала, что Клавдий прав. Очень я своей силой рисковала. И хотя она не люба мне, но… без нее теперь нет моей жизни.
Переодевшись в темное платье, я поспешила на улицу.
За моим порогом своя жизнь была. Гости – шесть человек – пятеро мужчин, а во главе их бабка Марья, сидели у высокого широкого костра. Старосты четырех подопечных мне деревень да Олеус тихую беседу вели и не сразу меня приметили.
– Доброго вечера, – громко поздоровалась я.
– Ох, матушка-ведьма, – подскочил староста Юстас. За ним и староста Гудвин (староста деревни Горячево), и староста Осиник (староста деревни Веленки), и староста Добромир (староста деревни Зверево) на ноги поднялись.
– Как же мы рады, что вы объявились, – сминая свою кепку причитал Юстас.
– Где же вы были столько времени? – чуть не плакал Осиник.
– Знамо дело, дома я была! – честно ответила я.
– Так мы ж… весь лес исходили, все околицы проверили, – вздохнул Гудвин.
– Видать нечистая нас за нос водила, – в сердцах выкрикнул Добромир.
«Вот так эмоции…» – растерялась я. Даже Добромир – самый сильный, могучий богатырь – самый спокойный староста и самостоятельный терпение потерял.
– Что ж вас ко мне потянуло? – нахмурилась я.
– А ты садись девонька, – перебила мужчин знахарка, – в ногах правды нет.
Мужчины посторонились пропуская меня к огню. Я прошла и села рядом с Олеусом и Марьей.
Старосты расселись напротив и начали свой рассказ:
– Седьмого дня наши охотники в дома не вернулись, – вздохнул Добромир. – Поначалу мы и не задумались о дурном. Ну мало ли заплутали мужики или на след чей напали. Но и на следующие сутки из леса никто не воротился. Я тогда трех мужиков снарядил на поиски, но и они не воротились. Только вот Толгата ты из беды выручила, а других пятерых и не знаю где искать…
– А у меня пять дней назад три бабы пропали. В лес за ягодами справились и того… Не воротились, – жаловался Осиник.
«Ох, не нравится мне это…» – подумала я. но перебивать мужчин не стала.
– У нас же в деревнях всякая чертовщина началась, – вклинился Гудвин, кивая в сторону Юстаса. Посуда сама собой бьется, животина болеет и дохнет. Даже в баню хода нет… То ошпарит кого, то побьется кто. А недавно у меня Марфа ногу сломала, поскользнувшись на мочале.
– В общем, не вытерпели мы, – взял слово Юстас, – и пошли к вам, челом бить.
– Но и тут нам удачи не было, – покачал головой Осиник.
– Ходили-бродили, а домика вашего не видали, – подытожил Гудвин.
– А как же теперь отыскали? – уточнила я.
Пока рассказы велись, я проверила защитный контур Дуба Дубовича. Он был целехонек и верно хранил дом.
– Это я их привел, – удивил меня Олеус.
– ТЫ? – не сдержала я изумления. – Как же тебе удалось тропинку отыскать?
Парень бросил быстрый взгляд на старост, потом на бабку Марью и на Клавдия, что пригрелся на моем плече, и признался.
– Меня ворон ваш привел, госпожа ведьма.
– Клавдий? – еще больше недоумевала я.
– Я как раз на ваши поиски отправился. Отец с ног сбился, вот я и вызвался. Долго по лесу бродил, все пытался вспомнить к вам дорогу. А тут ворон навстречу летит. Уселся мне на плечо и повел. Недолго поплутали мы, я уж к Веленкам в ту пору подобрался, и вышли на вашу опушку. Вы… без чувств лежали, а рядом Толгат едва живой. Вас я скорее в дом снес, а Толгата ворон трогать не велел. Сказал в Зверево бежать, за бабкой Марьей.
– Ясно, – ответила я, хотя мне совсем ничего ясно не стало.
