Текст книги "Приключения ведьмы Мирославы (СИ)"

Автор книги: Анна Австрийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Жертвоприношение, – вздохнула я, – мне придется ввязаться в черную ворожбу, если я хочу успокоить поле.

– Каррр… оно того не стоит… – высказался Клавдий.

– Стоит… Будь только урожай ценой, я бы даже не раздумывала. Но, увы, поле может напасть на жителей.

– Наш паррррразит слишком силен. Его так прррросто не усыпить. Да и прирррручив его, ты сможешь лишь…

– Это не важно, Клавдий. Я не могу позволить полю убивать!

– Он уничтожит тебя! – заметил ворон. – Твоих сил не хватит…

– Хватит… Мой резерв велик и полностью восстановлен.

– Рррешай сама.

Я и решила. В ту же ночь начала приготовления. А к утру, основа была готова. Нужно было лишь капнуть своей крови… Но что-то меня останавливало.

Я уселась за стол и сложила руки, опустила на них голову. Чтобы подумать, но незаметно уснула…

* * *

– Не смей этого делать, – кричала бабушка. – Ты не понимаешь всей серьезности ситуации. Поле не может без жертвы, оно сожрет тебя! Иначе никак…

* * *

– Эй, Мирослава, – тихий голос Олеуса меня разбудил – выдернул из жуткого сна. – Ты уснула за столом.

– Да, – улыбнулась я и потерла глаза.

– Но, кажется, ты нашла выход.

– Нашла, – согласилась я. не удержав хмурое выражение лица.

– Все хорошо? – уточнил мужчина.

– Угу, – кивнула я.

– Какие же у нас планы?

– Ты отправишь в деревню, соберешь старост и направишься к полю. Нужно им рассказать, что с полем твориться и решение принять общее.

– Какое такое решение?

– Что мы с полем делать будем…

– Хорошо, а ты?.. Что ты делать хочешь? – спросил Олеус.

– Я на поле пойду, ритуал проводить.

– Зррряяя… – попытался вклиниться ворон, но я перебила:

– Замолчи!

– Это опасно? Почему ворон не хочет… – тут же зацепился Олеус.

– Нет! – поспешила обмануть я его. – Это не опасно. Зелье я приготовила, заговор выучила, поэтому…

Дальше размышлять и беседы вести я не дала. Спросила у домового лепешек ржаных, что тот еще до рассвета замесил, и отправила каждого дела творить.

Клавдия я попросила Олеуса сопровождать.

Сама же поспешила на поле.

Стоило мне только ступить на его край, как я завела разговор с «паразитом», вызывая его из недр – пробуждая ото сна.

На десятом шагу, как писала Верея, я начала поливать поле зельем и уговаривать «паразита» слушать только меня. Добравшись до середины поля, там, где мы вчера обнажили монстра, я вылила остатки зелья и прочитала заговор связки.

Прислушиваясь к своим ощущениям, я пыталась понять есть ли какие изменения в моем существе. Чувствую ли я изменения? Ощущаю ли что-то странное?

Но ничего…

Все было тихо и спокойно.

Я не знала радоваться мне или расстраиваться. Не понимала, подействовала ли ворожба. Даже расстроиться успела.

– МИРА! МИРОСЛАВА БЕРЕГИСЬ! – громкий, душераздирающий ор Олеуса меня напугал.

Я стала озираться в его поисках, и наткнулась на… нечто… нечто грязное, вонючие и странное.

Из под земли выше поднималось чудище. Он полз в мою сторону, словно огромный слизень в грязной жиже. Две пустоты, как глазницы. Одна большая, как рот из которого вытекала черная муть.

«Паразит» – мелькнула мысль в моей голове.

Мне удалось его призвать, но вот что дальше? Смогла ли я приручить это чудовище?

– Стой, – приказала я. – ОСТАНОВИСЬ!

Нечто зарычало и как будто ускорилось.

– Мирослава, беги! – кричал Олеус.

Я же не могла двинуться с места.

– Не смей набрасываться! – приказывала я, пытаясь достучаться до «паразита». – Остановись!

Никакие мои слова не влияли на чудовище. Оно подобралось совсем близко ко мне, раскрыло «рот» и с диким воем прыгнуло.

Я ждала, когда оно врежется в мое тело…

«Что со мной станет? Выживу ли я?» – носились вопросы в моей голове.

