Текст книги "Кольцо княгини Амондиран (СИ)"

Автор книги: Анна Стриковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Солдаты разом зашумели. После того, как все они усвоили, что из их жизни незаметно выпали два часа, причем сделал это Кавериско с помощью своих колючек, им для душевного равновесия требовалась жизнеспособная версия того, зачем ему это понадобилось и куда он подевался. Леща к тому же интересовала участь Маркуса. Во – первых он отвечал за всех членов своего отряда, а во – вторых где он возьмет второго такого нюхача?

Так что на ехидный вопрос советника он ответил:

– Хотелось бы знать.

Дамиан радостно потёр руки: разговор, кажется, налаживался. Теперь главное не потерять интерес противной стороны. Поэтому он начал с того, что всех зацепило:

– Пока вы хлопали ушами, любуясь на то, как горит мост, этот ваш маг Кавериско что‑то вытащил из своей сумки и пошел раздавать каждому. Судя по тому, что все замирали кто в какой позе стоял, это были иглы со стазисом. Наши маги сразу определили.

– У вас их много? – поинтересовался Лещ.

Советник с гордостью ответил:

– Трое, вернее, два мага и одна ведьма. Так что если вы хотели узнать о наших силах, то спешу вас обрадовать: у нас с магами полный порядок. В отличие от вас.

Лещу это заявление не понравилось, но он не нашел ничего лучшего для возражения, кроме того, чтобы помянуть Кавериско:

– У нас был свой маг. Сильный, между прочим, и очень опытный. Господин Кавериско. Куда он подевался?

– А вы не поняли? – расцвел улыбкой советник, – Нет больше господина Кавериско. Но, поверьте, вам от этого только лучше. Этот поганый старикашка всех вас загнал в стазис чтобы убить и выпить жизненную силу.

Мирон хотел возразить, но ужас осознания сковал его горло. Он только смог несколько раз глупо хлопнуть ртом, как вытащенный на берег карась. Тихо разговаривавшие за спиной Леща солдаты разом замолкли и уставились на Дамиана. Они чуяли его правоту, но принимать ее им очень не хотелось. Один из парней, не дождавшись реакции своего командира, вдруг выкрикнул:

– Не ври! Зачем бы господин Кавериско стал такое делать? Ведь за это же как минимум смертная казнь! Да и как бы он смог?

Дамиан пожал плечами.

– Как – я не знаю, сам не маг. Про смертную казнь скажу: если свидетелей не осталось, можно списать вашу гибель на что угодно. Проверить слова Кавериско здесь некому: квалификация не та. А на остальные ваши вопросы сейчас ответит специалист.

Советник хотел позвать Лину, но не увидел ее рядом. Тогда он толкнул Стефана, который воззрился на него с немым ужасом. Парню было легче кидаться файерболами, чем показать кому‑нибудь свою академическую несостоятельность.

Тина все поняла, сделала Стефану знак оставаться на месте, лениво встала и помахала солдатам ручкой:

– Привет, ребята! Что вас смущает? Хотите знать, как Кавериско мог выпить чужую жизненную силу? Легко! У него был специальный ритуальный кинжал. Если поищете, возможно он все еще валяется у бывшего входа на мост. Его достаточно было воткнуть в грудь жертвы и произнести заклинание. В результате маг становится моложе и сильнее, а вот бедная жертва умирает.

Подтверждение словам ведьмы нашлось быстро: один из солдат подобрал ритуальный нож рядом тем местом, где погиб старый маг.

Тут до Мирона дошло:

– Он убил Маркуса на ваших глазах?

Тина замотала растрёпанной головкой:

– Маркуса? Не смог, не сумел. Этот ваш Маркус… Не знаю, где вы такое чудо взяли. Он боролся за свою жизнь и сумел скинуть Кавериско в пропасть. Но и сам…

Девушка хотела что‑то еще добавить, но Дамиан тронул её за плечо, шепнул в ухо пару слов и она села на место весьма гордая собой. Советник снова взял переговоры на себя. Он не дал Тине рассказать про Маркуса подробнее потому что пока не решил, стоит ли им знать, что паренёк жив. Когда ведешь непростые переговоры нужно всегда иметь карту в рукаве и сейчас ею стал бедный ведьмак.