– Я прибежал сразу к старосте Добромиру, просил его о помощи. он за бабкой Марьей послал. Заодно и в другие деревни весточки отправили. Как старосты собрались, мы в лес воротились. Но тут уж нас бабка Марья привела к вашему дому.
– Бабка Марья, а как же вы отыскали дорогу? – сдуру спросила я.
– Так я не глазами смотрела, – уклончиво ответила старушка, подогом мешая поленья в костре.
– Мы вначале вас осмотрели, – продолжил рассказывать Олеус, – потом и за Толгата принялись. Я его насилу в дом втащил, чтобы раны не растревожить.
– А что же тебе не помогли? – посмотрела я на старост.
– Так никого из нас к вам в хату не пустило, – оправдался Добромир.
– Как так? – нахмурилась я.
– Домовой не пущал, – пояснила знахарка.
– А тебя пустил? – обратилась я к Олеусу.
– А нас пустил. Сама же видела, – наперед парня ответила старушка.
«Это что ж за игры Осип Никифорович устроил?» – подумалось мне.
– Толгата бабка Марья велела в погреб спустить, – отвлек меня Олеус.
– Зачем? – обратилась я к бабке.
– Там ему лучшее, – уклончиво пояснила она.
– Меня к вам приставила, обучила что делать, – закончил излагать Олеус. И на мгновение мне показалось, что я увидела его смущение.
– Что же за чертовщина вокруг творится, госпожа ведьма? – вернули мое внимание старосты, что уже хором беседу вели. – Как поступит? Как народ наш уберечь?!
– Ишь, накинулись хищники, – присвистнула бабка Марья. – Девка сама едва на ноги встала, а вы уже о помощи просите.
– Так не справимся мы сами, – посетовал Добромир.
И таким путем поднялись жаркие споры. Старосты спорили и ругали нечистых, обвиняя всех в своей беде. Бабка Марья только изредка ехидного «маслица» в их жарки спор подливала.
И только Олеус внезапно скинул свою безрукавку и мне на плечи накинул. Аккуратно, чтобы Клавдия не потревожить.
– Права бабка, слабы вы еще, – ответил на мой немой вопрос парень и поднялся на ноги.
Хаос набирал обороты, обещая перерасти в новую беду. А мне и со старой еще справиться не удалось.
– ТИХО! – что есть мочи крикнула я.
Меня услышали и послушали.
– Верны ваши суждения, – не стала таиться я, – беда к нам заявилась. И помочь я вам готова, но пока и сама не знаю чем. Подумать мне нужно! Ждите!
Поднялась я на ноги и поспешила в дом. Нужно мне было к книге ведьминской обратиться. Авось поможет она мне.
– Подожди Мирослава, – поспешила за мной знахарка, – ты поясни мне что видела. Может и я на что сгожусь…
В доме я разогрела чай травяной и быстро пересказала бабке Марье, что на озере видела. Заметила, что не только в деревнях, но и у меня домовой ведет себя странно.
Старушка притихла, долго что-то свое обдумывая, а после спросила:
– И что ты думаешь про все это?
– Не разумею пока, с чем столкнулась, – покаялась я. – Никогда я о подобном не слыхивала…
– А я вот слыхивала от бабки своей, что бывает в наших местах буйство нежити. Один раз на сотню лет происходит оно…
– Почему же? – встрепенулась я.
– Озеро наше славится жемчугом своим. Дивные моллюски живут на дне, а Водяной их ревностно оберегает. Поговаривали бабки раньше, что не простые это моллюски, а заколдованные. Оттого и жемчуг непростой получается. Но есть одна старая легенда…
– О чем же она?
– Я рассказывать буду, а ты в книге своей поищи. Авось и сыщем ответы, – велела мне знахарка и продолжила рассказ. – Говорилось в легенде, что за все цена есть своя и на сто дюжин добра, одна червоточинка заведется. Так и с моллюсками приключилось. Будто бы один из них почернел совсем, раковину свою в грязный перламутр покрыл и жемчужины странные делать стал. Мало того, что черными они были, так еще и несли в себе зло, боль да страдания. Водяной порывался уничтожить «зараженного» моллюска, но не смог. Рука у него не поднялась на подопечного. Вместо смерти, усыпил водяной моллюска на долгие годы. Но сон не может быть вечным, поэтому…
Будто вторя словам знахарки, тихий вой раздался из погреба.