Но «паразит» не успел до меня добраться. Я, как в замедленном временном потоке, видела подоспевшего Олеуса с лопатой. Он размахнулся и резко ударил острым краем блестящей стали по чудовищу, срезая часть его. Мужчина наносил множество ударов лопатой, что заставило чудище остановиться. Брызги грязи и черной вонючей дряни летели во все стороны.

Как только жуткое месиво практически сравнялось с землей, мой спаситель перестал размахивать лопатой и подошел ко мне ближе.

– Уходим отсюда, – решил Олеус и схватил мою руку.

– Нет, – покачала я головой. – Мне нельзя уходить отсюда!

– Но Мира… – хотел возмутиться мужчина.

– Это может быть опасно! Нужно предупредить всех, чтобы не смели соваться на поле.

– Я собрал старост, – Олеус махнул рукой в сторону.

Проследив за жестом глазами, я увидела четырех старост. Страх, удивление, изумление и недоверие отражалось в их глазах.

– Ступай к ним, – попросила я, – и расскажи об угрозе подробнее.

– Нет! Я тебе здесь не брошу!

– Но…

– Мирослава, я не…

– Осторожно, – крикнула я и оттолкнула мужчину в сторону.

За его спиной «паразит» уже вернул свой размер и снова пытался напасть.

– Гадство! – выругался Олеус и вновь размахнулся, чтобы нанести удар. – Это… эту тварь можно уничтожить?

– Нет, – призналась я и сконцентрировалась на ворожбе. – Но я попробую его усыпить, как это делала Верея.

Вытащив нужную склянку с зельем я призадумалась как его использовать лучше. Нужно залить его в «пасть» чудовища или можно разлить сверху?

Во всяком случае, чудище не дастся просто так.

Олеус отрезал куски грязи, раскидывая их в разные стороны, но те, словно завороженные вновь сползались в единое месиво.

Я призвала ветер и попробовала использовать воздушные силки. Воздушный поток затянул чудовище. Было видно, что в месте соприкосновения чудища с силками, оно подсыхало и ломалось – рассыпалось пылью. К тому же, «паразит» остановился. Он ревел, рычал и пытался выпутаться из силков, но ветер стойко исполнял мою волю.

Я вскрыла крышку бутылочки с зельем и медленно начала приближаться к «паразиту». Тот был отвлечен, а потому не замечал моих манипуляций.

– Мира, не подходи к нему! – подскочил ко мне Олеус.

– Я смогу его усыпить, – заверила я мужчину.

Я была уверена в своих силах и рецепте Вереи. Но судьба распорядилась иначе…

– Что, ведьма? Натворила дел? А я говорила, что от вашего семейства только беды! – ядовитый голос Авдотьи Степановны меня обескуражил.

Резко обернувшись, я убедилась, что мне не слышится галлюцинация. Злая старуха подошла ко мне со спины.

– Что вы тут делаете? – грозно спросил Олеус, вставая передо мной, заслоняя от бабки.

– Пришла лично убедиться, как сгинет эта ведьма. Пусть ее заберет дьявол, как и пробабку Верею.

– Идите вон! – крикнул Олеус.

Но бабка Авдотья, словно не чувствуя опасности от злого мужчина, ругалась все громче, а потом и вовсе кинулась на нас. В ее руке блеснуло лезвие. В моем сознании тут же возникло воспоминание, как Авдотья убивала Верею… Нож, который она воткнула со спины. Неужели она хранила его до сих пор?

– Берегись, – крикнула я и оттолкнула Олеуса в сторону, чтобы безумная бабка не смогла его ранить. Сама я, по инерции, завалилась в другую сторону и упала на спину и выронила зелье.

Авдотья Степановна не успела среагировать и угодила прямо в «паразита».

От всего происходящего я потеряла контроль над ветром, поэтому силки спали, отпуская чудище.

Авдотья упала на «паразита» и разразилась новой порцией ругательств, в то время когда не отплевывалась от грязи. Бабка попыталась встать, но не тут-то было. Грязное чудище не спешило отпускать свою добычу. Оно оплетало старуху своими грязными «лапами».

– Что тут делается, госпожа ведьма? – испуганно кричал рядом со мной Осиник.