Дамиан еще думал, что бы такое сказать, но Мирон сам пришёл к нему на помощь. Командир отряда понял, что не с его силами гоняться за магами и ведьмой, но возвращаться ни с чем было опасно. Вот если бы этот нахальный парень придумал какой‑нибудь финт, который помог бы им выкрутиться и не попасть за решётку… Поэтому он для начала спросил:

– И что вы от нас хотите?

– В принципе ничего особенного. Давайте отсюда каждый пойдет к себе домой. Так как будто мы никогда друг друга не видели и ничего друг о друге не знаем. За это я вам даже заплатить готов.

Что‑то такое Лещ и полагал услышать.

Парни за его спиной глухо зароптали. С одной стороны предложение понравилось: беднягами надоело таскаться по горам неизвестно зачем, да и деньги ещё никому не помешали. С другой же вернуться в Стомбир и доложить коменданту, что девушек они не поймали, мага потеряли, а еще один из отряда погиб… За это никого по головке не погладят. Хорошо еще, если поркой дело ограничится, а то могут и на рудники сослать.

Пришлось объяснять долговязому парню, который думал, что отделается горстью монет, как обстоит дело в действительности. Объясняли все хором, каждый выкрикивал то, что по его мнению являлось главным.

Дамиан понял одно: если имперцы их отпустят, то им не поздоровится, а не отпустить у них нет ни единого шанса. Но если они не могут возвратиться в Стомбир, то, может, лучше им идти вместе с теми, кого они так упорно преследуют, в Амондиран и попытаться осесть там?

Предложение советника вызвало нездоровый ажиотаж. Парни не знали на что решиться и начали спорить, тыкая друг друга в грудь и выкрикивая свои доводы так, что у Дамиана от шума разболелась голова.

Через некоторое время компания разбилась по интересам. Двое хотели домой: их там ждали жёны и дети, а остальным было плевать, где служить, если платить станут хорошо.

Мирон Лещ колебался: жена его давно умерла, остались только сыновья, но они были вместе с ним в отряде и сейчас караулили лошадей неподалёку от перекрёстка. Дом и нажитое имущество было жалко, но не жальче собственной жизни и свободы. Деньги у прижимистого Леща водились, он предусмотрительно держал их в банке, отделения которого можно было найти и в Гремоне. Ему был прямой смысл дезертировать.

Но в Стомбире оставалась сестра с семейством и еще несколько родственников. Если его сочтут предателем империи, им житья не будет и хорошо, если дело обойдется без тюрьмы.

Не стоило также забывать про ребят, которых они оставили сторожить лошадей. У них тоже будут неприятности. Бросить своих Лещ не мог.

Примерно это он изложил советнику. Дамиан задумался, затем спросил:

– Где, ты говоришь, остались твои люди?

– На перекрёстке, где отходит путь на этот ваш Амондиран.

– А если они вас не дождутся?

– Через декаду вернутся и скажут, что мы пропали. Тогда наш начальник отправит в горы поисковый отряд.

Заинтересованно слушавший их беседу Стефан вдруг спросил:

– А на дороге в Амондиран есть застава? Ну, как на той дороге. По которой мы приехали из Гремона?

Лещ удивленно уставился на молодого мага:

– Нет, заставы нет. С тех пор как император запретил людям ездить через этот перевал, дорогу просто перегородили. Не засыпали, просто поместили туда амулеты и теперь не пройдешь, если дорожишь жизнью.

Тут подала голос Тина:

– Ты об этом слышал или сам видел?

– Видел, – сознался Мирон, – Я до того места дошёл когда охотился. Вроде ничего нет, марь голубенькая в воздухе висит и всё. А птица сквозь нее пролететь хотела, так вспыхнула и сгорела на месте, только пепел на землю упал. А по бокам от прохода стоят столбы и на них здоровые такие штуки расположены. Это они огнём пыхнули, чем угодно поручусь.

– Понятно.

Валентина вскочила и побежала искать подругу. Раз на перевале дело не обошлось без артефактов, значит нужен специалист. Но Лина уже сама шла ней. Она отлично слышала весь разговор, но ей была безразлична участь стомбирских солдат. А вот артефакт на границе не мог не заинтересовать.