– Вот-вот, – вздохнула бабка, – сон вечным не бывает. Я к больному спущусь, а ты пока книгу прочти.
Я послушно проштудировала ведьминский учебник несколько раз, но не нашла ни слова, ни намека на заколдованных моллюсков и других тайн водяных. И чем больше я старалась найти хоть какую-то подсказку, чем разочарованнее и злее становилась.
«Никудышная из тебя ведьма, Мирослава» – ругала я саму себя.
– Кхм, – отвлек меня Олеус.
Молодой человек неслышно вошел в дом и видимо наблюдал за мной какое-то время.
– Что? – резче, чем хотела, спросила я.
– Госпожа ведьма, вам бы отдохнуть… – неуверенно произнес Олеус.
Это предложение меня выбило из колеи. Сперва, захотелось ругаться громко и заковыристо. У них тут люд гибнет, а я отдыхать должна. Сразу вспомнились слова старост, что несколько дней разыскивали меня, чтобы о помощи попросить, а я… сил набиралась.
А во-вторых, я была обескуражена проявлением заботы. С чего бы сыну старосты ведьму жалеть?
– Дело мужик говорит, – вздрогнула я от вмешательства бабки Марьи. – Тебе сейчас покой нужен не меньше, чем Толгату. Удивительно, как сила тебе не отказала.
– Но… – хотела возмутиться я.
– Утро вечера мудренее! Отправь мужиков делом заняться, а сама спать ложись! Чую не просто нам будет…
Ослушаться мудрую женщину было совестно, тем более после ее помощи.
– Чего думаешь? Ведь не нашла того, что искала…
– Не нашла, – подтвердила я.
Знахарка покачала головой и пошла к печке.
«А где же Осип Никифорович? Как бы он ничего плохого не учудил» – нахмурилась я.
– Клавдий, – позвала я дремавшего ворона, – а как себя чувствует Осип Никифорович?
– Спит твой домовой, – ответила за ворона знахарка, – так ему лучше будет.
– Хорошо, спасибо.
Бабка Марья кивнула и ловка взобралась на печь.
– Спокойной ночи, – буркнула она и отвернулась к стенке.
– Что же нам делать теперь? – тихо спросил Олеус.
И это был верный вопрос, но трудный, потому как сейчас я совсем не понимала ситуацию.
Я задумалась. Пока я не могу искоренить причину беды, нужно бороться с последствиями. Сейчас нежить шалит, да нечисть беснуется. Люду против них не выстоять, это само собой разумеется. Вот только управится все равно придется…
– Пойдем, – решила я загадку и вышла из домика, направляясь к костру. Старосты не спали, а тихо, но эмоционально о чем-то беседы вели.
Стоило нам с Олеусом приблизиться, как разговоры стихли.
– Господа хорошие, – обратилась я к старостам, – помощи ждать нам не от кого, поэтому действовать сами будем. Пока я разберусь что к чему, вы свой люд уберечь должны.
– Так мы готовы, матушка-ведьма, – взвился Юстас, – вы только вразумите, что нам делать надобно.
– А делать следующее, – строго заговорила я, – во-первых, никого отныне в лес не пускать, а к озеру и болоту подавно не соваться.
– Так ведь охота… – начал было возникать Добромир, но под моим суровым взглядом умолк.
– Охотиться на себя будете, коли не жалко народ!
– Нет-нет, – вздохнул староста Зверево, – понял я.