– Не приближаться к… этому, – командовал Добромир.

– Мира, с тобой все в порядке? – обеспокоенно спрашивал Олеус, который уже сидел около меня на коленях.

Я же не отводила взгляда от «паразита» и Авдотьи. Как бабка ни боролась, выбраться из грязной жижи не могла. Помощи она тоже не получала, так как все боялись даже приблизиться к монстру.

– Освободите меня, остолопы! – вопила Степановна. – Эту ведьму нужно в грязи валять, а не меня.

Стоило этим словам сорваться с губ Авдотьи, как чудище заглотило ее голову. Еще несколько мгновений и… бабку вообще невозможно было увидеть – всю ее поглотил монстр.

– Поделом ей, – тихо произнес Олеус, обнимая меня.

– Но монстр… – растерялась я, – я уронила склянку.

Запах гнили ударил в нос, заставляя присутствующих скривиться.

– Уходите, – велела я мужчинам, – здесь опасно. Нужно иначе усыпить «паразита».

– Нет, я останусь с тобой, – упрямо воскликнул Олеус.

– Сын, не говори глупостей, – вмешался Ютас, – госпожа ведьма сама управится. Ты мой наследник – единственный сын, я запрещаю тебе рисковать собой. подумай о матери и сестре…

– Уходите, отец! – спокойно заявил мой мужчина. – Я Мирославу одну против этого монстра не оставлю!

Я поднялась на ноги и вновь посмотрела на чудище. Оно не двигалось. И вообще теперь сильно отличалось от жуткого создание, что пыталось меня поймать.

Сейчас «паразит» напоминал небольшой холмик… могильный холмик. Черная жижа струилась из его сердцевины стараясь укрыть собой каждый сантиметр чудища. Стоило этому произойти, как жижа стала сохнуть и затвердевать – превращаться в камень.

– Карррр… пррроверь, – подал совет Клавдий, усаживаясь на мое плечо.

Я подошла к камню, присела и аккуратно дотронулась до «паразита» – едва коснулась кончиками пальцев.

Ничего не произошло.

Я почувствовала холод и твердость камня.

– Олеус, попробуй копать землю, – попросила я.

Мужчина тут же схватил лопату и начал разрезать землю рядом со мной.

Снова ничего… Мы видели просто землю, никакой черноты и гадости, как раньше.

– Это значит, что ты справилась? – тихо уточнил у меня Олеус.

– Каррр… все кончено! – ответил ворон за меня. – «Паррразита больше нет!»

– Ты уверен? – усомнилась я.

– Карррр ДА! – уверенно заявил ворон.

– Почему так? – поинтересовалась я.

– Подумай сама… КАРРР – сказал Клавдий и, взмахнув крыльями, улетел.

Если рассуждать, то можно предположить, что «паразит» уничтожил того, кто его породил. Проклятье – это очень тонкая и сложная материя. Ее ткут из потоков энергии и злобы. Поэтому любое проклятье, особенно очень сильное, существует за счет энергии создателя. Вероятно и «паразит» жил за счет энергии хозяйки, а как только ее не стало, то он погиб вместе с ней.

Хм… а ведь после смерти ведьм, создавших паразитов, они исчезали…

– Все, действительно кончено, – ответила я Олеусу и улыбнулась.

– И что теперь? – спросил он.

– Теперь? Теперь я хочу уснуть и… проспать не менее суток.

– Я провожу тебя, – улыбнулся Олеус и взял меня за руку.

– Госпожа ведьма, а нам как быть? Как быть с урожаем? С пропитанием? – тут же воскликнул Юстас.

– Соберем все запасы в единый амбар и будем поровну раздавать в деревнях, – ответил за меня Олеус. – А еще организуем кулинарный курс у матушки. Она сможет обучить женщин печь хлеб не только из зерна.

Олеус смотрелся прекрасно в роли управляющего.

– Но… – старосты попытались что-то возразить.

– Старосты, не теряйте времени. Отец, обговори с мамой дни занятий и женщинам сообщи. Осиник, готовьте амбар. Добромир, свозите припасы. Гудвин, считайте и записывайте каждое зернышко и пылинку. Зима предстоит сложная, но где наша не пропадала?..

Старосты переглянулись и тут же начали обсуждения да споры, кто, что и как организует.

– Полетаем? – тихо обратился ко мне Олеус.