Она подошла к Дамиану, повернулась лицом к пропасти и обратилась к командиру отряда:

– Как тебя звать?

Мирон оторопел, но назвал своё имя, не совсем понимая, зачем ведьме это нужно. Почему‑то в ведьмы он определил именно Лину, а Тину почитал магичкой, хотя, в сущности, это не имело никакого значения.

Лина не стала сообщать Лещу свое имя,

– Итак, Мирон, расскажи подробнее, что видел на перевале? Как выглядели эти штуки, которые плевались огнём?

Допрос свидетеля продлился минут двадцать. Дотошную артефаторшу интересовали мельчайшие подробности, которые Мирон затруднялся выразить словами. Наконец, когда оба умаялись, но так и не договорились, Дамиану пришло в голову вставить свой вопрос:

– Эй, Мирон, а как же ваши дипломаты, которые уехали от нас в спешке? Я точно знаю, что Валер Даригон увозил Азильду именно по этой дороге., да и его папаша тоже через Гремон не проезжал. Как они преодолели магическое препятствие? Они же не маги!

От этих его слов в голове у Лины что‑то щелкнуло и всё встало на свои места. Она оживилась.

– Конечно! У них с собою должен был быть амулет, на время выключающий защиту. Мирон! Там где‑то должна лежать сумка Кавериско. Найди и кинь ее сюда.

Лещ опасливо сделал два шага назад.

– С чего это я буду отдавать тебе такую ценность?

– Какую ценность? – недовольно фыркнула магичка, – Ну хорошо. Просто найди сумку и посмотри что в ней.

На это Лещ согласился, но вместо себя послал одного из парней. Магии он побаивался. Солдат нашел на месте ночевки Кавериско небольшую по размеру торбу, которую маг носил через плечо, сунул в нее руку и завопил:

– Командир, тут ничего нет!

– Как ничего? – не поверил Лещ.

Он не раз видел, как Кавериско доставал из своей торбы самые разные предметы, в том числе и кошель с золотом, поэтому и усомнился в словах своего человека. Но парень стоял на своём. Он принес сумку Лещу и сунул тому под нос.

– А вот так! Сам глянь и убедись! Тут только грязные подштанники, рубаха и пара носовых платков, больше ничего.

Мирон, который очень надеялся найти деньги мага, расстроился. Лина ехидно заметила:

– Думал, там златые горы и они просто так дадутся тебе в руки? Как бы не так! Денежки у вашего мага водились, зуб даю. Он человек богатый. Но только без магии их не достать. Так что предлагаю ещё раз: перекинь мне сумочку. Если я найду там деньги – они твои. Клянусь чем хочешь.

Расстроенный Лещ не стал долее спорить, а размахнулся, держа сумку за длинную ручку, и запустил её через пропасть. Она пролетела над головами Лининой компании и шмякнулась о каменную стенку. Шустрый Стефан сбегал и принес ее магичке, после чего та села и задумалась. На обоих берегах люди затаили дыхание.

Прошло минут семь прежде чем Лина начала действовать. Добыла из своей маленькой сумочки какие‑то инструменты и зелье в синей бутылочке, засучила рукава и начала священнодействовать. Тыкала в сумку иголкой с ниткой, что‑то выковыривала острыми щипчиками, поливала горловину из бутылочки и всё время что‑то приговаривала. Наконец, когда у зрителей уже иссякло терпение, она сунул руку внутрь и достала оттуда пару знакомых мешочков.

– Золото! – крикнул Лещ.

Стоявшие рядом с ним солдаты загомонили. Им тоже хотелось золота, но мешочек был слишком мал.

– Правильно, парни, – подтвердила Лина, – Кажется, я обещала, что все найденные деньги будут вашими? Тогда подождите: это ещё не всё.

Один за другим она достала из сумки мага еще двадцать четыре таких мешочка. Солдаты следили за её руками не отрываясь. В стандартном кошеле должно лежать сто золотых и каждый был бы счастлив получить хоть один, а тут целых двадцать пять. Если их разделить между ними поровну… двести пятьдесят империалов – немалая сумма, на нее можно дом купить. О том, что маг обещал им больше, они благополучно забыли: живые деньги всяко лучше посулов.

