Текст книги "Кольцо княгини Амондиран (СИ)"
Автор книги: Анна Стриковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
Если бы он пошел в конюшню, Стефан бы решил, что у человека бессонница и он хочет проведать собственного коня. Но тут явно было что‑то другое. Наемник стоял и ждал, прислушиваясь. Вот что‑то тихо зашуршало за воротами и он направился к ним.
Ворота тонули в густом тумане и Стефан не мог разглядеть, что там происходит, но вот что‑то скрипнуло, брякнуло, наступила тишина, снова брякнуло, скрипнуло, а затем наемник возник из тумана и устремился в обратный путь. Он не торопился, шел осторожно и не по прямой, поэтому внезапно оказался совсем рядом с каретой.
Тут Стефан увидел такое, что сразу потерял половину своей осторожности, прыгнул вперед и схватил так называемого Гюнтера за руку.
Тот уже выхватил кинжал, чтобы отбиться, но узнал мага, и вернул оружие в ножны.
Стефан на всякий случай накинул на свою добычу ловчую сеть и молча потащил его в конюшню: находку надо было показать Дамиану.
* * *
Дамиан между тем сладко спал и ему снились сны. Поначалу шли разные бессвязные картины с участием неизвестных ему лиц, а под конец вдруг приснилась Тина. Она вошла в конюшню в чем‑то полупрозрачном, совершенно не скрывающем прелесть ее фигуры, подошла к советнику, протянула к нему руки и позвала:
– Дамиан… Дамиан… Проснись…
Внезапно за спиной прекрасной девы возник силуэт мужчины, которого Советник сразу узнал. Точеный нос, черные локоны, синие глаза – князь Ромуальд собственной персоной. Он обнял Тину и начал нежно целовать ее стройную шейку, спускаясь все ниже и ниже, а она все тянула к советнику руки, все звала:
– Дамиан, Дамиан, проснись…
И вдруг Дамиан понял, что это уже не сон, зовут его на самом деле. И не только зовут – трясут за плечо. Он открыл глаза и не смог сразу понять, где явь, где сон. На него с чужого бородатого лица смотрели синие очи Ромуальда. Затем в поле зрения возник Стефан и закричал шепотом:
– Смотри, кого я поймал! Ты мог себе такое представить?!
Еще не пришедший в себя советник сел: вдруг до него дошло все и сразу.
– Ваша Светлость, демоны тебя дери! Ромуальд! Что ты тут делаешь?!
Действительно, в кожаной куртке Гюнтера перед ним стоял князь. Он хорошо замаскировался: заполучил где‑то бронзовый загар наемника, остриг под горшок свои роскошные локоны и обзавелся бородкой. Тот, кто не видел Гюнтера вблизи, вполне мог спутать. Но удивляло не это.
Как?! Как он тут очутился, если несколько дней назад Дамиан оставил его в собственном замке?
Сам он добирался сначала порталами, а затем скакал как бешеный, чтобы успеть на место встречи, и то едва не опоздал. А этот… Стоит тут свеженький, как только что сорванная роза… Откуда?!
Ромуальд, кажется, рассчитывал на другую встречу. Он привычно тряхнул локонами, что при его нынешней прическе выглядело довольно нелепо, и спросил обиженно:
– Ты не рад меня видеть?
– Ромуальд…, – застонал советник, – Мы о чем договаривались? Какой был план? Ты понимаешь, что сломал нам всю игру?
– И вовсе я не сломал, – надулся князь, – я все продумал. Никто ни за что не догадается, куда я отправился. Все думают, что к родным Азильды в Сальвинию. Вроде как она после богомолья решила их навестить, а я поехал налаживать с ней отношения.
Очень хотелось наорать на бестолкового, но приходилось сдерживаться. Все же князь тут Ромуальд, а не он, Дамиан. Но указать ему на ошибки необходимо.
– Кого ты имеешь в виду, говоря «все»? Соседи и знакомые? А об имперцах ты не подумал? В Ардене наверняка остался их агент, и не один. Им должно быть известно истинное положение вещей. Твое исчезновение заставит их действовать. Тебя будут искать, как ты не понимаешь!