– Ты же не жалуешь это, – напомнила я.

– С тобой не страшно, – улыбнулся мужчина и крепко меня обнял.

Я же рассмеялась и применила левитацию.

* * *

Все случилось так, как мы и решили. Мама Олеуса оказалась очень талантливым пекарем и научила деревенских женщин разным хитростям. Я тоже посетила несколько занятий и записала интересные рецепты.

Поле решили частично вернуть в обиход.

«Могилу» Авдотьи и «паразита» обнесли забором из каленого железа, на который я несколько заговоров наложила.

Остальную же землю я ритуалом почистила и попросила его о благе – урожае посильном. Удобрениями разными его попотчевала и зельем силы напоила. После этого мы озимую пшеницу засадили.

Весной, как снег сойдет, увидим получился ли толк.

А пока время побежало своим чередом…

ГЛАВА 6. МИФЫ ДЕРЕВНИ ЗВЕРЕВО

Первый снежок припорошил лес. Белый ковер еще не полностью покрыл багряную листву – осень не сдавалась зиме, отвоевывая кусочки природы.

– Эх, не люблю я зиму, – вздохнула я.

– Почему? – с улыбкой спросил Олеус.

Я пожала плечами. Сложно объяснить, почему чувства возникают.

– Я не люблю холод… – поежилась я. – Опять же лес теряет свою привлекательную одежу, оставаясь серым и голым. Только елки радуют пушистой зеленью.

– Зато, какие красивые белоснежные сугробы будут, горки ледяные. Выйдешь поутру на мороз, вдохнешь воздух свежий, полюбуешься сосульками да снеговиками, что детвора налепила, так и настрой бодрый на весь день. А вечером выйдешь, так слепит блеск – отражение лунного света от снега чистого. Будто в сказку попадаешь…

– Вот ты сейчас описал свои ощущения, и мне сразу зимой погулять захотелось… – рассмеялась я.

– Обязательно погуляем, – подмигнул мне любимый. – Даже не сомневайся.

С конца лета наши чувства только крепче становились. Виделись мы почти каждый день, потому и привязанность росла быстро. Часто по лесу бродили, беседовали о разном, узнавали друг друга. Я даже решилась раскрыть Олеусу историю про родителей и инициацию мою. А ведь когда-то и помыслить не могла в душу постороннего впустить. Но время бежит: забирает с собой все старое и приносит что-то новое.

История Авдотьи научила меня очень важному: нужно отпустить все негативное и впустить в свою жизнь новое важное чувство, от которого я бежала, как от огня – впустить любовь.

И хотя я не могла похвастаться полным доверием к Олеусу, зато я могла уверенно заявить, что дорожу этим человеком.

Было у этого чувства и обратная сторона – теневая – противная. Я старалась, как могла, не смотреть на нее, не вспоминать. Но как можно от правды отвернуться? Она всегда таится в самом глубоком уголке сердца и тревожит его, стоит только забыться в счастье. Я очень боялась за Олеуса. Опасалась того, что могу потерять его, могу потерять самое прекрасное в мире чувство.

Редкими темными холодными ночами, когда промозглый ветер завывал за порогом, а острые струи дождя стучали в окно, я предавалась унынию. В голову лезли всякие нелепые мысли, о том, что с Олеусом может приключиться беда. Он может покалечиться или… даже погибнуть. Ему могут позавидовать, а значит навредить… Отравить, подставить, ранить…

Тогда я решила, что должна обезопасить любимого.

Только вот обвесить его разнообразными амулетами и мешочками со снадобьями было невозможно. Даже если я смогу переспорить Олеуса и убедить носить все это безобразие, остается вопрос, как он будет это делать? Да все мое барахло будет тяжелее, чем мужская одежа в несколько раз.

Идея пришла внезапно. Нужно сделать мощнейший амулет, силу которого еще никто не смог бы одолеть. Кольцо!

Амулеты в форме кольца, с начала времен, считаются мощными и действенными. Основная их польза заключается в форме – круг – она равняется бесконечности. То есть сила этого амулета безгранична, потому что нет начала и нет окончания образа амулета.

Вторую роль в таком амулете играет материал основы – самого кольца. Тут у кого на что фантазии, мощи и богатства хватит.