– Во-вторых, – продолжила я, – к женщинам своим обратитесь. Пусть каждая достанет сбор трав успокоительный. Валерьяну, ромашку, пустырник… у кого что найдется. Я вам сейчас своих запасов выделю. Если вдруг у кого не окажется, раздайте. Только сразу предупреждаю, продавать не смейте! Все что я даром даю, то даром и должно доставаться! Ясно?!
Старосты активно закивали.
– Сделать нужно следующее. Пусть ваши женщины напекут булок сдобных, да в тесто добавят траву успокоительную. Булке те разложат по углам в доме, а за печкой молоко в блюдечке. Молоко тоже снабдите травой или настойкой.
– Зачем же это? – нахмурился Гудвин.
– Коль послушаетесь, от беды семьи убережете. То же проделайте и в банях, и в сараях. Только осторожнее с животиной будьте. Угощения не должно достаться абы кому.
– Это поможет? – с надеждой воззрился на меня Осиник.
– Это время нам даст, разобраться с происходящем и потерь не понести, – честно призналась я. – Вам я обереги дам, чтобы до домов своих вернулись без опаски. Только учтите, что не долго их эксплуатировать можно.
– Спасибо, – воскликнул Осиник и побежал ко мне.
– Ждите тут, – отскочила я и пошла в дом.
Я направилась в спальню и нарвала сухого чертополоха с пучков, что весели рядом с моей кроватью. Сейчас чертополох лучше всего поможет нечисть отогнать, да и нежить не подпустит близко. Лучше бы свежих букетов нарвать, да времени нет. Сложив траву в пять небольших пеньковых мешочка, я сделала наговор «на добрую дорогу до дома».
Увы чертополох поможет только отогнать зло. Поэтому чтобы уберечь старост от злого воздействия, например песен русалок, я положила в каждый мешочек по осколку балина. Перевязав каждый оберег заговоренным узлом из бечевки, я вернулась к мужчинам.
– Вот, – раздала я мешочки, – повесьте их на грудь и ступайте по домам.
Старосты скорее выполнили мой указ и засобирались. Задерживаться на моей полянке им явно не по душе было.
Я вернулась в домик и уже собралась запереть дверь, как помешал мне Олеус.
– Ты чего? – нахмурилась я.
– Я у вас останусь, – тихо ответил он.
– С чего бы это?!
– Помогать вам буду…
– Так не…
– Не спорьте, госпожа ведьма! – твердо заметила парень. – Того гляди Толгат очнется, ему помощь потребуется. Или вам, не дай боги, вновь дурно станет…
Я видела в глазах напротив уверенность и упрямство. Спорить с Олеусом сейчас только воздух мутить. Можно, но ведь все равно по-своему поступит. В дом не пущу, так на пороге мерзнуть останется.
И вот не знаю почему, но я отступила.
– Только спать тебе негде, – буркнула я, злясь на свою податливость.
– Я и на полу хорошо устроюсь, – отмахнулся от проблемы молодой человек. Он вошел в дом и запер дверь, несколько раз дернув ее проверяя надежность запора.
Тяжело вздохнув, я прошла в спальню и достала из старого сундука несколько одеял и чистое постельное белье. Подушку одну свою пожертвовала, так как запасных не осталось больше.
– Спасибо, – забрал из моих рук вещи Олеус, – я постелю.
Мужчина выбрал необычное спальное место – на пороге моей спальни.
– Можно стол освободить, – неуверенно предложила я.
Совестно мне было гостя на полу укладывать.
– Не нужно, – покачал головой Олеус, укладываясь.
Спорить дальше я не стала, забралась в постели и постаралась уснуть. Только вот сон не шел. Душу бередили мысли о жертвах невинных, о Толгате, что сейчас едва живой, о старостах, что по ночи в дома свои возвращаются.
Я думы думала, как беду поправить. Ворочалась с боку на бок, пытаясь понять, где же у сложного запутанного клубка хвостик-разгадка.
– Не спится? – разрушил ночную тишину дома Олеус.
– Нет, – призналась я.
– Понимаю…
– Да? Поделись, может ты, чего больше меня понимаешь? – досадовала я на себя.