– Ну вот еще! – презрительно фыркнул Ромуальд, – Кому я нужен? О том, что меня нет и некоторое время не будет, знает наш мажордом, а он – человек проверенный. И то я ему соврал про Сальвинию. Для всех остальных я снова ушел в творчество. По – моему, к этому все уже привыкли и не удивляются. К тому же гостей в обозримом будущем не ожидается, ближайший праздник, на котором я обязан появиться – через шесть декад.
Дамиан тяжело вздохнул, понимая, что должен смириться с положением вещей, ведь отправить князя обратно у него нет никакой возможности. А кстати, как он сюда‑то попал?
На прямой вопрос Ромуальд с гордостью ответил:
– Так примерно так же, как и ты. Порталами, а потом пешком. С Гюнтером я заранее сговорился. Когда ты с Робертом договаривался, я выбрал того парня, который больше всех похож на меня сложением и обработал его.
Вот уж обработал так обработал! Ромуальд никаким боком магом не был, но его синие глазки и умильная улыбка действовали на людей почище самой крутой ментальной магии. С ним хотелось соглашаться, ему хотелось помогать… Причем с мужчинами его обаяние срабатывало ненамного слабее, чем с женщинами. Вот и Гюнтер повелся. Но все же что‑то князь не договаривает. Как это порталами, а потом пешком? Они ехали сюда целый день, гнали лошадей, а он пешочком притопал и даже не запылился?
– Ромуальд, а портал был куда?
Правильная стратегия сработала. Князь не ждал этого вопроса именно сейчас и ответил не задумываясь:
– В Дерецин.
Город, в котором девушки сели в карету, назывался Гардин. А Дерецин был городком, куда портальная сеть дотянулась совсем недавно, год или полтора назад. И расположен он был отсюда недалеко, в пятнадцати лигах от постоялого двора. Только вот незадача: дороги в эту деревню от Дерецина не было. Кроме непроходимого леса эти два населенных пункта разделял здоровенный не то овраг, не то каньон, в котором когда‑то дерецинцы добывали отделочный камень. Залежи кончились, а вода и ветры быстро превратили разработку в непреодолимое препятствие с речкой на дне.
Дамиан достаточно хорошо знал географию и владел этой информацией, поэтому спросил недоверчиво:
– Дерецин? А оттуда как?
Ромуальд понял, что попался, и признался:
– Оттуда порталом.
Советник схватился за голову:
– Каким таким порталом? Откуда там портал сюда? Ромуальд, хватит морочить мне голову, скажи уже правду!
Князь поджал губу и надменно произнес:
– Я и не думал тебе врать. Сказал чистую правду. Вот почему так: врешь – тебе верят как святому, а если скажешь правду – не поверят ни за что, еще и обвинят во лжи.
– А портал откуда? – ласково, как врач с пациентом заговорил советник.
Тут Ромуальд потупился и прошептал еле слышно:
– Я его спёр. У Лины.
Хорошо, что Дамиан так и не встал, продолжал сидеть, иначе бы он так и грохнулся.
– Повтори, пожалуйста, что ты спёр у Лины?
Он прекрасно помнил, как артефакторша показывала им свою уникальную разработку. Кристаллов было два. Значит, князь похитил один. Или оба? В любом случае это ставило все их предприятие под угрозу: частными порталами Лина собиралась уйти из Стомбира.
– Портал. Частный. Амулет, – Ромуальд зачастил, пока советник не успел обрести дар речи, – Ну, ты помнишь, она нам показывала: такой длинный острый кристалл на веревочке. Он переносит любого на заданное расстояние в выбранном направлении. Лина говорила, что есть основное требование: чтобы между тобой и местом назначения не было непреодолимых препятствий вроде гор и скал. Я проверил по карте и понял, что тут можно это применить. Амулет перебрасывает на расстояние двенадцать лиг. Направление я засек по карте. А три лиги прошел пешком по лесу.
Дамиан наконец отошел от шока, отдышался и тихо зарычал:
– Ромуальд, ты понимаешь, что сделал? Ты УКРАЛ! Не у собственной экономки варенье из буфета, а у чужого человека очень дорогую и нужную вещь! Ты не маленький мальчик, а князь и должен отвечать за свои поступки! Пойдем!