Третий фактор – все дополнения в виде узоров и камней, которые являются, как полезными так и эстетическими. Тут все тоже зависит от пожеланий мастера или заказчика.

Вскочив посреди ночи, я уселась за стол рисовать эскиз колечка для Олеуса. С формой проблем не стало, так как мужчины лишь три вида колец принимали: простые обручальные; узорчатые «печатки»; разного рода и размера перстни.

Первый вариант я тут же отбросила – не ту цель преследую. Второй вариант слишком прост и не дает моей фантазии разгуляться, а вот третий вариант идеально меня устраивал.

Далее рука сама рисовала то, что в моей голове родилось. Только вот готовить амулет, по самым лучшим подсчетам, мне придется не менее трех месяцев.

Это долгий срок… Зато результат должен был стать таки, какого мир ворожбы еще не видывал. Да и повод преподнести кольцо заветное будет – Новый год.

– Мирославушка, я не смогу завтра к тебе прийти, – вывел меня из раздумий Олеус.

– Почему? – насторожилась я.

– Отец меня в город отправляет, за припасами некоторыми. Сегодня уже и зверевцы прибыли с заказами и Осиник заглядывал. Все к праздникам подготовиться решили и на всякий случай несколько мешков зерна прикупить. Я и Казимир, из деревни Горячево, отбываем.

– Что ж… Коль надо… – расстроилась я.

– Мира, я скучать по тебе буду, – тихо заметил мужчина и резко остановился.

Я промолчала, но щеки залил румянец.

– Я так скоро, как смогу, дела в городе закончу и к тебе вернусь. Ты только жди меня.

Олеус прижал меня к себе, словно не завтра, а сейчас в путь отбывает.

– Может и тебе чего из города привезти? – тихо спросил любимый мужчина.

– Если не сложно и тяжко тебе будет…

– Мирослава, я тебе в первую очередь гостинцы соберу!

– Не нужно, – покачала я головой.

– Хорошая ты у меня, честная и правильная, – с улыбкой произнес Олеус и поцеловал меня в макушку, – только себя не ценишь.

– Не прав ты… – еще больше смутилась я.

– Пока ничего в этом страшного нет. Да и я тебя люблю, и за себя, и за тебя! Самое дорогое ты, для меня, создание!

Долго мы стояли на лесной тропке. Крепко обнимала я Олеуса и тишком заговоры читала, на удачу, на защиту и на крепкое здоровье.

– Давай в дом мой воротимся, – предложила я, немного отстраняясь от тепла мужского, – несколько вещиц тебе в дорогу соберу.

– Мирослава, да что со мной станется? – улыбнулся Олеус.

А в моем сердце от этих слов что-то кольнуло больно, будто предостерегая беду.

Как я ни старалась скрыть беспокойство свое, все равно мужчина приметил. Олеус меня чувствовал остро. Впрочем, как и я его…

– Но коль тебе так спокойнее будет, то пойдем, – согласился мужчина.

Всю ночь я готовила узелок дорожный для любимого Олеуса. Его спать на свою перину отправила, а сама трудилась, под насмешливыми взглядами Клавдия и Осипа Никифоровича.

Домового я, впрочем, быстро к делу приставила – дорожный паек готовить. Да такой, чтобы не только Олеусу, но и другу его хватило. Дух поворчал-поворчал, да только дело все равно сделал. Ведь, как ни удивительно, любимый для него хозяином стал, хоть и мужем моим не был.

Утром я Олеуса до дома проводила, передав вместе с полезными узелками список мне необходимого.

– Не скучай без меня, – напоследок, крепко обнял меня мужчина, – и в беды не попадай.

– И ты осторожен будь! – строго велела я.

Не хотелось мне отпускать Олеуса. Все ведьминское существо этому противилось. Да только выбора у нас не было…

– Люблю, – прошептал Олеус, после чего оставил на моих губах нежный поцелуй.

– Люби меня, – вторила я, – и возвращайся скорее.

* * *

Как ни гнала я бедовые мысли, они меня продолжали преследовать. То сон тревожный привидится, то примета какая покажется. Клавдий меня ругал часто, говоря, что если и нет беды, я своими думами их приманю. Да только ничего меня не успокаивало, ведь сердце из груди рвалось. Даже работу над кольцом я забросила, хотя все материалы у меня приготовлены были, осталось лишь собрать, да наговорами закрепить.