Руки солдат, да и самого Леща тянулись к золоту, но Лина не торопилась его отдавать. Сложив мешочки кучкой, она снова нырнула в недра сумки Кавериско и вынула целый пучок амулетов на длинных кожаных шнурках.

– Вот, – уверенно произнесла она, – Это то, что вам надо. Любой из этих амулетов остановит действие огненного барьера на две минуты. Этого достаточно, чтобы пройти всем. Ну, или чтобы проехала карета. В принципе вам хватит и одного, но я отдам все, мне не жалко.

После этих слов она передала гроздь амулетов Дамиану, ткнула пальцем в горку кошелей и шепнула:

– Разберись тут сам. У тебя лучше получается.

У советника отлегло от сердца. Он не хотел отдавать ценности раньше, чем договорится с Лещом и возьмёт с него нерушимую клятву. А то этот хитрый глупец способен загрести золотишко, а затем решить, что ему мало и продолжить охоту.

Следующий час Дамиан и Лещ азартно торговались. Советник предлагал старому следопыту воссоединиться со своими людьми и лошадьми на перекрёстке, а затем разделиться. Те, кто желает начать новую жизнь, отправятся в Амондиран по главной дороге, а остальные могут вернуться в Стомбир и доложить, что посланные за беглецами равно как и сами беглецы погибли в горах в результате стихийного бедствия. Следы несчастья, унесшего жизни людей, Кавериско уже обеспечил, так что проблем с доказательствами не будет. Главное, чтобы те, кто решит остаться, не выдали своих и говорили одно и то же. Причем важно это скорее для них самих, чем для тех, кто уйдет за кордон, потому что пособничество предателям империи кралось не менее сурово, чем само предательство, каким считалось бегство за рубеж.

Лещ находил идеи Дамиана разумными и осуществимыми, но хотел гарантий и больше денег. Он так надоел всем своими танцами „шаг вперед и два назад“, что Ромуальд отвлекся наконец от творчества и сердито изрёк:

– Я, Ромуальд Амондиранский, своей честью гарантирую всё, что от своего имени пообещал вам мой советник Дамиан Оран ле Сиртажель.

Но Мирон и тут не захотел сбавить обороты:

– А кто мне гарантирует что вы тот, за кого себя выдаёте?

Ромуальд оскорблённо отвернулся, а Дамиан схватился за голову. Ещё никогда ему не было так трудно на переговорах. Оставлось попробовать последний способ. Он повернулся к магу.

– Стеф, а может мы зря стараемся спасти их шкуры? Мне кажется, в виде трупов они станут более сговорчивыми: нам не придется заморачиваться, тратить деньги…

Маг решил подыграть другу: бросил полный сомнения взгляд на Леща и его команду и произнёс:

– Как ты считаешь, их лучше файерболами закидать или воздушной петлей подцепить и в пропасть?

Перепуганные парни похватали свои арбалеты, прекрасно сознавая, что от магии они их не защитят. Лещ понял, что проиграл, и сказал со вздохом:

– Ладно, уговорили. Давайте золото и амулеты: мы не будем вас преследовать.

Дамиан с помощью Тины организовал принесение неотменяемой клятвы всеми членами отряда Леща, сложил мешочки с золотом и амулеты в позаимствованный у Тины платок, связал его узелком и, размахнувшись как следует, перебросил обещанное через пропасть.

Повезло, никого не зашиб.

Мирон Лещ не стал сразу раздавать полученное богатство, а предложил своим парням как можно скорее тронуться в обратный путь. Там по дороге было отличное место, где они смогут встать на привал: тихое, укромное, есть ручей с чистой водой. Он не хотел больше мозолить глаза магам, а то мало ли что им в голову взбредёт.

Все так торопились, что только отойдя больше чем на лигу вспомнили о Маркусе. О нём‑то они и не спросили! Догадаться, что эту забывчивость им организовала одна коварная ведьма, никому в голову не пришло. Зато пришло другое: все почему‑то были уверены, что бедного нюхача уже нет в живых. Вроде он Кавериско в пропасть столкнул и сам туда свалился. Надо отдать им должное: эта гипотеза была очень близка к тому, что случилось на самом деле.