Он вскочил на ноги, схватил Ромуальда за рукав и потащил за собой. Тот кротко шел, но попутно лепетал:
– А что такого? Мне очень нужно было… Я заплачу сколько это стоит…
Хорошо, что утро было настолько раннее, что даже слуги еще не вставали. Только в курятнике слышались крики: «Цып – цып – цып!», но никто во плоти им по дороге не попался. Советник тащил князя волоком, а сзади скакал совершенно потерявший ориентацию маг. Так они прошествовали по всему двору, вошли в дом и поднялись на второй этаж.
Дамиан доволок Ромуальда до комнаты Лины и постучался. Заспанная девушка открыла не сразу: искала тапки, надевала халат, ползла до двери… Все это время князь пытался слинять: объясняться с Линой не входило в его планы. Но Дамиан держал крепко, а когда магичка открыла дверь, бежать было уже поздно.
* * *
Полусонная артефакторша с трудом разлепила глаза и с удивлением уставилась на Ромуальда. Она легко приняла появление советника и мага, их присутствие наполняло ее уверенностью. Но князь… Лина была слишком разумна, чтобы радоваться еще и ему. Как бы он ей не нравился, она прекрасно понимала: Ромуальд – творческая, неконтролируемая натура, а значит ходячая проблема. Особенно в их условиях.
Но если он уже появился, отправить его обратно не получится. Это ей было ясно сразу, стоило увидеть умильную мордашку с синими глазками. Неприятность пришла и фиг ее прогонишь.
Не зная, что сказать, она сделала шаг назад и впустила мужчин в свою комнату. Затем вернулась на кровать и спрятала ноги под одеяло, чтобы не замерзли.
Дамиан дождался, пока Лина набросит на комнату полог тишины, и начал с вопроса:
– Лина, ты это видела?
– Ты имеешь в виду Его Светлость?
Ромуальд стал петушиться:
– Хватит уже звать меня светлостью. Я здесь не князь, а наемник Гюнтер. Вот так меня и называй. И ты тоже, – обратился он к Дамиану.
– Тонкое замечание, – согласилась Лина и спросила у советника, – Где ты взял этого… наемника Гюнтера?
Дамиан рассказал все, чему был свидетелем, время от времени призывая на помощь Стефана, а затем изложил и то, что сообщил ему Ромуальд.
У девушки вытянулось лицо:
– Как? Ромуальд, как ты мог? У меня было всего два таких портала и я их берегла на крайний случай. Теперь, если мы попадем в трудную ситуацию и надо будет срочно бежать… Это теперь сможет сделать только одна из нас.
Лина заглянула князю в глаза и спросила тихо:
– Кем бы ты пожертвовал?
Нежная душа Ромуальда не выдержала: он зарыдал как ребенок.
Дамиан и Стефан застыли в шоке: они никогда не видели, чтобы князь плакал и не представляли себе, что делать. Магу вообще хотелось убежать, чтобы не видеть этого безобразия. Советник растерялся. Сказать Ромуальду что‑то вроде «Мужчины не плачут», как делал отец Дамиана в глубоком детстве? Вряд ли это поможет.
Только Эммелина отреагировала разумно. Дав мужчине пару минут пореветь спокойно, она подошла к сидящему Ромуальду, прижала его лицо к своей груди, чему способствовала разница в росте, погладила князя по обстриженным волосам и заговорила ласково, как с трехлетним малышом:
– Ну что такое… Ну, не плачь… Все хорошо. Видишь – я не сержусь. Успокойся, успокойся уже…
В последней фразе так и слышалось: «Успокойся, мой маленький». Но артефакторша, к счастью, не стала произносить этого слова, иначе не уняла бы княжеский рёв еще как минимум час. А тут Ромуальд обхватил обеими руками широкие бедра девушки, прижался теснее к полной груди, орошая ее слезами, и что‑то тихо забормотал.