Только сидела я за столом, рассматривала заготовки, а в руки не брала.

Основой я серебро выбрала. У кузнеца старого, из деревни Зверево, ее самой первым запросила.

Вислав хоть и стар был, да руки его свое дело знали. Точно в размер сделал кузнец колечко, да узоры, какие я рисовала, вырезал.

Защитными рунами я серебро по внешнему кругу украсила и основу под каменья вязью скрепила.

После кузнеца, я основу перстня дедушке Лешему отдала. Он мне из бузины черной накладку на руны сделал, да своим словом заговорил.

Бузина хоть и мягкая, от того, что кустарник, зато обезопасит от любого злого влияния.

Обычно в мужские перстни один крупный камень ставили. Я же решила иначе поступить. В два ряда небольшие камни кругом расположить, а самый сильный и крупный в центре поставить.

На внешний круг, я темную яшму подготовила, неровной формы. Почти черный камень с редкими вкраплениями зелени и охры, заслужил звания помощника и охранника.

Вторым кругом, темно-коричневый, почти черный, матовый сардоникс расположить решила. Этот камень хозяина своего от предательства и обмана уберечь может.

В центр я отыскала большой обсидиан иссиня-черный. Самым мощным стражем жизни и здоровья этот камень является.

Придумала я в перстне еще одну хитрость – тайный внутренний круг сделать. Благо в образе перстня с этим проблем не станет. И размещу я там черно-красный родонит. Он может не столь мужественно смотрится (оттого в тайном круге и стоит) зато об опасности хозяина заранее предупредить может.

Соединить камни поверху я решила смолой. Специально особенную прозрачную смолу у Лешего выпросила. Она эффективность каменьев усилит и красивые блеск и гладкость перстню придаст.

И вот все в голове у меня складывалось, а руки только камешки теребили да перебирали.

Ох и ругала я себя за безделье, ох и корила за думы глупые, пока одна примета страшная в дом не залетела.

Уж третий день шел с отъезда Олеуса, а душа моя все не на месте была. Кутаясь теснее в бабушкину шаль, я за столом сидела да в окно смотрела – ждала любимого и приманивала на порог.

Резкий поток ветра в дом врезался, заставляя стекло в окне звоном раздаться. А в следующий миг дверь распахнулась, впуская маленький вьюнок «белых мух».

– Клавдий, – вскрикнула я, – это же…

Договорить я не успела, когда снежинки водой на пол опустились.

– Карррр… говорррил же беду накликаешь… – недовольно заявил ворон.

Только слушать я его не стала. Как была одета, в домашнее платье, шерстяные носки да шаль – паутинку бабушкину, так и выбежала на улицу. Тут же в небо поднялась и в Гремячево полетела. Ведьминское сердце от страха разрывалось.

До деревни я домчалась быстро. Ни холод, ни мокрый снег задержать меня были не способны.

Я опустилась на крыльцо старосты Юстоса и забарабанила в дверь.

– Иду… – слышался мужской голос из-за двери, но я не переставала ломиться, – да кто там такой нетерпеливый?

Недовольный Юстас распахнул дверь, едва не сбив меня с крыльца.

– Ох, матушка-ведьма, – запричитал староста, – что ж стряслось?

– Юстас, сын твой еще не воротился из города? – спросила я, стараясь сдерживать беспокойство.

– Воротился Олеус… Еще вчера воротился, – растерялся староста.

– Он дома? – нетерпеливо уточнила я.

– Так… нет его дома… Еще со вчерашнего вечера нет.

– Как так? – не поняла я.

– Матушка-ведьма, ты проходи в дом-то… Чего на пороге беседы вести?

– Юстас, некогда мне разговоры вести, – буркнула я, – рассказывай мне, где сын твой!

– Так он к тебе направился… Вчера, как только прибыл, так схватил гостинцы тебе и побежал.

– Ко мне? – тихо спросила я. Голос мой в один миг осип и задрожал.

– Ну да… А чего стряслось? Не прибегал еще?

– Не было его у меня, ни вчера, ни сегодня!

– Видать в Зверево задержался…

– В Зверево?! Так он ко мне или к Добромиру направился.