* * *

Команда Дамиана так и осталась у сгоревшего моста. Маркус мирно спал. Ни будить его, ни перетаскивать никто не собирался. Лина так и сидела за камнем, не интересуясь даже едой. Она была готова встать и делать что нужно другим, но сейчас от нее никто ничего не требовался и магичка пребывала в состоянии близком к прострации. Дамиан несколько раз порывался с ней поговорить, но Тина его удерживала.

– Подожди, не трогай Лину, – убеждала она, – Я её не первый день знаю. Посидит, всё в себе переварит и будет как новенькая.

Но Дамиан беспокоился чем дальше, тем больше. Дело шло к ночи, а Лина никак не хотела двинуться с места. Уже раскинули шатры, сварили ужин, поели, а она так и не вышла из‑за камня. Через некоторое время заволновалась и Валентина. Отнесла подруге еды, но та не обратила на это никакого внимания. Тогда ведьма решилась на активные действия. Покопошилась в саквояже, дёрнула советника за рукав и сунула ему какой‑то странный пакет.

– Вот. Это палатка из нашего набора для полевой практики. Из универа спёрла. Сможешь поставить?

Дамиан удивился, но подтвердил:

– Смогу. А зачем?

Тина посмотрела на него на умственно отсталого.

– Иди и поставь там, где Лина. Настели внутрь одеял. А как совсем стемнеет попробуй уговорить её лечь и заснуть. Не всю же ночь ей сидеть, глядя перед собой. Ещё замёрзнет. Так что иди. Тебя она послушает.

– А – ааа…, – хотел что‑то возразить Дамиан, но ведьма его заткнула.

– А я буду занята с нашим ведьмаком. Он скоро проснётся и его надо будет ввести в курс дела. Мы со Стефаном им займемся, а ты позаботься о Лине.

Дамиан сделал так, как посоветовала ведьма. Поставил палатку за спиной у Лины, устроил лежанку из груды прошлогоднего сухого вереска, притащил одеял… результат ему понравился, палатка была меньше шатров, но не крошечная, там было бы удобно даже вдвоём.

Пока он суетился, девушка сидела молча и, казалось, не обращала на него ни малейшего внимания. Но когда Дамиан в последний раз поправил свою работу и вылез наружу, то услышал тихий, как шелест листьев, голос магички:

– Спасибо.

Этот шёпот обрадовал Дамиана. Раз уж она сама первая заговорила, значит, не вовсе ушла внутрь себя. Вместо того, чтобы уйти туда, где горит костёр, он сел рядом с Линой и осторожно обнял её за плечи.

Жуть! Она была холодная как камень! Живые люди должны быть гораздо теплее! Девушка сидела на камнях без движения и промёрзла до костей, но почему‑то не желала обратить на это внимание.

От осторожности не осталось и следа: Дамиан сгрёб Лину в охапку и потащил в палатку. Там уложил на приготовленную лежанку и стал расспрашивать, сердито приговаривая:

– До чего ты дошла! Ведь простудишься! Есть у тебя согревающее растирание? А тёплые носки? Это ж надо так себя не жалеть! Замерзла как цуцик! А завтра встанешь с ангиной, и это в лучшем случае! И что мы тогда здесь, в горах будем с тобой делать? Если себя не жалко, подумай о других! Ну‑ка, доставай тёплые вещи, выпивку и растирку: буду приводить тебя в порядок.

– А выпивку зачем? – не поняла Лина, кротко вытягивая из саквояжа всё затребованное.

Вместо обычного пойла у нее нашлась бутылочка ведьминского бальзама на травах, очень крепкого, горького и душистого.

– Внутрь! Изнутри тоже надо лечиться! А мёд у тебя случайно не завалялся?

– Завалялся.

На свет явилась керамическая баночка с запечатанной воском крышкой.

Дамиан развил бурную деятельность. Для начала стащил с Лины ее знаменитые бурые штаны и оставил в панталончиках. Растёр ей ноги от стоп до самых коленей специальной согревающей мазью и натянул на них шерстяные носки. Завернул Лину в одеяло и притащил от костра котелок с кипятком.