Дамиан с трудом расслышал, что это вариации известной песни: «Прости, я больше так не буду». Но, как человек творческий, Ромуальд добавил туда много жалких слов, как будто они могли что‑то изменить.
Лина некоторое время гладила князя по голове, а когда он успокоился и затих, попросила Стефана отвести его туда, где по идее должен был ночевать наемник Гюнтер.
Ромуальд с трудом отцепился от пышных прелестей артефакторши, уходя, все оборачивался, чтобы на нее посмотреть, но наконец последовал за Стефаном, который осторожно тащил его за руку.
Дамиан тоже хотел уйти, но Лина обратилась к нему:
– Прошу тебя, задержись. Нам есть что обсудить.
Советнику очень не хотелось отвечать за глупости, совершенные Ромуальдом, но выхода он не видел. Лина была в своем праве. Даже если она сейчас откажется от экспедиции, он не будет ее уговаривать. Наверное пришла пора Ромуальду перестать быть князем: у него это плохо получается.
К его удивлению, Лина только тяжко вздохнула, но не стала никого обвинять. Сказала:
– Ты должен понимать, что отправить Ромуальда обратно не получится.
Советник молча изобразил полное согласие со словами девушки. Он и сам так думал. Лина продолжала:
– Конечно, это сродни катастрофе. Надо продумать, как уменьшить вред от его присутствия. Ромуальд должен все время быть под присмотром, чтобы еще чего‑нибудь не начудил. Боюсь, что эта задача целиком и полностью ложится на тебя. Ты единственный, кого он уважает и побаивается, а значит, пока он у тебя на глазах, можно не беспокоиться за его поведение.
Дамиан с сомнением пожал плечами:
– Думаешь, он будет меня слушаться?
– Думаю, ты сможешь держать его в рамках. Он не должен выходить из роли наемника. Трудная задача. Я так понимаю, с оружием он особо не дружит?
Вопрос был риторический, но у Дамиана имелся ответ:
– Тут ты не права. Его, как любого дворянина, а тем более князя, учили держать в руках и меч, и шпагу. Правда, у Ромуальда получается не бой, а балет, но просто так он себя убить не даст. А вот стрелок он отменный.
– Стрелок?!
На лице Лины можно было прочесть облегчение.
– Я все думала, как сделать так, чтобы он все время был возле тебя. Но если он и вправду стрелок… Посади его рядом с собой на козлы. С арбалетом в руках и запасом болтов в корзинке. Это будет оправдано: стрелков часто так сажают. Вот и будет он под присмотром, а в случае чего – в большей безопасности, чем верхом среди других наемников.
Насчет безопасности Дамиан бы поспорил, но в остальном девушка была абсолютно права. Поэтому он наклонился вперед, взял Лину за руку, поцеловал ловкие пальчики и поблагодарил:
– Спасибо. Спасибо что так все приняла. Спасибо, что не отказываешься ехать дальше. Ты чудесная девушка, Лина. Добрая и благородная. Я бы на твоем месте все прекратил, пусть этот воришка выкручивается сам как может. А ты… Он же уничтожил вашу с Тиной страховку!
Магичка хитро улыбнулась.
– Ну, не всю страховку… Это на двенадцать лиг у меня было всего два амулета. Я не стала говорить… Есть еще на лигу, на две и на три… Это не двенадцать, но тоже может помочь в крайнем случае.
Она вдруг схватила советника за руки и сжала их:
– Только пусть Ромуальд ничего об этом не знает.
В этот момент дверь между комнатами девушек распахнулась и на пороге возникла Тина во всей красе, то есть в утреннем халате, надетом прямо на рубашку.
Дамиан не мог отвести глаз. Насколько Лина в своем байковом светло – зеленом халатике в мелкий белый цветочек выглядела уютной и домашней, настолько Тина в лиловом парчовом одеянии, отделанном по вороту, манжету и подолу ворохом бледно – сиреневых рюшей, была величественная и роскошна.
Советник вспомнил, что все наряды девушкам князь подбирал лично, и еще раз восхитился его безупречным вкусом и чувством стиля. Даже только что встав с кровати, обе девушки являли собой продуманные образы знатной дворянки и ее скромной компаньонки.