– Олеус то шибко к тебе спешил, но я его в Зверево отправил. Добромир очень ждал свой заказ из города. Аж три раза весточку мне присылал с просьбой, как только вернуться Олеус с Казимиром, сразу к нему спешить с покупками.

– Значит, Олеус к Добромиру направился.

– Да, а сразу после к тебе собирался.

– Что он должен был в Зверево доставить? – нетерпеливо спросила я.

– А вот этого я не знаю… – покачал головой староста. – Посыльный Добромира лично с Олеусом разговаривал, я в их дела не вникал.

От неопределенности я пуще прежнего страшиться стала.

Если Олеус ко мне собирался, то почему не явился? Задержался в Зверево? Но ведь и сегодня он к моему порогу не явился… что с ним приключилось?

– Благодарю, староста Юстас, – скомкано попрощалась я, – мне нужно идти.

– Я передам Олеусу, что вы заходили… Или вы все-таки зайдете? Возможно сын уже домой спешит…

– Нет, я не останусь. Передайте Олеусу, что я его искала, пожалуйста.

Я тут же поднялась в воздух и направилась в Зверево.

Мысль о том, что любимый задержался в чужой деревни, лелеялась мной, как самая заветная мечта. Желала я, чтобы все мои опасение оказались напраслиной. Да только сердце все горше плакало и из груди рвалось.

Деревня Зверево встретила меня по – странному. Она, как мертвая стояла в серых вечерних сумерках. Первая странность – не было видно дыма из печных труд. Даже запаха дыма в воздухе не наблюдалось. А для нынешней поры – это странность. Как же печи в домах не топят? И еды, значит, не готовят и комнаты не согревают.

Я летела над деревней и всматривалась в окна. Но света в них не видела…

Неужели в деревне беда какая-то приключилась?! Отчего же ко мне не пришли за помощью?..

Я думала и гадала, пока к дому Добромира не добралась. Осторожно постучав в дверь, я ждала отклика. Но никто открывать мне не спешил. Я вновь постучала, сильнее и громче. Что-то скрипнуло в доме и будто прошуршало.

– Добромир, – крикнула я, – открывай, ведьма на твой порог явилась.

Я даже ухом к двери припала, чтобы расслышать, что за ней творится. Но сколько я не напрягалась, ничего не услышала больше.

– ДОБРОМИР! – снова звала я и уже ногами в дверь стучала.

– Чего голосишь? – испугал меня голос бабки Марьи.

Она из-за угла дома старосты вышла и недовольно на меня зыркнула, что весь мой запал злости пропал.

– Бабка Марья, где Добромир? Где жители деревни?

– А тебе зачем знать?! – буркнула знахарка.

Я даже растерялась на миг от подобного вопроса.

– Олеуса я ищу, сына Юстаса. Говорят, он вчера к вам направился.

Знахарка посмотрела нам меня пристально, будто сказать что-то хотела, но в последнее мгновение передумала и поджав губы, велела мне жестом следовать за ней.

Мы обошли дом старосты и попали на задний двор. Здесь имелся небольшой пристрой, на сарай похожий.

– Обожди здесь, – сказала бабка и скрылась в постройке.

Я осмотрелась вокруг. Никогда ранее не обращала внимания, но оказывается, у Добромира большой сад растет. Вся территория у дома под деревья отдана.

– Заходи, раз пришла… – позвала меня бабка Марья.

Я прошла в след за ней. Как я и предположила, постройка эта сараем была. Только из него еще один ход был – в дом проход. Стоило мне ступить на порог жилой, как озноб меня прошиб. Я только сильнее в шаль укуталась. В потемках и холоде, дом казался заброшенным и нежилым. Даже запах какой-то странный, непривычный, присутствовал.

– Бабка Марья, что с деревней случилось?

– Со старостой беседу веди! – отрезала знахарка.

Я пожала плечами и больше ни о чем знахарку не распрашивала.

Обычно, Добромир принимал посетителей в большой комнате, в которую сразу с улицы попадаешь, если через парадный вход войти. Я других помещений его дома и не видела. Но сегодня бабка Марья привела меня в небольшую каморку. Кроме кровати и сундука здесь больше ничего не уместилось.

Крупный Добромир занимал практически все свободное пространство комнаты, хотя и сидел на кровати, ссутулив плечи и поставив локти на колени. Волосы старосты были растрепаны. Ладони сцеплены в замок с такой силой, что костяшки побелели.