Тина было поднялась проверить как там подруга, но Дамиан так сверкнул на неё глазом, что она как встала, там и села. Ему лишние свидетели были не нужны, да и Лине сейчас это вряд ли было бы приятно.

В кружку советник сыпанул заварки, налил кипятка, добавил мёда и крепкого травяного бальзама. Еще в ранней молодости он научился так лечиться от начинающейся простуды и часто пользовался этим способом во время своих поездок. Ведь не всегда в его распоряжении были комфортные условия дворца: порой доводилось промокнуть до нитки, ночевать под открытым небом или довольствоваться ночлегом в заброшенном доме, где невозможно было затопить печь. И всегда подобное пойло спасало: наутро не оставалось и намёка на простуду. Так что за Лину он принялся со знанием дела.

Магичка хотела ему напомнить, что в их команде есть целительница, которая вылечит ее за пять минут, но поняла, что ей приятна забота этого большого и сильного мужчины. Поэтому она послушно пила лечебное пойло и терпела растирание без единой жалобы, хотя загрубевшие без ухода ладони Дамиана были шершавые как наждак.

Когда же он проделал все лечебные процедуры, напоил девушку горячим по второму разу и, завернув ее в теплое одеяло, собрался уходить, она неожиданно для себя самой произнесла:

– Посиди со мной, пожалуйста. Не уходи сразу.

Дамиан, который никак не мог найти предлога, чтобы остаться, подумал, что ослышался. Но Лина повторила:

– Пожалуйста, побудь со мной ещё немножко.

Он тут же опустился на лежанку рядом с ней, обнял девушку за плечи и пристроил ее разлохматившуюся голову себе на грудь.

– Отдыхай, моя хорошая, я никуда не уйду.

Он думал, что она согрелась и сейчас заснёт, но Лина и так целый день провела далеко не в нормальном, бодрствующем состоянии. Наконец до нее дошло, как она замёрзла. После растирания и выпитого зелья её тело стремительно согревалось изнутри и снаружи, голова кружилась и ноги в шерстяных носках кололо тысячью иголочек. Она возвращалась к жизни и ей нужен был рядом кто‑то живой. Лучше всего вот этот самый мужчина: с ним у неё с первой встречи было отличное взаимопонимание. Неважно, что у неё до сих пор от взгляда на синие очи и чёрную шевелюру Ромуальда до сих пор вздрагивало внутри. Это было всего лишь неизжитым чувством маленькой девочки перед витриной магазина игрушек, в котором молодой князь был самой красивой и желанной куклой. Как личность Дамиан нравился ей гораздо больше.

Когда он лёг рядом и обнял ее, Лина замерла и какое‑то время не шевелилась, прислушиваясь к биению его сердца. Ей не верилось, что этот спокойный, уверенный в себе мужчина так взволнован её близостью, что его пульс стал скакать как конь на галопе. Дамиан явно был возбуждён. Но ей нужно было выговориться, а для этого собеседник должен быть спокоен. Она так не формулировала, она так чувствовала.

Постепенно бешеный пульс советника под ее рукой сменился ровным, даже не учащённым сердцебиением. Тогда Лина заговорила:

– Прости, я вела себя глупо. Заставила тебя и и Тину волноваться, сама чуть не замёрзла… Извиняет меня только то, что я была ко всему этому не готова. Демоны! Да как можно к такому приготовиться! Представляешь, я жила год за годом в полном кошмаре. Пряталась от Кавериско где только можно. Делала всё, чтобы он меня не достал. Ждала дня освобождения как узник, приговорённый к смерти ждёт помилования. И твёрдо знала: если встречу его в обычном, незащищённом месте, мне конец. После стольких лет поиска и погони он не станет церемониться, выпьет меня одним глотком, чтоб уж наверняка. А я даже лишена буду возможности защищаться.

Дамиан, который уже, пригревшись, начал засыпать, полностью проснулся. Девочка наконец‑то решила заговорить, вылить всё, что на сердце накипело. Отлично! После этого она успокоится и перестанет смотреть в никуда таким взглядом, что за неё становится больно.

Он чуть сильнее сжал плечи Лины и прошептал:

– Всё уже кончилось, Лина, теперь всё будет хорошо.