Тина вошла, окинула взором открывшуюся ей картину и, игнорируя присутствие советника, обратилась к подруге:
– Что здесь делает этот мужчина? Вообще, что тут происходит? Уже час не могу спокойно спать!
Дамиан удивился: они находились под пологом тишины и не могли шуметь. Тут он вспомнил, что Тина ведьма и чувствует колебания магии точно так, как другие люди слышат звуки. Похоже, их появление в комнате Лины не стало для ведьмы секретом. Просто она не хотела появляться на людях, не приведя себя в порядок.
Магичка же спокойно ответила:
– Дорогая, у нас тут легкий дурдом. Еще одна замена, причем внезапная: вместо наемника Гюнтера под тем же именем теперь будет князь Ромуальд.
У Тины загорелись глаза:
– Правда? Вот здорово! Лин, я же говорила: он в тебя влюблен! Вот видишь, я была права!
Ни Лина, ни Дамиан не видели связи между влюбленностью князя, скорее всего выдуманной, и его появлением в отряде. Скорее это было детское желание приключений, которого ни тот, ни другая не могли одобрить. Но Тину ситуация приводила в восторг.
– Это так романтично! Он бросил все и отправился охранять свою любимую!
Тут впервые Дамиан подумал, что, похоже, Тина не так уж ему и нравится. Он бы предпочел, чтобы девушка обошлась без этих глупых восторгов, особенно по поводу, который у него ничего, кроме беспокойства, не вызывает.
Тина же заинтересовалась:
– Но я не вижу здесь нашего Ромочку! Куда вы его задевали?
Час от часу не легче! Теперь еще и Ромуальд у нее стал Ромочкой! Если князь услышит… Нет, не разгневается, но у Дамиана не останется ни малейшего шанса. Эти два романтика прямиком отправятся в постель и вся проведенная работа, все планы пойдут псу под хвост.
Пока Дамиан переживал, Лина ответила подруге:
– Успокойся. Увидишь еще своего Ромочку. Теперь он с нами едет. Кстати, не вздумай его вслух так называть. Сейчас он Гюнтер, а вообще‑то Ромуальд и князь. Не забыла?
– Фу, какая ты нудная, – надулась Тина, – За тобой возлюбленный из такой дали прискакал, а ты все зудишь, как муха. Радоваться должна!
Советник ожидал, что Лина снова осадит подругу и объяснит ей, что радоваться тут нечему и князь ей пока не возлюбленный, но магичка не стала этого делать. Сказала спокойно и устало:
– Ликовать потом будем, на обратном пути, если все пройдет нормально. А пока… У нас еще два часа до побудки и я хотела бы их провести как положено: вкушая сон. Так что предлагаю всем очистить помещение и идти досыпать.
Суровая, но справедливая.
Дамиан встал, вежливо поклонился и вышел. Краем глаза увидел, как Тина картинно обернулась вокруг своей оси и, задрав нос повыше, удалилась в свою спальню.
Дамиан вернулся на сеновал, растянулся на собственном плаще и попытался задремать, но сон не шел. Как‑то все запуталось, а он не терпел такого состояния ума. Все должно быть по полочкам, тогда можно спокойно спать. А тут…
Выходит, Тина убеждена, что Ромуальд влюблен в ее подругу. Обычно в этих случаях девицы друг другу завидуют и стараются сказать или сделать гадость. Но ведьма Лину поддерживает в меру своей способности понимать ситуацию. Она не претендует на князя, а вполне искренне хочет, чтобы он был счастлив с магичкой. Кстати, она права. Своим далеким от разума чутьем девушка чувствует, что Ромуальду подходит именно такая, как Лина. Спокойная, разумная, которая будет о нем заботится и держать его в руках. Плохо только, что даже если князь действительно полюбит магичку, то жениться на ней не сможет. Все‑таки слишком разное у них положение в обществе. Если бы хоть Лина была пусть бедной, но дворянкой… И это бы не помогло. У нее на лице простое происхождение написано крупными буквами.