– Я те… вас понимаю, госпожа ведьма. И жалею очень… Только в себя пришли, а уже помочь нам спешите.
– На то я и ведьма… – шепнула я себе под нос, но собеседник мой услышал.
– Да разве в этом дело? Вы по-людски помочь желаете, себя не бережете… Весь вечер вон понять пытаетесь… А разве ее поймешь, нечисть эту? Она, чей, и сама себя не понимает…
Я усмехнулась. Слова Олеуса поддержкой стали и… И МЫСЛЬЮ ВЕРНОЙ!
– А ведь ты прав, – подскочила я на кровати и села.
– Что? – растерялся парень и тоже уселся на своей лежанке.
– Они ведь себя лучше знают и понимают, – радовалась я.
– Кто? – не уловил моих мыслей Олеус.
– И друг про друга они много знают, ведь существуют на свете не одну сотню лет! Нужно ведь только спросить и цену достойную за ответ предложить, – энтузиазм мой был неукротим.
Я вспрыгнула с постели и закружилась, продолжая думать вслух.
– Русалки сейчас одичали, от них толку мало. Можно, конечно, попробовать вылечить одну и задать вопросы, НО слишком велик риск. Со всеми разом я не справлюсь, а в одиночку они не водятся. Водяной… Его я не видела сама, но думаю, что и он мне не помощник. Пробраться к нему будет еще сложнее. Остается только кикимора. Она хоть и в болоте обитает, да только как ни как в родстве с озерными жителями состоит. Думаю, она тоже сможет помочь нам.
– Кикимора? – неуверенно переспросил Олеус. – Кикимора болотная?
– Да, – кивнула.
– Она нам сможет помочь?
– Ой, – вздрогнула я, – а ты прав. Она ведь тоже под действием чар, не иначе… Но высвободить ее из них будет проще. И я даже догадываюсь как…
Забыв про сон, я достала свои богатства минеральные и начала творить амулет. Если проанализировать поведение русалок, домовых и прочей нежити, то можно уверенно сказать, что чары на них действуют, как сильный раздражитель. Они не в силах контролировать свои эмоции и «темные» желания. А это значит, что я должна помочь им вернуть самоконтроль.
Лучше всего с подобной задачей справится берилл. Его магия сильна, а главное, безопасна для нежити и нечисти. При этом она способна вывести любую негативную энергию. Я нанизала камушки на красную нить и скрутила ее в «бутон».
Кусочки берилла я окружила вавелитом, на манер цветка. Он успокоит и поможет удержать контроль над эмоциями. Так же вавелит не позволит вновь воздействовать злыми чарами.
Пока я занималась сложным амулетом, Олеус прибрал в комнате и приготовил ароматный чай.
– И не спится вам, молодежь, – громко и раздраженно прокряхтела бабка Марья, слезая с печки. Знахарка быстро проверила Толгата и вернулась ко сну, пригрозив нам расправой, если потревожим больного.
Я же уделила все свое внимание поделке. И когда, наконец, я закончила ее мастерить и скрепила заговором, усталость опустилась на мои плечи.
– Мы сейчас к болоту отправимся? – сонно спросил Олеус.
Вообще-то я не собиралась брать его с собой. Он только обузой станет, что мне защищать придется. Но говорить я об этом не спешила. Только спор начнем…
– Нет! Днем, – решила я, – тогда мне проще будет.
– Скоро рассвет, но несколько часов отдыха нам не помешают, – верно рассудил мужчина.
Я молча согласилась и отправилась в постель. Сон настиг меня раньше, чем голова моя коснулась подушки.
* * *
Стоило солнышку заглянуть в мое окно, я проснулась.
Олеус спал на лежанке у входа.
Я тихо поднялась, переоделась в походный костюм – штаны и рубашку.
Стараясь не потревожить чужой сон, я собрала сумку с амулетами и настойками. Что мне понадобиться я понятия не имела, поэтому собирала все что видела. Не забыла и про новую поделку.