Она, казлось его не слышала.

– Знаешь, я очень хорошо видела как он летит в пропасть. Лучше всех. Это произошло за какие‑то мгновения, а мне казалось, что его падение тянется и тянется, он никогда не достигнет дна. И в голове било, как колокол: „Всё кончено! Всё кончено!“ Как будто и моя жизнь кончалась. Ведь уже много лет, целью и смыслом почти всего моего сознательного существования были прятки с тем, кого мой отец навязал мне в мужья. Я свыклась, сжилась с этим и уже не представляла как жить по – другому. А тут из меня как будто стержень вытащили. Вроде я должна быть рада, а сил на радость нет.

Дамиан поцеловал пушистую прядь, вившуюся у виска девушки, ласково дунул ей в ухо и сказал:

– Мне кажется, я тебя понимаю. Мужчина на твоём месте пошёл бы и напился. Даже не просто напился: пустился бы в недельный загул просто чтобы доказать самому себе, что он живой.

Следующие слова Лины его удивили:

– Я думала об этом. В моей ситуации это не самый глупый поступок: напиться так, чтобы себя не помнить. Наверное я так и сделаю когда мы вернемся домой. Здесь обстановка не располагает, да и выпить особо нечего.

– А твой волшебный бальзам не пойдёт?

Лина удивлённо замотала головой.

– Ты серьёзно? Его за один раз можно выпить две, ну три столовые ложки, да и то если развести водой. Иначе от передозировки может сорвать крышу.

Так говорили маги, если кто‑то впадал в невменяемое состояние. Дамиан похолодел: он‑то выпоил Лине две кружки лечебного чая и в каждую плеснул бальзама от души, много больше, чем по ложке, даже столовой. Но сказать ей об этом не рискнул. Пока с девушкой вроде всё в порядке, зачем волновать? Поэтому заговорил о другом, желая отвлечь:

– Я понимаю: у тебя сейчас закончилась одна жизнь, а другая ещё не началась, вот ты и находишься на распутье. Думаешь, как теперь будешь жить. Хочешь, я тебя обрадую? Новая жизнь будет гораздо лучше старой. Чем хочешь клянусь! В ней ты сможешь сама решать, что тебе делать, не оглядываясь ни на кого. Тебе нечего будет бояться. И ты наконец сможешь впустить в неё то, что до сих пор отвергала.

Он ещё много всего хотел сказать, но вместо этого приподнялся на локте и наклонился над Линой. Она лежала тихо, ее глаза как звёздочки сверкали в полумраке палатки, ротик был чуть приоткрыт и вся она показалась Дамиану такой близкой и желанной. Он наклонился и поцеловал нежные раскрасневшиеся губы легко, чуть касаясь. Взор девушки стал томным, она простонала что‑то невнятное и внезапно ответила на поцелуй.

Теперь уже крышу сорвало у самого Дамиана. Продолжая целовать Лину, он лихорадочно, но осторожно стал стаскивать с нее сначала одеяло, а затем и одёжки, не забывая проделывать то же с собой. Он вылущил ее из тряпок как горошину из стручка, а она не сопротивлялась, наоборот, помогала ему, поворачиваясь так, чтобы было удобнее стянуть очередную вещичку и при этом нежно постанывала от возбуждения.

Когда на девушке остались только шерстяные носки, она вдруг на мгновение освободилась от объятий Дамиана и подняла голову. В глазах на миг рассеялся дурман страсти, они стали разумными и сосредоточенными. Лина протянула к потолку палатки, что‑то прошептала, щёлкнула пальцами и снова прильнула к советнику в поисках ласки.

Полог безмолвия окутал палатку, отрезая ее от всех звуков внешнего мира и не позволяя никому услышать, что творилось внутри.

* * *

Маркус пришёл в себя к ужину. Скорее всего его разбудил запах похлёбки, ведь парень не ел с утра, если не со вчерашнего дня. Стефан, повинуясь указаниям Тины, отвёл его к тоненькой струйке чистой воды., которая сбегала вниз на соединение с рекой. Ледяная вода быстро прогнала остатки сна и вернула парню способность соображать. А стоило ему вернуться к костру, как красивая ведьма сунула ему в руки миску, полную чего‑то вкусного.