Вот Тину легко можно принять за графиню и даже за герцогиню. Внешность породистая, держать себя она умеет. Да и рядом с Ромуальдом смотрелась бы отлично: пара – просто загляденье. Зато характер у ведьмы… Милый, добрый, очаровательный, но еще более легкомысленный, чем у князя. Если эти романтики соединятся, княжество можно будет выкидывать в помойку.
Сейчас он понимал, что в паре «Тина – Лина» девушки играют те же роли, что и в их мужском тандеме «„Ромуальд – Дамиан“. Один рассудок – другой эмоции, причем практически в чистом виде.
Возможно, все правильно? Если так смотреть, то можно перемешать пары? Ромуальда будет уравновешивать Лина, а его, Дамиана, Тина! И будет всем счастье.
Пока он так раздумывал, вернулся Стефан. Не полез в карету, а пришел к другу и начальнику доложиться.
– Поручение выполнил. Князя я уложил и усыпил часа на два, пусть пока никуда не лезет. Роберту все сказал, он теперь за голову хватается. Что делать будем? Лина же откажется ехать дальше.
– Уже не отказалась, – успокоил его Дамиан.
Не похоже было, что маг этому обрадовался. Он недовольно засопел и полез прочь с сеновала: до подъема оставалось гораздо меньше двух часов.
* * *
Следующие дни прошли на удивление спокойно, хотя путешествовать стало труднее. Дорога покинула довольно ровное предгорье и довела их до настоящих гор. Там она перестала быть прямой, а запетляла серпантином, с каждым витком поднимаясь все выше и выше. Лошадям все труднее было тянуть карету, да и без того скорость пришлось уменьшить, чтобы на повороте не свалиться невзначай в пропасть.
Лес поредел, но не исчез. Здесь его составляли величественные ели и кедры. Но попадались густые заросли кустов и можжевельника. В таком месте можно было ждать нападения разбойников. К счастью, карета с охраной представляла менее привлекательную цель, нежели купеческий обоз или одинокий торговец. Вооруженных противников тут больше, чем добычи.
Пару раз кто‑то из наемников замечал в зарослях человека с оружием, но ни разу никто не попытался напасть.
Постоялые дворы перестали попадаться чаще, чем раз за дневной перегон, а ближе к перевалу и вовсе исчезли. Зато на обочинах дороги с давних пор были устроены удобные места для стоянок. Обычно они представляли собой природное укрытие, к которому трудно подойти иначе, чем по дороге. Это гарантировало относительную безопасность. Там можно было поставить шатры, найти воду и хворост для костра, чем путешественники пользовались.
Тина и Лина продолжали играть роли знатной дамы и компаньонки, хотя зрители были все свои и особо стараться смысла не имело. Но советник велел им не расслабляться и считать все это репетицией. Он надеялся, что девушки привыкнут и будут вести себя естественно когда придет время.
Ромуальд, как и предлагала Лина, ехал с Дамианом на козлах.
Роберт, когда узнал, что парень из его отряда поменялся с князем, готов был того убить. Но понял, что выхода нет, и только выпросил себе право гонять нового наемника по полной программе. Каждый день для Ромуальда теперь начинался с разминки и тренировочного боя, прибавлявшего ему синяков и шишек в большей степени, нежели уменья. Зато его способности стрелка Роберт оценил и полностью согласился с планом Лины. Князю вручили два заряженных арбалета, целую корзину болтов и велели смотреть в оба. Если что заметить – стрелять.
Тот поначалу очень ответственно отнесся к новой роли и даже подстрелил бродившую по горам дикую свинью, которая подозрительно шуршала в кустах. „Наемника Гюнтера“ похвалили, свинью зажарили и съели, после чего Ромуальду стало скучно.
Новая роль надоела, а играть ее предстояло еще долго.
К счастью, он не ехал один – одинешенек верхом, а сидел на козлах, откуда слинять было сложно. Да и Дамиан все время рассказывал массу всего интересного. Он делал это для девушек, но не затыкать же уши?
А Дамиан торопился рассказать все, что успел узнать про порядки в империи и крепость Стомбир. Ему удалось где‑то раскопать план этого укрепления, не подробный, без тайных ходов, но вполне достаточный для их целей. Можно было прикинуть как расположение покоев Азильды, так и возможные пути отхода. Всё сходилось на том, что внутрь так не попасть, их должны впустить, а вот уйти можно будет попробовать без разрешения.