– Каррр… – испугал меня Клавдий, – куда собррралась?
– Тихо ты, – зло выдохнула я, – разбудишь гостей!
– Опять в пррроблемы попадешь…
Я бросила резкий взгляд на Олеуса, убедившись, что он не проснулся, кивнула ворону на выход.
Бабка Марья уже не спала, но подниматься пока не собиралась. Тихо поздоровавшись со знахаркой, я спустилась в погреб и взглянула на Толгата. Бледный, в синяках и ссадинах, он был беспомощен и слаб. Но главное, что жизни его ничего не угрожало.
Удостоверившись, что все в доме спокойно, я вышла на улицу. Утренняя прохлада взбодрила. Глубоко вдохнув свежий лесной воздух и получив небывалый заряд энергии, я улыбнулась новому дню.
– Каррр… Одна не ходи!
– Еще чего… – буркнула я. – Кого мне с собой тащить?
– Парррня возьми, тебе сподррручнее будет и спокойнее!
– Нет! Не собираюсь я его подставлять. Сама не знаю, что увижу сегодня. Клавдий, пока я на болото отправлюсь, ты старост навести, проверь обстановку в деревнях.
– Глупости творишь! – недовольно заметил ворон.
– Дело ворон говорит, – присоединилась к нам бабка Марья, – одной тебе опасно быть.
Я отмахнулась от советов и взмыла в воздух, применив левитацию.
До болота добралась быстро, но опускаться вниз не решалась. Интуиция подсказывала мне, что добром меня не встретят.
– Кикимора Кикиморовна, – крикнула я погромче.
Но ничего не произошло.
Схватив покрепче маленький желудь – оберег, и чувствуя от него тепло силы Дуба Дубовича, я решилась спуститься ниже. У самой ряски остановилась и прислушалась. Звуки леса шептали об опасности.
– Кикимора Кикиморовна, – вновь позвала я хозяйку болота. – Покажись, сделай милость!
– Рррррыыыырр, – послышалось сначала с одной стороны. Не успела я заметить откуда угроза, как рычание раздалось и с другой стороны и с третьей.
«Мавки» – подумалось мне.
– С миром я к вам на болото явилась, – поспешила заверить я болотных духов.
– Ррррр…
Тут и там ряска вскипала и бурлила, выпуская на свет злых духов.
– Зовите хозяйку, – строго выкрикнула я. Но мавки только громче рычали и пытались кинуться на меня.
Я немного поднялась вверх, чтобы злыдни не достали меня и призадумалась. Кикимора явно не спешила почтить меня своим присутствием. Причину игнорирования я не знала, но догадывалась, что дело в злой ворожбе.
«Как же быть?» – терзала я свой мозг вопросом.
Кикимора Кикиморовна более всего любила своих пиявочек. Я бы могла приманить ее этими червячками, но… заполучить их невозможно. Мавки утащат меня в омут, как только я приближусь к болоту. Так я, конечно, попаду в обитель кикиморы, НО уже в мертвом виде.
Пока я парила над болотом, мавки собрались в кучу подо мной. Они рычали, шипели и тянули костистые руки в мою сторону.
– Живой не дамся, – буркнула я и отлетела вдаль.
Вот и как быть? Злые мавки – это вещь не менее страшная, чем злые русалки. Об их жестокости знают многие не понаслышке. И если русалки мучили только добрых молодцев, то мавки не оставляли без внимания ни девушек, ни стариков, ни даже животных. Единственные, кого мавки не трогали – дети. Чаще всего мавки использовали мороки, коими и привлекали внимание жертв. Стоило им заманить к себе жертву в болото, как спасти ее уже было невозможно. Болото быстро затягивало в омут своих гостей, где мавки уже ждали свою жертву.
Я подружилась с мавками еще в детстве, хотя знакомство наше началось с драки.