Еда помогла не только восстановить силы, но и вернула душевное равновесие. Уплетая ложку за ложкой Маркус оглядывался по сторонам и отмечал: он на одном берегу с теми, за кем они гнались. А вот ребят Мирона Леща не видно, как не заметно и признаков лагеря на другом берегу. Его собственная котомка тоже исчезла.

О чём это говорит? Не о том ли, что кошмарное приключение, которое он хотел считать сном, произошло на самом деле? Господин Кавериско действительно оказался злодеем и напал на бедного нюхача, желая его убить, а коварная ведьма спасла, пригрела, накормила? Если это так, то мир Маркуса встал с ног на голову.

А ведьма между тем обратила внимание, что спасённый ведьмак заканчивает трапезу, и приступила к нему с разговорами. В помощники и союзники взяла Стефана, полагая, что в некоторых вопросах мужчины легче найдут общий язык. Для начала спросила:

– Что головой крутишь? Ищешь, куда твои дружки подевались?

– Не ищу, но знать бы хотел, – угрюмо отозвался парень.

Красавица вздохнула.

– Они ушли. Оставили тебя нам и ушли.

– Куда? Домой? – не поверил Маркус.

– А ты думаешь, они пошли в гости к императору?

– Нет, но если я всё правильно помню, домой им никак нельзя. Они не выполнили задания. Вы‑то все на свободе. Да еще маг этот старый погиб…

– О – ооо! – обрадовалась девушка, – Ты помнишь, как он погиб?

Маркусу было неприятно об этом думать, но он в душе гордился, что сумел сам спастись от коварного старика.

– А что тут не помнить… Напал он на меня. Не знаю, правда, зачем, но напал. Сетью спеленал, ножиком тыкал… Ну, я извернулся и мы с ним полетели в пропасть. Меня сетка спасла, за что‑то зацепилась, а он так и ухнул.

Тина довольно потирала руки.

– Отлично, парень! Тебя Маркус зовут? Правильно?

– Маркус.

– Тогда знакомься: Я – Валентина, можно Тина, это – Стефан, он маг. Вон тот красавец, который с бумажками возится – амондиранский князь Ромуальд, его лучше звать Ваша Светлость. Еще у нас есть Лина и Дамиан, их ты ещё увидишь.

Пока Тина говорила, Маркус согласно кивал, но стило ей замолчать, как он задал вопрос:

– А зачем мне это знать?

– Затем, что ты дальше идёшь с нами, – безапелляционно заявила ведьма.

Ее слова вызвали у Маркуса новый приступ угрюмого настроения. Он набычился, спрятал глаза и пробурчал:

– Я не хочу с вами, я хочу домой.

Стефан сделал Тине знак помолчать и сам заговорил с парнем:

– Видишь ли, Маркус, домой тебе никак нельзя. Да и приятелям твоим тоже. Но им‑то ясно почему: не выполнили задание и потеряли мага. За это их в вашей замечательной империи так накажут, что забудут, как их зовут.

Маркус изумлённо смотрел на мага и в глазах у него стоял невысказанный вопрос, на который Стефан поспешил ответить.

– Поэтому они тоже домой не пойдут, чай, не дураки. Они пойдут в Амондиран и там наш князь даст им денег и работу.

Заметив, что Мракус смотрит на него с явным недоверием, добавил:

– Что, не веришь мне? Напрасно. Когда доберемся до дома, сам убедишься.

На что Маркус сердито ответил:

– Это ваш дом в этом, как его, Амондиране, а я в Стомбире живу.

– Живешь? – радостно подхватил Стефан, – Это хорошо. А как, по – твоему, отнесутся твои соседи к тому, что ты теперь ведьмак?

– ВЕДЬМАК?!!!

Парень чуть не подпрыгнул.

– Что вы такое говорите? Что значит я – ведьмак?

– Ну, это тебе лучше Тина объяснит, она и сама ведьма, только… Вспомни: когда Кавериско поймал тебя сетью, ты ни двигаться, не говорить не мог. Так?

– Так, – вынужден был согласиться Маркус.

– А потом что‑то случилось и ты смог закричать и пошевелиться. Тем и спасся. Правильно?