Кроме рассказов, Дамиан занимался с девушками тем, что заставлял их заучивать наизусть ответы на вопросы, которые им могут задать. За Лину он не беспокоился, она запоминала сразу, зато с Тиной пришлось помучиться. Поначалу было трудно приучить ее хотя бы отзываться на имя Гертруда. Но потом дело пошло на лад, а все сведения об этой мифической личности запомнила не только она, но и князь.
Оказалось, некто Витольс, родом из Южного Гремона, в далеком Итсене действительно существовал и даже на самом деле недавно умер, оставив большое состояние многочисленным, но не близким родственникам. Нотариус, якобы пославший бумаги наследнице, тоже являлся реальным лицом. По заверениям агентов Дамиана эти сведения могли проверить, если не на границе, то уж в Стомбире точно. Тут комар носу не подточит: и письмо, и копия сделаны на высшем уровне. А вот содержание завещания, имена наследников и их место жительства нотариусы имеют право объявить только после вступления в права наследования, так что запрос на эту тему ничего не даст.
Бумаги самой Гертруды тоже были настоящие. Почти целиком. Подчистили и подрисовали только генеалогическое древо, а также подпись дамы в паспорте и подорожной. Настоящая же госпожа ар Дотцель отдыхала сейчас в Байях на деньги князя и под чужим именем. Она поехала туда с любовником, поэтому ее все устраивало.
С бумагами Амалии мудрили меньше: никто не будет выяснять судьбу вдовы школьного учителя из маленького захолустного городка.
Слуги вообще никого не интересовали, а наемников проверяли только на один предмет: не совершил ли данный тип преступление на территории Империи. Но так как отряд Роберта Данцера раньше никогда в империи не был, то тут бояться было нечего.
Дамиана беспокоило лишь то, что к изменению внешности Ромуальд мог отнестись несерьезно. Но красавчик – князь на самом деле остриг волосы под горшок, бородку же не нарисовал, а вырастил с помощью специального зелья и теперь каждый день перед завтраком ровнял ее с помощью маникюрных ножниц, выпрошенных у Лины, то есть „Амалии“.
На последней остановке перед перевалом Дамиан отобрал у девушек все бумаги, которые могли их выдать, и торжественно сжег. Горели инструкции, карты, планы, выписки из книг… Тина смотрела на огонь с грустью, а Лина с усмешкой.
* * *
На другой день карета с охраной преодолела перевал, отделяющий Гремон от империи, и сразу после полудня подъехала к пограничной заставе имперцев.
Людей, кроме пограничной охраны и таможенного чиновника, было мало: пара охотников спускалась с гор, торговец с сыновьями возвращались из империи на родину, продав товар.
Дорогая карета, да еще и с наемниками в качестве охраны, вызвала бурный интерес.
Вся стража, даже те, кто в этот момент были не на дежурстве, высыпали на улицу, чтобы посмотреть на прибывших. А когда из кареты вышли дамы, пограничники были потрясены.
Женщины вообще редко путешествовали через перевал даже в торговых обозах, а уж без сопровождения родственников – мужчин и вовсе никогда. А тут две молодые красотки и ни мужа, ни отца, ни брата… Просто скандал! Но зато как интересно!
Стражники во главе с таможенным инспектором окружили девушек, жадно разглядывая их лица и фигуры. Но просто так делать это было неприлично и главный попросил предъявить документы и предоставить карету для досмотра.
Тут обе показали, как хорошо они усвоили свой урок. И Тина, и Лина держались просто идеально, полностью в соответствии со своей легендой. Каждая взглядом дала понять, что с ней никому ничего не светит, но по – разному. Тина, то есть Гертруда держалась как королева, случайно забредшая в трущобы: милостиво, но брезгливо и надменно, а Амалия смотрела на мужчин так, что вместо того, чтобы приставать к хорошенькой дамочке, хотелось отойти от нее подальше. Тяжелый, оценивающий взгляд не сулил им ничего хорошего.