– Доброго вечера тебе, староста Добромир, – негромко поздоровалась я.

Мужчина вскинулся и странно посмотрел на меня. Я не сразу поняла, что вижу… То ли из-за скудного освещения от одной свечи, то ли из-за беспокойства, я умудрилась рассмотреть в глазах Добромира раскаяние и страх.

– Что привело тебя ко мне, Мирослава? – глухо отозвался мужчина.

– Я Олеуса ищу, – уверенно заявила я, – не у тебя ли он задержался?

– Нет, – резко отозвался Добромир и отвел взгляд. – Ты извини меня, госпожа ведьма, не могу я с тобой общаться сейчас. Лучше я сам к тебе загляну, через пару дней.

– Но мне не хочется с тобой беседы вести! – начала злиться я. – Мне нужно знать был ли вчера у тебя Олеус и когда ушел.

– Олеус… он был у нас… – неуверенно рассказывал староста.

– Он ушел? – громко потребовала я ответа.

Внезапно мне послышался стон.

Обернувшись, я никого не приметила.

– Кто там стонет? – удивилась я.

– Стонет? – сделался удивленным Добромир. – Нет, почудилось тебе, госпожа ведьма.

Пусть не сразу, но взгляд мой упал на сундук около кровати. Вся крышка была заставлена бутылочками и чашками. Какие-то травы стояли замоченные. Несколько «жгучих» камней для заживления ран грелись в небольшом чугунке.

– Ты болен, староста? – нахмурилась я, рассматривая сгорбленную фигуру.

– Дддааа… захворал чуток, – неуверенно ответил Добромир.

– Может помощь моя требуется?

– Спасибо, но Марья сама управится с моим здоровьем. Ты лучше ступай…

– Ступай Мирослава, – сухо велела мне Марья, – нечего тебе тут делать.

Я осталась стоять на месте, силясь понять, что же за абсурд происходит в этом доме, в этой деревне.

Видя мое замешательство, знахарка решила вытолкнуть меня из дома. А я даже сопротивляться не могла. Как только на улице оказалась, тут же к небу взлетела и домой направилась.

– Нет! Не могу я домой возвратиться… Мне нужно Олеуса отыскать сначала, – рассуждала я.

Вместо дома, отправилась к Лешему. Уж он точно знает, проходил ли тут Олеус и когда.

Только лесного старичка трудно отыскать было. Он свои владения часто обходит, порядок наводит, деревьям подсчет ведет, зверью разному. Но, кто ищет, тот всегда найдет. Поэтому и я дедушку Лешего отыскала, хотя и не просто это было в темном лесу сделать.

– Мирославушка, чего ты по темноте лазаешь? Случилось чего?

– Да, дедушка, – устало ответила я, – случилось. Чую я беда приключилась…

– Какая же беда? Рассказывай, помогу тебе, чем смогу.

– Скажи мне, Лешинька, приходил ли вчера Олеус в лес? А может сегодня ты его видел?

– Нет, милая, не видал я любимого твоего… С тех пор, как вы тут вместе прогуливались, так больше и не видел.

– Дедушка, может у леса спросишь?

– Можно и спросить… Только зачем тебе это, Мирослава? Ты же лично дорожки заговаривала, чтобы деревенские заплутать не могли. Да и Олеус из любой точки леса к тебе дорогу найдет.

Прав был Леший… Во всем прав, но проверить я должна была, чтобы все сомнения откинуть.

– Проверь, дедушка… Пожалуйста, проверь! У зверья да птиц поспрашивай…

– Хорошо, Мирослава, будь по-твоему.

Леший глаза свои прикрыл, веточки расправил, ножки-корешки в землю запустил и стал походить на простое старое дерево. Так лешии в согласие со своими владениями входят. Удивительно, но в такие моменты хозяин леса может все свои владения ощущать, каждый шорох лесной услышать.

Я нервно теребила маленький желудь, что висел на шее. И не переставала себя ругать, что слишком долго возилась с оберегом для Олеуса. Кроме алмаза у него защиты не было.

– Нет, Мирослава. Точно Олеуса в лесу не было, – уверил меня Леший.

– Спасибо, дедушка, – вздохнула я.

– Не тревожься, Мира, найдешь ты своего любимого.