Было мне на ту пору лет тринадцать. Пошли мы с бабушкой в лес по грибы, да не любые грибы, а особенные – поплавки – маленькие грибы из семейства мухоморовых. Это очень полезные и вкусные грибочки, особенно хороши из них настойки для поддержания иммунитета. Только в нашем лесу они проходят одноразовым слоем и не чаще одного раза в три года.
Я отстала от бабушки и уклонилась в сторону болота. Сделала я это зря, так как семейство мухоморовых не жалует болота и редко там обитают. Я же просто следовала туда, куда ноги несли. И вот чем ближе я подходила к болотине, тем ярче начала слышать дикий визг. Судя по звуку кого-то резали заживо. Я кинулась на помощь, даже не задумываясь о последствиях.
Оказалось что кричит кабанчик. Маленький и беззащитный он тонул в грязной ряске, пытаясь барахтаться и спастись.
– Как же ты туда забрался, – покачала я головой и схватила большую палку.
Проверяя дно я медленно продвигалась к кабанчику. И когда я подошла довольно близко, путь мне перегородила злая мавка (я их не видела никогда, но знала по рассказам бабушки, что они обитают на болоте). Она рычала и требовала, чтобы я убиралась с болота. А я слушала визг животины и не желала оставлять ее на произвол судьбы. Я потребовала освободить поросенка. За это мавка еще больше разгневалась и начала толкать меня в сторону берега – подальше от их добычи. Меня подобное отношение разозлило, и я ответила мавке тем же – оттолкнула ее в болото, еще и палкой себе помогла. Тут на подмогу подружке выбрались остальные жительницы болота. Навредить они мне не могли, да и не хотели. А вот за то, что я напала на одну из них, решили поквитаться. Ведь мавки всегда держались вместе и стояли друг за друга горой. Они пугали меня, окружая со всех сторон, хватали за ноги, дергали за волосы и рычали. Я же, как могла, отбивалась палкой и кричала ругательства. Бедный кабанчик был забыт и мной и мавками. Но теперь, без влияния нежити, болото отпустило своего пленника и он убежал в чащобу.
Это еще больше расстроило мавок, но сделать они ничего не смогли. На шуб отреагировала Кикимора Кикиморовна и бабушка. Они застали нашу драку и не мало удивились ей. драку пришлось прекратить под гневные крики взрослых и в дополнение к тому прослушать лекцию про непотребное поведение. Доставалось и мне и мавкам в равной доле, поэтому к концу воспитательного процесса, мы уже сдружились и активно отбивались от нападок взрослых. С тех пор я и начала водить дружбу с болотными жительница, а они в свою очередь приняли меня и даже старались не травмировать своими проделками.
Но сейчас, под действием чар, вся дружба забылась. Мавками движет злоба. Возможно, и кикиморой тоже. Я бы могла использовать новый амулет на одной из мавок, но тогда не смогу поговорить с кикиморой, если она под воздействием злых чар.
И тут в моей голове появилась идея. Мавки могут доставить ко мне кикимору. Просить их, конечно, бесполезно, а вот хитростью заставить я могу. Это будет неприятно, но надеюсь, что когда все закончиться мавки не затаят на меня обиду за мой поступок.
Я долетела до ближайшей осины и оторвала кусочек коры. Небольшой, чтобы не доставить мавке большого вреда. Дело в том, что духов невозможно убить. А развеять или упокоить крайне тяжело и не у любой ведьмы сил на то хватит. Зато мы можем отпугнуть мавку и нанести ей неприятную травму осиной или заговоренной живой водой. Последнее мне в моем плане не поможет, да и слишком ценная такая вода. А вот кора осины с делом прекрасно справится.
Я спрятала кусочек в ладони и подлетела ближе к болоту. Мавки тут же кинулись ко мне, и это позволило мне схватить одну из них за руку. Я выдернула мавку из болотины так резко, что остальные не смогли удержать ее. Нежить верещала и извивалась так, что я едва могла ее удержать. Кусочек осины жег руку мавки и причиняло боль. Мне было жаль ее, но… Но цель, в нынешних обстоятельствах, оправдывала средства.