Их проводили в будочку, служившую конторой, предложили присесть, под суровым взором начальника один из солдат даже протер стулья своим рукавом. „Гертруда“ с достоинством опустилась на подставленную мебель, „Амалия“ устроилась без посторонней помощи.
Далее чиновнику выдавали один документ за другим, он их осматривал, делал заметки в каком‑то реестре и возвращал госпоже ар Дотцель. По ходу дела задавал вопросы, к счастью, не спросил ничего, на что ответ не был выучен заранее.
„Слуга Клаус“, который принес их саквояжи (сумочки у обеих красавиц висели на плече), стоял у входной двери, как бы ожидая, когда хозяйка отдаст ему какое‑нибудь приказание, и внимательно слушал, готовый в любую минуту прийти на помощь. Не понадобилось. Обе девушки проявили не только знание, но и актерские способности.
Казалось все, что они говорят, не выучено наизусть, а рождается прямо тут, на глазах у чиновника. Паузы, взгляды, даже дыхание – девушки были сама искренность. Получаса не прошло, как пограничник вернул им все бумаги, выдал разрешение следовать дальше и отправился проверять слуг и наемников.
Настала очередь таможенного чиновника. Карету к этому моменту он уже осмотрел, не нашел там ничего предосудительного или подлежащего выплате пошлины и пришел к дамам недовольный.
Стефан, который так и остался стоять в углу у двери, смог полюбоваться на работу Лины.
Чиновник для начала поводил вокруг девушек большой блямбой на шнурке. Сделана она была из низкокачественного серебра, в которое были вставлены несколько полудрагоценных камней. Амулет для определения магических способностей. Но… То, что Стефан видел в родном университете, выглядело не так.
Если амулет должен был как‑то прореагировать в случае обнаружения дара, то цель была достигнута: ни один камешек не блеснул и не поменял цвет. Бедный маг успокоенно вздохнул: значит, и его не разоблачат.
Чиновник удовлетворенно вздохнул и предложил показать сумочки и саквояжи. То, что девушки оттуда достали, заставило хихикнуть. В сумочках нашлись разные баночки и скляночки с притираниями, пудрой, помадой и прочей ерундой, пилочки, кисточки и другие ухищрения красоты, а также кошельки с деньгами, платочки и мелкие бытовые амулеты. Ничего предосудительного.
Чиновник проверил все амулеты той же блямбой. Камешки на ней загорались разными цветами, от синего до желтого. Вероятно, это была дозволенная гамма, потому что таможенник их отодвинул и разрешил дамам вернуть вещи в сумочки.
Из саквояжей возник ворох кружевного нижнего белья, что смутило „слугу Клауса“. Но чиновник остался равнодушен. Кроме белья, полотенец, умывальных принадлежностей там нашлись любовные романы в большом количестве. „Амалия“ пояснила, что дорога длинная, надо хоть чем‑то себя развлекать. Словно в подтверждение из саквояжа были извлечены колоды карт, кости и пластины для игры в „акет“, а кроме них опять кошели с деньгами и бытовые амулеты.
Ничего запрещенного.
Последним номером таможенник проверил сами саквояжи и сумочки: от них шла магия. Камешки на амулете ярко светили синим и оранжевым. У служаки блеснули глаза:
– Что это? Что это за чары?
– Какие? – с недоумением протянула „Гертруда“.
– Вот эти? – мужчина с торжеством ткнул пальцем в амулет.
„Гертруда“ с недоумением пожала плечами и фыркнула. „Амалия“ с сомнением забормотала:
– Я, конечно, не знаю точно… Но мне кажется… Кажется, я догадалась. Это те амулеты от воров, которые нам установили в столице! Конечно!
И заговорила уже громким голосом:
– Видите ли, уважаемый господин, госпожа Гертруда боялась, что нас могут обокрасть в дороге, поэтому перед отъездом я пошла к специалисту и он установил на сумки амулеты от кражи. Если вор сунет туда руку, его парализует на четыре минуты, а если попытается срезать сумочку, то шибанет молнией. Несильно, но вряд ли он снова полезет.
